CAPITOLO NOVE
Вся обратная дорога прошла безмолвно. Водитель, кем бы он ни был, не проронил ни слова. Видимо, цели снова скрывать от местоположение их виллы не было, как и мешка у рыжего на голове. Дождь хлестал по стеклам, превращая мир за окном в акварельный кошмар. Водитель закурил, выпуская дым кольцами, которые таяли в воздухе, как последние иллюзии.
Йен сжал кулаки, чувствуя, как ногти впиваются в ладони.
- А если...
- Если поймают, - он посмотрел в зеркало заднего вида, и в его глазах блеснуло что-то нехорошее - ты умрешь красиво.
Комната встретила знакомым запахом плесени и пыли. Йен рухнул на койку, чувствуя, как каждая мышца кричит от боли. Фонарь за окном отбрасывал жёлтые полосы на потолок, рисуя тюремную решётку из света и теней.
«Они доверяют тебе как собаке на цепи», - прошептал голос в голове.
Йен зажмурился, пытаясь выкинуть из памяти блеск ампул, ухмылку «Дока», пальцы Джованни на своей щеке.
Дверь скрипнула. Руки автоматически потянулись проверить нож - но его, конечно, забрали когда он заходил в здание.
Дверь открылась с тихим скрипом.
- Che peccato sprecare un corpo così... - Какая жалость тратить такое тело - прошептал незнакомый голос.
В комнату вошли двое - незнакомцы, которых Йен не видел на причале.
- Alzati, soldatino - Вставай, солдатик - скомандовал один из них, как выяснилось позже из их разговоров, Витторио.
Солдат вскочил, приняв оборонительную стойку. Лучано рассмеялся.
- Guarda come si divincola - Смотри, как извивается
Первый удар пришелся в солнечное сплетение. Йен согнулся, захлебываясь воздухом. Витторио ловко поймал его, пальцы впились в бока рыжего.
- Che muscoli... - Какие мышцы... - он провел ладонью по животу Йена, заставляя кожу покрываться мурашками.
Олсен рванул, но второй, Лучано, схватил за волосы, прижав лицом к стене. Холодный кирпич царапал щеку.
- Basta lottare - Хватит сопротивляться - его дыхание точно обожгло шею.
Рубашка порвалась с характерным треском. Йен издал звук, больше похожий на писк - не от боли, а от унижения.
В голове всплыли картины из детства: мать стирает его рубашку после «воспитания» отцом. «Терпи, сынок, все пройдет...»
Витторио прижал его к койке, бедра сдавили.
- Sei così caldo... - Ты такой горячий... - прошептал он, облизывая губы. Йен сильно сожалел, что понимал, о чем они говорят.
Он выгнулся, пытаясь сбросить его, но Лучано заломил руки за спину. Кожа горела там, где касались их пальцы.
- Per favore... - Пожалуйста... - вырвалось у него вопреки воле.
Витторио рассмеялся
- Adesso supplica - Теперь умоляет.
Что-то в нем сломалось. Тело обмякло, предав последние остатки гордости. Йен закрыл глаза, представляя себя где-то далеко - в детской комнате, в казарме, в любом месте, только не здесь. Их руки скользили по телу, как змеи. Лучано грубо раздвинул мои ноги, а Витторио прижался губами к ключице.
- Così dolce... - Так сладко...
Где-то в глубине сознания теплилась надежда - может, кто-то войдет? Остановит это? Гарау обещал еще тогда, в том подвале, что будет забавно наблюдать за тем, как я кому то отсасываю. Но ведь я нужен ему завтра.
Но дверь оставалась закрытой. Только лунный свет наблюдал за тем, как из него выжимают последние капли достоинства.
Когда они закончили, Витторио мерзко провел пальцем по щеке Йена.
- Bravo ragazzo, questo è il costo della cicatrice Marko - Хороший мальчик, а это плата за шрам Марко.
Они ушли, оставив рыжего лежать в луже собственного стыда. Тело горело, но душа, душа уже была холодной. Он лишь повернулся на бок и увидел в луже отражение - бледное лицо с пустыми глазами. Лицо человека, который больше не солдат. Не сын. Не человек.
Лицо того, кто завтра предаст своих.
Первые лучи солнца резали глаза, как тупые лезвия. Йен проснулся от звона металла - Лина уронила поднос, и стакан разбился о бетонный пол, разбрызгивая кофе, как кровь на допросе.
- Santo cielo... - Святое небо... - прошептала Лина, застыв в дверях.
Йен попытался приподняться, но тело ответило пронзительной болью. Простыни прилипли к коже - где-то кровь, где-то... другое. Лицо не трогали, но остальное..
Лина быстро закрыла дверь и бросилась к нему, ее пальцы дрожали, когда она попыталась помочь Йену сесть.
- Nessuno avrebbe dovuto toccarti.. - Никто не должен был прикасаться к тебе.. - она замолчала, увидев его глаза.
Он знал, как выглядет - как загнанный зверь, который уже перестал кусаться.
- Dov'è lui? - Где он? - он слышал, как голос трещит, как лёд на весеннем озере. Лина опустила взгляд, собирая осколки.
- Riunione al Nord. Tutta la notte. - Совещание на Севере. Всю ночь.
