Ночь. саке. утро.
Сунагакуре встретила Казекаге и его помощницу жарким солнцем, раскалённым песком и привычной, сухой тишиной. Несмотря на жару, у ворот собрались несколько шиноби и граждан — одни кивком приветствовали, другие махали руками. Некоторые дети вновь бросились к Амо, но та, впервые, лишь мягко улыбнулась и погладила пару голов — не время, не сейчас.
Гаара сразу направился в кабинет — работа звала. Амо — за ним, немного поодаль, с намерением проверить бумаги и восстановить порядок после поездки. Канкуро уже был там, сложив ноги на стол и попивая чай, выглядя весьма самодовольно.
— О, вы вернулись! Как Коноха? Как дела у твоих «друзей», Амо? — усмехнулся он, заметив её.
Амо не ответила — просто прошла мимо него и сняла с полки кипу свитков и документов. Она села за стол и начала быстро просматривать их.
Прошла минута. Затем другая. В помещении воцарилась гробовая тишина.
Только дергающийся уголок её глаза выдавал нарастающее напряжение.
— Что это, Канкуро?.. — спокойно, но с холодным металлом в голосе спросила Амо, не отрываясь от бумаг.
— Эм… а что? — насторожился он.
— Здесь расписание охраны на две недели вперёд с ошибками в графике, у тебя патрули перекрываются. В отчётах о поставках пропущены подписи. ТЫ ПОДПИСАЛ ДОКУМЕНТ О ПЕРЕМЕЩЕНИИ СТРАТЕГИЧЕСКОГО ЗАПАСА БУМАГИ ДЛЯ ПЕЧАТИ В СКЛАД ОРУЖИЯ. — Последнюю фразу она выкрикнула, вскакивая со стула.
Канкуро побледнел.
— Эм... ну... это, хе-хе, я думал, так будет удобней...
— УДОБНЕЙ?! — Амо шагнула к нему, держа в руке один из свитков, словно сейчас врежет. — Ты чуть не отправил инвентарь кукольников в архив! А оружейный склад мог остаться без охраны на три дня! И… КАНКУРО! Почему в графе «необходимое» на отчёте миссии указан пункт «декорации для представления»?!
Канкуро уже почти полз назад к двери, пока Гаара, сидевший за своим столом с равнодушным лицом, не произнёс тихо:
— Она ведь просила только одно — порядок...
Амо шумно выдохнула, затем подошла к столу и села обратно. Гнев в глазах сменился усталостью и раздражением.
— Я всё переделаю... — буркнула она, щёлкнув пальцами и разворачивая свиток с чернильными печатями. — И ты будешь всё это переписывать вместе со мной. До последней ошибки. Сегодня.
Канкуро обречённо застонал.
Гаара, не поднимая глаз, добавил:
— Рад, что вы дома.
Вечернее солнце окончательно скрылось за горизонтом, оставив за собой тёплую багровую полоску света, медленно гаснущую в окне кабинета Казекаге. Комната погрузилась в приятный полумрак, напоённый запахом бумаги, чернил и лёгким ароматом зелёного чая.
Амо, сидя у окна, внезапно прервала тишину:
— Гаара… Ты когда-нибудь думал о семье? О том, чтобы... ну, просто жить. Без бумаги. Без политики. С женой… с детьми?
Гаара замер. Он отложил перо и посмотрел на неё. В его взгляде отражалось нечто удивлённое, почти человечески растерянное — как будто он не ожидал, что такой вопрос родится именно от неё.
— Когда-то — нет, — честно ответил он. — Сейчас… думаю об этом. Иногда.
Амо чуть кивнула, будто удовлетворённая ответом, но её губы при этом скривились в странной, задумчивой улыбке. Она резко встала со стула.
— Всё. Так не пойдёт. — С этими словами она решительно обошла стол и взяла Гаару за запястье. — Вставай.
— Что? — он непонимающе поднял бровь.
— Мы идём пить.
— Пить? — повторил он, как будто это было слово на чужом языке.
— Да, Саке. Срочно. У тебя вон, в тумбочке, вторая полка снизу. Не строй из себя святого, я давно знаю. — Она уже рылась в ящике и, с победным видом, вытащила бутылку с надписью: «Особое, только для важных случаев».
Гаара только тяжело вздохнул, но не стал сопротивляться, когда она снова взяла его за руку и потащила из кабинета.
— Амо, ты уверена, что—
— Гаара. — Она посмотрела на него с серьёзным лицом. — Если ты ещё раз попытаешься в этот вечер начать говорить как Казекаге, я волью тебе это саке прямо в рот силой. Понял?
Гаара слегка улыбнулся. Настолько едва, что эту улыбку могли заметить только самые близкие.
— Понял…
Они вышли из кабинета в ночную прохладу пустыни. Суна, укрытая тишиной, светилась мягкими огнями фонарей. Амо крепко держала бутылку саке и волокла за собой Гаару в сторону своей квартиры.
— Сегодня ты не Казекаге, — сказала она через плечо. — Сегодня ты просто мужчина, который слишком долго откладывал нормальную жизнь.
Гаара смотрел ей вслед — в её уверенную спину, в развевающуюся накидку, и в этот момент почувствовал, как в груди разливается нечто новое и тёплое. Что-то похожее на… счастье.
