Глава Двенадцатая
В это же время
Кто-то устроился на диване, кто-то в кресле, кто-то на подоконнике, кто-то на полу, а кто-то и вовсе предпочёл стоять, оперевшись спиной о стену. Принцы обсуждали всё, что приходило в голову: ситуации из жизни, банкеты на Дни Морены, битвы, тренировки, полёты, поездки и так далее. Главное — вопросы формировались сами собой, что свидетельствовало о заинтересованности в беседе.
— Знаешь, Хакк, в этом мире книги много на что влияют. — сообщил Джарет, когда речь зашла о них. Тот недовольно скрестил руки на груди.
— Ну не люблю я читать, это разве конец света?
— К сожалению для тебя, да. — вздохнул Фалькор.
— Тебе банально будет не о чем с девушкой поговорить, — согласился Марти.
— Почему это? — судя по тону, Хаккон был возмущён. — Я спрошу, как у неё дела, как она провела день, что делала, поговорю о погоде и...
— И это определённо станет провалом. — Каллен шлёпнул себя ладонью по лбу, как бы говоря: «Он безнадёжен».
— Да что тебе не нравится?
— Это слишком просто, — пояснил Фалькор, сдвинув брови. — И неинтересно. Если бы я знакомился с девушками таким образом, то, вероятно, аж до тридцати лет не имел бы опыта в отношениях. — Он посмеялся, а негодующий средний норди́ец цокнул языком. — А мне исполнится тридцать всего через три года.
— Старичок, — Марти расплылся в широкой улыбке и перевёл взгляд с Хаккона на старшего вестрáльца, который в подтверждение его слов закивал. Судя по всему, блондина это никак не задевало.
— Если ты, конечно, хочешь жениться на какой-нибудь герцогине и жить с ней только из-за того, что вас связывают брачные узы, даже не попытавшись найти общий язык, то этих знаний тебе будет вполне достаточно, — промолвил Джарет, отталкиваясь спиной от стены. — Будешь прямо как наши родители, хотя нет. Навряд ли. Не факт, что вам всё-таки удастся полюбить друг друга. Может, вы всю жизнь, как, например, Логан и Фрейя, будете лишь делать вид, что любите, а на деле вам просто наплевать...
— Заткнись, а. Я всё и с первого раза понял, — рявкнул брат, вцепившись пальцами в край подоконника.
Джарет опустился в кресло напротив Фалькора и весело усмехнулся, но после того, как в Хаккона прилетела подушка, брошенная Марти, закинул голову и в голос рассмеялся. Его смех был мелодичным и искренним, вовсе не издевательским. Каллен оптимистично хмыкнул, расплываясь в широкой улыбке, а кронпринц Запада опёрся подбородком на руку, сдержанно хихикая. Лорд Севера тоже рассмеялся, а вот его брату, судя по всему, было не до смеха:
— Ма-а-арти, — недовольно протянул он. — Ты вообще знаешь, сколько этой подушке лет? Она ведь вся пыльная, а ты её в меня кидаешь! — Норди́ец швырнул валик обратно на диван и даже умудрился задеть голову сидящего на нём младшего брата, который рассмеялся от этого ещё сильнее. — Бесстыжие. Я на вас Фарамиру и Тессочке нажалуюсь! — пообещал вскочивший с подоконника Хаккон хохочущим принцам. — И вообще, вам должно быть стыдно!
— С чего это вдруг? — удивился Марти, не переставая смеяться.
— С того, что когда на банкет ворвались воины и Тесса пошла с ними разбираться, вы просто стояли на месте, даже не удосужившись ей помочь. Откуда вы знали, что она справится?
В помещении повисла тишина. Некогда смеющиеся принцы уставились на Хаккона несколько озадаченным взглядом. Тот непонимающе приподнял брови.
— Идиот, — констатировал Каллен настолько бесстрастно, что Марти прыснул, следом уткнувшись лицом в подушку, чтобы подавить громкий смех.
— Иногда мне кажется, что он получал образование не в Нóрдии, а где-то в другом месте или вообще его не получал, — поделился Джарет, вздохнув.
— Что? — возмущённо переспросил Хаккон.
— Ничего, — ответил брюнет, поднимаясь с кресла. — Ты вообще читал свод законов? — вмиг спросил он. Тот непонимающе нахмурился. — А вот если б читал, то знал, что на последних страницах расписаны правила, касаемые Повелителя. Там указано и то, что если Повелитель не просит о помощи, значит, она ему не нужна, и хочется тебе помочь, не хочется — ты обязан стоять на месте и не вмешиваться, пока не позволят.
