~'Изменение обстоятельств'~

После этого неловкого представления и Изуку, и Кацуки в итоге возвращались домой на поезде в одиночестве, а новым «друзьям» блондина пришлось разъехаться по домам. К счастью, на этот раз в вагоне было не так тесно, как утром, и внутри находилось всего несколько человек, так что места ещё оставались, и внутри было достаточно просторно.

Это означало, что он мог с лёгкостью бросить осуждающий взгляд на своего друга детства в наказание за то, что тот так его смутил. К чести ботаника, он, казалось, был очень смущён тем, что случайно подражал своей маме, и смотрел в пол.

— Я уже извинился… Я не знаю, что на меня нашло. Пожалуйста, перестань смотреть на меня как на врага народа.

— Тьфу. Ладно, но лучше не повторяй это дерьмо снова у меня на глазах. Я тебя по-настоящему убью.

— Конечно, конечно… — вздохнул Изуку, опускаясь на пол.

— Подожди… Если подумать, — сказал Кацуки, отвлекая внимание друга от пола. — Ты был очень настойчив в том, чтобы я завёл друзей. Но как насчёт тебя? Я никого не видел рядом с тобой. На самом деле, ты ничего не сказал о том, как ты справился с экзаменом.

— А, — выдохнул Изуку, на мгновение задумавшись, прежде чем продолжить говорить. — Ну, э-э-э… Я не знаю, подружился ли я с кем-нибудь на самом деле. Не думаю… Перед началом экзамена я начал думать о том, какими могут быть причуды у каждого, и из-за этого какой-то парень в очках отчитал меня за то, что я отвлекаю тех, кто серьёзно готовится к экзамену.

Экзамен начался ещё до того, как я успел извиниться. Я летал по городу и ломал ботов, пока не набрал шестьдесят очков. После этого я перестал их ломать и помог нескольким людям, которые не справлялись с оставшимися ботами… Потом появился нуль-поинтер, девушка застряла под обломками, я поднял их, вытащил её и только потом занялся нуль-поинтером. Я был слишком сосредоточен на…

— Что ты сказал!? Нет, нет, ублюдок! Ты не можешь просто так взять и сказать это и ожидать, что я этого не замечу! Как!?

— О, ну… Я как бы бросал в него камни снизу, пока он не перестал двигаться.

Кацуки чувствовал, что в ответ на это он может сделать лишь несколько вещей. Он решил просто смириться с этим и осознать, что даже с его силой причуда Изуку всё равно легко обездвиживала его.

«А что насчёт той девушки? Почему она не стала твоей подругой?»

— О, н-нет… не совсем. Я просто хотел убедиться, что с ней всё в порядке и она может уйти, прежде чем переходить к роботу.

— Ты не разговаривал с ней после этого?

«Я пошёл помочь раненым добраться до выхода, чтобы Медсестра могла быстрее их вылечить, после этого мы, кажется, оказались по разные стороны автобуса».

— ... И это ты мне твердил, что я не пытаюсь общаться с другими людьми?

— Эй, из нас двоих я интроверт, — сказал Изуку, отводя взгляд.

Кацуки прищурился, уже догадываясь о настоящей причине. «Это из-за того, что она девушка?»

Изуку заметно напрягся. «Я… Н-нет?»

— О, чёрт возьми… — Ему просто необходимо было хлопнуть себя по лбу, просто необходимо. — Ты идиот.

— Я не знаю! — выпалил Изуку. — Я разговаривал с девушками только тогда, когда одноклассники просили у меня конспекты.

«Просто, чёрт возьми, поговори с ними, в этом нет ничего особенного», — он сам не мог поверить, что ведёт этот разговор. «Ты часто это говоришь: «Люди есть люди» или что-то в этом роде. Если это действительно так, то у тебя не должно быть проблем с общением с кем бы то ни было».

Краем глаза он заметил кого-то ещё — другого пассажира в метро, девушку их возраста, которая сейчас смотрела в свой телефон.

Лучший способ научить кого-то плавать — бросить его в озеро.

Изуку понял, о чём думает его друг. «Пожалуйста, нет… Я знаю, что то, что ты говоришь, логически верно, но…»

«Я подумаю о том, чтобы обменять эту дебютную фигурку, если вы это сделаете».

В глазах другого мальчика читалось сомнение. «Я имею в виду… Она сейчас слушает музыку, я бы не хотел её беспокоить… её…»

Внезапная пауза заинтриговала Кацуки, и он ещё раз взглянул на девушку, гадая, что могло её так удивить. В ней не было ничего странного, и они не впервые видели кого-то в панковской одежде. Наверное, дело было в том, что она слушала в наушниках... О. Это были не наушники, а её причуда.

Это объясняло паузу: ботанику было любопытно.

— Ты мог бы попросить её объяснить тебе, — попытался он убедить своего друга. — Это было бы лучше, чем просто смотреть.

Изуку моргнул и сделал это снова, прежде чем глубоко вздохнуть, встать и медленно подойти к ней.

Ладно, это может закончиться одним из двух способов: либо он просто нормально с ней поговорит и начнёт преодолевать свою тупую панику, либо он спасует, и я буду над ним смеяться. В любом случае, я выиграю.

