Отчуждённые | 参商

На краю небесном, на мысу морском*, Чанмин возвращается

*(天之涯，海之角) — отсылка к строчке из китайской фольклорной песни «Прощальная беседка» (Прощальная песня) Ли Шутуна. В двух словах, песня о прощании человека со своими друзьями, но Мэн Сиши, напротив, преобразовала эту строчку в нечто оптимистичное.

Когда-то у него было четыре ученика.

Все четверо имели свои сильные стороны и обладали изумительными талантами.

Любой из них в будущем мог закончить великим мастером большой учёности и честности. Если бы предоставился шанс, не исключено, что они перешагнули бы через свои пределы и вознеслись.

Судя по всему, и сейчас они не затерялись в море заурядности, что доказывало: он не ошибся в то время.

К несчастью...

От воспоминаний о былом у Чанмина зашумело в ушах, как будто сотни или тысячи комаров одновременно роились в его голове, с упоением беспорядочно перемешивая ци и душевные силы.

Вся раскалённая кровь прилила от всех частей его тела, от кончиков пальцев и ступней до сердца, всколыхнув сознание почти до кровавой рвоты.

— Даою? Чанмин-даосюн?

Заметив его не слишком здоровый вид, Хэ Сиюнь тут же оставила разговор и подступила ближе, чтобы присмотреться.

Мужчина хмурился. Лицо его казалось холодным и бледным, а на лбу, как если бы он испытывал страшные муки, выступили капельки пота.

Хэ Сиюнь рефлекторно схватила Чанмина за запястье и попыталась упорядочить его внутреннее дыхание*, но последствия передачи духовной энергии ошеломили её.

*(内息;nèixī) — букв. внутреннее дыхание. Расплывчатый термин даже для самих китайцев, но я процитирую одно из предоставленных определений: «Когда меридианы наполнены жизненной энергией, они могут питать внутренние органы, а когда внутренние органы наполнены жизненной энергией, она передаётся обратно в меридианы. Это похоже на вдох и выдох и называется внутренним дыханием. Говоря простым языком, это метаболизм энергии организма».

В теле Чанмина словно образовался водоворот, который без остатка вбирал всю её духовную энергию, точно море поглощало камни и глину.

Девушка подсознательно попыталась отстраниться, но обнаружила, что, хотя мужчина не обладал духовной энергией, в нём была сила, непостижимым образом упорно вытягивающая её собственную, не позволяя отступить даже при большом желании.

Свободной рукой Чанмин резко схватил Хэ Сиюнь и жёстко оттолкнул её.

Последняя рухнула на землю.

— Не нужно растрачивать свою духовную энергию... — хрипло сказал Чанмин. В его голосе чувствовалась дрожь, будто страдания ещё не утихли.

Хэ Сиюнь жадно глотала воздух, не в силах оправиться от испуга. Кроме того, она не понимала, чем может помочь, и чувствовала себя несколько озадаченной.

— Потом станет лучше, — он подпёр голову рукой, выговаривая каждое слово с запинкой.

Хэ Сиюнь кивнула, не смея вымолвить ни звука. Она забыла даже встать, так и оставшись сидеть на земле.

Прошло немного времени, и когда ему, казалось, стало лучше, она задала вопрос:

— Ты ранен?

Чанмин утвердительно хмыкнул.

— Старая рана, не зажившая до сих пор. Такое случается время от времени, ничего серьёзного.

— Ты тоже пришёл в Жёлтые Источники за опытом? — осторожно спросила Хэ Сиюнь.

Чанмин поморщился. Ответ последовал не сразу:

— Не помню.

Хэ Сиюнь подумала, что он или не хочет отвечать, или для него это больная тема. Однако задумчивость и недоумение на лице Чанмина не выглядели притворными.

— Я лишь помню, что до моего вхождения в Жёлтые Источники императора династии Хун звали Хун Цань, и время его пребывания на престоле приблизилось к двадцати годам.

— Это предпоследний император династии Синхун, он скончался на двадцать пятом году своего правления... — изумилась Хэ Сиюнь. — Последнего императора свергли спустя три года властвования, после чего страна была раздроблена соперничающими удельными князьями. Мелкие государства образовывались в большом количестве, и со временем земли сформировались в три правящих дома. Значит, ты, даою, пробыл в Жёлтых Источниках по меньшей мере пятьдесят лет!

