Жёлтые глаза в темноте леса.

   Тэхен нервничает так, что у него подрагивает в кончиках пальцев. Омега в очередной раз смотрит на старые настенные часы, поправляет свои волосы, рубаху, тянется к гребню, чтобы снова причесаться. С самого утра он начал приводить себя в порядок, чтобы оказать хорошее впечатление на семью, к которой он идёт. Тэхен помылся, причесался, достал новую льняную рубашку с витиеватыми орнаментами. Он эту рубаху никогда до этого не надевал, даже по праздникам. Вдобавок ко всему омега ещё и натерся розовым маслом из тумбочки папы. Только после всех этих действий Тэхен смог почувствовать себя живым. Это произошло впервые после смерти родителей.

Когда на улицы уже начали опускаться первые сумерки, Тэхен поднялся, проверил в последний раз свой внешний вид и наконец вышел из дому. Дом всегда был его крепостью, дома он чувствовал себя в безопасности. А сейчас он добровольно покидал свою крепость, выбирался из раковины и входил в новый, открытый мир. И неважно, что мир его был ограничен двадцатью деревенскими жилищами, выстроенными в несколько рядов.

За его спиной садилось солнце. Рыжие зайчики играли на его лице, и Тэхену приходилось довольно жмуриться, наблюдая, как желтый блин мерно укатывался за горизонт. С полей возвращались усталые, перемазанные альфы-работяги. С пригорков и окраин рекой сыпались домой дети. С наступлением темноты все спешили домой, их там ждали ужин и большая счастливая семья.

К тому времени, когда Тэхен уже спустился к окраине, деревня погрузилась в синеватый сумрак, а улицы успели опустеть. Из маленьких оконцев виднелись кусочки света: люди зажигали свечи и керосиновые лампы, садились за столы. Только возле старого хлева было темно, и от этого одиноко и неуютно. Тэхен оглянулся по сторонам в поисках братьев Ли, но тех на месте пока что не было. Возможно, он пришёл слишком рано?

— Тэхен? — окликают его, и из-за стены. — Ты наконец-то пришёл!

Из-за угла выходят Сону и Гону. На их лицах играют слишком яркие улыбки, как будто братья увидели своих любимых мужей после долгой разлуки, а не Тэхена.

— Я опоздал? Простите, я не хотел, я думал, что пришёл вовремя и…

— Не волнуйся, Тэхен, все в порядке, — Сону обнимает его так же нежно и аккуратно, как вчера. — Ты такой красивый, — на ухо шепчет он.

Сону и Гону окружают его с двух сторон, и Тэхен оказывается в плотном кольце из двух альф. Они шире его и выше на голову, и омега ничего не видит за их спинами, но смотрит в глаза преданно, доверчиво. Внезапно Сону наклоняется и впивается в губы Тэхена сладким, глубоким поцелуем. Ким так и замирает на месте, каменеет, не зная, что делать. Что происходит? Как Тэхену реагировать? Разве так можно, они ведь только день знакомы! Гону берет оторопелого Тэхена за правую руку, а Сону за левую.

— Пойдём, Тэхен-а, пойдём, — тянут его братья куда-то в сторону, а Тэхен ничего не понимает и, пугаясь, пытается вырваться.

— Что? Куда? Куда мы идём? Что вы делаете?! — вскрикивает омега, когда его заталкивают в этот старый, гнилой сарай.

— Ты такой сладкий, Тэхен-а, так вкусно пахнешь. И даже принарядился для нас. Гону, ты когда-нибудь мог представить, что нам перепадёт такая элитная дырка?

— Дорогая дырка, — скалится брат, — дорогая и очень красивая.

Тэхена грубо толкают прямо на мокрый и грязный пол, и он, не успевая сгруппироваться, бьется головой при падении. Сону сразу же садится сверху на ноги омеге, не давая ему и шанса отползти назад.

— Почему? Что же вы делаете? Мне страшно, не трогайте меня, пожалуйста! — всхлипывает Тэхен и молит братьев.

— Не волнуйся, это пройдёт. Скоро тебе будет очень хорошо, — в голос смеётся и издевается Сону. — Элитная омежка из семьи богатеев, — зло плюет альфа. — Ходит в девках, нос воротит от всех альф.

— Правильно, мы же для него люди простые, а он-то принца какого или образованного себе хочет. Мы для тебя и твоего папаши обычными батраками всегда были, да? — рычит Гону.

— Ничего-ничего, скоро ты узнаёшь своё место, шлюха. Спал на перинах и подушках? А теперь будешь ночевать на гнилом полу или в канаве, и драть тебя будут все деревенские. Будешь ноги раздвигать за кусок хлеба. Все вы, омеги, созданы только для того, чтобы на узлах наших сидеть, а строите из себя черт знает что. Ну ничего, пора тебе на землю спуститься. Теперь у тебя больше нет папочки, зато есть твоя мокрая, узкая дырка. Сейчас научим ею пользоваться, и, глядишь, проживёшь ещё пару лет.

