Медиум
От лица Кьяры
— Кьяра, просыпайся, пора на линейку, — ласковый голос Нейнси, словно нежное дуновение ветерка, разбудил меня от беспокойного сна. Ее голос был таким мягким и теплым, что я почувствовала, как постепенно отступают ночные кошмары и тревоги.
— Чтоб я без тебя делала, — пробормотала я в ответ, переворачиваясь на другой бок и пряча лицо в подушку. Мне совсем не хотелось выбираться из-под теплого одеяла и сталкиваться с новым днем.
— Проспала бы, — хихикнула Нейнси, и ее смех, как солнечный лучик, осветил мою комнату, прогоняя остатки ночного мрака. Она уже вовсю собиралась, ее маленькие ножки шустро сновали по комнате.
С тяжелым вздохом, я всё-таки встала с кровати и, чувствуя, как ломит всё тело, потянулась. Ночь была кошмарной. Вспоминая вчерашние приключения, я всё ещё чувствовала мурашки и волнение. Плач Банши, таинственная башня, всё это оставило на мне отпечаток страха, который никак не хотел меня отпускать.
Нейнси, с ее острым взглядом, конечно же, заметила мое состояние. Она тут же подбежала ко мне, тревожно заглядывая в глаза.
— Что с тобой? Выглядишь не очень. Заболела? — спросила она, и в ее голосе чувствовалась искренняя забота.
— Нет, всё хорошо, просто плохо спала, — ответила я, стараясь скрыть свои тревоги за привычной маской беззаботности.
— Хочешь, сделаю тебе причёску? — спросила Нейнси, словно предлагая мне лекарство от всех бед.
— Давай, — с радостью согласилась я, и на душе стало немного теплее.
Нейнси была настоящей волшебницей. Она любила создавать красивые вещи, и в ее маленьких ручках любая мелочь превращалась в произведение искусства. У неё было несколько младших сестер, на которых она постоянно практиковалась, создавая на их волосах настоящие шедевры из кос и укладок. Мне очень нравилось, когда её маленькие ручки, словно крылья бабочки, трогали мои волосы. Я с удовольствием устроилась на мягком диване, полностью доверившись ее умелым рукам.
Спустя несколько минут я уже любовалась своим отражением в зеркале. Мои волосы были собраны в красивую и изящную прическу, которая как будто сгладила с моего лица следы усталости и тревоги.
— Нейнси, ты волшебница! — воскликнула я, не сдерживая восторга. — Как у тебя это получается?
— Спасибо! А теперь давай поторопимся, линейка вот-вот начнётся, — сказала Нейнси.
Вдвоём мы выскочили в пространственный коридор. Там, где вчера была только наша группа, теперь находились ещё две. Коридор гудел, как улей: дети теснились, перешёптывались и толкались в предвкушении.
— Посмотри на потолок! — воскликнула Нейнси, восторженно глядя вверх.
Я тоже подняла голову. Над нашими головами висели огромные свечи в форме звёзд, излучавшие мягкий, тёплый свет.
— Ого! Вчера я их не видела, — удивилась я.
— Наверное, сегодня повесили, — радостно предположила Нейнси.
В конце коридора, у огромных дверей с выгравированными словами «Великая Зала», стояли три учителя, подзывая учеников. Мы с Нейнси медленно, но верно пробирались сквозь толпу.
Войдя в зал, который вчера был погружён в полумрак, мы с удивлением обнаружили, что он буквально залитый светом. Картины и гобелены с изображениями рыцарей и драконов теперь были отчётливо видны. Массивные колонны переливались в солнечных лучах. А в самом конце зала, посередине, стояла небольшая сцена, на которой уже находился профессор Джеймс Киллен. Это был второй зал; вероятно, в первом зале сейчас находились другие курсы, как и говорил Бартли — они должны были прибыть сегодня.
Мы с Нейнси заняли места среди других первокурсников, ожидая начала линейки. В воздухе витало чувство счастья, ожидания и лёгкого страха перед неизвестностью. Все с нетерпением ждали своего первого урока, своего первого волшебного заклятия, своего первого шага в мир магии.
