спи спокойно
Ночь окутала деревню. В окнах гостиницы, где временно размещались гости из Сунагакуре, горел тёплый свет. В одной из комнат сидела Амо. Она не спала. Окна были распахнуты, ветер трепал её волосы цвета горячего шоколада. Она молчала, глядя в темноту, будто что-то — или кто-то — должен был появиться там.
Она вздрогнула, когда из тени появился силуэт. Анбу. Он был здесь — так же бесшумно, как и тогда, в ту ночь, когда спас её от казни.
— Ты… — Амо узнала его. Голос остался прежним, ровным и хрипловатым.
— Рад, что у тебя всё хорошо… Амо.
Она медленно поднялась с подоконника, её кулак сжал край плаща.
— Как ты узнал, где я?
— Я всегда знал, — спокойно ответил он. — С того самого дня, как отпустил тебя за ворота деревни.
Амо нахмурилась.
— Значит, ты следил за мной?
— Нет. Просто наблюдал издалека. Потому что знал — когда-то это понадобится.
Он медленно снял маску.
Амо ахнула.
— Сай…
Он кивнул.
— Жив. И всё ещё под прикрытием. Для Данзо я — его верный меч. Но ты знаешь, кем я был для тебя. И кем ты была для меня.
Амо с трудом сдерживала эмоции. Это было слишком резко, слишком внезапно. Частица прошлого, которую она похоронила.
— Зачем ты здесь, Сай?
— Данзо всё ещё жив. И чувствует, что его власть ускользает. Саске уже идёт за ним. Всё закончится очень скоро. И когда начнёт рушиться то, что он построил, — ты станешь мишенью.
Амо подошла ближе, её голос был тихим:
— Я больше не часть этой системы. Я не хочу возвращаться.
— Но ты всё равно останешься в его списках. Он не забудет. Даже мёртвый.
Они молчали. Между ними стояли годы. Молчание. Боль.
— Спасибо, Сай, — прошептала она. — За то, что тогда не убил меня… и за то, что пришёл сейчас.
Он улыбнулся — слегка, почти незаметно.
— Если тебе снова понадобится помощь… я буду рядом.
И исчез. Беззвучно, как всегда.
Амо осталась одна в комнате. Закрыв окно, она прислонилась лбом к прохладному стеклу.
— Значит, скоро… всё начнётся по-настоящему, — шепнула она в пустоту.
Пепел и обломки кружились в воздухе, покрывая руины старого здания в Стране Железа. Глаза Саске горели яростью и решимостью. Его Сусаноо подняло меч, готовясь нанести последний удар.
Но вдруг…
— Хватит, Саске.
Голос прозвучал резко, отчётливо.
Саске замер. Его взгляд дёрнулся вбок.
Из тени вышла фигура — в чёрной мантии с песчаным символом на плече, волосы цвета горячего шоколада развевались на ветру. Маска соскользнула с её лица. Это была она. Амо.
— Амо…? — прошептал он, не веря своим глазам.
— Ты… Ты жива?
Но вместо ответа — её решённый взгляд.
— Он мой, Саске Учиха… — твёрдо сказала она, подойдя ближе к нему. — Я лишу его жизни. Так что… не лезь.
Саске стоял в шоке, не в силах пошевелиться. Всё это время он жил местью — и одной из причин был Данзо, человек, из-за которого, как он считал, погибла Амо. А теперь она стояла перед ним — живая, холодная, словно заточенная сталь, и внутри Саске будто что-то оборвалось.
Амо подошла к упавшему Данзо. Он тяжело дышал, из его тела всё ещё сочилась кровь. Его глаза — один затуманенный, другой всё ещё полный презрения — поднялись на неё.
— Хах… Надо же, — прошептала Амо с лёгкой, холодной усмешкой, — я стала не твоим оружием… как ты хотел. Не очередным экспериментом в руках Орочимару. Я стала твоей смертью.
Она присела перед ним на корточки, её глаза сияли ледяным спокойствием.
— Есть последние слова, господин Шимура?
— Последнее дыхание для последнего лжеца…
Данзо попытался что-то сказать, но его голос уже тонула в крови. Амо больше не ждала. Она поднялась и, в одно точное движение, вонзила кунай ему в сердце.
Тишина.
Саске молчал. Он всё ещё не понимал, как её сердце могло стать таким холодным. Но знал — мстить за неё теперь не нужно.
Амо стояла над телом Данзо. Глубоко вдохнула и только тогда повернулась к Саске.
