Глава 3
От его взгляда меня обдало новой волной холода, которая пригвоздила тело к полу. Я не могла ни пошевелиться, ни вдохнуть, только в страхе ждать, что будет дальше. В голове проносился рой мыслей о том, какие действия мне предпринять, почему прототип резко проснулся, как мне реагировать, однако ни одна из них не помогла мне даже шелохнуться. Оцепенение полностью охватило мое тело, я чувствовала, как сердце с грохотом ударяется о грудную клетку, я мурашки бегают по спине вверх и вниз. Создавалось ощущение, что в морозильной камере снизилась температура как минимум на девять градусов. Пока я пыталась заставить себя сделать хоть шаг назад, прототип продолжал внимательно смотреть на меня испепеляющим взглядом. В какой-то момент мне даже показалось, что это всего лишь сбой, вызванный резкими колебаниями странных показателей, однако мои догадки были развеяны в секунду, когда стекло камеры разлетелось по осколкам от одного удара. Несмотря на значительную прочность материала, прототипу удалось его сломать, приложив лишь половину от своей силы, что вновь доказывало эффективность наших разработок и талантливость биотехнологов, создавших всю мускулатуру и скелет... но сейчас, объективно, прогресс сыграл злую шутку со мной. Мне повезло, что осколки не задели критически важные органы, как глаза или сердце, оставив на щеке только царапину средней глубины. Тем не менее, благодаря адреналину и кортизолу я не чувствовала никакой боли, только страх, который окольцовывал мою шею и пережимал доступ к кислороду. Хоть подача озона автоматически прекратилась в результате открытия камеры, незначительное количество газа все равно попала в легкие, что скорее всего и вызвало легкую асфиксию.
Тем временем прототип попытался медленно выступить за край камеры, все еще не сводя с меня взгляда, но из-за временного нарушения пространственной координации ему удалось только упасть на пол на колени. Зажмурившись, он схватился за голову обеими руками и сжал каштановые волосы, будто вспышки боли проносились сквозь череп. На костяшках его пальцев виднелись еле заметные порезы, возникшие из-за разбитого стекла. Капельки крови с ран также украсили и белую футболку, которая по цвету не сильно отличалась от тона его кожи.
- Где я?
Голос звучал хрипло и безэмоционально, однако выражение его лица явно давало мне понять, что прототип будто бы пребывает в агонии. Однако такая простая реплика наконец-то вывела меня из шокового состояния: сорвавшись с места, я подбежала к столу в другом конце помещения и трясущимися руками взяла планшет, чтобы нажать на кнопку экстренной помощи. К несчастью, как бы судорожно я не пыталась включить устройство, судя по всему аккумулятор сел из-за длительного нахождения в холоде, однако я не переставала судорожно нажимать на кнопку. Виски вновь начали пульсировать, а руки не слушались меня, но все, о чем я одержимо думала — это быстрее включить чертов гаджет. Внезапно, перед моими глазами протянулась рука и с силой вырвала планшет, оставив меня с пустотой в руках. По привычки сжимая челюсти и пытаясь успокоить учащенное дыхание, я повернулась и увидела все того же прототипа у себя за спиной.
- Так вот из-за кого у меня голова раскалывается, - чуть задумчиво проговорил он, разглядывая отобранную вещь с каплей интереса, прежде чем сломать устройство пополам одной рукой.
Несмотря на то, что я сама частично приложила руку к усовершенствованию физической силы прототипов, все же видеть ее проявление через экран мониторов, за стеклом или в жизни - совершенно разные вещи. Чувствуя, как страх вновь начал сковывать ноги и подниматься по всему телу, я не дала эмоциям захватить контроль и вновь сорвалась с места к выходу. Каким бы сильным он не был, но для того, чтобы сломать дверь потребуется время, которое я смогу использовать хотя бы для того, чтобы просто добежать до какой-нибудь кнопки пожарной эвакуации и вытащить всех оставшихся на ночь сотрудников из центра. Дальше можно будет что-то предпринять... надеюсь. Времени для детального составления плана не было, а мороз по спине лишь напоминал о том, что шанс моего побега все равно близится к нулю. Холод и паника сдавливали шею все уже, мне даже показалось, что я перестала дышать, а в ушах лишь слышался стук собственных ботинок о кафельный пол. Нетронутые камеры, белые стены, висящие провода и сопутствующая мебель слились воедино перед моими глазами, только черная дверь оставалась четкой. В голове крутилась лишь одна мысль: "Только бы добежать", ведь все мои инстинкты подсказывали, что если я останусь в этой комнате еще хоть на одну секунду, то меня ждет неминуемая смерть.
