Мой ангел-хранитель

Нашей новой территорией оказалась Чёрная речка – не такой уж и далёкий, что стало большим везением, от нас район. Премилое место. По сравнению с центром оно кажется тихим уголком забвения, хотя сюда тоже очень часто прибывают люди, желая полюбоваться чудными видами с моста. К слову, название уже говорит само за себя. Конечно, здесь река не чёрная, как бензин, но вода в ней достаточно мутная, не такая, как в других водоёмах, включая ту же самую Неву. Тёмный оттенок воде придаёт железо. Река протекает по болотам, постепенно насыщаясь железом от болотных руд. Во всяком случае, такая информация была мной найдена в интернете.

Перед тем, как прибыть в назначенное место, мы с Максом заранее поинтересовались, что находится на этой станции. Оказалось, Чёрная речка не зря так знаменита и востребована в городе. Неподалёку отсюда находится место, где состоялась роковая дуэль Пушкина и Дантеса, которая стала последней в жизни Александра Сергеевича. Возможность прикоснуться к истории. Если пройти чуть дальше, можно наткнуться на Парк «Тихий отдых», который, по крайней мере, с картинок казался действительно тихим и умиротворённым. Но ведь он наверняка, как любая другая достопримечательность, привлекал к себе людей, а где присутствует большое количество людей – очень мал процент тишины. К тому же, на картинке это была яркая, залитая лучами солнца зелёная полянка со множеством скамеек, а небо сейчас пасмурное, совсем не такое, какое могло быть во время создания фото. Жаль, что погода не идёт в комплекте. Ещё тут поблизости располагалась дача княгини Салтыковой, и, Бог ты мой, если бы я не знала, что это дача, приняла бы за полноценный дворец. Высокая постройка из ярко-красного и белого кирпича имела даже схожие столбы, высотой превосходила любой дачный домик, который я когда-либо видела в своём детстве на огороде родителей. «Дворец» окружали рослые цветущие (опять же, на момент фотографии) зелёные деревья, а также чёрный узорчатый забор. И люди. Много людей.

На самой станции метро мы должны были встретиться с... Двумя парнями, однако здесь было столько людей, в том числе и юных представителей мужского пола, что определить среди них магов оказалось просто невозможно. Я оглядываюсь по сторонам – возле станции метро стояла группа подростков, состоящая из двух парней, одной девушки и телефона, в который они все пристально глядели. Нет, это точно не они. Другая пара – юноша и девушка, зажимающие друг друга в объятия. Тоже не то.

– Как их зовут-то хоть? – обратилась я Максу, чуть отставшему из-за очереди на эскалаторе и только вышедшему из дверей.

– Не помню... – он задумчиво потёр лоб, пытаясь припомнить слова Тамары Львовны – имена новых напарников она нам сообщила вчера при личной встрече, однако двух голов, по всей видимости, оказалось недостаточно, чтобы их запомнить. – Одного, вроде, Денис... Не помню.

Впрочем, эта информация вряд ли бы сильно нам сейчас помогла – над людьми, как ники в видеоиграх, их имена не написаны. Хотя я, по правде говоря, обычно легко запоминаю подобные вещи. А в этот раз просто прослушала.

– Обычно маги легко находят друг друга, – сказал Макс с лёгким смешком. – У нас же есть форма. Да и кто ещё будет полчаса стоять возле входа среди кучи народу?

– Правильно, но сейчас это делаем мы с тобой.

– Верно. Так что, когда эти парни приедут, они сразу догадаются, что им нужны мы.

Он привычно пожал плечами, убрал руки за голову и спиной облокотился о стену здания, беззаботно прикрыв глаза. Было непонятно, откуда ждать запаздывающих – они могли как приехать на метро, так и неожиданно выйти из-за угла, если живут где-то поблизости. Сама станция плотно пристраивалась к магазину и ряду торговых лавочек; тут торговали старушки, стояло несколько киосков для продажи кофе, и вся местность немного напоминала крошечный базар. До тех пор, пока глаза не доходили до линии дороги. Шум от проезжающих машин выдавал истину, а также здесь поминутно гремели проезжающие по железнодорожным путям трамваи – рядом находились трамвайная и автобусная остановки. Кстати, могли наши напарники приехать и на трамвае, и на автобусе – этого тоже никто не исключал. Нам были сообщены только их имена, которые мы и то не сумели запомнить. Никто не знал, как эти двое будут добираться. Но сейчас я лишь хотела, чтобы они хоть как-то, наконец, добрались.

Моё особенное внимание уже сразу привлекли две молодые фигуры, появившиеся из-за того же угла, где недлинным рядом шли торговые палатки. Это были два парня, но они существовали как будто бы в разное время и в разную погоду – на одном из них, высоком блондине, куртка была расстёгнута, в то время как другой идущий рядом с ним шатен попутно немного застёгивал молнию. Именно этот шатен ещё держал в руке поводок, и мне не сразу удалось отследить – чуть в стороне от него семенила маленькая чивини. Это такая порода собак, которая была выведена путём скрещивания... Проще говоря, щенок чихуахуа и таксы. Маленькая чёрная собачка с вытянутым телом и вытянутой мордашкой, поблёскивающими глазами-бусинами и согнутыми треугольными ушками. Что за прелесть... Её короткий хвост был приподнят чуть кверху, сама чивини кружилась вокруг да около своего хозяина, пока тот в свою очередь изредка зажимал поводок, чтобы любопытная собака не убежала слишком далеко с его поля зрения. Парень делал это как-то между делом и, казалось, что-то оживлённо обсуждал со своим спутником.

Когда пара приблизилась, я догадалась, что они спорят.

– Я тебе говорю, что не так всё было! Чего непонятно?! – разгневанно шипел блондин на улыбавшегося шатена.

– А я тебе не верю. Что тебе непонятно?

Его улыбка на лице, казалось, ещё больше раздражала рядом идущего.

Шаг. Преодолена половина пути. Осталось ещё несколько ступеней.

Маленькая собачка была первой, кому удалось покончить с препятствием. Я не смогла сдержать улыбки, когда осознала, что мчится она прямиком ко мне. Зверёк бежал – но вдруг чуть приподнялся на задние лапки, от того, что поводок резко натянулся, утягивая крохотное тельце назад.

– Луна, стой, – приказал хозяин собаке негромким, но строгим тоном, и та сиюминутно послушалась. – Прошу прощения, – он извинился, улыбнувшись мне довольно-таки легко и открыто.

– Ничего страшного, – сказала я, ответно улыбнувшись и поглядев на присевшее возле парня животное. Маленькая часто дышала и прямо-таки тряслась от возбуждения, повиливая хвостом и вцепившись в меня глазами.

– Нахрен ты её вообще с собой взял? – блондин, откинув свисавшую на лоб светлую чёлку, говорил с раздражением и смотрел на собаку, казалось, несколько с пренебрежением.

Уже этим он мне не очень понравился...

– Ей необходимо гулять, – с меньшим раздражением, со спокойным выражением лица, ответил владелец чуда.

– Кто берёт животных на дежурство?!

– А кто это запрещал?

