8
Утром Зора не могла даже взглянуть на зеркало. Её лицо сильно опухло, а область вокруг глаз и сами глаза будто горели огнём. Девушка еле смогла открыть их, это действие отдалось неприятным ощущением.
Всю ночь она плакала. Сначала выложила абсолютно всё матери. Та молча сидела и слушала дочь, ни разу не перебивая. Но как и ожидала девушка, даже самый близкий человек ни чем не смог помочь. В очередной раз она вынуждена разбираться со своими проблемами сама. Так ей сказала и мать — Мария Каджо. Несмотря на такие, казалось бы, грубые слова, звучали они крайне печально. Женщина очень сожалела, что не в состоянии оказать надлежащую помощь. Она лишь предлагала сходить Зоре к психологу, но та наотрез отказалась. Психологи бесполезны. Именно так считала девушка.
— Может дома сегодня останешься? Выглядишь ужасно. — поморщившись пролепетала Мария, целуя дочь в макушку.
— Я подумала…
— Расскажешь всё Сандре? — предположила та, перебивая Зору.
— Никогда. Я хочу наслаждаться счастливыми днями с ней. — опуская уставший взгляд бросила девушка, рассматривая плитку на кухне.
— Сандра так никогда не сделает. Я же вижу, что она так же сильно дорожит тобой. Ты же помнишь, как она…
— ДА. — неожиданно рявкнула Каджо младшая. Её собеседница вздрогнула и нахмурилась, поправляя очки.
Сегодня Зора не желала попадаться на глаза друзьям. Ей повезло, что в этот день у неё совершенно различные с подругами пары. Она ходила словно зомби, даже не понимания собственные действия и эмоции. Когда у неё спрашивали, что с ней, та лишь поднимала томные глаза на пару секунд, а затем снова опускала голову. Если и раньше глаза не отличались особой жизнерадостностью, то теперь они будто стали матовыми. Окружающие даже не видели блики от ламп на радужке. Каджо выгорела.
Прошла целая неделя с того вечера. Каким-то чудесным образом, брюнетке удавалось избегать всех, в том числе и халл. Конечно, Мара часто находилась рядом, так как обязана была охранять новую знакомую, но никак не контактировала с ней, сразу подметив её состояние. Никому не говорила где именно видела Зору, давая той время на какое никакое эмоциональное восстановление. В независимости от того, что девушки познакомились совсем недавно, Мара переживала за подопечную. Если та умрёт или покалечится, то тоже самое произойдёт и с ней. Так аргументировала свою чрезмерную заботу халла.
Даника всё это время была сама не своя. Она очень переживала, что не смогла помочь подруге. Конечно, сказать обо всё Сандре она не имела права. Это было бы слишком неправильно по отношению к Зоре. Балако прекрасно понимала, что если импульсивная Малекович что-то не то в порыве гнева или неприязни скажет Каджо, то та сойдёт с ума. Второй удар в спину она уже не переживёт — вот что знала Даника, потому так же старалась дать как можно больше времени.
Сандру же очень злило происходящее. Она хоть и догадывалась, верить во всё это отказывалась. К тому же, из-за резкой пропажи Каджо, стало очень напряжно искать и обрабатывать информацию. Потому что Мара находилась рядом с Зорой и остались лишь Томо, Лука, Даника и сама девушка. Первый как мог успокаивал и отвлекал подопечную. Второй просто придерживался точки зрения Балако. Ему она всё рассказала, в надежде на его помощь. Так же знали Томо и Мара. Все всё знали.
— Что с Зорой? — наконец решилась прямо узнать Малекович, глядя лишь на Данику, хотя в кабинете находились четверо.
— Ну… Она… Перегорела. Не хочет нам настроение портить. — громко сглотнув слюну ответила Балако.
— Идиотка. Мы без них двоих никогда информацию не соберём. Раз уж она такая заботливая, могла бы и дома работать. — злобно пробубнила Сандра.
— Эй… Сан… — недовольно начала Даника, поражаясь такому поведению подруги.
— Так, стоп. Это определённо что-то серьёзное, раз Каджо себя так ведёт. Тебе не стоит так резко выражаться, если ты не знаешь мотивов. К тому же, эмоциональное выгорание для людей — это нечто очень ужасное. — отметил Лука.
— Тогда бы поделилась своими проблемами с нами. Ну, или только с нами. — нахмурившись бросила Малекович, указывая пальцем сначала на себя, затем на Балако. — У нас одна общая проблема на данный момент. Одна общая жизнь. Она должна принимать в ней участие, а она ушла по-английски, даже ничего не рассказала. Хотя как я понимаю, — вскакивая на ноги, произнесла та. — вы знаете намного больше чем я, раз так выгораживаете эту лентяйку. Не собираюсь я за ней бегать. Если есть проблемы, пусть говорит, нечего страдать в одиночку.
