Глава 13
В квартире стояла полумгла. Тёплый свет настольной лампы разливался по комнате, выхватывая из темноты разбросанные на полу бумаги, папки с заметками и пустую чашку кофе на столике. Открытое окно пропускало в комнату лёгкий прохладный ветер, который тихо шевелил занавески.
На полу, скрестив ноги, сидела Диана. На коленях у неё лежал ноутбук, экран которого освещал её сосредоточенное лицо. В комнате стояла тишина, нарушаемая только редкими щелчками клавиш. Её пальцы быстро стучали по ним, а в глазах отражалась сосредоточенность и лёгкая усталость. На экране — поисковые запросы, один за другим: Григорий Зорин.
Она вспомнила его имя, мелькнувшее в старых документах отца — в тех самых, где были связаны ниточки между отцом, Максом и этим человеком. Тогда информации было мало. Лишь намёки, только тени. Кто он? Чем он связан с её прошлым, с её настоящим врагом? Откуда она его знает? Она помнит это имя.
Диана стиснула зубы, пролистывая страницы в интернете. Газетные вырезки, старые статьи, редкие упоминания. Большинство из них — о бизнесе, несколько — о странных исчезновениях людей рядом с его именем. Но всё было слишком аккуратно, слишком чисто. Как будто кто-то заранее вычистил всё, что могло бы бросить тень на Зорина.
Диана щурилась, просматривая очередной архив. Где-то там, за слоями лжи и вычищенной информации, пряталась правда. И она собиралась её найти. Диана пролистала очередной архивный документ, и её взгляд зацепился за строчку, от которой сердце неприятно сжалось.
Григорий Зорин. Дата смерти: 20 лет назад.
Чёткие цифры: 6 ноября.
Она задумалась. Тогда ей было всего пять лет. Именно в тот год многое изменилось в её жизни — начались ночные тренировки, отец стал ещё более холодным и жёстким. Возможно, смерть Зорина стала одной из причин этой перемены.
Но как он связан с Максом? Почему в папке Николая его имя стояло рядом с именем человека, который преследует её сейчас? Слишком много вопросов. И пока — ни одного ответа.
Диана сжала кулак. Она не собиралась останавливаться. Она с усилием подавила раздражение и набрала в поисковике имя Григория Зорина и перешла в раздел изображений.
Фотографий оказалось не так много — размытые, старые снимки, вырезки из газет, редкие архивные кадры.
На всех фото он был не один.
То с группой влиятельных мужчин в дорогих костюмах, то с молодыми бойцами в тренировочных залах, то на шумных приёмах, где лица были едва различимы из-за ярких вспышек камер. Ни одного портрета. Ни одного снимка, который дал бы понять, где именно он жил, чем занимался вне официальных встреч.
Диана прищурилась, вглядываясь в мельчайшие детали на заднем плане. Логотипы, знаки, мебель, вывески — всё бесполезно. Как будто его жизнь была нарочно зачищена. Как будто он был лишь частью чужого мира, а своего у него не было вовсе. Она откинулась на спинку дивана, нервно обводя пальцем край ноутбука.
"Прячут его следы... Зачем?" — мелькнула мысль.
Но она не собиралась сдаваться. Листая изображения, Диана неожиданно замерла. На одном из старых, пожелтевших от времени фото, среди группы людей, стоявших рядом с Григорием Зориным, она заметила лицо, которое заставило её сердце забиться быстрее.
Мужчина на снимке был удивительно похож на того самого человека с фотографии, найденной в доме её детства. Тот самый — с твёрдым взглядом и тяжёлой челюстью, лицо, так сильно напоминающее Макса. Диана наклонилась ближе к экрану, прищурилась, стараясь уловить каждую черту. Возможно, это был не он. Возможно, это всего лишь игра света, ракурса, времени. Но что-то внутри неё упорно твердило: это не совпадение. Связь была глубже, чем казалось.
Она быстро сделала скриншот фотографии и переслала его на свой телефон. Нужно было выяснить больше — кто этот человек? Связан ли он с Максом? Или с её отцом?
И главное — почему лица из прошлого снова начали преследовать её?
Диана резко встала с пола, оставив ноутбук открытым. По квартире застучали её босые шаги — она ходила кругами, будто загнанный зверь. Мысли путались.Воспоминания всплывали обрывками: холодный голос отца, шёпот на тренировках, странные разговоры взрослых, когда она была ещё слишком мала, чтобы всё понять.
«Григорий Зорин...»
Имя крутилось в голове, будто старая мелодия, которую не можешь вспомнить до конца.
Она прикусила губу, закрыла глаза, пытаясь ухватить ускользающее воспоминание. Где-то в детстве она уже слышала это имя. Кто-то шептал его.
И в этих шёпотах звучал страх.
Диана остановилась у окна, глядя на ночь, залитую огнями города.
Что-то в этом имени было связано с отцом. И с болью.
Диана остановилась у окна, её взгляд скользнул по темному горизонту. В голове всё путалось — всё это время, все эти годы, она не замечала того, что могло быть под носом. Но как всё это связано с Зориным? И главное, как всё это связано с Максом? Она не могла спросить у отца. Это было невозможно. Не могло быть прямых вопросов — она знала, что ответы не принесут облегчения, а лишь ещё больше запутают её. И она точно не могла спросить у людей, с которыми он работал. Они служили его интересам, и если бы даже знали что-то, скорее всего, это было бы последнее, что они сказали бы. Любое слишком любопытное поведение могло быть замечено и наказано. Отец никогда не прощал любопытных.
"Григорий Зорин... Кто ты?" — шептала она себе под нос.
Вопрос, на который она не могла найти ответа. И именно поэтому она продолжала искать, не зная, что будет дальше. Но она не могла остановиться. Всё вело к этому.
——————————-
Диана стояла под струями горячей воды, позволяя теплу расслабить её напряжённые мышцы. Вода обрушивалась на неё, смывая усталость, но мысли не покидали её. С каждым взглядом на фотографии, с каждым шагом в поисках истины, ей казалось, что она всё больше погружается в эту бездну, из которой не видно выхода. Она чувствовала, как её собственное прошлое снова и снова пересекается с настоящим, и каждый раз оно приносит больше вопросов, чем ответов.
