Чужая жизнь

Неизвестное помещение, наполненное слишком большим количеством незнакомых вещей встретила юношу при пробуждении. Полная дезориентация в пространстве и паника от скованности движения постепенно накрывала его прежде, чем кто-то смог успокоить его и привести в чувство. Он даже не понял, когда усталость взяла над ним верх и он уснул, как только добрался до «своей» кровати. Кто-то явно заходил в комнату парня, потому что он не укрывался этим пледом, да и вообще каким-либо пледом. Он вообще не понимает, что делает здесь.

Ему нужно вернуться домой...

Он хочет в то самое место, которое никогда не называл домом...Сейчас его лишь накрывает жуткий, пронизывающий страх, от осознания неизвестности будущего.

Что он вообще тут забыл?

Кто он вообще такой?

Бари или уже нет?..

А если не Бари, то кто он?

Кто этот парень, что смотрит на него в отражении?

Неизвестное лицо скрывается под длинной черной челкой, подняв которую открывается вид на чужие глаза... Чьи глаза он видит в зеркале? Бари мог поклясться, что впервые видит такой цвет. Такой тёмный голубой, но назвать его синим нельзя. Такие необычные, но такие неприметные, пока не начнёшь вглядываться. Такие чужие черты лица, что он может продолжать смотреть весь день, но не найдёт ничего схожего с ним самим.

Вот и сейчас также.

Бари смотрит в третье зеркало с того момента, как смог подняться с больничной койки. Он надеялся, что хотя бы в одном из них он увидит своё отражение. Увидит свои светлые, выгоревшие из-за работы на улице волосы, свой цвет глаз, что всегда напоминал ему молочный шоколад, свои черты лица. Увидит свои веснушки, которые ему так нравились. Они достались ему от мамы. Женщина всегда говорила, что он был таким светлым ребёнком, что солнце заметило его и сделало таким непохожим на других, чтобы всегда найти мальчика среди других детей. Сейчас он тоже видел веснушки, но их слишком мало. Неужто солнце не так сильно любило этого мальчика? Он упускает взгляд вниз отражения и нервная дрожь проходит по всему телу с новой силой. Ожог, который ни раз заземлял его. Где он? Ни единого следа... Одно лишь прикосновение к рубцу доказывало что он все еще был жив, а что сейчас? Бари проводит по правой ноге, не натыкаясь ни на что. Может всё-таки он умер?

Абсолютная противоположность смотрела на него в отражении. Ничего своего.

Ни-че-го...

Тёмные волосы доставали до плеч и были забраны за уши, чтобы не мешать. Россыпь веснушек на прямом и аккуратном носу переходящие на щеки. Прямоугольная форма лица с широким, волевым подбородком и остро выделяющимися скулами. Этот парень в добром здравии мог спокойно быть моделью или актёром, но он решил закончить свою жизнь иначе. 

Почему?

Бари даже сейчас мог сказать, что Кристофер симпатичный и очень привлекательный. Общей картины не портила ни больничная бледность кожи, ни синяки под глазами. Осунувшееся лицо и немного впалые щеки искажали прежнюю красоту, но не вызывали отвращения. Возможно даже наоборот, лицо становилось более утончённым. Складывалось впечатление, что ничто не может изуродовать внешность Кристофера Релла.

Десять бессмысленных минут были потрачены на разглядывание своего нового лица и тела. Себя нового. Его мучила куча вопросов, которые роились в голове. Казалось что на любую фразу и предложение можно было поставить вопросительный знак. На самого Бари особенно. Огромный, жирный вопросительный знак.

Как вообще возможно, что он сейчас пребывал в другом теле?

Если Бари здесь, то что случилось с Кристофером? Если предположить, что он перешёл в его тело, то он вероятнее всего мёртв, как и его тело, или нет?

А если он очнулся в другом теле? Совершенно чужого человека?

Будет ли он искать путь домой?

Нужно ли ему кому-то сказать о том что произошло?

