Дневник солдата

,, Дневник солдата " - 7 глава

*******
Когда я проснулся Ромы уже не было. Поэтому испугался и резко присел, чтоб пойти его искать, но тотчас схватился за живот напомнивший о ране. Я со стоном зажмурился и повторил попытку подняться - Вождь, не вставай - кинув ветки он снова был около меня на коленях - прости, что ушел не сообщив, не хотел будить - Ничего, Ром, спасибо что так присматриваешь, но мне лучше, поэтому мой черед идти за хворостом - парень помог мне подняться, но не пустил на улицу - Нет я всё собрал и пока ещё рано тебе. Рана же зажить не успела. Я вообще не понимаю почему ты там не остался? Врач же подобрал немецкие имена, а значит нас вряд ли бы нашли - В этом и дело, Ром, что не нашли бы они эти имена в других документах. Да и тем более их управляющий меня в лицо знает, а во вторых ты единственный, кого я мог ещё вытащить от туда, потому и не жалею, а это...За рану не беспокойся - заживёт - у него заурчал живот из-за чего Пыркин его обхватил. << Неужто стоило взаправду зайти к Юршину и перекусить хоть ломтиком хлеба? >> - Ром, а ведь ты меня спас - Я ничего такого не сделал - Это тебя и спасло. Другие вон напали и их того, а ты будучи живым спас меня, ещё и Юршина позвал - он отведя взгляд с улыбкой, засмущался от этих похвал. << Нет, нельзя к Юршину. Вилберт в первую очередь подумал бы, что я у него, а на такие риски больше не выдержу идти...>> - Нам необходимо двигаться дальше - Тебе лежать и согреться нужно - Будем двигаться согреюсь, тем более у нас уже два дня во рту ни крошки не было. Давай пошли и Вальта с собой прихватим, он у тебя славный - Рома вцепился в старый ошейник пса - Я его вам не отдам! - Ром, нам далеко идти, поэтому он послужит нам защитой - Да и куда ж мы так идти должны!? - В Москву. Там у меня товарищ есть он же и примет нас у себя на пару деньков - Но до Москвы далеко пешком! - Мы уже много прошли, а значит нам идти уже меньше. Только чтоб сил хватило... - взглянул на пса. По его будто человеческим глазам было видно что он добрый. << Как ж ты бедолага выжил? >>
Да, без воды и еды было очень тяжело. Мы шли без остановок, чтоб не мерзнуть и поскорее добраться. Рома с такой дороги валился с ног от усталости, но пёс и я подбадривали его, а Валет так вообще, такой же истощенный, казалось все понимает. Понял и я, что продолжать в том же духе их мучить нельзя. Потому стоило увидать избушку как мы уже были внутри. А пса я недооценил: Валет притащил нам пойманную дичь. Удивительно откуда у него были еще силы на охоту, но тем самым он спас нас. Пойманную птицу, мы сварили в котелке, который нашли в доме, а для воды использовали снег. Благодаря спичкам разожгли костер из палок, правда из-за растрат осталась последняя, но главное мы были уже сыты и грелись у костра. Ещё раз по доброму взглянул на пса. << Я тебе жизнью обязан >>
Мы двинулись в дорогу с утра. Шли очень много и я уже сбился сколько суток, но к закату ещё одного дня мы были уже в Москве. Я понял это по погонам пограничников. Они нас окружили, приняв за врагов по немецкой кители и чувствуя тонкость их намеренный Валет, агрессивно зарычал, а я с улыбкой устало шагнул к товарищам - Р-русские, мы русские! Я Вютчик. Нас к Зыбкину! Отведите к Зыбкину. Василием его звать, т-так вот нам к нему - помню нас долго потом ещё спрашивали, кто такие, откуда путь держим и зачем прибыли, когда мы могли говорить и уже были в более здравом уме: накормленные и согретые в помещении. Они не хотели брать Вальта внутрь, но упрямство Ромы с моим участием размягчило сердца пограничников. В итоге отделались лишь предупреждением: эту форму ( в которой мы к ним явились ) требовалось выбросить, чтоб ни у кого не было проблем. Тогда я поторговался с одним, что б мне выдали целую упаковку спичек и к моему счастью, понимающий пограничник протянул коробок. Я намеревался последней спичкой сжечь нацистские погоны, но когда переодевался в выданную нам одежду, служащие заметили, что я ранен. Поэтому получил ещё одно предупреждение. Пострадал, как выяснилось после осмотра врача и Рома. У него была ангина. Я переживал из-за того, что мы лежали в разных комнатах и я мог больше его не увидеть, но мед брат меня утешил тем, что когда один из нас будет здоров, тому дозволят либо ждать другого, либо уйти. Я был уверен в Роме, а потому мне стало спокойнее. Я улыбнулся с того насколько теперь мне дорог этот парень.
Если честно, всё время прибывания у наших, казалось мне отпуском, ведь я в основном спал и видел эти самые прекрасные путевки. Там была цветущая весна без всякой войны. В чужом саду встречал иногда и Катю, вернее она мне мимолётом чудилась, но в упор я ее не видел. Когда так случалось, сердце билось трепетнее, а на губах образовывалась улыбка. Я очень чувствовал ее присутствие среди ароматов душистой сирени. Понятное дело - это был лучший мой отпуск. Каждый раз открывая глаза я высыпался, ведь сон был тогда самым спокойным и сокровенным. Меня не посещали кошмары от того еда и медикаменты быстро поставили меня на ноги. Я вышел из этой комнатки и в самом деле Пыркин уже ждал меня. Невольно улыбнулся парню. С ним не было Вальта, но спокойствие Ромы утверждало, что не стоило переживать и мне. Легче было и потом, когда помимо того, что отпустили к Зыбкину, так меня лично ещё и провели прямо к нему. Его домишко ничуть не изменился: все та же дряхлая крыша, просыревшая древесина из которой собственно говоря, сам дом когда-то и строился. Про двор и говорить нечего: он уже давно нуждался в трудолюбивой руке хозяина. Намело у него очень много снега, что стало препятствием для прохода к входной двери. И пока я утопал в сугробах по-колено, уже догадывался, чем этот самый хозяин занят в рабочий час. << Неужто все как раньше? >> - Эй, кто там!? Ну держитесь уроды! - кричал Вася пьяным голосом - << Значит взаправду по прежнему... >> - А, Данил, это ты иль уже мерещишься? - улыбался он, пытаясь снять с меня пальто и пропуская внутрь - Ещё одну бутылку выпьешь и почудиться уже двое - Злой ты, Данил, я ж как хозяин тебя встречаю, а ты со своими принципами - я ненадолго задумался - Знаю, что не прав. Прости. Все таки ведь не мне тебя судить - повесил свое пальто на вешалку, которую он мне протянул. Тогда, уже не отвлекаясь, начал того рассматривать, но как в доме, так и с ним ничего не изменилось. Только что слепой глаз прикрыл повязкой. Остальное как и раньше своим плачевным состоянием кричало, что хозяин бедный человек, но как всегда Вася встречает меня лысым, будто специально, чтоб казаться смешным. Весёлым он был и теперь. Нет он всегда весёлый, таков нрав Василия, жаль печальный факт зависимости тащил его в яму...Особенно больно смотреть на хорошего человека, которого видишь не в первой... Сценарий дальнейшего знал в совершенстве: Знал то, как именно собирается меня встречать этот хозяин. Я не ошибся, он принес бутылку водки, пропустив в гостиную. По правде говоря дом его мог быть бы дворцом, на это позволяют квадратные метры, но там где я находился, являлось только темной ямой - одинокой могилой Зыбкина. Этим похоронным маршем дирижировал доминантный разлив алкоголя по рюмкам. Так было и теперь... Хотел бы я его спасти, ведь пропадает добрый человек, но я также знал, что за событие заставило его так часто торжествовать. Верно виной всему все тоже самое. Так и не снял золотое кольцо. Во во, оно единственное в самом лучшем виде. Было то, за что он пил и теперь - За тебя, Марфа - улыбался опять жених. Видать в самом деле тронулся умом, раз с нежностью смотрел на единственный сохранившийся ее портрет - Так, Данил, а чего ж ты так припозднился с делами? - протягивал рюмку мне, а я зачем-то и взял, погрузившись в свой рассказ о штабе, обо всем том, что пережил, не касаясь личных пунктов, но тот это и без этих пунктов все просек - Не легко все это, не легко. А с мертвыми говорил? - Говорил... - признался я, решив не скрывать хоть от кого-то правды - честно незачем нам об этом. Я считай примерил твою шкуру, а значит ты я знаю, не станешь меня с этим мучить... - Так выпьем же за жизнь? Хех, шучу, Данил, свою жизнь я уже пропил, а тебе эту отшельническую шкуру примерить не дам...
