«Город без меня»
«Правила этого города просты: не смотри в окна, не доверяй теням... и **никогда** не садись в последний поезд»
«Есть города, которые помнят тебя. И те, которые ждут, чтобы
ты забыл себя.»
Когда я вышел из подъезда, город встретил меня неестественной тишиной. Воздух давил влажной духотой, словно густой кисель, пропитанный запахами прелой листвы, ржавчины и чего-то сладковато-гнилого - как будто под асфальтом разложилось что-то огромное.
Над входом тускло мигал фонарь, освещая опавшие листья - они лежали слишком ровно, будто их кто-то аккуратно разложил. Я поправил рюкзак и шагнул в сторону остановки. Первое, что бросилось в глаза - ни одной машины. Широкая трасса, всегда забитая потоком, сейчас была пуста, как после апокалипсиса.
Даже светофоры не мигали - просто застыли на жёлтом, будто город задержал дыхание.
Фонарь над входом тускло освещал несколько опавших листьев на тротуаре. Я поправил лямку рюкзака и направился в сторону кольцевой остановки троллейбуса - мне нужно было на метро. До остановки было минут пять неспешным шагом.
Когда я пришёл, людей почти не было - две, три фигуры кутались в куртки, ожидая транспорт. Одна женщина нервно теребила ручку сумки, мужчина постарше читал что-то в телефоне, а подросток в капюшоне смотрел в сторону дороги.
С другой стороны широкой трассы жизнь кипела. В окнах домов горел тёплый свет, силуэты людей мелькали за занавесками. По тротуарам прогуливались парочки, выгуливали собак, чьи радостные лаи разносились в вечернем воздухе.
Фонари светили ярко и ровно, освещая спешащих прохожих.
А вот на моей стороне трассы царила странная тишина. Дорога была абсолютно пустой - ни одной машины, хоть выбегай голый и танцуй посреди асфальта. Даже светофоры горели каким-то призрачным, немигающим жёлтым светом.
Троллейбусы на кольце стояли мёртвыми громадами. Ни водителей, ни пассажиров - даже стёкла были матовыми, будто затянутыми изнутри плёнкой.
Я подошёл ближе и заметил странную дрожь в стекле. Оно отражало не меня - а кого-то очень похожего. Сгорбленную фигуру, стоявшую чуть поодаль. Я оглянулся - никого. Но когда снова взглянул, отражение исчезло...
Я встал немного поодаль, достал телефон и посмотрел на часы. 19 :23.
Троллейбуса всё не было. Простояв ещё минут пятнадцать, я снова глянул на экран. Время тянулось медленно.
"Далеко конечно, но..." - подумал я, вздохнув, глянув на оживлённую противоположную сторону и пустую свою. Метро было на другом конце этого проспекта, но ждать непонятно чего не хотелось.
Решение созрело быстро. Я перешёл дорогу. Шаг за шагом, ожидая, что вот-вот появится машина, завоют сирены, кто-то крикнет:
«Эй, куда прешь?!».
Но ничего. Только мои шаги, гулко отражающиеся от асфальта.
Когда я ступил на противоположную сторону, тротуар под ногами вдруг стал мягким - не как песок, а как податливая кожа. Я замер. Наклонился, коснулся рукой. Холодная, слегка пульсирующая поверхность. И тогда я заметил: плитки больше не было. Только гладкая, тёмная масса, будто город подо мной... жив.
Город был тихим. Не той обычной вечерней тишиной, а какой-то выжидательной, неестественной. Как будто всё живое с моей стороны проспекта затаилось. Моё запоздалое одиночество после оживлённого дня не давило - наоборот, обволакивало какой-то странной, липкой плёнкой.
Воздух становился всё гуще, в нём чувствовалась какая-то странная, едва уловимая сладость, как будто расцвёл какой-то необычный ночной цветок, источающий дурманящий аромат.
Пустая остановка Проспекта Мира. Табличка покосилась, но знакома до боли. На её ржавой поверхности проступили странные узоры, похожие на переплетённые вены, и мне показалось, что они слегка пульсируют, а из-под краски сочится тонкая струйка тёмной жидкости.
Тротуар. Плитка, по которой шли тысячи ног... но сейчас - только мои шаги. Лёгкое цоканье кроссовок по бетону. Но ощущение под подошвой становилось всё страннее - будто тонкая плёнка, обтягивающая ступню, начала слегка покалывать, а иногда под ногой чувствовалась какая-то податливая мягкость, словно я наступал на что-то живое, спрятанное под плиткой. Фонари стояли ровно, светили тускло-жёлтым. Лужи отражали небо
- уже почти чёрное, без единого облака. Но отражение было каким-то нечётким, расплывчатым, словно вода в лужах колыхалась от невидимого ветра, и в нём на мгновение промелькнуло не моё лицо, а чья-то искажённая гримаса. И ни души. Дом за домом. Магазины закрыты. Но странно чисто. Ни мусора, ни выброшенных стаканчиков, ни пустых бутылок у лавочек. Словно город сам собой прибрался перед сном. Иногда на стенах домов мелькали еле заметные тени, которые двигались как будто сами по себе, без видимого источника света.
