Хорошая жизнь

Понедельник, 24 октября 1977 г.

Дамблдор отправил Гермионе записку на выходных, прося ее присоединиться к собранию в понедельник вечером. Она предположила, что директор наконец нашел место, где они могли бы начать практиковать проклятие Адского Пламени. Дамблдор поручил ей встретиться с Гидеоном, который приведет ее на место их встречи. Гермионе было любопытно узнать, куда они пойдут, и она с нетерпением ждала наступления вечера.

В конце их урока Защиты Гидеон снова попросил Гермиону остаться. Ее одноклассники, похоже, больше ничего не думали об этом, так как все думали, что Гермиона проходит учебную программу Хогвартса с их профессором. Ее друзья собрали свои вещи и покинули класс, в то время как Сириус задержался еще немного, поцеловав ее в щеку и пообещав подождать снаружи, прежде чем он тоже вышел из класса.

Гермиона вошла в класс, разглядывая большую фотографию Дуллахана, разновидности злой феи, из открытой книги, которая лежала на столе Гидеона, пока они ждали, когда последний из учеников покинет класс.

Гидеон заговорил после того, как дверь закрылась. «Итак... я полагаю, вы получили записку от директора о том, что мой брат и я присоединяемся к, э-э... миссии», - сказал он и выжидающе посмотрел на нее.

«Да, он мне сказал. А ты получила записку о сегодняшней встрече?» — нервно спросила Гермиона.

«Да, я это сделал».

«Ладно. Итак...»

«Начинается, Гермиона», — сказал он с мрачным видом.

Она кивнула.

«Ты готова?» — добавил он с ноткой беспокойства в глазах.

Гермиона нахмурилась. У нее был выбор? "А у тебя?" — спросила Гермиона, бросая ему вызов.

«Нет», — сказал Гидеон с серьезным лицом, но затем расплылся в улыбке и рассмеялся.

Гермиона улыбнулась. «Ну, я тоже, наверное, но я должна хотя бы попытаться, верно?» — тихо сказала Гермиона, решительно посмотрев на него.

«Да», — сказал он и пожевал внутреннюю часть щеки. «Приходи сюда после ужина, и мы уйдем через мой камин», — сказал он и встал, отпустив ее.

Гермиона кивнула и вышла из класса, ее мысли блуждали. Она забыла, что Сириус сказал, что будет ждать ее, и вздрогнула, когда увидела его прислонившимся к стене рядом с классом.

«О, привет», — пробормотала она, ее мысли все еще были в беспорядке.

Сириус усмехнулся. «Так вот что за визит? Уже забыли обо мне...» — сказал он поддразнивая.

Гермиона закатила глаза.

Сириус хрипло рассмеялся. «Я просто шучу, дорогая», — сказал он. «Пойдем на обед, а?» Он продолжил и взял ее за руку.

Выражение ее лица смягчилось, и она последовала за ним, направляясь к Большому залу.

«Скажешь мне, чего хотел Прюэтт?» — спросил он, настороженно глядя на нее. «Ты вообще еще просматриваешь материалы ЗОТИ? Или ты просто использовала их как отвлекающий маневр, чтобы поговорить о делах Ордена?» — тихо спросил он, с понимающим выражением лица.

Гермиона побледнела и огляделась вокруг. Она заметила пустой класс слева от себя и втащила Сириуса в тускло освещенную комнату, единственный свет которой проникал сквозь закрытые ставни. После пары чар и заглушающих чар у двери она прошипела: «Ты же знаешь, что об этом лучше не говорить в коридорах, Сириус!»

Он просто поднял брови, скрестив руки на своей худой груди. Ее внимание немного дрогнуло, когда ее взгляд блуждал по его мускулистым рукам и груди.

Затем она вздохнула. «Да, это развлечение», — сказала она и задумчиво покусала губу.

«Значит, он тоже в Ордене?» — непонимающе спросил Сириус.

«Да», — сказала Гермиона и кивнула. «И я тоже встречаюсь с ним сегодня вечером. Просто чтобы ты знал», — тихо сказала она и сделала шаг к нему. Он развел руки и взял ее за талию, а она положила ладони ему на грудь.

«Зачем ты с ним встречаешься?» — тихо спросил он, пристально глядя на нее.

Гермиона знала, что не может ничего сказать об этом. «Ты же знаешь, я не могу говорить об этом ни с кем...» — осторожно сказала она, изучая его реакцию.

Сириус выглядел раздраженным, и она понимала почему. Он хотел присоединиться к борьбе, сделать что-то важное. Она обняла его за талию, прижимая к себе и вдыхая его успокаивающий запах. Она почувствовала, как он расслабился рядом с ней.

«Продолжай так ласкать меня, Дамблдор, и мы пропустим обед», — грубо пробормотал он, пока его руки гладили ее изгибы.

«Ты ненасытен, ты знаешь?» — сказала она и посмотрела на него с легкой улыбкой.

«Нет. Просто парень». Сириус ответил с ухмылкой. «Терпеливый, могу я добавить».