Стоит ли говорить родителям Кристофера, что он не их сын, а совершенно чужой человек?

Нескончаемый поток вопросов занимал голову парня. Они сменялись один за другим, добавляя новые. На каждый Бари пытался найти ответ, но ни на один так и не смог ответить. От переизбытка информации травмированная голова подкинула ему новую проблему. В висках заныло, так словно в них вставляют иглы. Головная боль в последние дни, проведённые в больнице стала верным соратником Бари. Первое время он пытался перетерпеть пока она не стала нестерпимой.

Решив, что на сегодняшний день ему достаточно размышлений, он подошёл к своей сумке и достал белый пузырёк. Обезболивающие ему прописал доктор Бигер, когда, совершая вечерний обход, увидел мучения парня. Он предположил, что это может быть посттравматическое или таким образом к нему возвращается память. Бари понимал, что второй вариант исключён и решил, что это последствия идиотского поступка Кристофера.

Парень отвернул крышку баночки, выпил две таблетки и через некоторое время снова провалился во тьму. И в этот раз он хотел остаться там навсегда.

– Бари, милый не лезь туда! – крикнула женщина, начиная двигаться в сторону сына. – Ты же знаешь, что тут опасно. Зачем ты постоянно так близко подходишь к этому оврагу?

– Но там такие красивые бабочки, мама... Аааа..- воскликнул мальчик, когда земля под ногой обвалилась.

Семья Филгеров каждые выходные, по мере занятости взрослых, старалась выезжать на природу. Последние свои вылазки они делали на озеро недалеко от города. Около сорока минут езды на машине и прекрасные виды тут же открывались человеческому взору. Маленький мальчик любил ловить бабочек, что ютились на цветах, любил наблюдать за муравьями-трудоголиками копошащимися в своём домике. Сколько раз мама вытряхивала этих маленьких созданий из детских сандалий, чтобы не принести тех домой просто несосчитать. Больше всего Бари нравилось собирать яркие и самые красивые цветы, плести из них венок или собирать большой букет и дарить маме. Он чувствовал неподдельное счастье, когда мама улыбалась. Вот только самые красивые цветы росли именно в этом овраге, к которому его постоянно не подпускали.

– БААРИ!!!! – женщина едва успела схватить ребёнка за руку.

Отец семейства, который занимался сбором хвороста для костра только вернулся на поляну. Увидев то, как жена на коленях склонилась перед оврагом, он почувствовал, как у него всё похолодело внутри. Отбросив все ветки в сторону он подбежал и, ухватившись за вторую руку ребёнка и пояс детских шорт, вытянул его из ямы.

– Боже, что здесь произошло? – дрожащим голосом произнёс мужчина, прижимая сына и женщину к груди.

– Папааа.. – всхлипнул Бари. – Мама.. Я больше не буду. Правда не будуууу.

– Правда не будууу... – пролепетал парень и резко вскочив уставился впереди себя.

Парню понадобилось некоторое время чтобы понять – ему это приснилось. Бари так давно не видел своих родителей, даже во сне, что почти забыл, как они выглядят. Даже фотографий не осталось. Все сгорело вместе с домом. У Бари остались только воспоминания. Подняв руки к лицу, вытер слезы. За окном ещё было темно. Парень повернул голову в сторону часов.

6:40.

Уроки в школе начинались в 8:30. У Бари было ещё почти 2 часа времени. Будь он в своём теле и не с гипсом, то отправился бы на пробежку. Раньше, после того, как ему снились кошмары именно это помогало ему проветрить голову. Он надевал первое, что попадалось под руку, и бежал в ближайший парк. В любое время дня и ночи. Только после пробежки он мог спокойно уснуть вновь и проспать, не видя ни единого сна.