– Воу, парни, – невинно вступил в эту беседу Макс, нервно улыбнувшись с внутренним желанием поскорее прекратить нарастающий спор. – Вы тоже маги? Я Макс, со мной рядом – Лада, – он кивнул взглядом в мою сторону. – Мы с вами, получается, на одной территории.

– Роман, – фыркнул блондин, в очередной раз тряхнув чёлкой. – Со мной рядом, к сожалению, Денис. Мне очень жаль, если собака напрягает вас.

– Нет-нет, – Макс замахал руками, протестуя. – Что вы. Она... Она очень милая.

По нежности его улыбки, с которой он посмотрел на Луну, можно было безошибочно определить, что говорит мой брат абсолютно искренне. Денис посмотрел на Романа с победной ухмылкой и прищуром, на что тот вновь фыркнул.

– Судя по вашему общению, вы знакомы, – осторожно заметил Макс.

– И явно не ладите, – гораздо менее осторожно заметила я.

– Есть такое, – Денис пожал плечами, и вновь потянул на себя поводок, когда Луна побежала в сторону. – Мы были в одном классе в Академии.

– В старших классах, – уточнил Роман, – и, клянусь, это было худшим за все годы Академии.

– Просто его бывшей девушке однажды понравилась моя собака. Очень, – со смешком пояснил Денис, получив в ответ испепеляющий взгляд со стороны недруга. – До сих пор на меня за это бесится.

– Ты мне в принципе неприятен.

Возможно, при других условиях этот спор мне послушать было бы даже интересно. Но явно не сейчас.

– Может, пройдёмся до куда-нибудь? Или хотя бы отойдём от выхода, – робко предложила я; слишком много людей заходило и выходило, создавая ворчливую толкающуюся толпу.

– Да, конечно, – Денис легонько потянул поводок чуть в сторону, и Луна на своих маленьких лапках начала спускаться по ступенькам. Это выглядело очень мило и забавно со стороны. Всё её тело тряслось, чёрный хвостик то и дело дёргался из стороны в сторону.

Мы спустились следом. Теперь, на меньшей высоте, улица казалась непроизвольно широкой.

– Речка вон в той стороне, – сказал Денис, указывая вправо, в ту сторону, куда сейчас с характерным громыханием направлялся трамвай с номером «сорок восемь».

– Вы здесь живёте? – поинтересовался Макс.

– Да. Я живу недалеко отсюда, за мостом. Рома тоже.

«Но при этом оба опоздали...» – невольно промелькнуло у меня в голове, что я не стала озвучивать.

– Мы прямо на Невском, – ответил Макс, всё ещё мимолётно посматривая на собачонку с улыбкой в лице. К этому времени мы сворачивали за угол.

– Рядом с Организацией? Повезло.

– В этот раз повезло вам, – Макс усмехнулся.

– Ну, да. Если честно, за третий год меня ставят на нашу территорию раз, наверное... Десятый? – он был не уверен. – А вместе с Ромой третий. Я помню каждую из этих проклятых двух недель.

– Пошёл ты, – вмешался Роман, тряхнув волосами и отвернувшись от обидчика.

– А как давно вы работаете? – мой брат всячески пытался обойти эту пропасть, утягивающую к неминуемому конфликту.

– Три года, – отвечающим вновь был Денис, Роман же шёл в стороне, явно с плохим настроением. С глубокой задумчивостью он смотрел вниз, словно бы наблюдал за тем, как совершают шаги его собственные ноги.

Всем своим видом он от себя отталкивал. Исходящая от него аура имела такую же мрачность и тяжесть, как и вид его, и даже светлый оттенок волос ничего спасал. Изредка он поглядывал на меня, и пару раз мне даже довелось его на этом поймать. Но я тут же отводила взгляд. Мне совсем не хотелось с ним разговаривать.

– Ты маг Земли? – продолжал расспрашивать Макс.

– Да. Рома – маг Воды. Но в больнице не работает, только дежурит. Слишком ленивый.

– Заткнись, – вновь ощетинился названный, шипя сквозь зубы.

– Но это даже и к лучшему. Врачи должны лечить и успокаивать своих пациентов, а не наоборот. Реально, его завести можно по щелчку пальца!

– Ещё слово – и ты труп, – кулаки блондина сжались, его глаза сузились, как у дикого зверя, в нескрываемом презрении. Казалось, из его рта сейчас пойдёт пена.

Дениса это не остановило. Его лицо пронзила ухмылка измывающегося злого гения, после чего он демонстративно щёлкнул длинными пальцами.

Это подействовало на Романа, как на быка красная тряпка. Он бросился на парня, нацелив руки на его шею, словно сорвавшаяся с цепи охранная собака. Денис заливался смехом, будто бы это доставляло ему удовольствие, будто бы он хотел, чтобы его задушили. Луна звонко залаяла, прыгая на маленьких лапках и продолжая дрожать телом.

– Может, вы уже перестанете?

Я старалась, чтобы голос звучал менее раздражительно. Просто от их криков у меня действительно начинала болеть голова, что было весьма неприятно и мешало не то что нормально работать – просто стоять на ногах. Во всяком случае, это привлекло больше внимания, чем попытки Макса перевести тему или скромные просьбы успокоиться и посмотреть в небо. Когда взгляды всех троих парней и даже Луны оказались на мне, я ощутила сначала неловкость, но затем её сменила решительность.

– Вы можете не ругаться? Мы, всё-таки, на людях.

Я кивнула в сторону небольшой группы людей по другую сторону дороги, лица которых казались непонимающими и несколько напуганными. Это была женщина в возрасте, молодая девушка и парень подростковых лет. Некоторые другие тоже смотрели на нас. Наверное, магов представляли совсем не такими.

Было несколько удивительно, что Роман затих и отпустил Дениса, которого держал за воротник.

– Прости, – только и произнёс он, не поворачивая головы и не поднимая взгляда.

Денис в этот раз так же решил промолчать, что казалось вполне разумным решением с его стороны. Далее мы двигались спокойно, не провоцируя новых ссор, потому что Роман молчал, а Денис изредка перекидывался словами с Максом. Мы прошлись по мосту, и я видела действительно тёмную реку, а также склон берега, достаточно крутой, чтобы по нему можно было безопасно спуститься без травм. Впрочем, там были ступени. Возможно, чёрная вода казалась бы более мрачной и нагнетающей (в чём была и своя прелесть), если бы не утки. Да, утки были повсюду, плавали взад-вперёд, грудились небольшой компанией возле самого моста. Эти птицы не боялись людей. Напротив – они тянулись к людям, а в особенности к тем, у кого случайным образом в запасе находился кусок хлеба. Их кряканье было достаточно громким и вместе с тем достаточно забавным.

У ограждения мы остановились, как раз для того, чтобы нам с Максом немного осмотреться. Атмосфера здесь была успокаивающей, и это именно то, чего сейчас жаждала моя больная голова.