— Спасибо, что остановился. Это была моя битва. Мой конец для его начала.
Спустя месяц.
В Конохе, словно ветер по выжженной траве, ходили слухи.
> — Говорят, Данзо мёртв.
— Говорят, убил его не Учиха.
— Говорят… это была она. Амо. Та, что умерла. Та, что жила в тени. Та, чьё имя теперь шепчут только в полголоса.
Но сама Амо в это время… сидела в тени цветущего дерева в деревне Песка. Рядом — пара детей смеялись и бегали с бумажными вертушками, ветер носил песчинки по улице. Она не носила маски, не держала кунай даже во сне. Она больше не сжимала зубы при слове "Коноха", не отворачивалась при упоминании Саске, не замолкала при слове "прошлое".
Теперь она просто Амо из Сунагакуре.
Тонкий шарф обвивал её шею, волосы были собраны в небрежный хвост, на лице лёгкая улыбка. В руках — книга с пометками для новых дел. Обязанности помощницы Казекаге не давали заскучать.
Из окна Резиденции за ней наблюдал Гаара. Его взгляд был мягким, спокойным, и, как это бывало часто в последнее время, с чуть заметной… теплотой.
Он знал, что она вернулась из ада. Что её руки запятнаны кровью, но душа не сломалась. Она прошла через то, что ломает сильнейших… и осталась собой. А теперь — рядом с ним. Не как инструмент, не как тень, не как Анбу. А как человек.
И он знал: она жива. По-настоящему.
Гаара тихо вышел из кабинета и подошёл к ней. Она заметила его и подняла взгляд.
— Ты опять за работой? — спросил он.
— Ты опять сбежал с работы? — в тон ответила Амо и улыбнулась.
— Может, и сбежал. Но не просто так. Хотел пригласить тебя на вечернюю ярмарку.
— Ярмарку? — приподняла бровь она. — Казекаге-сама, вы стали слишком смелым в своих выходках.
Они оба рассмеялись.
В этот момент, среди обычного солнечного дня, в мирной деревне, Амо поняла:
прошлое ушло.
А сейчас — жизнь.
Прошёл ещё один год.
Сунагакуре жила в своём неспешном ритме: день сменялся ночью, дети играли на улицах, ветер гулял по песчаным переулкам. Жизнь текла мирно и спокойно. Амо привыкла к этой тишине, научилась в ней дышать. Она больше не держала кунай под подушкой, не ждала, что за спиной кто-то появится. Словно прошлое стерлось, растворилось в пустыне.
Но оно не исчезло.
Оно просто терпеливо ждало.
В тот день Гаара сидел за столом в Резиденции. На его лице не было ни одной эмоции. Он знал — эта новость ранит. Но скрыть её было невозможно. Он вызвал Амо.
Когда она вошла, сдержанно постучав, он не сказал ни слова. Просто молча протянул ей свиток с печатью Конохи. Амо немного удивлённо подняла бровь, но уверенно взяла документ.
Она развернула его и начала читать.
Слова прыгали перед глазами:
> ...потери в ходе столкновения с Акацуки...
...героическая гибель в бою...
...Асума Сарутоби...
Мир оборвался.
Словно гром ударил прямо в сердце. Амо побледнела. Её руки задрожали. Свиток выскользнул из пальцев и плавно упал на пол. Она пошатнулась, словно не чувствуя тела, и опустилась на колени прямо посреди кабинета.
— Нет... нет... — выдохнула она, едва слышно. — Он же... дядя...
Губы дрогнули. В груди сжалось так сильно, что стало трудно дышать.
Гаара встал со своего места и тихо подошёл. Он молчал. Просто был рядом. Её боль не нуждалась в словах. Она снова встретилась с прошлым, которое всё ещё помнило её имя.
— Он был... — прошептала Амо, сжав кулаки. — кха.....дядя... Прости меня...
Слёзы тихо покатились по её щекам, но она их не вытирала.
Гаара опустился рядом с ней на колени. Его голос был мягким и ровным:
— Если хочешь, я отложу все дела. Мы поедем в Коноху. Ты простишься с ним так, как считаешь нужным.
Амо подняла на него заплаканные глаза. И в её взгляде было что-то большее, чем боль. Там была благодарность.
— Спасибо, Гаара...
Он не ответил. Просто тихо протянул руку — и она, не думая, сжала его ладонь, как якорь в шторме.
Возвращение в Коноху было для Амо словно шаг сквозь прошлое.
Она не носила больше маску Сэй. Не скрывала лица. Просто шла в чёрном плаще, без символов деревни.