— Что за бред?
— Это называется правила, а не бред, которые, между прочим, были придуманы ещё Гилдриммом. — Джарет опёрся руками о спинку стула. — Хотя тут я скорее с тобой соглашусь. Не вижу в этом никакого смысла, но ничего не поделаешь, нужно исполнять. Радует ещё, что в других королевствах такого правила нет.
— А что, в своде законов есть отдельное место для правил, касаемых Повелителя? — судя по слегка потрясённому тону, Хаккон слышал об этом впервые.
— Да, есть, и в каждом королевстве правила чуть отличаются, но есть также и общепринятые. Например: чтобы взойти на престол, кронпринц должен получить благословение на правление от Повелителя, но это только при условии, если он имеется; когда Повелитель входит в зал, все обязаны кланяться, а если сидят, вначале встать и только потом поклониться, — младший после Джарета норди́ец открыл рот, чтобы что-то сказать, но брюнет останавливающе выставил палец. — Титул Тессы на данный момент не является окончательно утверждённым. Церемония, на которой всему миру объявляют о её власти, ещё не состоялась, а значит, правящие семьи кланяться ей пока не обязаны, — быстро пояснил он.
— То есть если бы то происшествие на банкете произошло, когда мы были, допустим, в Вéстре, то вы бы помогли ей? — Джарет кивнул. — А какие есть ещё общепринятые правила?
— При принятии каких-то важных решений последнее слово остаётся за Повелителем; пока Повелитель говорит, остальные молчат — перебивать нельзя; если члены королевских семей собираются куда-то лететь в компании Повелителя, то первым взлетает он, и пока все его драконы не поднимутся в воздух, никто не смеет отправляться в путь, — командир войск Нордии и королевской стражи загнул мизинец. — Вообще правил много, и их все я тебе сейчас не перечислю, но это — самые основные. — Он скрестил руки на груди.
— Ого, — единственное, что смог ответить на это Хаккон. Он даже не задумывался о том, что такие правила вообще существуют и что все они касаются Тессы, а если быть точнее, её титула. «Наша Тессочка такая могущественная и авторитетная, — подумал он, и уголки его губ взметнулись вверх».
═══⊹⊱≼≽⊰⊹═══
Стук в дверь, словно эхом, приглушённо разнёсся по коридору. Тесса скрестила руки на груди и склонила голову, опустив глаза в пол. Когда замóк щёлкнул, она посмотрела на постепенно открывающуюся створку и улыбнулась, встретившись взглядами с поклонившейся ей служанкой. Приподняв подол несильно длинного платья, принцесса бесшумно вошла в помещение, где сразу же увидела королеву Севера, сидящую за столиком около камина. Она медленно пила чай из кружки, глядя в огонь.
— Не помешала? — поинтересовалась вошедшая, остановившись в нескольких шагах от порога.
Дафна тут же обернулась, и её губы расплылись в улыбке. Она поставила чашку на блюдце, переплетя пальцы ладоней.
— Проходи, я как раз ждала тебя.
Женщина заглянула вестрáлке за спину и слабым кивком приказала служанке покинуть покои. Та послушно вышла за дверь, перед этим сделав лёгкий книксен. Повелительница в это время медленно и так же бесшумно шагала по застеленному ковром полу, изучающе осматривая комнату. Она была с высоким купольным потолком, расписанным незамысловатыми изображениями, высокими окнами почти в пол, каждое из которых было зашторено, заправленной большой кроватью, книжными полками, шкафами с одеждой и семейным портретом супругов и их детей над очагом.
Заметив его, девушка остановилась. Она вглядывалась в лица принцев, которым на момент написания этого изображения было явно гораздо меньше, чем сейчас. Фарамир стоял перед Эрагоном, ладони которого лежали на его плечах. Джарет находился между отцом и матерью, сидящей в кресле и придерживающей Марти одной рукой. Другой она приобнимала стоящего возле неё Хаккона. Уголки губ юной наследницы приподнялись.
— Мой любимый портрет, — поделилась Дафна, подняв взор к картине. — Как же они все быстро выросли, мои любимые мальчики. — В голосе слышались нотки тепла, гордости и любви.
— У вас прекрасные сыновья. — всё так же не отрываясь от портрета, промолвила Тесса. — Такие разные и одновременно... одинаковые.
Королева Севера перевела глаза с изображения на девушку, дожидаясь, пока та ответит тем же. Долго это не продлилось, и вскоре принцесса обратила свой взгляд к женщине, следом по её безмолвному предложению присев в тёмно-синее узорчатое кресло. Правительница тяжело вздохнула и достала из-под края юбки небольшую деревянную коробку. Это заставило Повелительницу непонимающе сдвинуть брови. Она посмотрела на Дафну, а затем на предмет, который та уже поставила перед ней на стол.