Подойдя ближе к ограждению моста, Денис стянул с плеч тёмно-синий мешковатый рюкзак, который расстегнул и откуда достал длинный батон белого хлеба. Я удивилась и хотела было спросить, а всегда ли он носит с собой такое большое количество еды и для чего он её носит. Даже собиралась отпустить шутку про запасы на конец света. Но когда я увидела, как он снимает обёртку и отламывает небольшой кусок, который тут же начинает кромсать и скидывать в воду, вопросы исчезли сами собой.

– Опять час собираешься стоять, как в прошлый раз?

Разгневанно прокомментировал его действия Роман, но, видимо, мой чисто рефлекторный взгляд в его сторону его прервал. Он снова затих, отведя взгляд вдаль, к другому берегу реки. Странный. Честно говоря, я немного его побаиваюсь. Не потому, что он странный, а потому, что отзывается он в основном агрессивно. Хотя, большую роль в этом скорее всего играло присутствие неприятеля. Так или иначе, моя больная голова совершенно не желала разбираться во всём этом.

Почему же она так болела? Наверное, дело в ссорах этих двоих, а может и в бессонной ночи. Чем больше я задумываюсь, тем больше начинаю склоняться ко второму варианту. Эта ночь была для меня очень короткой. Четыре часа сна. Мне точно следовало поспать больше. Если бы я только смогла... Но, к несчастью, уснуть мне помешали тревожные мысли об Оле. Совсем скоро её выпишут, и она вернётся в семью. Будет ли она счастлива? Судя по нашей последней встрече, она стала немного... Другой. Более общительна, весела, любопытна. Казалось, она готова была слушать Макса весь остаток вечера. Может, всё действительно изменилось к лучшему? Что на это повлияло? Демон? Долгая кома? Разговор с Эрикой или, может, визит психотерапевта? Я не могла уснуть, пока моя голова была загружена такими мыслями.

Вечером я разговаривала с родственниками. Звонила мама; она была уже в курсе произошедшего и подтвердила слова Эрика о том, что сегодня они собираются приехать и навестить племянницу. И да, Олю они заберут после того, как её выпишут через пару дней – за это время её должны осмотреть разные врачи. Потом поговорили о том, о сём: как дела на работе, всё ли у нас с Максом хорошо, не голодаем ли; как поживают дядя с тётей, как Саша выиграла школьные спортивные соревнования, и прочее, и прочее.

Интересно, посещали похожие мысли и Макса? Мой кузен выглядел вполне беззаботным, разглядывая уток в реке с теплом в глазах и будто бы материнской нежностью. А ещё он выглядел выспавшимся. Под его глазами не было видно должных там быть мешков, хотя я прекрасно знала, что Макс иногда тоже засыпал не раньше часу или двух, пока зависал во ВКонтакте и неизвестно что делал. Видимо, всё-таки сомнения его не мучили, либо же Макс актёр настолько умелый, что профессионально это скрывает.

Я уловила чёткий запах собственной страсти. Кофе. На другом конце недлинного моста стоял киоск, где, должно быть, заваривался отменный крепкий кофе. Во всяком случае, его запах пленил меня. Немного поразмыслив и вспомнив о сегодняшнем скудном быстром завтраке в виде бутербродов с чаем, я подумала, что немного капучино я действительно могла бы себе позволить.

Меню этого киоска состояло из различных видов кофе, а также небольшого ассортимента местной выпечки. Я не была голодна и остановила свой выбор на капучино. Если почувствую голод, будет логичнее и экономней зайти в одно из ближайших кафе или пекарнь, чтобы поесть нормально.

Когда продавщица озвучила и без того уже известную мне цену, и от меня требовалось только приложить карточку к терминалу, я услышала тоненький писк пришедшего уведомления. Телефон я всегда ношу в куртке, отдельно от кошелька, ключей и всего прочего, потому что в рюкзаке его можно попросту не услышать – а телефон в моей работе играет очень значимую роль.

Я всё-таки оплачиваю покупку прежде, чем достать телефон. Что же там интересного? Это точно не Тамара Львовна – она всегда звонит, потому что сообщаемые ей по обыкновению новости нельзя откладывать «на потом». Я достаю телефон и включаю его.

Сообщение во Вконтакте. Эрика.

«Привет. Как на дежурстве?»

Я улыбнулась. На самом деле, общались мы уже и не так часто, как в самый первый год. Я всё время на дежурствах, Эрика – на дежурствах и в больнице, где с неё теперь требовали ещё больше, как с более опытного работника. С тех пор, как мы с ней выбрались на недолгую прогулку по Невскому, больше мы даже не пересекались. Немного напрягши память, я вспомнила, что по графику дежурств у неё сегодня выходной, а в больнице работает она только во вторую смену. Значит, у неё есть время поговорить.

Я тут же начала печатать ответ.

«Привет. Всё пока нормально, а ты как?»

Просмотрено сообщение было через минуту, в течение которой я с ожиданием смотрела в экран телефона. И через несколько секунд после того, как оно было прочитано, последовал и ответ.

«Где дежурите? И с кем?»

«Я тоже в порядке, проснулась недавно. Ты сейчас с Максом?»

Последнее сообщение заставило мои губы растянуться в лёгкой улыбке. Да, мы вчетвером – я, Макс, Эрика и Вик, – друзья, что не для кого в Организации уже не было секретом. Это первые люди, с которыми мы познакомились здесь, и если учителя обучали нас в основном только заклинаниям да боевым приёмам, то Цукановы были, можно сказать, нашими просветителями в полный загадок мир магов. Они поведали нам небольшие детали, которые знали только маги и никто больше; всё то, что не публикуется в СМИ и не озвучивается теленовостях. Например, я раньше не знала, что после успешной победы в сражении маг может по желанию взять себе небольшой (внимание!) оплачиваемый отгул, даже если совсем не пострадал. Обычно такой отгул берётся только если маг нуждался в курсе магического лечения – особенно тяжёлые виды травм, такие как потеря руки, ноги, глубокая рана и прочее. Что-то, что не лечится на раз-два, как простые переломы. Такие отгулы называются «больничными» – об этом Эрика мне рассказала всё-всё. Да даже Виктор (не хочется признавать) на деле не оказался таким уж и душнилой. Одним словом, ребята сильно нам помогали, и я даже не знала, какой была их нагрузка, пока не прочувствовала это отчасти на себе. Но про Макса в последнее время моя подруга стала спрашивать меня как-то частенько. Наталкивает на небольшие подозрения. Хотя, возможно, она и правда просто скучает по нашему старому, более обильному дружескому общению?

...Первый вариант мне нравится куда больше.

«А что, по любимому скучаешь?»

Я с трудом подавила смех. Вообще, Эрика и Макс, наверное, неплохо бы смотрелись вместе. Ну и что, что она старше? По росту они, вроде как, примерно одинаковы. Да и кто вообще судит по одной только внешности? Он – энергичный добряк-экстраверт, способный с любым завести беседу, порой ведущий себя немного по-детски. Она – милая, ужасно скромная, но очень заботливая и ответственная девушка, которая ежедневно бесстрашно борется за жизни людей и магов. Он мог бы помочь ей избавиться от её неуверенности, а она могла бы остерегать его от совершаемых им глупостей. Моя фантазия даёт себе волю, и я на некоторое время забываю про первое сообщение Эрики, на которое должна ответить.

