Скажи мне правду
Солнце клонилось к закату, заливая улицы Конохи тёплым золотом.
Гаара и Амо шли по дорожке, ведущей к гостевому крылу резиденции.
Разговор шел о чём-то незначительном — о погоде в Песке, о форме отчётов от разведки. Спокойный, даже тёплый, как будто для них двоих этот город стал временно безопасным пространством.
И вдруг — буря.
— ГАААРАААА!!!
Из ниоткуда с грохотом, воплем и вихрем пыли в них буквально влетает Наруто.
Гаара даже не успевает отреагировать — только моргнул.
Амо же среагировала быстрее, чем успела подумать — и резко схватила Гаару за руку, будто инстинкт защитить, заслонить.
Они оба в ступоре. Моргают.
Наруто, наконец, притормозил, оглянулся... и увидел Гаару.
— Ооо! Казекаге! Я знал, что почую твой чакра!
Он собирался вцепиться в друга с дикой радостью, но... замер.
Взгляд скользнул в сторону — и встретился с глазами Амо.
Мгновение. Дыхание сбилось.
Будто в груди обрушился воздух.
Он побледнел. Глаза расширились.
Рука замерла в полушаге от плеча Гаары.
— …А… Амо?.. — прошептал он, будто имя сгорело на языке.
В ту же секунду к ним подбежала Сакура, запыхавшаяся:
— Наруто! Ну сколько можно... — она увидела девушку рядом с Гаарой.
Глаза — широко. Рот — открыт.
Молчание. Долгое. Давящее.
И вдруг — в унисон с Наруто:
— ПРИЗРАААААК!!!
Наруто отпрыгнул назад, будто от ужаса, а Сакура схватилась за Гаару, проверяя, не «взял ли он с собой кого-то из того света».
Амо же спокойно стояла, не отпуская его руки.
На лице её была лёгкая, почти игривая улыбка.
— Не думала, что произведу такое… впечатление.
Гаара, наконец, моргнул, тяжело выдохнул и сказал хрипло:
— Вы оба кричали… громче, чем Хачиби.
Амо внезапно рассмеялась. Не грубо, не насмешливо — скорее с лёгкой издёвкой и удивлением.
— Ох, прости… — сказала она, чуть улыбнувшись и отпустив край плаща Гаары.
Затем изящно отступила на шаг вперёд.
— Меня зовут Сэй. Я помощница Казекаге-сама. Рада познакомиться с его друзьями — он о вас многое рассказывал.
Её голос звучал спокойно, холодно и мягко одновременно.
Наруто смотрел на неё, как будто его душу вышибли из тела.
— Нет… ты ведь… ты же Амо…
Сакура шагнула ближе, не в силах сдержать эмоции:
— Почему… ты тут? Нет, точнее… ты жива?
Амо повернула к ним лицо, по-прежнему с той же нежной улыбкой, в глазах которой не дрогнуло ни капли.
— Прошу меня простить, — произнесла она, сложив руки перед собой, — но вы меня с кем-то путаете. Видимо, та девушка, о которой вы говорите, была просто на меня похожа.
Молчание.
Она перевела взгляд на Гаару. В её глазах он прочитал — она держится, но устала.
— Гаара… извини, но я устала. Пойду первой.
Она сделала лёгкий шаг вперёд, поднялась на носочки и поцеловала его в щеку.
Лёгко, будто мимоходом, но с оттенком нежности.
Затем — развернулась и пошла прочь, оставив за собой лёгкий шлейф запаха пустыни и вечернего ветра.
Наруто и Сакура стояли в полном ступоре.
А Гаара провёл её взглядом… молча.
Лишь его рука — та самая, за которую Амо держалась, — всё ещё была немного сжата.
— Ты ЗНАЛА?! — голос Наруто сотрясал стены Резиденции Хокагэ.
Цунаде откинулась в кресле, слегка потерев виски. Шизуне стояла рядом, явно нервничая.
— Тише, Наруто. Не кричи. Это не разговор на эмоциях.
— Как ты можешь быть спокойна?! — Наруто ударил кулаком по столу, дерево жалобно треснуло. — Это была Амо! Я ЗНАЮ, что это она!
Сакура стояла у двери, до сих пор не оправившись от увиденного. Она тихо добавила:
— Цунаде-сама… она даже говорила почти так же… такая же улыбка… такие же глаза…
Цунаде на мгновение задумалась, а затем сказала спокойно:
— Да. Это была Амо.
Наруто отступил на шаг, будто его ударили.
— Что...?
Цунаде встала, прошла к окну, глядя на вечерний Коноху, и заговорила тихо:
— Год назад пришло официальное сообщение от Корня… Амо была признана предателем. Она выполнила “приказ”, после чего исчезла. Её признали погибшей при попытке побега. Мы думали, что Данзо замёл следы.
— Ты ЗНАЛА, что она жива?! — Наруто снова шагнул вперёд, но голос его теперь дрожал не от гнева — от боли.
— Нет. Я узнала только сегодня, увидев её. “Сэй”… Это имя ничего не значило, но глаза… ты прав. Это была она.
— Почему она делает вид, будто не знает нас? — тихо спросила Сакура. — Почему притворяется?
Цунаде отвернулась от окна.
— Потому что, Наруто… ту, кем была Амо, она похоронила. Возможно, слишком глубоко. Она стала кем-то другим. И, как бы это ни больно звучало… для неё прошлое — это боль. И она сама выбрала оставить его позади.