Альфа давит на Тэхена всем своим весом, злорадно усмехается и пытается стянуть с него штаны, но завязки никак не даются ему. Тэхен плачет, истерит, молотит его руками, но все бестолку. Как он мог довериться им? Как он мог поверить, что они хотят ему только добра? Почему он сразу не увидел в них этой злости, этой ненависти и похотливого желания, которые теперь плещутся в их глазах? Тэхену страшно, ему очень страшно, и он кричит во все горло, зовёт на помощь, задыхаясь в рыданиях, пока Сону не затыкает его рот ладонью, проталкивая внутрь пальцы.

— Уж извини, Тэхен-а, но я люблю, когда омеги подо мной кричат только от удовольствия. На лучше, пососи.

Ким со злостью сжимает зубы, силится откусить эти грязные пальцы, от которых в желудке обед скручивается и пытается выйти наружу. Альфа с воем вытаскивает пальцы и скручивает их в попытке унять боль.

— Тварь, ах ты ублюдок! — орет на него Гону и с силой бьет по лицу, отчего голова Тэхена вновь припечатывается к полу. — Ты посмел причинить боль моему брату, шлюха! Я убью тебя!

Пальцы Гону обхватывают основание его шеи и начинают с силой давить. Тэхен заходится хрипом, жадно вдыхает, но альфа упорно продолжает давить, лишая Кима всякого доступа к кислороду. В висках стучит пульс, а в глазах уже темнеет, когда Сону грубо скидывает руки брата с шеи омеги.

— Ты так его придушишь, хватит! Я не хочу трахать мёртвое тело, — шипит он. — Дай мне сначала оприходовать эту узкую целку, а потом уже делай, что хочешь.

Гону недовольно хмыкает, но слушается брата и отступает чуть назад. Тэхен дышит рвано, коротко и часто, хочется насытиться воздухом, как будто его у него снова отберут в любой момент. Когда Сону нагибается к его шее и жадно облизывает, как будто хочет сожрать его, омега жмурится. Ему не хочется видеть здесь этого альфу, ему не хочется чувствовать его запах, он противен ему! Однако феромоны возбуждённого мужчины, кажется, заполняют его изнутри. По губам течёт что-то тёплое. Наверное, Гону разбил ему губу.

— Если ты снова будешь кричать и кусаться, следующим ударом мы выбьем тебе зубы. Поверь мне, это очень, очень больно, — скалясь, процедил Сону.

Он оглаживает челюсть и губы Тэхена, стирает кровь, а омега рефлекторно сжимает зубы, ожидая удара. Ему уже кажется эта фантомная боль и горячая кровь, заполняющая его рот. Альфа на его напряжение только усмехается и заползает пальцами под рубаху, оглаживает и щипает соски.

Пульс Тэхена под двести, глаза бегают вверх-вниз, а в голове стучит только одна мысль: бежать, бежать, бежать! Инстинкт самосохранения начинает буквально кричать, когда альфа запускает руку в его штаны, а мокрые вспотевшие пальцы сами цепляются за прогнившую доску. Тэхен не понимает, что происходит и как он это делает, но вот он отрывает острый кусок деревяшки от пола и резко вонзает его в ляжку альфы, загоняя осколок почти на середину. Сону вскрикивает, рычит и воет раненным зверем, откидываясь назад. Он хватается за ногу, орет во все горло, а испуганный Гону мечется вокруг него, пытается помочь, но только тоже кричит от страха.

Ноги сами поднимают Тэхена и несут прочь отсюда. Альфы даже не успевают спохватиться, как Ким перепрыгивает через них и вылетает из грязного сарая на улицу. Недолго думая, омега бежит вглубь деревни, подальше от дома. Там его точно найдут и теперь-то убьют. Дом больше не его крепость. Теперь уже нигде не безопасно.

— Помогите! На помощь, спасите, умоляю! — кричит Тэхен, ни на секунду не останавливаясь.

Он смотрит по сторонам, в надежде ища хоть кого-то на улице или открывшуюся дверь, но слышит лишь хлопки и звуки старых засовов. Люди закрывают дома, завешивают окна и молча наблюдают за испуганным, перемазанным омегой из маленьких щелок в окнах или между дверей.

Тэхен добегает до конца улицы, смотрит направо и налево, лихорадочно соображая, куда бежать дальше и где прятаться. Он понимает, что его никто не спасёт, никто не откроет ему дверь, вот только адреналин все равно не дает просто стоять на месте. Он заставляет омегу бежать, забыв про одышку, забыв про боль, забыв про все на свете. Бежать, бежать вперёд, бежать как можно быстрее. Быстрее, ещё быстрее.

— Ну и какого черта ты встал? — орет Сону на брата. — Удерёт ведь сейчас, быстрее лови этого ублюдка!

Гону выходит из ступора и одним шагом выпрыгивает из сарая. Цепкий взгляд сразу же замечает омегу на другом конце переулка, и глаза вмиг наливаются кровью. Внутри альфы пробуждается первобытный хищник, преследующий свою жертву. Гону срывается с места с чудовищной скоростью.