«Какие-то два парня, один с собакой, другой блондин высокий. Постоянно препираются, немного надоели уже, если честно»

«Ты дурочка?» – это было к первому язвительному комментарию. Может, Эрика скромна в жизни, но только не в личной переписке со своей лучшей подругой.

«Шольц и Рогожин?)» – ответ на второе.

«Я не знаю их фамилий. Денис и Рома»

«Денис Шольц и Роман Рогожин. Да, это они»

Дальше снова Эрика:

«Ну, они вообще всегда ругались. Характер... Один раз их из Академии чуть не вышвырнули»

Так, а вот это уже интересная информация.

«Только я тебе ничего не говорила!» – безвинно добавляет она со смайликом, складывающим руки в умоляющем жесте.

«При условии, что позже расскажешь подробнее», – ответила я.

«Договорились»

«И что признаешься Максу в любви»

«...»

Я и не знала, что агрессия может выражаться через знаки препинания.

«Я тебя придушу. Ни один маг Воды не откачает.»

« Но чувства не исчезнут J»

«Ой, кто бы говорил, а...»

«В смысле?»

«А что, думаешь, я не вижу, как ты на Вика поглядываешь?)))»

Я едва не подавилась своим кофе. Это было максимально неожиданно от неё. И скобки "улыбок" в конце не делали ничуть лучше.

«Чё?»

«Ну, ты всегда близко к нему стоишь, когда вы разговариваете) А ещё говоришь, что он тебя якобы бесит. Это любовь :)»

«Близко стою, потому что из-за его тупой чёлки лица не видно. И он меня правда бесит.»

«Да ну, врёшь же)»

«А эти двое они как вообще учились? Драться хоть умеют?»

«Не переводи тему!»

«Окей, я больше про Макса ничего не скажу»

«Только с Виком своим отстань, не нравится он мне»

«Хорошо >:)»

Этой перепиской подруга ясно дала мне понять, что щадить меня не собирается, несмотря на нашу тесную дружбу. Небось, сейчас торжествует, лёжа в мягкой и уютной тёплой постели. Либо на диване. Эрика обычно уже встаёт в это время и даже в выходные никогда не спит подолгу. А я сейчас стою на холоде, в компании... Этих троих.

«Зараза»

Но всё же эта небольшая нелепость заставила меня улыбнуться. Я успела соскучиться по былому общению с этой Эрикой, по нашим прогулкам и её рассказам об Организации и забавных случаях на рабочем месте. Клянусь, я была бы рада послушать их ещё раз, даже несмотря на то, что уже их знаю и ещё прекрасно помню. На какое-то время я даже позабыла о своей головной боли.

Внезапно почувствовала, как что-то холодное и мокрое прикоснулось к моей ноге. Ощущалось даже сквозь брючную ткань. Я опустила голову, рефлекторно напрягшись.

Этим самым "чем-то" оказалось не что иное, как чёрный, кожаный, влажный носик маленькой Луны. Она была без поводка, и, по всей видимости, свобода действий её радовала. Я с нежностью улыбнулась. Собака приподнялась на задние лапы, передними упёршись мне в колено, и, вытянув шею, старательно принюхалась.

– Какая ты хорошая, – не сумев сдержать ласки в голосе, я слегка нагнулась корпусом вперёд, чтобы рукой достать до треугольного бархатистого ушка Луны.

Тёплое и пушистое. Собака игриво завиляла хвостом, а её мокрый шершавый язычок быстро лизнул мою руку, приятно щекоча и освежая кожу. Я едва сумела сдержать восторженный писк. И почему у меня до сих пор нет собаки? Нехватка времени? Как видно, некоторых магов это не останавливает. И Луна, при положении вечно работающего хозяина, выглядит вполне счастливой.

– Луна!

На позвавший её голос Луна навострила ушки и замерла, повернув мордашку в сторону исходившего звука. Раздался тихий скулёж, после чего собака со всех своих маленьких лап бросилась навстречу Денису. Я ощутила лёгкую грусть, когда милейшее существо решило меня покинуть.

Собака подбежала к парню и стала бегать вокруг да подле него, подпрыгивая до уровня его колен, заливаясь радостным лаем. Денис вместе со мной улыбался, поглядывая на маленькую непоседу. Казалось, она и вовсе намеревалась сбить с ног собственного хозяина.

– Она не сильно тебе помешала? – спросил Шольц, когда значительно приблизился ко мне и наконец-то меня заметил. Луна бежала рядом и теперь стала метаться между нами двумя, учащённо дыша с высунутым языком, будто не знала, к кому из нас прильнуть.

– Нет, что ты... Я тоже очень люблю собак, – я вновь улыбнулась, когда малышка принялась кружиться вокруг моих ног и принюхиваться к воздуху. – Хэй, ты чего! У меня, к сожалению, нет ничего из еды...

Я присела на корточки, чтобы погладить собаку. В итоге та восприняла это, как вызов, став карабкаться мне на колени, касаясь моих ног короткими, но достаточно острыми коготками, да так, что едва не выбила у меня из рук стакан.

– Луна, фу! – Денис слегка повысил голос, на что собака слезла и поёжилась, и виновато мне улыбнулся. – Прости. Когда я так делаю, она всегда взбирается мне на колени.

– Всё в порядке, – я поднялась, в одной руке держа остатки чудом выжившего кофе, другой отряхивая брюки, – правда. Она очень милая.

Кажется, эти слова заставили его просиять.

– Спасибо. Знаешь, некоторые прямо-таки были в ужасе. Одна девушка, с которой мне довелось дежурить, аж закричала от страха, когда увидела Луну. Правда, Луна даже подойти тогда к ней не успела. И не подошла. Она испугалась ещё больше.

Приблизившись к небольшому ограждению, Денис присел на тонкий забор, как будто стоянка на мосту успела измотать его и лишить оставшихся сил. Собака продолжала восторженно принюхиваться: на этой большой улице всё ей было интересно: и запах уличной еды, и новых людей, и транспорта; но от хозяина не отходила ни на единый шаг. Только ближе прильнула к забору и уселась, хотя ей это не особенно нравилось. Она мотала головой каждый раз, когда встречала ветер. Теперь понятно, почему у них такое доверие – крепче, чем какой-то поводок, который нужен был, похоже, только для того, чтобы малышка не сбилась с пути и поспевала в нужном направлении. Я последовала примеру напарника и уселась рядом с ним на невысоком заборе. Вообще, тонкая железная балка не то чтобы была приятным мягким сиденьем, но хотя бы ноги отдыхали.

– Не все такие «собаколюбы», как мы, – с сожалением подметила я, вновь погладив подошедшее животное.

– Я бы не назвал себя «собаколюбом». Скорее «животнолюб». Я люблю всех животных. В детстве у моих родителей их было много – четыре кошки, которые потом ещё и окотились, собаки, попугай, хомяки... В разные периоды, конечно, но всё-таки я их всех помню. Мама особенно сильно любила животных, отец у меня – биолог. И они считали, что забота о ком-то обучит меня ответственности, поскольку младших братьев или сестёр у меня никогда не было.

