Глава 2
С детства матушка твердит мне о том, какой хорошей женой я должна быть. Слушаться мужа, быть ему верной и покорной. Не показывать свои недостатки и быть идеальной куклой, ублажать его в постели и никогда не перечить ему. Её нотации не прекращались. И меня безумно злило её отношение ко мне. Я не была уверена в том, что родители должны любить своих детей, но Нера ведь заботится о своих, не говорит Сусанне, что она должна быть полезна, не твердит Эдмонду, что он никому не нужен, не смотря на его врождённую болезнь. Меня, здоровую, не уродливую, мать считает инструментом для брака и не желает признавать, как своего ребёнка.
Но только сейчас я поняла цель её слов.
Тогда я поняла, что каждый человек является средством для достижения цели. Люди не больше, чем расходный материал. Не более, чем марионетки, которыми можно ловко управлять. А сейчас я хочу только одного - быть лучшей, стоять на самой верхушке, иметь власть больше, чем у кого-либо.
Добиться могущества можно через Лотера, просто став его королевой. Из рода в род у Роверте принято выдавать принцев за их сестер, дабы укрепить его власть на троне и не допустить постороннего к королевской семье. Но меня хотят выдать за представителя другой семьи. Не важно за кого, есть шанс, что мне придётся выйти за старого дворянина, быть в дали от замка и жить с незнакомым мужчиной. Больше всего в такой ситуации меня бесит, что Сусанну это не касается и не коснется. Отец её любит, оберегает и потакает ей во всём. Меня обделяют родительским вниманием, в то время как Сусанна в нём купается. Чуть ли не утопает. Эта ненависть сидит во мне где-то глубоко, в затворках души и очень давно. Впивается иглами под кожу, когда вижу улыбку Сусанны и радостного отца рядом с ней, а где-то поблизости со стороны наблюдает за ними Нера с улыбкой на лице.
Сусанна прекрасно знает о моей ненависти к ней и видимо потому пригласила меня к себе в покои. Я сидела за небольшим столиком у окна в своей комнате, когда её служанка явилась ко мне и сообщила, что старшая сестра ждёт у себя. Разве могу я ей отказать?
Сводная сестрёнка сидела за туалетным столиком, примеряя заколки, диадемы и другие украшения. На её лице сияла улыбка, а на кровати и на спинке стула валялись платья. Комната была в бордаке. Но хозяйка не замечала ничего кроме своих безделушек. Кровать лучше, чем у самого короля, как мне кажется. Шёлковая постель, отдельная комната с одеждой, как и у меня, но гораздо больше. Не малых размеров столик с зеркалом, сделанный из красного дерева, такой же стул. Через зеркало всё же взяв во внимание моё присутствие, её улыбка засияла на лице ярче прежнего и она повернулась ко мне, но всё так же продолжила сидеть.
– Как я рада, что ты пришла. – Её притворно сладкий голос вызывал тошноту и я была вынуждена через силу улыбнуться ей в ответ.
– Разве у меня был выбор.
Ей не нравится, когда я отвечаю язвительно. Подобное разве может меня остановить? Разумеется, нет. Каждый год одно и тоже.
Впервые Сусанна зло подшутила надо мной, когда мне исполнилось семь лет, подарила мне туфли, чтобы были мне малы. Я гордо ими хвасталась перед матушкой, отцу такое показывать не осмеливалась. Вряд ли бы он захотел на это посмотреть. Но стоило мне сделать несколько шагов в сторону, как они порвались. Я упала и сильно поранила ногу. Матушка цокнула, бросила на меня недовольный взгляд и перед тем как приступить к чтению книги, холодным и отрешенным тоном заявила:
– На что ты только тратишь моё время.
Когда я лежала днями в своей постели из-за больной ноги, Сусанна пришла меня проведать. Вместо того, чтобы интересоваться моим состоянием, она резко рассмеялась. А после довольно сообщила:
– Надеюсь, ты осталась в восторге от моего подарка.