А впрочем, Данил, выпьем за всех наших мертвых,
им не горячо не холодно и уж тем более не до нас... - << Звучит очень знакомо. Что это на тебя нашло? >> - а Василий продолжал -

Эти резкие стихотворные строчки
вызвали у меня слезы и сжатие в груди.
Пока я пытался проглотить ком в горле,
То сам не заметил, как превратил письмо в стих...

Вроде так Минов писал когда-то - а я идеально помнил продолжение... -

Моим товарищам, на веки ушедшим
но ставшим мне как близкая семья
Я отомщу за вас, вы только ждите
Жди же и ты меня милая жена...

Порву, гадов, с достойным хладнокровием
Не покажу ни своим, ни чужим, всякой слабости
Но перечитывая все стихи к тебе, ранее,
Я плачу от того, как сильно тебя не хватает мне

Любя и плача, шепчу тебе комплименты
И сейчас желаю очень крепко обнять
Ты бы я знаю вытирала мне слезы поспешно
Я бы тебя не желал отпускать...

Что бы не было там у вас, я всегда рядом
Постоянно с беспокойством думаю о тебе
Поэтому вновь над этим письмом плача
Я не заметил как посветил тебе ещё один стих

Милая, Диана моя, мы обязательно встретимся
Тогда я расскажу как сильно по тебе скучал
Знаю эта дорога будет сложной и даже слишком
Но помни, я очень и даже слишком люблю одну тебя...

- в конце мой голос задрожал, поэтому выпил все залпом, без стеснения разревевшись. Я скучал за ним и очень сильно, а Вася дождавшись этого, налил мне ещё рюмку - Пей, пей. Пей пока не полегчает - он уже не улыбался. Как и стоило ожидать он был понимающим и с лёгкостью понял меня теперь. Слезы прекратили течь с четвертой рюмки. Я сидя, развалился на столе и все равно печально уставился на Васю
- Что дружок ты мой не весел, что ж ты голову повесил? - его Дружок мне знатно резанул ухо - скучаю я, Пушкин, ужасно скучаю... - Оо давайка по подробнее - с нетерпением уселся он за стол напротив меня - кто она? Кто по профессии? - Нет, Вась, не в ней, а хотя отчасти и это тоже причина...По товарищу у меня кошки скребут, да так, что от души ничего не оставят!... Налей ещё! - Хех хватит с тебя уже, кошатник - Вот черная кажется взаправду дорогу перебежала, а я дурак шагнул за проклятую черту. Переступил границу ради них, а они все равно бросят, все меня бросят! Рано или поздно все оставляют! - Ну ну тише. С чего ты это взял? Кто тебя бросить может? - он задумался - а даже если и могут, так я не брошу - алкоголь быстро ударил мне в голову, от того его слова сильно меня успокоили и я начал засыпать, но вспомнив о важном, не позволял на долго сомкнуть глаза - Вась, чертеж. Нет времени... - Ты правда в таком состоянии собираешься чертить? - Придется, давай линейку - А знаешь, лучше ещё выпей - Ты тоже на до мной издеваешься!? А хотя хрен с тобой - за пару секунд опустошил ещё одну рюмку и снова прилёг на стол - слушай, Вась, у меня то к тебе Ик° дело первой важности - Что тебе ещё для счастья надо? - Выдай мне револьвер. Ик° За-ря-же-нный - О нет, нет. Даже не проси сейчас о оружии. Либо меня с кошками расстреляешь, либо потеряешь, а у нас и так дефицит. Тот то посеял, да? - я кивнул с пьяной улыбкой - Потерял аж дважды Ик° - Ниче себе. Это ж нужно было ещё так умудриться! - Поэтому я Ик° и здесь - Странно, что тебя немцы в штабе не спаивали, ты пьяный довольно разговорчив, наверное впридачу и не запомнишь ничего - А ты у нас будто трезв - Нет, ну почему? Тоже пьян, просто не настолько - я схватил бутылку, поставив ее ближе к Зыбкину - А тогда пей, чтоб не смеяться с меня как с пьяницы! Пей давай! - Вася налил себе еще в стакан - За что пить будем? - За здоровье, Вани... - Это по нему ты тоскуешь? - Ик° ему то я клятву дал, не сдержав которую погибну от мук совести. Обещал никого не бросать, а его же оставил со своей же клятвой... Зыбкин дай пушку и за дело. Некогда здесь отдыхать Ик° нужно спешить, понимаешь!?... - я схватился за волосы - не могу так больше... Не выдержу... - Говорю же: тебе дай оружие в руки, так и пустишь пулю, и того хуже себе в голову - Я не самоубийца! - сильно стукнул кулаком по столу и вновь взялся за голову с его внимательности, а Вася меня не жалел ни капли - Сам же сказал, что не выдержишь, если нарушишь слово, но ты уже его бросил, а значит что-то подобное закрадывается в твоих мыслишках - По себе судишь? - поднял на него свой взгляд - По себе, на такую же охмеленную голову... - я посмотрел на его черную повязку прикрывающую не видящий глаз - За что ты с собой это сделал?... - Сам знаешь: раньше я очень надеялся увидеть ее в последний раз. Была надежда хотяб на мертвое тело, но с тем письмом...