Хотя они недавно довольно бурно поцеловались в Визжащей Хижине, он все еще не подталкивал их двигаться вперед. Гермиона знала, что Сириус был с ней довольно терпелив, позволяя ей задавать темп. Она это очень ценила.

«Да, это так», — прошептала она и потянулась, чтобы поцеловать его.

Сириус напевал, когда Гермиона запустила руки в его дикую спутанную шевелюру. Поцелуй становился все более страстным, более настойчивым, и вскоре стало казаться, что ощущения их губ и языков друг против друга было недостаточно, чтобы удовлетворить их растущую потребность. Гермиона задрожала от желания, когда руки Сириуса скользнули вниз по ее спине, лаская ее зад и притягивая ее к своим бедрам.

Губы Сириуса следовали за углом ее челюсти и изгибом ее шеи мягкими поцелуями, пока он не провел зубами нежно по ее коже. Гермиона ахнула, чувствуя себя заряженной и теплой. Она потянула его за волосы и прижалась к нему ближе, вырывая тихий стон из его губ.

Он подвел их к ближайшей стене, целуя ее губы медленным, но жадным шагом, его пальцы скользнули вниз по ткани ее юбки, а затем медленно поднялись по ее голому бедру, в то время как его другая рука держала ее за талию. Гермиона могла только с жаром ответить на поцелуй и выгнуться к нему, отчаянно желая быть как можно ближе к нему. Она знала, куда они направляются, но не хотела останавливаться.

Сириус прервал поцелуй и обратил на нее свой горячий взгляд, чтобы молча попросить ее разрешения пойти вперед, в то время как его руки двигались по ее обнаженной коже, лаская чувствительную кожу внутренней стороны ее бедер. Дрожа, она слегка кивнула ему и испустила хриплый вздох, когда он провел кончиками пальцев по ее трусикам.

Сириус пристально наблюдал за ней, на его лице отражалось благоговение, когда он видел, как она извивалась, когда он ее касался, и слышал звуки, которые она издавала, когда он ласкал ее сердце через тонкую ткань нижнего белья. Его взгляд был таким интенсивным и горячим, что Гермиона закрыла глаза, слегка нахмурившись, пытаясь подавить небольшое чувство смущения на затылке.

Сириус помедлил и замер.

Гермиона моргнула, нерешительно глядя на него. «Не останавливайся», — прошептала она.

Сириус облизнул губы, словно борясь с желанием сорвать с них одежду и заняться с ней своим делом. Он с трудом сглотнул. «Я не буду, любимая», — выдохнул он и продолжил уделять внимание соединению ее бедер, наклонившись, чтобы обхватить губами ее шею.

Гермиона дернулась, ее дыхание участилось. В следующий момент его рука нырнула ей в трусики, и ее дыхание прервалось, когда он коснулся ее влажной щели.

«Бля, ты чувствуешь себя потрясающе...» — пробормотал Сириус ей в шею, медленно поглаживая ее мокрую плоть.

Когда он вставил в нее один палец, а затем быстро другой, она застонала от удовольствия. Сириус покусывал ее горло, его пальцы ласкали ее неторопливым шагом, пока он исследовал ее.

Гермиона закрыла глаза, почти теряясь в ощущениях. Никто никогда не делал с ней этого. Это было... изысканно, интимно и волнующе, чувствовать чье-то прикосновение вот так. Чувствовать Сириуса вот так. Как будто он точно знал, как доставить ей удовольствие, где прикоснуться, чтобы она растаяла, чтобы она застонала.

Это было почти невыносимо.

Сириус медленно провел губами по ее подбородку и щеке, пока они не зависли над ее губами, его горячее дыхание клубами обдавало ее губы.

«Посмотри на меня, Гермиона», — прошептал он, заставив замереть руку между ее ног. «Я хочу, чтобы ты видела меня, когда я заставлю тебя кончить».

У Гермионы перехватило дыхание, прежде чем она открыла глаза, ее щеки вспыхнули от его слов. «Поцелуй меня».

Он сократил расстояние между их губами, целуя ее нежно, терпеливо. Когда она вздохнула против его рта, потянув его черные локоны в срочном порядке, он углубил поцелуй, пробуя ее на вкус своим языком, облизывая шов ее губ. Она могла только задыхаться против его губ и притягивать его ближе к себе, целовать его в ответ со всем мастерством, которым она обладала, все это время его опытные пальцы делали самые восхитительные вещи с ее телом.

«Гермиона», — пробормотал Сириус, отступая, чтобы понаблюдать за ней. «Ты так чертовски красива».

Он снова захватил ее губы, чтобы поглотить ее. Гермиона почти потеряла себя в пении своей крови, в его прикосновениях и вкусе. Она тоскливо вздохнула, когда ее бедра двинулись против его руки. "Сириус... О, боги! Еще!"

