Глава 2
Я не знаю, сколько минут, дней, месяцев или лет продолжал бродить в этой темноте. Ощущение времени было совершенно потеряно, впрочем, его и не было изначально. Мерзкая слизь продолжала замедлять меня, я чувствовал, как она завладела практически каждой клеткой моего мозга. Если раньше я мог хотя бы вычленить отдельную мысль, проносящуюся в вихре вопросов, то сейчас даже в голове была тишина. Пустота. Надежда выбраться из этого осточертелого места угасала с каждым мигом, я не видел ни начала, ни конца своей дороги и в какой-то момент я даже начал сомневаться в том, что стоит делать следующий шаг, но вдруг в окружении появилось что-то помимо тьмы. Откуда-то далеко впереди меня доносился раздражающий писк, будто включилась пожарная сигнализация. Несмотря на то, что звук был расплывчатым, и заставлял каждую струнку моих нервов натянуться, он стал моим новым якорем, мотивацией для продолжения борьбы. Ведь если есть писк, значит у него должен быть вполне осязаемый источник?
Сидя в кабинете Лукаса на бежевом кресле, я нервно кусала щеки, пытаясь здраво оценить свое выступление и предположить, что меня ждет дальше: выговор, нравоучения или похвала. Несмотря на то, что оформление кабинета было выполнено в светлых тонах, которые отливали золотистым оттенком благодаря заходящему за окном солнцу, я чувствовала лишь напряжение, взвалившееся на мои плечи. С одной стороны, презентация и материал были подготовлены прекрасно, у меня никогда не было проблем с публичными выступлениями, к тому же я обращать внимание аудитории только на положительные качества компании. Мне даже казалось, что я достаточно сдержанно и при этом эффективно отвечала на провокационные вопросы того парня. Однако, само возникновение таких препираний во время лекции не могло не волновать. Достаточно ли уважительно я отвечала? Были ли мои реплики "политически" корректны? Особенно меня беспокоил вопрос по поводу самостоятельной активации прототипов. Так как я не углублялась в изучение протокола действий при данном развитии событий, то не уверена, что мои слова были достаточно верны. Возможно, документ уже был сто раз изменен, или же мне вообще не стоило отвечать, и в обоих случаях у Лукаса могут возникнуть проблемы с его начальством, чего мне искренне не хотелось.
Пытаясь хоть как-то сдержать нарастающее напряжение, я стала фокусироваться на окружающих меня объектах. Рядом со мной стояло еще одно идентично бежевое кресло для гостей, а впереди - черный стол из дуба, на поверхности которого виднелись структурировано разложенные стопки отчетов. Свое личное кресло Лукас купил после первой двенадцатичасовой смены, и оно было единственным, что сильно разнилось от общего светлого декора, так как было выполнено в темно-вишневом стиле. Переводя взгляд с одного предмета на другой, я невольно задумалась о том, что мой начальник не только требует, но и соответствует - весь кабинет источал организованность, чистоту и минимализм. Даже в стеклянных до потолка шкафчиках папки были аккуратно разложены, и я даже не удивлюсь, если в алфавитном порядке. Вдруг мой взгляд зацепила картина, одиноко висевшая на одной из стен. Пару раз я уже бывала в этом кабинете - в первый день стажировки, и уже во время официального принятия на работу, когда надо было подписать все необходимые документы, но я уверена, что в оба раза никакого полотна здесь не было.
На контрасте стен кофейного оттенка темный фон картины выглядел особенно проникновенно, значительнее выделяя единственную фигуру, изображенную на холсте масляными красками. Несмотря на то, что бледно-серые мазки были размытыми, я с легкость смогла определить, что фигура принадлежит молодому мужчине, по угловатости плеч. Его голова была запрокинута вверх, но выражение лица неразличимо из-за смазанных красок, однако атмосфера картины навевала на мысль, что персонаж пребывал в агонии. Больше всего меня поразили два ярко белых крыла, исходящие из его плеч. Они были похожи на ангельские, но с меньшим количеством перьев, из-за чего создавалось ощущение, что от крыльев остался лишь скелет, отдаленно напоминающий о чем-то величественном и.... божественном. Несмотря на то, что название центра и прототипов имело некоторое второе, "сверхъестественное" значение, наша деятельность была связана сугубо с наукой и технологиями. Тем более, Лукас никогда не был религиозным, поэтому причина такого изысканного выбора для меня осталась неопределима. Продолжая вглядываться в мазки холста, я чувствовала, как моя тревожность медленно отступает на второй план, а взамен ей произрастает пустота. Что-то манящее было в том, как мужчина неуклонно, даже самоотверженно тянется наверх, хотя на его крыльях виднелись лишь парочка перышек. В какой-то момент я даже ощутила легкое головокружение, но раздался знакомый, еле уловимый скрип открывающейся двери, на который я рефлекторно повернула голову.