Я проходил мимо огромной 24-этажки. Эта серая коробка всегда казалась мне чужой. Слишком высокая. Слишком молчаливая. Сегодня она была просто куском бетона в темноте. С чёрными окнами-дырками, смотрящими в ночь. Но некоторые окна казались глубже, чем должны были быть, словно вели в бесконечную чёрную пропасть. А изредка из них доносился тихий, монотонный гул, похожий на чьё-то далёкое дыхание. Киоски возле неё тоже были на месте. Стеклянные витрины отражали моё движение, но словно с запозданием. Я невольно замедлил шаг.
Показалось? Нет... просто усталость. Просто ночь. Но отражение в витрине на мгновение показало не меня, а какую-то сгорбленную фигуру с неестественно длинными руками."
И мне показалось, что эта фигура смотрела на меня... сзади. Как будто она шла следом, отражаясь в стекле - а не в реальности.
Дальше дорога поворачивала дугой. Я шёл вдоль аллеи с деревьями - и впервые заметил, что ветки совершенно неподвижны. Ни ветерка. Но сами деревья казались какими-то неестественно ровными, словно вырезанными из чёрной бумаги, а их стволы пульсировали еле заметным, внутренним светом. Справа длинные девятиэтажки тянулись как стены коридора. За ними - пустота. Но иногда в этой пустоте мелькали странные огоньки, похожие на чьи-то глаза, которые тут же исчезали.
И вот он - рынок. Ряды прилавков, как скелеты павильонов. Всё закрыто. Глухо. Слишком аккуратно. Запах здесь был странный - смесь застоявшейся воды, старого железа и чего-то сладковатого, почти приторного.
Впереди Бар. Раньше отсюда гремела музыка, орали люди, смеялись, курили у входа. Сегодня - глухо. Фасад тёмный. Надпись... какая-то странная. Будто буквы поплыли... рассыпались в дымке. Я прищурился. Попытался прочитать. Не получилось. Казалось, что буквы не просто расплываются, а шевелятся, складываясь в какие-то незнакомые символы. Впервые за всю дорогу стало неуютно. Как-то слишком... тихо. Как будто кто-то ждёт дальше по пути. Стеклянные витрины киосков были пустыми. Даже реклама выглядела какой-то блеклой, выцветшей, как старая плёнка. А на некоторых плакатах лица людей казались искажёнными, с неестественно большими глазами и странными улыбками.
А может... мне это казалось?
Я остановился на секунду. Чуть потянуло прохладой по ступням.
Я автоматически опустил взгляд - и меня обожгло странное, глупое чувство: босиком. Стоп. Я же был в кроссовках. Я точно их надевал... Точно? Вместо пальцев ног я увидел какие-то странные, удлинённые отростки, покрытые мелкими пупырышками. Пальцы ног касались холодной плитки тротуара. Голая кожа на гладком камне. Где обувь? Когда? Почему? Движение вокруг застыло. И тишина стала какой-то звенящей, словно воздух наполнился невидимыми колокольчиками. Но - странно - не было страха. Не было паники. Это же сон? Наверное, сон. А во сне босиком идти нормально. Правильно. Я двинулся дальше.
Почувствовал, как под подошвами - нет, под ступнями - прохладно и шероховато. Пыль, мелкие камешки, трещины бетона. Но иногда под ногами чувствовалась какая-то мягкая, слизистая поверхность, словно я наступал на что-то живое.
Дорога уходила вперёд. Я проходил аллею с деревьями. Листья были слишком ровными. Как на картинке. Как фон в старых играх. А некоторые листья шевелились, хотя ветра не было, и на них проступали странные, пульсирующие узоры. Справа тянулись длинные девятиэтажки. Их окна казались нарисованными. Чужими. Липовыми. Но из некоторых окон доносились тихие, нечленораздельные звуки, похожие на бормотание или шёпот множества голосов.
Я дошёл до остановки возле рынка.
Там впереди был ночной клуб. Я его помнил. Светящиеся буквы. Только сейчас - не светились. Темно. Пусто. Ветер качнул пластиковую бутылку по асфальту. Тихий, пустой звук. Слишком громкий в этой тишине.
Но звук этот странно резонировал, словно ударялся о невидимые стены, и эхо от него звучало как чьё-то всхлипывание. И я вдруг понял - дальше идти почему-то не хотелось. Но дорога звала вперёд.
Пустая, безмолвная, но очень ждала....
И я вдруг осознал - слишком тихо. Неестественно. Ночь в городе - она ведь другая. Даже если пусто - где-то вдали должен быть звук. Машина проедет.
Музыка из окон. Собака залает. Кто-то кашлянет в подъезде. А тут - ничего.
Тишина обрушилась не отсутствием звука, а плотной, осязаемой массой, словно вата, вдавленная в барабанные перепонки. Давила. "...Но почему я не развернулся? Не знаю. Может, потому что страх парализует не крик, а тишина. Может, потому что обратного пути уже не было. Город за спиной казался ещё тише. Ещё страшнее."
Я остановился у ночного клуба. Когда-то яркая вывеска была тёмной. Стёкла - глухие. Зеркальные. Не отражали меня.