Хех на столе тогда ещё лежал нож и после прочтения я задумал, что неспроста же он здесь лежит. Смысл всего просто потерялся после этого письма, в котором представь красивым почерком было расписано свидетельство о смерти моей жены. Сожгли ее с несколькими людьми заживо и красиво выписали это на бумагу, а значит мне показалось, что терять уже было нечего, но я не собирался умереть, так как смерти боялся страшно. По пьяне, вроде как, поднял на себя руку. Наверняка следовало ранить именно руку, чтоб уродом не сделаться... Но полно откровенничать - он без тоста залпом выпил ещё водки - Ух, это мне, Данил, ещё посчастливилось именно слепой глаз тронуть. Ну правый который, помнишь иль нет? Я ещё говорил, что ослеп из-за болезни какой-то, так вот считай ничего не потерял. Хех, а ведь из-за слепоты то, мне и дали отсрочку мол Василий Зыбкин уже не тот: слепой на один глаз, а теперь уже в 40 лет и инвалид!... - по мне прошлись мурашки и ненароком перевел взгляд на портрет. Почемуто именно тогда мне показались чем то знакомыми ее черты лица - А у тебя есть еще фотографии Марфы?... - тот встал из-за стола и закопошился в старых книгах. Из какой-то очень толстой он вытащил две черно белые фотографии и сев на место, показал мне Марфу. Всматриваясь в эту девушку она мне очень напомнила ту рыжую повариху в нашем лагере. Припоминая как она собирала осколки в самом деле на ее пальце было такое же золотое кольцо что и у Зыбкина. Усомнившись в себе я ещё раз взглянул на фотографию за которую Вася все пил и к моему удивлению это была одна и та же девушка. Я сперва не узнал ее потомучто на старой потрёпанной фотографии была запечатлена ее молодость во всей красе - Ты бы только видел ее. Марфа стояла на высшем пьедестале среди других женщин. Ты думаешь я от любви это щебечу? Да еслиб ты хоть разок ее увидел, то сразу сам бы взвел ее на этот самый пьедестал. Она была моим трофеем, который я в этой войне проиграл... - Наверняка ее руки навес золота, раз готовит она так великолепно - Да... верно - выпучил на меня серьезный взгляд Вася - только откуда ж ты знаешь? Я про готовку не секретничал с тобой - Ик° так я ее уже видел у нас. Ик° ну эту Марфу твою. У нее ещё волос такой густой и рыжий. Я Ик° хотел с ней познакомиться да не успел - Вася тотчас замерев, налил мне ещё - Продолжай ка - я снова взял рюмку - поварихой в нашей столовой работает Ик°. Больше я про нее ничего не знаю. Ух кхе кхе крепкая какая - морщился я от водки, а Зыбкина будто подменили. Вместо веселого старичка сидящего передо мной, этот самый старик был мнителен и хмур со мной, будто я оскорбил его чем-то. Более не помню о чем мы ещё говорили, но помню что проснулся в кровати. Страшно болела голова, я б сказал ее словно долбили молотком вместо грецкого ореха, хотя не знаю причем здесь орехи. Наверное пожелал бы к закуске на протянутый стакан той же водки, который отдал мне в руку Зыбкин - Похмелись, Данил, и за дела - я прокашлявшись, взглянул на пыльные часы. Давно уже был день, поэтому без лишних слов, взялся за приготовленный Васей лист с другими принадлежностями. За чертежом просидел до позднего вечера и хотел бы отдохнуть, но уже поторапливал Зыбкин. Он оказывается пока я чертил, успел сходить в небольшую свою оружейную, откуда Вася щедро раздавал красноармейцам элементы своей коллекции. Он много набрал разных экземпляров, когда воевал. Брал не работающее, но брался лишь за те, которые он мог своими золотыми руками реанимировать. Взялся он за починку и тогда, когда я работал. Как он рассказывал при первой нашей встречи, это дело ему в радость, ведь так он не чувствовал " отставки ". Да чего уж там говорить, вмешательство Васи во время военного положения, уважал сам Совкович. Вася считал, что несправедливо хоронить " того " Зыбкина, потому так же старался быть полезным фронту под командованием Совковича. Тот и позаботился о Зыбкине предоставив ему жительство в этом довольно не маленьком доме. Все мои раздумья о Васе развеял сам Зыбкин и уже протягивал мне пистолет - Маузер м 1910 ничего большее я, Данил, не имею право выдать - << Немецкий, но полно, главное, что теперь при пушке >> - пока Вася собирался отправить чертеж заводу, я отправился за Ромой, а с ним и Вальтом держал путь к нам в лагерь.
Когда наконец был на месте, то немедленно сообщил обо всем Совковичу. Он был поражен моему визиту, но уже не жаловался такому появлению, а только стал мучить вопросами. Максим Антонович был взволнован, да настолько, что таким я его прежде не видел, но с разговора про немецкий штаб он вынес, что я надёжный человек и нисколько не могу быть предателем, зная такие то сведения про их технику. Так же мне Максим Антонович рассказал про Диму, а именно то, насколько тот странен в последнее время. Из рассказа Совковича я растерялся. Казалось Дима потерял близкого человека. Ни с кем не говорил, ни проявлял какого либо интереса в сторону своей же направленности. Это настолько являлось критичным явлением, что сроки подходили к концу, а он так и не спешил набирать экипаж. Не спешил больше на риски, что странно с его вольной природы. Наверное именно из-за смелого характера, Дима и стал командиром, но не стремился к главенству в рядах сейчас. Поговаривали, что он плакал, но сам на это молчит. Слава коммунизму, что высыпается, иначе точно бы загинул. Не сегодня так завтра. Ходят слухи, что из-за какого-то расставания ему так тяжело, а я догадывался, что это было за оно... После услышанного от генерала, забеспокоился за товарища, а сам Совкович убедившись полностью в правоте предоставленной информации, позволил мне идти. Так я и вышел в последний раз рядовым с кабинета Совковича, сделавшись официально разведчиком.