Откинувшись на спинку сиденья, он начал просматривать свой телефон, но при этом прислушивался к разговору.

— Э-э, привет, — сказал Изуку.

О, как бы я хотела попкорн.

Девушка уставилась на него, прервав прослушивание какой-то песни, и уставилась на него. На её лице было написано: «Что?»

— Какую причуду ты слушаешь?

Хорошо, что у Кацуки было непроницаемое лицо, иначе он бы уже смеялся.

«Я... Не могли бы вы, э-э, повторить?» Ей явно было трудно понять, правильно ли она расслышала слова мальчика.

Напряжённый Изуку снова глубоко вздохнул и ответил, хотя и более медленно: «Извини, я просто… э-э, хотел спросить о твоей причуде, но, ну… Знаешь, это как-то странно — задавать такой вопрос ни с того ни с сего, я думаю, поэтому я решил спросить тебя о том, что ты слушал… Эти два вопроса как-то перепутались, и… В итоге я спросил, какую причуду ты слушал».

— Пфф, — рассмеялась она, держась за бока.

Ботаник покраснел от своих неуклюжих действий, но всё равно не сдвинулся с места. В конце концов она вытерла слезу с лица и успокоилась, глядя на смущённого Изуку, который всё ещё стоял там.

— Прости, прости, я просто… эх, я подумал, что, может быть, дело в этом… Но, чёрт возьми, я не ожидал, что ты действительно объяснишь это в подробностях. — Она взглянула на пустое место рядом с собой. — Давай, садись, думаю, будет справедливо, если я отвечу тебе на несколько вопросов в качестве награды за то, что ты позволил мне так над тобой посмеяться.

— Т-спасибо. Дело в том, что я, э-э, плохо умею лгать, так что я не видел смысла пытаться сохранить лицо. — сказал Изуку, садясь рядом с девушкой, которая усмехнулась в ответ на его слова.

— Итак, Грин, ты хотел что-то спросить о них? — сказала она, теребя мочки ушей.

— Вообще-то, много чего. — Он уже начал делать заметки. — Например, как это вообще подключается к твоему телефону?

— Это странно, — начала она, решив не спрашивать, как быстро Изуку достал свой блокнот. — Судя по всему, он преобразует электричество в вибрации, которые позволяют мне слышать то, что обычно воспроизводится. Я даже могу заставить другого человека слушать это, если поднесу другой разъём к его уху.

— Правда? Значит, это что-то вроде костной проводимости! — Его карандаш почти не оставлял следов. — Значит, это также означает, что ты можешь слышать любые вибрации, проходящие через твои наушники! Это действительно круто!

— Так и есть, но я думаю, что передавать через них биение моего сердца круче. — Она позволила себе немного похвастаться: — Я даже использовала это, чтобы сегодня уничтожить нескольких роботов.

— Ты…? — Ему не потребовалось много времени, чтобы сложить два и два. — Значит, ты тоже сдавал вступительные экзамены в Университет Аризоны?

— О, да. Хм… Думаю, логично, что я нашёл там других людей. Как у тебя дела, чувак?

— Я думаю, что справился неплохо, в конце концов, я набрал шестьдесят баллов.

Она переспросила: «Шестьдесят…? Шестьдесят и ноль? Чёрт возьми, это много. Из-за этого мои двадцать два уже не кажутся такими хорошими».

Кацуки снова похвалил себя за невозмутимый вид, иначе он бы раздражённо цокнул языком из-за того, что она опередила его на пару очков.

— Я имею в виду, — сказал Изуку, — что я не думаю, что это так уж плохо. Средний балл на моём сайте тестирования был около семнадцати.

— Ты следила за всеми ними?..

— Я-я имею в виду, что большую часть второй половины экзамена я потратил на то, чтобы помочь остальным. Я услышал окончательные результаты и, э-э, запомнил их.

Она уставилась на него, поражённая как его памятью, так и тем, как быстро он набрал очки, а также тем, как непринуждённо он об этом говорил, словно это было не так уж важно. «Это… Я даже не знаю, как это описать».

«Я… Т-спасибо, я полагаю», — опасаясь, что этот ответ может вызвать неловкое молчание, Изуку решил продолжить разговор: «Э-э, х-эй, теперь, когда я об этом думаю… Хм, у тебя улучшенный слух?»

— О да, это… Ну, по большей части это здорово, но иногда может раздражать. Слышать всё, что происходит вокруг, не очень приятно, когда ты на людях. Мне пришлось научиться не обращать внимания на фоновый шум.

— Ну, например… — Он нервно огляделся по сторонам. — Ну, например, о чём могут говорить другие в метро?

На этот раз невозмутимое выражение лица Кацуки помогло ему подавить желание застонать и закрыть лицо руками. Было совершенно очевидно, что ботаник думает об их предыдущем разговоре, но со стороны это выглядело гораздо более подозрительно.

Девушка явно уловила намёк, и её взгляд стал пристальным, пока она пыталась понять, что именно имел в виду мальчик.

— А что, ты говорила о чём-то, чего не хотела бы, чтобы я слышала? — В её тоне послышалась резкость.