— А может… ей просто больше не нужна Коноха, — тихо добавила Сакура.
Наруто сжал кулаки до белизны.
— Я не верю в это. Она не предатель. Данзо… этот ублюдок… это всё его рук дело. Амо — не убийца.
Цунаде тяжело вздохнула:
— И всё же, мир видит в ней именно это. А теперь она — тень за спиной Казекаге. И если она хочет оставаться Сэй… тебе придётся решить, уважаешь ли ты её выбор.
Наруто молчал. В груди у него бурлила буря. Но за этой бурей была одна непреложная истина:
Амо жива.
Поздний вечер.
Луна едва освещала узкие улочки Конохи. Тишина окутывала улицы, но внутри гостиницы, где остановились гости из Сунагакуре, кипело напряжение.
Наруто стоял перед дверью её комнаты. Несколько секунд он просто смотрел на неё, будто собираясь с духом. Затем резко постучал.
— Сэй… открой. Это я. Поговорим.
Несколько мгновений — тишина. Потом дверь открылась. На пороге стояла она — спокойная, ровная, с неизменной лёгкой улыбкой.
— Уже поздно, Узумаки-сан. Что-то случилось?
— Хватит этого фарса, — прошептал Наруто. — Ты можешь обманывать других, но не меня. Я знаю, кто ты. Ты — Амо.
Амо спокойно смотрела на него. Её глаза были как гладь воды — ни единой ряби.
— Боюсь, ты ошибся. — она мягко вздохнула, опуская взгляд. — Я — Сэй. Помощник Казекаге. Впервые в Конохе. Ты, наверное, перепутал меня с кем-то.
— САСУКЕ УШЁЛ! — выкрикнул Наруто, его голос дрогнул. — Он ушёл из деревни… и теперь он с Орочимару.
Слова повисли в воздухе, будто меч, готовый упасть.
Амо стояла молча. Ни дрожи в голосе, ни тени боли на лице.
— Саске? — переспросила она с лёгкой задумчивостью. — Это кто-то из твоих друзей? Хм… Мне жаль. Но это тебя явно задело. Надеюсь, ты найдёшь в себе силы принять его выбор.
— Хватит, — прошипел Наруто, сжав кулаки. — Не смей. Не смей делать вид, что тебя это не касается! Ты — Амо! Ты была с ним рядом всегда! Ты спасала его от тьмы, ты… — он осёкся, горло перехватило.
Амо посмотрела на него с лёгкой, но холодной улыбкой.
— Ты хочешь, чтобы я стала той, кем была когда-то. Но, Наруто… — она наклонила голову, её голос стал мягче, почти печальным. — …я уже не помню, кем была. Простишь ли ты призрака за то, что он выбрал не возвращаться к жизни?
Она повернулась и шагнула обратно в комнату.
— Доброй ночи, Узумаки-сан.
Дверь мягко закрылась.
Наруто стоял в коридоре, не в силах пошевелиться.
Внутри комнаты, Амо облокотилась на дверь, медленно опускаясь вниз. Её плечи слегка дрожали.
Тихий шёпот сорвался с губ:
— Прости меня, Наруто…
Ночь окутала Коноху тишиной. Гостиница, где разместилась делегация Сунагакуре, почти спала. Почти… потому что один человек не мог уснуть.
Гаара шёл по коридору. Он не стучал, просто открыл дверь. Он знал, что она не спит.
Амо — или Сэй, как она представилась здесь, — сидела на полу у кровати, обхватив колени. Её лицо было спрятано за руками, но он слышал тихие, сдерживаемые всхлипы. Она подняла голову, когда почувствовала его присутствие. Глаза заплаканные, но с уже привычной, маской спокойствия.
— …Казекаге-сама, — прошептала она, поспешно вытирая лицо. — Простите, я… мне просто нужно немного времени одной…
Он не ответил. Просто подошёл ближе и сел рядом.
— Амо…
Она вздрогнула. Это имя, её настоящее имя, прозвучало как выстрел. Не "Сэй", не роль, не маска. Амо.
— …Вы… — она опустила взгляд. — Здесь нельзя называть меня так… Я — Сэй. Так будет безопаснее.
Гаара молча смотрел на неё. Его голос был негромким, но твёрдым:
— Мне всё равно, как ты зовёшь себя здесь. Я знаю, кто ты.
— Ты — Амо. Та, кто живёт, дышит и страдает прямо сейчас.
Она отвернулась, кулаки дрожали.
— Я не хочу… возвращаться к ней.
— Амо — умерла. В тот день, когда Коноха отказалась от неё. Когда её предали.
— Тогда кто передо мной? — Гаара повернул её лицо к себе. — Эта «Сэй»… она улыбается, когда видит детей. Помнит, как заваривать мой чай. Знает, как я сжимаю пальцы, когда устаю. Ты можешь придумать другое имя, но душа у тебя одна.
Её голос сорвался:
— Ты не понимаешь… если я вспомню — всё рухнет.
— Всё, что я выстроила. Новую себя. Новый дом.
Гаара не отвёл взгляда.
— Ты можешь быть кем хочешь перед всем миром.
— Но передо мной… будь собой.
Амо дрогнула. Слёзы, наконец, прорвались. И впервые за долгое время — она позволила себе быть просто Амо. Не «цветком смерти», не оружием, не маской.
Он бережно обнял её, не говоря больше ни слова.