2
Бессвязные слова рвались из неё вновь и вновь, врезаясь громким звоном прямо в уши. Мы вскочили почти одновременно и, бросив друг на друга растерянный взгляд, уставились на мать. Она металась по дому, будто не чувствовала земли под ногами. От напряжения сжимала в пальцах каштановые пряди, дёргала их, и волосы путались всё сильнее, отражая её внутреннюю тревогу.
— Матушка, да что же такое произошло? — спросила я, ощущая, как плохое предчувствие вновь сжимает сердце.
Что же такого натворил этот пустоголовый болван, что довёл собственную мать до безумия?
Она тяжело вздохнула, пытаясь взять себя в руки, затем перевела испуганный взгляд на нас.
— Ваш брат... — её голос дрогнул, а чёрные глаза наполнились слезами. — Вчера Сильвана взяли в плен. И эти дикари, народ клана Тахари, собираются провести над ним суд.
Её слова ударили нас, как грозовой раскат, поразив неожиданной вестью. Азалия громко охнула, закрыла лицо руками и вместе с матерью разрыдалась над общим горем. Я же пыталась понять, как вообще могло случиться такое? Почему эти варвары, наплевав на мир, решили устроить самосуд?
— Как же это могло произойти? — спросила я измученную мать, стремясь узнать все подробности.
Мой вопрос, словно вспышка, разбудил в ней гнев, и жгучие слёзы на мгновение прекратились. Между тонкими бровями появилась глубокая складка, а губы сжались в твёрдую линию.
— Ох, Сильван, этот бесстыдный негодник своим распутством навлёк беду на свою голову, — рассвирепела она, тыча пальцем в воздух, будто брат стоял перед ней, и она отчитывала его за новую выходку. — Я всегда говорила, что его беспечность и неуважение к традициям приведут к бедам. Но он никогда не слушал!
Мы молчали, вслушиваясь в каждое её слово, наблюдая, как злость переплетается с беспомощной болью.
— А теперь он даже позволил себе переспать с какой-то девкой из клана Тахари! Чем он думал, совершая такое?!
Азалия вскрикнула, перепуганно встряхивая головой, словно не веря услышанному. Я не смогла сдержать эмоции и вскочила с места, охваченная шоком. Теперь по дому метались не только мать, но и я — нервно следовала за ней, выражая недовольство.
— Этот дурак совсем лишился рассудка?! — возмущённо выпалила я, сжимая кулаки так крепко, что ногти врезались в ладони. — Какой чернодуш вселился в его безмозглую голову? Как он мог так поступить? Ведь это не только оскорбление для клана Тахари, но и позор для лесного народа!
Сестра всхлипывала всё громче, будто мои слова питали её страхом и ужасом, что обрушились на нашу семью. Мать подошла к ней, пытаясь успокоить дочь, хотя сама с трудом сдерживала подступившие слёзы.
— Вот и поделом ему! — буркнула я, стиснув зубы. — Наверняка после суда они решат провести брачный обряд, заставят виновных связать свои жизни клятвой. С его разгульным образом жизни это было лишь делом времени. Только вот теперь в жёны ему достанется не лесная дева, а дикарка из клана Тахари!
— Ох, да если бы всё было так просто! Думаешь, я убивалась бы сейчас от горя?! — вскрикнула мать, сотрясаясь от нахлынувших эмоций. — Этот бесстыдник посмел вступить в связь с замужней женщиной, а её муж застал их врасплох. Завязалась драка, и теперь тот мужчина на грани жизни и смерти из-за раны, которую нанёс Сильван. Его обвиняют в покушении на убийство, и если тахариец не очнётся, суд может приговорить его к смерти!
— Не может быть... — я потрясённо замерла, впитывая бесконечное отчаяние в глазах матери. Холод пробежал по телу, а внутри всё сжалось в тугой комок ужаса.
Казалось, Азалия уже тонула в своих слезах, охваченная невыносимым потоком боли и горя. Мать пыталась успокоить её, но сама была на грани, сражаясь с собственной слабостью и страхом перед неизбежным.
— Матушка, ты точно уверена, что всё это правда? — мой голос был тихим, но полон надежды, что это всего лишь недоразумение, что брат не мог быть настолько безрассудным. — Откуда ты узнала? Кто тебе рассказал?
