Дневник солдата

,, Дневник солдата " – 5 глава
                                                                 *****
Дни текли медленно. Одна только минута казалась вечностью. Я не хотел, но оставалось только догадываться как они там, потому очень много размышлял и не о добром. Так же, по этой же причине и не писал, пускай мне полностью предоставили эту возможность. Не знаю помог ли мне справиться этот дневник или наоборот усугубил мое самокопание, но появился прогресс в лечении. Когда в последний раз трогали рану, которая уже почти затянулась, мне ломаными словами растолковали, что я вернусь в 14 корпус, а сам уже думал, что увижу их. << Наконец! >> Я надеялся встретить Сергея, чтоб уже поговорить на равных о случившемся. В первую очередь рассчитывал, что он жив.
    Я спешил будто сам рвался за решетку. Немцы с удивлением смотрели, но у меня были свои мотивы торопиться. И вот эта старая дверь, уже знакомая темная щель, тот же серый пол, и резко никого... Те сопровождающие ушли и я опять остался один, но как идиот начал расправлять кровати, добивая свою надежду. Никто не прятался, а я рухнул на край ближней кровати << Где же вы сейчас ?... >> Зажмурившись, сдерживал слезы от нахлынувших мыслей о их гибели << Даже если и так, что дальше?... и п-почему? >>  – Если ты все знаешь почему просто не убьешь меня!?– громко вскрикнул, но мгновенно испугался, что меня могли услышать << Ч-что же я несу? Нет нет это не выход. Выход? Выход! Точно нужно бежать. Бежать? Од-дному? Это взаправду единственное что остаётся? Стоп а как же тогда?... Да конечно ее же нет... их нет... никого нет... >>  Я взглянул на подушку, собираясь лечь. << Сережина кровать >>  Положить голову не решился, будто он мог это увидеть. Сразу возникло дежавю << Что же тебе снилось тогда ? >> ...
... Мы передвинули кровать на место и тотчас рассыпались по кроватям. Они скрипели, но все уставшие быстро утихли, один я иногда ворочался, чтоб принять более удобное положение – Хватит – вымотано проговорил Сергей. Я замер, чтоб тому не мешать скрипом кровати но он не прекращал – П-пожалуйста прости... – << Да, что же с ним? >> в полудрёме продолжал его слышать и догадался, что уснуть вряд-ли удастся. Он не оставил мне другого выбора кроме того как подняться и тихо подойти к нему. Его щеки блеснули от слабого света из окна. << Он плачет? >>  и да голос дрожал. Он кричал странные вещи, что-то про своих ребят, деревню и Ксенюшку. Особенно на ее имени он задыхался  << Может разбудить? >>  но тот и без меня открыл глаза. Сергей вдыхал и хватался за грудь, да так правдоподобно, что можно было подумать о приступе инфаркта. От такого " припадка " я сам потерялся, но рыжий был сосредоточен на другой. Он заметил меня через время. Я знаю, что мог скрыться оставшись незамеченным, но мне нужно было удостовериться, что с ним в самом деле все хорошо, как будто я сам не догадывался про его ответ... Спустя минуту молчания, заговорил с ним тихо, чтоб не разбудить остальных  – П-позволишь присесть, прости что так внезапно... – он пододвинувшись отвернул голову к стенке. Я опустился на его кровать. Мы молчали ещё минуту. Я виновато посмотрел на него << Он жив и уже не плачет. Чего же жду теперь? >> – Ты бредил во сне, но сейчас? Сейчас ты как?... – Я... скажу только ложь сейчас... Расскажи лучше ты правду, и то про, что услышал?... – << Не позволил я себе эту милость. Заботливо не разрешил себе, ради него же... >> Нет, нет я не разобрал сказанное – Хорошо, но пожалуйста забудь про эту беседу... – Х-хорошо как скажешь...  Доброй тебе ночи... – ясное дело: диалог после таких откровений невозможен. Продолжать и смысла не было поэтому встал. Мне будучи на его месте не хотелось бы чтоб такой как я мешался в мыслях, когда и так самому разобраться тяжело. Более не хотелось, если б пришлось предполагать, что знают лишнее. Стало стыдно. Я потом ещё долго помнил громкий скрип своей постели, но Сергей уже молчал. Заглохли и мои мысли, тогда погружая меня в странный сон... Но даже сейчас мысли те же  << Прости Сережа, уверен те парни, не были петухами... >> – А Данила!? – уже сейчас вскочил, вздрогнув от знакомого тембра – М-Минов!?...Руслан т-ты что ль!? – его четкий вид, очень похожей фигуры направился ко мне  << Ч-что же это? Стоп это то, что невозможно! Нет нельзя поддаваться так, нельзя нельзя! >> медленно попятился от него. << Может бессонница тому виной? Иль я сошел с ума!? >> я споткнулся об собственную кровать, и вскрикнув от испуга упал навзничь на жёсткий матрас. Не отводя взгляд от летчика так же продолжил пятиться, только что на локтях, пока не стукнулся спиной об стену. Он приблизился ко мне " загнав в самый угол " – От чего такой бледный? – невозможно было проглотить ком поступающий к горлу. Во мне смешались все ощущения от которых не спал по ночам: от части вина, треть отчаяния и остальная сердцевина – неописуемого счастья. Я должен был проверить. Его слова будто крикнули мне << Что же ты за товарищ то такой ? >>. Стало ещё страшнее, но сдерживаться уже не мог, от того не медлил больше и вскочив изо всех сил прижал Руслана к своей груди. Пальцы нащупали что-то настоящее, вроде растрёпанной ткани. Был настоящим