— А-а, ну, в-в общем, да… — признался он с явным стыдом. — Я-я вроде как подошёл к тебе, потому что обычно нервничаю, когда разговариваю с девушками, и… Мой друг заметил тебя и, ну, знаешь, предложил мне попробовать заговорить с тобой. Я просто не хочу, чтобы ты думала, что я здесь только потому, что мне захотелось поговорить с красивой девушкой не из моего круга или что-то в этом роде. Мне-мне на самом деле было интересно узнать о вашей причуде, и, ну, с вами приятно разговаривать, так что я бы хотел продолжить. Ну, если вы не против.

— Я… И это всё? — спросила она, приподняв бровь и выразив на лице такое удивление, которое, по крайней мере, Изуку не смог бы объяснить.

— Д-да, прости, если…

— Ах, ах, ах, — перебила она, — нет, чувак, в этом нет ничего плохого. Не смей извиняться. Когда стало ясно, что её слова задели его, она продолжила, слегка отводя взгляд: — Ты был прав насчёт того, что не умеешь врать, но, кажется, ты говоришь гораздо больше, чем собираешься, когда тебя ставят в неловкое положение.

— Я… Да? Хм, это плохо?

Она тихо рассмеялась: «Нет, не беспокойся об этом. О, эй, ты ведь собирался спросить, что я слушаю, верно?»

Он кивнул: «Ну, я имею в виду, да, я вроде как слушаю всё подряд, так что, может быть, мне это нравится».

Она с улыбкой протянула ему один из своих наушников: «Хочешь сам послушать?»

— О, да, конечно. Он хотел взять его, но его остановила одна из рук девушки.

— Не так быстро, Грин. Прежде чем это случится, мне нужно придумать тебе другое имя, кроме Грин. Если только ты не хочешь, чтобы я продолжал называть тебя прозвищами.

— О-о, Мидория. Изуку Мидория.

— Ну что ж, Мидория-Изуку-Мидория, — поддразнила она, — я Кёка Джиро, приятно познакомиться.

Кацуки взглянул на них со своего места, когда они оба начали слушать музыку, комментируя некоторые треки и высказывая своё мнение о них. Поняв, что они будут делать это ещё какое-то время, он решил сосредоточиться на своём телефоне и подождать, пока они доберутся до нужной им станции, вместо того чтобы подслушивать.

Это не заняло много времени, и как только они вышли со станции, он увидел, что Изуку чем-то озадачен. Посмотрев в его открытую тетрадь, он понял почему.

Номер телефона и сообщение: «Давай поговорим позже, придурок».

Кацуки хлопнул ботаника по затылку, чтобы вернуть его к реальности.

— Ай, — сказал Изуку, не то чтобы ему было больно, но всё равно неприятно. — Прости, задумался.

— Не может быть. Я слышал, что люди добиваются успеха, но до сих пор не верил в это.

— ...Что?

«Сначала ты постоянно путался. Как вообще этот ваш разговор мог пройти хорошо, я не понимаю».

«Честно говоря, я думаю, что в какой-то момент я просто говорил всё, что приходило мне в голову». Он потёр лоб. «Начало этого разговора на самом деле кажется мне туманным».

— Опять же, какого хрена всё прошло так хорошо?

— Я ведь не так уж плох, правда?

Он решил, что молчание было бы более уместным ответом, чем всё, что он мог бы придумать.

— Каччан…? Каччан? Эй, не игнорируй меня!

Следующая неделя была для мальчиков неделей отдыха. Учитывая, что их зачисление не было гарантировано, Кацуки предложил на время ожидания писем перейти к более лёгкой версии их совместных тренировок.

Письма. Не приглашения на работу, а просто письма. Клянусь, он часто ведёт себя уверенно, но эти промахи иногда меня беспокоят.

«Изуку думал об этом, пока ждал в гостиной своего дома, а его мама радостно готовила закуски, потому что услышала, что Кацуки придёт потусоваться. Чем они будут заниматься? Это ещё не решено, они могут попытаться побить друг друга в файтинге или просто поболтать в комнате, обсуждая всё, что придёт в голову, пока смотрят телевизор. Обычно они так и делали, когда тусовались у него дома. В противном случае они бы пошли в игровую комнату или куда-нибудь ещё».

Интересно, будет ли у нас вообще на это время, когда мы начнём учиться в университете… Мне не удалось найти много информации о том, как проходят занятия, кроме того, что они довольно сложные.

Его размышления прервал стук в дверь. Встав, он сказал: «Я открою» — и открыл дверь, не удивившись, увидев своего друга детства по ту сторону. Однако его удивил белый конверт, который тот держал в руках, особенно учитывая, что на нём было написано, что он из США.

«Ты проверил свой почтовый ящик?» — первое, о чём спросил Кацуки.

Немного поторопившись, он нашёл почти такой же конверт.

Пришли письма. Изуку улыбнулся, а Кацуки просто уставился на них.

— Хочешь открыть их здесь?

— Чёрт… — Кацуки взглянул на свою тётю, которая смотрела на них двоих с кухни, желая услышать, как у них дела. — Чёрт, в чём разница?