Её тяжёлый вздох и медленное кивание без слов подтвердили мои худшие опасения.
— Ваш отец послал гонца за лучшим целителем, — с трудом выговорила она. — Тот в спешке поведал мне всё и сообщил, что Сильван с отцом сейчас находятся там.
— А почему меня тогда не разбудили?! — резко воскликнула я, внезапно ощутив, как кипящее бессилие сменяется гневом. — Разве я не лучше всех подхожу на эту роль?! Разве это не я когда-то спасла отца от ножевого ранения?!
Перепуганная женщина вздрогнула, её глаза широко раскрылись, отражая одновременно удивление и раздражение.
— Да как я могла так поступить?! — крик её отчаяния прорезал воздух. — Я и так могу потерять сына. Ты хочешь, чтобы я ещё и жизнью дочери рисковала? Лея, разве ты не понимаешь, насколько это опасно? Если ты ошибёшься, если не спасёшь этого мужчину... тебя могут убить!
Её слова отражали мою собственную внутреннюю борьбу. Я понимала, я действительно понимала её тревогу... Мне тоже было страшно. Но несмотря на всю мою злость на брата за то, что он натворил, я не могла оставаться в стороне. Сейчас Сильван как никогда нуждался в моей помощи. Мы родились в один день, и эта особенная связь не позволяла мне отвернуться.
Сжав волю в кулак, я решила действовать. Быстро надела штаны, которые легко скользнули по ногам. Следом накинула свободную рубаху с открытым вырезом, на несколько секунд оголив кожу. Кожаный корсет тут же стянул ткань и был затянут плотной шнуровкой. Пока я натягивала сапоги, мать, казалось, только сейчас осознала происходящее и с протестом вскрикнула:
— Лея, остановись! Я не позволю... не позволю тебе так безрассудно рисковать своей жизнью!
Не обращая внимания на её возражения, я подошла к столу и начала собирать всё необходимое для лечения раны.
Я точно не знала, какого рода повреждение получил тахариец, поэтому брала и готовые мази, и травы с корнями, которые могли пригодиться для приготовления лекарств или даже успокаивающих снадобий. На всякий случай прихватила горшочек с порошком, который мы вчера с сестрой приготовили.
Затем положила ступки для размельчения ингредиентов в грубый мешок, который уже был набит, и закинула его на спину.
Когда я развернулась, передо мной уже стояла разгорячённая мать, или как по-другому её отец называл — Тёмная Розалия. Это был тот редкий момент, когда обычно спокойная натура женщины взрывалась от накопившегося гнева.
— Лейра! — её голос прозвучал остро и горячо, а взгляд пылал. — Ты что, совсем не думаешь о последствиях?! Я не позволю тебе броситься в это безумие. Даже не смей думать об этом!
Её дыхание было разбитым, и каждое слово падало на меня, как жгучая искра. Однако ничто не могло ослабить моей решимости.
— Матушка, я понимаю, — мои губы дрогнули, но я изо всех сил старалась говорить спокойно. — Но прошу, постарайся понять и меня. Как я могу оставаться безучастной, зная, что мои знания и умения сейчас необходимы как никогда?
Я протянула руки и осторожно обхватила её дрожащие пальцы.
— Пожалуйста... просто доверься мне. Я сделаю всё, чтобы спасти Сильвана. Обещаю.
Она ещё долго смотрела на меня, полная сомнений и тревоги, а потом, не сказав ни слова, крепко прижала к себе, вкладывая в эти объятья весь свой нерешительный ответ и всю глубину своих переживаний.
С тяжёлым сердцем я отпрянула от неё и выбежала из дома, быстро накинув плащ на плечи. На улице меня встретил прохладный ветер, который хоть немного успокаивал рвущееся из груди сердце. Мои шаги стали быстрее и решительнее, когда я оставила позади тревожно окликающую меня сестру и мать, что с слезами на щеках молилась Богине Амаран, прося сохранить жизнь своим детям.
Сквозь ранний утренний туман, который, как назло, ещё не спешил рассеиваться, я направлялась к конюшне. Там уже ждал мой верный скакун, будто предчувствуя моё появление. Не теряя ни минуты, я быстро надела седло и поводья, затем ловко взлетела на его спину и поскакала вперёд, растворяясь в густой пелене леса.