Сириус выругался себе под нос, толкаясь бедрами к ней, пока его рука двигалась внутри нее в том же темпе. Гермиона чувствовала его эрекцию сквозь слои их одежды, и мысль об этом заставила ее дрожать. Затем Сириус скользнул другой рукой в ​​свои брюки, потянувшись, чтобы удовлетворить себя. Гермиона извивалась от этой мысли и растущей потребности под его пальцами, ее внутренние мышцы сжимались, молча умоляя его двигаться быстрее.

Сириус издал сдавленный звук, уронив голову ей на плечо. Он сжал пальцы внутри нее, вырывая из ее губ еще один всхлип.

«Сириус, пожалуйста!» — ахнула она, когда он провел по ее внутренним стенкам.

«Что, пожалуйста?» — пробормотал он. «Ты имеешь в виду это?» — спросил он и посмотрел на нее, его губы дрогнули, когда он провел большим пальцем по ее клитору.

У Гермионы перехватило дыхание, и она практически рванулась к нему. «А... да!» — настойчиво прошептала она, притягивая его к себе, врезаясь губами в его губы с усилившимся желанием.

Смесь напряжения и удовольствия горела в ней, нахлынув на нее. Сириус горячо облизывал и кусал ее губы, пока она не напряглась, пока удовольствие не начало взрываться через ее тело, пока каждая ее клеточка не завибрировала и пока она не нашла свое блаженство. Она сжала ноги вокруг его руки и вскрикнула от освобождения, дрожа под ним, когда он последовал за ней через край с приглушенным стоном.

Гермиона крепко держалась за него, дрожа, когда они оба переводили дыхание, их теплые дыхания смешивались, их губы соприкасались друг с другом. Сириус взял палочку и быстро наложил очищающие чары на свои руки и брюки, прежде чем притянуть ее ближе к себе, успокаивая его руки на ее спине.

Когда они разорвали объятия, она посмотрела на него со смесью застенчивости и благоговения.

«Это было невероятно. Даже близко не похоже на то, что я испытывала раньше», — прошептала она с застенчивым видом.

«Я знаю», — Сириус самоуверенно ухмыльнулся.

Когда Гермиона поджала губы, его выражение лица быстро сменилось искренней улыбкой. Он заправил прядь волос ей за ухо. «Возможно, еще есть время пообедать. Ты хочешь пойти?»

«Да, пожалуйста», — она улыбнулась ему.

Приведя себя в порядок, они вышли из класса и снова направились в Большой зал.

«Не могу поверить, что мы действительно это сделали... в классе! И тем не менее средь бела дня...» — пробормотала Гермиона, чувствуя себя потрясенной, и только потом поняла, что между ними произошло.

Сириус усмехнулся и прижал ее к себе. «О, Дамблдор. Нам будет так весело».

Пока девочки, Ремус и Питер были на Гербологии, у Джеймса и Сириуса был свободный час. Они проводили его в своей спальне, планируя свои следующие шалости и играя в Exploding Snap.

После игры в «Снап», во время которой загорелся балдахин на кровати Джеймса, они оба разлеглись на своих кроватях: Сириус листал магловский журнал о мотоциклах, а Джеймс изучал Карту Мародеров.

«Как дела у Гермионы?» — спросил Джеймс, пробуя новые чары на Карте.

«Ладно, я думаю...» — рассеянно ответил Сириус, просматривая журнал, прежде чем бросить его на тумбочку рядом с кроватью. Он подумал о том, что случилось с Гермионой ранее в тот день, и как это было ошеломляюще. «Это действительно хорошо. Если я проигнорирую часть ожидания...» — сказал он, слегка поморщившись.

Джеймс усмехнулся. «Да, это сука. Как ты с этим справляешься?» — спросил он, скользя взглядом по лицу Сириуса.

«Я могу ждать столько, сколько потребуется», — ответил Сириус, небрежно пожав плечами.

Сириус знал, что он никогда не был столь терпелив ни с кем раньше, и, вероятно, поэтому Джеймс выглядел несколько удивленным.

Вопросительный взгляд Джеймса сменился понимающим. «Ты ее обожаешь, приятель», — рассмеялся он.

«Отвали, Сохатый», — сказал Сириус, закатив глаза. «Она мне нравится. Просто... я даю ей время. Я имею в виду... она ничего подобного раньше не делала», — нерешительно сказал он.

«Да? Так... чем ты занимался до обеда в пустом классе?» — спросил Джеймс, многозначительно посмотрев на друга.

«Ничего особенного. Просто разговариваем», — сказал Сириус с равнодушным видом, предполагая, что Джеймс, вероятно, заметил их по Карте. «И прекрати преследовать меня, приятель», — добавил он с многозначительным взглядом.

Джеймс, казалось, не был тронут его требованиями и просто невинно пожал плечами.

«Она рассказывала тебе об Австралии? Кажется, она странно молчит об этом...» — спросил Джеймс после короткого молчания, испытующе глядя на Сириуса.

Сириус хмыкнул в знак подтверждения. «Некоторые вещи, да».

Несмотря на то, что он хотел рассказать своему другу о прошлом Гермионы — обо всем, что она ему рассказала — он все равно пообещал ей, что никому об этом не расскажет.