Я не поняла и до сих пор в неведении, почему же она так обошлась с ребёнком, который ей ничем не мешает жить. Пока я задавалась вопросами, она сказала, что это война. Раз того хочет старшая принцесса, то как тут не принять вызов. С тех пор Сусанна стала невыносимой. До своей злой поделки, она лишь показывала мне язык и убегала.
– Отцу не понравится твоя манера речи. Ты так не думаешь? – С довольной улыбкой она отвернулась к зеркалу и продолжила мерить диадемы.
Сусанна так говорит, когда её заводят в тупик. Точнее, когда ей нечего ответить. Она просто жалкая девчонка, которую слишком сильно опекали и которой всегда всё сходило с рук. Её сломать проще простого. Она тряпичная кукла, ничего из себя не подставляет. Сложно представить более поверхностного человека.
– Зачем ты меня пригласила? Не затем ли, чтобы я помогла тебе определиться с нарядом? Честности от меня можешь не ждать.
Я прошла вдоль комнаты и села на кровать. Рядом валялись платья. И все они были не очень. Сусанна никогда не отличалась особым вкусом в одежде. Не далёкая всегда будет таковой. Она к тому же толком в людях не разбирается. Но ненависть ко мне ей привила мать, а пример она брала с отца, который пренебрегал мной.
Атмосфера в её покоях до ужаса тошнотворная. Всё здесь пахнет ею. Что может быть хуже?
– Я не желаю, чтобы ты задерживалась здесь, поэтому помоги мне определиться. Какой наряд мне к лицу?
Она вновь повернулась ко мне и указала на платья, которые её служанка подняла, дабы их можно было тщательно рассмотреть.
Ещё чего. Буду я помогать ей. Какая нелепица.
– Вот, надень это платье. Оно оттенит твою глупость и твою кожу. Такой же грязный цвет. – Я махнула рукой на платье зеленоватого оттенка.
Сусанна улыбнулась в очередной раз и подошла ко мне. Но улыбка спала с её лица, когда она была почти вплотную. Сестра наклонилась и резко схватила меня за волосы, уложенные в аккуратные косы и собранные в воедино на затылке.
Я сморщилась от боли, но не перестала смотреть ей в глаза. Думала напугать меня подобным ребячеством.
– Как бы твои слова не дошли до Его Величества. Думаешь, тебе позволено так со мной говорить? Я по твоим глазам вижу, что считаешь меня поверхностной, ничего не смыслящей, глупой девочкой. А ты одна у нас такая умная, можешь всех обвести вокруг пальца. Так вот знай, ты ничем не лучше простолюдина, который жаждет власти, но ещё в тебе живёт та девочка, которая хочет родительской любви. Но так получилось, что даже собственная мать с тобой не считается. Теперь можешь. Ты грязная душой. И сердца у тебя тоже нет.
Наконец Сусанна отошла от меня и отряхнула руку, которой тянула мои волосы. Сколько же в ней самолюбия. Вот только она не так идеальна, как считает. И её слова никак не трогают мою душу.
– Ах, теперь твои волосы будут посюду. Выглядят они омерзительно. – Она в отвращении скревила губы и села обратно за столик, жестом руки подозвав служанку.
Та положила платье обратно и подошла к своей госпоже.
Критика волос уже стала традицией. Не одна встреча не проходит без упоминания про их цвет.
— Твоя речь была восхитительной, но ты действительно мыслишь не глубоко. Только подумать, что старше меня и всеми обожаема. – Сьязвила я в ответ.
– Тоже мне, мастерица иронии. – Отозвалась она.
– Кто-то же должна была. Ты для этого оказалась слишком глупой.
– Повторюсь, эти слова не простительны. Его Величество будет в бешенстве, когда они до него дойдут. – Сусанна, довольная собой, всё ещё смотрелась в отражение и приподняла плечи, чтобы это выглядело невинно.
– Толку от того, что ты повторяешься, если мне всё равно? Вот тебе и разница между нами. Я не жалуюсь отцу или матушке.
– Тебя ведь не любят. Разумеется, ты не жалуешься, – молвит она.