и товарищ, которого я обнимал. Сразу же его рука легла мне на спину, а я почувствовал дыхание у своего уха. Ком все нарастал, а на лице расплылась улыбка. Я чуть не расплакался как ребенок, но эти его слова, обратили на него все мое внимание – Видимо ещё болеешь – Погоди откуда же ты знае...? – мой голос заглох, а тело вздрогнуло, стоило мне лишь поднять голову, ещё раз разглядывая лицо друга. Это был не Минов... Я не выдержал правды, горько заплакав, теми слезами, которые прятал от радости, но которые в который раз лью от тоскливого своего разочарования. Павел конечно же растерялся с моей реакции. Он не понимая обнял меня крепче – Ничего, ничего, главное ты жив – а я уже будто и не был этому рад, но сам вцепился в него – Не н-надо, Павел, с-спасибо – Да успокойся же ты – я смирился с его утешениями – Из-за чего ты так? – ослабил он чуть хватку – Павел, п-прости к-конечно, но не добивай... – Понял, прости...– он не смело меня отпустил, но пристально следил и никак не выходило завести другой разговор, пока снова не увидел напротив постель Сережи – А г-где остальные? Сергей жив? – охватил меня уже другой вопрос и снова встревожено касился глазами на Павла – Живы, живы – Живы? Ха живы, они живы! – я заплакал более отчаянно и показал наверное все свои 32 в улыбке до ушей  – Ты больной безумец! – а я и так это знал, от того засмеялся громче. Павел глядел ошарашенно, будто на что-то дивное – Взаправду недужный – он предполагаю сильно занервничал раз насильно уложил меня в кровать – что с тобой сделалось за эти дни? – Со мной? Да плевать на это, ты лучше скажи, у всех все так же в силе? – Речь ведь о побеге? Про него забудь...  – Почему? – Не тревожься, сейчас отдыхай чтоб не застукали в таком же самочувствие в котором я тебя встретил – Да нормально все, просто...просто прости... – Ничего, разведчик, ничего – Хех разведчик...
     Вечером пришли остальные. Такие же уставшие и замученные. На меня первый обратил внимание Рома, он даже криво улыбнулся и пьяной походкой пошел ко мне, а за ним перевел взгляд и Сергей – Вова, мне не кажется ? – Нет, Рома, креститься ещё рано – ответил парню верующий – Мелок, где ж ты был? – тяжело уселся Григорий на кровать так как его ноги тряслись. Я хотел их всех обнять, но Рома сделал это первее меня – Я знал, знал, что ты жив! – Эй Рома, осторожнее с ним, он ещё болеет – Оставь его, пусть пусть – сказал я высокому и улыбнулся погладив парня по волосам. Рома цепко сжимал меня в объятиях. Мне даже на секунду стало тяжело вдохнуть, настолько он был крепок. Я обняв сильнее, похлопал его по спине. Конечно удача снова свела нас, но ему было полезнее лечь. Рома не правильно все понял поэтому отпустил и поджав губы грустно посмотрел на меня << Где же я это уже видел? >> – Т-ты не рад? – Нет, нет я счастлив, просто за тебя волнуюсь. Как твоя спина? Ложись, устал небось – Рома озарил меня своей дивной улыбкой. На его щеках даже появились небольшие ямочки, придававшие его лицу жизненный вид, если не воздействие. Он уже кажется и забыл про недавние свои переживания на мой счёт, но это нисколько отрицательно на парне не отражалось, даже наоборот отзеркаливало только лучшее. Я сам поддался лёгким мыслям что все не так уж и плохо, но на самом деле именно это и было плохо с моей стороны... Рома когда его впечатлительность по большей доле спала на нет, почти не двигаясь уже лежал в своей постели и тихонько засыпал. << Отдохни, отдохни>> – провожал его этими мыслями. Я нетерпеливо наткнулся взглядом на Серёжу. Он и сам нарывался на разговор – Значит, ты жив и не сбежал – похвально – А ты как всегда за старое, но я по правде сильно надеялся на эту встречу – сказал я, как помню искренне, но с видом постыдного хладнокровия, не смея перешагнуть гордость – Мило – ответил он с улыбкой, но настоящим равнодушием – Если тебя пощадили, думаю и ее тоже. Скажи ты Катьку видел? Хоть несильно ее там мучают? – Ух... Ещё успеем об этом, но давай не сейчас. На данный момент есть, что обсудить – Сережа сжав кулаки, опустил голову. Мне нужно было чтоб и он вслушивался, поэтому решил того поддержать – Да, знаю тебе не легко но я правда счастлив видеть – Сволочь... какая же ты сволочь. Не хочешь говорить так заткнулся бы и не щебетал отрепетированные речи. Говоришь знаешь? Да ни черта собачьего ты не знаешь! – я услышал, как ломается его голос, и начал уже сам держаться – Ты же п-падла один видишь правду и про Катю т-тоже! Я смогу ещё хоть один раз ее увидеть!?  – С-Сережа... – я чуть не разревелся, ещё держа себя в руках, но держать решил и Сергей. Он схватил меня за шиворот причем так отчаянно что дрожь его ладоней, колышело мое сердце, ведь я так и не научился. Все так же не понимал как можно сообщать такое человеку. Произносить приговор о том, что та их встреча была последней... Рыжий начал трясти меня из стороны в сторону. Вправо и влево, назад и снова вперед. Его глаза блестели: сияли от яростных слез. Он что-то ещё кричал, помню очень обидное, но не его крики расковыряли мою душу. Меня самого разъедало мое же молчание! – Угомонись, все хватит! – отрывая, меня от рыжего разнимал нас Павел  – Надеешься узнать правду!? Действительно хочешь, чтоб я сказал это!? Я скажу, раз так этого хочешь! Да ещё очень громко, чтоб ты услышал! Догадываешься вот и молодец, чертов пророк! Да! Катя мертва! Видишь ты оказался прав! Ты этого же от меня ждал!? Знаю ждал же! – я б сказал ещё много не пристойного, но высокий меня заткнул своей ладонью. Немного сбунтовавшись я сам не думал, что так сорвусь. Мне оставалось только лицезреть уже стоящего на коленях Серёжу. Он со всей оставшейся волей и хваткой вцепился в свои волосы и глядел в пол, от чего на минуту мне не было его жаль. Наоборот в душе загорелся некий момент наслаждения. Я улыбнулся, задумавшись о том, как была прекрасна минута, если б прям сейчас Сергей предъявил на меня все свои надуманные претензии. Но видать назло моим желаниям он лишь дышал тяжелее, чуть ли не задыхаясь от настолько знакомых мне отчаянных слез. Я даже не понял сперва, что меня так порадовало. И явно не его боль была тому мотивом, а скорее сам ее признак. Думаю мне приглянулось принятие того, что я не один так страдаю. Представляя себя сейчас на месте того Вютчика, меня пронзает переживание, что неужто жестокость для меня характерна? Но что волновало того Данилу, до ужаса противное отношение к своему товарищу. И речь то не про рыжего... я до сих пор думаю о Кате...  Меня смутило тогда ещё, что никто не кинул мне ни слова наверное поэтому, не отвлекаясь, так же с хладнокровием смотрел на страдальца. Не ожидая от себя ничего, вздрогнул как столкнулся со стеклянным его взглядом. Эти зеленые глаза, смотрели с невыносимой мукой. Я узнал этот взгляд, а именно понял насколько же мы похожи. Часто видел эти же печальные зелёные глаза в зеркале и сам не понял, как поставил себя на его место. Это было хуже любой бы гадости Сергея, но стало лучшей его стрелой  << Ее же нет...что смешного? >> Здесь покачнулся и я, залив щеки слезами. Начал снова вырываться, чтоб хоть на минуту, я мог оттянуть ладонь Павла и выразить соболезнования! Но его рука была непоколебимой. Я оставил эти попытки. В себя пришел и Сергей через время, поэтому закрыв глаза он пустил последнюю оставшуюся на ресницах слезу. Я только тогда по настоящему искренне обрадовался от этой его стрелы << значит я ещё пока не монстр >>...
      Павел все же оставил меня, когда положение было не настолько щекотливым и поспешил к брату. Я даже сначало не заметил, что из за нашего шума, на меня молчаливо пронзался взгляд Ромы. Кажется он был очевидцем и прибывал от этого в сонном и немного грустном сопереживании – Спи Ром, спи, больш голаганить не будем, я ручаюсь – Не засну, совесть меня мучает... – Все по старому? Ты это оставь, прорвёмся как нибудь – Да куда тут прорвёшься? На мне ещё одно убийство! Понимаешь, Вождь? – Не понимаю, расскажи – Это жестоко... – Да жестоко... но не понимаю за что ты себя то так винишь? – Я замерз той ночью... да так, что это было невыносимо. Я залез под кровать к Кате и хотел обменять, одеяло на всего лишь одну кофту. Я не опустился бы до такого, но мне правда было очень невыносимо...Катя не спала и удерживала ее на себе. Меня это разозлило настолько, что начал с ней ругаться, уговаривал, но она не слушала и наверное закричала бы, если б у нее силы были. Своим спором я и разбудил – Кого немцев, чтоль? – Нет, сперва Серёжу. Он сразу по доброму хотел оттянуть, да вот я начал с ним драться, не желая больше мёрзнуть... Потом то пришли  немцы. Мы и их как оказалось разбудили... Они спрашивали что-то по своему, из за чего никто не понимал. Один солдат начал разбираться, но Катя... Она заплакала и ее услышали... другие и Сережа... пытались их остановить из за чего забрали и их тогда... Ее гибель на моей совести, теперь то ты понимаешь!?... – Ох Рома... – я обнял виновника и стал немного покачиваться с ним. Не думал, что это станет приговором и для него. Теперь то и понял почему Павел, говорил, забыть о побеге, а именно потеря товарища нас всех так сильно подкосила. Кого слабее, кого сильнее – Лучше б все таки я замерз, чем то что вышло... – Опять за старое... говорю же тебе, выкинь эти старые повадки – А может так будет куда лучше!? Может так я перестану хоронить жизни!? – Перестань же ты. Убив себя ты только погубишь ещё одну жизнь. Может в будущем тебе суждено кого-то спасти? А ты помереть вздумал! – его больное место, грозило ему же опасностью, но стеклянный взгляд, твердил, что те голубые глаза способны на искренность, только бы была надежда, а ее у него не было...– Мне себя спасти не получается, так кому я вообще смогу помочь?... – я прижав его к себе, начал из всех сил утешать парня и посмотрел на свою кровать – Ты поможешь и ещё как. Погоди немножко – тотчас засуетился и сунул руку под подушку. Потом нащупав нужное, полез в карманы и начал собирать собранные кусочки – Хех это хорошо, что тогда, когда в карцере был, карту то на мелкие кусочки поделил. Так она стала компактнее чтоль – Вождь... – Вот держи Ром, ответственно храни частичку этой бумаги у себя – парень не веря моему доверию, забрал кусок карты. Он снова чуть не заплакал от радости, с такого признания, а я невзирая на все, что у него складывалось в жизни, дам парню ещё один, но возможно последний шанс. Этим жестом я надеялся в первую очередь спасти его...