— Привет! — к нам подбежал радостный Скалли. — Еле вас нашёл среди этой толкучки!
Мы с Нейнси радостно приветствовали Скалли, обняв его.
Неподалёку я заметила Делму и Бартли. Они стояли напряжённые, очевидно, из-за событий вчерашнего вечера. Делма вдруг обернулась, встретилась со мной взглядом, улыбнулась и помахала рукой. Я ответила ей тем же.
В это же время от лица Делмы
Мы стояли в зале, где царил настоящий хаос. Я, как и Бартли, была напряжена. После вчерашнего приключения и неожиданного появления Банши остался неприятный осадок; мои мысли были далеко от этой линейки. Я повернулась к Бартли.
— После линейки идём в библиотеку, — сказала я.
— Да, я помню, — ответил Бартли, снова устремив взгляд на сцену, где стоял профессор Джеймс Киллен.
Вдруг я почувствовала, что на меня кто-то смотрит, и обернулась. Увидев встревоженный взгляд Кьяры, я улыбнулась и помахала ей рукой.
От лица Кьяры
Увидев Делму и Бартли, я немного успокоилась и стала искать глазами Макса.
— Кого ты ищешь, Кьяра? — спросил Скалли.
— Одного мальчика, его зовут Макс. Он хороший, — ответила я.
— Когда ты с ним успела познакомиться? — поинтересовалась Нейнси.
— Долгая история, — ответила я, снова начиная искать Макса.
От лица Нейнси
Кьяра отвернулась и стала искать в толпе знакомую фигуру. Я немного занервничала. Мое сердце вдруг сдавило неприятное чувство, похожее на маленькую ледяную сосульку, застрявшую где-то в горле. Кьяра всегда делилась со мной всем, мы были неразлучны с самого детства, словно две половинки одного целого. А в последние дни между нами как будто пролегла невидимая стена. Мы всё ещё разговаривали, смеялись, но что-то неуловимо изменилось.
Возможно, это просто моя ревность к Делме — я не виню её, новые знакомства — это хорошо, это естественно. Просто, признаюсь честно, мы с Кьярой всегда были лишь вдвоём. У нас был свой маленький мир, понятный только нам двоим. И я, словно ревнивый ребенок, не хотела, чтобы в этот мир кто-то вторгался. Мне казалось, что Делма отбирает у меня мою лучшую подругу. Я понимала, что это не правильно, но ничего не могла с собой поделать.
Дорогой читатель, ты наверняка знаешь, что такое чувство, когда близкий человек начинает отдаляться. Как будто кто-то невидимой рукой ослабляет ниточку, которая связывала вас годами. Это чувство, сродни легкой тоске, когда ты понимаешь, что не можешь вернуть всё назад, как бы сильно ни старался. И это чувство сейчас поселилось в сердце Нейнси, когда она смотрела, как Кьяра с нетерпением ищет в толпе кого-то, с кем ей не было места. И, что самое обидное, она, казалось, даже не замечала переживаний Нейнси.
От лица Кьяры
Наконец, я нашла глазами Макса. Он стоял и разговаривал с рыжеволосой девочкой из нашей группы; они оживлённо болтали. Увидев их, я почувствовала лёгкую досаду. Внутри зародилось не явное чувство ревности, а скорее раздражение. Или я просто не хотела признавать эту эмоцию, но она уже проникала в моё сознание, как назойливая муха.
Я тихо наблюдала, как рыжеволосая девочка смеётся над шуткой Макса, а он улыбается ей в ответ. Что это со мной? Одно я поняла точно: мне не нравилось видеть, как он улыбается не мне.
Прервёмся и на этом моменте дорогой читатель и разберемся в чувствах нашей Кьяры. Ты заметил, как она напряглась, увидев Макса с другой девочкой? Казалось бы, какая разница, ведь они знакомы всего один день. Но, как ты верно подметил, дело тут вовсе не в днях, а в более глубоких причинах, которые кроются в сердце нашей героини.