Она вытирала лицо полотенцем, ощущая, как тяжело дышит, пытаясь очистить голову. Всё, что ей нужно было сделать — это не потерять себя, не потерять фокус. Но чем дальше она шла, тем больше сомнений терзали её. И вот, стоя перед зеркалом, с каплями воды, скатывающимися по её коже, она поняла: она была в шаге от раскрытия большой тайны. Но что, если это приведёт к ещё большему разрушению? Что, если она потеряет всё, включая себя?
Оказавшись в спальне, Диана упала на кровать, глядя в потолок, не в силах оторваться от своих мыслей. Время от времени её взгляд скользил по комнате, будто пытаясь найти в этом пространстве хоть малую частичку спокойствия. Но беспокойство было в её голове. Завтра будет важный день, день, когда она наконец может получить ответы на все вопросы, что мучили её последние недели. Охота на Макса. Она уже знала, где его искать, и эта мысль дарила ей странное чувство удовлетворения. Но, как всегда, часть её была насторожена. Это был не просто очередной «поиск» или «миссия». Это было нечто гораздо большее. Она вздохнула и закуталась в одеяло, чувствуя, как тяжёлый день уходит в её тело. Понимала, что на завтра ей нужно собраться, быть хладнокровной, точной, как всегда. Но мысли о том, что она собиралась сделать, не давали ей покоя. Как только она закрыла глаза, в голове начали всплывать картинки — кадры её встречи с Максом, все их разговоры, взгляды и его чёрные глаза, которые так трудно было игнорировать. Это была не просто охота. Это была борьба, и всё, что ей оставалось — это идти до конца. Завтра будет её день, день, когда она сможет положить конец этим играм. Но сейчас ей нужно было лишь одно — погрузиться в сон, чтобы завтра быть готовой к тому, что должно было случиться.
————————
Утро ворвалось в комнату ослепительным солнечным светом. Он пробивался сквозь щель в шторах и легкими полосами пересекал пол, добираясь до подушки, на которой спала Диана. Щурясь, она медленно открыла глаза и на секунду не поняла, где находится — слишком давно не было утра, которое не начиналось с выстрела, тревоги или сигнала на операцию. Её тело ещё помнило усталость, но разум уже проснулся. Сегодня день, когда всё может измениться. Она лежала, глядя в потолок, пока не почувствовала, как сердце учащается — как будто в нём звенела напряжённая тишина перед бурей.
Сделав глубокий вдох, Диана откинула одеяло, села на кровати и провела рукой по лицу. Охота начиналась.
Диана встала с кровати и накинула на себя лёгкий халат. Проходя мимо зеркала, она мельком взглянула на своё отражение — в глазах всё ещё плыл сон, но под ним уже пряталась сосредоточенность. Взгляд охотника.
На кухне она включила мягкий свет и открыла холодильник. Сегодня ей нужен был не кофе на бегу, а настоящий завтрак — выверенный, питательный, почти ритуальный. Она достала яйца, шпинат, кусочек красной рыбы и авокадо. На сковороде зашипело оливковое масло. Пока готовился тост из цельнозернового хлеба, Диана ловко поджарила яйца пашот и выложила всё на тарелку, украсив сверху зеленью. Даже завтрак у неё был, как операция — чёткий, безошибочный и красивый.
Она села за высокий барный стул у окна, взяла вилку и посмотрела в сторону города, всё ещё купающегося в утреннем золоте. Сегодня ей придётся быть особенно внимательной. Макс был слишком умён, чтобы ошибаться дважды.
Но в этот раз она не собиралась промахнуться.
Диана ела медленно, сосредоточенно. Завтрак был вкусным, как всегда, но мысли уже начинали ускользать. Она потянулась за телефоном и открыла новостную ленту — привычный ритуал, будто подглядывание за миром, к которому она почти не принадлежала. Заголовки один мрачнее другого. Политические игры, очередные разоблачения, аналитики спорили о новой вспышке насилия в горячей точке. Ещё — новости о терактах в разных странах. Всё казалось слишком шумным, слишком далёким, и в то же время пугающе близким.
Она пролистала ещё. Как всегда, между строк прятались намёки, которые обычный человек не заметил бы. Связи, имена, нестыковки — те, что могли бы многое сказать тому, кто умеет читать между строк. Диана отложила телефон и допила воду.
Диана встала из-за стола, аккуратно поставила чашку в раковину и, проведя рукой по волосам, направилась в ванную.
На полпути раздался тихий звук уведомления. Телефон дрогнул на стеклянной поверхности. Она обернулась, медленно вернулась и взяла его в руку.
На экране было сообщение от Адама:
«Нам нужно серьезно поговорить. Сегодня!»
Диана сжала телефон в руке, глядя на сообщение. Мысли вихрем пронеслись в голове — о том вечере, поцелуе, тёплом взгляде Адама...
Она медленно выдохнула. Всё было предельно ясно: она не может позволить себе близость. Ни слабости. Ни связи. Адам был хорошим человеком. Именно поэтому он должен держаться от неё подальше. Иначе — его поглотит тьма, в которой она живёт.
Диана провела рукой по лицу, будто хотела стереть с кожи следы вчерашнего тепла. Она не хотела делать Адаму больно — он не заслуживал боли. Он был слишком светлым, слишком настоящим для её мира, где правят ложь, сталь и кровь. Уголки губ дрогнули — жалость к себе, к нему. К их короткому "почти". Она уже пожалела, что впустила его так близко. Один поцелуй стал роковой ошибкой. Она не знала, о чём он хочет поговорить — и не хотела знать. Предчувствие сжало грудь. Вопросы, которые он мог задать, ответы, которых она не могла дать.
Диана вздохнула, отвернулась от телефона и пошла в ванную.
Воды хватит, чтобы заглушить мысли, но не надолго.
Горячая вода стекала по её спине, успокаивая мышцы, но не мысли. Диана стояла под душем, закрыв глаза, и перебирала в голове план на сегодня. Каждый шаг, каждую возможность. Макс. Её цель. Её головная боль. И вдруг — будто кто-то щёлкнул внутри — она почувствовала лёгкое волнение в животе. Что-то тёплое и тревожное одновременно. Бабочки. Она даже чуть нахмурилась от удивления. Какого чёрта? Это не место и не время. Не для этого человека. Не для него. Но ощущение не исчезло. Перед закрытыми веками всплыло его лицо — тёмные глаза, слишком внимательный взгляд, полуулыбка, в которой больше угрозы, чем тепла. И тот странный сон... как он тянулся к ней, будто хотел поцеловать.