– Я и не нуждаюсь в ничьей любви. А тебя, помимо Его Величества и королевы Неры, страстно желает рыцарь. Столько достойных женихов остались в дураках лишь потому, что ты привязана к нему. Как же его там звали?! Кажется, Вильгельм. Правда чудное имя? Отцу об этом ты уже успела рассказать? Может мне стоит замолвить словечко?
Её ухмылка пропала при упоминании рыцаря. Я прошагала в её сторону, дабы лучше лицезреть быстро меняющиеся эмоции на её лице. Как бы Сусанна себя не нахваливала, сдерживать эмоции ей трудно. Потому в обществе ей тяжело, легко прочесть мысли человека, реагирующего слишком остро. Мой интерес лишь усиливался. Что же она мне на это ответит? Ответит ли вообще или выставит за дверь? Тогда это это была бы слишком лёгкая победа в перепалке с ней.
Уж слишком долго Сусанна не реагировала, только молчала, опустив голову. Волосы перекрыли лицо, спадая с плеч ровными прямыми прядками. Соблазн схватить её за эти темные волосы был велик, но я даже не успела протянуть руку, как старшая принцесса вскочила с заколкой, направив её острие на меня. До сих пор молча стоящая у двери Эрин подошла и загородила меня собой. Служанка Сусанны попыталась убрать заколку. Но попытки были тщетными. Принцесса будто бы обезумела. Её взгляд был диким, словно она хочет напасть, но что-то ее держит до последнего. Лицо Сусанны покраснело от гнева и она еле себя сдерживала от следующего порыва ярости. Её так легко оказалось вывести из себя этим самым рыцарем. Но этот Вильгельм взрослый мужчина. Он груб и вид у него отвратный. Как можно испытывать какие-либо чувства к такому человеку?
Заколка из её руки выпала, которую служанка так и не забрала, а сама она прошла к своему ложу и скинула с него все платья, прежде чем сесть. Её голос прозвучал тихо и угрожающе, но взглядом своим меня так и не удостоила:
– Не смей упоминать это. Ты его не знаешь, как и то, что между нами. Ты отвратительна, тебя никто такую не полюбит, вот и каждый раз говоришь про него. Ты ещё более жалкая, чем я. Если взять во внимание то, как ты меня судишь.
– Я не нуждаюсь в любви родителей или постороннего человека. Недооценивай меня и не переоценивай себя. И сужу я тебя вполне честно. Напыщенная принцесса, думающая о никчёмных вещах — о себе.
– Более не желаю видеть тебя здесь.
– Не говори словно это я сюда напросилась. Ты сама того захотела. Выглядишь весьма жалко, действительно, тебя лучше оставить одну. – Кажется, её силы иссякли и более мне не интересно с ней возится, но перед тем, как выйти из её комнаты, не могу не озвучить одну вещь.
– Надеюсь, мой подарок будет лучше всех остальных на твоём празднике.
От её пронзительного крика я чуть не лишилась слуха, когда она прокричала слово «прочь». Моё дело здесь закончено. Сусанна хотела в очередной раз показать мне, как получает всеобщую любовь и признательность без особого труда, но разве подобное может меня ранить. Никак нет. Жду не дождусь её торжества, чтобы представить свой подарок. И, конечно же, лицезреть её прекрасное лицо, чтобы будет изображать страх и отвращение.
***
Матушка не часто посещает мои покои, но все же иногда делает исключение. Как и в этот раз. Эта ужасная женщина. Её визиты лишь огорчают. Но если она все же явилась, значит по делу. Без причины слоняться вторая королева не будет, слишком уж для этого занята.
– Тебе следовало бы навестить Эдмонда. Всё-таки он твой старший брат. – Голос матери холодный, безэмоциональный, отрешённый.
Она прошла и села напротив меня за столик у окна. Иногда кажется, что передо мной кукла. Кукла с красивым лицом и не менее красивой одеждой. Вот и сейчас на ней серое платье, с серебристыми элементами, почти приталенное и без лишней мишуры. От шеи свисают две ленты из полупрозрачной белой ткани. Её блондинистые волосы с золотым отливом украшают образ. В детстве я любила пробираться в покои матери и мерить платья. Уж больно нравились они мне. Но в настоящем у меня одеяния не хуже, чем у Жозефины в своё время.