— Что это? — спросила вестрáлка настороженным голосом. — И зачем?
— Открой, и ты всё поймёшь. — единственное, что сказала королева, прежде чем погрузить комнату в напрягающее молчание.
Принцесса долго раздумывать не стала. Она вмиг открыла крышку, перед этим повернув замок, и в следующий момент ненадолго застыла. Сознание помутилось, по телу пробежала волна болезненной дрожи. Девушка молниеносно оторвала руки от крышки, ненароком отодвинув стул назад из-за резкого отталкивания. В сердце закололо, дышать внезапно стало тяжело, и по этой причине Тесса начала кашлять, положив ладонь на грудь.
— Тесса? — Правительница подскочила с кресла, собираясь подойти к ней ближе, но та предупреждающе выставила руку, отодвинув стул ещё назад.
В голове снова зазвучал шёпот, который не затихал ни на секунду. Он становился то громче, то тише, и именно из-за этого юной наследнице казалось, что она вот-вот разорвётся на части. Вестрáлка вцепилась пальцами в кожу головы и резко втянула воздух носом, из-за чего следом закашляла.
«— Тише, милая, тише... — раздался нежный женский голос, после которого остальные умолкли. — Не бойся. Я рядом. Я всегда была, есть и буду рядом». — после этих слов принцесса будто пришла в себя. Шёпот перестал её мучить, сердцебиение и пульс постепенно нормализовывались, так как, как оказалось, они сильно участились. Боль в груди также исчезла, словно её никогда и не было.
— Что за чертовщина? — тихо недоумевала Повелительница.
Она посмотрела на открытую коробку, за которую, судя по всему, ухватилась во время очередного приступа. Внутри показалось большое количество бумажек, сложенных в несколько раз. На внутренней стороне крышки было написано: «Каждая из этих двухсот шестидесяти четырёх записок написана с огромной любовью». Девушка мимолётом посмотрела на Дафну, а затем пододвинула предмет ближе к себе. Она взяла первую попавшуюся довольно большую записку и аккуратно раскрыла.
Дорогая моя доченька, Если ты читаешь это письмо, значит, я смогла оставить тебе частичку себя, даже несмотря на то, что наши пути разошлись слишком рано. Я пишу тебе с любовью, которая будет жить вечно, и с надеждой, что ты всегда будешь чувствовать мою поддержку.
Моя дорогая, я мечтала о том дне, когда смогу держать тебя на руках, обнимать и рассказывать сказки. Я хотела бы видеть, как ты растёшь, становишься сильной и мудрой, как твой отец. Ты — свет в моём сердце, и даже если я не смогу быть рядом, знай, что моя любовь всегда будет с тобой. Я хочу, чтобы ты знала, что ты не одна. Вокруг тебя есть люди, которые заботятся о тебе и готовы поддержать. Не бойся открывать своё сердце и доверять тем, кто рядом. Ты — принцесса, и твоя сила заключается не только в крови, но и в доброте, мудрости и смелости, которые ты проявляешь каждый день.
Пусть твоя жизнь будет наполнена светом и радостью. И помни, что даже если я не могу быть рядом физически, моя любовь всегда будет с тобой. Я горжусь тобой и всегда буду твоей защитницей, даже издалека, с небес. И когда ты будешь смотреть на звёзды, знай, что одна из них — это я, твоя мама, гордая за тебя и любящая тебя и твоих братьев безмерно.
С любовью навсегда,
Твоя мама.
На глазах начали наворачиваться слёзы то ли радости, то ли горя. Губы Тессы скривились в болезненной, но будто тёплой улыбке, и, опустив веки, она прижала пергамент к самому сердцу. Ей хотелось верить, что вся та любовь, которой веяло от написанных маминым почерком строк, перенесётся туда и навсегда там и останется. Принцесса взяла следующую, на этот раз небольшую записочку.
Моя дорогая, я всегда буду любить тебя, потому что ты — неотъемлемая часть меня. Никакие слова не смогут описать, насколько сильно я тебя люблю!
С бесконечной любовью,
Твоя мама.
Следующую:
Милая, я так мечтала увидеть тебя, обнять и защитить. Но судьба распорядилась иначе. Я всегда буду с тобой, в каждом твоём шаге, в каждом решении. Сохрани в своём сердце нашу связь и знай, что я горжусь тобой!
С любовью навечно,
Твоя мама.
