Чужая жизнь

Чёрный внедорожник выехал с парковки больницы во второй половине дня. Солнце жарко пекло, на небе не было ни единого облака. Высокий черноволосый молодой человек, на вид не больше 25 лет вёл машину так, словно она являлась его продолжением. Он маневрировал в потоке с такой лёгкостью, с какой ласточки в полёте рассекают воздух. Сквозь тонированные стекла пробирались солнечные лучи, заставляя мужчину щурится. Не помогали и солнечные очки. Складка между бровей становилась всё глубже от каждого блика. Бари был уверен, в старости у него будет много морщин на лбу. На заднем сидении расположились трое людей. Марк и Жанна Релл сидели по правую сторону от подростка, смотревшего в окно.

– Директор позволил тебе ещё неделю домашнего покоя. Как по мне ты достаточно восстановился. Я прав? – раздался басистый мужской голос, вырывая юношу из собственных мыслей, коих, кстати, было очень много.

Когда Бари... Нет. Когда Кристофер очнулся в больнице, большую часть времени рядом с ним находились либо медицинские работники, либо сиделки, которых наняли родители. Для парня, что остался сиротой, будучи ещё ребёнком, было шоком узнать о подобном развитии событий. Все было итак достаточно нереально, а тут еще вскрывая старые раны появляются люди, которых ему предстоит называть «мама» и «папа».

Родители. Родители Бари мертвы.

Вот только Бари тоже... 

Когда парень достаточно пришёл в себя и ему позволили воспользоваться телефоном и ноутбуком, первым что он начал искать были газетные статьи о происшествии в Лиланде. Бари помнил, в какой день и где произошла авария.

Разве мог он это забыть?

В тот день он молился лишь об одном, лишь бы продолжить жить, как он обещал отцу. Можно ли считать это его жизнью? Нахождение в чужом теле, чужом городе и чужой семье. Где-то где его никто не знает. Где нет ни единого знакомого и родного лица. Что может быть хуже?

В сравнении с этим смерть была бы наилучшим вариантом.

Среди множества статей за последние месяцы его привлекла лишь одна. «Ранним утром на перекрёстке улиц «Х» и «А» произошло дорожно-транспортное происшествие. Водитель грузовика по перевозке воды заснул за рулём автомобиля и в последствии сбил переходившего дорогу молодого человека, в следствии чего парень скончался на месте. .... В результате расследования была установлена личность парня. Его звали Бари Филгер.» Далее в статье указывалась дополнительная информация про парня, которую он даже не стал читать. Он видел на прикрепленном снимке своё изувеченное столкновением, искривленное в неестественной позе тело, от чего его пробирала мелкая дрожь и накатывала тошнота.

– Моя нога всё ещё в гипсе. – пробубнил парень, не отрывая внимания от окна. Он чувствовал себя выжатым. Растерянность и безысходность с каждым днём всё больше накатывала на парня, поглощая всё глубже в пучину отчаяния. Апатия стала верным спутником с того дня, когда он осознал свое положение.

В этом штате он ранее не был и теперь пытался запомнить как можно больше. Разные вывески магазинов, небольшие скверы и множество домов. За несколько минут поездки по центральным, как ему казалось улицам он насчитал около семи кофеен. Это всё значительно отличалось от того штата где жил ранее парень. В Гринвилле было большое количество многоэтажных домов. Частные были, но по количеству значительно проигрывали многоквартирным жилым строениям. Чаще всего встречались особняки или коттеджи, которые, как Кристофер предположил, принадлежали влиятельным или обеспеченным людям этого городка. В его родном городе количество высоких домов можно было сосчитать по пальцам одной руки. Сплошь стояли лишь частные дома, с благоустроенной территорий, красивыми садами, зелёными газонами и цветочными клумбами. Лиланд был более ярим и живым городом, нежели Гринвилл.

– Тебе дали костыли. – с нажимом повторил мужчина. Он бросил строгий взгляд на сына.

– Я по-прежнему ничего не помню. – солгал брюнет.

Бари и не мог ничего помнить о жизни этого парня. Для него по-прежнему остаётся загадкой само нахождение в теле этого человека. Почему и главное как это произошло. Понимание того, что никто не поможет ему разобраться с этой проблемой и не даст ответов угнетало ещё больше.

– Это последствия травмы. – произнесла Жанна Релл.

– Не удивительно. Удар наверное был не хилый. – усмехнулся Кристофер.

В больнице он узнал, что случилось с телом, в котором ему придётся теперь жить. Остаётся лишь загадкой сам ли парень выпрыгнул в окно или кто-то ему поспособствовал? Или может быть это трагическая случайность? Этого Бари знать никак не мог. Он никогда не сможет понять человека, который предпочел сам распрощаться с собственной жизнью. Для него это было апогеем глупости. Да, Бари не знает, что происходило в жизни Кристофера, но факт того, что если это было самоубийство, парень предпочел наложить на себя руки, а не справиться с проблемами угнетал и злил Филгера.

– Раз у тебя хорошо получается шутить, то пойдёшь в школу завтра. Это не обсуждается.

