Змеиные легенды

вечер приезда, за неделю до дня, когда умер профессор

Дальнейший вечер обошелся без знакомств. Не то, чтобы Тамаре очень сильно хотелось узнать получше остальных участников Ажов.Skaza (выведать хотя бы имена), но ей казалось, что это - неизбежное зло. Особенно если учитывать, что им предстояло вместе прожить под одной крышей два месяца.

Однако у Змейки, видимо, на это были другие планы. Она насупила брови идеальной формы, а потом резко сообщила, что у участников сейчас будет «свободное время». Слово «свободное» она даже выделила голосом, так, что над ним беззвучно застыли кавычки.

Но, судя по тому, как толпа студентов отреагировала, кто иронично ухмылясь, а кто - несколько ошарашенно оглядываясь на нее, никто не понял, что это должно было означать.

Тогда блогер еще больше нахмурилась и сообщила, что сегодня знакомиться между собой участники Skaza не будут, потому что у них есть более важные дела. В этот момент она широким жестом указала на большой деревянный дом перед ней

Участники невольно обернулись, ведь до этого они стояли задом к постройке.

Это был огромный дом из дерева, напоминающий старинные усадьбы. Только эта усадьба была огорожена частоколом, за которым со всех сторон шумел реликтовый лес. Учитывая, что небо начало заволакивать розовыми сумерками заката, легкими перьями ложившимися на еловые иголки, это создавало впечатление. На несколько секунд Тамаре показалось, что они - она и ее команда - единственные люди, оставшиеся на Земле. Но это длилось лишь мгновение. Потом очарование сбила Настасья.

- Я понимаю, - каким-то резким голосом, словно птица подбила на взлете, продолжила Змейка (чуть позже Тамара узнала, что Настасья всегда так звучит, когда волнуется), - что здесь прекрасно: газончик, цветочки, водопадик, колодец, качельки, банька, - каждый раз, когда она перечисляла, что, кроме дома, находится внутри ограды, она делала резкий жест рукой и неприлично тыкала то в один элемент декора, то в другой. - Но на это посмотрите потом. Сейчас вам нужно заняться делом.

И она начала расписывать это дело. Это было долго и нудно, хотя Настасья пыталась звучать энергично. В любом случае, описать это можно было в нескольких предложениях: нужно заселиться в дом. За каждым закреплена своя комната (и даже подписана). Мальчики живут на втором этаже, девочки - на четвертом. Третий этаж - рекреационная зона, первый - столовая. В комнатах есть все необходимое: кровать, стол, стул, окно, лампочка, компьютер. Сегодня нужно разобрать вещи, зайти на свою страничку в Ажов.Skazе и заполнить информацию о себе. Завтра в 8 утра будет побудка, после которой - завтрак и первый выезд на локацию Skaza.

Ничего особенного. Просто инструкция. Но Настасья начала так подробно ее рассказывать, так детально останавливаться на том, какую чудесную мебель завезли в Ажов.Skaz, из какого экологически чистого материала она создана, что даже Тамара, которая всегда отличалась умением слушать (даже бабушек, вспоминающих молодость), заскучала.

Она исподлобья начала поглядывать на других участников Skaza. Это были четверо юношей и три девушки. Большинство - высокие и достаточно привлекательные. Словно их отбирали не столько за знания и умения, сколько за внешние данные. Впрочем, что тут удивительного, если сама Змейка призналась, что им нужно привлекать молодежь? Конечно, симпатичные мальчики и девочки выглядят намного более привлекательными, чем несимпатичные.

Из всего этого круга выбивалась только одна девчонка - с медными короткими волнистыми волосами, торчащими в разные стороны, в огромных очках на пол-лица, россыпью мелких прыщиков на лбу, в мешковатой одежде. На вид она была худенькой, кажется, размер 44, не больше. Но видно было, что это пока, по юности - костяк у нее был крепкий и крупный. Нос картошкой с россыпью веснушек и обкусанные ногти довершал общий неухоженный вид.

Она не была страшненькой в полном смысле этого слова, но и красавицей ее бы точно никто не назвал. Скорее - симпатичной. И то из-за юности и свежести лица.

Тамара вздохнула. Эта девчонка явно отличалась от всех. И если выбрали ее не за внешность, значит, за что-то другое. Наверное, она была очень умна. И невероятно полезна для Skaza.

На секунду какое-то неприятное чувство затопило ее, обхватив все существо, обожгло обидой. Это даже удивило Тамару - она очень редко испытывала какие-то эмоции.

