Глава XII.
Приятного чтения, господа и дамы!
★★★
Савьер (толстый усатик) познакомил нас с лучшими из лучших в труппе.
Флоелла (девушка с черными волнами, а не волосами) на вид очень милая и нежная девушка. Утонченная, чувственная - какой и должна быть актриса. Ее манера речи немного странная; она то иногда резко обрывала слова или начинала говорить шепотом, при этом шипя, как змея. Ее ресницы были неестественного цвета - лилового.
Рандольф (мужчина со шрамом), даже не смотря на его грозный вид, очень улыбчивый человек. Над нашей комедийной сценкой он смеялся так добродушно, что хотелось подхватить его смех. Судя по всему, он прожил всего на всего двадцать пять лет (не намного больше Эрнеста). На его шее красовалась зеленая змея, которая устремлялась вниз по ключице.
А кроха на его коленях - Элайора или же просто Эла, как ее называют многие в труппе. Она очень неуклюжая, из-за чего часто падает, разбивая коленки. Рандольф просто не может смотреть на это, поэтому Эла чаще всего сидит у него на руках. Свои роли она играет ни чуть не хуже, чем взрослые. Под глазами ей подвели оранжевой краской, которая подходит под платье того же цвета. А от правого глаза отходили тускло-коричневые узоры до виска.
А Тайт и Тэйн (веселый и хмурый близнецы) абсолютно похожи, но и абсолютно разные. Внешностью - одно лицо, только у Тайта под правым глазом нарисована черная звезда, а у Тэйна под левым - того же цвета, что и у Тайта - слеза. Тэйн вечно витает в облаках, при этом сохраняя угрюмое выражение лица. Он не раз за весь наш разговор затыкал Тайта словами: "Мелюзге право голоса не давали", хотя брат его младше всего на шесть минут. Видимо, Тэйн уже намучился в этой жизни.
Сейчас нас с Эрнестом усадили за стол с несколькими чашками чая. Граф немного сморщил нос, понюхав жидкость, но от комментариев воздержался.
– Итак, вы из бедной семьи. И вам нужны деньги на проживание? Тем не менее, у вас хорошо получается играть на сцене, - начал говорить Савьер. Флоелла с невозмутимым лицом дула на чай, тем самым остужая его. А Тайт уже отхлебнул, тут же поперхнулся и закашлял. Тэйн с такой силой стал бить близнеца по спине, что я подумала, еще минуту и услышу хруст позвоночника. Эла потянулась за очередной конфетой, но отдернула руку, потому что Рандольф слегка шлепнул по пальцам девочки.
– Да. Мы уже пытались найти подработку, но все они были с маленькой зарплатой или очень трудные, с которой я и моя подруга не смогли бы справиться. А талант мы получили от отцов. Они тоже были хорошими актерами,- наигранно грустно вздохнул Эрнест. Я еле сдержала смех, смотря на его лицо, пригубив немного горячего чая. Да чтоб сам граф Фаулер разыгрывал какого-то оборванца из бедной семьи? Кому расскажи, любой бы посмеялся.
– Ну что ж, добро пожаловать в нашу скромную семью,- с улыбкой сказал Тайт, толкнув локтем Тэйна.
– Ура,- безразличным тоном отозвался тот, кладя за щеку леденец. Только в воздухе он был перехвачен Элой. Рандольф осуждающе посмотрел на маленькую проказницу. А та, смотря также строго на мужчину, чихнула, смешно сморщив носик.
Савьер, Тайт и Флоелла рассмеялись. А мы с Эрнестом обменялись улыбками. Взглядом я подавала ему знаки, мол, "объяснишь потом, зачем весь этот цирк." Но он, видимо, не замечал. Или делал вид, что не замечает.
Савьер любезно предложил нам экскурсию по закулисью. И мы согласно кивнули.
Может, я окажусь неправа, но за кулисами все намного красочней, чем на сцене. Здесь чувствуется суета перед своим выходом, быстрые перепалки по поводу того, куда делся наряд или парик. Видимо, здесь тишина наступает только ночью, когда все ложатся спать. Поскольку, многим из труппы некуда деться, то они остаются здесь, в театре. В отдельных комнатах стоят кровати, туалетные столики и комоды.
Меня подселили к Флоелле и Элайоре. Кровать первой была застелена лиловым одеялом и с множеством подушек. А у Элы вместо подушек - игрушки и оранжевый плед.
А вот Эрнесту повезло меньше. Его подселили к близнецам. Почему меньше? Да потому что этот как сидеть возле пороховой бочки; в любой момент может произойти взрыв. С одной стороны - позитива, а с другой - убийственных взглядов и, возможно, удушения подушкой во сне, если уж совсем из себя выведет.
Эла с радостными воплями упала на кровать. Сначала мне показалось, что это было намеренно, но, видимо, она запнулась об ковер и приземлилась крайне удачно. Флоелла указала мне на третью кровать, стоящей около стены. Не царское ложе, но получше той, что в поместье Эрнеста.
Я с выдохом опустилась на койку.