Теперь мне нужно было немедленно встретиться с Даровичем, но я его нигде не находил. Максим Антонович доложил, что Дима здесь, а это значило, что он где-то отдыхает, но в комнате я его не застал. Лишь письмо. Помятый и по краям порванный лист, а рядом такой же небрежный конверт, на котором прочел от кого известие: Элизабет... - << Этого ещё не хватало! >> - я выбежал из его комнаты - << Только не это... >> - все подозрения как на зло оказались правдой и я тотчас ворвался в столовую, где Дима без мерно выпивал. Тогда выдохнув, что нашел его, подошёл к тому столику и коснулся плеча товарища - Довольно уже, завязывай... - он в ответ сразу же обернулся и выронив рюмку, подскочил на ноги. Потом застыл на несколько секунд в уязвимом виде и уже в отчаянном горе вцепился в меня. Душа рвется и сердце плачет, а причина тому его желание ее видеть. На нем лица не было совсем, да и откуда тому счастью всплыть то? Его близкий товарищ не напишет, больше ни единого слова, ничего более вообще никогда. Да и вина не его подруга, но его совесть зачем-то слушала ее. И как главное быть? Вот вроде она обычный человек, и он особо ничего ценного не потерял, но в этом одном человеке рухнул весь его мир. А мир этот не сулил ничему хорошему для обоих. Он не хотел, но у Димы не было выбора. Сам этот человек заставил сделать его то, чего танкист так боялся. Даровичу пришлось подавить свое васполенное чувство любови, пришлось заставить себя найти другой подход к этой девушке. И опять таки он вроде ничего не потерял, но ему было стыдно за ту ложь, о которой так уверенно он твердил ей. Непоколебимо твердил, что ненавидит и как прежде любить ее не сможет. Ох какая это была сложная ложь. Смог бы и даже возможно сильнее смог бы, лишь бы знал, что сценарий подкинет более безопасные обстоятельства. Девица, заставившая настрадаться себя из-за своей же упрямой верности, не разглядела искру правды в мокрых глазах Даровича, которые я видел теперь. Конечно ей было легче поверить в его обман и свою задетую сторону, чем задуматься о том, что творилось с Доровичем на самом деле. Через какую силу выдавливал из себя то, что никак не может быть правдой, а именно то, что использовал ее под себя и по искусственному любил. Заставил свою любовь рухнуть от его же руки. По его заботливому желанию, причинив ей боль заставил и ее поверив в этот обман возненавидеть Диму. Элизабет тоже можно понять. Она ждала его здесь и это естественно вымотало девушку, но она оставалась бы до последнего, а Дима знал, иначе конца ее страданиям не было бы. А если же конец и настал бы, танкист боялся лишить ее тем самым жизни, а потому этот его план к финалу взаправду сработал и она смогла уехать, но сам он не смог отпустить ее до сих пор... Наша с ним разлука, произошла настолько не вовремя, что я подозревать не мог о том, насколько по мимо этого на него повлияют догадки о моей смерти, ведь Руслана то он думал, что тоже уже не вернёт... Я стремился ещё быстрее сообщить ему добрые вести, но Дима не позволял никак начать: он задавал вопросы, кричал даже. Разумеется я решил проявить терпеливость и дождаться пока его ругань кончиться, но его эмоции взяли над ним ещё больший и властный контроль: Дима только заплакал громче, стоило мне ответить на первые два вопроса, тогда то не выдержал - Да послушай же! Я там такое разузнал, такое! Да слушай же! - схватил я его за плечи, серьезно, но с утешающим пониманием глядел в глаза своего друга - Руслан жив. П-представляешь он выжил - Ч-что? И ты молчал ещё!? - конечно его возмущение на этом только возрасло, но эта злость лишь означала то, что он точно согласиться на следующее - Дима, нужна твоя помощь его найти. Ты со своими ребятами разыщите его быстрее, нежели я один. Ну же Дим, тише тише - я обнял его крепче, бережно похлопывая по спине и невольно взглянул на часы сотовой - Черт, мне уже пора... Если позволишь я бы пошел к себе... - но Дорович меня не отпустил, зная к чему такая срочность - Ты получается добился таки своего?... - я тяжело вздохнул - Да, Дим... Теперь я разведчик. Совкович наказал завтра зайти к нему рано утром, поэтому и должен уже быть в постели... - Так то я тебя не в праве держать, но ведь дружище...зачем тебе это звание?... - Долг у меня перед папашей - Ты ведь сдал чертеж... - Не в танке дело, Дарович... мне надобно, чтоб отец перестал мучить в кошмарах, чтоб Совкович ценил наконец как своего человека, а не принимал за лишнего, на этой войне. Не это звание мне нужно, а простая жизнь без нынешних насмешек. Я, Дима, о простой жизни надеялся, которую за меня ценить будет начальство. Только не сейчас чтоб мне нужна была эта разведка. Она необходима, чтоб я сдержал клятву и пока все к тому идёт, вынужден идти в самый тыл - Мы могли бы стать командой - Нет Дарович не могли...Я завидовал тебе, а двум командирам в одном танке тесно, но по правде говоря... я наверное все же больше предпочел бы остаться рядовым, но знай и не такой жизни я бы пожелал. Впрочем...забудь эту чепуху меня клонит в сон - Неужели ты счастлив теперь?... - Ни капли, Дим... - Так зачем же тебе тогда быть разведчиком? - В первую очередь, чтоб успокоить отца, который стремился помочь своему другу и нашему теперь начальнику, а во вторых... Эх для того, Дорович, чтоб спасти нашего бедолагу Крюгера - он верно меня понял, что нам не о чем больше говорить. Не за чем... Но, Дима, на что-то ещё надеялся... - Обернется твоя развертка тебе же боком - Поделом тогда смерти - С чего ты решил, что это конец!? Да с какой эгоистичной мыслью ты решил, что я тебя из-за зависти возненавижу!? Такого ты чтоль, Дружище, обо мне мнения!? Крюгер... Даже в этой фамилии кроется что-то, а ты решил этого самого и спасти! - Дарович - Что ты заладил Дарович, Дарович!? Я не буду злиться на твою зависть, как бы официально ты меня не кликал, поэтому, Данила, Дружище, прекрати пожалуйста! Я хочу тебе всего лишь помочь... - словил себя на мысли, что встретив Руслана, я вел бы себя так же, потому смотрел на товарища с тем же сожалением - Дима... это не - Возможно! Я помогу тебе. Все чем смогу! - он сильно сжал мои плечи - только шкуру свою сбереги упрямец! Но знай так же, что если ты не вернёшься, я буду, Дружище, проклинать тебя, а потом разыскав твой труп, припомню все безрассудные твои делишки, которые ты проворачивал. Я надругаюсь над твоим телом и знай сдержу слезы! - Если так злишься и настолько жесток ко мне, зачем тогда держишь? - он запнувшись, неуверенно ослабил ладони - То то же - я направился к выходу, но остановился у двери - Что касается случая с Элизабет, не отвечай на ее письмо...мне очень жаль, что тебе все же пришлось пойти на это...прощай... - казалось теперь когда он знает правду о моих намерениях, наша дружба больше невозможна. Хотел выписать это все на страницы дневника, но не было ни сил, не времени, а потому лег спать с тревожными мыслями.
На следующий день меня на удивление разбудил Дима - Вставай - с просони почувствовал его хлопки по спине. Я поднялся и начал одеваться, пока не обнаружил, что Дима до сих пор в комнате. Он будто намеревался, мне что-то сказать, пока все же не начал - Прости за вчерашнее...Да, я был в растерянности, но правда на тебя не сержусь... - я натянул рубаху и повернулся лицом к танкисту - Дим, ты и сам то меня прости...Мне стыдно... Я был совершенно не прав по отношению к тебе - Дима с улыбкой подошёл ко мне и крепко обнял. Вцепился в него и я. Мне было радостно от того, что нашей дружбе не конец.