– У меня есть неделя. – произнёс парень, повернувшись в сторону Марка. Прогибаться под кого-то он не собирался. Не умеет он этого делать. – Если я захочу пойти завтра в школу, то сделаю это.

– Ах ты паршивец...

Услышав реплику мужчины, Кристофер уже было хотел послать его на все четыре стороны, лишь бы он заткнулся и отстал от него. Если каждый день этого парня проходил подобным образом, то мысль о самовольном желании уйти из жизни хозяина этого тела казалась ему всё более реальной.

– Мы прибыли, Мистер Релл. – перебил того водитель и кинул взгляд на раздражённого парня.

Дом, у которого остановилась машина, был, по мнению парня, огромным. Даже слишком. Это был двухэтажный особняк в средневековом стиле. Нестандартный тип строения, выделяющийся асимметрией внешнего фасада в бежевых тонах, огромные окна с деревянными ставнями, высокая крыша с крутым скатом, выложенная серой черепицей. Но первое, что бросается в глаза – это заметный дымоход по правую сторону от парадного входа, отделанный крупным камнем. Он сразу бросался в глаза и приковывал всё внимание к себе своим необычным внешним видом и размером. Цветовая гамма состояла в основном из серых и бежевых оттенков, которые дополняли каменные кладки декора стен, а также массивные рамы окон из тёмного дуба. Не нужно быть ценителем, чтобы понимать всю красоту и дороговизну строения.

По территории участка особняка раскинулся потрясающий взор размеров цветочный сад. Тропа от ворот до самого дома сопровождалась рядами можжевельника. Центральную часть просторного участка, отделённую зелёной стеной из самшита, оформленного в виде кубов, занимала раскидистая цветущая магнолия, источающая дурманящий голову сладковатый аромат. Под ветвями дерева расположилась скамейка и искусственно созданный прудик, оформленный под стать стилю дома. Несчётное количество каменных тропинок, как простирающихся на видимом участке, так и заходящих за дом, вдоль каждой из которых были установлены грунтовые светильники. А несчётные декоративные кустарники и цветочные клумбы гармонично завершали и придавали свою изюминку раскинувшейся перед глазами парня картине участка.

Всё, о чем думал Бари, смотря на этот особняк – это то, что в таких домах люди просто не могут комфортно жить. Он был необычным, красивым и выделяющимся на фоне любых других. В этом парень был уверен. Но жить тут? Для простого и выращенного в не самых благоприятных условиях Бари, это был замок, а не дом. Он всегда считал, что за большими, роскошными домами пытаются скрыть семейное неблагополучие и несчастье. Нет, конечно, это не всегда так, но зачастую эта атмосфера – именно то, что царило в таких домах. Чтобы иметь такой особняк и участок с невероятных размеров садом люди должны работать постоянно, тем самым практически не бывая там. Прислуга становилась для таких домов фактически большим хозяином, чем сами владельцы. По мнению Бари, это был не дом, а место, которое показывает финансовый статус семьи и не более.

– Что-нибудь узнаете, мистер Релл? – раздался за спиной парня голос водителя.

Кристофер посмотрел по сторонам, дабы убедиться, что говорят именно с ним. Ещё никто и никогда не обращался к нему таким образом, и честно говоря он чувствовал себя некомфортно от подобного. Привыкнуть к фамилии и имени это одно, но к такого рода официальному обращению? Нет, ему это не нравилось.

– Почему вы обращайтесь когда мне, как к Марку... ну то есть к о.. отцу? – спросил брюнет.

– Как ещё? Я лишь работаю на вашего отца, а значит, и на вас тоже, - удивлённо вскинув брови сказал молодой человек. Он говорил медленно от чего складывалось впечатление, будто общается с ребёнком. – То, что вы не помните не отменяет рамок рабочей этики.

Кристофер поражёно уставился на этого человека. Что что, а разбираться в людях он научился хорошо за свою жизнь. И этот человек ему не нравился. Он не мог сказать чем именно, но Бари казалось, будто этот водитель насмехается над ним.

– Мне не нравится когда ко мне так обращаются. Это бесит. Было бы лучше, если просто на ты и по имени.

– Как пожелаете. – ехидно сузив глаза бросил парень. – Ой. Пожелаешь. Ты не разу не назвал меня по имени, неужели не помнишь? Я Джордан.

Внутренний голос в лице Бари Филгера подсказывал нынешнему Кристоферу заехать по морде этому человеку, дабы стереть эту усмешку с его лица, но к сожалению он не мог этого сделать даже чисто физически. Тело было значительно слабее его собственного, так ещё и после больницы мышцы только начали приходить в норму. К тому же мужчина был несильно, но выше и мускулистее парня.

Оперевшись на костыль, Кристофер наклонился ближе к парню и натянув такую же ухмылку произнёс: – А ты догадливый. Мне даже не пришлось утруждаться с вопросом. Спасибо, что упрощаешь мне жизнь.

Договорив, он устремился в дом, намеренно задев плечом потрясённого Джордана. Кристофер понял, что с ним будет ещё очень весело. Если владелец этого тела раньше был паинькой и послушным ребёнком, то это не значит, что он будет вести себя так же. Здесь нет ни единого знакомого и близкого ему человека, так что выслуживать и пресмыкаться ни перед кем он не станет.