Хорошая жизнь

Среда, 9 ноября 1977 г.

«Это не работает!» — закричала Гермиона со смесью паники и разочарования, столкнувшись с огненным зверем вместе с Дамблдором и Гидеоном Прюэттом.

Они снова были в Леттерфирне, внутри огромного зала, тренируясь, чтобы овладеть ужасным проклятием Адского пламени. На этот раз Гермиона и Гидеон пытались потушить пламя, пока МакГонагалл и Фабиан отдыхали. Это отняло у них все силы и полностью истощило их. Гермиона благоговела перед директором и даже не могла представить, насколько он могущественен, раз он смог выдержать все это в одиночку.

Гидеон снова произнес заклинание, и после нескольких попыток ему наконец удалось потушить пламя.

«Отлично сработано, Гидеон», — сказал Дамблдор, выглядя немного усталым, но все еще сияя, глядя на профессора Защиты поверх своих очков-полумесяцев.

МакГонагалл тоже одобрительно кивнула своему коллеге.

«Спасибо», — выдохнул Гидеон, тяжело опускаясь на землю и потирая лицо руками.

«Молодец, братан», — усмехнулся Фабиан и сел рядом с ним, похлопав брата по плечу, в то время как МакГонагалл села с Дамблдором на небольшой диван, который они наколдовали.

Гермиона чувствовала себя несколько разочарованной собственными заклинаниями, но все равно улыбалась остальным. Гидеон и МакГонагалл уже сумели потушить проклятый огонь, а Гермиона чувствовала, что она еще далека от этого. Она с горечью подумала, что, по крайней мере, некоторые в их группе добиваются прогресса, хотя она и не достигала его.

«Иди сюда, маленький Дамблдор», — сказал Фабиан, ухмыляясь.

«Пожалуйста, не называй меня так», — проворчала Гермиона, в то время как директор школы и декан ее факультета тихонько посмеивались рядом с ними.

Когда Гермиона села рядом с Фабианом, он обнял ее за плечи. «Знаешь, если бы он не добился успеха до тебя, он был бы совсем дерьмовым учителем, а?» — шутя сказал он.

Гермиона слегка улыбнулась ему. «Думаю, да», — устало сказала она, откидывая голову назад к стене, чувствуя, как усталость снова берет верх.

«Я лично считаю, что это требует похода по пабам, что скажешь? Может, заглянем в «Три Б»?» — спросил Фабиан, лукаво поглядывая на Гермиону.

«Ты ведь не прикалываешься, правда? Ты же понимаешь, что у меня завтра в школу, а глава моего факультета и директор прямо там?» — недоверчиво спросила Гермиона.

Оба Прюэтта рассмеялись. «Ладно, поскольку Гидеону тоже завтра на работу, я предлагаю один напиток», — сказал Фабиан и повернулся к директору: «Ничего, Альбус? Один напиток? А потом мы проводим ее обратно в общежитие».

Альбус слегка кивнул, его губы слегка дернулись от удовольствия, в то время как МакГонагалл строго посмотрела на братьев и Гермиону.

«Только один. Думаю, ты это заслужила, учитывая тот прогресс, которого мы достигли сегодня», — заметила МакГонагалл, и на ее губах мелькнула тень улыбки.

«Ну и что? Что скажешь, маленький Дамблдор?» Фабиан повернулся к Гермионе и подмигнул ей.

Гермиона закатила глаза. "Ладно. Только если ты перестанешь меня так называть".

Фабиан рассмеялся. «Я не буду давать таких обещаний. Пошли», — сказал он, ухмыляясь ей.

Гермиона последовала за Прюэттами, когда они встали. Группа вышла из комнаты и снова направилась к дому МакГонагалл. Братья и Гермиона аппарировали в Хогсмид, в то время как Альбус и МакГонагалл вошли в ее дом.

Когда они вошли в паб, Фабиан подошел к бару, чтобы купить им напитки, а Гермиона и Гидеон сели рядом за столик в углу.

«Сегодня ты отлично постаралась, Гермиона. Поверь мне, скоро ты все исправишь», — сказал Гидеон, улыбаясь ей.

Гермиона кивнула, вытаскивая невидимые ворсинки из свитера. Она, по крайней мере, сумела одеться потеплее, с горечью подумала она, большая часть ее мыслей все еще пребывала в пещере. Она знала, что бесполезно расстраиваться из-за того, что она не научилась чему-то, она знала это, но все равно не могла перестать чувствовать себя неполноценной.

«Как у тебя дела?» — спросил Гидеон, глядя на нее с ноткой беспокойства в глазах. «Я имею в виду, у тебя и так много дел...»

Гермиона пожала плечами. «Я в порядке», — сказала она, никого не убедив.

Гидеон нахмурился и собирался что-то сказать, но воздержался, когда Фабиан вернулся из бара с их напитками — тремя стаканами огневиски — которые он поставил на стол. Он сел рядом с братом и подвинул стакан к Гермионе.

Гермиона подняла брови, увидев алкоголь, а затем взглянув на Фабиана, который ухмыльнулся ей в ответ.

«Пьем до дна», — подмигнул он и отпил из своего стакана.

