3
Невероятная сила, сдавливающая меня к земле, была безжалостной. Казалось, сама гора обрушилась на меня, и мне повезло уцелеть, несмотря на её тяжесть.
Его янтарные глаза, пронзительно смотрящие сверху вниз, пылали от гнева. Этот обжигающий взгляд касался всех струн моей души, заигрывая на них мелодией паники. Дикарь был опьянён яростью, и я знала, что мне нужно заговорить, объяснить, что я не Сильван. Иначе он убьёт меня на месте.
Но я едва могла дышать под его весом, не говоря уже о словах, что застревали в горле и вырывались лишь слабым, беспомощным звуком.
— Ублюдок, — его голос был подобен грому. — Думал, что так легко сбежишь? Надеялся избежать наказания?!
Громадная туша навалилась с новой силой, и жар его разъярённого дыхания жёг кожу, словно пламя, что пожирает плоть.
— Я не... — прохрипела я, голос с трудом вырывался из груди, словно воздух превратился в камень. — Я не Сильван, я...
Моя попытка объясниться, наконец, дала мне возможность жадно вдохнуть желанный воздух. Он едва приподнялся над мной, словно осмелившись помыслить, что мог ошибиться. Но когда его взгляд вновь скользнул по моему лицу, варвар нахмурился ещё гуще прежнего.
— Я что, по-твоему, идиот?! — выплюнул он с ещё большим презрением.
Это просто немыслимо! Конечно, мы были слишком похожи, но не настолько, чтобы принять меня за мужчину. С трудом собрав последние силы, что рвались из груди, я дрогнувшими губами выдавила:
— Да ты безмозглый идиот, если не можешь отличить парня от девушки!
На мгновение я увидела удивление в его глазах, словно моё замечание застало его врасплох. Но почти сразу он отмахнулся от этой нелепости, и на лице вновь заиграло недоверие. Впрочем дикарь, видимо, решил проверить мои слова.
Вдруг его рука в одно движение раскрыла мой плащ и начала ощупывать тело, ища хоть какие-то признаки. Через пару секунд, разумеется, он их нашёл, когда огромная ладонь накрыла вздымающуюся от злости грудь. В этот миг наши взгляды встретились на распутье: его глаза округлились от изумления, а мои сузились от гнева.
Великан продолжал смотреть на меня с удивлением. Его взгляд становился глубже, будто он пытался разглядеть в моих чертах правду, распознать меня среди множества сомнений. Постепенно тень ярости исчезла с его лица, уступая место чему-то другому — смутному, тревожному, почти настороженному. Но даже теперь, когда, казалось, он понял, кто перед ним, варвар не спешил слезать. Я попыталась оттолкнуть его, но мои слабые движения едва ли ощущались на его громадном теле.
— Может, ты уже слезешь с меня? — прошипела я тихо, но настойчиво.
Пальцы коснулись широкой груди, пытаясь сдвинуть её с места, но вдруг наткнулись на что-то острое и жёсткое, что висело на крепкой нити.
Возможно, он наконец трезво услышал меня или моё касание пробудило его к действию, но тахариец резко спрыгнул с меня, прям как от бушующего огня, даруя мне долгожданную свободу. Этот мгновенный вздох облегчения ознаменовал возвращение лёгкости в напряжённое тело, и я жадно втянула полный глоток воздуха.
Поднявшись, я с трудом сделала шаг в сторону брошенного мешка, ноющие мышцы жгли при каждом движении. Аккуратно подняв его с земли, стала рассматривать содержимое. Славу Богине Амаран, мешок со снадобьями остался невредимым. В этом плане ему повезло больше, чем мне — задавленной, облапанной и унижённой.
Варвар не спускал с меня глаз, всё ещё пребывая в растерянности. Конечно, я могла его понять, но наблюдать за его реакцией было забавно, и мне хотелось хотя бы немного продлить его неведение. Ведь всего минуту назад моя жизнь была в его руках, а теперь я обрела некоторое преимущество. Моя задетая гордость всё же давала о себе знать и требовала хоть каплю возмездия.
Однако нескольких минут молчаливых наблюдений хватило, чтобы унять разбушевавшееся нутро и усмирить пыл, придавая рассудку ясность — мне нужно как можно скорее найти отца с братом и спасти раненого мужчину. Закинув мешок на спину, я развернулась к нему, чтобы, наконец, дать объяснения. Но едва я открыла рот, как раздался чей-то тревожный вопль.
— О, Великий Тахар! — то ли кричала, то ли всхлипывала девушка. — Прошу, смилуйся над ним. Не забирай моего мужа!
Мы резко развернулись к небольшому шатру, откуда рвалось отчаянное рыдание. Быстро обменявшись взглядами, мы рванули туда, словно забыв друг о друге, впитывая лишь страх и тревогу, разрывающие воздух.
Под шатром, в тени лохматых шкур, освещённых скудным светом костра и первыми лучами восходящего солнца, мои глаза застали зрелище, от которого я на мгновение замерла. Рядом с безжизненным телом раненого мужчины сидела кудрявая девушка с пышными формами — видимо, та самая блудливая жена, что связалась с моим не менее распутным братцем. Её рыдания наполняли воздух, делая атмосферу ещё мрачнее и угрюмее.
Варвар лежал на спине, истощённый и обессилевший. Рыжие волосы спутались на лбу, словно мятая листва, а тонкие губы сжались в болезненном усилии. Слёзы жены, горькие и беспомощные, падали на его загрубевшую кожу и скатывались по резким чертам, задерживаясь на острых скулах. И всё же, даже находясь в плену мучений, он казался стойким, как дерево, что гнётся, но не ломается под натиском бури.
