Чужая жизнь

–И как я должен здесь спускаться? –возмущенно сказал парень, не сводя глаз с длинной дубовой лестницы, от взгляда на которую у Бари кружилась голова.Он с детства не любил дома со ступенями, а всё из-за того, что последний раз когда мальчик видел своего отца, тот поднимался на второй этаж, с которого мужчина не вернулся.

С самого утра он сталкивался только с одними проблемами. Этот гипс определённо мешал нормальному передвижению парня. Буквально десять минут ему пришлось потратить на то, чтобы переодеться, а про то как перемещаться в пространстве он вообще предпочёл бы молчать, будь в нем хоть на грамм меньше ловкости, то он определённо бы поцеловался с полом, когда ковёр поскользил при прыжке в комнате.Бари пообещал себе после занятий снять его. В 16 лет он уже делал подобное. Тогда они с Элмином лазили по деревьям на заднем дворе школы, Бари соскользнул с ветки и сломал руку. Парень проходил чуть больше недели, когда гипс окончательно достал блондина и тот снял его дома с помощью друга. Никаких последствий не было. Ко всему прочему, он чувствовал, что нога уже более чем в порядке. Хромота возможна, но лучше, чем ходить постоянно с костылём. Учитывая тот факт что это тело пролежало в гепоксической коме три недели, а потом после пробуждения ещё две были потрачены на лечение, Бари считал себе здоровым и восстановившимся на столько на сколь это было вообще возможно. Безусловно слабость до сих пор не покинула тело, но Бари предпочитал слушать себя во всём и если ему кажется что нога в порядке, то значит она в порядке. К тому же на момент выписки из больницы гипс с руки был снят, тогда почему он не может снять его и с ноги?

– Ну вообще люди делают это ногами, – раздался мужской голос прямо за спиной. – Но могу предложить спустить твою тушку вниз.

Бари старался никогда не позволять людям подходить к нему со спины. Из-за собственной невнимательности он не спасся от того, что сейчас над самым его ухом, дыша в шею, стоял человек. Последний такой опрометчивый поступок закончился для него сотрясением и разбитой головой. Тогда же был первый раз вмешательства Миранды в его жизнь так глобально.

Были очередные пьяные посиделки, к которым мальчик привык. Он не знал и если уже быть до конца честным и не хотел знать чем был вызван алкоголизм его тёти, но пока это не касалось его напрямую он предпочитал игнорировать и всячески избегать столкновения не только с женщиной, но и с каждым нетрезвым мужчиной в доме. Только вот в тот осенний день мальчик не смог улизнуть из дома вовремя. Планировалось, что Бари закинет вещи после школы в комнату переоденется и пойдёт к Кортелам, у которых намечался вкусный ужин, по причине повышения Миранды на работе, но вот только с мальчиком Миранда с сыном встретились уже в больнице. Он до сих пор не знает за что ему тогда прилетело той стеклянной бутылкой, но спасибо уже за то, что вызвали скорую при виде кровоточащей головы и бессознательного состояния долгое время. Мальчик в свои четырнадцать лет пролежал с проломанной головой в старом, грязном и холодном доме целый час. Он попал в отделение неотложной помощи в настолько тяжёлом состоянии, что очнулся только на второй день. Когда Миранда узнала о случившемся, она написала заявление на ухажёра Карман и добилась пусть и небольшого, но заключения под стражу.

С того самого дня Бари ненавидел, когда кто-то крупнее его подбирался со спины.Резко обернувшись и разглядев незваного помощника за спиной, парень выдохнул. Джордан. Явно без бутылки и явно потешающийся над беспомощностью юноши.

– Что? – глупо буркнул Кристофер.

– У тебя есть ещё варианты? Тогда вперёд, не буду мешать ещё парочке переломов твоих хрупких косточек.

Да, определённо с этим мужчиной было что-то не так. Точнее... возможно, не с ним самим, а с его отношением к младшему Реллу. Такой насмехающийся взгляд с толикой раздражения был знаком Бари, как никому другому. Подобным образом на него смотрела Карман каждый день и спутать его он бы не смог ни в какой жизни.Ему еще предстояло узнать, что он имеет против Кристофера, но это не то что ему хотелось бы делать сейчас или в ближайшее время.

– Ну так спускай, – нагло ответил Бари, пододвинувшись ближе. – Что встал, как вкопанный? Меньше слов – больше дела. Я не планирую здесь стареть.