- Долго тут сидишь? Прости, надо было урегулировать парочку вопросов, - проговорил мой начальник, стоя в дверном проеме и перелистывая документ в руках. Не глядя ни на что вокруг, он рефлекторно прошелся к столу и расположился в своем темно-вишневом кресле, чуть откинув спинку. Все его внимание все еще было уделено бумагам, в которых, судя по всему, была ошибка. Обычно Лукас так вдумчиво хмурился только когда какие-то расчеты не сходились или результаты практического опыта не сходились с теми, что были заявлены в теоретическом протоколе. - Как прошла презентация?
- Сумбурно. Думаю, вы уже знаете, - Лукас всегда был первым, кто узнавал любую информацию или происшествия, которые непосредственно касались его команды.
- Да, ты права, я слышал про того студента, который проявлял особую заинтересованность в нашем деле, - мужчина еле заметно кивнул, все еще не отрывая глаз от документов. Одно меня радовало точно: судя по его размеренному и вымученному тону, трехчасовая лекция отменялась... или по крайней мере переносилась на неизвестный срок. - Я не погружал тебя в детали, так как думал, что все пройдет спокойно, но тот парень - Реджинальд - был сыном одного из наших инвесторов. Его отец позвонил мне через час после завершения презентации, несложно догадаться что Реджи ему наговорил. К счастью, инвестор отреагировал вполне сдержанно, даже просил передать тебе извинения за такое поведение ребенка. Как оказалось, этот студент изначально был негативно настроен, имел некоторые предрассудки, касаемо нашей деятельности несмотря на то, что его отец является чуть ли не основным инвестором центра. Есть у меня предположение, что он даже заставил Реджи поступить на биотехнологическое направление против своей воли... - Лукас наконец-то отложил бумаги и, устало потерев глаза, скрестил руки на груди и устало на меня посмотрел. - В любом случае, ты достойно справилась с этой задачей, молодец. Днем ты хотела со мной о чем-то поговорить, что же это?
Осознание, что я не только не заработала себе выговор, но и получила похвалу, окончательно снизило мою тревожность. Не то что бы я сильно зависела от мнения окружающих, скорее сказывался накапливающийся недосып и желание показать лучший результат. Откинувшись на спинку своего кресла, я задумчиво потерла бровь, пытаясь собрать мысли воедино. Эмоциональные колебания и резкая смена темы разговора на секунду на короткий миг выбили меня из колеи.
- Да, но вначале я хотела уточнить один вопрос. Помните, как вы в первые дни стажировки в этом отделе Вы дали мне ознакомиться с основными протоколами по проведению анализов, синхронизации, расчетов питательных веществ в соответствии с нормами прототипов?
- Их было тогда в районе двадцати, я уже и не помню каждый поименно... За многолетний опыт работы я уже знаю, что и как делать, поэтому мне не нужно обращаться к инструкциям, учитывая еще и то, что некоторые из них я написал самостоятельно. Но допустим, что с ними не так?
- Там был протокол действий при аутоакцивации прототипов, тогда Вы сказали, что на него не надо тратить много времени и запоминать, так как случаев еще не было. Тогда я лишь бегло ознакомилась информацией, но если я правильно помню, то при самостоятельной активации необходимо корректировать состояние множественными сильнодействующими ингибиторами и транквилизаторами (прим. - вещества, подавляющие мозговую активность, действие ферментов и т. д.). Если же они не эффективны, то следует немедленно уничтожить прототип.
- Да, что-то такое было, - задумчиво ответил Лукас, потирая бровь.
- Так вот, мой вопрос может быть немного странным, но... почему именно такие кардинальные меры?
В кабинете повисла угнетающая тишина, которую прерывал лишь отдаленный звук пролетающих машин за окном. Все это время руководитель неотрывно смотрел мне в глаза, будто сквозь них пытался прочитать мысли, однако даже под таким пронзительным взглядом ни один мускул на моем лице не дрогнул. Зачеты в медицинском институте учат не только запоминать огромное количество информации за короткое время, но и взращивают умение в любой ситуации сохранять хладнокровие и уверенность (или их видимость для окружающих). Не получив абсолютно никакой реакции на молчаливое давление, Лукас изнуренно выдохнул, и перевел взгляд на картину у меня за спиной.
- Кристина, как ты думаешь, что значит "аутоактивация" и что именно за ней может последовать?
- Значение происходит из самого названия - прототип самостоятельно выходит из режима "спячки", все его биохимические параметры возрастают, улучшается мозговая, нервная деятельность.