— Ладно, давай посмотрим, кто откроет первым, — Изуку поднял руку, а его друг сделал то же самое, закатив глаза.

Они оба швырнули их в пустоту, и Изуку первым превратил их в ножницы, а Кацуки — в камень.

— Ну ладно, чувак. — Изуку выглядел немного разочарованным.

«Почему ты вообще разочарован? Если я сдам, то ты точно сдашь».

— Хм? О, я не чувствую никакой интриги, я просто хотел сначала посмотреть, что скажет мой. Поскольку он из США, я уверен, что это что-то более личное, чем просто скопированный абзац.

С трудом подавив желание снова закатить глаза, Кацуки открыл конверт и увидел внутри листок бумаги и металлический диск. Заинтересовавшись, он первым делом взял диск, и вскоре на нём появилось голографическое изображение.

Изуку, увидев это, подошёл к окну и задернул шторы, чтобы голограмма была видна лучше. Она была похожа на экран, а на нём был изображён Презент Мик в своём обычном костюме героя.

«Привет, Кацуки Бакуго! Возможно, ты помнишь меня с вступительных экзаменов!

— Да, да, неважно, переходи к делу.

«Итак, я буду краток: ваша письменная часть была великолепна! Определённо соответствует стандартам U.A. Однако практическая часть — это совсем другая история. С восемнадцатью баллами вы отстаёте от сорока трёх других кандидатов, а наша программа по героике рассчитана только на сорок студентов.»

В комнате воцарилась тишина, пока Кацуки смотрел на голограмму. Изуку уже собирался попытаться успокоить своего друга, когда Презент Мик продолжил говорить.

«К счастью для вас, вы набрали не только восемнадцать очков…» Щелкнув пальцами, он включил запись своего подхода к нулевой отметке.

«Эта штука разрушает здание вокруг себя, просто проходя мимо. Вы бы [проигнорировали] это, если бы были настоящим героем!?»

Изуку не мог не улыбнуться, услышав слова своего друга, пусть и слегка отредактированные.

«Дерзко! Мне это нравится! Конечно, были очки злодея, но у нас была другая, секретная система начисления очков за помощь другим! Очки за спасение! Технически это не было спасением, но я считаю, что такое мышление должно быть вознаграждено. Так что поздравляю! С восемнадцатью очками злодея и двадцатью семью очками за спасение вы достигли порога признания в качестве героя! Добро пожаловать в Ю.А., да!"

Переступил порог…? — подумал Изуку. Значит, если бы он набрал на пару баллов меньше… Хорошо, что он этого не сделал.

«Ты, наверное, на мгновение испугался, да, маленький слушатель? Но вот секрет: только те, кого приняли, получают крутое сообщение в виде голограммы!

На этом запись закончилась, и Изуку сказал:

— Эй, не порть мне настроение! — Он надулся, держа диск в руках, а затем вздохнул: — Думаю, я посмотрю, сколько у меня очков за спасение…

«Учитывая, что вы сказали, что половину экзамена потратили на помощь людям… Наверное, много».

— Возможно… О, кстати, — он с улыбкой повернулся к другу, — я же тебе говорил.

«О, чёрт», — тут он вспомнил, что тётя всё ещё в комнате, — «Нни. Очень смешно. Просто открой письмо».

Его собственное сообщение было… похожим, он тоже получил сообщение от Present Mic о том, как у него дела, за исключением…

«У тебя появился поклонник, маленький слушатель! Решил, что у тебя достаточно очков и что лучше потратить время на помощь другим!? Вот что мне нравится видеть! За такие действия мы решили дать тебе максимальное количество очков за спасение, которое мы можем дать! Целых шестьдесят очков за злодея и за спасение. В итоге у тебя получилось сто двадцать очков! Это высший результат!

... гораздо больше энтузиазма.

Его мама не смогла сдержать слёз, и он изо всех сил старался успокоить её, пока она не обезвожилась окончательно. Ей пришлось уйти, чтобы прийти в себя в своей спальне.

— Эй, ботаник… — сказал Кацуки, глядя на листок бумаги, который был в конверте. — В какой класс ты попал?..

— О, эм, дай-ка я посмотрю. — Он подошёл, взял и развернул письмо, бегло просматривая его содержимое, пока не нашёл, в какой класс его записали. — 1-А. А ты?..

«Тч…» Вместо того чтобы сказать это вслух, он показал пальцем на ту часть, где чёрными жирными буквами было написано «1-Б».

— Я… Чёрт. Думаю, это было возможно… — Изуку даже не пытался скрыть своё разочарование.

— Да, да… Сколько угодно жалей о упущенной возможности.

— А? Что ты имеешь в виду?

«Тот факт, что мы учимся в разных классах, означает, что к тому времени, когда нам придётся соревноваться, я оставлю тебя далеко позади». Кацуки ухмыльнулся: «Ты не сможешь воспользоваться нашим нынешним преимуществом, прежде чем я его устраню».

Ах, конечно… Это хорошая причина, чтобы сосредоточиться на ней, а не на том, что ты не можешь проводить столько времени с другом.

С улыбкой на лице Изуку решил подыграть: «Думаю, теперь, когда мы поступили в Академию, я могу перестать докучать тебе во время тренировок».