Гермиона потерла губу, но затем тоже отпила из своего напитка. Она мгновенно почувствовала, как жидкость согрела ее внутренности. Возможно, это была хорошая идея, учитывая то, что они пережили той ночью. Даже если они не наложили проклятие, простая попытка погасить его и нахождение рядом с таким количеством темной магии в течение такого долгого времени повлияло на них, или, по крайней мере, повлияло на нее. Она чувствовала, как что-то холодное и темное пыталось сплестись с ее внутренностями, готовое покрыть свет в ней, если представится такая возможность. Гермиона задавалась вопросом, чувствовали ли то же самое остальные.

«Итак. Ты ходил в школу с одним из наших племянников?» — спросил Фабиан с ухмылкой, нарушая тишину.

Глаза Гермионы расширились от удивления, и она быстро огляделась. «Ты с ума сошел? А если бы кто-то тебя услышал?» — тихо прошипела она ему.

Фабиан рассмеялся. «Ну, это было бы трудно после моих чар молчания», — сказал он, подмигнув.

Гидеон закатил глаза от удовольствия.

Гермиона слегка приподняла брови, впечатленная его тонкостью.

«Ну?» — спросил Фабиан, выглядя заинтригованным.

Гермиона неловко пошевелилась. Даже если они наложили на них заглушающие чары, она все равно немного колебалась, рассказывая о своем прошлом публично. Она наклонилась ближе к братьям и прошептала: «Да, на самом деле. Я была очень близка с одним из них», — сказала она, глубоко вздохнув, чтобы голос не дрогнул.

Оба брата с удивлением посмотрели на нее.

«Близко, да?» — протянул Фабиан и обменялся с братом дьявольской ухмылкой.

Гермиона закатила глаза. «Он был моим лучшим другом. Ничего больше», — сказала она, бросив на братьев острый взгляд.

Она знала, что в их отношениях с Роном было что-то большее, но она определенно не собиралась раскрывать им эту информацию.

Гидеон и Фабиан искренне кивнули.

«Ты знал Молли? И ее семью?» — спросил Гидеон с легкой улыбкой. «Это кажется таким... странным, понимаешь?» — продолжил он, и Фабиан кивнул в знак согласия.

Гермиона улыбнулась братьям. «Да, я их знала. Молли и Артур были для меня как вторые родители. На самом деле, я проводила много времени в Норе во время каникул», — сказала она с задумчивой улыбкой, глядя на стол, а в голове у нее начали роиться воспоминания о Рождестве и лете.

Она вспомнила сад за Норой, где они с Джинни проводили время летними вечерами, хихикая над мальчиками и беспокоясь о будущем. Она вспомнила стряпни миссис Уизли, заросший сад с прудом, полным лягушек, узкую реку рядом с кукурузными полями, где дети Уизли, Гермиона и Гарри купались в самые жаркие дни лета.

Гермиона почувствовала, что ее переполняют тоска и печаль, и она быстро моргнула, когда ее глаза начали жечь. Она не отрывала взгляда от стола, глубоко нахмурившись, пока братья смотрели на нее со смесью замешательства и удивления.

Она знала, что Гидеон и Фабиан, вероятно, не знали, что она была так близка с их сестрой и ее семьей. Она не упустила из виду взгляд неуверенности, которым они обменялись, прежде чем Гидеон обнял ее за плечи. Гермиона молчала, не доверяя своему голосу, пока Гидеон похлопывал ее по плечу, пытаясь утешить.

«Ты, должно быть, очень скучаешь по ним...» — осторожно сказал Фабиан, глядя на Гермиону с грустной улыбкой.

Гермиона взглянула на братьев и прочистила горло, пытаясь проглотить комок, который у нее там был. Она взяла свой стакан и выпила остаток напитка. Жидкость обожгла и заглушила боль, печаль и безнадежность, которые грозили подняться внутри нее. Оба брата подняли брови, но ничего не сказали.

Она вздохнула. «Да, я так думаю. Очень даже. Но сейчас я ничего не могу с этим поделать», — слабо сказала она.

Гидеон и Фабиан кивнули. Они знали, что Гермиона еще не отказалась от исследования пути назад в свое время, хотя директор и сказал, что у нее нет ни малейшего шанса что-либо найти. И Гермиона была благодарна им за то, что они не подняли этот вопрос.

"Я думаю, нам следует вернуться в замок, если вы не против? Уже поздно", - пробормотала она, вставая. Гидеон и Фабиан пробормотали согласие и последовали за ней наружу. Они молча пошли обратно в замок.

Когда она добралась до пустой общей комнаты, после того как Гидеон и Фабиан проводили ее к портрету, она направилась прямо к лестнице, ведущей в мужское общежитие. Она просто не могла лечь спать одна, не со всеми воспоминаниями, роящимися в ее голове. Ей нужен был кто-то, кто обнимет ее, кто успокоит ее расстройство, которое она чувствовала. Ей нужен был кто-то, кто отвлечет ее.

Она тихо вошла в спальню мальчиков седьмого курса, направляясь к кровати Сириуса. В комнате было темно и доносились звуки четырех спящих Мародеров. Она взглянула на самую дальнюю кровать, где за занавесками храпел Питер. Напротив его кровати тихо спал Ремус, его занавески были раздвинуты, и он повернулся спиной к остальным. Джеймс развалился в своей кровати, которая была напротив кровати Сириуса. Джеймс спал с раздвинутыми занавесками, и его нога свисала с кровати.