Я всмотрелся в стекло - и отпрянул. Вместо моего лица в глубине витрины плавало что-то чёрное. Оно пульсировало, как медуза, и вдруг раскрыло глаза - жёлтые, с вертикальными зрачками. Они сузились, будто в узнавании...
Они смотрели на меня с каким-то холодным любопытством, и я почувствовал, как по спине пробегает ледяной пот.
Я отшатнулся от витрины, споткнулся о что-то мягкое и упал на колени. Под руками - всё тот же странный, пульсирующий тротуар. Но теперь он казался теплее, словно под ним билось какое-то огромное сердце. Я попытался подняться, но ноги не слушались. Вместо них - те самые удлинённые отростки с пупырышками, которые я видел в отражении. Они шевелились, цепляясь за тротуар, словно корни, проникающие в землю.
И тут я услышал звук. Тихий, монотонный гул, который доносился отовсюду и ниоткуда. Он нарастал, превращаясь в низкий, утробный вой, который проникал не в уши, а прямо в кости, вызывая неприятную вибрацию во всём теле. Город словно оживал, но не в привычном смысле. Здания начали медленно изгибаться, тротуар пульсировать, а фонари - светить не жёлтым, а каким-то зловещим багровым светом.
Нужно было идти дальше. К метро. Это была единственная мысль, пульсирующая в голове, как навязчивая мелодия. Я поднялся, чувствуя, как странные отростки вместо ног скользят по пульсирующей поверхности.
Мимо тянулись ларьки, но теперь они казались не просто закрытыми, а словно впавшими в анабиоз.
Стеклянные витрины искажали отражение, превращая его в калейдоскоп кошмарных образов. На стенах домов, мимо которых я проходил, проступали странные символы, похожие на татуировки, которые пульсировали в такт утробному вою.
Вот показалась 16 -этажка. Обычно она казалась просто серой коробкой, но сейчас от неё исходила какая-то зловещая аура. Окна светились изнутри не светом, а тьмой, словно в них зияли порталы в другой мир. А звук из них стал громче - не просто гул, а шёпот, состоящий из множества голосов, которые что-то бормотали на непонятном языке.
Дальше - библиотека. Её фасад, обычно строгий и величественный, теперь казался зловещим. Книги за стеклом выглядели не как хранилища знаний, а как древние артефакты, содержащие в себе тёмные тайны. А от здания исходил запах - не книжной пыли, а гнили и застоявшейся крови.
Затем, я шёл мимо частного сектора. Дома, обычно уютные и обжитые, теперь казались заброшенными. Окна были заколочены досками, а заборы обвиты колючей проволокой. Во дворах бродили какие-то тени, которые издавали тихие, хриплые звуки, похожие на кашель умирающих.
И вот он - вход в метро. Он не выглядел как спасение, а скорее как вход в пасть чудовища.
"Я знал, что вниз идти нельзя. Но и стоять здесь - означало сдаться. Оставаться на поверхности было страшнее, чем спуститься в пасть тьмы."
Эскалатор уходил вниз, в зияющую черноту. Ступени пульсировали, как живые, а перила были покрыты липкой слизью. Спуск казался бесконечным, словно я погружался в глубины ада. Гул становился всё громче, превращаясь в вой, который проникал в самую душу.
Станция была заброшенной. Тусклые лампы едва освещали потрескавшиеся стены и ржавые колонны. Повсюду валялся мусор, а воздух был пропитан запахом сырости и гнили. На путях виднелись тёмные пятна, похожие на засохшую кровь.
Дисплей над путями показывал время прибытия поезда - "00:00". Но цифры не менялись, словно время здесь остановилось.
Ожидание тянулось мучительно долго. Каждый шорох, каждый скрип отдавался эхом в пустом зале, усиливая чувство тревоги. Я чувствовал, что за мной кто-то наблюдает, но не мог никого увидеть. Страх сковывал тело, не давая пошевелиться.
И вот вдалеке показался свет. Он приближался быстро, превращаясь в яркий прожектор, ослепляющий глаза. Поезд прибыл бесшумно, словно призрак. Двери открылись, обнажив пустой вагон, погруженный в полумрак.
Нужно было убираться отсюда. Во что бы то ни стало.
Я вошёл в вагон, и двери закрылись. Поезд тронулся, и мы понеслись в темноту тоннеля. Но вместо облегчения пришло осознание ужаса.
В вагоне я был не один. Напротив сидело... оно. Моё отражение? Но не совсем. Лицо исказилось в жуткой гримасе. Глаза горели нечеловеческим огнём. И оно смотрело прямо в мою душу, не отпуская, проникая в самые тёмные уголки сознания.
Это было хуже всего, что я видел в этом городе. Хуже пульсирующих стен, оживших теней и жутких существ. Это было моё собственное "Темное Я", вырвавшееся наружу. И оно не отпускало.
Поезд нырнул в тоннель. В последний момент я увидел в окне своё отражение - его рот растянулся в беззвучном крике. Или это был смех? Неважно. Всё кончено.
Впереди только тьма.
И оно.