       Второй кусок карты решил отдать Павлу. Ему точно можно это доверить, а тот в свою очередь ее точно аккуратно сбережёт. Высокий долго спорил, что не возьмёт, но моя настойчивость уговорила его натуру. Остались два противоположных куска. Тот который указывал в правый корпус оставил у себя, а там, где было заветное слово выход протянул Серёже – Возьми ради Кати, чтоб сохранить за стенами возможно то, чем она дорожила... – Болван...  – принял он предложение и спрятал бумагу в карман, чему я был несказанно рад
        У меня заболела голова. Сильно пульсировало в висках, когда нашу дверь отворили с ноги. Сразу по их мордам понял чего им надо. Стало тошно, но чтоб меня в очередной раз не трогали пошел вперёд самостоятельно. Немцы тихо пошли за мной << Вот увидишь Вилберт поменяются наши стороны и тогда то... Конечно именно тогда ты запляшешь >> Снова резкий выстрел из одной камеры. Я вздрогнув шагнул назад от чего получил винтовкой удар в спину << Непременно ты это увидишь! >>
     – Даниил может стоит наконец признаться хоть в чем-нибудь? – Н-нет ни за что! Агх! – Зря глупец, зря  – ударил меня Вилберт сильнее в грудь. На глазах от кашля наворачивались слезы – Давай отвечай. Где чертежи? – Ч-что? Мне Кхе откуда то знать!? – Вот ты как раз таки думаю знаешь – Ай! Да п-правда не знаю! – Вилберт в который раз замахнулся. Я зажмурился стиснув зубы, но немец не ударил. Немного приподнял веки и увидел его улыбающуюся рожу перед собой – Тогда тебе следует рассказать мне все про этот танк – Н-не я его конструировал! – Да? А кто ж ты тогда по званию? – За идиота меня держишь!? – Вилберт поднял меня на ноги за воротник  – Не советую быть бараном – Т-тоже мне советчик – Я дал тебе шанс – он кинув меня на пол, приказал солдатом продолжать. Не было сил уже кричать, но так же яростно смотрел на альбиноса проклиная его каждую секунду. С каждым ударом его псов желал ему скорой, но мучительной кончины, а Вилберту было и этого мало. Он усмехаясь требовал подчиниться словно судья, только я оказался тем виновным у которого не было и шанса избежать приговор. Я бы даже вознёс молитвы, если б не звание солдата, которое нацист так выпытывал, да и не до бога мне было в тот момент. В глазах поплыло и слух притупился. Казалось, что теряю сознание. Это меня спасало от болевых ощущений. Я хотел исхода таких дел, но как бы того не ждал, Вилберт не позволил мне отключиться: сделал передышку. Вдохнув поглубже я трезво осознал: << Он начал свой допрос... >> – Бледный ты какой-то – << кто бы из нас это ещё говорил >> – Вилберт оставив меня одного, пошел видать разбираться с солдатами и врачём. Ничем его отсутствие, не помогло моему положению: еле хватало сил, чтоб дышать. Наверное спустя минут 15 через гам альбинос поставил рядом со мной тарелку с едой. Я взаправду давно не ел, но это уже не по моей прихоти: в эту неделю я ничего из пищи не получал. Учуяв еду, причем вроде даже свежую, желудок начало сильно скручивать. Нет не думай, моя воля так же не сломлена просто реакции такой ни за что не было б, если не его ладонь приподнявшая мне голову и приятный вкус гороха во рту. Теплая еда за щеками не успевала накапливаться и словно сама рвалась в глотку. Я бы подумал, что попал в рай, если б так же не видел Вилберта. Это он терпеливо с каждым моим глотком наполнял ложку. Офицер делал это ловко, что вызывало много вопросов, но, что каждый раз затыкало. << Он снова загнал меня в тупик >> – З-зачем, ты вернул мне записи? – Тебе скоро понадобиться бумага, но не думай, что хорошая работа спасет тебя от расспросов. Ты меня надеюсь хорошенько понял – я, получив приказ в одном его взгляде, не без усилий поднимался на ноги – Что мне п-предстоит делать? – Так то лучше – на этих словах появилась привычная мне ухмылка на его лице – разберёшь снизу  бумаги, это ты я убедился уже умеешь, потом как работка закончиться дам другую – Вы т-так милосердны – Что? – Наконец не даёте мне скучать офицер – Вютчик, не играйся со словами –Оо...я скажу больше – это все т-только начало – И это ты так благодаришь за мой отданный тебе обед? – А чего ты постоянно от меня ждёшь, если не отвечаешь толковыми объяснениями? Только что по твоему велению меня чуть на тот свет не отправили, а т-теперь отдаешь свою еду и ждёшь что я кончу благодарностью?  Я не знаю твоих намерений и поэтому логически благодарить не могу – Я, Даниил, тоже не ведаю, что у тебя на уме, и такую взаимность нахожу, даже закономерной. Поймёшь ты или нет однако мы квиты. Ещё ведь если ради приличия ты не смог выдавить спасибо, так это показывает лишь вашу  большевистскую власть, которую ты защищаешь. Хотя и в этом ты не виноват – Это же всему противоречит! – О чем речь? – Разве ты не поэтому устроил этот допрос, что я советский человек!? – Нет не из за этого, странно, что ты ещё не понял – Не понял чего!? – Того, что на самом деле здесь происходит – Так скажи! – А ты много чего здесь сказал!? – я застопорился – то то и говорю, что мы похожи, но довольно: берись наконец за дело! – << а ведь