Тэхен оборачивается лишь на секунду, встречается взглядом с ухмыляющимся Гону и на дрожащих ногах рвётся вперёд. А впереди только лес. Не найдёт, не найдёт в темноте. Если спрятаться в кустах или в каком-то дупле, то не поймает. Лес защитит его, да, лес защитит Тэхена. Он укроет его от этого безумного зверя.

Тэхен неуклюже поскальзывается на ветках, валится, но продолжает упорно взбираться под горку в лесную чащу. Впереди его ждёт только непроглядная тьма, но сейчас все страшилки забываются и отходят на второй план. Сзади, прямо в спину тебе дышит настоящая опасность. Тэхен словно слышит, как альфа карабкается за ним по веткам, и с каждым ударом ждёт, что сейчас на него набросятся сзади. Эта мысль не покидает его, течёт вместе с кровью внутри, но омега не оборачивается. Обернуться равносильно умереть.

Гону останавливается у кромки леса, где ещё две минуты назад стоял омега, и видит, как исчезает за склоном между деревьями кромки его длинной рубахи. Через минуту к нему подбегает Сону, прихрамывая на раненую ногу.

— Какого черта ты снова остановился? — рычит он.

— Так лес ведь. А там…

— Кто там? Оборотни? Не смеши меня и перестань уже верить в эти глупые сказки. Надо словить эту сучку, пока она не убежала слишком далеко!

— Да куда он денется, сам приползет ещё!

Альфы взбираются на склон по следам Тэхена, попутно принюхиваясь, пытаясь уловить его запах. Тэхен пахнет сейчас страхом, а запах страха всегда самый сильный и отчётливый.

Омега не может убежать слишком далеко. Он понимает это, когда слышит тяжёлые прыжки, скачки и грузный бег, ломающий сухие ветки. Альфы совсем рядом с Тэхёном, их разделяет не более пятидесяти метров, и если альфы сейчас увидят его, Тэхену конец. Ким бежит, что есть мочи, глубоко дышит через рот и пытается игнорировать жгучую боль в глотке и груди. Он не приучен бегать, у него слабое тело, совсем не приспособленное к нагрузкам. Но Тэхен все равно бежит. Пока он бежит, он может жить. Остановится — сразу умрет.

Ким петляет, заворачивает между деревьями, специально пробирается через самые густые и колючие кусты, чтобы его было сложнее словить, но шаги сзади не умолкают. Бежать вгору особенно тяжело, и вот он уже просто идёт, изредка ограничиваясь перебежками. Сзади доносится крик и довольный рык альф: его заметили!

Тэхен преодолевает очередной склон и наконец бежит по ровной земле, пытаясь найти в себе последние силы. Он чувствует уже запах Гону, когда внезапно поскальзывается и кубарем катится вниз в канаву. Сбоку в темноте он успевает увидеть нечто желтое, прежде чем, кувыркаясь через голову, полететь по склону вниз.

Каким чудом он не сломал шею — известно одному богу. Однако Тэхен все ещё цел и жив, руки-ноги на месте. Он глядит затравленно на альф, стоящих на холме, где только что стоял он сам, и ползёт назад. Налетает порыв ветра, и омега не слышит, что кричат ему альфы. Он сам кричит, переворачивается и пытается подняться на согнутых ногах, заставляет себя двигаться вперёд. Сзади доносится протяжный вой, от которого Тэхена передёргивает. Что это? Вернее, кто это? Волки? Медведи? Или…

Темнота по бокам пестрит жёлтым, он слышит движенье грузных тел со всех сторон. Тэхен чувствует, как прогибается листва и опавшая хвоя под звериными лапами, а сзади на него несётся кто-то очень и очень большой. Омега даже не успевает посмотреть назад, как его опрокидывают наземь. Тэхен переворачивается и встречается взглядом с горящими жёлтыми глазами. Огромный волк смотрит на него, прямо в его душу, пожирает глазами, а на самом деле ставит лапу ему на грудь, жестко надавливая. Волк рычит, нюхает воздух и обнажает перед Тэхёном клыки.

Оборотень... Оборотень-альфа, осознаёт Тэхен, чувствуя огромнейшее ментальное давление на себя и терпкий, удушающий запах. Он окутывает Кима со всех сторон, подчиняет и заставляет не двигаться.

Омега словно в замедленной съемке наблюдает, как альфа, скаля зубы, наклоняется к его горлу. Загрызет, этот оборотень сейчас разорвёт его на части. Тэхен ступил в его лес, нарушил закон, и теперь он убьёт его. Ким затравленно смотрит на огромные острые клыки и не видит ничего, кроме них.

Тэхен сам подставляет ему шею в подчинении, обнажает пульсирующую вену, до конца не осознавая, что творит. Когда горячее дыхание оборотня ощущается прямо на коже, Тэхен закрывает глаза, мысленно просит прощения у родителей и лишается всех чувств.