– У меня был пёс, – сказала я. – Сколько у тебя сейчас животных?

– Я снимаю квартиру, поэтому многого себе позволить пока не могу. У меня только Луна.

На своё имя собачка радостно и звонко тявкнула, замахав хвостом. Как бы подтверждая слова человека: «да, я у тебя одна, я лучшая, я единственная!».

– Я взял её ещё щенком полгода назад, у одного из папиных знакомых, который разводит породистых собак.

– Это же чивинни? – я была уверена, но решила уточнить.

– Хах, а ты, я вижу, разбираешься! Верно.

Он протянул Луне собственную ладонь, которую собака активно принялась облизывать розовым языком. Я ненароком вспомнила, как мой Барни, будучи большой и достаточно увесистой собакой, в таких случаях просто прислонялся влажным носом к тыльной стороне ладони и протяжно скулил.

– Я должен ещё перед тобой извиниться за наше общение с Ромой. Мы с ним часто собачимся.

Неожиданно Луна тявкнула громче обычного, задрав голову на хозяина и приподнявшись на все четыре.

– Прости, – он извинился перед собакой. – Ссоримся, я имел ввиду.

– Ничего, – в этот момент мне стало Дениса даже как-то неожиданно жалко. Окончательно переведя опору на заднюю часть тела, я крепче вжалась руками в железную балку и стала двигать в воздухе слегка отёкшими ступнями.

– Просто мы с ним по характеру очень разные. Один раз мы очень сильно поссорились, едва не покалечили друг друга, – я тут же вспомнила о сообщении Эрики, но решила не говорить и дать Денису возможность объясниться самостоятельно. – Ещё в Академии. Мы не часто разговаривали, я даже не помню уже, как начинался этот спор. Но это было... О демонах. И тогда я сказал – не иронично ли то, что люди теперь вынуждены кого-то бояться? Что мы, из года в год незаметно разрушая природу, убивая животных и растений безвозмездно ради собственных целей, теперь наконец оказались в схожем положении?

Он говорил не шуточно. На его лице я не заметила ни тени улыбки, насмешки, либо чего-то ещё, что выдавало бы эмоции. Только молчаливая, печальная задумчивость. И, что важнее – эту задумчивость переняла я.

Что, если он прав?

Что, если наказание настигло человечество за то, что оно ни с того ни с сего возомнило себя ведущим, главным, способным и обязанным доминировать? Сейчас в это верится куда больше, чем верилось бы при иных обстоятельствах. Например, если бы мы родились в мирное время лет тридцать тому назад.

– Рома тогда начал нести про Бога, – продолжил Денис, принявшись чесать питомца за бархатным ушком. – Говорил, что это всё – серьёзно, что такое действительно может быть. Что Бог наказал, что надо теперь вымаливать у него прощение...

– Ты не веришь в Бога?

– Мой отец – биолог, – напомнил он с улыбкой. – Я с детства верю только в биологию. Ну, вот и точка кипения. Я затронул его чувства, а он затронул мои, сказав, что у меня «ничего нет в башке, кроме вонючих животных».

– Рома верующий? – я удивлённо захлопала глазами. Информация потрясла меня.

Улыбка на лице Шольца стала шире, когда он это заметил.

– Ага. Он, может, и выглядит агрессивной су... – снова послышался недовольный лай Луны. – Прости, прости! Выглядит агрессивным... Но на самом деле – очень ранимый. И чувствительный. А какие стихи пишет!

Я уже не понимала, просто ли он усмехается надо мной или говорит правду. Хотя на уроках литературы нам часто рассказывали о писателях, которые знаменуются настоящими гениями, светлейшими умами, но при жизни имели такой характер, что не позавидуешь их близким. Но Рома... Я не отношусь к нему плохо. Я почти ещё его не знаю, для меня он – закрытая книга. Просто внешнее впечатление составляется в другую картину, но внешность, как уже известно, бывает обманчива.

– А ещё, мне кажется, он к тебе неровно дышит, – последнее было сказано со смешком и вызвало легко проступивший румянец на моих щеках. Я почувствовала прилив тепла в этой области, а ещё неимоверный страх от того, что попросту не знала, что мне теперь делать. Я нравлюсь парню, с которым знакома минут пятнадцать и который мне уже не сильно-то приятен...

Кстати о нём... Он стоял неподалёку, но вдруг дёрнулся, решительными размашистыми шагами став приближаться к Денису со стороны его спины.

– Ты что несёшь, идиот?

В его словах и жестах ощущалась чётко выраженная ярость. Шольц вскочил со своего места, как ошпаренный, и внезапно кинулся наутёк, к мосту и ничего не понимающему Максу, оставив меня одну в этой нелепой ситуации и с нелепыми мыслями. Рома кинулся за ним следом, но был остановлен вставшей на пути маленькой, но смелой собачонкой со звонким голосом и острыми клыками. Было забавно видеть, как высокий аж попятился назад, хотя звучал лай Луны довольно убедительно. В результате злой, раскрасневшийся Рогожин тихонько ругнулся, посмотрев на спрятавшегося за спиной Макса неприятеля и мысленно, наверно, осыпав его дождём из множества проклятий.

Эта неделя будет тяжёлой.

******************

Устанавливая камеру, Тимур несколько раз поднимал и опускал штатив в поисках лучшего ракурса. Хоть это уже и являлось для него в большей степени привычным действием, сейчас же он заметно нервничал, закусывая губу и тыльной стороной ладони вытирая со лба проступивший пот. Когда техническая часть была подготовлена, оставалось только одно. Парень мельком взглянул на себя в зеркало. Тёмные волосы немного взъерошены, но ему идёт; серая футболка помялась лишь слегка, совсем незначительно, и вряд ли привлекла бы к себе много постороннего внимания. Мешки под глазами чуть заметны, но не станет же, в самом деле, Тимур замазывать их тональным кремом, как его девушка.

Можно начинать.

Глубокий вдох – глубокий выдох.

– Хай, подписчики! – он не особо сильно продумывал своё приветствие с аудиторией, выбрав более простой, хоть и немного банальный вариант приветствия. Это – работа летсплейщиков и бьюти-блогеров, а его контент вряд ли можно было бы назвать развлекательным. – С вами снова Timmy. И я... Честно говоря, я немного удивлён. Вы сделали это снова.

Он не хотел обвинять абсолютно всех своих подписчиков. Но он точно знал, что то, что сейчас происходит – результат деятельности кого-то из аудитории. Почему?

– Сначала Берта, потом Барон. Я думал, одного видео будет достаточно, но вчера нашёл у себя под дверью очередной ваш, дорогие подписчики, неожиданный подарок.

И тут осознание ударило ему в голову. Те люди, которые это сделали, явно не все два с половиной миллиона его подписчиков. Некоторые могут недопонимать, попросту не осознавать, к чему всё идёт. Тимур выключает камеру. Далее снимает со штатива, сам встаёт с прокрутившегося на колёсиках стула и направляется к выходу из комнаты.