Шторы вокруг кровати Сириуса были задернуты, поэтому она быстро проскользнула между ними и села на край его кровати. Сириус лежал на спине, одеяло снова откинуто. На нем были только пижамные штаны, которые, как всегда, низко висели на бедрах. Ее взгляд блуждал по его телу, по его стройной, мускулистой фигуре. Один взгляд на его четко очерченный живот и сильные руки, которые были закинуты за голову и глаза, вызывал в ней дрожь возбуждения.

Она наклонилась к нему и нежно поцеловала его в губы. Он тихонько напевал во сне. Ее сердце колотилось в груди. Гермиона колебалась, надеясь, что это нормально — поцеловать его, пока он спит . Затем она увидела, как его губы немного изогнулись вверх, и подумала, что, возможно, он не спит так крепко, как она думала. Закусив губу, она посмотрела на него на мгновение, любуясь им. Она хотела... ну, она не была точно уверена, чего именно, но чего-то, что касалось его. Она хотела прикоснуться к нему. Она хотела почувствовать его.

Гермиона продолжала давать перистые поцелуи вниз по его челюсти, шее и по его груди. Его грудь заурчала от ее прикосновения, но глаза все еще были закрыты. Она могла видеть, что его дыхание участилось.

Гермиона глубоко сглотнула, прежде чем продолжить. Ее поцелуи нерешительно спустились ниже, вниз по его животу. Сириус слегка поежился, напевая во сне. Когда ее губы приблизились к поясу его пижамных штанов, целуя полоску черных волос, спускающуюся от его пупка вниз под штаны, Сириус резко вздохнул и резко открыл глаза.

«Гермиона...?» — пробормотал он, тяжело дыша.

Сквозь ткань его брюк она видела его явное возбуждение.

«Да?» — нерешительно прошептала она.

Она провела пальцами по коже на поясе его брюк, продолжая наблюдать за его реакцией. Сириус облизнул губы и вздрогнул, мышцы в нижней части живота сжались.

«Это нормально?» — осторожно спросила она. Ее пальцы были зажаты внутри пояса, когда она начала медленно стягивать его пижамные штаны вниз.

Он издал сдавленный звук и кивнул. «Да. Да. Более чем нормально», — пробормотал он, с благоговением наблюдая за ее действиями.

Гермиона стянула с него штаны полностью после того, как он приподнял бедра, чтобы помочь ей.

«Я сплю?» Он прерывисто вздохнул, когда ее взгляд метнулся к его члену, который высоко и гордо торчал, жаждая прикосновений.

Гермиона покусывала губу и нерешительно взглянула на него, пока ее руки блуждали по его бедрам, к тазу. Она понятия не имела, было ли то, что она делала, правильным, но она поняла, что это было так, поскольку он дрожал под ее пальцами. Когда ее пальцы коснулись его влагалища, он издал дрожащий низкий стон.

Сириус наблюдал за ней, открыв рот в шоке и предвкушении, словно не был уверен, происходит ли это на самом деле. Она взяла его в руку и начала гладить, как она считала правильным. Глаза Сириуса расширились в ответ, и он издал резкий стон, его взгляд был горячим и открытым.

Его член дернулся в ее руке, и Гермиона замерла, неуверенно глядя на него. "Эм. Я правильно делаю?" - прошептала Гермиона, все ее лицо покраснело от смущения.

Сириус мягко ей улыбнулся. «Да, просто... Ах ... немного сильнее надави», — тяжело вздохнул он, когда ее рука начала двигаться вдоль его ствола. «Хочешь, я покажу тебе?» — тихо спросил он.

Гермиона кивнула, ее голова была полна предвкушения.

Он положил свою руку на ее и двигался длинными и медленными движениями, поглаживая его с крепкой хваткой. Гермиона прикусила губу в сосредоточении, что, казалось, немного его забавляло. Однако его веселье быстро исчезло, когда она провела подушечкой большого пальца по его опухшему кончику.

Сириус застонал и запыхался, схватив простыни обеими руками, словно он пытался удержать себя от того, чтобы не иметь ее прямо здесь и сейчас. Он двигал бедрами в том же ритме, что и ее рука, глядя ей в глаза горячим взглядом.

«Да... Черт... так приятно...» — простонал он.

Гермиона почувствовала, как ее собственное возбуждение растет, просто глядя на его реакцию на ее прикосновения. Она нахмурилась и на мгновение задумалась, какой он на вкус. Она задавалась вопросом, осмелится ли она сделать это.

«Что случилось?» — прошептал Сириус, с тревогой в глазах наблюдая за выражением ее лица.

Гермиона пожевала уголок губ. «Эм. Могу ли я... Ничего, если я, эээ... попробую тебя на вкус?» Она съёжилась и почувствовала, как горят её щёки.

Тело Сириуса затряслось, и она увидела желание на его лице. «Блядь... Ты убиваешь меня...» — прохрипел он.

«Это значит «да»?» — спросила она, слегка изогнув рот.

Сириус нервно рассмеялся. «Мерлин, да», — выдохнул он и напряженно наблюдал, как она облизнула губы и наклонилась вперед.

Когда она облизала головку его члена, глаза Сириуса закатились к затылку, и он громко застонал. Она повторяла свои движения снова и снова, заставляя его стонать и содрогаться от удовольствия, его тело напрягалось под ней.

«Гермиона...» — ахнул Сириус, проводя пальцами по ее щеке и с восхищением наблюдая за ее действиями. «Ты выглядишь такой чертовски красивой...» — пробормотал он, его пальцы ласкали ее губы, его глаза смотрели на нее завороженно.