Ночь над Суной была тихой и тёплой. Улицы пусты, только где-то вдали слышался лай собаки и шелест песка, перебираемого ветром.
Внезапно тишину нарушил громкий стук двери — с грохотом она распахнулась, и в дом ввалились двое. Амо, смеясь, повисла на плече Гаары, который, шатаясь, сдержанно хмурился, но и у него лицо было подозрительно расслабленное. Его красные щеки говорили сами за себя.
— Тише, ты! Мы же… с-совсем не шумим… — шепнула Амо, спотыкаясь, и ткнула пальцем в губы.
— Ты сейчас… орёшь, — буркнул Гаара, не особо чётко выговаривая слова.
На этот шум из комнат выглянули заспанные Темари и Канкуро.
Темари — в халате, волосы растрёпаны, выражение лица между «уже не удивлена» и «не верю своим глазам».
— Вы серьёзно?.. — медленно выговорила она, глядя на шаткую фигуру младшего брата, к которому прицепилась его, мягко говоря, не менее нестабильная помощница. — Амо пьяная — ладно. Бывает. Но Гаара?!
Канкуро не выдержал и расхохотался, опираясь о стену.
— Вот это я понимаю! Вот это наш Казекаге! Ох, вы бы себя видели! — Он хлопнул себя по колену. — У вас такие лица… Просто два подростка после первого фестиваля!
Темари смерила его ледяным взглядом.
— Канкуро… — сказала она угрожающе.
— Что? Ну смешно же! — не унимался он.
Но тут в него со свистом полетел тяжёлый домашний тапок. Канкуро резко пригнулся, но неудачно — тапок угодил ему прямо в лоб.
— Ай! — взвыл он, схватившись за голову. — За что?!
— За то, что подаёшь плохой пример, идиот! — проворчала Темари, а потом снова посмотрела на парочку у входа. — Вы хоть понимаете, что вас мог кто-то увидеть? Помощница Казекаге и сам Казекаге — оба в хлам пьяные! Это позор!
— Тих-тихо… — прошептала Амо, прижимая палец к губам. — Нас никто не видел… Мы ниндзя! Мы… скрытные!
— Ага, особенно когда громко пинаешь дверь и поёшь что-то про саке и любовь, — буркнула Темари, закатывая глаза.
— Мы… великую дипломатическую миссию выполняли! — Гаара попытался выпрямиться, но тут же чуть не рухнул, и Амо со смехом потащила его в коридор.
— Всё, Гаара, пойдём спать. Завтра ты — не Казекаге. Ты — подушка. Моя. — Она хихикнула.
— Ты… командуешь… — пробормотал он с улыбкой.
Темари только тяжело вздохнула, глядя, как они исчезают в коридоре.
— Боже, что за цирк. Если об этом узнает совет деревни — я просто свалю в Коноху…
Канкуро, держась за лоб, только хихикал, шепча себе под нос:
— Великая дипломатическая миссия… надо запомнить...
Утро. Комната была наполнена мягким светом, проникающим сквозь тонкие шторы. Амо медленно открыла глаза и почувствовала, что лежит, уткнувшись во что-то тёплое и твёрдое. Голова была тяжёлой, но постепенно к ней начало приходить осознание.
Она подняла взгляд… и застыла. Под ней, на той же кровати, спал Гаара. Его дыхание было ровным, глаза ещё закрыты. Оба были в одежде, но это не отменяло факта — они спали рядом. Очень рядом.
— А-а… — выдохнула она, отпрянув чуть назад.
В тот же момент Гаара тоже приоткрыл глаза. Он сразу заметил смущённую Амо и моргнул пару раз, приходя в себя. Они несколько секунд смотрели друг на друга, и потом — одновременно:
— Эм… — начал Гаара.
— Мы… Мы просто уснули! — быстро сказала Амо, прикрывая лицо рукой. — Я... я точно помню! Никаких глупостей не было!
— Да… Просто... усталость, — подтвердил Гаара, с таким же смущённым видом.
И как назло, в этот самый момент дверь распахнулась.
— Доброе утро, голубки, — с ехидной ухмылкой произнесла Темари, входя в комнату с двумя чашками фиолетовой целебной жижи.
Позади неё заглядывал Канкуро, уже еле сдерживая смех.
Амо и Гаара одновременно покраснели так, будто вся их чакра превратилась в румянец.
— Темари... Это не то, что ты подумала! — воскликнула Амо, подскакивая с кровати.
— А я ничего не думала, — сладко пропела Темари, ставя кружки на стол. — Но жители Сунагакуре были бы в восторге, увидев, как Казекаге и его помощница спят в одной кровати после запоя.
— Мы просто уснули, — буркнул Гаара, стараясь не смотреть в глаза сестре.
— В одежде, — добавила Амо, словно уточнение спасало ситуацию.
Канкуро захихикал и тут же получил тапком от Темари.
Темари же кивнула с деловым видом:
— Ну что ж. Через полчаса у вас встреча с советом. Умыться, переодеться и ни слова никому — поняли?
— Поняли, — прошептали в унисон Амо и Гаара, опустив головы.
Когда дверь за Темари закрылась, в комнате повисла тишина. Амо взглянула на Гаару, чуть улыбнулась:
— Ну… Это утро точно войдёт в историю.
— Да, — согласился он с легким вздохом. — В историю как худшее похмелье в моей жизни.