Джеймс скептически посмотрел на него, но больше ничего не сказал на эту тему.

Позже вечером гриффиндорцы проводили время перед камином в общей гостиной. Гермиона сказала друзьям, что идет на встречу с директором, прежде чем встать с дивана и быстро поцеловать Сириуса, который посадил ее к себе на колени и удивил ее, начав тщательно ее целовать.

Когда пальцы Сириуса скользнули по ее заднице, движение, вызвавшее отвратительные стоны у их друзей, Гермиона быстро отдернула его руки и вскочила на ноги. Она прищурилась, глядя на черноволосого волшебника, пока Джеймс и Питер хихикали рядом с ними, в то время как Сириус просто невинно улыбнулся ей. С раздражением она вышла из общей комнаты и направилась в кабинет Гидеона, нервничая в предвкушении.

Оказавшись там, она с энтузиазмом постучала в дверь. Гидеон впустил ее, улыбаясь, когда увидел нетерпеливый взгляд в ее глазах.

«Немного нетерпеливы, да?» — спросил он насмешливо, заслужив ее удивленный взгляд.

Из комнаты послышался короткий смех. Это был Фабиан.

«Я думаю, тебе следует быть с ней осторожнее, брат... Я знаю этот взгляд, и он обычно не приводит ни к чему приятному», — сказал Фабиан с лукавой усмешкой. Он повернулся к Гермионе, которая вошла в кабинет Гидеона.

«Приятно снова познакомиться, Гермиона», — непринужденно сказал Фабиан, окинув ее оценивающим взглядом.

Гидеон бросил на брата ироничный взгляд.

«Что? Я не ее профессор», — продолжил Фабиан и подмигнул Гермионе.

Хотя она не привыкла к такому вниманию со стороны мужского населения, она все же выросла с близнецами Уизли. Выходки близнецов Прюэтт были шокирующе похожи на их будущих племянников, что заставило ее чувствовать себя немного непринужденно в их присутствии. Она просто закатила глаза на Фабиана и поприветствовала их обоих.

«Итак, мы ждем Дамблдора и профессора МакГонагалл или...?» — немного неловко спросила она.

«Нет, мы встретимся с ними по месту назначения», — ответил Гидеон и жестом пригласил ее следовать за ним к камину.

«Последний момент, чтобы отступить, маленький Дамблдор...» — сказал Фабиан насмешливым голосом.

«Тебе тоже, Пруэтт», — указала Гермиона и подошла к Гидеону, ожидавшему перед камином.

Братья обменялись насмешливыми взглядами.

Гидеон взял горсть летучего пороха, бросил его в огонь и крикнул: «Дом Друидагов!», после чего шагнул в огонь и исчез из своего кабинета.

Фабиан жестом пригласил Гермиону идти следующей. Она последовала примеру Гидеона, беспокоясь о том, что ее ждет в пункте назначения. После короткого путешествия по камину она вывалилась из камина на другом конце и увидела знакомые фигуры директора, профессора МакГонагалл и Гидеона. Она отошла в сторону, чтобы дать Фабиану место, когда услышала, как он идет позади нее.

Гермиона осмотрелась вокруг. Они находились в очаровательном коттедже, и, судя по виду из больших окон, которые открывались на величественные горы, возвышающиеся над озером и старым замком, возвышавшимся вдали, она решила, что они находятся где-то в Шотландском нагорье.

«Ух ты», — пробормотала она, глядя на захватывающий вид, и подумала, что при дневном свете он, вероятно, был бы еще более захватывающим. Затем она вспомнила, зачем она там, и повернулась к директору и декану своего факультета.

Дамблдор оглядел их всех. «Спасибо, что пришли. И прежде всего, позвольте мне выразить свою благодарность Минерве, которая любезно пригласила нас в Леттерферн, ее дом», — кивнул он МакГонагалл, которая слегка улыбнулась ему в ответ.

Брови Гермионы поползли вверх, услышав эту информацию, но, судя по выражению их лиц, Прюэтты уже знали, что они находятся в доме МакГонагалл.

Они были в гостиной, или так она подозревала, когда заметила большую книжную полку, заполненную книгами на противоположной стене, и зону отдыха вокруг них, а также камин позади нее. Гермиона увидела проблеск кухни из арки, держащей небольшой круглый стол и стулья вокруг него. Она взглянула на противоположную сторону комнаты и увидела похожую арку, которая вела в коридор, и третью арку с другой стороны, где она заметила лестницу наверх. Между большими окнами в гостиной она заметила дверь, которая вела на патио, которую она не увидела, когда впервые посмотрела на вид.

«Ближайшая деревня находится довольно далеко отсюда, и я подумал, что это место подойдет для наших целей. Неподалеку есть древнее подземное укрепление, и мне удалось усилить его магией, сделав его более подходящим для наших действий», — сухо объяснил Дамблдор.

Дамблдор на мгновение окинул остальных взглядом, прежде чем продолжить. «Пойдем?»

