Глава 6
Я работаю в крупной компании, иногда приезжаю в офис, а иногда просто беру работу на дом. Иногда получается так, что я работаю ночью. Как и сейчас.
Когда я пришла на собеседование, женщина в толстых очках и с добродушной улыбкой, спросила меня, почему я выбрала именно эту профессию. Профессию финансиста. Немного потупив, я ответила, что мне нравится работать с деньгами, хоть это и большая ответственность, нравится все планировать, распределять, и даже работать с бумагами. Но женщина рассмеялась, на ее круглых щечках появился румянец.
‒ Не думала, что это может нравиться, ‒ она смотрела на меня сквозь свои громоздкие очки, ожидая, что я скажу ей правду.
‒ Ну и хорошая зарплата, конечно же, ‒ кивнула я.
‒ Да, зарплата у нас, действительно, хорошая.
На следующий день мне уже позвонили и сообщили, что я идеально подхожу на эту должность.
На самом деле, я даже не представляю, кем я могу работать еще. После школы я не знала, куда поступать, особо ничем не увлекалась, и поэтому решение за меня приняли родители, посовещавшись предварительно между собой. Я была не против.
Периодически задумываюсь, кем я бы могла стать еще или же финансист это и есть мое предназначение.
Пять утра. Начало светать. Веки тяжелые. Отправляюсь в постель и погружаюсь в сон.
В восемь утра Кэт зашла ко мне в комнату.
‒ Тебе все утро звонит Рахул, ‒ Кэти протягивает мне телефон, ‒ это, вроде, что-то по работе. Я сначала не отвечала, но после четвертого пропущенного решила все-таки взять трубку, ‒ хихикнула Кэт, ‒ что у тебя за привычка везде оставлять свой телефон? Я нашла его в ванной.
С закрытыми глазами беру телефон.
Кэт распахивает шторы. Морщусь от яркого света и приоткрываю один глаз.
‒ Ты совсем что-ли? Закрой, ‒ раздраженно натягиваю одеяло на голову.
‒ Сколько спать- то можно? Поздно закончила вчера? – Кэт проигнорировала мою просьбу и встала надо мной, как надзиратель, уперев руки в бока.
‒ Скорее рано....Только утром, ‒ пробормотала я из-под одеяла.
‒ Ну, ты даешь... ‒ потупив еще немного, Кэти вышла из комнаты, и я услышала звуки ее шагов по лестнице.
Скидываю с себя одеяло и смотрю в потолок. Звоню Рахулу.
‒ О, наконец-то, объявилась! Как жизнь?
‒ Да все нормально, работала сегодня всю ночь, ‒ протяжно зеваю, ‒ чуть с ума не сошла. Ужаснулась, что Тео там наворотил. Пришлось все восстанавливать... ‒ я этого Тео не видела ни разу, но поняла, что он совсем не понимает, что делает.
‒ У-у, это еще не все...А Тео уже уволили, он же был на испытательном сроке, и после этого инцидента...после того, как он нас всех чуть не разорил, уволили. И, слава богу!
‒ Хм-м...ну что ж!
‒ А Дэниел тебе звонил уже?
‒ Да, три пропущенных.
‒ Он там рвёт и мечет. Собирает всех.
‒ А в чем дело?
‒ Да из-за Тео. Прибавилось работы.
‒ Ну, в общем, сейчас я встаю и собираюсь. Соскучилась, кстати.
‒Я тоже соскучился, дорогая! Давай, до встречи.
С Рахулом мы знакомы уже много лет, и вместе учились в университете, и работаем вместе. Это тот человек, который знает меня, как не знает даже Кэти. Первое время в университете он мне совсем не нравился, казался заносчивым ботаником. Но после одной ситуации мнение о нем абсолютно поменялось.
В те годы, мы подолгу задерживались на учебе, и я возвращалась домой поздно вечером. В тот раз, заворачивая за угол дома, я увидела компанию подвыпивших и развеселых парней. Увидев меня, они даже замолчали и как-то подозрительно зашушукались. Один из них пошел в мою сторону. Я замедлила шаг, заколотилось сердце.
Вдруг я почувствовала чью-то руку у себя на плече.
‒ Дорогая, мы же договорились встретиться около бара, ‒ громко произнес Рахул, разворачивая меня в другую сторону. Я последовала за ним, ничего не понимая. Кто знает, чем это могло закончиться, не будь его рядом. Сейчас для меня он ‒ человек, который может поддержать в любую минуту. Настоящий друг.
