17
— Вы же не против, что я прочитал Вашу медкарту перед тем как пообщаться с вами?
Ответить ему? Или это мой шанс на побег, или моя гибель. В любом случае я могу проиграть. Если меня выпишут, то мне всё ещё некуда будет идти. Судя по словам проверяющего, прошло шесть лет, и значит, что я уже совершеннолетний. Меня не возьмут на работу с учётом в психушке. Меня не захочет видеть мама после совершенного мной убийства. Она ни разу не навестила меня за всё время. Я больше не её сын, я брошенный на самотёк безымянный кораблик, никому не нужный и никем не ожидаемый.
На свой страх, я отрицательно покачал головой. Он понял, что я слышу его, и кажется, приготовился писать. С тяжёлым коротким вздохом я сел на кровати, источая только спокойствие. Я не должен показать ему, насколько волнуюсь. Приготовившись слушать, я откашлялся и, не поднимая взгляд на мужчину, чувствовал, как его глаза внимательно изучали меня, останавливаясь то на лице, то на плечах и руках. Да, я похудел, мои волосы по-женски длинные. Но пока в голове зрел план о том, как использовать проверяющего так, чтобы выбраться из психбольницы, меня не волновал собственный внешний вид.
Я не собирался говорить. На моем затылке мишень. Огромная и красная. Или может кислотно-зеленая. Если она будет красной, то сольётся с цветом моих волос. Я не скажу ни слова. Если я раскрою рот, то подам им сигнал. И меня застрелят.
— Хорошо. Могу я обращаться на ты? Спасибо. Как часто тебя кормят и чем?
Я молчу. Я немой. Пожалуйста, подумай, что я немой.
Я держал свой взгляд недвижимым настолько, насколько возможно. Я считал складки на одеяле.
Мужчина не терял своего доброго вида. Он притворяется. Я знаю, что я цель. Я прямо сейчас на грани. Я не скажу ни слова. Ни слова.
Тут мне пришла мысль: зачем я вообще сел? Зачем показал ему, что слушаю его? Я идиот. Это заставило их снять с предохранителя винтовку.
Я затрясся. Мне не хотелось трястись. Я должен был что-то придумать, чтобы он отстал от меня.
Проверяющий вздохнул и вскинул брови, написал что-то в тетради.
Он видит меня насквозь. По крайней мере, мне так кажется.
Что если я убью его?
Глупейшая мысль. Я вспомнил об одиночных комнатах и шприцах с транквилизаторами - участи всех слишком буйных. Либо меня точно переведут в тюрьму.
Хорошо, что мне не пришлось испытать одиночной комнаты. Хоть там и не было окон, чтобы следить за мной, я знал, что там точно висела камера.
— Каково отношение медсестёр к пациентам?
Он меня раздражал. Я рвано выдохнул и бросил на него кратчайший взгляд. Я хотел, чтобы он ушел. Мне кажется, что выражение моих глаз означало именно это. И если он достаточно проницательный, то должен понять это!
Проверяющий поджал губы и записал снова что-то в тетрадь. Тогда я задержал на нем взгляд подольше и увидел перед собой заурядного и мягкого человека. Он не может так талантливо притворяться.