Все кивнули, прежде чем Дамблдор повел их наружу, где они встретились с морозным воздухом. Гермиона вздрогнула и отругала себя за то, что не взяла с собой зимнее пальто. Внезапно по ней разлилось тепло. Она удивленно огляделась.

«Ты ведьма или нет?» — прошептал Фабиан ей на ухо и тихо рассмеялся, услышав, как Гермиона что-то пробормотала себе под нос.

Спустившись с холма и применив несколько согревающих чар, они вошли в подземный комплекс, моргая в темноте, пока Дамблдор не взмахнул палочкой, и на стенах не появилось несколько зажженных факелов.

Глаза Гермионы расширились от увиденного. Это место представляло собой огромную комнату, больше, чем Большой зал в Хогвартсе. Ее стены тянулись так далеко, что потолок был за пределами ее поля зрения. Должно быть, были какие-то расширяющие чары, поскольку она была уверена, что они не спустились так далеко вниз по склону. Сама комната была пуста, без каких-либо украшений, за исключением множества факелов вдоль стен, которые излучали мерцающий свет в комнату.

Дамблдор подошел к ним и повернулся к ним лицом. «Я думаю, вы все изучили это проклятие, которое пытаетесь освоить?» — спросил он, и Гермиона и остальные кивнули.

«Как вы, вероятно, теперь знаете, самая сложная часть — контролировать и прекращать пламя. Мы рассмотрим шаги, как вызывать, контролировать и прекращать проклятый огонь. Есть также одно полезное заклинание против проклятия, которое вам следует изучить. Вы знакомы с заклинанием Partis Temporis?» — спросил Дамблдор, выжидательно глядя на них.

Все кивнули, и он продолжил: «Это эффективное заклинание, позволяющее временно рассеять пламя, не позволяя проклятию принять полную форму и, таким образом, делая его менее разрушительным. Движение палочки похоже на то, которое прекращает пламя. Само проклятие — это невербальное заклинание, как и заклинание, прекращающее пламя. Сначала мы рассмотрим движения палочки для наложения и прекращения проклятия. Затем вы выполните их попарно, пока я буду добавлять в камеру некоторые подкрепления».

Дамблдор проделал движения палочкой несколько раз, и они образовали пару. Гидеон повернулся к Гермионе, в то время как Фабиан ухмыльнулся своему брату, прежде чем повернуться, чтобы образовать пару с МакГонагалл.

Некоторое время они молча репетировали движения палочки для проклятия, а затем отработали заклинание Partis Temporis, наколдовав кучу песка и наложив на песок рассеивающие заклинания.

Когда Дамблдор, казалось, был удовлетворен движениями их палочек, он жестом велел им приготовиться. Гермиона приготовилась, держа палочку наготове. Почему-то она не думала, что они так быстро начнут действовать, но с другой стороны, она знала, что чары всегда лучше усваиваются на практике — не только движения палочек, но и их наложение. Она заметила, что Гидеон стиснул челюсти рядом с ней, в ожидании наблюдая за Дамблдором.

Директор взмахнул палочкой в ​​замысловатом узоре, и как раз перед тем, как из его палочки вырвался большой язык огня, Гермиона почувствовала, как холод распространился по ее шее. Она задавалась вопросом, реагирует ли ее тело на темную магию и чувствуют ли то же самое другие. Пламя приняло форму орла, и было очевидно, что Дамблдор прикладывает все усилия, чтобы не дать проклятию напасть на них.

«Гермиона!» — крикнул директор.

Она подпрыгнула рядом с ним, кровь хлынула в ее уши, когда она наложила рассеивающие чары. Ее чары разделили орла каналом, который был создан в середине дикого, окружающего пламени, заставив проклятие потерять свою форму. Через мгновение пот покрыл ее лоб, а ее рука начала дрожать, поскольку рассеивающие чары забрали слишком много ее сил.

«Минерва!» — снова крикнул директор.

МакГонагалл подошла и встала рядом с Гермионой, используя невербальное заклинание, чтобы остановить пламя. Ей потребовалось много попыток, но пламя оставалось на месте, лишь слегка мерцая, когда она взмахивала палочкой.

Гермиона быстро теряла силы и в панике закричала: «Я больше не могу держаться!»

Внимание Дамблдора не отвлекалось от проклятого огня, который принял форму бушующей химеры. «Переключайся!» — крикнул он, и Гидеон с Фабианом заняли место рядом с ним, в то время как Гермиона и МакГонагалл отступили назад, оба тяжело дыша.

Фабиан наложил рассеивающие чары, которые заставили проклятый огонь снова потерять форму, в то время как его брат пытался потушить пламя. Гермиона с тревогой наблюдала за сценой и заметила, что Дамблдор слегка покачивается.

«Прекратите немедленно!» — в панике закричала Гермиона.

МакГонагалл тоже уставилась на директора, ее лицо было напряжено от беспокойства и потрясения.

Дамблдор снова взмахнул палочкой, эффективно остановив пламя. Он немного вздрогнул и тяжело дышал. МакГонагалл быстро наколдовала для него стул, и директор сел, отдыхая после испытания.