— К чему это вообще? — пробормотала Диана себе под нос, открывая глаза. Она резко повернулась под струёй воды, будто пытаясь смыть с себя не только усталость, но и всё это наваждение. Это был её враг. Она не могла позволить себе слабость.
Она выключила воду, тяжело выдохнула и накинула полотенце на плечи. Влага стекала по коже, оставляя прохладные следы. Она вышла из ванной, ступая босыми ногами по прохладному полу, и остановилась в коридоре, словно на мгновение забыв, куда шла. Всё внутри гудело — от напряжения, от мыслей, от образа Макса, который не желал покидать её сознание.
Диана вытерла руки полотенцем, взяла телефон и набрала номер. Через пару гудков на том конце ответили.
— Слушаю, — раздался знакомый голос.
— Сегодня действуем, как планировали — твёрдо сказала она. — Я выдвигаюсь к точке, где он должен появиться. Пока меня не будет, вы знаете, что делать.
— Камеры и прослушка? — уточнил человек.
— Да. Как и договорились. Установите всё по периметру и внутри, если получится. Только аккуратно. У нас одно окно, и если провалимся — второго не будет.
— Понял. Тогда удачи, босс.
— Она мне пригодится.
Диана сбросила звонок, посмотрела на чёрный экран телефона, будто в нём был ответ на то, чем закончится эта игра.
Она оделась в чёрную куртку, облегающие штаны и плотные перчатки. Каждое движение было отточено, как перед боем. Спустившись в подземную парковку и проходя мимо ряда машин, Диана услышала знакомое эхо шагов, отразившееся от бетонных стен. «Гром»стоял в углу — чёрный, матовый, словно тень. Она провела рукой по рулю, приветствуя старого друга, и села, привычно запуская двигатель. Он зарычал глухо и мощно — этот звук всегда отзывался в груди особым чувством.
После недолгого пути она припарковала мотоцикл в тени у развалившейся стены, заглушила двигатель и медленно сняла шлем. Заброшенное здание выглядело так, будто давно лишилось жизни — обшарпанные стены, выбитые окна, заросший вход. Но Диана знала: это только маска.
Она вошла внутрь через боковую дверь, которая на удивление легко поддалась. Уже в нескольких шагах от входа до неё донёсся гул голосов, смех, выкрики и резкие свисты. Воздух был пропитан потом, табачным дымом и напряжением. Подпольные бои. Все как по расписанию.
Она шла по коридору, стены которого были исписаны граффити, вглубь здания, следуя за нарастающим шумом. Вскоре впереди замелькали силуэты, слышались удары, азартные крики и звон ставок. В этом хаосе — её цель. Макс должен был появиться здесь.
Диана уверенно пробивалась сквозь плотную толпу, ища взглядом знакомое лицо или силуэт. Люди вокруг кричали, смеялись, спорили — энергия боёв чувствовалась в каждом движении, в каждой капле пота. Вдруг она ощутила чью-то руку на своей ягодице. Она резко обернулась. Перед ней стоял потный, низкий мужчина с жирными волосами и животом, натянутым под грязной майкой. Он посмотрел на неё с мерзким вожделением и попытался что-то сказать, ухмыляясь.
— Крошка, ты... — начал он, но не успел договорить.
Диана без колебаний ударила его локтем в лицо с такой точностью, будто отрабатывала это движение тысячу раз (что являлось правдой). Мужчина рухнул на грязный бетон с глухим стоном. Никто в толпе даже не заметил — кровь, драки и падения были здесь привычным фоном. Она поправила куртку, подняла голову и пошла дальше, будто ничего не случилось.
Подойдя ближе к рингу, Диана прищурилась сквозь пульсирующий свет и клубы пыли. Два бойца сходились в яростной схватке: тяжелые удары, глухие звуки костей, разрывающие воздух выкрики болельщиков.
И вдруг она увидела его.
Макс. Без футболки, в чёрных шортах, с обмотанными руками. Его тело двигалось с хищной грацией, точно и безжалостно. Он увернулся от удара противника, поднырнул под рукой и врезал кулаком тому в живот так, что тот согнулся. Затем — локтем в висок, и соперник повалился на пол.
Толпа взревела.
Макс отступил назад, дыша ровно, как будто это было для него не больше, чем разминка. Его взгляд проскользнул по зрителям — и на мгновение замер. Он увидел её.
Диана стояла неподвижно, не сводя с него глаз. Их взгляды встретились.
И в этом мгновении было всё: история, ненависть, опасность... и странная искра, которую она не могла объяснить.
Макс глубоко вдохнул, шумно выдохнул и сплюнул кровь. Пот стекал по его вискам, грудь тяжело вздымалась. Он снова посмотрел на Диану. Медленно. Осмысленно. И — подмигнул. Нагло. Дерзко. Как будто они встретились не на подпольных боях, а на званом ужине. Как будто между ними не было крови, преследований, угроз. Как будто он знал, зачем она здесь. И ждал её.
Судья подошёл к телу, распростёртому на полу ринга. Присел, положил два пальца на шею поверженного бойца, задержался на несколько секунд. Толпа замерла. Лишь гул голосов и тяжёлое дыхание Макса наполняли пространство.
Судья медленно поднялся. Затем — резко вскинул руку Макса вверх.
— Победа! — прокричал он.
Толпа взорвалась криками, свистом, кто-то хлопал, кто-то ругался. Макс стоял с поднятой рукой, не сводя взгляда с Дианы. Он знал, для кого на самом деле дрался сегодня.
Диана усмехнулась, склонив голову чуть набок. Её взгляд скользнул по окровавленным кулакам Макса, по напряжённым мышцам, по уверенной осанке победителя. Несмотря на внутреннее сопротивление, она не могла не признать — он силён. Слишком силён, чтобы его недооценивать.
Макс вскинул руки вверх, словно дирижёр, управляя толпой. Он ходил по рингу, поигрывая плечами, поднимая и опуская руки, заставляя толпу реветь от восторга. Люди выкрикивали его имя, хлопали, свистели, кто-то пытался пробраться ближе, чтобы дотронуться.
Он наслаждался этим. С каждой секундой становился только более опасным в глазах Дианы — как зверь, которого не только не загнали в клетку, но ещё и научили наслаждаться ареной.
Судья вышел на середину ринга, под гул толпы вскинул руку и закричал:
— Кто ещё хочет сразиться с ним?! — голос его утонул в рёве, свистах и выкриках, но слова разлетелись по залу.
