Хорошая жизнь

Пятница, 2 сентября 1977 г.

После ужина Гермиона и остальные гриффиндорцы седьмого курса отправились в башню Гриффиндора, чтобы подготовиться к предстоящей вечеринке.

Не желая наряжаться, поскольку ей действительно нечего было надеть на вечеринку, Гермиона вызвалась подготовить гостиную вместе с мальчиками. Они с Питером развесили украшения и передвинули мебель с помощью своих палочек, в то время как Ремус пошел на кухню за закусками. Сириус и Джеймс подозрительно отсутствовали, но Питер и Ремус отказались говорить Гермионе или кому-либо еще, куда они ушли.

«Что обычно происходит на вечеринке по случаю начала учебного года?» — спросила Гермиона у Питера, пока они наколдовывали красные и золотые шары и подвешивали их к потолку с помощью волшебных палочек.

Питер немного нахмурился, прежде чем ответить. «Просто как обычно, знаешь, выпивка, музыка, танцы и все такое».

Гермиона кивнула. «Ну, я на самом деле не так уж много раз бывала на вечеринках и просто хотела узнать, стоит ли мне быть готовой к чему-то», — сказала она с улыбкой.

«Вообще-то, раз уж ты об этом упомянул... С Сириусом и Джеймсом никогда не знаешь наверняка. Может случиться что-то экстравагантное, к чему никто не сможет подготовиться», — задумчиво сказал Питер.

«То есть это не ты придумываешь сюрпризы на вечеринках?» — с ухмылкой спросила Гермиона.

Питер усмехнулся. «Нет, по крайней мере сегодня. Обычно я чиню бар», — сказал он, пожав плечами.

Гермиона снова кивнула и повесила на стены пару украшенных знамен Гриффиндора.

Некоторое время спустя Сириус и Джеймс вошли через портретный проем, оба неся в руках по коробке. Мальчики поставили коробки на стол и взмахнули палочками, чтобы наложить на каждую из них увеличивающее заклинание. Судя по всему, в них были напитки. Пока Сириус и Джеймс выгружали бутылки огневиски и сливочного пива из теперь уже больших коробок, Ремус пришел в общую комнату с закусками. После того, как вся еда и напитки были расставлены на столе, и в том, что Гермиона предположила как бар, Ремус пришел поговорить с Гермионой и Питером, которые как раз подвешивали к потолку гигантский диско-шар.

«Ну, Гермиона, как прошел твой первый день в Хогвартсе?» — спросил Ремус, наблюдая, как Питер поднимает мяч в воздух.

«Ну, день еще не закончился, но я думаю, он был весьма приятным», — улыбнулась Гермиона.

Сириус подошел, встал рядом с Гермионой и положил ей руку на плечо. «Ну, Дамблдор, я думаю, мы можем добиться большего, чем просто быть милыми , не так ли?» — весело сказал он.

Ее взгляд метнулся к его руке на ее плече, прежде чем она повернулась и посмотрела на него. «Ну, я не знаю, Блэк, я думаю, мне придется подождать и посмотреть», — резко сказала она и извинилась, отправившись в общежитие для девочек. Когда она оглянулась, прежде чем войти в дверь, ведущую в общежитие, она увидела Сириуса, который смотрел на нее с легкой улыбкой на губах и смелым взглядом в глазах.

Некоторое время спустя, когда Гермиона снова спустилась со своими соседками по общежитию, она увидела, что вечеринка уже началась. Девочки седьмого курса были все одеты и настояли, чтобы Гермиона хотя бы накрасилась и сделала прическу. Они помогли ей собраться, и Гермиона на самом деле почувствовала себя довольно довольной, увидев себя в зеркале, хотя на ней были обычные маггловские джинсы и простая рубашка с длинными рукавами. Пообщавшись некоторое время с девочками, она пошла в бар, где увидела Ремуса и Питера, делающих напитки для младших девочек Гриффиндора.

«Привет», — поприветствовала она мальчиков и с одинаковым любопытством и подозрением оглядела различные напитки. Как мальчикам удалось пронести огромную коллекцию различных видов алкогольных напитков, было выше ее понимания.

"Привет, Гермиона! Вот, держи", - ухмыльнулся Питер и протянул ей фиолетовый напиток с розовым зонтиком и какими-то фруктами внутри. Гермиона настороженно посмотрела на него, но в конце концов сделала глоток. На вкус он был довольно хорош, и она была приятно удивлена.

«Ого, это на самом деле очень вкусно! Я обычно не пью, но мне нравится», — Гермиона улыбнулась ему.