«Это было приемлемое начало», — тихо сказал он, задумчиво глядя на остальных.

Гермиона уставилась на него. "Приемлемо? Ты почти потерял свою силу! Ты хоть представляешь, что могло бы тогда произойти? Мы бы умерли!" - в панике закричала она.

Преветты в изумлении уставились на ее вспышку, когда она чуть не закричала "кровавое убийство" на Дамблдора. МакГонагалл наблюдала за сценой с легкой улыбкой, тронутой губами. Дамблдор спокойно посмотрел на Гермиону и, наконец, усмехнулся.

«Полагаю, ты права, дорогая племянница», — он посмотрел на нее поверх своих очков-полумесяцев, и глаза его заблестели.

Гермиона устало вздохнула. «Прости. За то, что накричала на тебя», — пробормотала она в смущении.

«Не волнуйся, дорогая. В следующий раз я остановлюсь раньше. Должен сказать, очень приятно, когда кто-то заботится о моем благополучии, Гермиона», — сказал он с доброй улыбкой.

Они согласились на ночь, и директор пообещал связаться с ними снова перед следующей тренировкой. Они вернулись в дом МакГонагалл в темноте, единственным источником света были их палочки и звезды над ними. Все молчали, и Гермиона подозревала, что остальные были так же истощены, как и она. Это действительно отняло почти все ее силы, и она даже не хотела представлять, каково это — наложить проклятие и поддерживать его.

Она вывалилась из камина в кабинете Гидеона, за ней последовали Гидеон и Фабиан, а Дамблдор и МакГонагалл остались в коттедже. Гермиона почувствовала руку на своем плече, когда повернулась, чтобы выйти из кабинета.

«Ты в порядке, Гермиона?» — обеспокоенно спросил Гидеон.

«Да, конечно. Просто немного устала, вот и все», — пробормотала она и направилась к двери.

«Ты же знаешь, что можешь прийти ко мне, если захочешь о чем-то поговорить», — тихо сказал Гидеон.

«Да. Спасибо, Гидеон. Спокойной ночи», — ответила Гермиона, оглядываясь на него и Фабиана, которые оба наблюдали за ней с истощенными выражениями лиц.

«Спокойной ночи», — ответили ей близнецы, прежде чем она вышла из кабинета.

Она пошла обратно в Гриффиндорскую башню через темные и тихие коридоры. Было поздно, и она не могла дождаться, чтобы лечь в постель и хорошенько выспаться перед занятиями на следующий день.

Гермиона думала, что гостиная будет пуста, так как, вероятно, уже за полночь, но, войдя в башню, она вздрогнула.

Джеймс сидел перед камином, в кресле, обращенном к портретному отверстию. Он уставился на нее с бесстрастным выражением лица, от которого ей стало немного не по себе.

«Привет, Джеймс. Почему ты так поздно?» — спросила она, немного запыхавшись, и медленно подошла к нему.

Он поднял бровь, глядя на нее. «Могу спросить тебя о том же».

Гермиона пожала плечами. «Я же сказала, я встречалась с директором».

«Это так?» — мрачно спросил он, явно не веря ни единому слову.

Гермиона тихонько вздохнула, поняв, что Джеймс, должно быть, увидел ее на Карте в офисе Гидеона.

«Ну да. Это не твое дело...»

Джеймс вскочил со стула и подошел к ней. «На самом деле, если ты собираешься быть в жизни Сириуса. И если ты лжешь ему и всем остальным из нас», — прошипел он и уставился на нее.

Гермиона с горечью подумала, что Джеймс был таким же, как Гарри, в том смысле, что позволял своему темпераменту взять над собой верх. Однако ее немного ошеломили его обвинения.

«Так скажи мне, где мы...» Джеймс не закончил предложение, его глаза расширились от шока, и он выхватил палочку, направив ее на нее. «Я чувствую это. Темная магия. Во что, черт возьми, ты играешь?»

Гермиона была ошеломлена. "Джеймс, ничего. Я ничего не сделала. Пожалуйста, убери свою палочку", - медленно произнесла она, ее голос немного дрожал, когда она пыталась успокоить его и серьезно на него посмотреть. Она не могла просто сказать ему, что она делала, но она должна была заставить его понять, что она никому не угрожает.

Джеймс не двинулся с места, а лишь пристально посмотрел на нее и выхватил палочку из кармана, куда медленно потянулась ее рука.

«Перестань, Джеймс! Честное слово! Ты неправильно понял», — резко сказала Гермиона, прищурившись.

Джеймс выгнул бровь, глядя на нее. «Тогда скажи мне что-нибудь реальное», — сказал он требовательным голосом.

Гермиона стиснула зубы, ее мысли закружились. Что, черт возьми, она должна была ему сказать? Она должна была заставить его доверять ей, и она знала, что должна была дать ему что-то, что заставит его отстать от нее. «Ладно».

Он нерешительно опустил палочку и отдал ей ее. Она взяла палочку и начала ходить вокруг них, накладывая невербальные чары.

«Что ты делаешь?» — спросил Джеймс с тревогой в голосе.