Мало плакала, почти никогда не испытывая боль. Редко чего-то желала. По-настоящему, страстно, до одури - никогда.

Откровенно говоря, она вообще ничего не хотела, кроме как оказаться на Урале, а потом - в Ажов.Skazе.

Из-за этого, из-за ее равнодушия ко всему, отец даже в шутку называл ее Каменной Девкой, по имени одной из героинь сказок Ажова.

И вот тебе - на! Обиделась, приревновала. И к кому! К девчонке, которую взяли не за внешность!

- Наверное, она умнее меня и нужнее им, - с обидой подумала Тамара, на секунду забывая, что и ее тоже взяли в Skaz, что и она прошла сюда, обойдя сотни кандидатов.

Но уныние быстро прошло - внезапно она почувствовала на себе взгляд. Тяжелый, тягучий, утягивающий. Тамара резко обернулась.

На нее смотрел парень. Один из участников, такой же, как и она сама. Высокий блондин с прямыми, растрепанными от ветра, с выгоревшими на солнце, волосами. У него была молочно-бледная кожа и светло-зеленые, почти прозрачные глаза.

Юноша заметил ее взгляд, но не смутился, как это происходило обычно с парнями, которые заглядывались на Тамару (к этому она, если честно, давно привыкла и даже относилась с брезгливым равнодушием), а лишь еще шире улыбнулся, демонстрируя ровные белые зубы. Потом он перевел взгляд на Змейку, которая в этот момент смотрела на него, легонько покачал головой и снова улыбнулся Тамаре. Искренне и светло.

На долю секунды девушке показалось, что они вступили в какой-то тайный сговор, осуждающий словоохотливость блогера, но это продолжалось всего несколько мгновений.

Потом Змейка как-то вдруг замолчала и очень резко, отрывисто, зло заявила, что никого не задерживает - все могут идти в свои комнаты и заполнять на форуме информацию о себе.

Зеленоглазый парень еще шире ухмыльнулся Тамаре и как-то неловко дернулся в ее сторону - ей вдруг показалось, что он хочет подойти. И, на свое удивление, ей это понравилось - она была совсем не против поболтать с ним. Впрочем, этого не случилось.

- Летемин! - окликнула Змейка. - Подойди сюда, нам нужно обсудить детали завтрашнего дня.

Глаза симпатичного парня, казалось, сверкнули недобрым светом, но потом Тамара поняла, что это, на самом деле, просто отблеск вечерних сумерек.

Летемин скользнул взглядом выше Тамары, кажется, полностью потеряв к ней интерес. А потом легкой походкой направился к Змейке. На лице его застыла дружелюбная ухмылка.

Тамаре стало грустно. Какой-то частью сознания она вдруг поняла, что, если бы он вдруг подошел к ней, завел разговор, спросил, как ее зовут, она бы ответила. И продолжила бы развивать такой же легкий диалог в ответ. То есть сделала бы то, что никогда не делала до этого, никогда не делала тогда, когда к ней с подобными намерениями подходили другие мальчики.

Вместо этого она всегда делала морду кирпичом и смотрела с таким высокомерным видом, на какой только была способна (а за годы тренировок она была способна на многое): я знаю, что я хороша, но уж точно не про вашу честь.

Но он, к сожалению, к ней не подошел. И не завел разговор. Поэтому о том, что мог бы стать исключением, не узнал.

Тамара вздохнула и направилась в свою комнату.

Она ожидала увидеть скромную каморку, что-то вроде комнаты Раскольникова: узенькую келью с низким потолком, где кровать будет считаться элементом роскоши, а из развлечений - только депрессивные размышления о том, как бы прикокошить ближнего и остаться безнаказанным.

Однако попала Тамара в неплохо обустроенную комнату, чем-то напоминающую гостиничный номер: широкая кровать с мягкими подушками, дорогими простынями и плотным одеялом, уютные стены кремового цвета, в тон которым у окна расположился стол с ноутбуком, выглядевшим как годовая зарплата родителей.

А в углу притаился платяной шкаф. Стоило его открыть, как на Тамару воззрилось богатство текстиля: пушистые тапочки, пижамы, халаты, домашняя одежда и набор махровых полотенец. И все это либо кремового цвета, либо темно-зеленого - ее любимых оттенков.