После пожара в родном доме плохие сны вперемешку с хорошими снились ему каждую ночь. В сравнении с кошмарами, приятные когда-то воспоминания приносили мальчику неимоверную боль. Была бы возможность, он бы предпочёл и вовсе не спать. Что угодно, лишь бы не видеть больше этих снов, которые разрывали его сердце на части, выворачивая душу. Он не способен видеть улыбку родителей, а потом вновь возвращаться в реальность где нет такой возможности. У него не хватает сил играть в гараже с отцом, а потом идти на работу в мастерскую, где нет его.

Боль от утраты близких. Не слишком ли рано он ощутил ее?

Единственным близким и родным человеком для Бари стал его друг Элмин. После произошедшего тётя забрала его в другой район на окраине Лиланда, и там, в новой школе, в новом классе, единственным человеком, с которым ребёнок смог подружиться, был Элмин Кортел. А человеком, что смогла немного залечить потерю собственной матери стала его мама Миранда. Он даже однажды так ее назвал, когда они с Элом напились после школьной дискотеки. Женщина пришла укрыть его пледом и тогда фраза вырвалась сама по себе.

- Спасибо, мам, - Произнес он так тихо, чтобы только Миранда смогла услышать.

Бари хочет туда, к ним. Хочет вернуться домой к семье. Как они там? Как Элмин и Миранда? 

Как они восприняли потерю Бари?

Слишком много лишних вопросов. Головная боль снова настигала.

Бари решил: раз всё равно уже не уснет, то стоит отправиться в душ. Вчера он был слишком уставшим для этого. Вечером Мари принесла ему скотч и пакеты, чтобы он мог завернуть гипс и не намочить его. Это была женщина невысокого роста, с забранными на затылке светлыми волосами. На вид ей было около пятидесяти лет. Мари занималась всем хозяйством в доме: готовка, уборка, стирка. Она была, как Бари считал, негласным хозяином дома. Эта женщина была единственным человеком, кто был тут постоянно. И она была той единственной, кто с искренним переживанием смотрел на парня, когда тот появился на пороге, с видом побитой собаки.

Находясь в душе, парень потерял счёт времени. Он стоял под струями прохладной воды, уже даже не заботясь о том, что гипс может намокнуть. Бари не хотел выходить. Ему казалось, что только здесь и сейчас он – это он. Когда брюнет выйдет, то ему придётся снова быть тем кого он даже не знал. Видеть чужих людей. Идти в чужую школу.

Жить чужую жизнь.

Открыв дверь ванной комнаты, чтобы выпустить пар Бари понял, что уже светлело. Солнечные лучи проникали в темноту и мрак комнаты. Темно-бирюзовые шторы укрывали собой большинство утреннего света. Лучи падали на светлый пол, застеленный большим серым ковром, струились по прикроватной тумбочке и отражаясь в зеркальной поверхности шкафа падали на кровать бликами.

Комната Кристофера Релла была достаточно просторной. Не такой, как у Бари. Его комната больше напоминала чулан, который старательно пытались переделать во что-то отдалённо напоминающее комнату подростка. Здесь же все было, как на тех фотографиях из модного журнала ремонта или как на тех фотографиях, что можно было найти на просторах Pinterest. Ей была присуща цветовая гамма в светлых тёплых оттенках бежевого с яркими акцентами бирюзовых тонов. Всё смотрелось просто и лаконично. Ничего вычурного. Ничего лишнего. Обычно в комнатах подростков можно встретить плакаты музыкальных групп, фотографии семьи или друзей. То, что выделяло её и было близко её обитателю. Тут такого не было. Единственной отличительной частью можно было считать большой книжный стеллаж. Разнообразие жанров и авторов поражало. Бари казалось, что там можно было найти все что угодно. Начиная с произведений российских и зарубежных классиков, детективных историй, фантастики, триллеров, заканчивая психологией, историей и различными научными журналами. Бари даже нашёл книги, которые сам когда-то читал.

Отведя взгляд от стеллажа, он вновь взглянул на время. 7:20. Парень пробыл в душе почти сорок минут.

– Довольно-таки быстро. – сам себе сказал Бари и принялся разматывать пакеты с гипса.