Глава 3. Полгода спустя.
Прятаться от всего мира и быть при этом юной леди образцового воспитания — непростая задача. Лия справлялась с ней довольно неплохо. Она научилась скрывать от всех ту энергию, что плескалась в ней, сдерживать поток чистого света, рвущийся из ее глаз цвета ясного неба. Каждый день она концентрировалась на том, чтобы быть обычной девушкой, насколько это возможно, учитывая ее аристократическое происхождение.
Позволить себе отвлечься от сложного баланса на воображаемой нити над бесконечным океаном Чистой силы, расплескавшемся в ее сознании, она могла лишь во время занятий танцами. Однако они проходили под присмотром гувернантки, что делало все прикосновения хореографа к Лии не приятными моментами близости к людям, а шажками к гневу наставницы и, хуже того, дядюшки. Да и занятия эти были лишь дважды в неделю, что помогало в идеале овладеть искусством бального танца, принятого для высоких приемов, но никак не могло научить танцевать все, что так хотелось постичь.
В глубине души Лия, конечно, понимала, что особенного в ней можно найти едва ли. У нее не было выдающихся талантов, не было боевого характера, как основы личности. Нет, блондинка смело смотрела в лицо правде. А истина была такова: Лия — серая мышка, тень своих выдающихся родителей и, как не старайся, но из нее нельзя, не получится сделать что-то особенное, что-то, чем мог бы гордиться, как бриллиантом, ее будущий муж. Конечно, однажды придя в мысленном диалоге сама с собой к этому выводу, она решила, что и замуж ее никто не возьмет.
Разумеется, если Август не приложит к этому вопросу определенные усилия.
Той ночью ей не спалось, она бродила по своей спальне, принюхиваясь к аромату роз. Эти цветы в избытке наполняли поместье Тарэн-Хилл и снаружи, и внутри. Август однажды признался, что розы были любимы матерью Лии, от которой всегда пахло ими. Пока в поместье витает этот запах, убеждать себя в том, что она жива, проще. А вместе с ней жив и брат Августа, Фредерик, отец Лии.
За окном шумел дождь, в доме было неприятно холодно, но что-то внутри шептало Лии, что на самом деле скоро станет тепло.
Накинув тонкий пеньюар на плечи, девушка подошла к окну и, за пеленой сильного, серо-черного ливня, она увидела огонек.
— Дядюшка... — выдохнула она и посмотрела на календарь на стене. Да, это похоже на правду. Прошло полгода с момента его отъезда и, возможно, это действительно он. Недолго думая Лия повернулась и побежала встречать его, не желая даже на секунду задуматься о том, что это вольность, которую не подобает допустить юной леди.
***
Август возвращался в поместье Тарэн-Хилл с явной неохотой. Хмурый мужчина сидел на коне, хотя мог бы поехать в своем автомобиле, который отослал вперед. С неба его поливал ледяной ливень, дул сильный ветер, но в голове вертелись настолько тяжелые мысли, что ни одно внешние проявление буйства природы не могло заставить Августа отвлечься от них. Пришпоривая, периодически коня, он не замечал ни холода, ни грязи, покрывшей его ноги и даже попавшей на щеку. Ему было плевать на ледяные струи воды, стекающие по лицу, также, как и на дрожь, бьющую его продрогшее тело.
***
— А где?.. — Не в силах выговорить слова разочарования Лия смотрела на водителя Августа, который шокировано смотрел на промокшую леди. Тонкие ткани ее ночной одежды прилипли к ее хрупкому телу, но даже этот аспект ситуации не заставил мужчину почувствовать интерес к племяннице своего хозяина влечение и интерес. Она была слишком недоступной и далекой, это понимали все мужчины, работающие в Тарэн-Хилл.
— Он поехал своим ходом. Вернитесь в дом, леди. Он не порадуется вашему виду... Вы — водитель и, насколько знала Лия, телохранитель Августа, придирчиво осмотрел ее, — выбрали не тот способ ммм... Появления.
Он потерял всяческий интерес к беседе, отвернулся и открыл багажник, чтобы поскорее достать из него какие-то пакеты и пройти в дом. И так достаточно сильно намок из-за этой болтовни в непогоду.
Лия закусила губу и поспешила вернуться в дом. Как же они все не понимают, что главное событие этого спокойного, если не сказать унылого места, это приезд дяди. Больше здесь ничего. Никогда. Не происходит. Хотя и этот потенциально радостный момент единения немногочисленного графского семейства всегда омрачается извечными наставлениями и недовольным ворчанием Августа, которое появляется у него, как только он видит свою племянницу.
«Иногда мне кажется, что он совсем не любит меня, но потом я вспоминаю, что он меня опекает, платит всем этим людям вокруг и всем, кто окружает их, чтобы они молчали обо мне, будто ему стыдно за меня. А я не знаю. Я не умею быть еще лучше, еще смиреннее. Да и возможно ли это?» — написала Лия когда-то в своем дневнике, но до сих пор не поняла, почему дядя так стыдится ее и прячет от всего мира, как чудовище.
Она видела через окно, как он приехал, видела, как спешился и как у него забрали коня, наблюдала и за тем, как он пошел к двери, а потом представила, что же будет дальше...
Вот она ждет его, вот он видит ее, мокрую и растрепанную, а через секунду...