Кьяра, потерявшая отца, остро ощущает пустоту в своем сердце. Она осталась без его защиты, без его любви, без его внимания. И вот появляется Макс, который невольно пробуждает в ней давно забытое чувство заботы и тепла. Он окутывает ее своей кофтой, поддерживает в трудную минуту, проявляет к ней внимание.
Именно поэтому, дорогой читатель, когда Кьяра видит Макса с другой девочкой, в ней вспыхивает раздражение и даже может быть ревность ребенка, который не хочет делиться своим "папой" ни с кем. Она хочет быть единственной, кому он уделяет внимание, единственной, о ком он заботится. Это эгоистичное, но в то же время такое понятное и естественное желание, когда тебя лишили самого важного человека в жизни, и хочется уцепиться за хоть какую-то опору.
Так что, да, дорогой читатель, Кьяра хочет быть единственной для Макса. Это не просто прихоть, это отчаянная попытка заполнить пустоту, которую оставила в ее сердце утрата отца. И этот факт делает ее реакцию еще более трогательной и понятной.
Внезапно в зале заиграла торжественная музыка — началась линейка.
— Дорогие первокурсники, вам предстоит пройти огромный путь. Будет нелегко, но я верю, что вы со всем справитесь. А сейчас, прошу всех вытянуть вперёд обе руки! — провозгласил профессор Киллен.
Все послушно выполнили просьбу. Хлопок — и в руках каждого ребёнка оказалась стопка книг, тетрадей, расписание звонков и уроков. Все ахнули от удивления.
— Замечу, что среди вас есть тёмные и светлые маги. Вы будете распределены по факультетам, поскольку некоторые предметы усиливают определённый спектр вашей силы. Знакомьтесь: Факультет Незримого, им заведует профессор Симус Долан. — продолжил Киллен.
Услышав знакомое имя, я и Скалли переглянулись. Симус Долан — профессор?
— Ого, хорошо, что я светлый маг, и мне не придётся учиться у него, — прокомментировал Скалли. Мне стало немного завидно.
— Вы его знаете? — спросила Нейнси.
— Да, — уклончиво ответила я. Нейнси не стала настаивать; я всё равно расскажу ей потом.
— Усиливать свои навыки вы будете в Теневой Башне. И помните: не опаздывайте! — с этими словами профессор Долан исчез.
Профессор Киллен продолжил:
— Факультет Света, им заведует профессор Айлин Бёрнс.
Айлин Бëрнс
(Профессор светлых наук)
Как только он произнёс эти слова, на сцену вышла стройная светловолосая девушка, излучающая свет, подобно Нейнси. Её нежный голос разнёсся по залу.
— Светлые маги будут упражнять свои навыки в Светлом Храме.
Тут из зала раздался вопрос:
— А что делать смешанным магам?
— Отличный вопрос! — ответил Джеймс Киллен. — Для этого у нас есть Весы Судьбы; они определят, больше ли в вас света или тьмы. Если же света и тьмы в вас поровну, поздравляю: вы — Медиум. Такие ученики учатся у нас на отдельном факультете — Факультете Равновесия. К сожалению, профессор этого факультета сейчас в отъезде, и вы познакомитесь с ним позже. Итак, прошу подходить по одному.
Затем каждый ученик подходил к Весам Судьбы, и таким образом определялся его факультет. Дошла очередь до Макса и той рыжеволосой девочки; они поднялись на сцену.
Макс дотронулся до Весов, и стрелка не отклонилась ни к свету, ни к тьме. Это означало, что он медиум. Я безошибочно определяла светлых и тёмных магов, но медиумов распознать не умела. Я поняла это, когда не почувствовала никакой магии от Макса. Такое случалось всего дважды в моей жизни: первый раз, когда к отцу приходил его друг, и я не смогла почувствовать его энергию. Отец объяснил тогда, что его друг — медиум, и у них есть замечательное свойство: их магию невозможно ощутить. Это огромный плюс, ведь они могут оставаться незамеченными очень долго. Затем к Весам подошла спутница Макса, и, к моему удивлению, стрелка снова осталась неподвижной. Это был третий случай в моей жизни, когда я встречала медиума.