здесь я возразить не имел права: наши цели действительно похожи... >> – но теперь был мой черед – Раз мишени настолько, как ты говоришь одинаковы, почему бы нам не сразиться? – Хех, и не боишься? Неужто не страшно, что могу убить, не предоставив пулю? – Из твоей пушки, стрелять и не стал бы. Речь про азартную игру, которая ничем не хуже того же риска на выживание – я его обескуражил – Ты что предлагать вздумал? – Карты. Сыграем в дурака например. Проигравший безоговорочно отвечает на вопросы, победителя – Вилберт с более широкой улыбкой наклонился вперёд, да еще так чтоб его глаза были напротив моих и резко дал мне щелбан – Иди работай, дурак – я сжал кулаки – << Ещё посмотрим кто в дураках останется >>  – я пошел к нижнему этажу.
      Мне чертовски повезло. Халупа, куда завели трудиться, оказалась в левом крыле штаба, только, что этажам ниже. Теперь я знаю, где лестница и так же знаю, что выход, не на первом этаже.
      Эта комната была чуть меньше кабинета Вилберта, но все пространство занимал длинный стол. Скорее всего, здесь когда-то проходили празднования т.к. на столе остались следы от кружек. Не удивлюсь, если распивали пиво, но это я заметил когда начал разбирать бумаги оставленные специально, по мою честь. Не сказал бы, что они были существенными, возможно поэтому меня оставили без охраны. Нужно было рассортировать листы на те что прибыли в штаб, которые были без подписей и черновики, скорее всего и то ложные. Работка проходила спокойно, но мне от чего-то было не по себе. И несмотря на то, что, надзора за мной не было я не рискнул подпортить документы. Особенно долго возился с чистыми бумагами. Перед тем как сложить их в стопку внимательно изучал каждый, а их было больше 200 и это без черновиков. Я искал, но увы ничего с собой тащить не имело смысла. Бумаги в основном были все в цифрах, а что это за они, я не знал. Когда почти закончил, принесли ещё кучу подобной макулатуры, но уже на глаза попадались чертежи. Они рассеяли мою скуку и я с любопытством взялся за новые договора. Те, что меня мало интересовали, а именно не подписанные листы, я откладывал на потом и собирал именно чертежи. Некоторые детали от танка, по крайней мере несколько я узнавал. Другие же были изображены небрежно. К сожалению и это мне ничего не дало, из за чего разозлившись с хлопком бросил чертежи к другим черновикам, но переборщил с силой и все листы разлетелись по полу. << Да, что ж это такое!? >> Встал из за стола и начал их собирать. Делал нужное уже без энтузиазма, пока сам случайно на верх не положил чертеж Т–34. Это был тот самый. << Да-да как он смеет терять такой лист, а потом пытать меня за него!? >>. Сразу взял его в руки << Надо же как сохранился >>  Начал его прятать по привычке под рубашку, но пораскинув мозгами остановился << Нет, у меня он точно это найдет. Не сегодня так завтра, но... >>. Я обхватив чертеж с обеих сторон порвал его на две части << Хех, хрен ты, пёс, узнаешь про этот танк >>  Одну часть оставил у себя, а другую половину чертежа положил в черновики. Листов было через чур много, поэтому вряд ли, кто-то бы их проверял, а даже если и проверят это будет уже не страшно. – Заберите! – протянул эти листы солдату, когда мне наконец открыли дверь. Они приняли их все и прямо на моих глазах начали в руках разбирать документы на более мелкие стопки. Я расстерялся << М-может вернуть вторую часть пока не поздно? Зачем же еще ты так разбираешь!? Нет ещё 20 листов и доберешься до чертежа! Нет нет нет! >> дрожащая рука почти схватила вторую часть, но я вовремя остановился. << Вютчик, прекрати ты выглядишь подозрительно. Так, восстанови ритм дыхания и не моргай так часто. Разожми ладони >>. Но они сами сжимались в кулаке. Немец разложил  больше ста листов и резко посмотрел на своего напарника, который помогал держать проверенные листы << Это к-конец?... >> – Gut – << Гуд? Х-хорошо? >>. Меня будто не совсем отпустило, но солдат действительно не успел добраться до Т–34. Тот же немец заговорил уже со мной и кажется говорил, чтоб я шел к Вилберту. Его имя услышал четко и разборчиво. Я утешенный судьбой, улыбнулся тому же солдату – Гуд