Чем больше она говорила, тем больше поражалась.

— Как мне известно, в Жёлтых Источниках свирепствуют чудовища, а злые существа творят безобразия на каждом шагу. Никто никогда не выживал там дольше десятилетия. Мы шли туда с мыслью о неизбежности смерти, а ты провёл там целых пятьдесят лет?! Ты... как тебе удалось выжить? Я только что обнаружила, что от твоей духовной энергии ничего не осталось, неужели ты полагался только на искусство одухотворения?

Хэ Сиюнь впала в волнение.

Жёлтые Источники кишели смертельными опасностями. Соученики, отправившиеся туда вместе с ней, обладали более высокими способностями, но всё равно погибли, не оставив после себя даже косточек. Хэ Сиюнь удалось дожить до этого момента не только благодаря своему острому уму и обострённой бдительности: ей ещё и крупно повезло.

Когда смятение схлынуло, она быстро успокоилась.

Многие совершенствующиеся хранили свои сокровенные тайны. Знать слишком много не всегда хорошо.

— Прошу прощения, мне не следовало задавать так много вопросов.

Чанмин не то чтобы не хотел отвечать, просто он и правда не помнил.

Воспоминания были размытыми и непонятными. Общая картина сохранилась, но большая часть деталей перемешалась, как обрывки изорванной в клочья карты. Одни части оставались слитными, а другие — обрывочными, что не позволяло составить единое целое.

Иногда в мерцающем свете свечей обнаруживались затерявшиеся в уголках обрывки.

Если их собрать, карта медленно, день за днём, восстановит свой полный вид.

Однако неизвестно, сколько времени это займёт.

Чанмин помнил, что забрёл в Жёлтые Источники, чтобы кого-то убить.

Для чего, умер ли тот человек или нет — не помнил.

Он также помнил о своём мече по имени «Сыфэй»*.

*(四;sì) — четыре; (非;fēi) — не являться, не быть (кем-л., чем-л.); не есть. «Четыре "не"».

Не даос, не буддист, не демон, не конфуцианец.

Меч этот он добыл из первого снега вершин гор Куньлунь и обогатил чёрными кристаллами с побережья Восточного моря — места с разных сторон света. Меч истощал его душевные силы и овладевал сознанием. С ним он смешивал звёзды с луной, пробирался сквозь тернии и рубил колючие кусты, прорезал брешь меж горами и морями, благодаря чему и достиг высшей точки на пути меча и стал могущественным мастером своего поколения.

Но этот меч...

Где же он сейчас?

Слишком тщательно обдумывать это не получалось.

Любые попытки только усиливали головную боль.

В висках начинало пульсировать, словно ржавые цепи безнадёжно сковывали способность Чанмина к размышлению.

— Я хочу вернуть свой меч, — сказал он.

Возвращение Сыфэй могло бы восстановить утраченную часть его памяти.

Или даже вернуть его успехи в совершенствовании, хотя уверенности в этом не было.

— Меч? — спросила Хэ Сиюнь. — Как выглядит этот меч? Я видела много мечей, так что, возможно, смогу помочь.

— Он весь чёрный, тонкий и ровный. На первый взгляд кажется простым и без всяких украшений, но если подходящий человек напитает его духовной энергией, на лезвии проявятся золотые узоры.

— Прости, я не слышала о таком, — девушка почувствовала себя неловко.

Чанмин изначально ни на что не надеялся и лишь покачал головой на услышанное, показывая, что его это не беспокоит.

— Чтобы попасть в Жёлтые Источники, я и мои соученики тайком, без ведома учителя, спустились с горы. Нас постигли утраты, и только мне чудом удалось уцелеть. Мне нужно вернуться в школу, отчитаться перед учителем и понести наказание. Даою, раз ты не можешь вспомнить, где находится твоя школа, то пойдём со мной на гору Цинбэй. Когда учитель узнает, что ты спас мне жизнь, он обязательно предложит тебе погостить у нас. Ты сможешь надолго остаться на горе Цинбэй и дождаться там своего выздоровления.