Питер слегка покраснел и кивнул в знак благодарности, прежде чем вернуться к своей работе в баре. Сириус появился в баре и разговаривал с Ремусом. Когда Гермиона повернулась, чтобы уйти, Сириус бросил на нее пристальный взгляд, от которого ее шаги слегка запнулись. Она отвела глаза и направилась к балкону, примыкающему к общей комнате, решив, что ей нужен быстрый глоток свежего воздуха. Оказавшись снаружи, она облокотилась на перила, глядя на пейзаж. Она сделала глубокий вдох и отпила свой напиток, чувствуя себя довольно взволнованной. Мерлин... Ей нужно было взять себя в руки. Она просто не могла поддаться его чарам...

Не только ее время в этой эпохе было неопределенным, что делало неразумным вовлекать себя во что-либо, но и тот факт, что Сириус был известен как ловелас. Не говоря уже о том, что он казался придурком . Она попыталась успокоиться и подумала, что, возможно, она придала этому слишком большое значение. Возможно, он просто издевался над ней.

Шум изнутри на мгновение стал громче, и она поняла, что она больше не одна - кто-то только что вошел на балкон. Сириус подошел и встал рядом с ней, прислонившись спиной к перилам и внимательно наблюдая за ней.

Она повернулась, чтобы посмотреть на него, и он одарил ее очаровательной улыбкой. Когда она отвела взгляд, Сириус издал веселый звук.

«Я заставляю тебя нервничать?» — спросил он с самодовольной ухмылкой, заставившей ее закатить глаза от раздражения.

Гермиона фыркнула и отпила глоток. «Нет. Да... Не знаю, может быть», — сказала она со вздохом. «Это не имеет значения. Я просто не привыкла... Знаешь, это ». Сказала она и махнула ему рукой.

Он рассмеялся. «И что это  такое ?» — спросил он, и его глаза засияли от веселья.

Гермиона прищурилась на него. «Ты знаешь, что я имею в виду... флирт, поддразнивание и взгляд». Она многозначительно сказала. Для чего она активно удерживала себя от падения.

Сириус хрипло рассмеялся. «Ты просто нечто другое, не так ли?» — спросил он с игривой улыбкой.

Гермиона неловко пожала плечами. «Ладно, увидимся позже». Сказала она и повернулась, чтобы уйти.

Он взял ее за руку. «Эй, не уходи... просто... останься и поговори со мной, ладно? Я хотел бы узнать тебя», — сказал он и искренне посмотрел ей в глаза, ирония исчезла, а на губах появилась невинная улыбка.

Гермиона подозрительно посмотрела на него, прежде чем кивнула и решила остаться и поговорить с ним, поскольку он казался достаточно искренним.

Она знала Сириуса из своего будущего, и, по крайней мере, с ним было "нормально" общаться, немного беззаботно и язвительно, но все равно хорошая компания. Возможно, ей стоит дать ему преимущество сомнения. Они сели на скамейку и посмотрели друг на друга.

«Расскажи мне об Австралии», — попросил он, изучая черты ее лица.

Она нахмурилась, но кивнула ему. Ей не очень нравилось лгать всем, но она знала, что у нее нет выбора, по крайней мере, сейчас, пока. Она попыталась вспомнить все, что уже рассказала Ремусу о своем фальшивом прошлом, чтобы не отклоняться от своей истории.

"Ну... я росла с мамой в Сиднее. До этого лета я ходила в Австралийскую школу волшебства. Обучение там начинается немного раньше, чем в Хогвартсе, в семь лет. Последний год начинается, когда тебе исполняется восемнадцать. Так что, по сути, он начинается раньше и длится немного дольше, чем в Хогвартсе". Гермиона просто объяснила. Сириус внимательно кивнул, не сводя с нее глаз, пока она говорила.

«А как же твои родители?» — спросил Сириус после недолгого раздумья.

Она немного напряглась от его вопроса, и хотя он, казалось, заметил, он ничего не сказал. «Мой... мой отец живет в Хогсмиде, как ты уже знаешь, и я не видела его так часто до сих пор, так как летние каникулы в Австралии на самом деле в декабре и январе... Но причина, по которой я переехала сюда, в том, что... я... эм... на нас напали. Моя мама и ее родственники были убиты». Она сказала, не моргнув, ее лицо ничего не выражало.

Мерлин... Зачем она ему сейчас все выбалтывает? Они же только что встретились.

Она планировала рассказать о нападении в какой-то момент, если кто-то спросит. Это было не совсем секретом, так как это было частью ее прикрытия, но она не хотела привлекать к себе внимание. И теперь ей это удалось. Она посчитала, что алкоголь в напитке Питера должен был сделать ее речь более гладкой, чем она ожидала.

Сириус с резким стуком поставил бутылку на край стола возле скамьи и в шоке уставился на нее.

«И я действительно не хочу сейчас в это углубляться, не тогда, когда ты смотришь на меня вот так, знаешь, с жалостью и сожалением ко мне. Так что давай поговорим о чем-нибудь другом», — продолжила она, опустив глаза, когда увидела, что выражение его лица изменилось на ужас.