- Верно, если такое произошло, то биообъект принимает полную самостоятельность. Ты как никто другой знаешь, что каждый "А.Н.Г.Е.Л" оснащен и создан из передовых технологий, благодаря чему их продуктивность, сила, выносливость, вычислительные и многие другие способности превышают человеческие в несколько, а то и в десятки раз.
- На этом и построена наша маркетинговая стратегия, поэтому они востребованы на рынке и покупаются, да, - несмотря на то, что я не углублялась в бизнес политику центра, все же такой очевидный факт был понятен даже ребенку.
- А теперь соедини две информации воедино. Что если организм с такими выдающимися данными приобретает полную автономность? Какие риски следуют за этим? Так как его невозможно будет контролировать, прототип может сделать все что угодно: обокрасть, навредить или убить человека, возможно даже нацию. Представь со сколькими исками центр столкнется? Мы не то, что разоримся, все работники пойдут в тюрьму по уголовной статье, в том числе и мы с тобой.
Слова Лукаса звучали довольно логично, но в моей голове все еще оставалось миллиард вопросов: раз случаев еще никогда не было, то оправданно ли принимать такие меры? К тому же, все еще ссылаясь на факт отсутствия аутоактиваций, откуда можно знать, что прототипы сразу же начнут приносить вред? От незнакомого, а порой и близкого человека тоже невозможно знать наверняка чего ожидать, тоже всегда есть риски, так почему биообъекты подлежат уничтожению, а человек - нет? Почему изначально происходит аутоактивация, ведь все параметры мониторят раз в две недели? Несмотря на рой мыслей, я решила сдержать их при себе, так же, как и догадки по поводу подозрительных данных, полученных сегодня во время синхронизации. Посмотрев на начальника, я осознала, что все это время он вновь не отрывал взгляд от меня, чуть прищурившись.
- Я так понимаю, поведение Реджи все же оказало задуманный эффект, раз ты начала сомневаться в действенности протоколов.
- Ни сколько, - холодно ответила я, уже порядком устав от дня, да и от этого разговора. Я никогда не противилась играм разума, но не в десять часов вечера после эмоциональных качелей и волокиты работы. - Вы сами говорили, что любознательность, критическое мышление и интерес к деятельности центра приветствуются у исследователей, я всего лишь проявляю эти качества.
- Хорошо, - нехотя согласился Лукас, вновь потирая глаза. - Однако ты просила о личной встрече еще до презентации. Что случилось?
- Ничего, - сорвала я, выдавливая из себя вежливую улыбку. - Всего лишь хотела сказать, что, судя по всему, кто-то ворует обеды из общего холодильника в комнате отдыха, несмотря на то что контейнеры подписаны. Одна моя коллега жаловалась. Сами понимаете, такую информацию лучше не разглашать при всех.
- Боже правый, как малые дети. Я вроде бы не нанимался воспитателем в детский сад, - мужчина раздраженно цыкнул и закатил глаза. Тем не менее, несмотря на разрядившуюся обстановку, я все еще чувствовала недоверие и подозрительность с его стороны. - Я понял, разберусь. Это все?
- Да, благодарю за уделенное время.
Встав и направившись к выходу, я на пару секунду застыла перед тронувшей меня картиной с ангелом, которая при каждом взгляде манила своей чувственностью и глубиной. Лукас, проследив за мной взглядом, усмехнулся.
- Ее мне подарил отец Реджи несколько дней назад. Хоть и не в моем вкусе, но что-то в ней есть, не правда ли?
- Да, что-то есть... - повторила я, как завороженная, прежде чем наконец не ступить за дверь кабинета.
***
Для исследователей было в порядке нормы оставаться допоздна в центре. Даже несмотря на то, что охранники и начальники других отделов часто ругались, все же тем, кто был хоть как-то связан с наукой, приходилось тратить массу времени на опыты. Только людям, не погруженным в эту сферу, может казаться, что сам процесс открытия или исследования включает в себя опробовать несколько вариаций метода, придти к наилучшему, написать статью и опубликовать. На самом же деле многие не понимают, что только первый этап порой занимает недели, а то и годы. К примеру, после того, как клетка была посажена на питательную среду, ей надо вырасти и на это могут уйти дни или недели. Потом надо подсчитать сколько клеток получилось, а ведь ей могут не понравиться условия, температуры или состояние "домика". По итогу она умрет, а ты делаешь все заново. Если даже результат обрадовал, то это еще не значит, что с практической работой покончено. За написанием отчета скрыто масса процедур, которые требуют много времени, нервов, выдержки и терпения.