Чанмин задумался на миг, но в итоге ответил:

— Я думаю отправиться на поиски своего старшего ученика.

Хэ Сиюнь была потрясена.

— Как его зовут?

— Юнь Вэйсы, кажется.

Потрясение затянулось на очень долгое время.

— Только не говори мне, что это тот самый Юнь Вэйсы, хозяин Девятого круга Бездны?

— Я помню только его имя. Тот ли это человек, о котором ты говоришь, я не знаю.

— А где он сейчас?

— Я не знаю.

Что ни вопрос, то «я не знаю». Провалы в памяти оказались весьма обширными.

— Где находится Девятый круг Бездны?

Хэ Сиюнь потеряла дар речи.

— Я тоже не знаю. Я только пару раз слышала, как старшие моей школы упоминали об этом. Так что, даою, если хочешь отправиться туда, тебе в любом случае придётся сначала вернуться со мной в мою школу.

Той ночью двое подолгу беседовали, а когда вновь подняли глаза к небу, от звёзд и луны остались лишь тусклые очертания, а на восточном горизонте уже светало.

Место находилось в пустыне Гоби*, однако его просторы вовсе не были засушливыми — невдалеке виднелись растительность и деревня. Когда лучи солнца рассеяли мрак и воздух стал теплее, Хэ Сиюнь предложила прогуляться до жилой деревни, найти сначала воду, а потом спросить у кого-нибудь дорогу.

*(戈壁;gēbì) — обширный регион в Центральной Азии (на территории Монголии и Китая), третья по величине жаркая пустыня в мире, характеризующаяся пустынными и полупустынными ландшафтами.

Естественно, у Чанмина не было возражений.

***

Циншуй — обычная, ничем не примечательная деревенька.

Тем не менее, сегодня она принимала не только двух нежданных гостей, Чанмина и Хэ Сиюнь, но и ещё одну компанию уважаемых лиц.

Учеников школы Цисянь*.

*(七弦;qīxián) — «Семь струн».

Деревня Циншуй располагалась у подножия горы Вэйцин, территории Цисянь, и уже на протяжении многих поколений возделывала почву этой школы. Деревенские с выдающимися природными данными имели возможность вступить в школу Цисянь, получить статус внешних или даже внутренних учеников, совершенствовать боевые искусства и встать на путь поиска бессмертия.

Жители деревни, прослышав, что люди Цисянь придут отбирать новых учеников, не нашли времени на болтовню и любезности с Хэ Сиюнь и её спутником. Все они с воодушевлением и восторгом проталкивали вперёд своих самых способных и умных детей, уповая на то, что уважаемые гости отдадут предпочтение именно им и освободят их от тягот жизни простолюдинов.

Хэ Сиюнь и Чанмин наблюдали за ними холодными глазами сторонних наблюдателей. Оба они знали, что путь совершенствования — отнюдь не то, что воображали себе все эти деревенские жители, не жизнь в духе «пройди посвящение и избавься от всех забот».

Безграничная вселенная богата людьми исключительных талантов. Не имея решимости превзойти других, вынести невыносимое и поставить на кон собственную жизнь, невозможно выдержать долгие годы и месяцы смертельных испытаний.

Но даже с ней едва ли удастся остаться в выигрыше: везение и мудрость в равной степени необходимы.

Да и школу Цисянь не назовёшь влиятельной. В лучшем случае она просто...

В этот момент Хэ Сиюнь непроизвольно охнула.

— Так это владения школы Цзяньсюэ! Вот почему «Цисянь» звучит так знакомо. У Цзяньсюэ есть семь небольших вассальных школ, и Цисянь — одна из них!

— Глава Цзяньсюэ... Прежде ты говорила, что это Чжоу Кэи?

— Верно.

— ...

О старшем ученике ни слуху ни духу, зато на третьего он натыкается в первую очередь?

Хэ Сиюнь устремила свой взгляд на учеников школы Цисянь, не замечая его странного выражения лица.

— Этот человек непредсказуем, жесток и кровожаден, не стоит упоминать его имя на этих землях. Пошли скорее, нельзя здесь задерживаться!

Как только она обронила эти слова, ученик школы Цисянь, озиравшийся по сторонам, протянул руку, чтобы остановить их.

— Вы двое, идите сюда!