Рядом с ними я разглядела высокую фигуру моего отца. Изящная льняная туника была расшита узорами и символами лесного народа — дар матери, что связывал его с предками. На шее свободно висел амулет, знак защиты и мудрости, который оберегал носителя и наделял силой его рода. Темно-русые волосы обрамляли его напряжённое лицо, а слегка влажные волны спадали на шею.
Было видно, что он не отходил от тахарийца всю ночь. Зелёные глаза потускнели от усталости, но в них ещё жила решимость и забота. Он продолжал помогать раненому, но, похоже, сил и знаний не хватало, чтобы вернуть ему дыхание жизни.
Моё сердце застучало сильнее от волнения. Отца нельзя было назвать лучшим целителем клана, но его навыки были достаточно хороши. И если он до сих пор не мог вылечить мужчину, значит, его состояние было куда хуже, чем я предполагала. Внезапно прилив сомнений прошиб меня насквозь, но я сразу же оттолкнула их прочь, потому что не имела права на колебания. Сглотнув липкий ком в горле, я решительно направилась к ним, выгоняя страхи и неуверенность.
Моё внезапное появление, конечно же, не ускользнуло от взгляда отца. Его сердитый и не менее удивлённый голос врезался в мои уши:
— Лейра?! А ты что здесь делаешь?!
Я понимала причину его злости, но у нас не было времени на спор. Оставив без ответа его вопрос, я склонилась над раненым и начала внимательно рассматривать огромное тело варвара.
Первое, что сразу бросилось в глаза, — стрела, вонзившаяся в его плечо: искусно сделанный деревянный стебель с острым осколком кремневого наконечника. На нём виднелись тонкие выжженные узоры, символизировавшие связь с природой и духовными силами клана Амари. По отличительным знакам, обозначавшим имя моего брата, я точно убедилась, что это была стрела, выпущенная из лука Сильвана.
Однако почему она нанесла такой урон, казалось странным и требовало объяснений. Благо ум отца подсказал, что пока не стоит вынимать заострённую ветвь, иначе тахариец, вероятно, не дожил бы до моего прихода.
Мои нервы сыграли свою роль, и я невольно начала кусать палец, подавляя смешанные чувства тревоги и решимости, погружаясь в глубокие раздумья. Вряд ли рана была смертельной, но жизнь мужчины всё ещё висела на волоске.
Думай, Лея! Думай, почему?!
Сильван не был слабаком, но против такого грозного противника вряд ли бы выжил. Однако всё сложилось иначе. Он не был настолько глуп, чтобы вступать в заранее проигранный бой — скорее мой брат предпочёл бы сбежать, а убегать у него получалось отлично.
Но если бегство не помогло, почему он выстрелил именно в плечо? Не лучше ли было целиться в сердце или голову? А главное, почему одна стрела смогла повалить такого громилу с ног и довести его до бессознательного состояния?
Рой вопросов жужжал в голове, а зубы от напряжения чуть ли не впивались в кожу. Я словно блуждала по лабиринту леса, пытаясь найти выход, отыскать подсказку, что приведёт к решению.
Почему же ты так рисковал, Сильван? Ты же слишком хитёр... хитёр для...
И вдруг ответ всплыл на поверхность, озарив тьму запутанных вопросов. Осознание ударило меня в самое сердце, и я резко вскрикнула:
— Глупец! Бесстыдный глупец!
Мой крик заглушил всхлипы девушки, сидевшей рядом. Она вздрогнула от испуга, уставилась на меня и тут же замолчала. Отец, стоявший напротив, заметил перемену в моих глазах и понял, что я о чём-то догадалась. Его гнев, ещё недавно кипевший в нём, как у переживающего родителя, начал угасать. Взгляд смягчился, когда он осознал, что перед ним сейчас не только его дочь, но и один из лучших целителей клана Амари.
— Лея, ты что-то поняла? — обратился он ко мне спокойным голосом, в котором звучала надежда на спасение.
Перед тем как кивнуть, я наклонилась ближе и вновь вгляделась в рану. В слабом свете было трудно различить детали, но, присмотревшись, я заметила едва проступающие потемнения по краю воспалённой плоти. Тонкие, почти незримые следы. Для меня этого было достаточно.
Я незамедлительно потянулась к мешку и достала деревянные ступки, вместе с ними нужные мне травы: листья мяты, стебли полыни, немного тысячелистника, горькие кусочки коры дуба и корешок с резким едким запахом. К моему облегчению всё необходимое было под рукой. Оставалось лишь растолочь сбор, заварить и дать мужчине отвар, способный удержать его тело от гибели.
Я не стала разглашать вслух, что стрела была отравлена. Иначе боюсь, Сильван не доживёт до суда, за такую подлость его могут казнить на месте.
Я собрала волосы в неуклюжий пучок и закатила рукава, чтобы приступить к непростому делу, но вдруг мою кисть в воздухе схватила чья-то сильная рука, так сильно, что я чуть не поднялась с места.
Я резко откинула голову назад и увидела, что надо мной нависла могучая фигура варвара. Это был тот самый дикарь, что повалил меня на землю. Я уже успела забыть о нём, тогда как он, похоже, не терял меня из виду. Скорее всего, всё это время он пристально следил за мной и решил вмешаться именно тогда, когда я была на грани спасения нас всех в этом тяжёлом положении.
— Что ты творишь?! — его голос разрывал тишину жестокостью и гневом, а янтарные глаза пронзали меня до самых костей.