Сириус схватил ее за руку и рявкнул: «Что? Ты не можешь просто ожидать, что я услышу это и ничего не почувствую?! Я не каменный, Гермиона».

«Мне не нужна твоя жалость. Мне не нужна ничья жалость», — сердито сказала она, мрачно на него посмотрев. Она злилась из-за того, что заставила его заботиться о ней, жалеть ее из-за ее лжи. Она злилась и грустила из-за того, что потеряла своих настоящих родителей и не могла никому об этом рассказать. Гермиона думала о своих матери и отце, которых она отправила в Австралию, которые никогда не узнают, что у них есть дочь. И она никогда больше их не увидит, если не найдет способ вернуться.

Сириус провел руками по волосам и на мгновение замолчал.

«Я понимаю тебя, правда понимаю. Ты даже не представляешь, насколько...» — сказал он далеким голосом. Между его бровями пролегла глубокая морщина, пока он искал ее взглядом. «Я обещаю, Гермиона, я не буду жалеть тебя, но... если ты хочешь поговорить об этом, ты можешь прийти ко мне, ладно?» — сказал он и посмотрел на нее искренними, пронзительными серыми глазами, прежде чем протянул руку, заправил выбившийся локон волос ей за ухо и погладил ее щеку большим пальцем.

Его прикосновение вызвало теплую дрожь в ее теле, и она вздрогнула от этого ощущения. Затем его глаза скользнули по ее лицу и, наконец, остановились на ее губах.

«Это будет нормально?» — пробормотал он, и Гермиона смутно припомнила, что его вопрос как-то связан с его предыдущим предложением.

Ее глаза затрепетали, и она замерла на месте, когда его лицо приблизилось к ее. Другая его рука все еще гладила ее щеку, а другая держала ее, их пальцы переплелись. Она на мгновение задумалась, когда это произошло? Ее сердце забилось быстрее, и она чувствовала его горячее дыхание на своем рту.

Она глубоко сглотнула. «Сириус, я...» — слабо ответила она, когда его губы коснулись ее губ.

В этот момент дверь резко распахнулась, и они отскочили друг от друга.

Джеймс стоял у двери, очевидно, пьяный. «Эй! Прокладки! Ты тут целуешься с какой-то бедной молодой леди?» — крикнул он от двери, хихикая и немного невнятно говоря.

Сириус возмущенно зарычал. «Уходи, Сохатый».

Гермиона услышала ухмылку в голосе Джеймса. «Нет. Так что я предлагаю тебе тащить свою задницу обратно на вечеринку, чтобы мы могли отпраздновать начало нашего последнего года, приятель!» — весело сказал он и пошел к скамейке. Затем он заметил, что это была Гермиона, с которой он был. «О. Привет, Гермиона!» — сказал он и ухмыльнулся ей, «Э-э — извини за это. То, что я сказал о... Неважно. Хотя, ты не должна тратить свое время на этого раздражающего маленького песика. Он не знает, где верх, ты знаешь?» — продолжил он шутя.

Гермиона ухмыльнулась Джеймсу и встала. «Я так понимаю, у тебя есть личный опыт?» — спросила она с милой улыбкой. Сириус фыркнул, а Джеймс лишился дара речи.

«Мне нужно войти. Спасибо, Сириус», — сказала она и слегка улыбнулась мальчику, о котором шла речь, прежде чем повернуться на каблуках и войти.

Сириус смотрел ей вслед, нахмурив брови, и устало вздохнул, когда дверь за ней закрылась. Он подумал о том, что рассказала ему Гермиона о своих родителях и нападении, и хотя он обещал, что не будет жалеть ее, на каком-то уровне он ее жалел. И хотя часть того, что она ему рассказала, была серьезной и ужасной, все это делало ее более интригующей в его глазах. Это заставило его захотеть узнать ее получше и оказаться в ее присутствии.

«Я что, испортил момент, а?» — спросил Джеймс, с удовольствием наблюдая за Сириусом.

Сириус сердито посмотрел на него и проворчал: «Однажды, скоро я укушу тебя, Сохатый».

Джеймс добродушно рассмеялся и ухмыльнулся ему, прежде чем заговорить: «Это то, что возбуждает и беспокоит всех девушек?» Когда Сириус просто нахмурился на Джеймса, он продолжил: «Да ладно, приятель, это наш последний год! Я имею в виду, у нас были и менее серьезные причины, чтобы выходить из себя, а?» — сказал Джеймс, подталкивая своего друга.

«Полагаю...» — проворчал Сириус себе под нос.

«Ладно, пойдем!» — скомандовал Джеймс и рывком заставил Сириуса встать, хотя тот все еще выглядел раздраженным.

«Мне нужен там мой лучший друг», — искренне сказал Джеймс, бросив на Сириуса серьезный взгляд.

Черты лица Сириуса смягчились через мгновение, и он кивнул другу. «Давай войдем внутрь», — сказал он, решив начать их последний семестр с размахом.