Переноска с найденным котёнком находилась в ванной. Переноска, которая периодически использовалась и была общей для всех животных в доме. Тоненькое мяуканье доносилось из комнаты. Но когда Тимур открыл дверь, оно внезапно прекратилось. Лишь за решёткой виднелся единственный светившийся зелёным грустный и лишённый свободы глаз котёнка.

Розов присел на корточки и открыл дверь клетки. Малыш навострил ушки, но ничего не сделал и даже не зашипел. Он лежал на небольшой сложенной красной тряпочке, которую подстелила Окс, для максимально комфортного отдыха котёнка. Доставать его блогер не решился. Уж лучше достать камеру. Казалось, зверёк не был против неё, разве что лишь слегка сузил глазик от внезапного свечения.

– Котёнку на вид несколько месяцев. Как видите, он сейчас не в лучшем состоянии, – это было сильным преуменьшением. Парень вздрогнул, заметив, как на красной ткани выступали двигающиеся маленькие чёрные точки, в относительной близости от самого котёнка. Мелкие насекомые. – Блохи. Они повсюду, даже возле сгнившего глаза. Не знаю, сколько времени этот малыш провёл на улице, но состояние говорит само за себя, – он замолкает, чтобы неслышно сглотнуть. – С лечением животных, как и с лечением людей, затягивать нельзя.

Он вытащил камеру из отверстия переноски, больше не желая мучить несчастное страдающее животное. Послышалось мурчание, отчего Тимур временно растерялся. Конечно, он после смонтирует видео и вырежет всё лишнее, но всё-таки сейчас минутной растерянностью он оставляет себе только больше работы.

– Я хочу обратиться к тем, кто это делает, – он снова обращает камеру на себя, демонстрируя собственное, наполненное серьёзностью и усталостью лицо человека, утомившегося из раза в раз повторять одно и то же. – Может, таких человек несколько. Я не знаю, когда и при каких обстоятельствах они посмотрят это видео, если вообще посмотрят. Я просто хочу задать вопрос: зачем? Зачем вы подбрасываете мне животных?

Он так не хотел, так боялся сорваться на злость, так его страшил собственный голос... Боялся ярости, до которой всего-то шаг. Он должен сохранять маску.

– Вы думаете, Тим такой хороший, раз подбирает и лечит больных бездомных животных. Может, у вас благие намерения: помочь животным, доверив их в руки тех, кто в этом действительно разбирается и имеет в этом какой-то опыт. И это правильно. Таким должны заниматься люди умеющие. Но, – он делает паузу, – помимо меня, блогера со средним доходом и дополнительной работой, есть ещё сотни других вариантов. Вет-клиники. Приюты. Питомники. В конце концов, вы точно так же могли бы дать объявления в интернете. Но нельзя просто свешивать проблемы на других людей.

Он держался, хотя, казалось, готов был сорваться в любой момент. Стойко, мужественно держался. Голова пульсировала – её переполнял негатив, множество слов, которые стремились вырваться в истошном крике. Столько всего он ещё хотел сказать, но мог позволить себе лишь самую малость.

– В нашем доме семь животных, – продолжал блогер. – Три собаки и четыре кошки. Дворняга Арса, кошки Фина, Белла и Буся были подобраны с улицы и не нашли своих хозяев. И мной, и Оксаной было найдено ещё очень большое множество несчастных, выброшенных на улицу безответственными людьми домашних животных. И я хочу сказать лишь две вещи. Не выбрасывайте животных. Вы ошибаетесь, если думаете, что они, как дикие животные, могут легко и просто выживать на улице. Кошки и собаки – домашние животные, привыкшие к человеческой заботе, комфорту и безопасности. Домашние животные должны жить дома, и без заботы человека они умирают в нашем человеческом мире, который мы построили под себя.

Такой воодушевляющей речи Тимур не ожидал от себя сам. Не ждал, что будет говорить подобные вещи в таком пресловутом жанре, хотя, по сути, извещал он самую что ни на есть настоящую правду.

– И второе – не надо больше подкидывать нам животных. Если вы видите больное бездомное животное и вам действительно не всё равно, лучше отнесите его в ближайшую ветеринарную клинику или приют, а не подбрасывайте под дверь Тимати. Лично я сегодня вышел на улицу только под вечер, и кто знает, сколько котёнок просидел в этом подъезде? Что, если бы его нашли собаки? Люди? Не делайте так. Всё, что мы делаем с Оксаной – мы делаем абсолютно бескорыстно и бесплатно, на наши совместно нажитые деньги. Мы хотим помогать животным и делаем это с удовольствием, излечивая бедолаг и подыскивая им новый дом, но наши возможности небезграничны. Нам тяжело покармливать всех животных, не говоря уже о лечении либо самих себе. И я не прошу у вас денег или лайков. Я лишь пытаюсь призвать неравнодушных людей к действиям, или хотя бы к тому, чтобы они ответственнее относились к заботе о тех, кого приручили. Мы можем поменять это, если будем действовать вместе. Любая жизнь важна, даже самая маленькая и на первый взгляд беззащитная.

Выключает камеру. Повисает тишина, которая прерывается только тихим, еле-еле слышимым мурчанием животного. Это заставляет Розова улыбнуться, но и удивиться вместе с тем. Почему это маленькое, явно страдающее от боли невинное существо мурчит? Разве кошки не должны мурчать, когда испытывают удовольствие? Вряд ли маленький, больной, очевидно недавно лишившийся глаза котёнок сейчас чувствовал себя как нельзя лучше. Но он мурлыкал. Да и причём так громко, что это было схоже с гулом подъезжающего трактора, о котором и подумал бы Розов, если бы не знал о присутствии котов в своём доме.

Малыш борется за жизнь.

У Тимура холодело внутри, когда он пытался хоть на минуту представить, через сколько испытаний проходило это крохотное тело. А у животных есть ещё и чувства. Он никогда не обобщал, но если быть до конца откровенными, в такие моменты, когда он видел перед собой очередную жертву человеческой жестокости и безответственности... В эти моменты он начинал люто ненавидеть людей.

Хлопнувшая дверь заставляет его встревоженно обернуться.

– Прости, если напугала, – неловко улыбнувшись, Оксана робко топчется в дверях, с аккуратностью заправляя собственные волосы. Её внимание привлекает возлюбленный, а так же и камера в его руках. – Ты снимал видео?

– Да, снимал... – со вздохом Тимур встаёт с пола. Это даётся ему несколько тяжелее, чем он ожидал. Колени и спина протестующе хрустят, не желая совершенно мириться тем, что вытворял хозяин. Парень чувствует себя старше на десяток. Когда, напомните, он в последний раз занимался физической тренировкой собственного тела?

– Тим...

Девушка поджимает губы, подходя ближе к нему. Парень вглядывается лицо Смирновой, делая акцент на глазах, в которых искренне надеется отыскать подсказку. Что Оксана хотела сказать ему? Незавершённость предложения его интриговала, а также тревожила.

Громкое мурчание стало ещё громче, когда котёнок протяжно зевнул, но затем оно вернулось к прежнему тембру.

– Я беспокоюсь о тебе, – прямо заявила девушка, не считая нужным скрывать то, что считала самым главным. – Тебе бы следовало отдохнуть.