– У меня полно забот, помимо больного. В данный момент мне нужно на урок танцев. – Как бы невзначай я поднимаю плечи и стараюсь сделать невинный взгляд, чтобы всё выглядело естественно.
Меня не заботит как там Эдмонд или Сусанна. Что уж там они, мне будет всё равно, если с матерью что-нибудь случится. Они и сами прекрасно это понимают, а тратить свое время на фальшивую заботу не собираюсь. Кроме Лотера и Эстенны. Эстенна - моя родная сестра, в ней я души не чаю. Лотер немного другой случай. Я лишь делаю вид, что он мне дорог.
– Ещё одна головная боль для Каллисто. – Жозефина протёрла лоб рукой и прикрыла глаза, будто это у неё болит голова.
Почему её волнует, что может подумать или сказать отец? Почему она не печется о своих двух дочерях? Глупая женщина со скудным умом.
– Матушка, я обещаю быть умнее Вас. – Тихо говорю я.
Мать поднимает на меня злой взгляд и бьет рукой по столу.
– Как ты смеешь так разговаривать с матерью и со своей королевой? – Жозефина скривила губы в отвращении.
Подобным она вознамерилась меня задеть, или скорее, указать на моё место. Что ж, у неё это получилось. Её слова действительно ранят меня. Как можно ждать любви от той, что ненавидит своего ребёнка? На самом ли деле она любит отца, или лишь притворяется? У нас с матерью есть что-то общее, о чём я и не подозревала.
Очень часто, голос в голове повторяет мне «не иди на поводу у чувств, склони голову, жди своего момента».
Зачем ждать, если можно самой обернуть всё в свою пользу? Ситуация находится под контролем человека, а под чьей именно, решает уже каждый сам. Кто, как не сам человек, мастер творить свою судьбу?
– Ты меня ничему не научила. Моим воспитанием занимались служанки, простолюдинки. Не жди, что я буду тебя во что-то ставить. – Я попыталась сказать всё как можно равнодушнее, надеюсь, это у меня получилось.
Теперь оставалось наблюдать за тем, как Жозафина взрывается. Сначала копит эту ярость, затем выплёскивает её, словно желчь, что может убить.
Как же я ненавижу тебя, мама! Как же я ненавижу тебя, отец! И всех остальных! Просто за то, что они есть.
– Тебе придется, Миреия. Иначе сам король тебя заставит. – По её кукольному лицу расползлась улыбка.
Такая очаровательная, что могла бы влюбить в себя абсолютно любого мужчину. Мужчины ведь падки на всё красивое.
По телу пробегает холодок, когда она произносит моё имя. Я редко слышу такое обращение, потому удивляюсь подобному. Но моё имя из её уст лишь пугает. Будто могу его лишиться. А лишиться имени значит смерть.
– Передо мной Сусанна или всё же моя мать?
Это была насмешка, и королева её поняла. Как же иначе.
– Даю слово, вы встанете передо мной на колени. Вы и Его Величество. Но не для того, чтобы просить пощады. А потому что так надо в соответствии с традициями. А кому принято кланяться? Ну же, матушка, это хоть вы должны знать, – выдержав небольшую паузу, добавляю – перед королевой.
Осталось озвучить эти слова отцу. Гнусный старик точно посадит меня в клетку. Как делал всегда. Думает, что обрежет мне крылья и дело с концом. А что делать, если крыльев никогда не было? Я ведь не пташка, что может умереть в неволе. В неволе я живу всю жизнь.
Настанет день, когда Сусанна захлебнется в зависти, Эдмонда погубит собственное тело. А Нера, столь прекрасная сестра короля и его законная супруга, утонет в своей крови. Саму сладкую месть приготовлю для Жозефины, но ещё более грандиозную, для короля.
– Твои слова звучат как заговор против короля, – ворчит она.
– Нет, матушка, не заговор. Переворот. Так вернее. Теперь можете все передать Его Величеству, – крайне весело заявила я.