7
— Так мисс Малекович… Я, конечно, в курсе, что Вас отчисляли из многих школ… Но я полагаю, что Вы должны были повзрослеть? Первый проступок я Вам прощу, далее будут суровые наказания. — растягивая слова вëл директор, глядя на подопечную снизу вверх, откинувшись на спинку дорогого кожаного стула.
— Да. Такого больше не повторится. Только извиняться перед ней я не буду. Поймите, она обидела мою слабохарактерную подругу, которая не в состоянии причинить вред людям. — отчеканила Сандра давно заученные слова. Девушка стояла перед столом директора, заложив руки за спину, статно расправив плечи, чтобы была видна еë уверенность.
— Как я уже сказал, да, мы замнëм Ваше неподобающее поведение… Но я вынужден пригласить Вас лично на лекцию, где объясню, как нужно общаться с людьми, которые Вам не по душе, мисс Малекович. Приходите завтра после пар, пожалуйста. — более жëстко завершил мужчина, махнув рукой. Собеседница лишь кивнула и удалилась.
Прямо за дверью еë уже ждала вся компания. Эти пятеро активно обсуждали, где же им добыть информацию о том, как избавиться от проклятия. Даника предположила, что можно просмотреть книги об оккультизме; Зора рассчитывала найти нечто полезное в религиозных книгах, когда Лука сразу отсëк эту теорию тем, что в Библии нет упоминания каких-то «Халл». Мара добавила, что скорее всего, в подобных произведениях будут разве что рассказы о том, как изгнать или убить нечисть, каковыми являлись халлы.
— Ой, героиня! — воскликнул Томо, сменяя грустную маску на улыбку. Сандра глубоко вздохнула, услышав такую реплику. Каджо по обычному ухмыльнулась. Балако снова завела пластинку с многочисленными извинениями. Они продолжали сыпаться из еë уст до самой библиотеки. Оставшиеся старались успокоить говорливую Балако, правда выходило у них не очень. Сандра же в свою очередь просто шла молча, неловко опустив голову. Какой бы крутой она не старалась выглядеть в глазах окружающих, её мало кто благодарил так много и так часто. Обычно, она просто рассматривала напуганный взгляд жертвы травли сверху вниз. Затем отводила взгляд, кивала на недоверчивую благодарность и уходила прочь. Потерпевшие даже не пытались как-то выяснить её имя. Сколько бы Малекович не говорила, что не нуждается в этом, в глубине души она понимала, что это далеко неблагодарное занятие. Но по другому не могла. Почему? Сама до сих пор не знает ответа.
Прошло около трёх часов за книгами в кабинете клуба ребят. Приличная горка книг небрежно распласталась по всей плоскости пола. Кто-то что-то выписывал, а кто-то что-то читал. После пар этим заниматься было особенно тяжело. Мозги отказывались работать, концентрация внимания оставляла желать лучшего, опускаясь всё ниже и ниже. Работящая Зора покачивалась из стороны в сторону над Библией. Сандра, сидевшая рядом, следила, чтобы подруга не упала просто лицом вниз. Через минут десять девушка почувствовала на своём плече груз. Медленно повернула голову в бок, замечая, как низко сползли очки, еле удерживаясь на кончике носа Каджо. Бедняга вцепилась в книгу, но сил на чтение совсем не осталось. Малекович шумно выдохнула, закатывая глаза и уложила соседку на колени, загородила свет люстры собственной книгой и продолжила изучение материала. Даника вскинула брови, широко распахнула глаза и чуть не взвизгнула, но быстро подавила это желание, дабы не мешать мирному сну. Мара расплылась в широкой ухмылке, Лука никак не отреагировал, а Томо наигранно ревниво бросил взгляд, улыбнулся и продолжил записывать под диктовку брата.
Стрелка пыльных часов доходила до десяти вечера. Все поочерёдно устало потянулись, решая пока оставить работу. Даника поставила чайник и от его шипения Зора проснулась. Каково было её удивление. Вечно спокойное и бледное лицо вспыхнуло красным румянцем, но девушка не отпрыгнула, а устроилась поудобнее. Её разведённые брови и сияющий взгляд заметила лишь Мара.