Проводя сегодня синхронизацию, я заметила незначительные отклонения в показателях третьей камеры (если не учитывать последнюю, тринадцатую). Вероятнее всего они были вызваны плохой усвояемостью витамина В, поэтому эту ночь я планировала провести за улучшением его формы. К счастью, я практически закончила с подбором подходящих вспомогающих компонентов, поэтому оставалось только ввести "витамин В+" в кровь третьего прототипа. Прошлый раз, когда я смотрела на часы, было уже за полночь, так что думаю, что сейчас в районе часа ночи. Потирая глаза, я стояла в комнате отдыха и заваривала очередную кружку кофе. По правде говоря, его вкус уже не порядком надоел, но в центре не было ничего другого, что помогло бы мне взбодриться... по крайней мере легального. На этаже царила тишина, свет был потушен во всех помещениях за исключением комнаты отдыха и трех кабинетов исследователей, которые скорее всего ломали головы над документацией.
Приглядевшись, я поняла, что одной их этих "совушек" была моя подруга Мейзел. Мы с ней познакомились еще в первый день стажировки, и хоть она изначально и рассматривала другие отделы для работы, симпатия к нашему начальнику повлияла на ее окончательный выбор. Хоть Мейзел и не была также сильно увлечена наукой, как большинство из нас, все же она трудилась не покладая рук, что естественно положительно сказывалось на ее результатах. Близился очередной отчетный квартал, поэтому ничего удивительного в том, что она решились остаться подольше и закончить работу в срок. Мне в скором времени, возможно даже завтра утром, предстояла та же работа. От этого осознания я поморщилась и, поставив кружку кофе на кухонный столик, вновь направилась в морозильную камеру, попутно захватив планшет, ампулу с усовершенствованным витамином и шприц для его введения. Спускаясь по лестнице к отделу биотехнологической разработки, меня грела надежда на то, что я все-таки смогу уйти раньше трех часов ночи и поспать больше четырех часов. В качестве награды за оказанную услугу Лукас позволил мне придти завтра попозже, что не могло не радовать.
С предвкушением оказаться в мягкой постели, я набрала необходимый пароль на цифровой панели около двери, вдохнула поглубже и шагнула внутрь. В эту же секунду по всему телу пробежались мурашки от сковывающего холодного воздуха. Чувствуя, как сводит челюсть, я быстро прошлась к третьей камере, ввела витамин в шприц и стала искать необходимую трубку, которая присоединялась к катетеру на руке прототипа. Вместе с техническими кабелями и другими проводящими приспособлениями одного цвета мне потребовалось достаточно времени, чтобы найти нужный предмет, однако, увидев заветную красную бирку на одной из трубок, я с облегчением вздохнула. Быстро проведя синхронизацию планшета с третьей камерой, я вывела необходимые вкладки на главный экран для мониторинга изменений показателей, открыла маленькую крышечку на трубке, вставила иглу и начала равномерно вводить препарат. Пока я внимательно наблюдала, как цифры на экране медленно растут вверх (как и предполагалось моими вычислениями), по комнате стал разносится ужасно визгливый писк, который заставлял уши свернуться в трубочку. Звук издавала активизированная система безопасности, которая реагировала на любые нарушения целостности оболочек проводов или какого-либо внешнего воздействия на прототипы. По правилам перед каждой модификацией исследователи обязаны отключать сигнализацию, а потом заново ее включать, но мне требовалось всего лишь несколько секунд, чтобы управиться с работой, а процесс управления системой занял бы в разы больше времени, да и требующегося пропуска для доступа к ее настройкам у меня с собой сейчас не было. Поэтому я решила, что лучше перетерпеть пару секунд, чем возиться с техникой и замерзнуть еще больше. Зажмурившись от оглушительного звука, я ввела последнюю каплю из шприца и вернула крышку трубки на место, благодаря чему мои страдания закончились. Теперь тишина звенела в ушах, а виски пульсировали, но зато я справилась за более короткое время.
Продолжая следить за показателями, которые практически зафиксировались на едином числе, я краем глаза заметила странный шорох слева от себя, где стоял второй ряд камер - с седьмой по тринадцатую. Ссылаясь на то, что уже поздно и от усталости начались галлюцинации, я поначалу не обратила внимания, но потом резкое движение рядом со мной вновь повторилось. Нахмурившись, я выключила планшет, положила его на стол в углу помещения, подошла поближе к потенциальной локации галлюцинации - между двенадцатой и тринадцатой камерой - и стала вглядываться. Ничего необычного не наблюдалось, но все же чутье мне подсказывало, что всему виной вновь тот странный прототип. В очередной раз вглядываясь в клубы дыма в камере, я чувствовала, как кончики моих пальцев немеют, и спрашивала себя, не пытаюсь ли я найти то, чего нет. Однако все мои сомнения развеялись в прах, когда я столкнулась с темно-карими глазами, смотрящими на меня с неистовой злобой и желанием убить.