Не ожидавший подобной реакции Джордан смог лишь недоуменно моргнуть, затем кивнуть и, подхватив Бари под колени, начать спускаться вниз. Через несколько ступеней мужчина уже начал смеяться. Абсурдность ситуации зашкаливала и мужчина не сдержался.

– Кто ты и что сделал с нашим тихоней Кристофером?

– Убил, – тихо ответил Бари, напрягаясь всём телом от собственной реплики. В момент когда озвучил свои мысли, он вовсе не заметил задумчиво брошенный взгляд мужчины.

Почти миновав первый лестничный пролёт, Бари уловил приятный аромат. От Джордана потрясающе пахло. Бари не мог ни отметить этого, так как сам был любителем хороших ароматов. Ему нравилось покупать дорогой парфюм, даже если на него уходила трёхмесячная зарплата. Эту чёрту он перенял у своего отца. Старший Филгер коллекционировал ароматы, на каждый праздник он получал всё более эксклюзивные флаконы различных брендов. В этом запахе слышались древесные и табачные ноты, и что-то фруктовое разбавляло грубый запах, делая его более свежим и менее резким.

– Oro 1920? – спросил Бари, чем вызвал у мужчины удивление. У него самого когда-то был маленький бутылёк этого аромата. Он всё мечтал о покупке полноразмерного флакона, но его цена слишком сильно ударяла бы по карману парня и каждый раз он откладывал это желание на потом.Однажды он еле успел остановить Миранду от покупки ему этого парфюма. Уж очень дорого он был.

– Откуда ты знаешь? Ты меня всё больше поражаешь! Не помню, чтобы ты пользовался чем-либо.

Из какой вообще пещеры вылез этот Кристофер?!

Бари на реплику мужчины лишь пожал плечами. Он настолько сосредоточился на запахе, исходящим от Джордана, что не заметил, как его уже спустили с лестницы и донесли до столовой. Теперь на них смотрели три пары удивлённых глаз. «Мать», «Отец» и Мари. Было видно, что старший Релл пребывал не столько в шоке, сколько в ярости.

– Что здесь происходит? – прогремел в тишине комнаты недовольный голос Марка.

Бари поначалу даже не понял причину недовольства. Он отпустил плечи Джордана и, приняв упор на одну ногу, слез с подавляющего смех мужчины. Его, видимо, совершенно не волновал тон, который использовал его начальник. Возможно он даже привык за годы работы к такому. Вот только Бари мог стерпеть нападки тёти, но не её гостей. Он не терпел, когда взрослые мужчины думали, что имеют какую-то власть над ним.

– Как, по-вашему, я должен спускаться? – вскинув одну бровь, он указал большим пальцем за спину, в направлении лестницы.

–И поэтому ты решил, что спускаться на руках у Джордана это приемлемо?!

– Хорошо, в следующий раз скачусь по перилам, - сказал Бари, садясь за стол. – Только не забудьте вызвать скорую, если я сломаю себе ещё что-нибудь. Например, шею.

Бари произнёс последнюю реплику тоном, не подразумевающим ответа, что, видимо, не очень понравилось Марку. По всей видимости, старший не привык к своеволию.

– Да как ты смеешь так разговаривать с отцом, щенок! – мужчина вскочил со стула и ударил кулаком по столу, так, что вся посуда зазвенела.

Рядом сидящая Жанна вздрогнула от громкого звука всем телом. Она кинула на сына последний осторожный и казалось бы извиняющийся взгляд, а после сжала кулак мужа, чтобы остановить его внезапно появившийся гнев. Марк выдернулся руку и продолжил завтракать, старательно деля вид, что успокоился, но играющие желваки выдавали его с головой. Бари несколько секунд смотрел на гневного мужчину, прежде чем победная улыбка тронула его губы, и он приступил к завтраку. Вывести из себя этого человека с самого утра – хорошее начало дня.

Даже настроение поднялось.

Парень привык к таким утренним концертам. Каждый день он сталкивался с очередным хахалем тёти, который разными колкостями пытался задеть его. Каждый из них мнил себя хозяином в их доме, и считал, что имеет власть – в особенности над этим парнем. И сейчас, когда он сидел напротив Марка, ему было абсолютно плевать на то, что ему нравится или не нравится. Бари собирался позавтракать, одеться и уехать в школу. В целом, он не имел совершенно никакого желания идти на занятия сегодня, особенно зная, что у него есть ещё время на отдых, но оставаться в этом доме не хотелось ещё больше.