— Доброе утро, Зорочка. — сладко протянула та, усаживаясь по-турецки рядом с Лукой. После этой фразы Каджо поняла, что не наедине с Сандрой и вскочила. Малкович не заметила пробуждения подруги, потому и книгу убрать не успела. Брюнетке попало жёстким переплётом по носу и очки таки свалились на пол. Подруга взяла их и протянула хозяйке. Лицо её было измученным, до по прежнему сдержанным. Она снова глубоко вздохнула и также потянулась.
— Ах, ты приютила меня на своих прекрасных ножках, моя милая героиня! — прикладывая тыльную сторону ладони ко лбу, пролепетала Каджо, имитируя обморок. Затем та ожидала какой-либо негативной реакции, за очередные двузначные шуточки, но собеседница полностью проигнорировала эту вставку, поднимаясь на ноги. Затем медленно подошла к Зоре и наклонилась вперёд, почти нависая:
— Уходи с баскетбола. От тебя толку не будет, если будешь отрубаться на два часа каждый раз. — девушка попыталась произнести это угрожающе, но вышло иначе. Та теплота, которая так редко проскальзывала в словах подруги, Каджо ощущала всегда. Какое бы количество этой теплоты ни было минимальным, она научилась это чувствовать. Именно сейчас девушка подумала, что очередная шутка вновь создаст трещину. Нужна ли она? Такой напор Зора могла и не выдержать. Сейчас она могла лишь любоваться каждой клеточкой тела подруги, снова и снова впитывая капельку заботы.
— Если у тебя был чл..... — начал Тома, обращаясь к брюнетке, но Лука хлопнул того по губам, еле сдерживая улыбку.
Чтобы отвлечься ото всех этих мыслишек, Каджо встала и решила помочь Данике с чаем. Она поставила чашки на поднос и развернулась, молча раздавая всем.
— Эх, а я ждал что-то вроде… Чай или меня? — вдыхая запах трав пробубнил Томо.
— От тебя тоже много ждут. Например, работоспособности. — укорил того Лука, глядя на брата максимально недовольным взглядом. Мара покивала. Зора отвела взгляд, Балако открыла рот, но тут же захлопнула.
— Он старался. — выдавила Сандра.
— За старания денег не платят. — отрезал блондин.
— Твои придирки ему желания работать не прибавят. — холодно парировала собеседница.
— Ах, Сандра, моя героиня! — враз скинули руки Зора и Лука. Затем посмотрели друг на друга. Взгляд первой обозначал что-то вроде «ещё раз и пойдём один на один», а второй «Жди, я сделаю это снова». Они оба поняли друг друга, но во вражду это никогда бы не переросло.
— Знаете что странно, что я ни разу не видела этих ваших чертей. — заметила Даника, разряжая неловкую обстановку.
— Как известно, — начал Лука, — душа человека начинает уходить в мир иной в течении девяти дней. Но это относится и к ангелам, которые вас охраняли. Мы изгнали их совсем недавно и их аура защиты, по всей видимости, ещё действует на вас. Правда, как только черти узнают, что во-первых, за вами не закреплён защитник, а во-вторых, защитники это мы, своего рода их сородичи, они начнут активное наступление. Наслаждайтесь спокойными деньками пока что. Пока идут эти спокойные деньки, мы просто обязаны найти как можно больше информации, а потом как можно скорее верно использовать её. — делая крупный глоток, завершил тот.
— Потом нелегко придётся. Из-за того, что вы живёте с родителями, нам будет затруднительно защищать вас, так как возникнут вопросы с их стороны. А черти вообще совести не имеют. Они могут убить вас, даже когда вы спите. — продолжила запугивать подруг Мара.
— Поэтому мы подготовили для вас кое-какие штучки. — в руках Томо возникли три маленьких позолоченных колокольчика. — На любом расстоянии и в любое время, мы услышим их звон и придём. На сколько быстро я не знаю, поэтому защищайтесь как можете в это время. Думаю наше пришествие займёт не больше минуты. Поэтому если будет что-то очень серьёзное, можете просто трезвонить. Чертей это будет пугать, но и нам по ушам бить. Так что не увлекайтесь. — зажмурился тот, будто представляя, какой же неприятный звук его будет ожидать.