Глубоко вздыхаю. Вставать крайне не охота, но во рту все пересохло, что терпеть уже невозможно, и, взяв себя в руки, спускаюсь на кухню и наливаю стакан воды.
‒ А к маме-то мы вечером идем? ‒ спрашивает меня Кэт.
Было бы не плохо. Закончу я часов в семь. К восьми уже буду у нее.
Набираю номер мамы. Узнаю о ее делах.
‒ Да все хорошо, дочка. Правда, мои пациенты, как всбесились, у каждого второго сезонное обострение. За неделю три попытки суицида, истерии, а один парень...даже не хочу про это рассказывать. Фу, ужас, ‒ в ее голосе послышалось омерзение.
‒ Заинтриговала, что там с этим парнем? – мне всегда было интересно, что мама рассказывает. Бывают истории из ряда вон выходящие. Особенно, когда ее перевели в психбольницу с особо сложными пациентами. В основном, они молчали, редко удавалось что-то выудить из человека. Был случай, к ней в кабинет привели молоденькую девушку для психотерапии. Зайдя в кабинет, эта девушка задрала свой халат и испражнилась прямо на пол в кабинете. Хохотали довольные пациенты, которым мало развлечений в кабинете. Кричала санитарка, которой предстояло убирать все эти «художества». Весёлая, однако, работа у мамы.
‒ Да лучше тебе не знать,‒ настояла мама. Видимо это что-то даже интереснее того случая, ‒ кстати, я сегодня с пяти вечера уже буду дома.
‒ Отлично! Мы подойдем где-то к восьми.
Кладу трубку и радостно сообщаю Кэти, что сегодня мы едем на ужин к маме.
В спешке начинаю собираться, буквально за двадцать минут. Кэт сидит в гостиной и переключает каналы ТВ.
‒ Кстати, я оставила тебе яичницу,‒ прозвучал голос сестры.
Меня обрадовало то, что тарелка, которую я приметила на столе ‒ для меня. Благодарю Кэт и быстро закидываю в рот кусочки завтрака.
Понимаю, что забыла сумку и ключи. Поднимаюсь в свою комнату.
‒ Не хочешь сегодня встретиться с Дэйвом вместо меня? ‒ вдруг спрашиваю я сестру, решив проверить ее на «верность».
‒ Я?! ‒ истерично рассмеялась Кэт.
‒ Да, но меня на работу вызывают. Не хочется, чтобы он подумал, что я не умею планировать свое время, ‒ кричу я со второго этажа. Ищу ключи от дома.
‒ Эм-м. А ты не ревнуешь? У меня ведь к нему чувства.
‒ Я просто не люблю переносить встречи, ‒ беру сумку и уже подхожу к двери, ‒ так пойдешь или перенести?
‒ Ну...перенеси лучше, а то это будет как-то неправильно, ‒ заторможено отвечает Кэт.
Удивительная женщина. Вот что значит приютить змеюку на груди.
‒ Хм. Ок. Все, я ушла, ‒ машу ей рукой и закрываю дверь.
Еду до работы на такси.
***
Целый день в офисе суетной. На меня свалилась куча срочной работы, все пытаются восстановить то, что наделал несчастный Тео.
В кабинете душно и непривычно много людей. Все разговаривают одновременно, и спустя час у меня уже поехала кругом голова.
‒ Вам нужно подписать эти документы! – зрелая женщина-секретарь, с собранными в хвост волосами, забежала в кабинет и начала совать мне стопку бумаг.
‒ Положите на стол! – резким тоном рявкнула я. Своим поведением она вызвала у меня еще большее раздражение. Женщина бросила документы и удалилась, так же быстро, как и появилась.
Рахул весь день бегал из офиса в офис, и мы даже особо не виделись.
А Кэт сейчас, наверно, там прохлаждается. Мои мысли перебил грохот, свалившихся на стол папок.
‒ Это нужно разобрать! – опять эта женщина бесцеремонно кинула огромные стопки бумаг, так что зашатался стол. Не успела я ничего сказать, как она моментально убежала на своих тоненьких шпильках.
«Ух-х-х», ‒ я принялась изучать документы и просидела с ними до самого вечера.
***
В окнах дома везде горит свет. Когда я пришла, мама уже накрыла на стол. Кэт пришла раньше меня, и мы уселись ужинать.
