О доверии и последствиях.
Тэхен понял, что он был, на самом деле, очень одинок, когда умерли его родители. На двадцать третьем году его жизни все повернулось на сто восемьдесят градусов, когда отец и папа не вернулись домой после вечернего ужина у какой-то семьи. Родители Тэхена были самыми зажиточными во всей деревне: урожай, скот, деньги, земля. Вот только зачем все это Тэхену теперь? В свои двадцать три он понял: в этой жизни он лишний. Ким не станет хорошим хозяином, ведь отец ничему его не научил в делах фермерского бизнеса. Он не станет хорошим мужем и омегой, ведь папа никогда не показывал, как готовить пищу или убирать дом. Тэхен в пищевой цепочке этого жестокого мира был попросту лишним звеном: он не приносил никому никакой пользы и счастья.
Ровно за сутки Ким Тэхен из самого счастливого и любимого омеги превратился в никому ненужного, всеми забытого неумеху. Кому нужен лишний рот в семье, который даже нож в руках держать не умеет?
Первыми из дома сбежали слуги. Заметив растерянность и испуг Тэхена, забившегося в дальний угол своей спальни, они мигом попрятали свои вещички, стащили из «казны» семьи Ким, что могли, и смылись. Даже картины поснимали и серебряные ножи и ложки оприходовали! Затем ушли садовники и наемные крестьяне. Вместе со своим уходом они, конечно же, прихватили и все произрастающие урожаи на грядках. Самое дорогое и богатое поместье в деревне теперь стало ничейным. А о существовании Тэхена все забыли. В конце концов, среди деревенских было слишком много ненавистников богатой семьи Ким. Так что теперь желающих приютить, обогреть, спасти омегу было не так уж и много.
Впервые о Тэхене из теперь уже заброшенного особняка вспомнили только через неделю. К нему пришла семья Ли и староста деревни — Ли Джиху. Напуганный, изголодавшийся (еда в доме кончилась ещё вчера) омега, теперь уже не имеющий никаких целей в этой жизни, бросился в объятья Джиху слишком быстро и так и не отпускал его почти до конца дня. Альфа его накормил, успокоил, посочувствовал его горю, но, подобно всем альфам этого сурового мира, нюни долго распускать не стал. Он начал рассказывать Тэхену, что делать ему дальше. Советовал продать дом, выручив неплохие деньги за него, переехать куда поближе к городу.
— Ты у нас белоручка, — фыркает Джиху, мельком глядя на действительно белые и нежные руки Тэхена. — Хозяйство сам вести не сможешь. А замуж тебя никто из мужиков не возьмёт, хоть лицом ты неплохо вышел. Но омега в семье нужна, чтобы детей растить да хату прибирать, а ты ни того, ни другого не умеешь.
— И… И что мне делать? — испуганно лопочет Тэхен, изредка заикаясь.
Он действительно не видел себя с беременным животом или черпаком в руках. В доме ему всегда готовил либо кто-то из прислуги, либо папа. А о детях и свадьбе и речи никогда не шло. Хоть по деревенским меркам Тэхен уже «в девках» сидит слишком долго, родители считали, что брак — это то, что люди должны заключать только будучи влюблёнными до потери памяти. И, конечно же, если они готовы к созданию семьи. Тэхен к этому все ещё не был готов.
— В этих местах тебе нечего делать, — вздыхает староста. — Эти леса тебя не примут, помрешь ты здесь. Продавай дом и поезжай в город. Там поступишь в этот, как его, университет. Батька твой все время про это образование талдычил, хотя я не понимаю, на кой черт оно омегам. Ай, ладно, — машет рукой альфа, — там уже разберёшься, что к чему. С продажей дома я тебе, так и быть, помогу, чем смогу. Быть может, наведаюсь в другую деревню, что тут южнее. Люди там побогаче, авось и выйдет что.
Тэхен слушает все это и глазами только беспомощно хлопает. Уехать отсюда? Покинуть эти леса? Город? О чем он говорит? Тэхен за пределы своего участка выходил всего лишь пару раз и то, только с отцом. А теперь ему предлагают уехать неизвестно куда и неизвестно зачем!
Он любит эти леса, любит их всей своей душой. И деревню, расположившуюся на отшибе, окружённую со всех сторон вековыми, вечнозелёными соснами. Говорят, в этих лесах слышно пение птиц, а на обочинах тропинок растут дикие папоротники и разноцветные цветы. Среди зелёной травы и кустов там можно найти ягоды и грибы, а в самой чаще течёт река с кристально чистой водой. Она спускается с тех самых гор, что уже не видны жителям деревни.