    – Зачем, мне бумага ты так и не объяснил – Скоро пригодиться, а пока попытайся сохранить ее чистой. Тебе это может спасет жизнь. << Да, ты прав бумага мне действительно понадобится, только чтоб восстановить чертеж, а мою жизнь спасет сегодняшний побег >> – Даниил, ты кто по званию? – какая-то таинственная резкость пробежала в его словах, а глаза, что редко можно увидеть приобрели нежно-розоватый оттенок, лишь эта же нахальная ухмылка осталось той же. Он, если представить, что мое враньё могло б его задеть, наверняка изменил бы образ, на более мне привычный, а не этот какой-то по-детски наивный. Но эта хитрая улыбка... Она пусть и была неприятной, но выдавала всю сложность его настроения. Невзирая на глаза, которыми он тоже мог пугать, именно улыбка напрягала. И вот что обидно, я не мог предполагать: намеренно ли он так со мной или это уже просто вошло в его привычку. Понять это было почти невозможно так как сейчас глаза были добрыми, но если б не знал о его жестокости поддался и поверил бы в его невинность сразу. А может Вилберт это и использует, чтоб у испытуемого не было шанса ложно ответить? Что ж в запугиваниях он тогда действительно хорош. Да именно: он наверняка надеется, что жертва сама себя запугает, только смотря на него. Я выходит сам что ли стал этой жертвой, лишь самостоятельно выдумав этот страх? Ох уж эта его хитрая улыбка... Но, чтобы там не надумал он, я решил быть хитрее – Возможно узнаешь про звание, когда наступит последняя минута в моей жизни – Ты так хочешь смерти? – во что-то загадочное и манипулятивное превратилось происходящее с его хода – Не мечтай, офицер. Будучи раненым, выживу,  но именно умирая без шанса на спасение, покончу с собой и этим вопросом наконец – Ужасно глупо и мучительно – Но ничуть не легче чем сейчас с тобой – я усмехнулся – слушай, а что прячешь в сейфе? Разумеется не скажешь, а я то знаю, что внутри не оружие – Предположения? – Буду откровенен, хотелось, чтоб при такой защите бумаги внутри были полезными – Вилберт перевел взгляд на сейф и теперь его задумка читалась по довольным глазам – У тебя ни за что не получится его вскрыть – Знаю и именно поэтому, заставлю тебя это сделать – он смотрел уже мне в душу – Кажется, когда тебя без разбора били, случайно тронули твой ум – Я в своем уме – С чего тогда  решил, что в сейфе не оружие? – хотелось промолчать, но не выдержал бы ещё одного ихнего избиения – Ты часто раздаешь оружие псам и каждый раз новое, это я лично слышал по выстрелам. Ещё бы, калибр же не для каждого подойдёт вот и звуки разные. Что касается сейфа, при надобности пушки, твоя жизнь была бы уже решена, даже, если успел бы ввести пароль – Интересно – Могу предположить, что ты и сейчас безоружен – Вилберт серьезно помрачнел и достаточно насторожился – А как заставить меня решил? – ситуация превратилась в подобие шахматной доски. Был мой черед и я понимал, что главное любой ценой поставить нацисту шах и мат – Все те же условия: карты – Вынужден отказать. Я не собираюсь на это тратить время – выдохнул гауптштурмфюрер, на что я улыбнулся хуже чем он прежде << У меня как и >>  – У тебя нет выбора. Напомню,  я единственный, кто наизусть знает каждый штрих чертежа. И ты не веришь мне! Хех знаю, не веришь, но раз никакое спасение мне не светит, значит я смею закончить это представление –  от частичной безысходности, задержал дыхание. Да я был готов на это! Вилберт, как-то встревожено смотрел, не понимая, что со мной происходит, но когда мне стало невмоготу и я покачнулся, немец схватил меня за горло. Я ожидал не этого с его стороны, но стоило ему душить сильнее, как я вцепившись в его пальцы не специально изо всех усилий уже старался вдохнуть. Альбинос, видя эти попытки, сразу же отпустил и врезал мне кулаком больную пощечину, из за которой я повалился на колени, пытаясь глубокой отдышкой избавиться от нехватки кислорода – Идиот! – сдерживаясь на грани крика, твердил немец – Кхе р-решайся кхе-кхе решайся – лыбился я посмотрев на офицера через плечо. Вилберт присел на корточки, чтоб схватить меня за волосы, но я стукнул нациста с локтя в нос и тот повалился на спину. Быстро нависнув над ним я впервые увидел его кровь и долго не думая, обхватил его шею и со всех сил ее сжал << Пути назад нет >>. Офицер все по-немецки обругивал и активно резвился подо мной. Ухмылялся наконец я с победы – Соглашайся. Это шах и – я тотчас почувствовал железо приткнувшееся к моему виску. Машинально ослабил пальцы и растерянно взглянул на альбиноса. После щелчка курка он снова улыбался – И мат – прохрипел однако Вилберт, держа револьвер. Я на время потерялся из за чего меня скинули на спину и приткнули револьвер уже ко лбу. Я взглотнул, а Вилберта это насмешило – Последние слова? – П-проклятый хрен – испуганно всматривался в рукоятку пока не заметил, что она мне знакома << М-моя пушка? >>. После осознанности начал немного соображать – Т-ты же не убьешь м-меня, как тогда так и сейчас – А ты все таки иногда бываешь не дураком – немец прижал револьвер к себе – Это твое же? – К-как ты узнал? – Видно, что Наган. У нас таких не делают, а под твою кобуру идеально подошёл – Н-неужели ты все же... – Все верно: дуэль – П-подожди это бессмысленно! – Это не имеет смысла в твоих планах? – Ч-черт, зачем тебе это!? – Решил расплатиться той же монетой – Т-ты же ничего тогда не узнаешь! – Вилберт рукой вытер с губы так же текущую из носа кровь – Тебя это теперь так беспокоит? Ты разве не хотел меня убить? – Ты же взялся спасать мне жизнь! Не так ли!? П-признайся спасал же! – По моему ты пытался умереть и сам же сказал, что умирая сознаешься. Так с чего тогда занервничал? –он усмехнулся, приложив белый платок к носу – собирайся, Вютчик, патроны выдам на месте – С-сволоч! – Ты свободен можешь ступать – я выхватив из его рук свою же сумку с Наганом внутри пошел от туда прочь. << Свободен...И это он называет свободой? – что-то в мозгу передёрнуло – А ведь может. Может быть и свободой! >>