— Чёрт возьми, конечно. Не хочу, чтобы ты видел, насколько я улучшился, пока не стало слишком поздно.

Твоя маска слишком тонкая, Каччан. Или, может быть, я просто слишком хорошо тебя знаю. Мы оба знаем, что жаль, что в этом году мы перестанем ходить в одну школу, но… Ничего страшного, мы всё равно будем учиться в одной школе.

Кроме того, в каком-то смысле я думаю, что именно этого он и хочет — проявить себя в одиночку.

— Я подумаю над этим.

Наступил день занятий, и пара снова оказалась перед воротами Университета Алабамы.

В глазах Кацуки это всё ещё было похоже на гору, на которую ему ещё предстояло взобраться. Тем временем Изуку даже не смотрел на неё. Он больше смотрел по сторонам, словно что-то искал.

— Ладно, что на тебя нашло?

— О, ничего особенного, просто… Пытаюсь вспомнить, видел ли я кого-нибудь из тех, с кем мы встречались. Я знаю, что по крайней мере один из них тоже поступил в 1-А.

— Верно, ты переписывался с Эарсом. Ты также ищешь Попайя и Птичью Голову.

— Ладно, я понимаю, что ты не помнишь имя Джироу, но... Пожалуйста, скажи мне, что ты действительно знаешь имена тех двоих, с которыми ты встречался. И постарайся не использовать такие имена в их присутствии.

«Если бы я назвал их имена, вы бы запутались, кто есть кто».

— Я… не могу с этим поспорить. Но было бы неплохо приложить хоть немного усилий?

— Нет, к тому же, если ты с ними познакомишься, они сами тебе расскажут, как их зовут, — сказал Кацуки, засунув руки в карманы. — К тому же, мы пришли сюда рано, так что я не думаю, что они скоро появятся. И я не собираюсь здесь ждать.

— Видишь? Вот почему мы не должны пытаться прийти первыми.

«Сучка, я так просто не сдамся и не уступлю первое место».

Они оба продолжали ходить туда-сюда, пока им не пришлось разойтись в разные стороны, чтобы найти свои классы, что произошло гораздо раньше, чем они оба ожидали.

Почему, чёрт возьми, 1-А так далеко от 1-Б…? Чёрт, что не так с этим чёртовым распределением комнат в этом месте? Клянусь, я прошёл мимо двух коридоров, в каждом из которых была только одна комната!

Решив не задавать вслух вопросов об архитектуре школы, он открыл дверь и обнаружил, что в классе никого нет. Улыбнувшись, он занял одно из мест и откинулся на спинку, закрыв глаза и положив ноги на стол, чтобы немного расслабиться в ожидании. Это длилось недолго.

— Простите, — сказал кто-то тихим голосом, — не могли бы вы убрать ноги со стола? Вы слишком похожи на хулигана.

«А?..» Приоткрыв один глаз, он заметил, что пришёл кто-то ещё — девушка с волосами, заплетёнными в косы, и серьёзным выражением лица. «Нет, слишком удобно».

«Я вижу, что одному из моих одноклассников не хватает дисциплины». Она молитвенно сложила руки. «Я очень надеюсь, что ты исправишься, прежде чем грех лени полностью поглотит тебя».

Религиозный тип, да?..

— В любом случае, я больше подхожу для гнева, — сказал он, снова закрыв глаз. — Не волнуйся, я хорошо плаваю, не утону в Стиксе.

«Ты не только насмехаешься над моими благими намерениями, но и, кажется, ссылаешься на произведения Данте». Теперь она смотрела на него осуждающим взглядом, хотя он этого и не видел. «Должна тебе сказать, что, хотя его исследование загробной жизни и интересно, в него не стоит верить. Слишком мерзко».

Немного заинтригованный, он выпрямился и открыл глаза, чтобы посмотреть на неё. «Значит, ты думаешь, что если бы это было лучше, то можно было бы в это поверить, да?»

«Безусловно. Наш мир и так слишком несправедлив, чтобы верить в нечто подобное. Гораздо лучше верить в идеалы. В нечто настолько чистое, что ты хочешь защитить это, распространить и заставить других поверить в это, воплотить это в реальность».

Прежде чем он успел продолжить, стало прибывать всё больше людей. Некоторые разговаривали друг с другом, вероятно, потому, что знали друг друга раньше или потому, что заметили, что идут в одном направлении, и решили поболтать.

Девушка воспользовалась этой возможностью, чтобы выйти из-за стола и найти себе место. Кацуки не обратил на это внимания, было ясно, что он ей не очень-то нравится, так что в лучшем случае он мог бы вызвать её на спор, если бы разговор продолжился. Не то чтобы он был против.

Вместо этого он решил сосредоточиться на других одноклассниках, которые, естественно, были ему незнакомы. Он задавался вопросом, станут ли они когда-нибудь его друзьями. Он и раньше пытался подружиться с людьми, но, несмотря на то, во что мог бы поверить ботаник, это не сработало. То ли потому, что им не нравилась его бесчуственность и дерзкое поведение, то ли потому, что ему не нравилась их личность.