И следующую:
Солнышко, я пишу тебе с огромной любовью, которую не смогла передать лично в этом мире. Мне очень грустно осознавать, что ты лишилась матери, но, прошу, ни в коем случае не вини себя! Ты — свет моей души, и я горжусь тем, что ты моя дочь и дочь великого короля. Твой путь опасен и тернист, но я верю в тебя и всегда буду рядом в самом сердце!
С любовью навсегда,
Твоя мама.
Если ты не можешь найти ответы на свои вопросы в мире живых, то обратись к миру мёртвых.
Каждая из них заставляла душу разбиваться на тысячу осколков и собираться вновь и вновь. Здесь, в этой коробке, в этих письмах, было то, чего ей всегда так не хватало и так хотелось услышать, но, несмотря на это, было и то, что заставляло мысли путаться ещё сильнее. Откуда мама знала, что умрёт? Как могут помочь мёртвые? Вестрáлка не понимала, смеяться ей или плакать, ведь сейчас она отчётливо ощущала присутствие... Эйрен. Как будто она стояла прямо у неё за спиной и нежно приобнимала за плечи. От этого стало ещё теплее, и слёзы сами собой потекли по щекам. Это были слёзы счастья, которые служили светом в конце тёмного туннеля. Тесса улыбнулась.
Она положила похолодевшую ладонь на своё плечо в надежде покрыть ею руку матери, но быстро осознала, что это лишь ощущение, и разрыдалась. Как же ей её не хватало... Всегда не хватало. Дафна, как оказалось отошедшая за стаканом воды, уже вернулась и поставила его перед девушкой, присев рядом, чтобы нежно обнять.
— Бедная девочка. Тише, милая, не плачь. Всё будет хорошо... — шептала она, поглаживая всхлипывающую Повелительницу по шелковистым волосам. — Я с тобой, милая, я с тобой.
Королеве было очень больно за неё. В этот момент её сердце наполнилось смешанными чувствами — горечью утраты и ласковой заботой. Каждый всхлип юной наследницы отзывался в душе женщины, как эхо давно забытых воспоминаний. Она мысленно вернулась в моменты, когда её подруга, полная жизни и мечтаний, делилась радостями материнства, как с нетерпением ждала появления на свет своего третьего ребёнка. Но судьба распорядилась иначе, и теперь вместо смеха и радости они обе сидели в тишине, наполненной слезами и печалью. Правительница прижала Тессу к себе крепче, стараясь передать ей всю свою любовь и поддержку. Она чувствовала, как та дрожит в её объятиях, и это вызывало в ней желание защитить её от всего мира, от боли утраты, от одиночества. В её сердце росло понимание: несмотря на то, что они не были связаны кровными узами, их связывала глубокая связь, основанная на любви и памяти.
Когда вестрáлка успокоилась, то первым делом выпила воды, чтобы освежить своё пересохшее горло. Голова заболела из-за пролитых слёз, глаза слегка покраснели. Возможно, она продолжила бы дальше смотреть в одну точку с бесстрастным видом, если бы не хлопнула дверь и не раздался приятный мужской голос:
— Добрый день, ваше величество! Вы хотели меня видеть?
Встретившись взглядами с юной наследницей, юноша застыл как вкопанный. В его глазах показались удивление, некая озадаченность, радость и грусть. Та, судя по всему, была не менее поражена: она смотрела на него с большим ошеломлением, почти не дыша. Её веки взметнулись вверх.
— Ксандер? — неуверенно позвала его девушка.
— Тесса... — тихо промолвил он в ответ. Губы той постепенно расплылись в слабой улыбке.
— Ксандер! — тихо воскликнула принцесса, следом поднявшись с кресла. Она быстрым шагом двинулась к нему, попутно раскинув руки в разные стороны для нежных объятий, на что тот ответил тем же. Брюнет весело засмеялся, крепко прижав её к себе.
— Тесса, о, предки, Тесса! — От радости он даже оторвал её от земли и, покрутив, опустил обратно.
— Ксандер!
— Ты так выросла. — Юноша взял её лицо в свои большие ладони, и уголки его рта приподнялись. — Выросла, но осталась такой же красивой. — Он вновь крепко обнял её.
— Ксандер... Я так рада тебя видеть. — Повелительница сильнее обхватила его руками. Она позволила себе расслабиться, зная, что он несмотря ни на что её удержит. Такое неожиданное появление давно знакомого ей человека заставило на время заглушить боль, печаль и просто наслаждаться пребыванием с ним. — Я думала, ты мёртв... — прошептала Тесса, уткнувшись лицом ему в грудь, чтобы скрыть льющиеся слёзы.