Позже, ближе к полуночи, вечеринка немного затихла. Все остальные уже разошлись по своим спальням, за исключением семикурсников.

Мэри и Элис танцевали на маленьком танцполе в центре гостиной с Ремусом и Питером, девочки время от времени хихикали, спотыкаясь об пол. Остальные семикурсники тусовались возле камина. Сириус развалился на полу, прислонившись спиной к креслу, в котором сидела Гермиона, в то время как Джеймс, Марлен и Лили сидели на диване. Сириус и Марлен спорили о статье о том, что солист Хобгоблинов попал в неприятности с полицией маглов. Их спор был прерван, когда Джеймс неуверенно встал и сообщил группе, что теперь им следует повеселиться и сыграть в версию «правды или действия», где вместо того, чтобы честно отвечать на вопросы, нужно было выпить рюмку огневиски. Так что... в основном выполняли задания или совершенно напивались.

«Итак, игра — «Огневиски или вызов». Джеймс объяснил, в основном Гермионе, которая раньше с ними не играла, наливая себе стопку этой жидкости, а затем поворачиваясь, чтобы налить остальным стопки. «Вы вращаете бутылку и можете бросить вызов тому, на кого укажет бутылка. Этот человек может выбрать, выполнить вызов или выпить стопку...» Он объяснил, кивнув на стопки на столе.

«Ой, танцующие королевы, идите сюда!» — воскликнул Джеймс Мэри, Элис, Питеру и Ремусу, которые все еще были на танцполе. Он получил несколько испепеляющих взглядов, когда остальная часть их группы присоединилась к ним, но в конце концов они все собрались перед огнем.

Затем Гермиона заговорила нерешительным голосом. «Я не думаю, что хочу играть. Уже поздно».

Джеймс удивленно выгнул бровь. «Нет, это не так. Я думаю, ты боишься, что Сириус попросит тебя поцеловаться с ним на спор», — сказал он с ликующим видом.

Сириус закатил глаза, глядя на своего партнёра, и взглянул на Гермиону, которая, прищурившись, смотрела на лучшего друга Сириуса.

«Нет. Я не играю». Она сказала это холодным голосом, что заставило Джеймса только фыркнуть от смеха. Затем она вздохнула, по-видимому, приняв вызов. «Ладно, я сыграю».

Сириус прочистил горло, чувствуя себя одновременно неловко и весело, прежде чем схватить пустую бутылку с пола и поставить ее на стол. «Ладно, я могу пойти первым». Он покрутил бутылку, и она остановилась перед Марлен.

Он ухмыльнулся девушке и сказал: «Я бросаю тебе вызов, сними верх, Марли».

Он не упустил из виду раздраженные взгляды на лицах большинства девушек. Тем не менее, нельзя сказать, что подобные вызовы не случались раньше.

Мальчики ухмыльнулись и засвистели, когда Марлен пожала плечами и сняла верх, оставив бюстгальтер. Она равнодушно посмотрела на Сириуса. «Ничего такого, чего ты раньше не видел», — сладко сказала она, прежде чем раскрутить бутылку.

Сириус внутренне поморщился, осознав, что она сказала, и что Гермиона все еще была там, сидела позади него, и, вероятно, не знала о том, что происходило между Сириусом и Марлен. Он решил объяснить ей это позже.

Когда бутылка остановилась перед Ремусом, Марлен лукаво улыбнулась ему и сказала: «Я бросаю тебе вызов — поцелуй Мэри».

Сириус и Джеймс фыркнули, наблюдая за равнодушным выражением лица своего друга, оба точно зная, что он умирает от желания поцеловать ведьму.

«Ты не тратишь время попусту, не так ли?» — сухо сказал Ремус Марлен, но черты его лица смягчились, когда он пошел выполнять свой вызов, наклонившись к Мэри и целомудренно поцеловав ее в губы. Мэри моргнула и отвернулась, когда Ремус отстранился.

«Ну, выбор всегда был, знаешь ли», — со знанием дела сказала Марлен и подмигнула ему.

Ремус проигнорировал ее и сказал: «Ладно, моя очередь». Он крутанул бутылку и уставился на Сириуса, когда бутылка остановилась перед ним.

«Я бросаю тебе вызов — поцелуй Гермиону», — сказал Ремус, ухмыльнувшись, увидев, как сузились глаза Сириуса.

Сириус встал с пола, повернулся к Гермионе и улыбнулся ей. Он не имел ничего против этого вызова, но разговор, который он имел с ней на балконе, а также предыдущие предупреждения Джеймса о том, чтобы не портить ее, звенели в его голове и заставили его колебаться. Он решил совершить рыцарский поступок и продолжил, наклонившись и нежно поцеловав ее в щеку, чтобы выполнить свой вызов. Он почувствовал себя вполне довольным собой, когда увидел легкий оттенок румянца на ее щеках и смешанный взгляд разочарования и благодарности в ее глазах.