Внезапно движение прямо перед ним заставило его внимательнее присмотреться к тому, кто занял место прямо перед ним.

— О, привет! — радостно воскликнула Ицука, обернувшись и посмотрев на него. — Рада, что ты пришёл, Бакуго!

— Что, ты сомневался во мне, Попай?

— Кажется, я просил тебя не называть меня так.

«Ты сказал мне своё имя, и это было не Попай. Прозвища тоже подходят.»

— Ты нарочно ведёшь себя как придурок, да? — Она на мгновение задумалась. — Тогда я буду называть тебя Спайком.

— Чёрт возьми, нет.

— Тогда не называй меня Попай.

— Хм, — он сделал вид, что задумался, — не стоит.

«О, боже, интересно, какое прозвище было у твоего друга?..» — сказала она тоном, который ясно давал понять, что она прекрасно его помнит.

Взгляд Кацуки стал жёстче: «Ты бы не стал».

— Попробуйте меня. Я вежлив ровно настолько, насколько люди вежливы со мной.

— Ладно, хорошо. Кендо. Ты, блядь, доволен? И лучше тебе не распространяться об этом проклятом прозвище!

Она усмехнулась: «Очень, и не волнуйся, я умею хранить секреты. Эй, так сколько всего баллов ты набрал в итоге?»

Сорок пять… Это немного заниженная оценка. Тьфу, к чёрту, если они из-за этого меня недооценивают, то это их грёбаная проблема.

— Сорок пять.

— Это здорово, я набрал шестьдесят восемь баллов.

Он пристально посмотрел на неё: «Ты пытаешься выпендриться?..»

— Не совсем, я просто рассказывал тебе. Почему? Ты собирался что-то с этим делать?

— Не особо, просто я бы постарался немного сильнее избить тебя на боевых учениях.

— Ты быстро заводишься, не так ли?.. — сказала она с усмешкой.

Кацуки лишь цокнул языком, а затем взглянул на дверь, заметив, как внутрь вошёл мускулистый мужчина с седыми волосами. По костюму парня было очевидно, что он герой. Блондин был не единственным, кто заметил его присутствие, так как по шёпоту остальных он понял, что этот парень, по-видимому, Влад Кинг.

Никогда о нём не слышал.

— Ладно, класс, успокойтесь, — сказал он, подойдя к доске. — Меня зовут Секидзиро Кан, на поле я известен как Влад Кинг, используйте то имя, которое вам удобнее. Я буду вашим классным руководителем.

— Итак, — продолжил он после небольшой паузы, — этот первый день будет коротким. Сейчас состоится церемония приветствия, на которой вы узнаете больше об Академии, её объектах и персонале, а также о некоторых важных правилах, которые вы всегда должны помнить. Итак, следуйте за мной в порядке очереди. Понятно?

Примерно половина класса ответила устно: кто-то сказал «Да», кто-то — «Понял» или что-то в этом роде. Очевидно, что они не были синхронизированы. После этого они молча сделали то, что им было сказано, и каждый из них не спеша знакомился с планировкой школы.

Придя в аудиторию, они увидели, что там были и другие первокурсники, не только из класса героев, однако Кацуки сразу же заметил кое-что ещё.

Где, чёрт возьми, класс этого ботаника? Я нигде не вижу ни его, ни Птицеголового, ни Ушастого.

Судя по всему, он был не единственным, кто заметил отсутствие 1-А. Влад Кинг вздохнул, глядя на пустое место. «Айзава снова за своё…»

Итак, судя по всему, Айзава имеет к этому какое-то отношение, и вполне нормально, что этот парень лишь вздыхает по этому поводу. Чёрт возьми, если мне придётся высидеть на одной из этих грёбаных церемоний, пока этот ботаник будет заниматься чем-то интересным, я его точно убью.

Некоторое время назад Изуку сам знакомился с классом 1-А, когда открыл дверь и заметил, что на самом деле он пришёл не первым.

— Ты! — воскликнул ученик в очках, направляясь к двери, у которой стоял Изуку. — Позволь представиться, меня зовут Тенья Иида, я рад, что мне посчастливилось учиться с тобой в одном классе, так что я могу извиниться.

«... Что?» Как ещё можно было отреагировать, когда тебе внезапно принесли извинения, а ты не знал почему.

«Я думал, что ты отвлёкся во время вступительного экзамена, но твои действия яснее всего говорят о твоём характере», — поклонился он. «Ты не только показал себя настоящим человеком, помогая другим, насколько это было в твоих силах, но и не позволил условиям экзамена помешать тебе поступить правильно».

«Я...» — Изуку глубоко вздохнул, немного подумав над словами Теньи, прежде чем ответить. «Ничего страшного, я знаю, что моё бормотание может отвлекать. По крайней мере, ты не ударил меня, как мой друг». — Он усмехнулся, потирая затылок. «Меня зовут Изуку Мидория, приятно познакомиться, Иида».

«Хм, без заикания, — раздался позади него другой голос. — Ты не врал о том, что у тебя проблемы с общением с девушками».

— Дж-Джироу, тебе действительно нужно было говорить это вслух?