Однажды с отцом они ездили в южное поселение. Оно, кстати, действительно больше и богаче их родной деревни. Тэхен тогда изумился размерам того места и подумал, что это город. Отец на такую реакцию лишь посмеялся и сказал, что город, настоящий город — это десять таких поселений.
На пригорке этого поселения стояла башня. Отец тайком тогда поманил Тэхена, пока папа на рынке выбирал овощи и фрукты. Башня эта, как говорил отец, была заброшена и теперь никому не принадлежала. Высокая, старая и на вид шаткая конструкция оказалась на деле вполне себе прочной, чтобы выдержать взрослого альфу и омегу-подростка. А когда Тэхен смог наконец перебороть страх высоты и открыть глаза… то он увидел весь мир. Он увидел длинные желто-зелёные поля, песчаные дороги, бегущие куда-то далеко-далеко и не имеющие конца и края. Тэхен увидел все поселение внизу, а когда посмотрел дальше, вперёд, то и свою деревню. Этот крошечный островок жизни был таким жалким и беззащитным по сравнению с обширным, густым и мощным лесом, окружающим его со всех сторон. Покров природы поднимался вверх по склону и был настолько густым, что кроме верхушек сосен и дубов там и нельзя было ничего увидеть. А затем начинались горы. Исполинские склоны были покрыты снегом и находились так далеко от Тэхена, что он бы и за месяц до них не дошёл.
Белые горы и зелёные леса. Искусство, созданное самым талантливым художником — природой. Тэхен мечтал прикоснуться, стать частью этого искусства, объединиться с природой и почувствовать дыхание жизни. Он каждый день мечтал о лесе, смотря на него из окна своей спальни, но так ни разу туда и не ходил.
В лесу жили оборотни. И лес свой они берегли как зеницу ока: ноге человека было запрещено там ступать. Огромные волки с человеческим обличьем, монстры с острыми зубами и огромными когтями — они были дикарями, уничтожающими все на своём пути. И не было от них спасения. Поэтому люди в лес не ходили. Люди знали, что, даже зайди они туда на пару минут, их настигнет смерть. Оборотни сами придут за ними и растерзают в один миг. Их жёлтые глаза всегда наблюдают за людьми из темноты леса.
Да, в диковинном краю они жили. И несмотря на тяжесть жизни, на бедность, на все опасности, подстерегающие их со всех сторон, люди эту землю любили. Они старались, упорно трудились, пытаясь подчинить природу себе и выжить, и у них это получалось. Никто никогда не уезжал отсюда. Тэхен тоже не хотел уезжать.
Весь разговор он смотрел на Джиху так заискивающе, с трясущейся нижней губой, готовый расплакаться в любую секунду. У омеги отобрали родителей и теперь пытаются отобрать его родину, его свободу, его воздух. Весь разговор Тэхен ждал заветных слов, ждал, когда же староста скажет, что хочет забрать его к себе. Да, этот расклад был бы самым удачным. Если родителей уже не вернуть, то остаётся надеяться, что кто-то из деревенских сможет заменить ему их, подарить любовь. Однако надежды так и не оправдались…
У Джиху так же были и два сына. Два альфы, близнецы Сону и Гону, они были примерно одного возраста с Тэхеном и очень быстро подружились с омегой. Альфы жалели его, успокаивали, выслушивали все его страхи и горести, сами все время шутили, рассказывали истории и пытались поднять ему настроение. Тэхен впервые познакомился с кем-то своего возраста и был просто очарован их заботой. Если бы только Сону и Гону были частью его семьи, он бы точно никогда бы не пропал.
— Ты такой хороший, Тэхен, — вздыхает Сону и виновато улыбается. — Мне так жаль, что тебе приходится переживать все это.
— Да, нам очень жаль, — подхватывает Гону. — Твои родители не заслужили такой смерти.
— А что… Что с ними произошло? — Тэхен шумно сглатывает и складывает пальцы в замок, нервно ерзает на месте и щипает себя за кожу.
Вопрос смерти родителей до сих пор оставался загадкой. Никто ничего не говорил ему толком. Тэхен просто узнал в то роковое утро, что родителей больше нет. Кажется, это сказала ему нянечка, с болезненной улыбкой на лице, которая тогда была совсем не к месту. Эта весть разнеслась быстро и по дому, и по всей деревне, но люди только шептались, косо поглядывая на Тэхена, и будто специально затихали, стоило ему оказаться рядом.
— Как? Ты что, не знаешь? — искренне не понимает Сону. — Твоих родителей… Их оборотни…
— Разорвали, — помогает Гону.