Макс стоял в центре, тяжело дыша, его грудь вздымалась от напряжения, лицо всё ещё блестело от пота и крови. Толпа орала, возбуждённая победой, но никто не поднимался. Наступила короткая пауза, словно все одновременно задумались. Гул стих, перешёл в низкий ропот и перешёптывания.
Диана, стоявшая у самого края ринга, провела взглядом по лицам — напряжённым, азартным, растерянным. Она чувствовала это напряжение, но внутри неё всё было ледяным. Без слов она вытянула руку вверх, пронзая этой решимостью воздух.
— Я,— произнесла она чётко, спокойно, но с такой уверенностью, что её услышали даже в дальних углах зала.
Тишина стала осязаемой. Макс повернулся к ней. Его глаза загорелись — диким интересом, голодом, азартом. И, может быть, чем-то ещё, что пряталось за этой маской.
— Ты уверена, куколка? — громко крикнул судья, явно пытаясь вернуть напряжение в шоу.
Диана шагнула ближе к рингу и вскинула подбородок.
— Спрашивай лучше его. Готов ли он.
Макс вытер кровь с губ, не сводя с неё взгляда, и чуть кивнул.
— Всегда.
Диана медленно скинула куртку, будто сбрасывала не только одежду, но и всё, что держало её в стороне. Куртка с глухим хлопком упала на пол. Она шагнула вперёд, легко и уверенно, и, схватившись за край ринга, ловко забралась внутрь, будто делала это сотни раз.
Макс не отводил от неё взгляда. Его дыхание всё ещё было прерывистым после боя, но глаза — тёмные, жадные — горели иначе. Он смотрел на неё с вызовом, с интересом, с чем-то почти одержимым. Диана встала прямо, не спеша, словно время остановилось. Их взгляды встретились — и всё вокруг исчезло.
Зал шумел, толпа ожила, но между ними была тишина. В этом молчании было больше смысла, чем в любой фразе. Макс слегка склонил голову, будто признавая её выбор. Диана не отвела взгляда — он не был для неё чем-то новым, и в то же время стал чем-то неожиданно личным.
Судья, всё ещё находясь в центре ринга, с удивлением вскинул брови, посмотрел на Диану, затем на Макса, а потом снова на толпу. Он поднял микрофон и громко произнёс, перекрикивая шум:
— Впервые за всю историю этого ринга... женщина вызывает победителя!
Толпа взорвалась криками — кто-то свистел, кто-то аплодировал, кто-то недовольно ухмылялся. Всё внимание было приковано к ней. Диана стояла спокойно, будто вовсе не слышала окружающего шума.
— Надеюсь, ты знаешь, на что идёшь, — добавил судья с усмешкой, но с ноткой уважения в голосе. — Это не показательные бои.
Макс слегка усмехнулся, не сводя с неё взгляда.
— Она знает, — сказал он тихо, но достаточно громко, чтобы судья услышал. — И я тоже.
Из толпы, наполненной азартом и адреналином, вдруг вырвался мужской голос, хриплый:
— Надери ей задницу, Рейвен! Я поставил на тебя крупную сумму!
Толпа отреагировала — кто-то засмеялся, кто-то одобрительно зааплодировал, подначивая, а кто-то зашикал на дерзкого зрителя. Макс даже не обернулся на голос — лишь дернул уголком губ, насмешливо, как будто всё происходящее доставляло ему искреннее удовольствие.
Диана медленно повернула голову в сторону, откуда донесся крик, и холодно скользнула взглядом по толпе. Ни страха, ни смущения — только сталь и контроль в её глазах. Потом снова посмотрела на Макса. В ней не было сомнений.
Макс и Диана встали друг напротив друга, их разделяло меньше шага. Толпа будто исчезла, шумы превратились в гулкий фон — остались только они. В его глазах плескалась дикая смесь азарта и чего-то темного, затягивающего. В её — ледяная сосредоточенность.
Судья подошел ближе, взглянул на обоих и громко сказал:
— По правилам, соперники должны пожать руки перед боем.
Макс протянул ладонь первым. Его пальцы были в царапинах и пятнах засохшей крови. Он смотрел прямо ей в глаза, слегка наклонив голову, как будто уже наслаждался моментом. Диана задержалась на долю секунды, затем твёрдо вложила свою руку в его. Их рукопожатие было сильным, напряжённым — между пальцами будто пробежал ток. Не просто уважение. Испытание.
Макс прошептал, почти беззвучно:
— Я ждал этого, принцесса.
Их руки разжались. Судья отступил. Толпа затаила дыхание.
Они разошлись по разным углам ринга, не отводя взгляда друг от друга. Макс лениво покачал плечами, будто разминаясь, но в его движениях чувствовалась готовность напасть в любую секунду. Диана склонила голову чуть вбок, оценивая дистанцию, поведение, дыхание — всё, что могло выдать намерение.
Толпа вокруг оживилась, подогреваемая напряжением, словно чувствовала, что это не обычный бой.
Они начали двигаться по кругу, как хищники, медленно, по касательной. Он — с ухмылкой и жаждой зрелища. Она — хладнокровная, выверенная, будто уже просчитала его три шага вперёд.
Секунда. Другая. Ещё чуть-чуть.
Они оба ждали. Кто первым даст слабину. Кто первым двинется в атаку.
Из толпы вдруг раздался грубый голос:
— Эй, это вам не бал и не танцульки, начинайте уже!
Смех пронёсся по рядам зрителей, кто-то свистнул, кто-то выкрикнул ставки. Но на ринге не дрогнул никто.
Макс медленно усмехнулся, не сводя глаз с Дианы:
— Ну что, принцесса, станцуем?
Диана чуть приподняла бровь, уголки её губ едва заметно дрогнули:
— Только если ты выдержишь темп.
Они двинулись одновременно — как хищники, сорвавшиеся с цепи. Ни секунды промедления, никакой разминки — лишь напряжение в каждом мускуле и взгляд, полный решимости.
Макс рванул вперёд с прямого удара в голову, но Диана легко ушла вбок, вложив весь вес в резкий апперкот в его корпус. Удар был быстрым, точным — он задышал глубже, но не отступил. Он поймал её движение, перехватил руку, попытавшись завернуть в болевой приём, но она вывернулась, ударив коленом в бедро.