В ее же номере расположилась и ванная комната. Она произвела на Тамару сильнейшее впечатление: с одной стороны, мысль о том, что не нужно ни с кем делить туалет, уже поднимала настроение, а с другой... в ее номере была ванна. Даже не так. В ее номере была царь-ванна: огромная, с ножками-ящерками, и целым сонмом банных принадлежностей, начиная от шампуней и заканчивая скрабами.

Это было так волшебно, что, Тамара, поддавшись соблазну, включила горячую воду.

Пена была невероятной: пушистая, она, переливаясь на свету, мягкими облаками быстро заволокла пространство. От пузырьков распространялся сладкий ягодный запах, чем-то отдаленно напоминающий клубнику.

Тамара знала: стоит ей выйти, как она сама пропитается этим вкусным ароматом. И от мысли об этом становилось тепло.

Ноги, еле достающие до краев, задереневшие после поезда, начали отходить, по телу разлилась горячая нега.

Теплая вода вкупе с приятным запахом и баночками красоты, чье присутствие приятно успокаивали, сделали свое дело - Тамара чувствовала себя как минимум королевой.

И если она и до этого радовалась тому, что оказалась в Ажов.Skaze, то теперь точно была уверена, что это было ее самое верное решение.

Распаренная, счастливая и сонная, она вернулась в комнату тогда, когда за окном уже совсем стемнело. Виднелась луна. Огромная, молочно-белая, еле освещающая лес.

Это было похоже на сказку или на иллюстрацию сказки. На жуткие и манящие картины Билибина. В отблеске лунного света она ощущала себя Василисой Прекрасной, уходящей из дома Бабы-яги с черепом в руках. От этого не было страшно, но почему-то волшебно.

Тамара уже с разбегу бросилась было в кровать, чтобы забыться праведным сном, как вдруг ее взгляд наткнулся на компьютер. Она с ужасом осознала, что у королевы Прекрасной есть домашнее задание.

Как на эшафот, Тамара подошла к ноуту, нажала на кнопку включения и с напряжением уставилась на экран. Вдруг она с ужасом осознала, что не знает, как зайти на свою страничку.

Время было уже позднее. Если не полночь, то где-то близко. А это означало, что спросить, по крайней мере, сегодня, ей будет не у кого.

Компьютер прогрузился очень быстро. Доброжелательно моргнул экран, появился фон с логотипом Ажов.Skazа: круг, внутри которого прятался огромный хвойный лес. И если приглядеться (а Тамара сделала это впервые), то можно заметить, что обрамлял этот круг золотой змей. Точнее - не обрамлял. Змей сам был кругом: его голова кусала хвост. Уроборос. Красиво. Мистично. И по-ажовски.

Тяжело вздохнув, девушка кликнула на иконку, с помощью которой можно было зайти в Интернет. Не то, чтобы она была уверена в себе, но хотя бы попробует, чтобы потом можно было сказать: да, я старалась.

На удивление, домашней страницей оказался не Гугл или Яндекс, а... ее личная страничка на сайте в Ажов.Skaze.

Тамара моргнула. На нее с экрана смотрело ее лицо. Темно-зеленые глаза, черные волосы, нежная светлая кожа, вздернутый нос и пухлые губы.

- Хороша, - невольно и с удовольствием подумала она, с раздражением вспоминая других участников Skazа. Они тоже были красивы. Но, глядя на свое фото, она вдруг поймала себя на мысли, что была интереснее всех. И это было приятно.

Потом ее взгляд скользнул дальше, от фото. И хорошее настроение улетучилось. Ее страница была... мягко говоря, пуста.

«Тамара Ящерова», - гласила подпись над фотографией. Вот и все. Больше ничего о ней не было сказано. Все остальное нужно было добавлять самой.

Тамара нахмурилась. Тамара насупилась. Тамара начала нервно жевать губу.

Писать о себе. Что может быть противнее? Напишешь слишком мало - никто не оценит твою индивидуальность. Напишешь слишком много и честно - все начнут говорить, что ты хвастаешься.

Пальцы застыли над клавиатурой. Она начала вбивать текст, но вечно получалось не то. Стоило буквам появиться в строке, как они тут же безжалостно стирались.

Тамара вдруг поняла, что пишет не только для себя, не только о себе. Что ее могут прочитать сотни, а то и тысячи людей. Что каждое слово, которое она сейчас опубликует, потом невозможно будет убрать.

Не то, чтобы ее волновало, о чем подумают люди, или как они ее воспримут, но ей не хотелось подпускать кого-то слишком близко. Рассказывать о себе слишком много.