«Быть может, он не обозлится на то, что я не сплю сейчас, как подобает юной леди?» — подумала она, — «И, возможно, попросит меня сделать ему чай?»
Пока она думала, дядюшка зашел в дом и пораженно выдохнул:
— О боги! А ты что здесь делаешь? — Скривился он, снимая плащ.
«Вот уж, признаться, я не хотел видеть ее сейчас. Совсем никак не хотел. Почему она мокрая? Как должен эту картину воспринимать здоровый мужчина?» — мысленно вопрошал Август самого себя.
— Я услышала, как подъехала машина и подумала, что...
— Что?
«Вот и правда, что?» — Лия закусила губу.
— Возможно, вы голодны, сэр...?
— ... — Август смерил ее раздраженным взглядом и быстро зашагал к лестнице, по пути небрежно бросив, — что-нибудь горячее. И побыстрее.
Лие пришлось приложить усилия, чтобы обогнать дядюшку и успеть разогреть ужин до того, как он сел за стол, уже сменив мокрую одежду на теплый халат. Она, буквально, не верила своему счастью: ужин с дядей, который только с дороги... Возможно он расскажет ей о городе и о людях там?
Но дядя ел молча. Он даже не смотрел на нее. А потом ошарашил новостью.
— Я нашел тебе жениха.
Нет. Эта новость была предсказуема. Другой.
— Он согласен жениться на тебе, если ты пробудешь год в монастыре.
— Что? — Лия распахнула глаза. — Но, дядюшка...
— Полагаю, это действительно хороший опыт, но... В силу некоторых обстоятельств, мне пришлось отказать этому благородному мужчине и обратить свое внимание на мистера Дорсона.
— Но он...
— Что?
— Он... Не молод.
— Зато достаточно мудр, чтобы воспринимать все твои взбрыки адекватно.
Лия опустила голову. Разве она когда-нибудь дала дяде повод нервничать и злиться ее «взбрыкам»? Она же всегда была тиха и послушна, как самая настоящая мышка...
— В общем, через месяц рождественский прием, я хочу, чтобы ты была готова к нему совершенно и абсолютно. Сделай так, чтобы мне было не стыдно представить тебя твоему будущему мужу.
— Да, дядюшка... — тихо выдохнула девушка и двумя руками взялась за свою чашку с чаем, чтобы скрыть их дрожь.
— А теперь иди к себе и надень что-нибудь теплое, пока тебя не пронзило воспаление или еще что похуже.
Лия покорно поставила чашку с недопитым чаем на стол, встала и покинула кухню.
«Как всегда...» — подумала она и поругала себя за мысли о том, что он мог бы рассказать ей о новых, неизвестных ей местах, о людях и о балах, а возможно и показать какие-нибудь фотокарточки...
Мужчина же поспешил в подготовленную для него ванную комнату. Там испускала пар ванна, наполненная ароматной горячей водой, подрагивало пламя свечей и царила полная гармония, просто необходимая для того, чтобы расслабиться, потому что вид юной «соблазнительницы» заставил его понервничать и напрячься.
- Нет. Здесь невозможно жить, пока она тут. Надо скорее выдавать ее замуж, но за кого? Спасибо моему брату, он оставил мне прекрасное наследство: одаренную дочь.» — Август нырнул в воду с головой, — «Может, сходить на охоту? Недельки на две так...»
***
В назначенный день Август вернулся с охоты. За две недели погода сильно изменилась. Осенняя слякоть, сохранявшая свои права в начале декабря, теперь была скована морозом. С неба то и дело срывался снег.
Лия, уже готовая к балу, стояла перед большим зеркалом в бальном зале и представляла, как будет выглядеть среди толпы людей, блистая в своем ярком золотом платье, украшенном по подолу синими и зелеными перьями. Ей сообщили о том, что дядюшка вернулся в Тарэн-Хилл, и девушка поспешила встретить его, надеясь увидеть в нем привычную аккуратность в одежде и прическе, но вместо этого лицезрела грязного и уставшего охотника, заросшего двухнедельной щетиной.
— Как же так? — в глазах блондинки вспыхнула паника, — Почему ты..?
Но договорить она не успела. Август сорвался. Он кричал на нее, обвинял, упрекал в том, что она его позорит. Пусть не в данном конкретном случае, но ведь всегда — да. Да и в конце концов, он сам решает когда и в каком виде ему идти, а если ей что-то не нравится, так пусть едет сама. Апофеозом непонятной и пугающей для Лии агрессии стало то, что он до боли крепко сжал ее локоть, втолкнул племянницу в карету и захлопнул дверь.
— ЧТОБ ГЛАЗА МОИ ТЕБЯ НЕ ВИДЕЛИ! — Лия повернулась и посмотрела в окно. Август был в бешенстве. Еще никогда ей не доводилось видеть его настолько разъяренным. Глаза наполнились слезами, и блондинка поспешила зашторить окошко.
Карета тронулась. Лошадь стучали копытами по белому гравию.
Морщины на лице Августа разгладились. Он смотрел вслед экипажу и уже сожалел о содеянном.
«Пожалуй, все же стоит поговорить с Лией. Ведь, кроме меня, у нее больше никого нет, равно как и у меня нет никого, кроме нее.» — подумал он и тут же отринул эту мысль. Август приказал вызвать ему проститутку и скрылся в своей спальне, вместо бала. Впервые отправил Лию саму.
И этот приступ ярости сыграет с ним чертовски злую шутку.