Не зря говорят, что перед хищником нельзя убегать, это только спровоцирует его на преследование. Я не успела пересечь даже половины дистанции - хотя комната не была такой ж большой - когда почувствовала ледяную руку у себя на шее, сдавливающую дыхательные пути. Его пальцы впились в мою кожу мертвой хваткой, приподнимая мое тело в воздух так, будто я весила не больше лабораторной мыши. В следующую секунду мой затылок ударился о стену, окончательно выбивая последний воздух из легких, мысли и надежду на спасение. Закрыв глаза, в темноте замелькало тысяча звезд, а череп пронзила сильнейшая боль. Где-то отдаленно я слышала хладнокровный, размеренный звук, который лишь через некоторое время смогла связать в слова.
- Ты вправду думала, что сможешь убежать от меня? Как глупо.
Смысл реплики я тоже не смогла осознать сразу, однако мне хватало понимания того, что из морозильной камеры я вряд ли выберусь. Чувствуя, как кровь пульсирует по артериям под пальцами своего будущего убийцы, легкие болезненно сжимаются от нехватки воздуха, а комната перед глазами кружится в танце от вероятного сотрясения, мне все же удалось собрать последние капли храбрости - или безрассудности - поднять веки, и выплюнуть хрип:
- Не отпустишь, и навсегда останешься тут.
Встретившись с угнетающими темно-карими глазами перед собой, я вспомнила и использовала все крохи блефа, которым когда-либо научилась, тем не менее, понимая, что такая банальная ложь вряд ли сработает в этой ситуации. Казалось, будто прототип изучал каждый мускул на моем лице предельно жестоким взглядом, который присущ был только заядлым убийцам, получающим особое наслаждение от издевательств над жертвой. Кажется, эту картину я не забуду до конца своих дней... а может секунд. Невозможно было прочитать ни одну мысль биообъекта, даже создавалось ощущение отсутствия каких-либо эмоций внутри него, что тоже являлось очередным признаком психопатии. Удивительно, но, когда в глазах начало темнеть, а цвета слились в одну размытую картину, его хватка внезапно ослабилась, и мои колени с грохотом ударились о кафель. Вдохнув оживляющий воздух, который скальпелем резал горло, я рефлекторно прижала пальцы шее и зашлась кашлем, вызывающим болезненные слезы. Пытаясь отдышаться, я ощущала, как легкие будто распирались изнутри, в пульсация в ушах подавляла любые окружающие звуки.
- Что ж, тогда будь полезна и ответь на мой первый вопрос, - все также безэмоционально произнес прототип, все время отстраненно наблюдая за тем, как я с силой глотаю воздух. - Где я?
Подняв голову, я с ненавистью уставилась на парня перед собой, все еще пытаясь остановить кашель и сконцентрировать взгляд хоть на чем-то. Яркий свет от ламп резал сетчатку, а боль в голове осложняла мои попытки вспомнить хоть какие-то слова. Кое-как встав с колен, я оперлась одной рукой о холодную стену за спиной, чтобы не упасть вновь и сохранить мнимое видение равновесия.
- Центр биотехнологической разработки "АНГЕЛ", - голос, с усердием вырвавшийся из моего рта, был осипшим, сухим, но все же также полным злобы.
От моих слов ни один мускул на лице прототипа не дрогнул, но все же я смогла разглядеть искру удивления в мимике, будто это название или место было для него отдаленно знакомым... а может то были лишь визуальные галлюцинации - последствия от недавнего удара затылком.
- Что ты сделала со мной?