     – Странные вы оба. Сергей молчит, ты молчишь. Это не к добру такое затишье – Прости, Павел, это военная тайна – Леонидович, какую такую тайну ты скрываешь? –Есть у кого спичка? – спросил я думая на тот момент совершено о другом – Да, я бы сейчас тоже с радостью закурил. Было б классно – Терпи, Сережа, тебе опасно – как всегда заботился о рыжем Григорий – Нет, мне не для сигарет – Разведчик, не меняй тему! Зачем тебе спички и убери уже эту чёртову тетрадь! – я хлопнув дневником, посмотрел на высокого – Мне нельзя держать чертеж и часть карты у себя. Все нужно сжечь.Это единственный путь... – Да объясни ты, что случилось!? Ай неужто опять жар схватил!? – Это у тебя рука холодная. Убедился, что я здоров? – Что-то ты таишь и мне это не нравиться – Я ещё сам не совсем разобрался, что будет со мной, поэтому пугать не хочу – Чертова кобура – скрестив руки подался снова в разговор Сергей – не так ли Данила? – кажется в тот же миг тотчас похолодели и мои ладони, а он продолжал следить за моей реакцией – Если б не кобура я бы! – Сережа, не надо – обхватил того за плечи Григорий – Нет... я же мог постараться! Весь экипаж угробил! – он впал в истерику, а старший его обнял. По нему было видно, что утешить рыжего он не мог. << Выходит сейчас ты совсем отчаялся – я с тоской смотрел на него – что же ты вытерпел? >> – Давай соберись солдат! – Григорий все ещё пытался – Да, Сережа, кобура это ещё то проклятие... – Павел на меня так посмотрел мол "не влазь", а я то правда не со зла и так же смотрел на Серёжу – Скажи, чего ты про кобуру то вспомнил? – Твою в хорошем качестве, как ты бы не скрывал заметил, а мою если б я выбросил! – Живой, живой, одного ты спас, помнишь? – Григорий лицезрел товарища грустными, но понимающими глазами и этими же, только, что немного засветившимися посмотрел на того и Сергей – Он в-выжил? – Ты совсем позабыл о тех событиях со своего горя. Жив и ещё раз повторю: Минов выжил. – холодок знатно прошёлся по мне – Леонидович, что вообще за кобура и что с тобой твориться то!? С чего руки то задрожали? – узнавал у меня Павел, но я снова был сосредоточен на другом – Т-ты знал Руслана?... – вздрогнул Григорий, а в его объятиях и Сергей – П-подожди, что то здесь не вяжется. К-какая у тебя фамилия? – Вютчик, Сережа, Вютчик я. Скажи ты спас Руслана? – Стой, стой, стой, не сходиться... Этого не может быть – здесь перестал его понимать и старик – а не являлись ли вы, Даниил Леонидович, рядовым танкового экипажа? – исподлобья взглянул рыжий на меня. Вертеться по ситуации пришлось, если б не почему-то взявшаяся уверенность в моих мыслях и словах – Я разведчик и точка. Заруби это себе на носу. Рядовой о ком ты заговорил остался в прошлом – Данила, а как же твоя мечта? – спросил Григорий, но я грозно смотрел на рыжего – Перед тобой разведчик и будущий командир танкового батальона – Ты завистник! – Да пусть и так, но жизнь таких товарищей, как Минов, дороже мне всякого звания! Отвечай, что с ним! – Я не знаю как он сейчас! Что ты ждёшь услышать!? – Говори, когда это было! – Данила! Коль передо мною будущее танковых экипажей, то с какого права, так смеет выражаться командир!? Смей по началу иметь выдержку и только после провозглашать и присваивать, не самому, а с заслуги доверенных лиц себя командиром! Даже если решился на это, то держи себя в руках! – Это вопрос касающийся брата! И терпеть этого я больше не буду! Сергей отвечай когда ты его спас!?– старший вздохнув кивнул рыжему – Скажи ему и дело с концом... – Тебе ли не знать!? Я не смею говорить об этом непонятно с кем! – Успокойся, ты ничего толком не расскажешь... – снова опечалившись, рыжий скрестил руки на груди и отвёл взгляд – сентябрь 15-ого числа... – я сразу схватил дневник и сверил с датами на страницах. Нашел почти сразу. << Т-так он все же жив! >>. Через миг вчуть не выронил тетрадь, как скважина заскрипела от ключа. Увидев немцев, суматошно закинул дневник в сумку. Солдаты как мне повезло, только после этого позволили себе грубость. Они заломили мне руки, как преступнику и особо торопливо вели по коридору. Около решёток по-украински обсуждали что-то – Як гэта дрэмна! Тут мешкає падаль яка і нас уб'є. Він уже багато убив: розтріляв прямо на моїх очах, а потім убили і його, як я чув. Напевно це був всього лише помічник. Нас уб'ють неодмінно вб'ють!!