– Рас-с-сказывай,- прошипела, как змея, Флоелла, ложась на кровать животом и подставив под подбородок руки.
– М? - я вопросительно посмотрела на нее.
– В жиз... не поверю, что такой очаров... да до сих пор "прос-с-сто друг",- как я и говорила, некоторые окончания слов она просто «съедает».
Я нахмурилась. О чем она? А когда до моего ума достучало про кого девушка, то кровь хлынула к лицу.
Элайора с интересом посмотрела на нас, не понимая, про что говорит черноволосая. В конце концов, она устала переводить взгляд с одной на другую и стала размахивать плюшевыми лапками зайки.
– Н-но мы и вправду друзья. И не только... - более тихо добавила я, вспоминая, как протирала полки от пыли в библиотеке, холле, столовой... Везде.
– Ну и зря,- надула щеки Флоелла, а потом перевела тему на счет завтрашней распределении ролей.
Оказывается, уже завтра мы будем ставить театральное представление по одному из произведений Шекспира. Только не «Ромео и Джульетта»! Я читала книгу, и она была на сложном для моего понимания языке. Применялся древне-английский (или антично-английский, так и не запомнила), который слишком трудный для тех, кто его совершенно не понимает. И я оказалась среди таких.
Потом черноволосая притихла, и через минуту я уже услышала ее сладкое сопение. Мы с Элой укрыли ее одеялом, а затем, пожелав друг другу сладких снов, легли на кровати.
Все это прекрасно, если бы не одно «но». Мы здесь не для дружеских улыбок. Сама Виктория отдала нам такую важную миссию, и уж ее-то я не провалю! В лучшем варианте, сейчас я нахожусь в одной комнате с похитителями, в худшем - с убийцами. Хотя сложно представить маленькую девочку в лужи крови и с ножом в руке.
Дождавшись звуков сладкого сопения и Элы, я, пытаясь не скрипнуть половицей или дверью, выскочила в коридор и аккуратными шажками шла в костюмерную. Чует мое место, ищущее приключения, что именно там и прячется какая-нибудь потайная дверь в погреб, подвал или, на крайний случай, в Нарнию.
Коридоры были совершенно пусты. Слышалось лишь сопение и громкий храп (если это не Рандольф, то откусите мне голову). Освещение полностью отсуствовало. Лишь маленькая полоска свет, из приоткрытой двери, делала коридор не таким темным.
Я заглянула за дверь и увидела Савьера. Он сидел, склонившись над письменным столом, и судорожно пытался что-то вспомнить. А потом, будто его озарило, быстрыми движениями кисти стал записывать чернилами. Свернул в виде конверта, накапал красным воском от свечи и поставил печать.
Через мгновенье, он уже потушил единственный источник света и, судя по скрипу, лег на кровать.
Письмо? Кому? Кому понадобиться в столь поздний час чиркать на бумаге? Если я сейчас проберусь в комнату, то могу быть замеченной. Нельзя рисковать.
Быстрыми шагами миновала коридор и открыла дверь в костюмерную. А когда закрыла, то с охом уставилась на силуэт напротив меня.
Это был мужчина, сразу видно, даже в темноте я разглядела его телосложение. А еще на его голове была... Дамская шляпа? Этот театр полон неожиданностей.
– Я... Э... Привет, Куколка,- неловко махнув пальцами одной руки, сказал силуэт голосом Эрнеста.
– Мне стоит спрашивать, зачем Вы надели дамскую шляпу, милорд? - с ухмылкой спросила я.
– Просто... Стало интересно, как женщины чувствуют себя в них,- потом последовал неловкий смешок с его стороны. Я закрыла рот рукой, чтобы не засмеяться до слез. Согнувшись пополам в безмолвной истерике, я посмотрела на Эрнеста. Я уже привыкла к темноте и могу с точностью сказать, что наш граф-сердцеед покраснел.
А затем стало совсем не до шуток. В коридоре послышались громкие и твердые шаги. Граф одним движением сбросил шляпу с головы, и мы спрятались за ширмой. Я испуганно посмотрела на него, а он лишь шикнул, приложив к губам палец.
Все, конец. Мы провалили задание. Тот, кто сейчас идет сюда, выгонит нас из театра, а потом Виктория казнит нас. В голове прозвучало "ура" безразличным голосом Тэйна.
В маленькую дырку, сделанную в ширме по неизвестным нам причинам, мы могли подсматривать, кто вошел в комнату. Савьер. Он, недовольно бурча, включил свет, а затем увидел шляпу, лежащую на деревянном полу. Мужчина с грозным видом поднял ее и хотел повесить на манекен, но... Напялил на себя и стал крутиться перед зеркалом.
Эрнест рядом со мной пожал плечами, мол, "этот вопрос когда-нибудь да интересовал любого мужчину". А я безвучно хихикнула.
Когда Савьер вышел из костюмерной, предварительно повесив головной убор на манекен и выключив свет, я скатилась на темно-желтый ковер за ширмой с громким выдохом.
В театре «Болави» начинаются дни репетирования и ночи расследования!