«Просто защитные чары. Я не хочу, чтобы меня подслушали, если вы потребуете от меня информацию».

«Мы в гостиной Гриффиндора, Гермиона...» — недоверчиво сказал он.

«Да, я знаю это. Но я также знаю, что у тебя есть мантия-невидимка, и я знаю, как войти в общие комнаты других факультетов», — прямо сказала она и продолжила заклинание.

«Как, во имя морщинистых мошонок Мерлина...» — начал он, но остановился, когда она бросила на него острый взгляд.

Он некоторое время ошеломленно смотрел на нее, прежде чем снова заговорить. «Ладно, полагаю, ты права. Но я хочу знать, как именно ты узнала о плаще», — пробормотал он, раздраженно нахмурившись.

Закончив свои чары, она повернулась к нему с серьезным выражением лица.

«Вы хотели узнать что-то реальное?»

"Ага."

«И ты обещаешь никому не рассказать то, что ты сейчас узнаешь?» — потребовала она, зная, что он, скорее всего, все равно поговорит с Сириусом, Ремусом и Питером, но будучи уверенной, что эта информация останется между ними.

Джеймс кивнул ей. «Клятва волшебника».

«...Я в Ордене», — тихо сказала она, смело глядя в его карие глаза.

Брови Джеймса удивленно приподнялись. «О», — сказал он, выглядя слегка впечатленным. «Я думал, студентам не разрешается...»

«Ну да, это не так. Дамблдор сделал для меня исключение», — сказала она, перебивая его.

Джеймс задумчиво посмотрел на нее. «Что ты делала сегодня вечером? Я чувствую Темную Магию в тебе», — спросил он, нахмурившись.

Гермиона не могла не почувствовать себя впечатленной. Джеймс действительно был могущественным волшебником, если мог чувствовать в ней магию, хотя она на самом деле не наложила ни одного проклятия.

Гермиона вздохнула. «Я не могу тебе этого сказать», — сказала она, пожав плечами.

Джеймс выглядел раздраженным.

«Послушай, Джеймс. Я на твоей стороне. Если у тебя есть какие-то сомнения, ты можешь обратиться к директору. Я была с ним сегодня вечером. Были и другие, но я не могу говорить об этом с тобой. Если ты сомневаешься в моих намерениях относительно Сириуса, ну, честно говоря, я ничего не могу сделать, чтобы изменить твое мнение, если ты мне не веришь. Я не желаю ему зла и никогда бы не причинила ему вреда намеренно. И это касается всех твоих друзей, включая тебя», — объяснила она, бросив на него искренний взгляд.

«А теперь, если вы меня извините, я бы хотела вернуться в свою спальню, чтобы немного поспать перед завтрашним днем», — закончила она, зевнув, и повернулась, чтобы пойти в свою спальню, не оглядываясь и не дожидаясь его ответа, оставив Джеймса и его растерянное выражение лица в общей комнате.

Четверг, 27 октября 1977 г.

Это было утро после полнолуния, и Гермиона решила посетить больничное крыло, где, как она знала, Ремус будет восстанавливаться после своей трансформации. Она встала раньше других девушек в ее общежитии — было только половина седьмого утра, так что остальные еще крепко спали. Она быстро приняла душ, оделась в школьную мантию и тихо пошла в больничное крыло. В коридорах было тихо и темно; это были утренние сумерки перед восходом солнца. Завтрак должен был начаться через час.

Гермиона проскользнула в лазарет и направилась к последней кровати, где были задернуты занавески. Она знала, что Ремус будет там, и хотя она сомневалась, что он не спит, она хотела его увидеть. Гермиона заглянула между занавесками и увидела его лежащим там, белым как полотно, с набором новых шрамов, разбросанных по всему лицу. Некоторые из них уже заживали, предположительно с помощью ясенца. Гермиона нахмурилась и быстро моргнула, когда ее глаза начали гореть при виде его. Она проскользнула между занавесками, чтобы встать рядом с его кроватью, и хорошенько его разглядела. Несмотря на то, что он был семнадцатилетним молодым человеком, он все еще выглядел невинным и хрупким, лежащим вот так. Она на мгновение задумалась, разозлится ли он, если проснется и увидит, как она смотрит на него.

Словно почувствовав ее присутствие, Ремус медленно открыл глаза, слегка моргнув, прежде чем его взгляд остановился на Гермионе. Он выглядел измученным, а затем его глаза комично расширились, когда он понял, где они находятся.

«Г-Гермиона», — пробормотал он, его глаза сверкали от паники.

Она спокойно улыбнулась ему. "Привет, Ремус. Как ты себя чувствуешь? Тебе что-нибудь нужно? Обезболивающее зелье? Успокаивающее зелье? Хочешь, чтобы я позвала мадам Помфри?" - тихо спросила она, когда он уставился на нее со смесью шока и дезориентации.

«З-зачем ты здесь, Гермиона?» — прошептал он, медленно садясь. Он стиснул зубы, и легкая дрожь соскользнула с его губ, когда он пошевелился.