Пошел к генералу - Доброе утро, Даниил, присаживайся и слушай. Нам пришел отчёт от завода. Чертеж, который ты передал, прошел проверку и уже пошел в ход. Поэтому тебя больше не за чем здесь держать. Вечером отправишься туда же в немецкий штаб. Нужно вычистить все из того сейфа, на который ты так часто делаешь акцент - Так точно генерал-майор - Стоять, сядь я ещё не закончил. К тебе есть ещё один вопрос. Дарович не говорил тебе о нашем положении? - Нет, с чего он будет теперь вдоваться со мной в подробности, ели вы сами сообщили ему о моем переводе - Так то да, само собой разумеется, но тем не менее, он поговаривал мне, что ты хотел бы отличиться все таки в танковой отрасли. Твердил, все, что может лично взяться за твое обучение - << Д-Дима? >> - и мне показалось даже, что он сказал правду, но сейчас нам без разведки некуда, поэтому я не могу сейчас это позволить - Я понимаю, Максим Антонович... - Сядь! Сядь же неугомонный! В общем дело ещё в том, что я согласен с Даровичем о твоём переводе под его ответственность, но ты голубчик должен тогда постараться - мое дыхание незаметно участилось, ведь я уже без всякой спешки ожидал невыполнимое поручение, но подвох оказался в следующем: - Нам нужны собаки - Собаки? - генерал кивнул - у нас нехватка обученных псов. Когда ты само собой разумеется вернёшься с документами из штаба, то можешь задуматься об этой об этой проблеме с дворнягами - << Да... Дорович говорил как-то, что их не хватит, но что так скоро... Это как ж их нужно истреблять?... >> - но на тот момент со мной творилось непонятное. Я словно колыхался от этого неожиданного счастья и думал, что теперь расплачусь прям перед генералом. Руки трусились, сильно трусился и я, говоря следующее: - Я уже могу предоставить вам одного умного пса. Его кличка Валет... Только у меня условие... Не смейте его дрессировать как противотанковую - вышел тогда с кабинета как будто наотрез разделив жизнь на до и после. Так считал и Дима, который вновь прибывал со мной в комнате - Обещай мне - О чем ты? - я сидя на кровати и потирая вспотевший лоб, уставился на Диму с растерянностью - аа если ты все об этом, то я конечно же постараюсь выжить - он схватился за мое плечо - Хорошенько постарайся... А этот твой Валет то оказался козырным - Хех не мой это козырь, а Пыркиных. Кстати, как он там поживает? - Рома все рвался к танку, но мальчишке 17 лет, поэтому на рядового он мало смахивает. Скорее всего отправят в партизаны, с его то настойчивостью быть красноармейцем, а там через годик глядишь в самом деле что-то из него да выйдет - Да, нынче мальчишки боевые пошли... - Эй ты чего раскис? Сигарету будешь? - Эх, давай... - мы вышли на улицу и закурили. Дарович первый пустил облако дыма - Так значит по Ване грустишь? - я вытащил сигарету из рта и сжал ее между большим и указательным пальцами - Боюсь он уже мертв. Немцы слишком жестоки, чтоб пожалеть ребенка... - Дима тяжело вздохнул - И ты теперь, имея на то право, обратишь эту же жестокость на них - Нет...Я не хочу становиться монстром... - Дима был удивлен такому заявлению - А я по твоему монстр? - Причем здесь ты и чудовища? - сжал я в негодовании догорающую сигарету, а Дима с трудом держал характерную для него спокойность - Я так же их убиваю, не давая пощады. Мы так же их мучаем как и они тебя тогда. И ты считаешь, что мы не одно и тоже? - Нет, Дарович, немцы совсем другие! Это они первые напали, а у нас не было выбора! Мы! - А у них ты уверен, что этот выбор был? - перебил и обескуражил меня танкист - Ч-что ты этим всем хочешь сказать? - Люди с твоими желанными званиями и есть самые настоящие чудовища - Дима, да что на тебя нашло!? Ты разглядел во мне конкурента чтоль!? - Я тебя, чтоб черт тебя побрал, потерять не хочу! - я вздрогнув потушил сигарету и тотчас коснулся плеча товарища - Дим, опять кошмары?... - Нет, Данила, в этот раз хуже... Я видел твое тело в запачканной рубахе. Весь в грязи из-за дождя и собственной крови. Т-ты был мертв! Я до сих пор как на тебя взгляну, вижу то бледное выражение лица! Брат прошу тебя сверни с этой дороги, ничего счастливого тебе на ней не светит... - я крепко его обнял - Вот к чему ты все это вел... - Я п-потому и решил, что лучше будет, если я стану к тебе ближе. Д-да и ты сам же не против, так значит я имею право быть спокойным! Н-но теперь, даже после разрешения генерала, тревога за тебя не исчезла... - его пальцы впились мне в спину - Не хочу больше терять товарищей, но тем более не хочу потерять тебя, Брат. Элизабет и ее семья наконец будут в безопасности... По крайней мере я уверен за меня она теперь точно не держится, жаль что вы с Русланом так же в опасности. Про него так же пока нет вестей, а как же мне жить, если и от тебя не будет не весточки!? - я посмотрел ему в глаза - Мне жаль, что тебя снова мучают кошмары и этот случай с Элизабет конечно... удар не слабый, но как бы я не ценил твою доброту, знай с дороги сворачивать не собираюсь - Почему ты такой упрямый?... - в отчаянии выпустил меня из объятий Дима - Потомучто военное дело это мое предназначение - Ты же сам раньше твердил, что после практик в академии не сможешь быть солдатом - Это все осталось в прошлом. Я считал, что воинами рождаются, но потом усвоил, что солдатами все таки становятся. Поэтому хочу воевать. Хочу быть солдатом, оставшись при этом человеком... - И это самое признание ты ждёшь от Совковича... - на это предположение я кивнул: Верно Дорович, верно...
Все время до вечера я пробыл с Ромой. Он очень переживал за Вальта и потому я пытался убедить его, что дрессировка пойдет только на пользу пса. Пыркин хоть и смирил свои тревожные подозрения, но продолжал волноваться.