На гарнир она приготовила запеченную индейку с картофелем, несколько салатов и карамелизированную морковь. Отрезаю небольшой кусок индейки и закидываю себе в тарелку вместе с картофелем и салатом со стручковой фасолью.
О работе я редко рассказываю кому-либо. Но все знают, если запар у меня слишком много, то меня лучше не трогать, да я и сама становлюсь малообщительной. Лишь после того, как разберусь со всем, могу рассказать и посмеяться об этом. Поэтому эту тему мы не стали затрагивать.
‒ Как тебе индейка? ‒ спросила мама.
‒ Это восторг! ‒ блаженно закрываю глаза и расплываюсь в улыбке. Мама рассмеялась.
Наконец-то я расслабляюсь после этого сумасшедшего дня.
‒ А как у тебя с личной жизнью, кстати? Ты хотела взять с собой молодого человека или я что-то ни так поняла? – обратилась мама ко мне.
‒ Эм, есть один человек на примете, ‒ я почувствовала, как Кэт пнула меня ногой под столом, чтобы я помалкивала,‒ но нет, сегодня я не планировала вас знакомить, может позже, будет видно.
И почему она пнула меня?
Мама мягко улыбнулась мне, ее морщинки возле губ сделали ее выражение лица еще более добрым.
‒ А я вот кое-кого пригласила,‒ загадочно добавила она, ‒ должен скоро подойти.
От удивления у меня поднялись брови. Неужели она познакомились с мужчиной, спустя столько лет после смерти отца. Только мои губы разомкнулись, желая спросить, кто же это, раздался звонок в дверь.
Мама радостно подскочила и открыла дверь.
На кухню вместе с мамой зашел мужчина лет пятидесяти пяти, ухоженный, в черном костюме, через который выглядывал воротник белой рубашки и коричневый галстук. Седые волосы и борода на фоне его загоревшей кожи придают ему некий шарм. Он достал из футляра свои очки и тут же поспешно надел их, и его рассеянный взгляд сфокусировался на нас.
Его лицо показалось мне очень знакомым. Мама представила нас.
‒Это Руфус, мы работаем вместе, наверно, ты его помнишь? – спросила она меня, усадив гостя рядом с собой.
‒ Да, что-то припоминаю...‒ щурюсь, делая попытки восстановить в памяти обрывки из детства, ‒ но нет, не могу вспомнить точно.
‒ Он приходил к нам, когда ты была еще совсем маленькой.
В голове крутятся разные моменты из детства, но Руфус попадает в них крайне смутно. Не стала об этом говорить, чтобы ненароком не обидеть его.
Мама выглядит очень счастливой, и я этому рада. Спустя некоторое время скованность в общении прошла, и мы стали активно болтать и громко смеяться.
‒ Значит вы тоже психотерапевт?‒ обратилась вдруг Кэт к Руфусу. Она, на удивление, почти весь вечер молчала.
‒ Угу. Мы с Джини работаем вместе уже двадцать лет, и вот, только недавно стали проявлять друг к другу чувства. Бывает же такое, ‒ Руфус посмотрел на маму и поцеловал ее.
‒ Да, это удивительно, ‒ мама отвечает взаимным поцелуем, ‒ ну Руфус главный красавец у нас в больнице, все женщины вздыхают, глядя на него, да и не только женщины, ‒ со смехом добавила она.
‒ Ну, хватит, Джини! На тебя не меньше мужчин заглядывается. Я, когда это заметил, так и захотел спрятать тебя ото всех, ‒ подхватил он.
Донесся еле уловимый запах мужского одеколона, и на секунду у меня всплыло воспоминание из детства о Руфусе. Я не успела его уловить, но оно оставило какой-то осадок. Внезапно он оказался мне неприятен. Но вскоре это чувство прошло. Пытаюсь, но не могу вытащить это из памяти.
Половина двенадцатого. Домой возвращаться не хочется. Хочется просидеть с мамой подольше, поболтать о всяком. Но все же мы решаем возвращаться. Поблагодарив маму за прекрасный вечер, и поцеловав ее в щечку, мы вышли на улицу, а Руфус остался у нее.
‒ Что это ты такая молчаливая сегодня? ‒ обращаюсь я к Кэт.
‒ Не знаю, ‒ сухо отвечает она..
Решаю не донимать ее вопросами. Я и сама устала.
Ловлю первое попавшееся желтенькое такси. Таксист, белобрысый паренек с важным видом, притормозил прямо рядом с нами, и мы садимся в машину.