Прошло ещё какое-то время. Компания обсуждала учёбу. Халлы жаловались, что очень тяжело жить так, как живут люди. Ведь эти существа, получали все необходимые им знания в течение многих десятилетий, потому их старая жизнь казалась им раем. А тут даже на дуэль вызвать неугодных нельзя было, от чего те ещё больше страдали. По всей видимости, это трио успело нажить себе врагов.
Вот уже около полуночи. Шестёрка идёт по ночным улочкам, кутаясь в шарфы. Хоть драконье семейство и жило прямо рядом с университетом, проводить спутниц было необходимо, потому что нечисть могла опомниться раньше чем через девять дней. Разговоры шли хорошо, хотя несколько напряжённо. Даника много и часто крутила в руках этот несчастный колокольчик. Она понимала, что в экстренной ситуации он поможет, но так не хотелось использовать его. Хотелось лишь избежать этих ситуаций. Девушка старательно отвлекала себя от гнетущих мыслей, с улыбкой разглядывая счастливые лица спутников. Счастливое лицо Зоры, которая украдкой смотрела на Сандру, неловко прикасаясь к ней. Та в свою очередь закатывала глаза и молча терпела, тем не менее намекая на сохранение границ. Балако уже давно знала, что Каджо желает разрушить дружбу.
В голову блондинки пришло воспоминание вечера, когда их подруга болела и они вместе пошли на ночёвку. Бедная Зора плакала и рассказывала всё, что ощущала с той самой секунды, когда этот лучик солнца спас её из тёмного царства. Тот спасательный круг. Как она мгновенно и бесповоротно утонула в этих зелёных глазах и пламени рыжих волос. Как её душа и желания растворились в каждой частице души этой прекрасной девушки. Каджо была готова пойти на всё, лишь бы просто дышать одним кислородом с подругой. Она слово умирала, когда Сандра заболевала. Переживала за самочувствие, бродила всюду, будто её уничтожает ломка. Никто даже и подумать не мог, что эта, казалось бы, самодостаточная леди, будет так нуждаться в одном единственном живом существе.
Даника видела всё это. Видела, как брюнетка осторожно старается перейти границы дозволенного. Как ранит её холодность Малекович. Как она терпит и улыбается, переводя всё в шутку. Как она обманывает подругу и ноет, что хочет парня. Несмотря на своё обещание никогда не врать, она лжёт каждую секунду. Давно пора признаться, что все трое прекрасно понимают, что ничего из этого не выйдет. Конечно, Сандра ни за что не откажется от подруги, но сама Зора уже никогда не сможет посмотреть в глаза возлюбленной. Ей будет стыдно за свои чувства. Ей будет стыдно прикасаться к своему ангелу. К своему божеству. К своему дементору, который до ниточки высасывает всё, что имеется у Каджо. Все взгляды, все чувства. Вся душа. Принадлежат только этой рыженькой бейсболистке.
Часто Балако думала, словно мешает им. Словно лишняя. Ведь своё пространство рядом с Сандрой занимала Зора. Но тот вечер всё расставил по полочкам. Теперь только Данике дозволено было касаться души Малекович. Ей и Каджо. Последняя больше никого не допустит. Блондинка часто представляла, радуясь и боясь, как эти двое начнут всё-таки встречаться. Как же они будут счастливы. Зора лишь тому, что теперь ни в чём-то не ограничена, а Сандра от того, какой бешенной любовью и заботой будет окружена. А что с ней? С самой Даникой? Её бросят? Зачем она им? Как это будет? Она будет… Мешать им?
— Как родителям… — случайно вслух прошептала Балако. Шедший рядом Лука сдвинул брови. Парень будто понимал и видел мысли любого человека. Он положил руку на плечо спутнице, ободряюще глядя ей в глаза.
— Нет. — тихо ответил тот, улыбаясь.