После этого подошли Бартли и Делма; они, естественно, попали на Факультет Незримого. Затем подошли мы с Нейнси и Скалли. Нейнси и Скалли оказались на Факультете Света, а я, как тёмный маг, — на Факультете Незримого.
Через несколько минут линейка закончилась, и все разошлись: кто-то гулять по замку, кто-то в свои комнаты, кто-то осматривать окрестности.
Я повернулась к Нейнси, чувствуя легкое напряжение после той неловкой сцены с Максом. Стараясь не выдать своих истинных эмоций, я нарочито бодрым голосом предложила:
— Мы с Делмой, Бартли и Максом идём в библиотеку. Ты с нами?
Я надеялась, что Нейнси согласится, и мы вместе сможем отправиться на поиски ответов. Но она, словно прочитав мои мысли, ответила с легкой грустью в голосе:
— Я бы хотела подготовиться к завтрашним занятиям.
Я почувствовала легкий укол вины, понимая, что в последнее время совсем мало времени уделяла Нейнси.
— Что к ним готовиться? — раздался за спиной знакомый голос, и я невольно улыбнулась. Это был Макс, как всегда, неожиданный и немного дерзкий.
Он, с легкой небрежностью подошел к нам, и, не дожидаясь представления, протянул руку Нейнси:
— Я Макс, — его улыбка была открытой и обезоруживающей, и я заметила, как глаза Нейнси немного расширились от удивления.
Та, немного смутившись, пожала его руку:
— Нейнси, приятно познакомиться, — ее голос был мягким и тихим, но в нем слышалась искренняя вежливость.
Макс, не теряя времени, повернулся к Скалли и протянул руку:
— Я Макс.
Скалли, немного опешив от такого внезапного внимания, пожал его руку в ответ:
— Я Скалли Рейд, — его голос прозвучал немного хрипло, но вполне дружелюбно.
Затем к нам подошли Делма и Бартли, их появление, как всегда, было стремительным и энергичным. Делма, словно ураган, тут же начала говорить, даже не поздоровавшись, и ее слова, словно порыв ветра, налетели на Скалли.
— Скалли, нам нужна твоя помощь, ты ведь вчера был в библиотеке? — спросила она, не давая ему времени на приветствие и даже не поинтересовавшись, как у него дела.
Скалли, немного растерявшись от такого напора, ответил:
— Да, а что случилось? — его голос прозвучал с легким недоумением, и я невольно улыбнулась, заметив его смущение.
— Ничего особенного, просто нужно найти одну книгу, а ты, думаю, быстро её найдёшь. Идём, — сказала Делма, и ее голос звучал как приказ, не терпящий возражений. Она тут же развернулась и направилась к библиотеке, ее движения были быстрыми и уверенными. Бартли, Макс и Скалли тут же последовали за ней, словно повинуясь невидимой силе.
Я повернулась к Нейнси, чувствуя, как у меня замирает сердце. Она была такой хрупкой, такой спокойной, и мне не хотелось оставлять ее одну.
— Не скучай, — сказала я, стараясь, чтобы мой голос прозвучал бодро, и собираясь уйти.
— Ты ведь всё потом расскажешь, да? — Нейнси пристально посмотрела на меня, и в ее глазах я увидела тень беспокойства.
— Да, лебёдушка. Только позже, — ответила я, стараясь не обременять ее своими тревогами и приключениями. — Я всё-всё тебе расскажу, честно!
С этими словами я поспешила за остальными, чувствуя, как меня тянет к этим поискам, к разгадке тайны. Но в то же время, я чувствовала легкий укол вины перед Нейнси, моей верной подругой, которую я оставила одну. Я пообещала себе, что обязательно всё ей расскажу. Но сейчас меня звали приключения, и я должна была им подчиниться.