К сожалению из-за службы мне пришлось оставить Рому в таком состоянии. Все, что мог я уже сделал да и может парню нужно было побыть наедине, а может даже и нам обоим. В дороге за рулём мне стали навязываться недобрые мысли. Посыл и их характер был смешанным. В голове путались все последние события и кажется та же успокаивающая дорога только ухудшало их ясность. << Так, что же теперь? Смерть? Нет... само собой кто-нибудь умрет, но кто? Хм кто же ты таков, мученик? Кто же таков раз так важен Вилберту? Непременно ты прямо сейчас подозреваешь о нашей скорой встрече. Я даже уверен, что невредим, раз Вилберт в те дни был спокоен, но не беспокойся приятель. Мы встретимся намного раньше, чем ты подозреваешь. Кем бы ты не был, я не причиню тебе лишнего вреда, но обещаю сделать твою жизнь невыносимой. Даю честное коммунистическое слово! >> - когда я почти подъезжал был уже рассвет и спать хотелось не так сильно, но именно будучи раненым солнечными лучами, я остановил машину. - << Ее нужно припрятать от ненужных глаз >> - заехал в самую глушь сурового леса и начал закидывать машину, пышными еловых иголок ветками - << По крайней мере, даже если и найдут, то ничего с этого уже не получат >> - думал я, закапывая ключ в снегу под машиной, пока за моей спиной тихо не хрустнула палка. Я невольно положил ладонь на кобуру и столь же быстро через плечо обернулся на звук. Около кустов вновь зазвучал хруст хвороста, но теперь он был уже громче. Через голые, но многосемейные и длиные ветки иногда проглядывалась фигура человека. Я немедленно схватил пушку и подошёл к кустам. Зарядил ее и вновь прислушался. Снег скрипнул уже совсем близко. Больше нечего не дожидаясь, я выпрыгнул из убежища прямо на человека, но тут же вскрикнул из-за такой же резкой затеи этого мужчины. Лицо выжившего Юршина, так же искажало неожиданную пугливость от резкого и случайного моего выстрела. Казалось я выстрелил аж дважды из-за судороги в пальцах, поэтому в красноречивой брани, бросил Маузер в снег и обнял и так обомлевшего Юршина.
После: когда оба пришли в себя, я сунул Маузер в кобуру и по приглашению Юршина пошел, а вскоре и прошел в его дом. Он заботливо меня накормил и утешил тем, что видел Ваню живым позавчера. Затронув эту важную тему, я вспомнил, что мне некогда просиживать штаны и так и не доев его стрепню до последней ложки поспешил выйти, но не тут то было! Юршин, когда я намеревался натянуть сапоги, протянул нацистскую форму. Ту самую, которая раньше была прибита гвоздями. Я правильно все понял и только переодевшись таки, натянул сапоги поверх черной ткани.
Я добрался до штаба пешком. Это было по правде проблематично, ведь дорога могла была быть заминирована, но пока усердно глядел под ноги, меня уже обнаружили стражники. Разумеется они сразу затащили меня внутрь и начали расспрашивать при соответствующих людях. Я по немецки как бы признался, что представляю интерес высшего фюрера о случае беспредела в штабе. Какие-то немцы с долей этого места согласились, а какие-то стали требовать подтверждающие на то документы. Я особо не скрывался, ведь мне нужен был Вилберт, вернее его ключ от сейфа, поэтому когда удостоверения у меня не нашли, то заломили руки и повели туда куда я и рассчитывал попасть. Вели через тот же последний коридор к его кабинету, пока они резко не завернули в другую сторону. Когда зашли за угол, меня трое сразу же прижали к стене. Я напрягся от их недоброжелательных взглядов, а разговор уж тем более не обещал быть гладким
- От кого ты узнал про это? Правительство не поручило б тебе это распоряжение, не выдав соответствующие доказательства!
- Ч-что!?
- Под дурачка не коси. Все ты понимаешь. Признавайся чей шпион, кто тебя послал!?
- я начал вырываться и громче кричать, придавая своему акценту, более немецкие нотки - Я т-такой же, что и вы, не смейте! - но это ничуть не облегчило положение. Тот который держал меня сильнее всех, вытащил нож и прислонил его к моему горлу, намекая на то, чтоб я стих. Этот намек я понял очень четко и быстро.
- Назови имя, и может быть тогда...
- Немедленно отпустите его! Это приказ!! - торопливо шагал в нашу сторону Вилберт, видать все таки услышав мои крики. Те покорно отстали, а мне пришлось столь же послушно следоввть дальнейшему распоряжению Гаумбштурмфюрера, гадая узнал он меня или пока еще нет? Из-за чего когда мы шли я не смел поднимать голову на Вилберта. Мы так же скоро оказались в его кабинете. Вилберт начав разговор, решился взглянуть на меня: на такую то выжившую бедолагу. Разумеется уже смотрел и я на него, не более чем из личного любопытства. Как и стоило подозревать Вилберт узнал меня. Но узнал только сейчас. Его речь прервалась, тело замерло, а лицо застыло с широко раскрытыми глазами. Я молча наблюдал за этим его поведением, пока Вилберт сильным ударом ноги не повалил меня на спину. Он уже перешёл к первоначальной стадии ярости, что бывает у многих от страха, а он явно боялся. Его грудь вздымалась быстрее, глаза будто стали больше, да и моргал Вилбертр куда чаще. Все было написано на его лице, и я читал это по каждой букве в его слове - Т-ты!? К-какого черта!? - поднял меня тот за воротник, ругаясь по прежнему на немецком. Я же не на секунду не отводил взгляд от этого зрелища - Ты будто не догадываешься даже. Я за своим пришел - Здесь ничего твоего нет! - нерешительно отпустил меня немец, по его мнению сохраненяя самообладание - Я знаю, что ребенок жив - Вилберт глядел на меня ошарашенно замерев в тот же миг. Во время паузы позвол тихий смешок, пока он не перерос в нервный и в какой-то степени истерический смех, соизволив заговорить по русски -Знаешь!? Хех я ведь чувствовал, что ты знаешь! А знаешь что!? Я поэтому и должен тебя прикончить, Дружок! - Но ты не убьешь меня - отчаянная улыбка плавно сплыла с его потерянного лица - ты не убьешь, пока тебе нужен чертеж - Верно, Даниил, мне в первую очередь нужен ты - с привычной силой схватил тот мое плечо чуть выше локтя. Я должен был за те минуты спереть нужный ключ, но все пошло не по плану: этого ключа у Вилберта не было. Я хотел уже разговорить его, зная эту его слабость, но немец был не в красноречивом настроении и заткнул меня ладонью, перебив все мысли. Вилберт понял, что я почти уже начал хитрый поворот и этим самым жестом перехватил инициативу говорить на себя - Чтоб я тебя около них больше не видел! - я не понял о чем он, но Вилберт продолжал, сжав мне сильнее челюсть - а если заговоришь хотяб с одним из них - тотчас остро ощутил ограничение кислорода и громкий смысл его шёпота - вот тогда-то придушу и тебя уже никакой чертеж не спасет...