Парень неуверенно смотрит в пол, ощущая, как чувство стыда обжигает его спину. Беспокоить возлюбленную – последнее, чего он желал. Его взгляд мечется от цветастого ковра на полу ванной комнаты к крошечному существу, клубком свернувшемуся на дне переноски.

– Я ещё должен смонтировать... – тихо произносит он.

Нет, он не может просто взять и бросить дело на половине. Нет. Он не позволит себе подобного. Он ручается за это маленькое существо, ручается за то, что поможет ему в борьбе за выживание. Именно так. Выживание. Иначе подобное ознаменовать было нельзя.

Мягкая ладонь касается его щеки, вызывая лёгкую эйфорию и мурашки по бледной коже.

– После того, как смонтируешь, сходим прогуляться, ладно?

Её глаза скользнули по комнате, от парня к тесной переноске.

– Я позабочусь о нём... Ему точно требуется ванна.

– Думаю, его надо свозить к ветеринару, – сказал Тимур.

– Надо, конечно надо. Мы всё сделаем, но только вместе, ты понял?

Рассеянный кивок обозначал, что Тимур понял. На предложенный Оксаной поцелуй Розов среагировал быстрей. Это всегда было приятно. С девушкой Тимуру правда очень повезло. Не каждая разделяла бы подобные страсти суженного, не каждая терпела бы присутствие бездомных блохастых кошек в своём доме. И уж точно далеко не каждая готова была взять на себя хотя бы часть этой заботы и ответственности. Тимур не ожидал, что при своём образе жизни сможет найти «ту самую», что будет поддерживать его в горе и в радости, и порой он до сих пор в это отказывался верить. Когда они сыграют пышную свадьбу с большим количеством гостей, друзей и родственников, этот маленький урчащий котёнок едва ли успеет сильно подрасти. Потому что Тимур не собирается тянуть.

Недолгая прогулка с Оксаной по парку после двух с лишним часов монтажа в самом деле стала настоящим спасением. Свежий воздух вернул ясность ума и радость к уже начавшей казаться несколько унылой жизни. Но после ждала работа.

Пришлось изолировать всех животных от новоприбывшего больного. Блохи и гной могли быть заразны – не нужно быть ветеринарами, чтобы суметь это понять. Зверям не особо нравилось тесниться в одной комнате, что было высказано громким протестующим лаем и мяуканьем, почему Смирнова и предложила мудрое решение проблемы – изолировать не всех животных, а самого котёнка. Это было умно. Новое место привлекало и одновременно пугало малыша, а вот ванную он успел облюбовать.

– Сколько тут блох...

Оксана знала, что проблема в этом, но даже не предполагала, что она масштабна настолько. Блохи были повсюду. По всему телу. Не успела она опустить малыша в воду – как они сиюминутно посыпали со всех сторон, заставив бедную девушку вскрикнуть. Эта ванна – третья за сутки. Котёнок уже успел посетить ветеринара (это оказалась девочка), вытерпеть укол и целых две ванны с антиблошиным средством, и теперь на него накатила усталость. Однако он послушно терпел, не смел сопротивляться этим нежным, заботливым рукам, чьи действия даже были приятны.

– Ей нравится.

Тимур слегка улыбнулся, сумев различить среди звуков бегущей тонкой струйкой воды и потирания мочалкой урчание котёнка. В руках Розова снова была камера.

– После множества укусов, почёсывания Оксаны наверняка кажутся малышке очень кстати.

Столько блох, сколько было на этом крошечном теле, в этой короткой шерсти, Смирнова не видела, наверное, за всю свою жизнь.

– Мне кажется, я не справлюсь, – Окс качала головой, но не прекращала попыток. Блох необходимо было изъять.

– Конечно справишься, – ободряюще пообещал Тимур, продолжая делать съёмки. – Никто с этим не справится лучше тебя.

Смирнова улыбается лести. Её лицо в объектив не попадает – только руки, что заботливо вылавливали вредоносных насекомых и очищали тело котёнка. Рядом с Оксаной стояло ведро, наполненное горячей водой. Тимур перевёл камеру на него, показывая, что находится внутри.

– Здесь горячая вода, – пояснил он, наклоняясь к ведру с объективом. – Сюда Оксана скидывает блох. Здесь они умирают. Оставлять их в живых – слишком опасно, ведь они могут разбежаться по дому.

В ведре уже было полно блох, однако их количество не уменьшалось. Внезапно Розову поплохело, когда он заметил, что блохи заползают... Прямо в отсутствующий глаз.

– Я не справлюсь, я не справлюсь... – голос девушки дрожал, словно она вот-вот была готова заплакать. Но каждый из них знал, что это вовсе не так. Оксана очень сильная. Она видела много ужасного, пусть и не настолько, но тощие умирающие коты успели оставить оставить след в её психике.

На самом деле, она видела их всегда. Но раньше просто не замечала.

– Ты справишься, Окс. Ты справишься.

Оксана и сама знала, что справится. Она не могла не справиться. Не могла позволить худшему случиться. Но ведь целая жизнь сейчас зависела от неё, зависела и висела на её руках! И именно поэтому она не могла не смочь.

Мокрая, облезлая шерсть совсем потеряла оттенок. Кровь. Её было много, но заметить её можно было только в том случае, если хорошенько присмотреться и поворошиться в мехе. Чего делать Оксане не особо хотелось делать, но пришлось, чтобы нанести целебную мазь. Это своеобразное лекарство стало последним мучением котёнка за длинный и крайне тяжёлый день, после чего он погрузился в сон.

С груди Тимура вырвался вздох облегчения, когда он увидел маленького свернувшегося клубочком в своей переноске зверя. Ей лучше. С ней всё будет в порядке. Между тем уже была половина седьмого, и ровно пять часов с того момента, как ролик был загружен в сеть. Оксана сейчас в гостиной и, как предполагал Тимур, могла спать – обработка котёнка её измотала достаточно сильно. Сон был ей явно необходим. Сам же Розов остался в комнате, прихватив с собой и переноску – уж очень велико было беспокойство за котёнка. Он пошёл на этот рискованный шаг. Хотя тело животного несколько раз подлежало тщательной обработке, блогер не был уверен, что им удалось изничтожить абсолютно всех блох. Их было очень много, и Оксана доставала их каждый раз. Самые хитрые и живучие могли остаться. Но сейчас котёнок в закрытой переноске, так что всё в порядке, верно?

Глоток чая оказывает самый лучший успокаивающий эффект.

Парень проходит к своему месту и усаживается в кресло, поставив на стол чашку с горячим напитком, чуть поодаль от ноутбука, дабы не испортить технику. Тот был переведён в спящий режим, и как только Розов коснулся мышки, экран загорелся блеклым серым. Фотография горных пейзажей на экране блокировки вполне его устраивала. Он поменял лишь фото рабочего стола – там стояло их с Оксаной любимое фото, где они обнимаются и смотрят в камеру со счастливыми улыбками. Одна из их первых совместных фотографий уже после зародившихся отношений. У Оксаны здесь ещё каре, а у него, напротив, волосы чуть длиннее, чем сейчас, за пару месяцев до стрижки. Они оба моложе примерно год... Или на два? Нет, полтора. Может, на месяц другой-больше, но это край. Фоном стала их квартира, которая, вообще-то, раньше принадлежала одному только Тимуру. Возможно поэтому (а ещё из-за роста) именно он держал телефон во время селфи.