Этот вопрос застал меня в тупик. Я не понимала ни то, что он хочет услышать или узнать, ни то, как на него ответить. Все еще заметно пошатываясь, я потерла шею, кожа которой опухла, и вновь прокашлялась, пытаясь выиграть хоть пару секунд для того, чтобы найти собраться с силами. Однако в голове все еще была лишь пустота и обволакивающее недопонимание, смешанное с нотками паники.
- Как старший исследователь центра в биохимическом отделении я корректировала твои показатели, дабы они соответствовали нормам, посредством химических веществ: витаминов, ферментов, транквилизаторов, иммуномодуляторов, - начала я, вспоминая отрывки из давно заготовленной речи для очередной встречи инвесторов, в рамках которой мы представляли обзор новых моделей прототипов.
- Я не это имел в виду, - резко оборвал меня мужской голос, заставив проглотить все слова. Парень сузил глаза, скрестил руки на груди и, окинув меня взглядом, раздраженно выдвинул вердикт. - Мне и надеяться не стоило на то, что ты скажешь. Впрочем, это сейчас не играет никакой роли.
Когда он сделал несколько шагов навстречу, мою спину вновь обдало холодным потом. Желание вновь пытаться убежать было бессмысленным, особенно с подкашивающимися ногами, но все же инстинкт самосохранения невозможно подавить. Мое дыхание вновь сперло от животного страха, возникновение которого было вполне естественным, учитывая то, какую угрозу этот парень представлял для меня. Я не могла даже предположить, что он сделает дальше, каждое его действие казалось непредсказуемым, и это осознание лишь усиливало накаленные эмоции. Каждая струнка моего нерва натянулась, создавалось ощущение, что передо мной не биообъект, а сам жнец смерти. Образ дополняли все те же белизна кожи, тьма глаз и волос, которые попали в мое поле зрения еще во время вчерашней синхронизации. Когда прототип наклонился, его лицо оказалось лишь в нескольких сантиметрах от меня, а выдыхаемый воздух превращался в пар из-за низкой температуры комнаты.
- Мы поступим так. Судя по тому, что рядом с дверью панель для введения кода, выход из здания будет затруднительным без знания ключей. Ты поможешь мне выбраться от сюда, тихо, обходя камеры наблюдения и без привлечения внимания, - в его глазах, расположенных на уровне моих, был заметен едва заметный блеск, а в голосе звучала нескрываемая угроза. Тем не менее, парень говорил размеренно и даже самоуверенно, будто я была лишь глупым ребенком, который без возражений подчиниться ему. Такая манера автоматически вызывала раздражение, зарождающееся в глубине моей грудной клетки, однако я стиснула зубы и молчаливо слушала, дабы не поставить на кон свою жизнь вновь. - Уверен, ты не одна осталась так поздно в этом центре. Если я замечу хоть один намек на то, что ты хочешь меня сдать, а я замечу, уж поверь, то все, кто находится здесь, умрут. Вину за мой побег взвалят на тебя, как на старшего исследователя, и ты окажешься в тюрьме, а вся твоя семья будет пожизненно расплачиваться с долгами перед государством и всеми людьми, которым я наврежу.
В воображении всплыли картинки, который он описывал с таким энтузиазмом: окровавленные тела, в числе которых точно будет Мейзел, судебные процессы, куча заплаканных лиц и доносящиеся крикливые обвинения, лавина осуждения, кредиты на миллиард долларов и под конец - серые решетки с уголовниками под боком, где каждый день будет сопровождаться страхом за собственную жизнь, контрастирующим с желанием окончить ее самостоятельно. Прототип благородно позволил мне проникнуться сюжетами, внимая каждой перемене моей мимики.
- Ну так что, мышка, мы договорились или хочешь попытать судьбу?
От такого прозвища я скривилась, но, нервно сглотнув, все же засунула свое бунтарство подальше, чтобы не лишить головы себя и своих коллег. Мое предположение о том, что биообъект - психопат, подтверждалось с каждой репликой, причем он объективно наслаждался своей игрой.
- Мы договорились, - с ненавистью выплюнула я его же реплику, сжимая пальцы в кулаки с такой силой, что ногти стали разрывать кожу ладони.
На губах парня заиграла самодовольная улыбка, означавшая подписание мною контракта на верную погибель.