Гермиона улыбнулась ему и обхватила его член ртом, вбирая его так глубоко, как только могла. Когда она это сделала, она подняла глаза и увидела, как Сириус откидывает голову на подушки, громко стонет. Его бедра дрожали, предположительно от необходимости толкаться в ее рот.

«Да... ах ... просто так...» — пробормотал он бессвязно сквозь стиснутые зубы. Он запустил руку ей в волосы и нежно держал ее, когда она начала двигаться, ее рот скользил вверх и вниз по его эрекции.

«Ах... черт. Это чертовски невероятное зрелище», — пробормотал он, глядя на нее темным взглядом.

Когда Гермиона взглянула на него, она поняла, что он, вероятно, наслаждался видом так же, как и ощущениями. Знание вызвало дрожь возбуждения в нижней части ее живота, и она замычала, ее рот все еще был вокруг его члена. Сириус ахнул и содрогнулся, как будто ее голос и вибрирующие ощущения заставили желание пронзить его тело. Он снова схватил свои простыни, когда она глубоко взяла его в рот и проглотила, ее горло сосало головку его члена, в то время как его спина выгнулась на кровати.

«Подожди... Черт. Гермиона... Я сейчас кончу», — простонал Сириус как-то настойчиво.

Гермиона продолжила, чувствуя, как он все больше набухает у нее во рту. Она повторила это действие один раз, другой, и он выругался, его бедра слегка дернулись к ней, когда она подвела его все ближе и ближе к краю.

Его член продолжал набухать, пока он не напрягся и не затаил дыхание. С громким стоном он вошел ей в рот, его бедра дрожали от силы его оргазма. Гермиона быстро проглотила густую, соленую эссенцию, ее глаза немного слезились от неожиданного вкуса. Когда она почувствовала, что он расслабился у нее во рту, она отстранилась со звучным «хлопком» и неуверенно посмотрела на него. Это было немного неловко, так как это был ее первый раз, и она не знала, все ли сделала правильно. Но кроме этого, опыт был на удивление замечательным.

"Бля... Я даже не могу... Цирцея..." Сириус бормотал и глубоко дышал, когда он опустил голову на подушки, закрыв глаза, все его тело расслабилось, а выражение лица было близко к блаженству. Успокоив дыхание, он наконец открыл глаза и уставился на нее в изумлении.

«Это было... хорошо?» — нерешительно спросила она, хотя все улики говорили ей, что так оно и было.

Сириус одарил ее пленительной улыбкой. «Это было потрясающе, дорогая. Я наслаждался каждой минутой», — тихо сказал он, прежде чем продолжить с легким недоумением в глазах: «Ты продолжаешь меня удивлять».

Он взял ее за руку и притянул к себе. Гермиона последовала за ним и легла рядом с ним. Он пристально посмотрел на нее и начал страстно целовать. Когда его руки скользнули вниз по ее телу, лаская ее изгибы, и наконец остановились на пряжке ее джинсов, она взяла его руки в свои.

«Мы можем просто поспать?» — спросила она, сдерживая зевок и сонно глядя на него.

Он слегка нахмурился. «Да, конечно. Я просто не хочу оставить тебя неудовлетворенной», — сказал он с легкой улыбкой, нежно целуя ее в губы и потянувшись за одеялом.

Гермиона улыбнулась и прижалась к нему еще крепче, когда он накрыл их одеялом.

«Ты не такой. Я довольна тем, что нахожусь здесь, в твоих объятиях», — прошептала она, уже наполовину засыпая.

Сириус долго смотрел на нее в недоумении, затем поцеловал ее в макушку и быстро уснул, крепко прижимая ее к себе.

Суббота, 12 ноября 1977 г.

Проведя ночь в постели Сириуса ранее на этой неделе, Гермиона вернулась в свою спальню, как только проснулась. К счастью, было рано, и все остальные еще спали.

У нее были довольно смешанные чувства по поводу этой ночи. С другой стороны, она чувствовала себя смущенной и растерянной, что сделала что-то столь смелое, в общежитии, где друзья Сириуса спали всего в нескольких футах от нее. И с другой стороны, это было приятно, невероятно и очень, очень возбуждающе.

У Гермионы не было возможности поговорить об этом с Сириусом после той ночи, так как он был на дополнительных тренировках по квиддичу два вечера подряд. В последнее время их тренировки занимали гораздо больше времени, чем обычно, и Гермиона знала, что Сириус этого не ценит. Она считала, что Джеймс был настроен выиграть Кубок по квиддичу в свой последний год и поэтому организовал несколько дополнительных тренировок для команды.

Но она видела его во время еды и между занятиями. Они обменивались долгими взглядами. Взглядами, которые заставляли ее дрожать от восторга.

А поскольку была суббота, Гермиона подумала, что наконец-то настало время поговорить об их совместной ночи, не отвлекаясь ни на что другое.

Она уже заканчивала завтрак, когда в Большой зал вошел Сириус и сел рядом с Гермионой.

«Доброе утро», — небрежно сказал он и быстро поцеловал ее в щеку, прежде чем повернуться к столу, чтобы взять тост с большой тарелки.

Гермиона улыбнулась и налила ему кофе. Она с трудом сглотнула, почувствовав, как его большой палец провел по ее позвоночнику сквозь ткань мантии, и поспешно поставила кофейник обратно на стол.