Гул толпы слился в неразборчивый рёв. Они двигались, как две тени, считывая движения друг друга с интуитивной точностью. Макс вновь пошёл в атаку — серия ударов по корпусу, затем резкий замах в челюсть — Диана отклонилась, но один из ударов всё же задел висок. Она пошатнулась, но тут же вернулась в стойку, и в следующую секунду кулак с размаху врезался в скулу Макса, вызвав первый настоящий отклик боли на его лице.
Он ухмыльнулся сквозь кровь и шагнул ближе, почти вплотную. Её локоть снова пошёл в ход, но он поймал удар и резко развернул её, прижав спиной к канатам. Их лица оказались в сантиметре.
— Скучала? — прошипел он, дыша тяжело.
— Не особо, — прошептала она, сжав кулак.
В следующее мгновение она ударила его лбом в нос, выскользнула из захвата и нанесла сокрушительный удар ногой в живот, отбросив его назад. Макс упал на одно колено, поднял взгляд и вытер кровь.
— Вот теперь мне весело, — прохрипел он, вставая.
Толпа сходила с ума. Но для них на ринге уже давно не было просто поединка. Это была личная война.
Макс встал, покачнувшись, но уже через секунду вновь принял боевую стойку. Диана не дала ему отдышаться — её кулаки сыпались один за другим. Один — в плечо, другой — в челюсть, третий — в солнечное сплетение. Он сдерживал удары, но было видно: она наращивает темп, бьёт всё злее, всё точнее. Толпа ревела, топала, свистела, но в их взглядах друг на друга был уже другой шум — глухой, внутренний.
В какой-то момент Макс начал отступать, слишком явно, как будто терял равновесие. Он отмахивался вяло, пропускал удары. Диана нахмурилась. Слишком просто. Она сделала шаг вперёд, и тут же — он поймал её за запястье, резко притянул к себе и прошептал сквозь сжатые зубы:
— Не расслабляйся. Я просто хотел тебя почувствовать.
Её колено тут же ударило его в бок — он отскочил, усмехаясь, но по его взгляду было видно: он чувствует боль.
Она не ответила. Вместо этого — серия резких, безжалостных ударов, в которые она вложила всё напряжение последних дней, всю усталость, злость, растерянность. Макс снова отступал, но теперь не играл — он реально терял равновесие. Один удар в челюсть заставил его резко повернуться, кровь брызнула из рассечённой губы. Он выдохнул и, кажется, на миг потерял фокус.
Диана замерла на секунду.
— Поддаёшься? — резко спросила она.
Макс провёл рукой по лицу и усмехнулся:
— Я просто наслаждаюсь тем, как ты злишься.
И снова бросился в атаку.
Макс двинулся вперёд с новой волной ярости, словно вспыхнул изнутри. Его движения стали агрессивнее, стремительнее. Он наносил удары сериями — по корпусу, по рёбрам, по плечам. Диана уклонялась, отклонялась, блокировала, но даже в этом хаосе сохраняла хладнокровие. Она чувствовала каждое его движение, предугадывала следующую атаку по напряжению мышц, по дыханию.
Они двигались по кругу, будто танцевали, только каждый шаг был угрозой, каждый вздох — шансом на ошибку. Макс поднырнул под её удар и резко провёл снизу — кулак задел скулу, Диана отшатнулась, но устояла. Скрестили взгляды. Он усмехнулся — не с издёвкой, а с азартом. Она — в ответ. Глаза горели у обоих.
Зал гудел — часть болела за Рейвена, часть — просто жаждала крови. Но в этот момент всё исчезло. Были только они двое.
Диана резко сменила тактику. Она начала атаковать низко — колени, бёдра, отвлекая и выводя из равновесия, а затем — стремительный разворот и локтем в висок. Макс пошатнулся, но схватил её за талию и резко притянул ближе. Их лица оказались в нескольких сантиметрах. Сердца били в унисон.
— Ты серьёзно хочешь победить меня? — выдохнул он.
— Я не играю, Макс, — ответила Диана и резко освободилась, вцепившись в его плечо и метнув его через бедро.
Он с глухим стуком рухнул на настил, и на мгновение зал замер. Судья бросился проверить его состояние. Макс пошевелился, глаза полные безумного восторга.
— Вот это ты, Диана... — прохрипел он, поднимаясь. — Вот за это я тебя и люблю.
Диана стояла в стойке, тяжело дыша, лицо напряжено. Её кулаки дрожали, но не от страха.
Она ещё не решила — победа ли это... или начало чего-то куда опаснее.
Макс поднялся, пошатываясь, его губы были в крови, один глаз почти закрылся от удара, но он всё ещё стоял. Он выпрямил спину, сжал кулаки, будто демонстрируя, что бой не окончен. Но дыхание сбивалось, а ноги уже не слушались как прежде.
Диана чувствовала боль — плечо, бок, челюсть — каждый его удар оставил след. Но она не позволила себе ни дрогнуть, ни показать усталость. Она смотрела прямо в его глаза, и в этот момент в них больше не было ухмылки — только тьма, злость и усталое восхищение.
Он сделал шаг вперёд, но этого хватило — Диана рванулась, словно хищник, ловко уклонилась от вялого удара и в одно мгновение оказалась у него за спиной. Он не успел обернуться — она сбила его с ног. Макс грохнулся на настил, и зал взорвался гулом.
Не теряя ни секунды, Диана запрыгнула на него сверху, обхватив коленями торс. Он инстинктивно попытался защититься, но её кулак уже обрушился на него. Раз, второй, третий. Его руки дрогнули. Она била без лишней ярости, но точно — как машина. Не из злости — из необходимости. Потому что знала: если не добить — он встанет. А если встанет — может не остановиться.
Её волосы прилипли к лицу, в ушах шумело, кулаки гудели от боли, но она продолжала.
— Это за всё, — прошептала она сквозь зубы, не зная, слышит ли он.
Судья бросился разнимать, крича что-то в микрофон, но толпа гудела так, что слов было не разобрать. Макс лежал под ней, тяжело дыша, с разбитой губой... и улыбкой.
Когда судья попытался дотянуться до её плеча, чтобы остановить бой, Макс, всё ещё лёжа под ней, тяжело дыша и почти не открывая глаз, с трудом, но выдавил слова — тихо, так, что услышала только она:
— Если бы я знал, что всё закончится тем, что ты окажешься сверху... давно бы проиграл.