По ходу игры больше не было поцелуев. Элис тоже осталась без рубашки, а некоторое время спустя Элис и Марлен обе отключились на диване вместе с Питером.

В какой-то момент Сириус раскрутил бутылку и одарил своего друга лукавой улыбкой, когда бутылка остановилась перед Джеймсом. «Я бросаю вам вызов бегать по фойе, старкеры».

Джеймс на мгновение задумался, а затем пожал плечами. «Я готов, приятель. Хотя, если бы ты хотел увидеть меня без палки, тебе бы достаточно было просто попросить», — сказал Джеймс и пошевелил бровями, глядя на Сириуса, в то время как остальная часть их группы хихикнула.

Сириус закатил глаза и встал. «Пошли?» — озорно спросил он. «Девочки, это возможность увидеть, как Сохатый тут выставляет себя дураком», — сказал он Гермионе, Лили и Мэри, и когда Лили недоверчиво посмотрела на него, он продолжил. «Ну, это, возможно, и не так, но я все равно думаю, что это что-то, чтобы потом его подразнить», — сказал он и подмигнул девочкам.

Джеймс встал и хлопнул его по плечу, а Ремус, Мэри и Лили рассмеялись, затем тоже поднялись на ноги и направились к отверстию с портретом.

Гермиона зевнула. «Думаю, я пас, как бы интригующе это ни звучало... вы, ребята, идите вперед, я направляюсь в общежитие», — сказала она, прежде чем направиться к двери, ведущей в общежитие девочек. Прежде чем она успела подойти к лестнице, Сириус догнал ее и остановил, взяв за руку и нежно развернув вокруг себя.

"Спокойной ночи, Гермиона", - пробормотал он, пристально глядя на нее, поднося ее руку к губам, поворачивая ее и нежно целуя ее запястье. Это был довольно интимный жест, и он ясно видел, что она не осталась равнодушной. Сириус улыбнулся ей и повернулся, чтобы уйти вместе с остальными, чтобы посмотреть, как его партнер выставляет себя задницей.

Сириус, Ремус, Джеймс, Мэри и Лили разочаровались в себе и каким-то образом, даже после всего этого огневиски, сумели выбраться наружу, оставшись никем незамеченными.

Когда группа приближалась к месту назначения, к гринрумам, они услышали голоса, доносящиеся спереди. Лили, которая вела группу с Джеймсом рядом с ней, увидела это первой. Там была пара, сцепившаяся в крепких объятиях, опираясь на третий вход в гринрум. Их руки были повсюду друг на друге, у парня была наполовину снята рубашка, расстегнут ремень и расстегнуты брюки, а у девушки мантия была задрана до бедер. Они яростно целовались, как будто от этого зависели их жизни. Внезапно девушка пошевелилась, и Сириус увидел ее лицо — это была Мэдисон.

Лили поспешно повернулась к Джеймсу и схватила его. «Джеймс, давай вернемся».

Сириус быстро согласился с рыжей. «Да, э-э. Пойдем найдем другое место, чтобы выполнить задание, приятель».

Джеймс озадаченно посмотрел на них обоих, пока его взгляд не переместился на пару, почти трахающую друг друга на открытом воздухе, и в следующий момент Джеймс, очевидно, понял, кто они. Какой-то парень из Хаффлпаффа и... его девушка. Джеймс застыл на месте и с ужасом наблюдал, как они продолжали свои действия, еще не осознавая, что у них есть зрители.

«Что за фигня?!» — заорал Джеймс, его глаза расширились от гнева.

Пара отстранилась, их удивленные лица повернулись к гриффиндорцам, которые все уставились на них. Они не успели ничего сделать или сказать, как Джеймс уже бросился наутек, врезавшись в мальчика из Хаффлпаффа и сбив его с ног. Мэдисон отшатнулась от удара, едва не упав, и закричала от ужаса. Двое мальчиков с громким стуком упали на землю, где Джеймс прижал другого мальчика к горлу и нанес ему серию ударов по ребрам. Хаффлпафф хрюкал с каждым жестоким ударом и пытался вырваться.

«ДЕРЬМО!» Сириус выругался и прыгнул вперед вместе с Ремусом, они оба схватили Джеймса и оттащили его от другого мальчика.

«Что, черт возьми, ты делаешь?» — закричал пуффендуец, вырвавшись на свободу и держась рукой за бок.

Сириус на мгновение задумался, не сломал ли этот парень больше одного ребра.

«Ты трахал мою девушку там, ты, ебаный придурок, что ты думал, это было?!» — крикнул Джеймс в ответ, тяжело дыша, ярость и смятение смешались на его красном лице. Он оставался на месте только потому, что Сириус и Ремус удерживали его, удерживая на месте крепкой хваткой.

У другого мальчика хватило приличия стыдливо отвернуться.