«Я здесь, чтобы увидеть тебя, конечно». Гермиона спокойно объяснила, придвигаясь к нему ближе, наконец, сев на край его кровати. Он отодвинулся от нее еще дальше.

«Я, э-э... чувствую себя немного нездоровым, так что... тебе следует держаться на расстоянии. Тебе следует уйти, Гермиона», — поспешно сказал он и нахмурился, глядя на свои колени.

Гермиона тихонько вздохнула. «Ремус. Ты не болен, и я бы хотела остаться. Я знаю, почему ты здесь».

Он бросил на нее встревоженный взгляд. «Как?» — спросил он, сжав челюсти и окинув взглядом больничную койку.

«Я поняла. Ты был «больным» в последние полнолуния, настолько больным, что тебе пришлось лечь в больничное крыло. Ты предпочитаешь сырое мясо, а ближе к полнолунию ты становишься довольно угрюмым», — любезно сказала она. «Не говоря уже о том, что твои друзья называют тебя Лунатиком перед всеми и шутят о твоей «мохнатой маленькой проблеме», — продолжила Гермиона с кривой улыбкой. «Правда, вам, ребята, следует быть осторожнее, если вы не хотите, чтобы кто-то узнал о твоей тайне...» — пробормотала она с нерешительной ухмылкой.

Ремус уставился на нее с ошеломленным видом. «Я... я...» — начал он, но, казалось, не знал, как ей ответить. Вздохнув, он провел рукой по волосам. «Ты понимаешь, что будет, если это выйдет наружу?»

«Я никому не скажу, обещаю», — быстро сказала Гермиона. «Ты можешь мне доверять», — сказала она с улыбкой и взяла его за руку. Он вздрогнул от ее прикосновения.

«Я... я не знаю, что сказать...» — пробормотал он, снова обведя взглядом занавешенную больничную койку.

Гермиона сжала его руку, привлекая его взгляд обратно к себе. «Тебе не нужно ничего говорить. Так поступают друзья», — просто сказала она.

Ремус натянуто усмехнулся, изучая выражение ее лица. Он покачал головой и вздохнул. «Спасибо, я полагаю. За то, что сохранила мой секрет», — сказал он и посмотрел на нее со смесью благоговения и недоумения. Гермиона знала этот взгляд — удивление в его глазах, удивление от того, что люди так легко приняли его болезнь. Это заставило ее желудок сжаться от грусти.

Гермиона быстро вкратце рассказала ему о вчерашних занятиях, которые были посвящены зельям, поскольку он не изучал Арифмантику. Они работали над новым зельем с теми же партнерами. После того, как она объяснила их задание, он беспокойно посмотрел на нее.

«Каково это? Быть с ним в партнерстве?»

Гермиона вздохнула. Она была партнером Снейпа по зельям с начала семестра, поскольку Слизнорт сказал, что ему было проще, чтобы студенты не менялись партнерами. "Я не знаю. Я имею в виду, мы как бы пришли в сентябре, но сейчас... он просто игнорирует меня. Что нормально, я думаю. Лучше так, чем он представляет угрозу, верно?" Сказала она с невеселым смехом. Ремус сочувственно кивнул.

«Ну что... ты готова к балу на Хэллоуин?» — весело спросила она, меняя тему разговора со своим надоедливым партнером по зельям.

Честно говоря, она не понимала, почему Снейп так себя ведёт, как будто он расстроен тем, что она медленно подружилась с его другом Регулусом. Она вздохнула про себя. Её жизнь была хаосом в отношениях.

«Да, я думаю», — сказал он, уклончиво пожав плечами.

«Идёшь с кем-то?» — не отставала Гермиона.

"Что?" Он недоверчиво посмотрел на нее. "Зачем мне идти с кем-то? Ты что, только что пропустила ту часть, где я был чертовым оборотнем, Гермиона?" - огрызнулся он на нее, выглядя раздраженным.

Гермиона поджала губы. "Нет, но это не должно останавливать тебя от свиданий? Или просто от похода на бал с кем-то? Я уверена, что если это правильный человек, то ее будет волновать не твоя ликантропия, а твоя честность. Тебе стоит больше открываться. Не все думают так, как ты предполагаешь", - искренне сказала она.

Ремус устало вздохнул. «Я... а что, если я причиню ей боль...? А что, если она меня боится...?» — пробормотал он и не посмотрел на нее.

«Ты не будешь. Она не будет. И ведь не обязательно выдавать все свои секреты на первом свидании, верно?» — сказала она и ухмыльнулась, когда он взглянул на нее.

«У меня такое чувство, что ты имеешь в виду кого-то определенного», — проворчал он себе под нос.

«Может быть, я и так. Но и ты тоже...» — сказала она с озорной улыбкой. «Полагаю, я просто ненавижу видеть, как два человека тоскуют друг по другу и ничего не делают с этим...» — продолжила она с понимающим взглядом.

Ремус закатил глаза.

«Хорошо. Я спрошу ее», — тихо сказал он через некоторое время.

Гермиона улыбнулась ему