Сириус ухмыльнулся, увидев ее смущенное выражение лица, и собирался что-то сказать, но его прервал Джеймс, который подошел к нему сзади и ударил его по голове, заставив черноволосого мальчика слегка поморщиться, прежде чем его друг направился на другую сторону стола.

«Что ты натворил, Пэдс?» — покорно спросил Ремус, когда Джеймс сел рядом с ним и начал накладывать еду на свою тарелку, глядя на Сириуса, сидевшего напротив него.

Девочки смотрели на пару со смесью замешательства и веселья.

Сириус усмехнулся. «Ничего особенного. Просто подшутил над Сохатым», — просто сказал он.

Гермиона подняла брови. «Сириус?» — осторожно спросила она и взглянула на Джеймса, который выглядел раздраженным.

Сириус хихикнул. «Я, собственно, ничего особенного и не сделал... Просто, знаешь, заменил его метлу на маггловскую, прежде чем он успел слетать на утреннюю пробежку», — сказал он, невинно пожав плечами.

Гермиона вздохнула и покачала головой. «А ты вернула настоящую?»

«Нет», — недоверчиво сказал Сириус. «Зачем мне это делать? Ты ведь помнишь дреды, да?» — спросил он с легкой горечью в голосе.

Джеймс прищурился, глядя на своего приятеля. «Ты хочешь рассказать ей настоящую причину твоей глупой выходки, Падс?» — спросил он с вызывающим взглядом.

Сириус раздраженно поднял брови, а Джеймс, казалось, был немного доволен собой.

«Что?» — медленно спросила Гермиона, озадаченно глядя на Сириуса.

Сириус застонал и провел рукой по волосам. «Он, э-э... выгнал тебя из нашего общежития на месяц», — проворчал он, не глядя на нее и вместо этого сверля взглядом Джеймса, который ухмылялся ему.

«Ч-что? Почему?» — тихо спросила Гермиона, в замешательстве глядя на Джеймса.

Лили и остальные тоже в недоумении наблюдали за Джеймсом.

«Скажем так... я сплю чутко. ​​И ты не использовала заглушающие чары», — сказал он и бросил на Гермиону многозначительный взгляд.

Глаза Гермионы расширились от смущения, а лицо стало ярко-красным. Остальные наблюдали за происходящим с различными выражениями от веселья до шока.

Сириус закатил глаза на Джеймса. «Как будто кто-то поверит, что ты чутко спишь... от твоего храпа окна дребезжат», — фыркнул он.

Джеймс выгнул бровь, глядя на своего друга. «Хотя, теперь, когда я об этом думаю, я слышал только, как Бродяга издавал звуки...» — сказал Джеймс и посмотрел на Гермиону с озорным взглядом в глазах. «Я имею в виду, может быть, твой рот был занят чем-то другим?» — многозначительно спросил он, его замечание вызвало хохот у остальных.

«Зубцы. Хватит», — сказал Сириус с предупреждением в голосе.

«О, Мерлин...» — прошептала Гермиона, зарыв лицо в руки. Сириус гладил ее по спине, пытаясь успокоить.

Лили выглядела так, будто ее разрывало между смехом и презрением. В конце концов, она, похоже, решила сменить тему ради своей Гермионы.

«Итак... эм... кто, по-твоему, сегодня победит?» — спросила рыжеволосая слегка писклявым голосом, пытаясь сдержать выражение лица и глядя на остальных.

Это был первый матч по квиддичу в сезоне между командами Когтевран и Слизерин.

«Равенкло, очевидно», — усмехнулся Джеймс. «Команда Слизерина — дерьмо. Хотя было бы лучше, если бы они победили... Тогда у нас было бы легкое преимущество по очкам», — задумчиво продолжил он.

Внимание Гермионы переключилось на что-то другое, когда ее друзья начали говорить о квиддиче. Она просто не была так уж заинтересована в этом виде спорта. Ее взгляд скользнул по Большому залу, разглядывая возбужденных студентов за каждым столом. Большинство из них были одеты в синее или зеленое, поддерживая либо одну, либо другую команду. Она взглянула на зачарованный потолок — он был покрыт серыми облаками. Она очень надеялась, что дождя не будет, так как сидеть на трибунах для квиддича в плохую погоду было довольно ужасно.

Ее взгляд метнулся в сторону стола Слизерина, где она увидела Регулуса рядом со своими товарищами по команде. Он молча ел, пока остальные разговаривали вокруг него тихими голосами. Прошло мгновение, и он поднял глаза, прямо ей в глаза. Гермиона сглотнула, когда они долго смотрели друг на друга. Ей казалось, что она должна была отвести взгляд, но не могла. Она нахмурилась, когда почувствовала, как ее желудок внезапно скрутило, и моргнула в недоумении. Взгляд Регулуса переместился рядом с ней. Гермиона знала, что он смотрит на своего брата, даже прежде, чем увидела, как Сириус оглядывается. Казалось, что мальчики вели молчаливую беседу, поскольку они просто смотрели друг на друга, прежде чем отвести глаза, а затем оба ухмыльнулись своим тарелкам.

Гермиона попыталась сосредоточиться на чае и собраться с мыслями. Она не могла определить, что сейчас чувствовала внутри себя. Но что это было?