Бари пять минут смотрел на шкаф с вещами. Он стоял и думал лишь об одном: кто в подростковом возрасте будет носить ЭТО? Огромное количество клетчатых рубашек, прямые джинсы, вязаные свитера. Складывалось ощущение, что Кристофер ограбил какого-то пожилого человека со вкусом к одежде, устаревшим в 80-х. Нет ни единого намёка ни на что броское и яркое. Элементарной классике тоже не было места в этом шкафу. Постепенно от созерцания этой картины Бари чувствовал, как у него начинает дёргаться глаз.

– Что это такое... В чём я должен идти-то? - он озвучил в пустоту свой вопрос.

Стук в дверь отвлёк парня от этого тканевого кошмара. Бари опёрся рукой о шкаф и сделал размашистый прыжок на одной ноге к двери. На пороге стоял всё тот же утренний Джордан. Изначально юноша не придал внимание одежде мужчины но сейчас, после того злосчастного зрелища, это было усладой для глаз. Классический чёрный костюм-тройка, белая рубашка и кожаные туфли. Он был тем самым телохранителем из фильмов, у которых под пиджаком обязательно должна быть кобура с оружием. Он выглядел стильно и красиво. По комплекции он хоть и не был очень массивным, но очень жилистым и мускулистым. Его подтянутые рельефы тела были покрыты хорошей одеждой, подобранной со вкусом, приятный аромат, исходящий от мужчины, покрывал всё пространство вокруг него. Он был хорош. Бари это видел. И по высокомерному выражению лица было понятно – Джордан это прекрасно знает.

– Как долго я буду тебя ждать? – спросил явно недовольный мужчина, скрещивая руки на груди.

– Ты видел этот кошмар в шкафу? – Бари указал рукой в направлении шкафа. – Я в ТАКОМ не пойду!

– Это твои вещи. - мужчина пожал плечами.

– Повторяю, я ЭТО не надену. Лучше идти в пижаме, чем в этом клетчатом ужасе. Нет даже ни одной белой рубашки. Белой!!! Это же простая классика, как такое возможно? Джордан, ты можешь спуститься и сказать отцу, что я никуда не пойду? Я не собираюсь позориться и выходить из дома в таком.

Водитель потрясенно смотрел на парня. Он прекрасно знал, во что тот всегда одевался. И стоя сейчас, слушая эти возмущения от Кристофера по поводу своей одежды, Джордан заметил то же ощущение, что и ранее, словно он говорит с совершенно другим человеком. Подобное чувство появилось ещё утром - на лестнице, потом за столом, когда парень нахамил Марку и вот сейчас. Одно и то же чувство. Повадки, манера речи – всё это абсолютно не походило на прежде знакомого ему юношу. Джордан еще мгновение постоял в дверях спальни, после чего развернулся и молча скрылся за поворотом.

Бари думал, что мужчина послушал его и пошёл к Марку высказать всё недовольство нерадивого сына, но через пару минут тот появился снова. Держа в руках белую рубашку.

– У нас схожее телосложение, – сказал Джордан, протягивая вещь. Намекая на то, что Кристофер был таким же по росту и со схожим телосложение, но значительно отличался в мышечной массе.Особенно сейчас, после больницы, но выбирать ему особо не из чего. Пусть лучше чуть большая рубашка, чем тот кошмар в шкафу.– Я не собираюсь спускаться к мистеру Реллу, которого ты разозлил и выводить его ещё больше.

– Мне что, эту рубашку с трусами надеть?

–Найдёшь там чёрные брюки, – Он указал на первую дверцу зеркального шкафа. – Надень их. Если нужно после школы доедем до магазина. У тебя есть пять минут. Быстрее.

Договорив, Джордан вновь развернулся и вышел из комнаты. Он очень озадачил Бари. Тому казалось, что мужчина его недолюбливает, но почему он тогда помог? Правда ли, что причина именно в нежелании выводить начальника ещё больше? Или тут что-то другое, что ему пока не известно?

Первое утро в доме Реллов принесло Бари Филгеру ещё больше новых вопросов. Вопросов, на которые он не мог дать ответы. День только должен был начаться, но юноша был уже ужасно уставшим и вымотанным.