Она вдруг поняла, что чем больше скажет, тем меньше у нее останется личного. Словно каждое слово, как кусок одежды, будет слетать с нее, оставляя слишком много оголенной кожи, доступной чужим взглядам.

Она вздохнула, а потом напечатала:

Филолог. Хочу быть литературоведом. С детства читаю сказки Ажова. Люблю готовить. Красиво вышиваю. Залипаю на видео огранки камней.

Снова внимательно посмотрела на текст. Он показался ей безжизненным и скучным. Да и она сама вдруг показалась себе скучной. Еще раз вздохнув, Тамара удалила несколько строчек. Получившееся не стало интересней, а она - привлекательней. Но хотя бы было отсечено лишнее. В итоге вышло всего две фразы:

Филолог. С детства люблю сказки Ажова.

Для красоты еще не хватало какого-то третьего предложения, основного. Но все казалось простым и несущественным. Неважным для платформы, неподходящим для Skazа. Она еще раз посмотрела на свой текст, а потом нажала на кнопку «отправить».

Экран моргнул, а потом информация обновилась. Теперь ее страница смотрелась почти также куце, как и прежде, но зато появилось ощущение, что она хотя бы старалась.

Под ее фотографией появилось место, очень похожее на то, где обычно пишут комментарии.

- Привет, - вбила туда Тамара, а потом нажала на «отправить».

Под ее фотографией тут же появилась надпись:

Тамара Ящерова:

Привет

Тамара улыбнулась и решила удалить запись. Но... это было невозможно. Нельзя было удалить то, что уже было отправлено!

На секунду ей стало неловко: ведь Настасья четко сказала, что что-то обновлять можно будет завтра. Вот уж она, наверное, разозлится!

Но это длилось только мгновение. А потом ей стало плевать: в конце концом, днем раньше, днем позже... Тем более, что это ее блог! Может делать все, что захочет.

Телефон завибрировал и противно тренькнул. Тамара взяла его в руки и на секунду застыла, не вполне доверяя тому, что видела. Ее мобильник синхронизировался с сайтом! Ее мобильник сам синхронизировался с сайтом! И теперь показывал, что кто-то не только прочитал ее сообщение (обалдеть!), но даже сподобился ответить.

Тамара нажала на кнопку. Телефон открыл сайт. Зеленый фон, ее фотография, описание. А под ним - сообщение:

Тамара Ящерова:

Привет

Никита Полевской:

Здравствуй, Тамара! Рад тебя видеть в Ажов.Skaze. Надеюсь, тебе здесь понравится.

Тамара сглотнула. Какое-то странное, смутное чувство охватило ее. И что самое страшное - природу его она понять не могла. Вроде бы простое приветствие, а почему-то екнуло сердечко.

Она снова посмотрела на имя, перечитала сообщение, а потом резко дернула пальцем верх странички, переходя на следующую. Ей почему-то вдруг захотелось притворится, что она ничего не видела, ничего не прочитала.

Находясь одна в комнате, она, словно преступник, тут же сбежала с места происшествия, перебравшись в другую локацию.

Другой локацией оказалась страница девушки, которая вместе с ней попала в Skaz.

Марина Черновод, - сообщал заголовок. А рядом с ним маячила фотография девушки. Красивой девушки. С длинными кудрявыми русыми волосами и каре-зелеными глазами. Ее нос был насмешливо вздернут, а пухлые губы полураскрыты. С фотографии она смотрела лукаво и немного насмешливо.

Под фото был комментарий. Такой же формы, как и у Тамары, но в разы больше, объемнее, обстоятельнее.

«Праанк! Обожаю пранки. Белая спина и кнопка на стуле - это не все мои чудачества. И я вам это докажу.

Мечтаю изобрести стиральную машину, которая во время стирки будет петь: «Жду тебя на дне, Мне нравятся парни помутней...». Но пока получается только петь самой себе в душе.

Учусь на туризме, но достойна большего. Например, Мальдив. Вместо Мальдив получила Ажов.Skaz. Тоже сойдет, потому что выросла на сказках Ажова. В детстве жила на Урале, сейчас - в Мск».

Да уж! Девчонка что надо. Видимо, со своими прибабахами, но, все же, слушать умеет. Ничего не написала у себя под страничкой. Сказано, что не надо - сделано! Не то, что некоторые...

Тамара хмыкнула, а потом нажала на следующую стрелочку. Ей стало интересно посмотреть на других.