Губы его дрогнули в слабой, искренней ухмылке. В глазах больше не было ни агрессии, ни злобы — только почти детская, обессиленная, но по-прежнему дерзкая нежность.
Мурашки пробежали по её спине.
И, как бы не хотелось ей остаться холодной, сердце вдруг дернулось — слишком живо, слишком опасно.
Судья, осторожно наклонившись к Максу, понял, что тот больше не встанет. Взгляд его смягчился, и он встал на колени, чтобы поднять руку Дианы. Толпа замерла, и все взгляды устремились на неё. Сильная, измождённая, с небольшими следами крови на лице, она стояла среди пыльного ринга, но её глаза всё так же были холодными, как и прежде.
Судья поднял её руку высоко и, сквозь тишину, громко объявил:
— Это первая женщина, которая выдержала бой и одержала победу!
Толпа взорвалась аплодисментами и возгласами, но Диана не слышала их. Она всё ещё стояла, прислушиваясь к своему дыханию, к напряжению в теле, и пыталась взять под контроль то странное чувство в груди, которое усиливалось с каждым взглядом, брошенным в её сторону.
Макс лежал на земле, дыша тяжело, но его глаза были прикованы к ней, полные восхищения и какой-то неопределённой опасности.
Диана стояла над Максом, её сердце всё ещё бешено колотилось от адреналина. Толпа постепенно затихала, но она не слышала её, поглощённая мыслями. Она знала, что могла бы просто уйти, оставить его на ринге, но что-то в ней заставило её сделать шаг вперёд.
Она протянула руку, и, не обращая внимания на свою усталость, помогла ему подняться. Макс, всё ещё шатаясь, взял её руку, его взгляд был серьёзным, но в глазах по-прежнему горела та же огненная искра, что и раньше. Он поднялся на ноги, не отпуская её, и на мгновение они остались так, глядя друг на друга, как будто мир вокруг них исчез.
— Ты сильная, — тихо сказал он, его голос был странно нежным, будто он нашёл в ней не только соперницу, но и нечто большее. — Мог бы и сам встать, но...
Диана, несмотря на усталость, не могла скрыть лёгкую усмешку. Она медленно отпустила его руку, оценивая его состояние.
— Не забудь, что я здесь не для того, чтобы тебе помогать, — холодно ответила она, всё ещё чувствуя пульсацию в теле от недавнего напряжения. — Ты ещё жив, и это моя осечка.
Но в её глазах, скрытых за маской равнодушия, было нечто большее. Сложно было понять, что именно она чувствовала. Только одно было ясно — всё, что происходило между ними, было далеко не окончено.
Крик из толпы нарушил тишину, и все взгляды тут же устремились на того, кто осмелился выразить недовольство. Диана обернулась на звук, а Макс, всё ещё опираясь на канаты, слегка повернул голову в сторону источника вопля.
— Рейвен, ублюдок, из-за тебя я потерял все деньги! — кричал человек в задних рядах, не скрывая своей ярости.
Макс не сразу отреагировал, но его губы изогнулись в усмешке, когда он посмотрел в сторону расстроенного зрителя.
— Да ладно тебе, — проговорил он с тихим, но угрозой в голосе. — Ты не первый, и, похоже, не последний. В следующий раз ставь на женщину, если хочешь выиграть. Не стоит их недооценивать.
В его тоне не было ни капли сожаления, наоборот — он наслаждался своим влиянием, своим контролем над ситуацией. Он был привыкшим к тому, что его победы оставляют за собой след разрушения, будь то на ринге или в жизни.
Диана снова вернулась к нему взглядом, чувствуя, как напряжение в воздухе всё сильнее растёт. Хотя он и проиграл бой, Макс был всё ещё тем человеком, который мог всё перевернуть в мгновение ока. И это знание не давало ей покоя.
Однако сейчас было не время задумываться о нём. Она отвернулась, наблюдая, как толпа начинает разбегаться, а судья снова объявляет её победительницей.
Диана быстро осмотрела толпу, но взгляд её сразу остановился на одном человеке. Мужчина в светлом пальто, который стоял на краю и не выделялся среди остальных, привлёк её внимание. Его лицо было частично скрыто шляпой, но она не ошиблась — это был тот же человек, который притворился рекрутом в больнице. Его присутствие здесь, среди всей этой банды, говорило о многом.
Сердце Дианы учащённо забилось. Она не могла точно сказать, что он здесь делает, но его появление явно не было случайным. И хотя её победа только что была объявлена, она почувствовала, что её настоящий бой ещё впереди.
Мужчина в пальто, заметив, что Диана его увидела, слегка кивнул, будто подтверждая её догадку. Он не делал никаких попыток скрыться, но и не двигался в её сторону. Вместо этого он оставался в стороне, наблюдая за ней с каким-то холодным интересом.
Толпа вокруг постепенно разошлась, и Диана, не отвлекаясь от наблюдения за ним, начала двигаться в его сторону. Она не знала, что именно этот человек хотел от неё, но чувство настороженности не отпускало её ни на секунду. Кажется, его появление в такой момент было не случайным.
Диану отвлёк судья, который подошёл к ней с удивлённым выражением лица. Он, очевидно, был впечатлён её навыками и победой. Его вопросы сыпались один за другим:
— Откуда ты? Кто тебя обучал? Тебе не привыкать к таким боям, я в этом уверен. Где ты научилась так сражаться?
Диана, хоть и не была настроена на разговор, отвечала коротко, не желая раскрывать слишком много. Она лишь скользнула взглядом по толпе, пытаясь вновь обнаружить того мужчину в светлом пальто, но как только она повернулась, его уже не было. Он исчез, как тень в ночи, будто растворился в воздухе.
Сердце Дианы пропустило удар. Это было слишком быстро. Не было ни следов его ухода, ни малейшего намёка на то, куда он мог направиться. Судья всё ещё пытался задать вопросы, но Диана, чувствуя нарастающее беспокойство, просто кивнула и направилась к выходу, игнорируя его вопросы. Она не могла больше терять время, нужно было разобраться, что это за человек и чего он на самом деле хочет.
Диана выскочила из душного зала на улицу, сердце стучало не только от боя, но и от тревоги. Холодный вечерний воздух хлестнул по лицу. Она быстро огляделась — и увидела, как мужчина в светлом пальто садится в тёмную машину на противоположной стороне улицы.
— Чёрт... — прошептала она, делая шаг вперёд.
