## Глава 7: Кровные Узы и Змеиное Гнездо
Апартаменты Реймонда, еще недавно бывшие ледяной крепостью, теперь напоминали полевой госпиталь после боя. Воздух был густ от запаха антисептика, кофе и подавленной ярости. Айрин, укутанная в огромный плед Рея (пахнущий дорогим кожаным креслом, дымом и чем-то необъяснимо *его*), сидела, съежившись, на диване. Лицо бледное, под глазом – зловещий синяк, губа распухла и была рассечена. Врач, вызванный Реймондом (не задававший лишних вопросов), обрабатывал ссадины на ее запястьях от пластикового жгута и ушибы. Каждое прикосновение заставляло ее вздрагивать, но слез не было. В серых глазах горел холодный огонь – смесь шока, боли и всепоглощающей ненависти к Кассию.
Эль сидела рядом, обняв подругу за плечи. Ее собственная бледность казалась еще более фарфоровой на фоне синяков Айрин. Голубые глаза, обычно такие ясные, были затемнены ужасом от пережитого и жгучим чувством вины. *Это из-за меня. Из-за моего любопытства. Из-за этой проклятой флешки.*
Реймонд стоял у окна, плотные шторы были задернуты. Он смотрел не на город, а в пустоту, его профиль был резок, как обсидиановый клинок. Красные глаза, обычно сверкающие сарказмом или холодной яростью, сейчас были приглушены, но не потухли. В них читалась нечеловеческая концентрация. Он слушал скупой отчет Макса, стоявшего навытяжку.
«…доки оцеплены, босс. Ни следа. Кассий и его крысы растворились. Как сквозь землю. Знают тайники».
«Полиция?»
«Шум списали на хулиганов. Пока тихо. Но если он захочет поднять волну…»
«Он не захочет,» – отрезал Рей. «Слишком много грязи на нем самом. Он предпочтет тишину. Пока». Он повернулся, его взгляд упал на Айрин. Взгляд был тяжелым, оценивающим, но без привычного сарказма. «Отчет, птичка. Все, что помнишь. Звуки, запахи, слова. Мелочи».
Айрин сглотнула, собралась. Ее голос дрожал лишь слегка. «Темно… пахло плесенью, водой… и чем-то сладковатым, химическим. Как в больнице». Она поморщилась. «Охранники… двое. Говорили с акцентом… южным? Один – «Босс велел не трогать, пока не позвонит». Потом… потом пришел *он*». Ее голос сорвался на имени Кассия. «Он… он был другим. Холодным. Глаза… как у змеи. С пистолетом. Сказал… сказал, что я была милым отвлечением». Она сжала кулаки, ногти впились в ладони. «Он назвал это игрой. По-крупному».
Реймонд кивнул, впитывая информацию. «Пистолет? Модель?»
«Маленький… серебристый? Не знаю…»
«Достаточно. Продолжай».
Айрин описала попытку побега, удар гаечным ключом, темноту после действий Рея, выстрел Кассия в ее сторону, его бессильную ярость. «Он кричал… что-то про то, что знает ваши грязные секреты, Реймонд. Что уничтожит вас. И нас».
Реймонд хмыкнул, уголок его губ дрогнул в подобии ледяной усмешки. «Попробует». Он подошел к столу, где лежала та самая флешка Алины и распечатка расшифровки видео. «Игра по-крупному… Это не просто шантаж Алины. Это что-то большее. Фонды мачехи… Преступления». Его взгляд упал на Эль. «Твой отец, котенок. Он ключ. Он знал? Не знал? Позволял?»
Эль содрогнулась. Мысль об отце, могущественном и всегда отстраненном адвокате, замешанном в чем-то темном… «Я… я не знаю. После смерти Алины он стал другим. Замкнутым. Боялся чего-то? Или чувствовал вину?»
«Есть один способ выяснить,» – Реймонд взял телефон. Его пальцы летали над клавиатурой. «Отец должен знать, что его младшая дочь едва не погибла сегодня. И что виноват в этом его протеже. Посмотрим, чьи узы окажутся крепче – кровные или змеиные». Он отправил зашифрованное сообщение, краткое и убийственное: *«Айрин похитили по приказу Кассия. Еле вытащили живой. Он играет в смертельную игру с вашей семьей. Знает ли ваша супруга? Жду в своем офисе. Час. Без охраны. Или узнаешь все из заголовков.»*
Час ожидания был пыткой. Айрин, под действием легкого успокоительного от врача, задремала, ее лицо в синяках выглядело беззащитным. Эль сидела рядом, рисуя в блокноте нервные, ломаные линии – лица Кассия, глаза Алины с записки, силуэт отца. Реймонд работал за компьютером, его лицо – непроницаемая маска, но напряжение в его плечах выдавало ярость, кипящую под поверхностью. Его взгляд то и дело скользил к спящей Айрин. Нежность? Нет. Но ответственность. Она была под *его* защитой. И ее тронули. Это требовало расплаты.
Ровно через час в апартаменты вошел Леонард Артиэль. Он выглядел… разбитым. Дорогой костюм был смят, лицо, обычно такое безупречное и властное, осунулось, под глазами – глубокие тени. Но больше всего Эль поразили его глаза – в них читался не страх перед Реймондом, а настоящий, животный ужас. И горе.
«Эль…» – его голос сорвался. Он шагнул к дочери, но Реймонд резко поднял руку, преграждая путь.
«Говорите здесь, Артиэль. И говорите быстро. Все, что знаете о Кассии и о том, во что вляпалась ваша супруга».