«Что с тобой, Джеймс?!» — закричала Мэдисон, наконец обретя дар речи, но все еще выглядя потрясенной.

"Ч-что... Что со мной ? Ты издеваешься, Мэдди?! Какого хрена... Вы, блядь, заслуживаете друг друга. Чертовы хаффлпаффцы!" - крикнул на нее Джеймс, в его глазах мелькали боль и гнев.

Сириус стиснул зубы. Он был почти готов отпустить Джеймса, чтобы его друг мог пойти и выбить дерьмо из парня из Хаффлпаффа, а сам Сириус мог бы свободно врезать ведьме по лицу за то, что она такая шлюха.

«Джеймс! Это не то, чем кажется! Я могу объяснить!» — сказала она испуганным голосом, неловко разглаживая мантию и застегивая оксфордскую рубашку.

«Я думаю, это довольно очевидно, что это такое», — сказал Джеймс с холодной яростью, исходящей от него. «Я видел достаточно», — продолжил он. «Как насчет того, чтобы ты просто продолжал делать то, что думаешь. Делай, что хочешь. Мне все равно. Мы закончили здесь». Он вырвался и вырвался из хватки Сириуса и Ремуса, развернулся на каблуках и ушел.

Сириус повернулся, чтобы поговорить с Лили: «Иди с ним. Проследи, чтобы он пошел прямо в общежитие, ладно?» Лили нахмурилась, кивнула Сириусу и пошла за Джеймсом.

Сириус зыркнул на мальчика из Хаффлпаффа и бросил на Мэдисон такой же отвратительный взгляд. «Мэдисон, предлагаю тебе вернуться в свою спальню. У нас тут есть кое-какие незаконченные дела с твоим новым возлюбленным».

Глаза Мэдисон расширились от страха, и она бросила быстрый взгляд на своего соседа по дому. Он посмотрел на нее с покорностью и тихо сказал: «Иди, Мэдс, я буду прямо за тобой».

Она на мгновение засомневалась, но в конце концов ушла в замок. Сириус повернулся к Мэри и тихо сказал. «Ты тоже можешь идти, Макдональд, мы обо всем позаботимся отсюда».

Мэри поджала губы и вздохнула, очевидно, обидевшись, что пропустит наказание Хаффлпаффа. Сириус сдержал ухмылку.

«Ладно, я пойду. Только, пожалуйста, не убивайте его. Я не хочу, чтобы вы двое оказались в Азкабане», — сказала Мэри, фыркнув, и тоже развернулась на каблуках, направляясь к замку.

Сириус перевел взгляд на Хаффлпаффца и хрустнул костяшками пальцев. «Так... что нам делать с тобой...» — холодно сказал он, приближаясь к Хаффлпаффцу с Ремусом прямо за ним. «Ты же должен был знать, что будут последствия, верно?»

Мальчик настороженно посмотрел на них, готовый принять удар, когда Сириус внезапно заговорил с озорным блеском в глазах: «Поскольку Джеймс уже позаботился об избиении, у нас для тебя есть немного другой вид наказания...»

Джеймс направлялся в башню Гриффиндора, когда Лили догнала его. «Джеймс, мне жаль...»

Джеймс остановился и нахмурился так, что она вздрогнула. «Не беспокойся, Эванс. Мы с тобой не близки или что-то в этом роде», — сказал он и отвернулся от нее, продолжая идти наверх.

Они уже подходили к портретному проему, когда Лили взяла его за руку, и они оба снова остановились.

«Джеймс, я... я хотела бы думать, что мы, по крайней мере, друзья, так что да, мне жаль, что с тобой так случилось. Ты этого не заслужил. Ты хороший парень, Джеймс Поттер. И я хочу, чтобы ты знал, что...» — начала она тихо, искренне глядя ему в глаза, но слова почему-то застряли у нее в горле.

Он смотрел на нее мгновение, пытливо. Его яркие, карие глаза смотрели на нее из-под очков, его волосы были в беспорядке, и на его лице было озадаченное выражение. Именно тогда Лили задумалась, почему ей потребовалось так много времени, чтобы увидеть его, чтобы по-настоящему увидеть его?

Джеймс прочистил горло, в его глазах промелькнула печаль. «Что случилось, Лили?»

Она почувствовала прилив радости, когда он назвал ее по имени, вместо того, чтобы называть ее "Эванс". Услышав, как он произнес ее имя, она почувствовала дрожь, пробежавшую по ее спине, и она нервно улыбнулась ему, сделав шаг к нему.

Джеймс вдруг тоже занервничал и, казалось, понял ее намерения. Лили разрывалась между разговором и действием. В конце концов она приняла решение. Она не знала точно, чего хочет от Джеймса, но она точно знала, что хочет поцеловать его прямо сейчас и там. Она хотела, чтобы он держал ее в своих объятиях, и она хотела обнять его тоже.