– но чего не ожидал, так это то, что солдат, стоящий у их камеры, со всей дури стукнет их дверь, чтоб те умолкли. << А нас то! Нас никогда не перебивали!! >> Тогда-то уже догадался, что сейчас будет происходить. Я снова бился. Не сказать, что надеялся выбраться, да и тело ещё болело, что не давало, мне ни шанса, но быть спокойным я не мог. Да, они тоже не терпели, но даже после их попыток угомонить через удары, сделали хуже лишь себе. Так как в основном псы были сзади, я наваливался на них, что естественно мне не удалось сделать до конца, но подсказало чему следовать дальше. С ещё одного удара в спину, чуть наклонился вперёд и замедлил шаг. Немцы торопили от того били жёстче, чего я начал не вывозить. С ещё одного толчка свалился на колени, приопустив от бессилия голову. Бить прекратили, но тащить меня им стало тяжелее. Те не подзывали подмоги так как не имели права выдергивать других с постов, это я давно просек. Когда тем нужна была помощь, они повалили меня на бок и один взял меня сперва под плечи, а затем и второй за ноги. Я, когда те поднялись уже держа меня, нарочно ударил с ноги одному в морду, на что другой немец схватил покрепче, но как оказалось не достаточно. Ощутив опору в ногах уже с локтя заехал второму в висок. После воспользовавшись высвобождением, я помчался туда, куда рвался ещё с момента появления меня здесь – Будете знать как связываться с русскими! – те побитые ринулись за мной, но они были далеко, а я был уверен в себе и набирал только скорость. << Вот и этот нацистский крест! Остался последний поворот >>. Меня побеждала одышка и судя по топанью, за мной гнались уже не только те два солдата. Я завернул за угол и столкнулся с дежурным около огромных ворот над которыми было немецкое указание выход. Он конечно же застукал и дал знать своим, где я из за чего те минуту спустя добрались до нас. Каждый цепко скрутил мне руки с ногами, чтоб не мог выбраться, но мне уже не этого нужно было. Мне было нужно, лишь то чтоб я только выжил. Очухался от этой небольшой радости, когда начали связывать – Руки от меня убрали, уроды! Да чтоб вас!! – как бы не пытался они завязали концы веревки чуть ли не в морском узле и понесли меня на руках. Я ёрзал, кусался, кричал, но меня оставили, только тогда когда кинули на пол словно бездомного котенка – С-скатины я вас урою! Мудаки, закапаю всех без исключений! – Держите – это уже Вилберт обратился к единомышленникам. Я злобно пялился на него, а нацист словно игнорируя мое внимание, готовил шприц. Его солдаты прижали все мое тело к полу, но я следил за кончиком иглы – Нет! Только попробуй! П-пустите же меня!! – альбинос присел рядом и не вслушиваясь в смысл криков все же провел мне инъекцию – П-подонок! – жмурился я, стиснув зубы – Отпустите его –приказал гауптштурмфюрер подозрительно на русском. Когда прекратили держать я почувствовал постепенную, но долгожданную лёгкость. После слабое, но какое-то приятное головокружение – Неужто вышло усмирить? Уже? – даже его голос казался необычным. Про себя сформировал неясное предложение, но ответить не позволили силы, вернее постепенная их утрата. Начало клонить в сон – Уб-блюдок, что ты вколол мне? – Тш, сопротивления бесполезны – с этих слов действие препарата начало показываться сильнее. Я в самом деле уже не мог это контролировать и не поняв последние мысли толи отключился, толи заснул.
     В темноте появился тусклый свет и я приоткрыл глаза. Желтоватый огонь в керосиновой лампе, создавал гостеприимный уют в маленькой комнатке. Я же отвыкший от этого чувства случайно улыбнулся << Вот ведь сон, так сон: штаб, Вилберт. Хах надо же >> . Осмотревшись, не узнал этого места и застукал на стене прибитую на гвоздях  нацистскую форму . << Странно >>. Меня забеспокоила и боль в спине, но я не помнил когда именно она начала болеть, а понял об этом лишь недавно. << Странно, очень странно это все >> Пока лежу в кровати и не могу не радоваться без осторожности. Подушка как и в целом постель блаженно-мягкая.. Осторожно переворачиваясь, кровать не скрипит от небрежно резкого движения и хорошо прогревала лишь от этих переворотов. Рядом со мной лежал дневник и карандаш поэтому сейчас немного  растерянно пишу тебе. Надеюсь скоро ломота в теле пройдет и буду лучше прежнего. Ты только милая не тревожься я в порядке, но жаль не могу высказаать этого тебе лично. Прошу, Катерина, прости такого товарища. Ей богу прости. А мы ведь так ни разу и не обнялись...
                                                                                                
В календаре на стене 6 декабря 1941г