Машина тронулась с места. Диана щурилась, пытаясь рассмотреть номера, но всё было бесполезно — угол, отражение фар, расстояние. Машина быстро набирала скорость и скрылась в потоке. Её пальцы сжались в кулаки. Она резко развернулась к парковке — мотоцикл был недалеко, и она уже шагнула вперёд, готовая догнать его...
Но чья-то рука крепко схватила её за запястье. Диана резко обернулась. Это был Макс. Его лицо было изранено, губы рассечены, взгляд всё ещё тяжёлый после боя, но глаза горели.
— Не сейчас, — сказал он тихо, почти шёпотом. — Ты пойдёшь за ним — и проиграешь. У тебя дрожат руки.
Он смотрел прямо в её глаза. В этих словах не было приказа — только настойчивость. Опасность всё ещё витала в воздухе, и Макс чувствовал её так же остро, как и она.
Диана резко выдернула запястье, но не оттолкнула его — просто хотела видеть его лицо. Она нахмурилась, глядя ему в глаза:
— Ты знаешь, кто это был?
Макс медленно провёл рукой по губе, вытирая кровь, и криво усмехнулся. Его голос был всё ещё хриплым, но с ноткой иронии:
— Кажется, кто-то ещё ведёт на тебя охоту.
Он посмотрел в сторону, где недавно исчезла машина, и добавил чуть тише:
— Видишь, ты не только моё развлечение. Ты чей-то приоритет. Это уже интересней, чем бой.
Диана замерла, сжав зубы. Она не привыкла к роли дичи.
Его голос стал тише, но в нём чувствовалась внутренняя ярость, перемешанная с любопытством и темной иронией:
— Ты ведь не просто так здесь. Не ради шоу, не ради адреналина. Ты пришла за мной. Интересно... Что же тебя толкнуло? Личная месть? Или тебя кто-то прислал? Ты молчишь, Диана. Но я знаю этот взгляд. Такой бывает, когда за спиной весомый контракт... или когда кровь зовёт кровь.
Диана сделала шаг назад и заговорила холодно, глядя ему прямо в глаза:
— Не льсти себе, Макс. Я не из тех, кто играет в чужие игры. Я охочусь только тогда, когда цель того стоит. А ты... ты стоишь слишком много, чтобы пройти мимо. Но не думай, что ты центр этой истории.
Макс рассмеялся. Низко, медленно, почти угрожающе.
— Вот как... Значит, за мою голову предлагают миллионы? Миллионы, Диана? Кто же так боится меня? Или, может, надеется, что ты сможешь меня приручить, прежде чем прикончить?
Он подошёл ближе, так близко, что она чувствовала тепло его дыхания. В его голосе звучала угроза, обёрнутая в едва сдерживаемое восхищение:
— Скажи мне правду. Всего один раз. Почему именно я? Что в моей смерти тебя так возбуждает? Или ты просто хочешь узнать, что будет, если не убьёшь меня — а я узнаю твои слабости?
Диана медленно улыбнулась, но в этой улыбке было холодное спокойствие хищника:
— Ты не получишь правды, Макс. Не потому что я боюсь. А потому что ты не заслужил её. Когда я решу, что пора — ты об этом узнаешь. И поверь, тогда тебе будет всё равно, зачем я пришла.
Между ними повисло напряжение, будто воздух стал тяжелее. Слов больше не нужно было — каждый понимал, что эта игра давно перешла границы, и теперь в ней замешаны чувства, которыми не управляют.
Макс слегка наклонил голову, глядя на неё снизу вверх, и с привычной, почти ленивой насмешкой спросил:
— И что теперь? Просто отпустишь меня? Или, может, снова хочешь зайти на чашечку кофе? Знаешь, Тарзан уже соскучился по тебе. Смотрит на дверь, подвывает...
Он сделал шаг ближе, взгляд его был цепким, как капкан:
— Или тебе снова нужно попасть ко мне домой, только на сей раз тайком вонзить нож мне в глотку пока я сплю? Вдруг в этот раз получится. Только знаешь, Диана... мне нравится, когда ты приходишь. Даже если с оружием. Потому что в тебе больше жизни, чем в тех суках, которых я встречал.
Диана на секунду замерла. Словно выстрел прозвучала в голове тот день — его собака, тишина, слишком близкое дыхание и предчувствие, что всё идёт куда-то глубже, чем просто охота. Но она быстро взяла себя в руки, её голос был стальным:
— В следующий раз я не просто приду к тебе домой. Я приду за тобой. И не будет ни кофе, ни Тарзана, ни твоих дешёвых игр. Только ты, я... и конец этой истории.
Макс ухмыльнулся, чуть склонив голову:
— Так всегда начинается что-то по-настоящему интересное.
Они смотрели друг на друга, зная, что отступать уже некуда. Диана скрестила руки на груди, её голос был холоден, но в нём сквозила едва уловимая злость:
— Тебе повезло, Макс. Я могла бы закончить всё сегодня. Но не взяла оружие.
Макс рассмеялся — не громко, но с тем наглым, ленивым оттенком, который всегда умел её задеть. Он шагнул ближе, опустив голову чуть вбок, и хищно посмотрел ей в глаза:
— Кажется, не так уж сильно ты хочешь меня убить, принцесса.
Он сделал паузу, будто смакуя её молчание, и продолжил тише:
— Или тебе нравится эта игра? Хочешь растянуть удовольствие... может, ты боишься, что когда всё закончится, тебе станет скучно?
Диана медленно приблизилась к нему, между ними почти не осталось расстояния. Она прошептала:
— Думаешь, ты особенный? Ты просто цель. И когда я решу, что время пришло — ты исчезнешь. Без игры. Без драм.
— Вот только не сегодня, — шепнул он в ответ, не отводя взгляда. — А значит, я всё ещё интересен тебе. И ты — мне.
Макс ушел не сказав ни слова. Диана ещё долго смотрела ему в спину и не понимала почему, в очередной раз, оставила его в живых. Может ей правда нравится эта игра? Может в ней правда проснулся азарт? Прервав мысли, Диана подошла к своему мотоциклу. Хромированный корпус «Грома» отражал неоновые отблески улицы и мерцание редких фонарей. Она провела пальцами по рулю, будто проверяя, что реальность всё ещё здесь — не бой, не он, а вот это: металл, холод, скорость. Села, поставила ноги на подножки, вдохнула поглубже. В этот момент экран её телефона вспыхнул. Сообщение от Адама.