- началась похожая рутина, только в этот раз Вилберт держал меня при том же полосатом параде, у себя в кабинете. Однако потому, когда тот пропадал, я старался открыть сейф, но он как назло не поддавался никаким комбинациям. Тогда я решил искать ответ снаружи этой комнаты. Вновь из подобного ухода немца вытекала возможность реализовать свой план. Он ушел и только дождавшись когда на часах двинется маленькая стрелка, я на немецком закричал, что в комнате пожар. На мой крик естественно отреагировали другие служащие. Они по стукам начали выламывать дверь, но через время нашлись смельчаки умудрившееся сломать замок. Как только дверь открылась я застал те же лица, с которыми у нас была стычка в первый день моего возвращения. Они застав, что Вилберта внутри нет, направили винтовки в мою сторону, пока один из тех, (тот самый при котором нож), не сказал другим опустить оружие. Он с неким любопытством рассматривал меня, будто чего-то еще ждал, но к моему удивлению заговорил первым - Так выходит вообще русский - мне некогда было ему отвечать ведь я глазами искал выход, но он во мне это самое и заметил, резко уступив дорогу - Давай, беги. Беги со всех ног. Пусть у тебя таки будет шанс на невозможное - он улыбался широко с хитринкой в ухмылке. Это взаправду был единственный шанс...Я выбежал из кабинета и мчался к другим, таким же заключённым как и я, но стоило мне ступить на лестницу, как за мной гнались уже выстрелы, а за ними и те странные солдаты. Я слышал их противный голос и особенно того с ножом. Мне везло не попасть ни под одну из пуль, тогда и дошло что стреляют то вовсе не по мне. Обернувшись через плечо, когда бежал по ступенькам, взаправду увидел почти у потолка вмятины на стенах. Добравшись до нужного этажа свист этих пуль летел уже рядом со мной. Бежать стало сложнее, так как гудели ноги, но выстрелы сзади будто все еще поторапливали. << К-куда же они меня гонят!? >> - однако сам ответ не заставил себя слишком долго ждать. Меня загнали в безвыходный тупик. Я в одышке остановился увидев впереди стену и не мог в это поверить: загнали то псы в правый корпус здания... << С-стоп, изначально ведь не было шанса, но т-тогда уж лучше б! >> - верно... Нужно было не соглашаться на эту как тот выразился невозможную авантюру, но я уже лежал на боку, корчась от адской огнестрельной боли в плече
- Имя! - схватил меня за волосы тот который был с ножом. Я прозвал его Главарем в этой шайке, но думать тогда пришлось не об прозвищах. Терпеть ещё и их, у меня не было сил - Д-Данила! Шакалы п-пустите же! - закричал на русском потомучто мочи уже не было, когда ещё один наступил на рану ногой. В глазах медленно темнело, но я увидел как винтовку почти приткнули к моему лбу и резко кромешная тьма...
К своему же удивлению я вновь возвращался к чувствам. Оказывается меня кто-то все это время настойчиво пинал. Он явно что-то просил, но я не понимал чего. Веки были тяжёлыми и я не мог их поднять. Почувствовал боль в левом плече и услышав молодой голос более четко, ужаснулся от мысли, что все это время мои страдания были просто затянувшимся сном и предположил, что пинал меня до сих пор Рома. Тогда-то заставил себя поднять глаза на происходящее. Фигура была расплывчатой, но мальчишку я узнал сразу: В-Ваня? - ребенок крепко меня обнял и держался за форму - Д-Даниил Леонидович... - я удивлённо смотрел на него и приподнявшись как смог, обнял его в ответ. Все таки Ваня был напуган, и закидывать его вопросами было бы страшным делом. - Не бойся, я рядом, малыш, все хорошо... - прошло немного времени и мы оба кажется успокоились. Я не стремился добиться его ответов, а он уже не так сильно боялся. Тогда мне для того, чтоб быть спокойнее за него, начал осматривать Ваню, в надежде не застукать у него чего серьезного. Так и оказалось: он был цел и почти невредим. Пару царапин не более. Но сам этот мальчик меня обескуражил - Чертеж у него... - Что? Ваня, к-какой чертеж? - << Не может?... Нет... ну не могло же это быть взаправду! Не могло! >> - Ваня посмотрел мне в глаза - Да ваш то чертеж... - Н-нет...Нет откуда!? Юршин же! Нет нет п-погоди... Аа кажется я понял. Т-ты наверное говоришь о той, одной части чертежа - У него две. При нем две части... - я задрожал со спокойного тона ребенка, но Ваня вновь кивнул - Это Юршин ему передал... - Ч-что ты такое несёшь? Ваня, откуда ты вообще это знаешь!? - я вцепился ему в плечи и мальчик смотрел тем же взглядом, которым когда-то окутывал меня, ещё в самом начале нашей истории: таким взрослым и жестоким взглядом - Знаю... - тихо сказал ребенок, оборвав зрительную пытку - вам бежать от сюда надо... - я сглотнул - Вместе, Иван. В-вдвоем бежать будем. Я же ведь за тобой в первую очередь сюда... - Оставьте... - я не верил ушам - чертеж который вы ищите под сейфом. Хватайте его и бегите... - Эй вот он! - крикнул немецкий солдат, тыча в меня пальцем за решеткой. Я и пискнуть не успел, как уже находился за пределами камеры. - << Н-но откуда? А даже если и так зачем же тогда я ему нужен, раз весь чертеж у него!? >>
За побег я отхватил от Вилберта капитально. Он бил меня в более уязвимые места нежели раньше и лишил еды на два дня. Но на удивление я до сих пор жив. Нужно было двигаться дальше, а потому после трёх дней ожидания, когда Вилберта снова побеспокоили дела, я вновь взялся за сейф. Он оказался довольно тяжёлым, из-за чего поднять его вручную было невозможно. Тогда я пошел искать то, из чего можно сделать рычаг и мне посчастливилось найти лом. Далее подставил заточенный конец под угол сейфа и надавил на рукоять. Стальной ящик приподнялся, а я увидел листы. Долго не думая, навалился телом на рычаг и руками успел вытащить под ним бумаги, вчуть не придавив свои пальцы. Это правда был чертеж и его не слабо потрепало. Разорванные концы оборвались сильнее, а карандаш в некоторых местах стёрся. Обе части были у него, но прибывали они в ужаснейшем состоянии, и я понял зачем Вилберт пощадил меня: он хотел, чтоб я по памяти восстановил лист, но у нас с ним как обычно не совпадали планы. Вытащив лом из под сейфа, я взглянул на дверь. << Не выйдет...