Томо встал рядом с Сандрой, будто нависая. Затем положил руку ей на плечо, сильно сдавливая и пытаясь опустить ту на пол. Ему это удалось.
— Давай-ка работай. — со злобной ухмылкой назидательно выдавил тот. Девушка словно бык выдохнула и взялась за тетрадь.
Мара всё ходила по пятам за Зорой. Она не знала, сколько это будет продолжаться, и уже начинала паниковать. Действие защиты ангелов уже давно прошло и пора было готовиться к решительным шагам. По всей видимости, сила проклятья росла, хотя нечисть до сих пор не показывалась. Халла лишь пару раз видела тёмные тени, мельтешащие неподалёку. Они будто оценивали силу человека и его спутницы. Будто придумывали что-то, анализировали. Каджо же просто ходила полуживая, игнорируя всё и вся. Все думали, что оставив её одну, это поможет. Но эмоциональный запас никак не заполнялся. Зора пыталась заниматься своими любыми делами, хобби, но всё это не приносило никакого удовольствия. Желание приблизить сладкий миг нирваны рос с каждой минутой. Но она не понимала что делать. Забыла кто она, кто находится вокруг. Мир погрузился в грязные серые тона. Ночное чистое небо не казалось больше таким ярким и чарующим. Оно казалось тёмным и неинтересным. Кожа стала ещё более бледной. Глаза почти окончательно потухли. Девушка чувствовала, что еле удерживает огонёк жизни внутри себя. Она загораживает его своим телом как только может, но только конечности уже не в состоянии упираться. Зора ест раз в три дня, если мать заставляет. За эту неделю она сильно похудела. И без того выделяющиеся скулы, совсем заострились. Руки стали похожи на палки, такие же длинные и тонкие. Ноги больше напоминали стволы молодых невысоких сосенок: неокрепшие, слабые. Заместителя председателя студсовета все не узнавали. Она спала на совещаниях, не интересовалась ничем, кроме времени окончания собрания. Но даже находясь дома, она не чувствовала себя в своей тарелке. Не замечала, что Мара тихо сидит на её подоконнике каждый вечер. Да, Халла просто входила в комнату Зоры и просто наблюдала за ней, контролировала. Кто знает, что придёт в голову опустошённому человеку. Но затем прекратила этим заниматься.
Когда пошла уже вторая неделя, после отделения Каджо от общей компании, Сандра действительно забеспокоилась и уже не хотела давать никакого времени подруге. Во-первых, она треплет нервы находясь дома не только себе, но и друзьям, родителям, учителям. Ведь никто не знает, что с ней происходит и кто стал виной этого. Во-вторых, нужна была дополнительная литература для поисков о снятии проклятия. Даника вспомнила, что Зора обещала принести одну какую-то книгу, но из-за её скрытности, эта книга так и лежала на тумбочке рядом с кроватью хозяйки.
Теперь, видя это негодование в лице Малекович, Лука, Томо, Мара и Даника решили навестить Зору. Они долго думали, стоит ли брать с собой Сандру, но решили не рисковать. Хотя Каджо наверняка нуждается в дозе своего «наркотика», но не спроста же избегает?
Именно в этот день, сама Сандра тоже решила навестить пропавшую подругу. Она не знала, нужно ли брать с собой каких-то вкусняшек или чего-то подобного, потому просто собралась и пошла.
Подойдя к комнате подруги, ключи от двери которой ей услужливо одолжила госпожа Мария, Малекович попыталась вставить его в замок, но не вышло. Начав его изучение, та заметила, что он чем-то забит. Девушке с трудом удалось выбить мусор из отверстия, а затем снова постараться отпереть дверь.
Войдя в комнату, в нос ударил невероятно сухой воздух, пропитанный каким-то неприятным запахом. Ни думая не минуты, та захлопнула дверь, подошла к окну и открыла форточку, а затем отодвинула занавески, пропуская в холодное помещение лучи закатного солнца. После этого, её взору предстала ужасающая картина. По всюду валялись вещи, на них другие, а поверх одноразовые платки, салфетки. Фантики от конфет, монетки различной ценности, множество пустых, полупустых и полных бутылок разного объёма. Сама Зора спала на кровати согнувшись в три погибели от холода. Она даже не удосужилась расправить кровать и лечь под одеяло. Её пугающе худое тело существовало среди всё тех же бумажек. Рядом лежали три пары очков. Одни целые, а двое других разбиты. Сандра заметила рядом с руками Каджо окровавленный осколок диоптрии. Губы Малекович сжались, а брови приподнялись, расходясь в разные стороны. Девушка просто смотрела на эту ужасающую картину, молча стоя у кровати, загораживая собою солнце, чтобы не мешать Зоре. По словам её матери, спала она очень мало и редко, потому будить её было бы ошибкой.