Следующей ей высветилась та девчонка, которая сильно отличалась от других. С короткими волосами и носом-картошкой, рыжая, в очках и с детской припухлостью на щеках. Та, которая всем своим общим видом значительно отличалась от остальных.

«Ирина Водова», - известил сайт. Сама же Ира о себе сообщала миру мало: «Учусь на филфаке. 3 курс. Люблю Борхеса и Эко. Если это вам о чем-то говорит».

Тамара хмыкнула. Ей это говорило только то, что девчонка - ужасная зануда.

Она задумалась. Ее вдруг охватил какой-то азарт. Стало скучно просто перебираться со страницы на страницу, перепрыгивая с одного незнакомого лица на другое.

И она поняла, что на самом деле поиски ее не были хаотичными, что в действительности она искала или, точнее, хотела найти что-то определенное. Или кого-то. В конце концов, ведь себе же можно признаться?

Внезапно перед глазами всплыл образ того парня, с широкой улыбкой. Симпатичный... и ямочки на щеках. Тамара судорожно сглотнула слюну. Как же его назвала Змейка? Или она не упоминала имени? Фамилия? Какая-то простая... Метелин, Ветелин...

Умелым движением пользователя она ткнула пальцем в значок лупы. Тут же высветилась кнопка поиска. Вот теперь все пойдет легче!

Осторожно, чувствуя себя почти преступницей, Тамара начала вбивать фамилию. Это было отчего-то волнительно. Словно она была одна дома, знала, что одна, но, вбивая в поисковик неприличные запросы, боялась, что ее поймают с поличным.

И это было тоже странно: Тамара никогда до этого не боялась, что ее поймают на чем-то горячем. Ей было все равно. Раньше. А теперь почему-то - нет.

Правда, раньше она и ни в чем таком не участвовала, и ничего такого не делала. Может, дело в этом?

К сожалению, ее храбрость не оправдалась: телефон просто отказывался находить этого Ветелина. Он самым бескомпромиссным образом показывал, что такого парня на сайте не существует.

Тамара нахмурилась, нервно покусывая губы. Память молчала, а вот мозг услужливо подкидывал варианты: может, вообще Левин?

Она уже было протянула пальцы к клавиатуре, чтобы вбить очередной запрос, как вдруг телефон издал резкий звук вибрации. Тамара вздрогнула. Появилось ощущение, что он, телефон, поймали на чем-то неприличном.

Осторожно клацнула пальцами - и в окне всплыло сообщение от мамы. Коммент под тем постом, который она опубликовала на своей страничке. Теперь она выглядела так:

Тамара Ящерова:

Привет

Никита Полевской:

Здравствуй, Тамара! Рад тебя видеть в Ажов.Skaze. Надеюсь, тебе здесь понравится.

Татьяна Ящерова:

Тата! Какая потрясающая страница. Мы с папой так гордимся тобой!

Тамара вздохнула. Мама.

Они совсем недавно отправляли друг другу сообщения: Тамара рассказала, что успешно приехала, что ее встретили, что она в Skazе. Пока ехала в машине со Змейкой, подробно описала Настасью и погоду на Урале.

Конечно, она была уверена, что одним сообщением в день не отделается. Но тот факт, что мама так быстро нашла ее страничку и даже специально зарегистрировалась на сайте (а она принципиально нигде не регистрировалась, утверждая, что просто не умеет этого делать), поражал воображение.

У Тамары была крепкая, дружная семья. Она это знала. Как и знала, что должна быть благодарна за то, что у нее есть. Она и была. Наверное.

Родители во всем поддерживали ее. И одобряли большую часть ее инициатив. Например, пойти учиться на филолога вместо того, чтобы продолжить династию врачей. Или, как сейчас, отправиться в Ажов.Skaz вместо Загробного.

Разница была только в том, как они демонстрировали эту поддержку. Мама, открыто и эмоционально, и папа, скупо и по делу. Из-за этого, чрезмерной маминой активности, родители периодически ругались. Отец считал, что такой показательной заботливостью мама выставляют Тамару посмешищем среди сверстников, что девушка может стыдиться этого.

Мама же, наоборот, считала, что это был ее такой способ сказать: «Я люблю тебя», и не понимала, почему она не должна была этого делать.