Она была настолько погружена в свои мысли, что она фактически подпрыгнула, когда Сириус заговорил с ней. «Пойдем?» — спросил он, слегка подтолкнув ее.

Большинство студентов уже направлялись к полю для квиддича. «Конечно», — ответила она и улыбнулась ему, когда они встали и покинули Большой зал вместе с другими гриффиндорцами.

Игра была близка к победе. В конечном итоге победил Рейвенкло, но Слизерин поймал снитч. Сириус и Гермиона оба ухмыльнулись и закричали вслед темноволосому ловцу Слизерина, который пролетел мимо них. Регулус лишь покачал головой в знак веселья, ухмыльнувшись паре, прежде чем вернуться к своим товарищам по команде с кислыми лицами.

После игры девушки Гриффиндора седьмого курса отправились в Хогсмид — МакГонагалл дала им особое разрешение. Гермиона подозревала, что глава их факультета, вероятно, питает слабость к старосте, поскольку ее, по-видимому, не нужно было так уж долго уговаривать. У Алисы наконец-то появился шанс встретиться со своим парнем Фрэнком, у которого был выходной, в то время как Лили, Мэри и Марлен собирались пообедать в деревне. Гермиона решила остаться в замке, так как ей нужно было многое сделать в исследованиях и учебе. После обеда она просматривала книги, которые взяла из закрытой секции на прошлой неделе, так как все общежитие было в ее распоряжении.

Позже вечером Гермиона делала домашнее задание в общей комнате, сидя у огня. Ремус присоединился к ней, пока остальные мальчики были где-то в замке, проказничая. Через некоторое время она нерешительно посмотрела на него, пытаясь придумать, как спросить его о чем-то, что было у нее на уме.

«Просто выплесни это, Гермиона», — пробормотал Ремус, записывая что-то на пергаменте.

Гермиона вздрогнула. «Что? Откуда ты узнал, что я собираюсь говорить?»

Ремус взглянул на нее, ухмыляясь. «Кроме того, что я слышу, как твое сердцебиение ускоряется и замедляется?» Он усмехнулся, увидев ее взволнованный взгляд. «Я знал, что рано или поздно ты захочешь поговорить...» — сказал он, откладывая перо и уделяя ей все свое внимание.

«Ну... Да. Я знаю. Эм... Как у тебя дела?» — спросила Гермиона, с беспокойством глядя на него.

«Ты имеешь в виду, как я справляюсь с тем фактом, что у меня есть... девушка?» — спросил он, немного поежившись. «Прелестно», — продолжил он с невеселым смехом и потер лицо.

Наступило короткое молчание. Ремус уставился вдаль, видимо, обдумывая что-то.

«Не знаю, Гермиона. Мэри замечательная, я имею в виду... Мы действительно поладили», — наконец сказал Ремус с застенчивой улыбкой.

"О, я знаю", - ухмыльнулась Гермиона, бросив на него понимающий взгляд. Мэри не особо много говорила о нем после бала на Хэллоуин, но некоторые детали ускользнули.

Ремус озадаченно посмотрел на нее.

«Она сказала, что ты довольно... э-э... физически развит», — невинно сказала Гермиона и рассмеялась, увидев, как побледнело его лицо и расширились от шока глаза.

«Ч-что?» — запинаясь, пробормотал Ремус.

Гермиона фыркнула. «Я думаю, это было сказано в хорошем смысле», — сказала она, многозначительно улыбнувшись ему.

Ремус нервно прочистил горло и отвел взгляд. «Я... я все еще немного беспокоюсь, что могу причинить ей боль», — пробормотал он, снова переводя на нее неуверенный взгляд.

Гермиона улыбнулась ему. Она понимала, что его болезнь повлияла на него даже без полнолуния. «Ты не справишься, поверь мне. И... я думаю, тебе стоит поговорить с ней. Я имею в виду, не обязательно рассказывать о... волке », — неслышно произнесла она последнее слово, оглядевшись вокруг и убедившись, что они одни. «Но чувства, которые ты испытываешь, и мысли, которые роятся в твоей голове. Что ты боишься, что будешь с ней слишком груб?»

Он задумчиво посмотрел на стол на мгновение. «Да, я думаю, ты права», — сказал он наконец, слегка улыбнувшись ей.

Она похлопала его по руке, и они молча продолжили работу над домашним заданием по Чарам, время от времени задавая друг другу подробные вопросы по теме.

Пятница, 25 ноября 1977 г.

Это была ночь полнолуния, и девушки устраивали «девичник» в своем общежитии. Парни сказали им, что они тайком проберутся в Хогсмид на ночь, чтобы побродить по тамошним пабам, в то время как Лили и Гермионе сказали, что они на самом деле тайком пробираются, чтобы прихватить кучу сладостей для Ремуса, поскольку обе девушки знали, что их друг-оборотень останется в лазарете.

Несмотря на нежелание Лили пить на территории школы, Мэри и Марлен настояли на том, чтобы они выпили немного. Сначала девочки решили развлечь себя игрой в выпивку, не для того, чтобы напиться, а чтобы повеселиться и немного расслабиться. Они должны были отпивать по глотку из своих «Мимоза», которые приготовила им Мэри, каждый раз, когда упоминались Мародеры, включая их имена и/или прозвища.

В конце концов им пришлось прекратить игру, поскольку, по-видимому, все их темы включали одного или двух мародеров. Им действительно нужно было исправить свою жизнь, чтобы не вращаться только вокруг мужчин, подумала Гермиона и сказала об этом девочкам.