Он все еще был приклеен к месту, пристально глядя на нее. Лили глубоко сглотнула и сделала еще один шаг к нему. Их тела почти соприкасались. Она положила ладони ему на грудь, и Джеймс испустил слабый вздох.

Ее пальцы скользнули вверх, скользя по его шее, пока их глаза были сцеплены в напряженном взгляде. Губы Джеймса слегка дрогнули, прежде чем он наклонился к ней ближе, сокращая расстояние между их губами.

Это было так, как будто так и должно было быть. Это было так, как будто его губы принадлежали ее губам. Его руки нашли ее талию, а затем спину, и он притянул ее ближе, углубляя их поцелуй. Лили вздохнула напротив его губ, а затем почувствовала, как его язык прослеживает шов ее губ. Она дала ему доступ, пробуя его, как он пробовал ее, их губы скользили друг по другу медленно, распутно.

Джеймс пошатнулся и прижал Лили к стене рядом с отверстием для портрета. Она ахнула, почувствовав, как его пальцы скользят по коже ее живота под джемпером, исследуя ее изгибы, пока он покусывал ее нижнюю губу. Это заставило ее чувствовать и думать о многом. Это заставило ее захотеть почувствовать его, быть ближе к нему, хотя между ними оставалось не так много места. Лили было так хорошо, так тепло и легко, что она не хотела, чтобы этот момент заканчивался.

К сожалению, так и произошло.

Внезапно Джеймс напрягся и отстранился от нее, слегка задыхаясь. В его глазах были гнев и боль, когда он уставился в пол между ними.

«Джеймс?» — прошептала Лили, задыхаясь. Она задавалась вопросом, что творилось у него в голове в этот момент. Сожалел ли он об их поцелуе? Хотел ли он решить проблемы с Мэдисон?

Джеймс сглотнул, его кадык скользнул вверх по шее. Он с сожалением посмотрел на нее. «Лили, я... прости, я не могу».

Он пару раз покачал головой и скрылся в Гриффиндорской башне через портретный проем, оставив ее тяжело дышащей в коридоре.

Суббота, 3 сентября 1977 г.

На следующее утро Гермиона проснулась с небольшой головной болью, но в остальном чувствовала себя хорошо. Судя по стонам, которые она слышала с некоторых кроватей в своей спальне, когда солнце начало ярко светить сквозь занавески, она решила, что остальные чувствовали себя не так уж хорошо. Она встала, приняла душ, почистила зубы и решила пойти в библиотеку, пока ее соседи по комнате лечили похмелье в своих кроватях.

Общая комната была пуста, так что тех, кто отключился, переместили в их собственные кровати. По крайней мере, она предположила, что так оно и было. По какой-то причине все бутылки из-под огневиски исчезли, и вместо них валялось несколько пустых бутылок из-под сливочного пива, больше, чем она помнила на вечеринке. Ее товарищи-гриффиндорцы определенно знали, как замести следы.

Когда Гермиона добралась до библиотеки, она не удивилась, что там больше никого не было. Она направилась в запретную секцию, куда Дамблдор разрешил ей зайти. Она некоторое время кружила по полкам, нашла несколько многообещающих томов, которые, по крайней мере, затрагивали тему магии времени, и решила просмотреть их в укромном уголке библиотеки. Она убедилась, что если кто-то подойдет или пройдет мимо, он не сможет увидеть, о чем она на самом деле читает, но вместо этого книги будут выглядеть как ее учебники по Арифмантике и Рунам. Она на мгновение подумала, что, возможно, немного переборщила с обложкой, но передумала, услышав приглушенный шум и шепот за книжной полкой слева от себя.

Два мужских голоса разговаривали друг с другом приглушенными голосами. Гермиона отложила книгу и сосредоточилась на разговоре, голоса легко достигали ее в тихой библиотеке.

«Они скоро к нам подойдут», — тихо сказал первый, предупреждая своего спутника. Его голос был ровным, с фамильярностью, которая привлекла Гермиону.

Другой отрезал елейным голосом. «Да, я в курсе. От нас ждут, что мы сделаем выбор».

Любопытство взяло верх, и она встала со стула и на цыпочках подошла к голосам. Из небольшой щели между книгами на полке она увидела двух слизеринцев. Мальчик, который заговорил первым, был высоким и стройным, с немного высокомерным видом. У него были темно-серые глаза и пухлые губы. Его нос был аристократичным, а его иссиня-черные волосы до плеч были аккуратно подстрижены. Хотя Гермиона никогда раньше не встречала этого мальчика, она сразу поняла, кто он. Он был так похож на своего брата Сириуса, что не узнать его было невозможно. Волосы Сириуса были намного более лохматыми и немного длиннее, чем у него, но они были похожи. Это был Регулус Блэк. Другого мальчика, того, что стоял к ней спиной, она узнала в ту же секунду по голосу. Северус Снейп.