Тут Сандра представила себе похожую картину. Относительно недавно, её семья похоронила любимую бабушку. Она выглядела так же. Истощённая от болезни, вся бледная и в пятнах. Страшное лицо, но чистая аккуратная одежда. Несмотря на состояние подруги, Малекович до сих пор находила её недосягаемо прекрасной. Но не могла сказать, что любит её. Да, она любила её как друга, как члена семьи, но не как, супругу, например. Но может она ошибается?
Рассматривая её, Сандра боялась, что именно она довела подругу до такого состояния. Что именно из-за неё так страдает эта несчастная. Как она могла влюбиться в неё? За что? Вокруг так много прелестных девушек, с мягкими чертами лица, и не менее приятных характером. Малекович же казалось, что она очень груба во всех отношениях, и она никогда не считала себя привлекательной. Даже когда Зора описывала свой идеал девушки, Сандра никогда не подходила под него.
Это была ложь?
Она снова лгала?
Как долго?
Почему?
Почему она боялась всё рассказать?
Почему боялась попросить помощи именно у того человека, в котором так сильно нуждалась?
— Зора… Дура. — опускаясь на колени рядом с кроватью прошептала Сандра.
Четвёрка наконец подошла к богатому дому Каджо. Их встретила Мария. Даника представила двух парней хозяйке дома и спросила разрешения на вход. Женщина доброжелательно улыбнулась и ушла прочь, даже не спрашивая, зачем эта свора пришла.
Они быстро поднялись наверх и увидели, спящую Зору. А в противоположном углу, промеж шкафа и стены, сидела Сандра. На ней было огромное бесформенное нечто. Оно вцепилось в горло и жадно поглощало кровь. Томо одним взмахом руки уничтожил нечисть, и та с криком пропала. Малекович поморщилась.
— Ты зачем колокольчик не использовала?! Он шутка для тебя что ли? — громко зашептал парень, помогая подопечной подняться на ноги.
— Чтобы не разбудить её… — устало ответила та. По всей видимости, девушка потеряла довольно большое количество крови, потому стала ужасно вялой. А этот предсмертный вопль чудища разбудил Зору. Она почти подпрыгнула на крови и вжалась в стену, в попытке рассмотреть размытые силуэты. Затем она схватила лежащий рядом осколок диоптрий и направила на гостей.
— Зора, ты чего… Это же я, Даника… — осторожно лепетала девушка, медленно приближаясь. Каджо мигом надела очки и так же быстро узнала подругу. Правда радости ей это не прибавило. Затем она осмотрела других присутствующих со спокойным лицом. Когда взгляд упал на Сандру, та нахмурилась.
— Зачем вы пришли. — её слова даже не были похожи на вопрос.
— Ты… Мы хотели дать тебе время, думая, что это поможет. По всей видимости, ты наоборот нуждалась в людях. Мы можем помочь тебе? — спокойной, даже обыденно повёл Лука, делая осторожный шаг в сторону кровати Зоры.
— Нет. Вы ошиблись. Я хочу быть одна. — злобно отрезала девушка. Малкович мгновенно вспомнила такое же озлобленное на мир лицо, когда впервые увидела будущую подругу. В голове закрутилась мысль. Звучала она ужасно эгоистично и неправильно, но одновременно казалась очень верной и разумной.
— Ты врёшь.
Все враз обернулись, бросая удивлённые взгляды на Сандру. Та в свою очередь подняла голову, глядя полупьяными уставшими глазами на подругу. Брюнетка замерла в ожидании. Её сердце ухало и трепетало. Она еле сдерживалась от того, чтобы не броситься на Малекович. Еле сдерживалась от порыва, всё ей рассказать. Именно в эти секунды промедления ей в голову пришли мысли:
" — Ты правда считала, что она бы тебя осудила? Она же давно всё знает. Догадывается. Она не может. "
— Ты права. Я люблю тебя. — выдавила Зора заветные слова, падая на четвереньки. Она крепко сжала худощавыми руками покрывало и опустила голову. Всё таки, посмотреть в лицо было стыдно. Стыдно и страшно.
Сандра сжалась. Она совсем не ожидала, что Каджо так прямо ей скажет. Думала, что продолжаться намёки, но уже более явные.
— Все те разы… Луна всегда была… Такой красивой, что умереть можно.¹ — полузакрывая глаза, почти прошептала Малекович. Стоящая рядом Даника закрыла рот руками, готовая расплакаться и упасть в обморок одновременно. Остальные трое стояли в непонятках. Всё таки, им было тяжело понять людей этой нации, а другой и подавно.
===================================
«Луна настолько красива, что умереть можно"¹ — в Японии слова о Луне, схожи со словами признания в любви. Тут Зора часто таким образом «шутя», признавалась в любви Сандре. Правда, положительным ответом на признание могут быть не всё, а лишь что-то вроде: «Настолько красивая, что умереть можно. "