Со скоростью Яса тени листвы стремительно уступали место суровому пейзажу: впереди смутно вырисовывались холмы, за которыми возвышались тёмные скальные выступы. Воздух стал плотнее и влажнее, пахнул сырой пылью и дикими цветами. Я сразу поняла, что до границы ещё недалеко, и моя догадка вскоре подтвердилась.
Впереди, у выдолбленного в скале каменного углубления, показались силуэты. Двое — на конях, судя по всему, наш гонец и целитель. Ещё двое стояли у входа: сторожи из клана Тахари, легко узнаваемые по внушительным габаритам и грозному оружию.
Я нервно сглотнула, когда оказалась рядом с ними, но не стала терять время на просьбы о разрешении. Резко промчалась мимо, всполошив всех своим внезапным появлением. Надеялась, что наши узнают меня по белоснежному коню и объяснят, кто я такая и зачем ворвалась на их территорию. Пока мчалась вдоль скалистых стен, на глаза невольно попадались высеченные символы всех стихий, словно в очередной раз напоминая мне, что теперь я не под защитой Богини Амаран. Моя жизнь теперь в руках Владыки Тахара.
Немного погодя передо мной открылись незнакомые пейзажи: величественные горные вершины, затянутые облаками, и широкие долины, где мирно паслись стада домашнего скота. Я сбавила темп, позволяя себе и верному спутнику немного передохнуть. Наши шаги стали осторожнее, когда мы медленно спустились вниз, к земле, где раскинулись шатры из толстой животной шкуры. В самом центре селения пылал яркий костёр, возле которого сновали люди. Моё появление не осталось незамеченным, и с каждой секундой я всё острее ощущала на себе пристальные взгляды варваров, полные недоверия и явной враждебности.
Собрав всю волю в кулак, я сосредоточилась на поиске отца, внимательно осматривая каждый шатёр в надежде заметить хоть какой-то признак его присутствия. Вскоре мои глаза уловили лошадь с необычным коричнево-медовым окрасом и белой звездой на лбу. Облегчение охватило меня, ведь это была Ута, верная кобыла моего отца, и если она здесь, значит, он тоже должен быть поблизости.
Я направилась к ней и слезла с Яса, привязав его рядом с Утой. Сняв мешок с плеча, я начала проверять его содержимое, убеждаясь, что во время спешки ничего не повредилось.
Неожиданный звук за спиной пробежал холодком по спине. Я резко обернулась и увидела перед собой величественную фигуру варвара, словно возникшую из ниоткуда.
Он был высоким, почти пугающе крепким, с длинными волосами цвета солнца. Они свободно спадали по спине, а спереди тонкая коса лежала на обнажённом торсе. Лишь лёгкие штаны и распахнутая жилетка из звериной шкуры прикрывали его тело, будто осенний холод для него не существовал вовсе.
Чтобы разглядеть его лицо, мне пришлось задрать голову. Взгляд сразу наткнулся на шрам — четыре глубокие линии, похожие на следы когтей, тянулись вдоль мощной шеи и доходили до щеки, едва касаясь челюсти. Но как только я встретила янтарно-миндалевидные глаза, в них разгорелось яростное, бушующее пламя.
Дикарь внезапно ринулся на меня!
От испуга я уронила мешок и мгновенно отскочила в сторону. Страх стал нарастать, но я заставила себя не поддаваться этому чувству. Пока я думала, что предпринять, меня вновь настигла атака. В последний момент я попыталась уклониться, но грохот удара оглушил меня, а пронзительная боль в теле ясно дала понять, что великан повалил меня на землю.
— Ты! — его рёв прорвал тишину. — Проклятый отпрыск из клана Амари! Ты что удумал, сбежать?! Как ты, чёрт возьми, выбрался из плена?!
Я едва успела выдохнуть от боли, когда его слова ударили по мне, как гром, порождая в голове полную смуту. Я не сразу поняла, что он имеет в виду. Что за пленный? Что он от меня хочет? Разум, ещё ослабленный ударом, не мог сосредоточиться, и мысли путались, как в тумане.
Только спустя мгновение, когда сознание начало возвращаться, я поняла — этот дикарь в своём бешенстве спутал меня с братом!
Это было до ярости смешно, но не сейчас. Не тогда, когда всё могло закончиться для меня гораздо хуже...