— Ага, — сказала она, выделяя это слово, — было странно читать твои тексты, в которых всё грамматически правильно и так далее. Нужно внести немного нормальности.

— Я-я привыкну!

— Я знаю, но мне всё равно нужно тебя подразнить.

— Кхм, — Теня откашлялся, беспокоясь, что о его присутствии могли забыть. — Простите, Джиро, не так ли? Кажется, мы с вами не знакомы. Я…

— Иида. Я знаю, я слышала в коридоре, — она повернулась к двери, — и скоро мы будем здесь не одни.

И действительно, вскоре прибыло много других. В этом был смысл, ведь на самом деле это был подходящий час для прибытия, а не то, что Кацуки считал своевременным. И Тенья тоже, если уж на то пошло.

Было довольно приятно, когда каждый из них, проходя через дверь, коротко здоровался и представлялся. Изуку благодарил свою хорошую память, иначе ему было бы довольно неловко пытаться запомнить все имена сразу. Он действительно не хотел разочаровывать других, забывая их имена.

Они уже начали собираться в небольшие группы для общения или просто сидели на своих местах, ничего не делая. Изуку, со своей стороны, был удивлён, что оказался в одной из таких групп, состоящей из Кёки, него самого и Теньи. Все они стояли у двери.

«А, это ты!» — сказала последняя ученица, появившаяся в классе, указывая прямо на Изуку, у которого возникло лёгкое ощущение дежавю. «Спасибо, что спас меня на экзамене, я очень хотела сказать тебе это в тот же день, но ты был повсюду!»

— Я, э-э, я-я… без проблем. Я имею в виду, н-не благодари меня за это… Это то, для чего мы здесь. Это было лучшее, что он смог выдавить, и он слышал, как Кёка хихикает рядом с ним.

— Не совсем верно, — сказал кто-то позади девушки, мужчина, закутанный в ярко-жёлтый спальный мешок. — Вы здесь для того, чтобы научиться быть героями, а не притворяться, что вы уже герои.

Его голос привлёк внимание всего класса, который медленно, но верно начал затихать. Как только воцарилась тишина, мужчина встал из своего спального мешка, и вид у него был недовольный.

— Восемь целых секунд впустую, вам ещё многому предстоит научиться, — устало сказал он, оглядывая весь класс. — Я ваш классный руководитель, Шота Айзава. Приятно познакомиться.

Не дожидаясь ответа, он достал из своего спального мешка спортивную форму: «Переоденься в это, а потом иди на спортивную площадку. Сейчас же».

Не желая спорить со своим учителем (а это должен был быть он, ведь не мог же кто-то, похожий на бездомного, пройти мимо охраны U.A.), класс сделал в точности так, как было сказано, и не прошло и секунды после их прихода, как им объяснили цель их сбора.

Так называемый тест на предубеждение.

Несмотря на то, что в этот самый момент они должны были проводить церемонию приветствия. Очевидно, по мнению их учителя, в таких легкомысленных вещах не было необходимости, и поэтому он использовал для этого время, которое должно было быть потрачено на церемонию.

Это объясняет, почему я не смог многое узнать о здешней учебной программе… Учителя могут формировать её так, как считают нужным, и она может быть совершенно иной по совершенно случайным причинам.

— Мидория, — позвал учитель, — на какое расстояние ты мог забросить мяч для софтбола в средней школе?

— О, около семидесяти одного метра. Качану удалось обогнать его, даже несмотря на их тренировки.

Айзава лениво бросил ему мяч и указал на круг, чётко и без слов давая понять, что он должен встать в круг для проверки: «А теперь попробуй использовать свою причуду. Всё получится, если ты не выйдешь за пределы круга».

— Хорошо, — сказал он, принимая боевую стойку и подбрасывая мяч в руке, чтобы почувствовать его вес, прежде чем что-либо предпринимать.

Замахнувшись, он бросил мяч с обычной силой, но, когда тот приблизился к высшей точке траектории, он указал на него указательным пальцем, изображая пистолет, а затем толкнул его, целясь чуть ниже центра тяжести. В результате мяч практически вылетел из его руки под углом почти в сорок пять градусов и пролетел по воздуху довольно большое расстояние с гораздо большей скоростью.

Он не сводил глаз с мяча, продолжая указывать на него, и повторил процесс, как только увидел, что тот начал терять высоту. Из-за расстояния ему не удалось попасть в него точно, но он сумел удержать его в воздухе. Он попытался сделать это снова, но, похоже, мяч уже был слишком далеко.

Вскоре устройство, которое держал Айзава, издало звуковой сигнал, показывая результаты. Восемьсот пятьдесят шесть метров.

Это значит, что радиус действия моей причуды должен составлять около восьмисот метров… Это… Я знал, что он большой, но не ожидал, что настолько.

Пока он размышлял об этом, некоторые из его одноклассников с радостью согласились принять участие, что сильно расстроило их учителя.

— Я думал, мы уже это обсуждали… — начал Айзава довольно раздражённым тоном. — Но вы здесь для того, чтобы научиться быть героями. Если вы думаете, что следующие три года будут похожи на времяпрепровождение с друзьями в игровом зале, то вы недостаточно серьёзно относитесь к этому, так что… Тот, кто в конце окажется последним, будет немедленно исключён.