Леонард Артиэль замер. Его взгляд скользнул по спящей Айрин, по ее синякам, и его лицо исказилось мукой. «Боже… Айрин…» – он сглотнул. Потом его взгляд упал на Реймонда, и в нем вспыхнула искра былой твердости. «Что вы знаете?»
«Мы знаем, что Кассий шантажировал Алину, угрожая Эль, чтобы та молчала о махинациях вашей жены с фондами,» – холодно выложил Рей Реймонд. Он включил проектор. На стене появилось кадр из видео с камеры: Алина, дрожащая, Кассий, ледяной и опасный, его слова: *«…с твоей младшей сестренкой… случится несчастный случай…»*.
Леонард Артиэль побледнел как смерть. Он схватился за спинку кресла, чтобы не упасть. «Нет… О Боже, нет… Я… я не знал… Не до конца…» – он закачался.
«Папа?» – Эль встала, подойдя к нему. В ее голосе была не только боль, но и требование. «Что случилось с Алиной? Кто ее убил? Кассий?»
Отец закрыл глаза. Когда он открыл их, в них стояли слезы. Слезы настоящего, запоздалого горя и осознания. «Не он… Не напрямую. Охранники… по приказу…» – он с трудом выговорил. – «Маргарет… Моя жена… Она… она не кардиохирург. Она… гений финансовых махинаций. И Кассий… ее правая рука. Ее… ее орудие».
Реймонд не дрогнул. «Продолжайте».
«Алина… она узнала. Как – не знаю. Нашла документы. Пришла ко мне…» – голос Леонарда дрожал. – «Она умоляла остановить Маргарет. Говорила, что это вредит людям… Я… я не поверил ей. Думал, ревность к мачехе, стресс… Я отмахнулся. Говорил, что Маргарет все контролирует, что Кассий – просто помощник…» Он сжал кулаки. «Я был слепым дураком! Маргарет… она боялась Алину. Боялась, что та меня переубедит или пойдет в полицию. Она… она приказала Кассию «устранить угрозу». Я думал… думал, он просто запугает ее! Но…»
«Но он пошел дальше,» – закончил за него Реймонд, его голос был как ледяная сталь. «Он организовал «несчастный случай». А ты, узнав правду, замолчал. Ради чего? Ради своего положения? Ради этой женщины?»
Леонард Артиэль смотрел на Эль, его глаза были полны муки и стыда. «Ради… вас. Маргарет и Кассий… они пригрозили. Если я заговорю… они уничтожат меня. И тогда… вы обе останетесь ни с чем. Беззащитными. И они… они дойдут и до вас. Как до Алины». Он опустил голову. «Я пытался защитить вас молчанием… Глупость. Трусость».
Тишина повисла тяжким грузом. Эль смотрела на отца, этого могущественного человека, сломленного страхом и виной. Ненависть? Да. Но и жалость. Он стал пешкой в игре монстров. И заплатил старшей дочерью.
«Айрин… ее похищение… Это что?» – спросила Эль тихо.
«Это… паника,» – ответил Реймонд вместо отца. Он смотрел на проекцию лица Кассия. «Они поняли, что мы близки к правде. Что флешка у нас. Они хотели рычаг. Айрин. Чтобы обменять на молчание. Или… чтобы нанести удар, если мы не сдадимся». Его красные глаза сверкнули. «Но они просчитались. Они показали свое истинное лицо. И втянули в игру последнего игрока». Он посмотрел на Леонарда. «Теперь выбор за вами, Артиэль. Продолжать прятаться за юбкой жены-преступницы и ее змеиного фаворита? Или отомстить за дочь?»
Леонард Артиэль выпрямился. В его глазах, наконец, вспыхнул огонь – не адвокатской хитрости, а отцовской ярости и решимости. Синяки Айрин, мертвенно-бледное лицо Эль, лицо Алины на видео – все слилось воедино.
«Что… что мне делать?» – его голос окреп.
Реймонд улыбнулся. Это была не улыбка. Это был оскал охотника, видящего слабость добычи. «Все просто. Вернись к ним. Сыграй испуганного. Скажи, что Эль в истерике, Реймонд бессилен, Айрин молчит от страха. Что мы сдаемся. Проси встречи. Чтобы передать флешку и… обсудить условия».
«Это ловушка!» – выдохнул Леонард.
«Конечно, ловушка,» – согласился Реймонд. Его красные глаза горели холодным адским пламенем. «Но не для нас. Для них. Мы знаем их гнездо. Мы знаем их змею. Пора выкурить их наружу. И раздавить».
Он подошел к спящей Айрин, поправил плед. Потом посмотрел на Эль. «Ты готова, котенок? Дать им последний бой? За Алину? За Айрин? За себя?»
Эль посмотрела на синяки подруги, на лицо отца, полное решимости, на флешку – свидетельство правды Алины. Страх отступил, уступив место холодной, ясной ярости и непоколебимой воле. Она кивнула. Ее голубые глаза, обычно такие бездонные, стали твердыми, как сталь.
«Готова. До конца».
Реймонд усмехнулся. Настоящей, опасной усмешкой. «Отлично. Тогда начинаем финальный акт. Артиэль,» – он повернулся к отцу, – «звони своей змеиной королеве. Говори, что хочешь мира. А мы…» – его взгляд скользнул по Эль и спящей Айрин, – «…подготовим им такой мир, от которого они взвоют. В аду».
План был поставлен на кон. Отец стал их козырем. Айрин, даже во сне сжимавшая кулак, была их символом сопротивления. А Эль и Реймонд – клинком, который должен был разрубить змеиное гнездо. Правда вышла на свет. И теперь она требовала кровавой расплаты.