Тимур нажимает на иконку Ютуба и, дожидаясь загрузки, вновь отпивает немного чая. Тепло и успокаивающее. На секунду он даже почувствовал холод в груди, вспомнив, какие претензии высказывал в видео, однако понимал, что был целиком и полностью прав. А чай успокаивает, упорядочивает мысли. На видео уже набралось достаточно большое количество просмотров, лайков (две отметки «не нравится» он проигнрировал) и даже несколько комментариев. Комментариев?

Это привлекает интерес Тимура более всего прочего. Однако первый комментарий заставил его едва ли не поперхнуться своим чаем. Комментарий, набравший набольшее количество лайков и ответов.

«Ну и чего разнылся? Раз ты взялся по собственной инициативе спасать животных – не удивляйся. Тебя никто не заставлял, и никто не знает, сколько и где ты там зарабатываешь, ты не даёшь эту информацию в своих видео. Так что либо не ной, либо не делай.»

...Вот уж новости. Парень поставил кружку на стол, впившись в экран неверующим взглядом. «Разнылся»?.. Он разнылся?! Тимур, конечно, мог пожалеть о некоторых своих словах, но сказать, что он якобы «разнылся» никак не мог.

Это было унизительно. Даже слишком.

Глоток чая снова всё решает. Глоток чая успокаивает. Спокойно, Тимур, ты можешь спокойно ответить.

«Прошу прощения, но это было вовсе не «нытьё», как вы его назвали. Это было... Скорее, недовольство. Да, я занимаюсь спасением животных по собственной инициативе, но это не значит, что я могу спасти АБСОЛЮТНО всех. Никто не разжигает пожары специально, чтобы вызвать пожарного, и один пожарный не может одновременно тушить пожары в разных концах города. Я веду свой блог для того, чтобы показать людям, как тяжело приходится животным без поддержки людей, а вовсе не для того, чтобы этих животных подкидывали мне под дверь, что, к сожалению, понимают не все.».

Вдох-выдох. Глоток. Он уже сталкивался с хейтом, это неизбежная участь практически любого блогера, но эта тема была серьёзной – достаточно серьёзной, чтобы её просто вот так взять и проигнорировать. Парень заходит во ВКонтакте, желая расслабиться, но уведомление с Ютуба приходит очень скоро. Тимур сразу почувствовал напряжение, ещё не прочитав ответа; ещё большее – когда понял, что ответ пришёл с того же самого аккаунта.

«Чувак, я достаточно давно наблюдаю за тобой, чтобы сделать для себя выводы. Твоя доброта – глупа и бессмысленна, и люди не будут жить и делать так, как хочешь этого ты. И твои видео воспринимают так, как воспринимают, хочешь ты этого или нет. И поверь, как бы ты из кожи вон не лез, пытаясь что-то доказать, люди выбрасывали, выбрасывают и будут выбрасывать животных на улицу, если им так захотелось. Потому что люди не меняются.»

Вдох, выдох, чай. Вдох, выдох, чай. Выдох, вдох... Чай закончился. Старая схема больше не желает работать.

Далее поползи негативные комментарии в сторону этого загадочного человека, заставившего Розова испытывать духовные муки. Люди были полностью на стороне Тимура, но он словно бы застрял в прошлом, не видя их новой поддержки. Ведь, что самое ужасное – этот парень, кто бы он ни был, оказывался...Прав. Немногое поменяется с его помощью. Но ведь он старается, так искренне старается помочь людям, животным, этому миру... Если стремиться – всё обязательно получится, разве не так нас всех воспитывали сказки? Маленький мальчик, впервые увидевший, как умирает раненный, покусанный соседской собакой тощий бездомный кот, так поверил в это, что эта вера осталась с ним на долгие годы. И Тимур продолжал верить, даже если другие парни считали его странным и прокручивали у виска всякий раз, когда он проходил мимо.

Неужели один ничтожный комментарий теперь всё изменит?

Теперь его не просто считали странным. Теперь его мечты назвали глупыми, бессмысленными, так легко и просто, на что парень был готов бы наплевать, если бы на свой ужас не обнаружил в этих словах правду. Теперь нахалы стали скидывать всё на него. Теперь он заботится о животных, а значит, больше этого никому делать не нужно. Что, если люди теперь думают так? А может, они скоро начнут спихивать на него и своих питомцев, когда соберутся переезжать или обнаружат у себя аллергию? Конечно, аллергия – причина весомая, но, опять-таки, это не вина животного. Так почему именно собака или кошка должна страдать из-за ошибок хозяина?

Он нашёл у своих дверей котёнка. Покусанного. Без глаза. Только сейчас, вновь вспомнив дыру в черепе, он осознал, что котёнок лишился глаза. Трудно представить даже долю тех испытаний, которые кошечке пришлось стерпеть. Она выжила чистым чудом – сказал ветеринар. А всё потому, что у кого-то началась аллергия, что кто-то решил поменять дом, заботясь о собственной семье. Какое кому дело до кошки, всего лишь кошки, когда речь заходит о собственных детях?

Этой логики Тимур не поймёт никогда в жизни. Он и правда ненормальный. И как Оксана только его полюбила?

Размышления не уходят из головы, лишив Тимура сна. Он не отвечает на вопросы Оксаны, вызывая беспокойство возлюбленной, не реагирует на происходящее вокруг себя. Только с печалью наблюдает за тем, как хромает одноглазый котёнок и как беззвучно скрипит его голос, выпрашивая еду. Если бы Оксана не покормила других животных, Тимур бы об этом даже не вспомнил.

Всё, что он делает – глупо и бессмысленно. Теперь ему кажется, что дело его жизни – глупо и бессмысленно. Но он не скажет Оксане, чтобы не беспокоить своим помешательством. Реальным помешательством. И дело уже, чёрт возьми, не в идиотском комментарии, а в его мыслях, в окончившемся чае, в его усталости, хромающем котёнке со скрипучим голосом и ещё множеством кошек под окном, которых он встретил по пути к помойке с мусорным пакетом. Не таких больных, но бездомных. Их что, всегда было так много? Тимуру стоит больше отдыхать, как советует ему Оксана, в очередной раз разминая его плечи и лопатки, что не оказывает толком никакого эффекта.

Тимур давно уже начал уставать. И сейчас он окончательно устал. Этот человек – всего лишь приправа к уже загоревшемуся огню. Тимур устал. Ему стоит больше спать, чтобы меньше беспокоиться о похожих вещах и просто делать то, что он может и хочет и чего не может сейчас. Но это дело не приносит никакой пользы. Значит, делать это не надо?

Тимур не думает. Он не хочет думать. Он устал.

Устал, причём,настолько, что ему в один момент начинает мерещиться на стене собственная теньс забавными рогами на голове, чему он наивно усмехается.