Значит, не знал.
Она принесла таз с тёплой водой и губку. Вода стала розовой, когда Йен начал стирать с себя следы их рук.
- Ti accompagno io oggi. - Я тебя сегодня сопровождаю. - Лина протянула свежую рубашку.
Он оделся медленно, будто заново учился владеть телом. Йен кивнул, стиснув зубы. Боль стала фоном, как шум в ушах после взрыва. Лина вдруг протянула маленький флакон.
- Prendilo. - Возьми. - Она наконец подняла глаза. - Ti aiuterà a... non sentire il dolore. - Это поможет тебе... не чувствовать боль
Йен посмотрел на таблетки. Обезболивающие? Или что-то похуже? Но выбора не было. Он проглотил две, не запивая. Лина вздохнула и отошла к двери. Таблетки, которые она дала, вскоре начали действовать - боль стала далёкой, как воспоминания о доме.
- Il carico? - Груз?
- Arrivato all'alba. - Прибыл на рассвете. - Она поправила ему воротник, как мать перед школой. - Sembri... presentabile. - Ты выглядишь... прилично.
Олсен фыркнул. "Прилично". После всего. Лина вдруг схватила его руку:
- Скажу, что это был несчастный случай. - Он закончил за неё. На Английском.
Она кивнула и открыла дверь. Коридор был пуст. Ни Марко, ни его «друзей». Только тени на стенах да запах кофе. Йен шагнул вперёд, чувствуя, как таблетки превращают его в куклу - без эмоций, без боли. Груз ждал.
КПП №14 "Северный" выглядел точь-в-точь как в его воспоминаниях: ржавый шлагбаум, выцветший флаг на флагштоке, знакомая выбоина у третьего бетонного блока. Только теперь он подъезжал не на армейском грузовике, а в черном Мерседесе с тонированными стеклами и двумя Хаммерами сзади.
- Сиди здесь, - прошептала Лина, когда до поста оставалось метров пятьдесят. Ее пальцы сжали его колено - жест поддержки или предупреждение? Йен глубоко вдохнул. Запах казармы - машинное масло, дезинфекция, мужской пот - ударил в нос, пробудив сотни воспоминаний. Здесь, на этом самом месте, он когда-то стоял в карауле, гордый своей ролью защитника границ. Теперь Олсен стал тем, от кого мы охраняли страну.
- Эй, смотри-ка, кто вернулся! - Старший сержант Коллинз, бывший инструктор по строевой, приближался к машине. Его сапоги блестели, как и год назад. - Олсон, черт возьми! Где пропадал, герой?
Йен вылез из машины, стараясь не морщиться от боли. Таблетки Лины притупили ощущения, но не могли стереть память тела о прошлой ночи.
- Секретное задание, товарищ старший сержант, - он автоматически встал по стойке «смирно», чувствуя, как швы на рубашке впиваются в спину.
Коллинз хмыкнул, обходя Йена кругом - точь-в-точь как на утренних осмотрах. Его взгляд задержался на руках - они дрожали, хотя солдат пытался сжать их в кулаки.
- Ну и видок у тебя, Олсон. Как после ночи в штрафбате, - он покачал головой, но ухмыльнулся. - Что везешь?
«Сотню кило смерти», - пронеслось у него в голове.
- Медицинские принадлежности для госпиталя, - его голос звучал механически. - Вот документы.
Йен протянул папку с печатями - подделка была идеальной. Как и учили в той же самой армии, чей пост он сейчас обманывал. Коллинз лениво пролистал бумаги, затем кивнул на солдат
- Проверьте груз. Для проформы.
Сердце остановилось. Лина застыла у машины, ее пальцы нервно барабанили по крылу. Двое солдат - дети, лет по девятнадцать - начали небрежно ковыряться в ящиках. Один из них, рыжий, с лицом, покрытым прыщами, поднял ампулу с прозрачной жидкостью.
- Что это?
- Физраствор, - Йен сделал шаг вперед, блокируя обзор к нижним ящикам. - Для капельниц.
Солдат покрутил ампулу в пальцах. В этот момент из будки вышел лейтенант Моррисон - бывший сослуживец. Их взгляды встретились, и в его глазах мелькнуло узнавание.
- Все в порядке, ребята? - его голос звучал неестественно громко.
Коллинз хлопнул Йена по плечу - именно по тому месту, где прошлой ночью касались те люди. Олсен стиснул зубы, чтобы не застонать.
- Да ладно, Моррисон, своего человека проверяем! - он засмеялся и сделал знак солдатам. - Пропустите их. Олсон не подведет.
Шлагбаум поднялся с скрипом. Когда они проезжали, Йен видел в зеркале, как Моррисон долго смотрит вслед.
Он знал. Боже, он точно знал.
Лина выдохнула, когда они отъехали на безопасное расстояние
- Мы сделали это...
Но в его ушах стучал только пульс. Он смотрел на свои руки - те самые, что когда-то давали присягу. Теперь они держались за пакеты с наркотиками, которые убьют таких же людей как и он.
Где-то вдалеке прогремел гром. Начинался дождь. Как и в тот день, когда Йен впервые надел форму. Только теперь он был по другую сторону границы. Во всех смыслах.