Когда они с Гаарой прибыли, похороны уже начинались.
Люди собрались у мемориального камня. Воздух был тяжёлым, наполненным шёпотом, плачем, воспоминаниями.
Асума Сарутоби... Он пал как герой. И теперь деревня прощалась с ним.
Амо стояла в тени. Никто ещё её не заметил. Она увидела знакомые лица — Сёдзи, Ино, Шикамару... и Куренай.
Куренай стояла чуть поодаль. В её глазах стояли слёзы. Руки сжимали живот — округлившийся, бережно защищённый.
Амо сделала шаг вперёд. Сердце билось в горле.
Шаг.
Шаг.
Шаг…
Куренай обернулась — почувствовала, как кто-то идёт. Их глаза встретились.
В тот миг у Амо перехватило дыхание.
Она дрожала. Всё тело как в жару и холод одновременно. А что если Куренай отвернётся? Что если скажет, что она — мёртвая, предатель, тень?
Но Куренай не отвернулась.
Со слезами, без колебаний, она шагнула вперёд и крепко обняла Амо.
— Ты жива... ты жива... — прошептала она, дрожа вместе с ней. — Амо...
Амо замерла. А потом, как будто все стены в ней рухнули, она разрыдалась прямо у неё на плече. Громко, искренне. Впервые за столько лет.
— Прости меня... прости... — всхлипывала она. — Я не смогла... я не смогла его спасти...
Сзади тихо стоял Конохомару. Он смотрел на Амо с широко раскрытыми глазами. Мальчик, который когда-то бегал за ней по деревне, теперь стоял с гордостью и болью в груди. Он медленно подошёл и крепко обнял Амо сзади, прижимаясь к ней, словно боясь отпустить.
— Ты вернулась... — сказал он тихо, сквозь слёзы. — Он всегда говорил, что ты была сильной. Я рад, что ты здесь.
Амо обняла их обоих. И в этот момент она поняла:
она — не призрак прошлого.
Она — живая.
Любимая.
Нужная.
Амо подошла к могиле Асумы. Все взгляды, словно по команде, обратились к ней. Люди молчали, в воздухе повисла тишина. Даже ветер, казалось, затаил дыхание.
Амо остановилась перед надгробием, и её губы дрогнули в слабой, грустной улыбке.
— Хах… Дядя, ты дурак. — её голос звучал мягко, но дрожал. — Я же говорила, что курение здоровью вредит...
Слёзы медленно скатились по её щекам, но она всё так же слабо улыбалась, стоя на коленях перед могилой.
— Я не один раз говорила, что возьму с тебя пример... А ты, как всегда, сделал по-своему.
Она опустилась на землю рядом с могилой, стянула с плеч сумку, открыла её и достала бутылку саке и две маленькие чашки.
— Как и раньше. Только теперь ты не ответишь.
Она наливала медленно, почти торжественно. Одну чашку поставила на могильную плиту, вторую оставила у себя. Затем достала тонкую коробку сигарет — те самые, что когда-то курил Асума.
Амо взяла одну сигарету, положила её в рот… и начала рыться по карманам, ища зажигалку. Но не нашла.
— Черт... Ну конечно... — пробормотала она с хриплой усмешкой.
Тогда к ней молча подошёл Шикамару. В руках у него была старая зажигалка Асумы. Он поджёг сигарету, даже не глядя на неё.
Амо затянулась. Первый раз.
Вкус горечи, запах табака. Как напоминание. Как прощание.
— Спасибо, — прошептала она.
Она подняла свою чашку саке, чокнулась с той, что стояла на могиле, и тихо сказала:
— Дядя… Ты и правда дурак... Но я тебя люблю. Спи спокойно…
И выпила. До дна. Её руки чуть дрожали, но в глазах не было больше страха. Только нежность. И боль.
Сигарета догорала в её пальцах, когда она опустила голову, просто сидя рядом с надгробием. Молча. Как будто он всё ещё был рядом.
Вдалеке стояли Гаара, Наруто, Сакура и Какаши. Никто не произнёс ни слова. Только ветер слегка шевелил красные волосы Гаары.
И в этот момент все поняли — она была не просто выжившей. Она была частью Конохи. Её сердцем. Её памятью. Её раной.
Амо подняла взгляд и посмотрела на Шикомару, на губах дрожала улыбка, слезы так же скатывались по щекам её. Шикомару смотрел на неё сам державшись что бы не заплакать.
—Шика.... Прошу.... Убей этого ублюдка...пожалуйста...