Тамаре, к слову, было все равно на это. Она знала, что родители ее любят. Этого было достаточно. Будут ли они открыто поддерживать ее или нет, запускать воздушные шары каждый раз, когда она выиграет очередное состязание или нет, ее не волновало. Как и было, откровенно говоря, плевать на то, что думают (или не думают) о ней и ее семье сверстники. Но ее никто не слышал. Или не верил. Каждый из родителей пытался настоять на своем.

В конечном итоге это приводило к спорам между мамой и папой. Доходило даже до того, что они начинали дуться друг на друга. Вот этого Тамара не любила.

Странно признаться, но не любила она этого даже не из-за того, что ей не нравилось, когда родители ссорились. Или она переживала за их брак. Нет. Не в этом дело. Странно было то, что она не чувствовала НИ-ЧЕ-ГО. Совершенно.

Но она знала, что должна была чувствовать, что должна была переживать, что должна была хотеть их примирить. Потому что об этом, о таком желании в аналогичных ситуациях говорили одноклассники, потому что это показывали по телевизору. Если так чувствовали многие, значит, так было правильно.

И поэтому она шла и мирила их. Потому что так делают все. Потому что так было правильно.

Сейчас Тамара снова почувствовала это. Что-то странное где-то внутри. Пустота. Словно ты находишься в пещере, заходишь за угол, пытаешься прощупать стену, но вместо этого натыкаешься на огромную дыру. Оборачиваешься - а сзади тоже ничего. И только эхо вторит твоему голосу.

Тата... Так мама всегда сокращенно называла ее. Тата от Тамары. Детское прозвище, но отец очень не любил, когда она называла ее так на людях. Считал, что это может дать неприятную кличку.

Тамаре было все равно: Тамара - так Тамара, Тата - так Тата. Но для родителей этот вопрос был принципиальным. И если папа увидит это обращение на сайте, они снова начнут дуться друг на друга.

А он увидит. Тут уж к бабке не ходи - увидит. Если уж мама, которая с компьютером «на вы» разобралась, то уж папа - тем более. Дома его считали хакером. Хакером, потому что умел качать с торрентов игры, а потом - устанавливать на компьютер.

Если он может справиться с поисковиком, то и с сайтом-то уж наверняка. А это значит, что дома скандала не избежать.

Вот от этой мысли ей и стало как-то зябко внутри. Зябко, потому что она снова поняла, что ей было плевать. А потом вместе с этим осознанием накатило: это было неправильно. А правильно - что-то исправить.

Она протянула большой палец к клавиатуре, чтобы написать ответ. Что-то теплое и обязательно с благодарностью, чтобы папа понял, что она не злится, что ей приятно. Такой ее способ сказать: «Я люблю вас».

Задумалась над словами, потом подвела палец к нужной иконке, клацнула - и замерла.

Над маминым сообщением все еще горело другое. От Никиты Полевского.

Вроде бы ничего не значащее приветствие, возможно, формальное. Но почему-то, даже перечитав его второй раз, Тамара почувствовала, как где-то в груди как-то странно екнуло: то ли с опасением, то ли с надеждой - и не поймешь-то сразу.

И странно это было, и удивительно - и не понимать, и что-то чувствовать. И почему-то хотелось спрятаться.

Тамара поняла, что не может ответить маме, не ответив ему. Это будет, мягко говоря, некрасиво. Но и отвечать ему она не хотела. Точно не хотела. Поэтому она, осторожно оглянувшись, пришла к компромиссному решению - закрыла вкладку, погасила экран телефона и, озираясь по сторонам, полезла в кровать.

Мобильник снова издал трубный звук. Словно воришка, пойманный на месте преступления, она осторожно нажала на кнопку. Там было еще одно сообщение на сайте Skaza. И снова от мамы:

Тамара Ящерова:

Привет

Никита Полевской:

Здравствуй, Тамара! Рад тебя видеть в Ажов.Skaze. Надеюсь, тебе здесь понравится.

Татьяна Ящерова:

Никита Сергеевич, спасибо, что пригласили Тату. Сказ - чудесная возможность.

Татьяна Ящерова:

Тата! Какая потрясающая страница. Мы с папой так гордимся тобой!

Тамара закатила глаза. Мама начала общаться с Полевским. Прекрасно. Они точно с отцом поссорятся. И теперь она точно не будет отвечать ни Полевскому, ни маме.

Тамара поставила телефон на беззвучный, чтобы больше не читать их переписку, если она вообще будет, а потом легла спать. У нее возникло стойкое ощущение, что эта активность на ее странице не понравится ни Змейке, ни остальным участникам.