«Но я люблю мужчин», — жаловалась Мэри, развалившись на кровати, в то время как Элис сидела у ее изножья.

«Я выпью за это», — согласилась Элис, осушая свой стакан.

Марлен ухмыльнулась со своей кровати, где она лежала на животе. «Я думаю, вы обе имеете в виду одного мужчину?»

«Ну да», — сказала Мэри, закатив глаза от удовольствия. «Хотя у меня есть чувство, что Ремус не совсем честен со мной», — сказала она с ноткой разочарования в голосе, вставая с кровати, чтобы приготовить себе и Элис еще одну «Мимозу» на своей расширенной тумбочке.

Гермиона обменялась острыми взглядами с Лили.

«Я уверена, что он в конце концов откроется тебе, Мэри», — мягко сказала Лили. «Ремус всегда был несколько скрытным, не так ли?»

Мэри уклончиво хмыкнула и скользнула обратно на кровать, протягивая Элис ее напиток.

«И могу ли я просто констатировать тот факт, что Джеймс ведет себя как идиот, выгоняя девочек из их общежития», — продолжила Мэри, надувшись от несправедливости происходящего.

Судя по всему, запрет Джеймса касался не только Гермионы, но и всех девочек. Позже Джеймс сказал им, что они с Сириусом должны быть в лучшей форме для квиддича, так как первый матч Гриффиндора должен был состояться в середине декабря. Он сказал, что им нужно хорошо высыпаться каждую ночь, чтобы этого добиться. Затем Сириус хитро предположил, что, возможно, что-то еще может поддерживать Джеймса энергичным, подмигивая Лили во время разговора. Джеймс ударил своего друга за его комментарий, и на этом обсуждение закончилось.

Лили выгнула бровь, обращаясь к своим друзьям. «Я думаю, впервые в жизни Джеймс ведет себя разумно. Общежития не для какой-то ночной жизни, они для сна», — сказала она как ни в чем не бывало.

Марлен фыркнула. «Просто назови это трахом, Лили».

Лили поджала губы, а Марлен пристально посмотрела на нее. «Знаешь, скоро ты изменишь свое мнение. Когда ты и твой староста начнете свою «веселую ночную жизнь». Марлен закончила с дразнящей улыбкой.

«И, уверяю вас, в ближайшем будущем этого не произойдет. Я слишком занята учебой и обязанностями директора», — уверенно заявила Лили.

«О? Как Джеймс справляется?» — с интересом спросила Марлен, и улыбка тронула ее губы.

Лили пожала плечами. «Он не жалуется».

Марлен фыркнула и что-то пробормотала себе под нос.

«Вы все еще целуетесь, да?» — спросила Мэри, ее лицо сморщилось от замешательства. «И делаете что-то еще?»

«Да, конечно, хотим!» — фыркнула Лили. «Но это касается только нас с ним, просто чтобы ты знал», — строго ответила она.

Гермиона задумалась, когда ее мысли перенеслись к другой рыжей, с которой она была близка. Иногда Лили очень напоминала Джинни, но сейчас точно нет. Джинни бы выплеснула все грязные подробности, какие только могла дать, наслаждаясь каждой минутой.

Мэри закатила глаза. «О, да ладно, Лилс. Ты должна нам что-нибудь дать, а?» — сказала она, озорно ухмыляясь рыжей.

«Я согласна! Как он?» — спросила Элис с дьявольской ухмылкой. «Ну, в поцелуях?»

Лили немного покраснела. «Эм... Хорошо, я полагаю... Мне не так уж и много с чем сравнивать».

Гермиона знала, что до Джеймса ее подруга целовалась только с одним мальчиком, и, судя по всему, это было довольно давно.

«Ну, он был лучше Дэниела?» — спросила Мэри, подвигав бровями.

Лили закатила глаза, прежде чем заговорить. «Да».

«А как же Снейп?» — спросила Марлен.

Гермиона громко кашлянула. Она моргнула, глядя на своих друзей. Лили и Снейп?

«Ч-что?» — выдохнула Лили, ее глаза расширились от шока.

«Ты когда-нибудь целовалась с ним?» — спросила Мэри, ее глаза блестели от волнения. «Знаешь, когда вы проводили время вместе... До того, как... ну, ты знаешь...» — сказала она и поморщилась, закончив предложение неловким молчанием.

Лили опустила взгляд и ничего не сказала. Девочки осторожно переглянулись и ждали, что Лили что-нибудь скажет. Она не сказала. Вместо этого она встала с кровати, на которой они с Гермионой сидели, и вышла из общежития.

«Лили?» — окликнула ее Гермиона, когда рыжеволосая девушка умчалась прочь.

Дверь закрылась с тихим щелчком.

Гермиона вздохнула.

Мэри с сожалением посмотрела на остальных. «Чёрт... Я не хотела...»

«Я знаю. Я пойду проверю ее», — сказала Гермиона и слегка улыбнулась Мэри, прежде чем выйти из общежития и пойти за Лили.

Войдя в пустую гостиную, Гермиона увидела Лили, сидящую на диване у угасающего огня, погруженную в свои мысли.

«Ты с ним говорила?» — осторожно спросила Гермиона, подходя к подруге и садясь рядом с ней.