Гермиона мысленно выругалась, случайно задев книгу и заставив ее издать несуществующий звук.

«И каково может быть твое решение?» — спросил Регулус, оглядевшись вокруг и снова обратив внимание на своего спутника.

«Я думаю, сейчас будет полезно выбрать  его  », — многозначительно сказал Снейп.

«  Пока ?» — спросил Регулус. «Ты имеешь в виду притворство», — холодно заключил он. Регулус снова огляделся, и Гермиона быстро отступила на пару шагов, так что никто из них не увидел, как она их преследует. Через мгновение она услышала, как два мальчика расстались, разойдясь в разные стороны.

Вдруг послышались шаги в ее углу. Гермиона мысленно выругалась и схватила книгу с полки, небрежно просматривая ее, стоя лицом к полке. Она затаила дыхание, а затем краем глаза увидела кого-то. Регулус Блэк стоял совсем рядом с ней, прислонившись к книжной полке и глядя на нее.

Он медленно взял книгу из ее рук и повернул ее правильно, положив обратно в ее руки. Гермиона внутренне отругала себя за то, что не была более деликатной. Ее щеки горели от смущения, когда она повернулась, чтобы посмотреть на него.

Грозовые серые глаза, точь-в-точь как у его брата, пристально изучали ее, заставляя ее нервничать все больше с каждой секундой.

«Вы, должно быть, мисс Дамблдор», — заявил Регулус с бесстрастным лицом.

Гермиона глубоко сглотнула и закрыла книгу в руках. «Да. А ты, должно быть, Регулус Блэк, брат Сириуса», — сказала она, не ожидая ответа, и посмотрела на него, пытаясь придать своему лицу безразличное выражение.

Его рот слегка изогнулся. «Уже по имени с братом. Не то чтобы это меня удивляло».

Гермиона в недоумении подняла брови. Она на мгновение задумалась, о чем он.

Он бросил на нее испытующий взгляд, и легкий румянец окрасил ее щеки. Гермиона не чувствовала себя уверенно под его взглядом.

Наступило короткое молчание, прежде чем он заговорил. «Каковы твои намерения относительно моего брата?»

Гермиона нахмурилась. «А почему тебя это волнует?»

Ни для кого не было секретом, что братья не ладили.

Регулус молча посмотрел на нее. «Он все еще мой брат, хотя мы сейчас и не заплетаем друг другу косички», — просто сказал он.

Гермиона пожала плечами. "Ну, мы только что познакомились. Мне бы хотелось думать, что мы друзья или соседи по дому. Это тот ответ, который ты искал?"

Регулус усмехнулся. «У моего брата нет друзей среди женщин. Он их трахает», — сухо сказал он.

Гермиона прищурилась. "Зачем ты мне это рассказываешь? В любом случае, тебе не о чем беспокоиться. Я знаю, какой он".

Он с сомнением посмотрел на нее, но ничего не сказал.

Она подумала, что, безусловно, интересно, что Регулус так пристально следит за своим братом и его действиями, как будто он заботится о его благополучии. Она знала, что в будущем у него будет причина сбежать, и она подозревала, что это как-то связано с Кричером. Или, по крайней мере, то, что Волан-де-Морт сделал со своим домовым эльфом, стало последней каплей, которая заставила Регулуса отвернуться от него. Но, возможно, это как-то связано и с Сириусом.

Взгляд его потемнел. «Что ты слышал?» — подозрительно спросил он.

Гермиона моргнула.

«Знаете, я имею в виду разговор, который вы только что так любезно подслушали», — безучастно сказал он.

Гермиона прикусила внутреннюю часть щеки. «Все», — тихо сказала она, бросая на него вызывающий взгляд.

Его брови слегка приподнялись, как будто он был удивлен, что она призналась, что слушает. «Это не твое дело. Тебе было бы мудро никому этого не повторять», — холодно сказал он.

«Или что?» — смело спросила она.

«Ты действительно ничего не понимаешь, не так ли?» — медленно произнес он, вглядываясь в ее черты.

Гермиона нахмурилась. «Что это значит? Я знаю, о чем ты говорил со Снейпом. Ты можешь думать, что другого пути нет, но у тебя всегда есть выбор», — тихо сказала она и многозначительно на него посмотрела.

В его глазах мелькнула тревога, прежде чем он отвернулся.

"Если бы я была тобой, я бы действительно об этом подумала. Что это сделает с тобой, если ты это сделаешь. И что это сделает с твоим братом", - мрачно сказала она. Она увидела, как он вздрогнул, когда она упомянула Сириуса.

Она посмотрела на него с грустной улыбкой, думая, что нет смысла продолжать разговор, поскольку он не готов к этому, по крайней мере пока. Она поставила книгу обратно на полку и пошла к столу, где были разбросаны ее вещи. Она положила книги, пергаменты и перья в школьную сумку и вышла из библиотеки.