Тэхен смотрит на них, а его рот сам по себе раскрывается в немом шоке. Он не может поверить услышанному и только мелко дрожит всем телом, пока в уголках его глаз собираются слёзы. Омега заливается немым криком, стискивая в тонких пальцах вихрастые пряди тёмных волос. Его мечта, «любовь» всей его жизни погубила родителей. Природа, их забрала сама природа. В один миг Тэхену стали ненавистны и лес, и горы, и животные, и растения — все вокруг. Почему? За что? Почему именно его родители? Что они сделали этому миру, что попались в лапы этим монстрам?
— Прости, прости нас, Тэхен, — шепчет Сону, сжимая трясущегося Тэхена в объятьях. — Пожалуйста, прости нас.
— За… За что? — всхлипывает омега, шмыгая носом.
— За то, что не можем ничего исправить. За то, что не смогли спасти их. Оборотней… Всех этих лесных тварей давно надо уничтожить. Их нельзя сравнивать с людьми, они животные. Но, Тэхен, слышишь, Тэхен? Мы можем спасти тебя?
Ким поднимает глаза и рефлекторно жмётся ещё сильнее к рукам Сону. Эти слова, возможно, родили внутри него некую надежду. Надежду на то, что братья Ли отведут его туда, где снова все будет хорошо и счастливо.
— Тэхен, мы не хотим, чтобы ты уезжал отсюда, — тихо бормочет Гону из-за спины омеги. — Мы боимся отпускать тебя одного в город, Тэхен. Что же там с тобой будет? Город, он ведь огромный, он ведь такой шумный. Там у тебя никого нет, а здесь у тебя есть мы. Оставайся и живи с нами, Тэхен.
— Но ваш отец, как же он? Что я…
— Тише, тише, не волнуйся, малыш, все будет хорошо. Мы поговорим сегодня с отцом и все уладим, он примет тебя в семью. А ты приходи завтра к нам на ужин. В девять, — Сону говорит медленно и так ласково, что его слова становятся музыкой для ушей Тэхена.
— Я всегда мечтал иметь старшего брата, — бормочет себе под нос Тэхен, витая уже где-то в облаках.
— А мы мечтали о младшем братишке. О таком красивом и милом омеге, которого мы с братом будем всегда защищать.
Альфы поднимаются и собираются уже уходить, потому что время близится к вечеру, отец долго ждать их не будет. Тэхен смотрит на их крепкие спины и плечи, немного краснеет, осознавая, что засмотрелся на альф, и наконец чувствует себя в полной безопасности. Теплота разливается в его сердце, как будто он снова обрёл семью.
— Подождите, а куда? — кричит он альфам уже у калитки. — Куда приходить? Я не знаю, где вы живете?
— А, да, точно, — усмехается Сону и чешет затылок. — Приходи к, эм, старому заброшенному хлеву на краю деревни, хорошо? Ты его должен знать, эта старая гнилая развалюха как раз находится с этой стороны деревни.
— А почему туда? — хмурится омега.
— Мы там тебя встретим и сами проведём, а то так сложно будет объяснить. Мы живем в самом центре, ты, глядишь, и заплутаешь.
Альфы прощаются и уходят, а Тэхен ещё стоит какое-то время в сомнениях. Ему не нравилось это полуразваленное гнилое нечто, что даже домом язык не поворачивается назвать. Этот хлев с самого детства навевал на омегу какой-то непонятный, всепоглощающий ужас. Однако что ему сделать? Заупрямиться, а потом действительно заплутать и опозориться? Сону и Гону и так были единственными в деревне, кому Тэхен мог довериться. Не хотелось из-за каких-то глупых мыслей потерять и их.
Весь вечер Тэхен не может усидеть на месте от ожидания. Он ходит по своему заброшенному поместью, рассматривает коридоры и лестницы, что уже давно в кожу въелись и вряд ли когда-то забудутся. Дом омеги ассоциируется с родителями, с детством, счастьем, теплом. Тэхен, наверное, в последний раз видит его таким, старается запечатлеть в памяти каждую стену, каждое окно. Потому что в следующий раз он будет смотреть на свой старый дом только издалека, возможно, заходить сюда, но только как гость.
Омега приходит в спальню родителей, она так и осталась никем не тронутой. Постель все ещё расстелена, подушки раскинуты на матрасе, и Тэхен заваливается на них с ногами, нюхает их, пытается уловить запах родителей. Сразу же чувствуется терпкий, горьковатый запах полыни от отца и сладкий, молочно-медовый от папы. Тэхен в последний раз дышит этими запахами, а перед глазами проносятся воспоминания и облики родных.
— Отец, папа, мне очень вас не хватает. Из-за того, что вас теперь больше нет, внутри так болит, — говорит он фотографии родителей на прикроватном столике.
Устроив гнездо из подушек, Тэхен сворачивается в калачик и засыпает прямо на кровати родителей.
━━━━━━━━━━━━━━━━━
Приятного прочтения.)