Лили посмотрела вперед и вздохнула. "Нет. Но... ну... в последнее время у меня появились некоторые сомнения. Ты знаешь? Я все-таки слишком легко покончила с этим? С нашей дружбой?" Пробормотала она, глядя на Гермиону с глубоким хмурым взглядом.

Гермиона грустно улыбнулась ей. «Я не знаю... Только ты знаешь, если знаешь, но больше никто. При этом... Я уверена, что ты не вычеркнула его из своей жизни из-за одного единственного оскорбления?» — осторожно спросила Гермиона. «Я имею в виду, что он был неправ, называя тебя именами, но если бы не было ничего другого, я уверена, ты бы его простила. Верно?» — спросила она и пытливо посмотрела на подругу.

Лили моргнула. «Да, конечно. Было бы немного высокомерно с моей стороны избегать его из-за одной ошибки», — задумчиво пробормотала она. «Конечно, были и другие вещи. Ты знаешь, о чем я. Ты знаешь, с кем он дружит и что он собирается сделать...» — продолжила она, беспомощно глядя на Гермиону. «Как будто он даже не пытался сказать им «нет». Отказать им. Не согласиться с ними. Вот что меня больше всего беспокоило», — пробормотала Лили, глядя перед собой с напряженным взглядом.

«Я знаю», — тихо сказала Гермиона. «Но я думаю, что у него все-таки есть шанс сменить сторону... Ты же знаешь, что он дружит с Регулусом, да?» — сказала она и многозначительно посмотрела на Лили.

Ее брови взлетели вверх. «Сев что-нибудь сказал?» — прошептала она с тревогой.

"Ну, нет. Я общалась с ним, пока не подружилась с Регулусом. По какой-то причине это его беспокоило, и теперь он ведет себя как идиот большую часть времени, пока мы на зельях". Гермиона фыркнула, раздраженная мыслью о своем партнере по зельям.

«Но... я могла бы попросить Регулуса поговорить с ним об этом. Только...» Гермиона остановилась и нерешительно посмотрела на Лили.

«Что?» — настойчиво спросила Лили.

«Я думаю, он хочет твоего прощения... иначе он, вероятно, этого не сделает. Я имею в виду, он не дружит ни с кем на «нашей стороне». Я не знаю, видит ли он смысл присоединяться к нам, если все его ненавидят...» — осторожно сказала Гермиона, наблюдая, как ожесточилось выражение лица Лили.

Гермиона вздохнула. «Слушай, я не прошу тебя простить его прямо сейчас и забыть все, что произошло, но... Просто подумай об этом, ладно?» — сказала она, быстро обнимая ее.

«Я сделаю это», — тихо сказала Лили.

Мальчики возвращались из леса в замок, оставив Ремуса в Хижине спать в волчьей форме до конца ночи. Скоро должен был наступить рассвет, и мальчики возобновили прежний спор о запрете на девушек в их общежитии. Сириус надулся после того, как Джеймс предложил ему пойти и подрочить, если его это так беспокоит.

Джеймс фыркнул на своего друга, когда они шли по коридорам, сверяясь с картой по пути. «Давай, приятель. Матч через пару недель. Я уверен, ты справишься, как и до сих пор», — небрежно сказал он.

«Да, Сохатый, я думаю, для тебя это легко, поскольку ты, вероятно, уже вернул себе девственность благодаря своим викторианским манерам», — пробормотал Сириус, сердито глядя на своего друга, в то время как Питер хихикнул.

Джеймс лишь закатил глаза, сверяясь с картой.

«Вы с Гермионой... знаете?» — спросил Питер, пока они поднимались по лестнице.

«Что ты думаешь, Пит?» — спросил Сириус, подмигивая другу.

Джеймс ухмыльнулся. «Судя по звукам, которые, кстати, постоянно звучат у меня в голове, — нет, не звучали», — многозначительно сказал он.

"О, Сохатый, я польщен. Не знал, что ты так много обо мне думаешь", - сказал Сириус, ухмыляясь своему другу. "Ты тоже думаешь обо мне, когда кончаешь?" - легкомысленно продолжил он.

«Отвали».

Сириус рассмеялся над ним. «Заставь меня».

Джеймс раздраженно вздохнул.

«Признай это, Сохатый. Я бы твой мир перевернул», — самодовольно заявил Сириус. «То есть, я бы тоже хотел трахнуть себя, если бы я был тобой», — продолжил он и ткнул друга в ребра.

Джеймс прорычал. «Отвали, Пэдс. Я не в настроении для твоих шуток. Я просто хочу пойти в наше общежитие, чтобы поспать пару часов до утра».

Сириус усмехнулся. «О, ты был намного веселее, когда получал немного...» — сказал он, за что получил удар в плечо от своего друга.

«...Черт... Ты слишком силен для такой мелочи», — пробормотал Сириус и нырнул за спину Питера, когда Джеймс попытался снова замахнуться на него.

Питер лишь рассмеялся над их шутками, раздраженно покачав головой.

«Я предупреждаю тебя, Пэдс», — мрачно сказал Джеймс, пристально глядя на своего друга.

Сириус поднял руки в знак капитуляции. «Ладно, ладно», — сказал он, сдерживая ухмылку, когда они вошли в их общую комнату.

Вскоре они поднимались по лестнице в свою спальню, все они сильно зевали. Каждый мальчик рухнул на свою кровать, измученный ночью.