железная, лом не пробьет... Да и к тому же дверную скважину так и не починили, поэтому скорее всего замок снаружи. Никак не открыть... >> - невзначай взглянул в окно, также держа лом в руках. - << Хех, а вот это уже можно >> - я подошёл, чтоб проверить, насколько высоко падать - << Третий этаж... рисковано, да и придеться красться притыкаясь к стене, чтоб добраться до ворот... А охрана?... >> - мигом кто-то начал теребить замок, который тотчас защелкал от ключа. Времени больше не было, поэтому как то совершенно случайно я ломом разбил окно, а пальцы смяли чертежи. Плохо помню даже то, как вылез из окна и встал на подоконник, где меня с максимальной долей любезности встретил жестокий мороз. Привыкать к гостеприимству зимы было некогда так как теперь в кабинет Вилберта была открыта дверь, но я успел быстро зацепиться за ледяную трубу, которая была сразу за углом. Она чуть двинулась из-за моей тяжести и громко скрипнула, привлекая ненужных зрителей. Тогда я невольно посмотрел под ноги и как оказалось на этот шум уже сбегались немцы с улицы. До меня дошло, что невзирая на рану в плече нужно бы срочно карабкаться вверх, но и труба решила подкинуть мне приключений. Верхушка около крышы совсем оторвалась от стены и в скором времени обещала слететь. Ладони очень жгли, держась за замерзшее железо, но сумев почти добраться до верха, веселье только увеличилось: по мне открыли огонь. И только одно радовало, что я уже видел крышу. Со всей силы оттолкнулся ногами от трубы и пальцами зацепился об край ледяного фасада. Та самая труба от сильного толчка, полетела вниз на немцев из-за чего те отбежали, дабы она не упала на них, дав мне тем самым время, вскарабкаться наверх. Я бессильно повернулся на бок, пытаясь дыханием отогреть пальцы и жмурился так как опора пришлась на раненое плечо. Когда же выдохи перестали беспощадно жечь и я заметил, что не соышу выстрелоа, вновь встал на еще дрожащие ноги. Подойдя к другому краю, где виднелся главный выход, а именно ближние ворота, я застукал, что стражников на пути уже не было. Дело казалось очень опасным, но я рискнул прыгнуть на верхушку этих ворот. Однако и без этого, стоило неустойчивым ногам приземлиться на поверхность, как покрывшаяся льдом опора, заставила меня подскользнуться и слететь. Эта верхушка была ниже самой крыши, поэтому мне посчастливилось ничего не сломав, лишь встретить снег с распростертыми объятиями. Более того когда стал подниматься и осматриваться я понял, что нахожусь за пределами территории. Невзирая на ушибы и холод поднялся на еле контралируемые ноги и поспешил от туда прочь, пока меня не окликнул знакомый голос: Разведчик, ничего не забыл? - через больное плечо медленно обернулся на Вилберта, который за плечи держал Ваню. Рядом с ними стоял солдат с белой канистрой, а позади их Главарь. Я остановился, смотря на напуганного Крюгера - Н-Нет, Вилберт! Не смей! - гаубштурмфюрер взяв канистру из рук подчинённого, полил ребенка жидкостью, а в нос сразу ударил запах бензина - Чертеж, Даниил, чертеж - мои пальцы сжали листы, но особенно сильно смял их, когда офицер зажёг спичку поднеся ее близко к Петрову - Нет!! Хорошо хорошо! Я все отдам! Все!! Т-только остановись!... - я прихрамывая, робко подошёл к немцу и протянул ему чертеж. Вилберт олним движением руки потушив огонь, выхватил у меня бумаги и отдал приказ вроде Уводите обоих - меня вновь потащили внутрь... Там же уже внутри нас догнал Главарь. Он взглянув на меня, начал о чем-то дискуссию со стражей, которая меня держала, но Главарь протянул солдату небольшой мешочек. По дзынькаюшим звукам внутри были монеты и приняв взятку, тот передал меня ему, а я запаниковав с таких дел, гадал: точно ли хуже уже быть не может?. Главарь сразу же завел меня в пустой коридор, где обитали неподалеку как не его так и его приятели. Он сразу же заткнул меня рукой, когда я собрался из последних сил позвать на помощь, но заставив тем самым слушать его, вслушивался я позже с большой внимательностью
- Кто бы мог подумать, что ты тот бежавший разведчик - он вновь направил лезвие ножа в мою сторону, коснувшись остриём груди - вот что, Ванька, дело есть . Коль жить хочешь - как миленький согласишься - он убрал от моего лица свои руку и уже сам внимательно слушал - Я устал повторять вам всем! Не стану! Не придам ни за что! И более для немцев ничего делать не намерен!! - на это он только усмехнулся, схватив рукоять покрепче, а я уже правда не выносил эту немецкуб манеру - говоришь убьешь меня!? Т-так давай убивай! Я только рад буду!! Чтоб ты знал даже это худо не бывает без добра!! - кричал я на русском, отвечая на его невозмутимый вид - Хех, а если против них? - я невольно притих, не понимая его - Ч-что? - Главарь заметив мой интерес, спрятал холодное оружие в кармашек - Меня зовут Аденауэр, будем знакомы. У правительства, как ты раньше выразился, в самом деле есть подозрения на счёт штаба. Только причина тому - недоверие к Вилберту. Ходит слушок, что у него есть сын от русской женщины, а это недопустимо для гаубштурмфюрера. Наша задача найти ребенка. Ты разведчик, поэтому очень пригодишься в этом деле - Вот оно что...- я задумался: << И выходит благодаря ей Вилберт знает русский в таком совершенстве...>> - посмотрев в глаза Адэнауэра - << И вот зачем ты тогда напуганно твердил не связываться мне с ними. Выходит тебе взаправду есть чего бояться >> - Раз так сильно пригожусь вам, у меня свои условия - Ишь какой резвый. Папу минут назад и помереть ему было не жалко, ну хорошо, требуй чего хочешь - скрестил руки Аденауэр и с ухмылкой стал слушать, а я хорошо знал чего хотел - М-мне нужен ключ и код от сейфа в том кабинете. К-который кабинет Вильерта и тогда я с вами в деле - Аденауэр улыбнулся шире - Будет тебе сейф - << Нет не только сейф, Фриц. Я найду этого ребенка и буду сам шантажировать Вилберта так же, как он управлял мной за счёт Вани. Я заставлю ответить его на мои вопросы прямо, без всяких ловких уворотов! >> - Я знаю, что кодовое слово это чье то имя. Ключ же когда раздобуду, принесу лично - я удевился - Так там пароль из цифр - Аденауэр вздохнул - Какими-то образом числа связанны с именем Ганс. Сам Вилберт, когда ещё здесь не было переполоха, доставал из того сейфа конверты. Я не видел как он вводит цифры, но слышал как тот тихо надиктовывал каждую букву - я задумался, ища закономерность из-за чего у меня почти сразу возникло предположение, но взглянув в голубые, я б сказал синие глаза Аденауэра мне резко перехотелось делиться с ним своей догадкой - Придется тогда повозиться ища ответ - наконец вымолвил я, опустив голову, но напомнил ему самому о важном - с вас ключ, тогда же и приступим к делу - Адэнауэр кивнув, уже лицемерно бережно повел меня по коридорам - Жди, Даниил. К работе лучше приступить, когда здоровье позволит - и в самом деле повел в медпункт. т
Подлатать меня подлатали и потому с перевязанным плечом вновь сижу здесь на полу рядом с Вилбертом. Он часто поглядывает в мою сторону, но ничего не имеет против того, чтоб я делал записи. Его сейчас явно волнует другая забота, что же это за она я теперь догадываюсь, но как бы там ни было, сейчас мне остаеться только ждать Адэнауэра, чтобы тот передал мне ключ и тогда то, Вилберт, ты за все мои муки ответишь
На его календаре застоялось одно и то же число, поэтому я не могу уверенно твердить о дате...