«Диана, нам правда нужно поговорить. Сегодня. Это важно.»
Она смотрела на сообщение, сжав губы. Внутри всё стянулось в тугой узел. Мир снова требовал от неё быть кем-то, разрываться между тенью и светом, между ложью и тем, что могло быть правдой.
Она не ответила. Просто завела мотоцикл. Громкий рёв мотора разрезал тишину. Диана снова была в движении.
Когда Диана подъехала к своему дому, фары мотоцикла выхватили из полумрака силуэт. У стены, с руками в карманах, стоял Адам. Он не двигался, только наблюдал, как она снимает шлем, медленно спрыгивает с байка и подходит ближе.
— Почему ты меня игнорируешь? — тихо, но твердо спросил он, когда она остановилась перед ним.
Диана опустила глаза на мгновение, будто собираясь с мыслями. Вечер всё ещё гудел в ушах после подземных боев, а сейчас — тишина и прямой взгляд человека, к которому она допустила себя слишком близко.
Адам сделал шаг вперёд, сократив расстояние между ними. Свет от уличного фонаря упал на её лицо, и он заметил тонкую трещину на её губе, свежую царапину, едва запёкшуюся, и синяк под глазом.
— Кто это сделал? — в его голосе прозвучала тревога и сдержанная ярость.
Диана на секунду отвернулась, будто надеясь, что он не заметил. Но он уже увидел. И ждал ответа.
Диана тихо выдохнула, её взгляд скользнул по его лицу, и она снова вернулась к мысли о том, как ему будет лучше не знать.
— Это не твоя забота, Адам, — её голос был спокойным, но чуть резким, как будто она строила вокруг себя барьер, не желая впускать его в свою тёмную сторону жизни. — Ты не должен в это вмешиваться.
Адам стоял неподвижно, его взгляд становился всё более напряжённым. Он чувствовал, что что-то не так. Он не был глупцом и прекрасно знал, что она скрывает, но его собственные чувства не позволяли сразу отступить.
— Я просто хочу понять, — его голос звучал мягче, чем обычно. — Диана, ты что-то скрываешь от меня, и это не может продолжаться.
Диана молча смотрела в его глаза, пытаясь скрыть всё, что так или иначе её связывало с миром, в который он не был готов войти. Она не могла рассказать ему правду, не могла так просто разрушить ту непрочную связь, которая между ними начала формироваться.
— Ты не можешь понять, Адам, — она наконец ответила, на этот раз с заметной усталостью. — Это не для тебя. Ты не должен в этом быть.
Её слова словно сжали воздух между ними, и Адам, всё ещё не отводя взгляда, глубоко вздохнул.
— Я думаю, ты ошибаешься.
- Нет не ошибаюсь, Адам. Я опасный человек, и я жалею что впустила тебя в свою жизнь.
Адам замер, словно эти слова пронзили его насквозь. Он даже не мог сразу ответить, его мысли путались, а сердце, казалось, замерло. Он взглянул на неё, пытаясь понять, что именно скрывает она за этими словами, но увидел только холодную решимость в её глазах.
— Я не боюсь опасности, Диана, — сказал он, шагнув ближе. Но в его голосе уже слышалась тревога, хотя он старался скрыть её. — Если ты думаешь, что я отступлю из-за того, что ты считаешь себя опасной... ты ошибаешься.
Диана слегка отступила, её глаза стали более твёрдыми.
— Ты не понимаешь, Адам, — её слова были ледяными, но с этим холодом скрывалась боль. — Ты не понимаешь, с чем ты имеешь дело. Я уже погрязла в этом мире, и тебе лучше быть подальше от всего этого. Ты не сможешь мне помочь, и я не хочу, чтобы ты оказался в этом аду.
Он не отступил. Вместо этого его взгляд стал более решительным.
— Я не хочу стоять в стороне, — сказал Адам, снова подходя к ней, не обращая внимания на её попытки дистанцироваться. — Ты не избавишься от меня так просто. Если ты опасна, значит, я тоже могу быть опасным рядом с тобой. И если ты думаешь, что отпустишь меня, ты ошибаешься. Я всё равно буду рядом.
Диана почувствовала, как её внутренние стены начали трещать. Она не могла скрыть смятения, которое начало зарождаться в её душе. Но она быстро собрала себя и снова закрыла свои эмоции за железной маской.
— Ты не понимаешь, что говоришь, — её голос стал более решительным. — Ты не можешь быть частью этого мира, Адам. Я не позволю тебе разрушить свою жизнь ради меня.
Он всё-таки коснулся её руки, несмотря на сопротивление.
— Я не позволю тебе решать за меня, Диана. Я сам выбираю, что мне важно. Ты — важна. И если это значит, что я буду бороться за тебя, я буду.
Диана смотрела на него долго и молча, ощущая его слова как удары по её защите. Но, возможно, это был тот момент, когда её уверенность начала постепенно рушиться.
Она сказала это так спокойно, как если бы это было простое решение, которое давно назрело. Но в её глазах был огонь, который она пыталась скрыть, и тяжесть на сердце, которую она не могла унять.
— Нам не стоит больше видеться, Адам, — её слова были короткими, но в них скрывалась масса невыраженной боли. — Мне жаль, но я не могу позволить тебе быть частью этого. Это не твой мир. Ты не должен быть частью моей жизни.
Он замер, не ожидая таких слов. На мгновение его лицо побледнело, но в глазах было что-то большее, чем просто растерянность. Это был вопрос — «почему?»
— Ты не понимаешь, — ответила она, заметив его взгляд. — Я не могу оставить тебя рядом с собой. Это опасно. И ты не заслуживаешь того, чтобы попадать в этот мир, Адам. Я не могу рисковать тобой.
Он шагнул к ней, пытаясь поймать её взгляд, но она уже повернулась, медленно отступая, шаг за шагом уходя в ночь, скрывая в себе горечь, которую она пыталась скрыть от самой себя.
— Диана... — его голос был почти шепотом, но она не остановилась. — Ты не можешь просто уйти.
Но она всё равно ушла. Ушёл тот мир, который они могли бы построить, и осталась только её тень, которой он не мог достать. Словно сама тьма забрала её из его жизни.
Адам остался стоять, не в силах двинуться с места, ощущая, как пустота внутри начинает нарастать. Диана была решительна, но он знал — она была разрушена внутри. И он не знал, что будет с ним, если потеряет её.