Параллельно с этим и сама Сандра уже всё понимала. От этого было так тяжело. Девушка не знала, какую конкретно любовь она испытывает к подруге. Она не хотела ошибиться, а потом тяжело ранить дорогого ей человека. Потому ещё жёстче начала пресекать все близости с Зорой, тем самым давая время самой себе на размышления. Теперь Малекович смотрела на брюнетку с сожалением, оттого в её голосе всё чаще звучали нотки заботы. За всё то время, с момента когда Сандра всё поняла, она ни на шаг ни приблизилась к разгадке. Если она расскажет о своих подозрениях Каджо, то станет ещё более тяжело. Ведь всё то, что чувствует девушка, может и впитать сама Малекович, тем самым затуманивая собственные ощущения. От того она до сих пор старательно скрывалась, правда, понимала, что с каждым мгновением делает это всё хуже и хуже. Целый год она бьёт с этим вопросом в неравной схватке. Эта схватка, единственная, длится так долго и так нечестно ведётся бой.
— Ну что ж! — прервал общее раздумье Томо, хлопнув над головой в ладоши. — Пора нам попрощаться с вами. Мы Зору проводим. Если что… Вы знатее что делать. — на его реплику подруги лишь покивали, обменялись усталыми улыбками и кивками, разошлись.
Даже на расстоянии, троицу занимала одна и та же мысль: «Как понять? Кому я могу рассказать? У кого попросить помощи? " Даника и Сандра могли делиться мыслями лишь друг с другом, ибо верующие родители не потерпят каких-то нетрадиционных ценностей. Хоть вторая и была уверена в том, что родители без ума её любят, но сказать не решалась. Страшно. Первая просто понимала, что её проблемы как всегда обесценят и заставят занять мысли чем-то поважнее. Зора уже всё рассказала Данике. Была на грани того, чтобы поведать о том что на душе и матери, но не понимала, как они ей помогут. Их романтическая история была такой простой.
Придя домой, брюнетка побежала на балкон, в надежде надышаться кислородом без своего наркотика. Лицо её вновь вспыхнуло, из-за воспоминаний сегодняшнего дня. Этот момент дал большое количество энергии, но ещё больше боли и наслаждения. Потупленным взглядом рассматривала полуголые кроны деревьев и звёздную даль неба.
— Что-то случилось? — бросила мать, со скрипом отпирая дверь балкона. Зора мигом обернулась к ней. Глаза наполнены были слезами. Девушка заметила это поздно. Женщина взяла лицо дочери в ладони, и приблизив к своему, поцеловала в нос. — Что случилось? — снова, но совсем мягко и осторожно спросила та. — Никогда. Я никогда тебя не буду осуждать. Ни за что. Я всегда помогу тебе. Даже если буду не в состоянии это сделать, я найду людей, которые точно помогут тебе. Расскажи мне всё, доченька. · такая короткая и очевидная речь стала последним ударом. Уставший мозг и износившаяся от эмоциональных качелей психика покачнулась, и, Каджо младшая расплакалась. Она рыдала навзрыд нисколько не сдерживая себе. Не в состоянии стоять на ногах, она упала на колени, касаясь бетонного ледяного пола. Так же не думая о последствиях, мать опустилась сразу за дочерью, сжимая ту в объятиях.
Сандра осторожно проскользнула в дом, глубоко застревая в собственных мыслях. Мать шумно вышла из кухни. Её лицо выглядело обеспокоенным, что, впрочем, и неудивительно. Дочь являлась домоседкой, а тут только к полуночи вернулась.
— Мне… Мне нужна п-помощь… — еле выдавила Малекович, виновато опуская взгляд. Женщина вскинула брови, почти бросаясь к чаду.
— Что?! Что случилось, милая моя?! — начала суетиться та, бегая вокруг. — Как мне тебе помочь?
Даника зашла в абсолютно тёмное здание. В нём была гробовая тишина. Никто даже не вышел встретить её. Девушка остановилась на пороге, и словно гостья, начала изучать интерьер, даже не снимая верхнюю одежду. Взгляд вновь упал на полочку в гостиной. Фото с матерью. С отцом. Через минуту Балако оказалась рядом с ненавистным предметом. Она с силой бросила фото в рамке на пол. Стекло разбилось, а хлипкая рамочка разлетелась на мелкие дощечки и пару гвоздиков. В голове промелькнуло побуждение к действию. Сегодня девушка шла на поводу своих спонтанных желаний. Она сгребла всё что вышло, и отправилась на кухню. На плите стояла гигантская кастрюля в супом. Даника выбросила в него осколки.
— Давись хоть раз, как я давлюсь всю жизнь. — с холодной желчью, с наслаждением произнесла та, помешивая «суп».