Это... довольно радикально.

Изуку забеспокоился, оглядывая своих одноклассников, большинство из которых теперь ещё больше боялись этих тестов. Ему было немного стыдно за то, что он не испытывал таких чувств, но похвала, которую он получал в детстве, и его собственные успехи в жизни давали ему понять, что ему не грозит отчисление из-за этого. Так и было.

Большинство учеников пришли сюда с мечтой и верой в то, что у них есть всё необходимое для её достижения, он чувствовал это. Но он также мог представить, каково это, когда в тебе сомневаются, когда ты находишься в группе с кучей незнакомцев и тебе говорят, что если ты самый слабый в группе, то ты выбываешь.

Несмотря на беспокойство, тест всё равно продолжался, и, как он и думал, сам он не подвергался никакой опасности, стабильно попадая в тройку лучших в большинстве тестов. Его причуда помогала ему в большинстве из них, и даже в тех, где он не мог её использовать, ему всё равно помогало телосложение, которое он приобрёл благодаря тренировкам.

К счастью, его друзьям тоже удалось набрать много очков, однако в любом соревновании должен быть проигравший. В данном случае это был мальчик с торчащими волосами, который уже начал плакать, увидев своё имя на последнем месте.

— Минета, — сказал Айзава, глядя на мальчика, — иди в кабинет директора и скажи ему, что тебя переводят на общеобразовательные предметы.

«Что?.. Ты серьёзно?» — недоверчиво спросила девушка с хвостиком. «Я думала, ты сказал это, чтобы мы отнеслись к этому серьёзно».

— Тогда ты бы знал, что пустая угроза никого не пугает.

Мальчик начал качать головой, а слёзы продолжали катиться по его лицу. Изуку даже не заметил, как начал идти вперёд, но как только он это сделал, то понял, что делает.

— Сэнсэй, — сказал он, — не могли бы вы дать ему ещё один шанс?..

Айзава уставился на него, не проявляя особого интереса. «Я уже говорил тебе, что он безнадежен. Какой смысл держать его здесь?»

«Я не верю, что что-то может быть безнадежным, тем более человек». Изуку изо всех сил старался не дрожать под взглядом Айзавы. «Я уверен, что он может исправиться».

Удивительно, но его слова, похоже, нашли отклик у некоторых одноклассников, которые начали его поддерживать.

— Да, это только первый день! — сказал рыжеволосый мальчик. — Он ещё может лучше.

— Да, именно это сказал мой приятель! — добавила розовокожая девушка. — Каждый может стать лучше!

— Я ухожу, но моя позиция по этому вопросу не меняется, — сказал он решительно, уже поворачиваясь к выходу. — Безнадёжному человеку не стоит давать даже шанса.

— Вы считаете, что Ластик безнадежен, сенсей?

Услышав это, мужчина остановился и искоса посмотрел на него. Ему потребовалось немало усилий, чтобы не дрогнуть под этим взглядом.

«Мне трудно найти достоверный источник информации об этом, Стиратель не даёт интервью, а поскольку он герой-подпольщик, о нём мало что известно. Однако я часто слушаю радиошоу Презента Мика, и он сказал, что был одноклассником Стирателя, но, оказывается, он не прошёл вступительный экзамен и был переведён на факультет героизма в начале второго семестра». Несмотря на то, что он даже не мог этого сделать, ему удалось стать достаточно успешным героем, чтобы его знали даже те, кто избегает внимания. Если вы называете Минету безнадёжным, то вы пренебрегаете борьбой героя, который тоже окончил этот университет, так что...

Он услышал, как мужчина застонал: «Ты действительно это заметил, или мне просто не везёт, что я стал твоим примером?»

— Что… Подожди, ты…!

«Значит, просто не повезло. Позже мне придётся поговорить с Миком о том, что он говорит в своём маленьком шоу». Не похоже, что это будет приятный разговор для героя-рассказчика. «У него есть только один шанс, и он его получит». Он повернулся к Минете: «Так что начинай совершенствоваться, или ты узнаешь, что есть и другие, такие же, как я, кто хочет стать героем, и что мест всего сорок».

«Это касается всех вас, не думайте ни на секунду, что этот трюк сработает во второй раз. Если я увижу, что кто-то из вас не продвигается вперёд, то переведу его на общеобразовательные предметы или исключу из школы, второго шанса не будет. А теперь не задерживайтесь здесь, в классе есть листы с описанием вашей учебной программы. Рекомендую вам их прочитать».

С этими словами учитель начал уходить, и как только он отошёл достаточно далеко, Изуку оказался в окружении одноклассников, которые поздравляли его с тем, что он переубедил учителя. Минору Минета кланялся ему так, словно тот только что спас ему жизнь, и говорил, что не забудет этого. Изуку искренне надеялся, что так и будет, он не хотел получать за это плату или что-то в этом роде.

Он чувствовал себя немного неловко из-за того, что оказался в центре внимания, но, по крайней мере, он предположил, что произвёл хорошее первое впечатление на своих одноклассников.
______________________________________

6047, слов