Глава десятая.
Прохладные порывы вечернего ветерочка приятно пробирали до костей, остужая тело после десяти дней невыносимой жары. Каролина выбрала тёмное время суток для прогулки, чтобы отдохнуть от яркого солнца и скрыться в темноте от чужих глаз, что, время от времени выглядывали в ней любую мелочь, за которую можно было зацепиться. Ей нравились сумерки тем, что после тяжёлого дня наступало умиротворение, из-за горизонта приходила прохлада и приносила с собой лёгкий воздух. Плохо только то, что на улице было много людей.
Романова толкнула большую дверь своего подъезда и вышла наружу, кротко окинув взглядом ближайшее окружение. Рядом со школой никого не оказалось, что уже было хорошо, но отголоски музыкальных композиций доносились со стороны Дома культуры, который находился недалеко от жилого комплекса. Пьяные возгласы казались такими выразительными, словно там не проводились танцы, а уроки по самовыживанию.
Всё же Рома решила пойти именно туда, где веселилась молодёжь, несмотря на будний день, когда подобные мероприятия не проводились. Хоть она и обещала, что придёт на дискотеку, но слова своего сдерживать не собиралась, ибо не видела в нём ничего ценного. Не исключено, что кто-то из перестройщиков мог поджидать её у самого крыльца, но, учитывая большое скопление ребят на улицу, у неё были шансы остаться незамеченной.
Француженка послушала Лидию Ивановну и приняла решение оборвать все отношения с компанией мальчиков-зайчиков, потому что ничего хорошего у них не складывалось. Было жалко потерять Данила, рядом с которым ей было уютно и даже в какой-то степени безопасно, но пока он был со своими товарищами, ничего хорошего у них бы не получилось. Существовал ещё Максим, неуважительно относившийся к особям женского пола, или, по крайней мере, только к некоторым из них, любивший играть на эмоциях и в последнее время часто бывающий в голове дочери историка. Николай оставался приличным вариантом, да после недавнего инцидента находиться рядом с ним было неловко. Говорить о Германе было нечего.
Каролина провела рукой по светло-русым волосам, которые собрала в косы и закрепила их так, что ни одна прядка не коснулась её шеи, чтобы убедиться в целостности причёски. Ей нравились подобного рода образы, когда плечи и ключицы были открыты, а не послушные локоны собраны на макушке. Смотрелось это довольно эффектно и элегантно, особенно в юном возрасте, буквально кричащем о свежести тела.
Красоты родного посёлка не могли не радовать глаз, даже принимая во внимание то, что моментами некоторые окружающие вызывали отвращение. Романова скучала по этим местам, нехотя вспоминала редкие счастливые моменты, до сих пор щемящие душу. И не было ни дня, когда она бы не думала о том, как тогда жили те, кого она недолюбливала, или те, по кому сильно скучала.
Рома заметила Жуковского сразу, как только ступила на территорию Дома культуры. Он стоял на большом крыльце и выглядывал мимо проходящих людей, по всей видимости, в поисках неё, изредка отвлекался на знакомых, что подходили к нему и заводили тот или иной разговор. Излюбленный Шатунов эхом доносился из здания, затягивая одну из любимых песен дочери историка, посвященную летнему вечеру в розовых оттенках.
— Каролина!
Застряв за спинами группы подростков, намереваясь укрыться, девушка раздражённо прикрыла глаза и тихо выдохнула, смирившись с тем, что провалила собственную миссию. Она не хотела разговаривать с молодым человеком, не хотела его видеть, потому что один только взгляд на него, одно его слово, и ей придётся пойти у него на поводу. Но она не могла позволить ему сделать это, почему и пряталась, как последняя трусиха, хотя бояться особо было нечего, пока рядом были люди, а Поэт оставался без своих друзей.
Данила быстро спустился по ступенькам крыльца, ибо был уверен в том, что мимо проходящей девицей была Каролина. Он подумал, что она его не услышала, поэтому не обратила в его сторону никакого внимания, что он собирался исправить немедленно. Она первая проявила инициативу, показавшись ему на глаза.
— Вечер добрый, - с лёгкой улыбкой на губах поприветствовала парнишку Романова, а вот её зелено-голубые глаза не выражали той теплоты, какую хотелось бы видеть. — Ты что-то хотел? Извини, я тороплюсь, поэтому не смогу сегодня посетить столь шумное мероприятие.
Жуковский непонимающе моргнул, а брови сами съехали к переносице, показав свое недовольство одним только лицом. А ведь он даже не успел ничего спросить, хотя вопросов накопилось достаточно. Куда она так торопилась? Почему не предупредила заранее о своём отсутствии? По каким причинам он не видел её так часто, как хотел бы?
— Я ждал тебя, - только и сказал брюнет, на секунду оглянувшись назад, чем спугнул любопытные взгляды. — Ты обещала прийти. Ты согласилась быть моей спутницей на этом вечере. Что случилось?
В груди неприятно кольнуло, и Рома скорбно поджала губы, не зная, что ответить молодому человеку. Она действительно обещала быть здесь, быть с ним, но заявление было не серьёзным, потому что другого выхода из той щекотливой ситуации у неё не было. И, видимо, теперь уже не будет.
— Я не хочу быть здесь, - честно ответила блондинка, лишь на секунду опустив глаза, в которых промелькнула неуверенность. — Я не хотела этого с самого начала, но вы не оставили мне выбора. Прости, но, я думаю, нам стоит это прекратить.
Поэт не мог поверить своим ушам и тому, как обстояла ситуация. Он понимал, что их недавняя выходка не приведёт ни к чему хорошему, но, чтобы так…. Ему не хотелось расставаться сейчас, когда всё только начиналось, когда он, наконец, нашёл своё маленькое счастье. Он не мог этого допустить.
— Скажите, что ты шутишь. Это похоже на плаксивый отрывок из любовно романа, - насмешливо хмыкнул парень, проводя рукой по лицу. — Каролина, о чём ты сейчас говоришь? У нас ведь всё хорошо было. Пойми, я не хочу тебя обидеть, - он положил руку на хрупкое плечо подруги и не почувствовал отдачи. Она даже не смотрела на него. – Это всё из-за парней, да? Ром, мы не хотели тебя напугать. Мы пошутили. Прости дураков.
Каролина повела плечом, намереваясь избавиться от мужской руки, которую с каждым днём хотелось чувствовать рядом с собой всё больше и больше. Данила не собирался уступать, и она подняла на него свои глаза, полные усталости и желания уйти отсюда поскорей. Они не хотели друг друга отпускать так же, как боролись с желанием закончить этот разговор.
— Мне порядком надоели ваши издевательства, ваши шутки и подколы, - Романова взяла товарища за запястье и аккуратно сняла его руку со своего плеча. — Сегодня вы показали ваше отношение ко мне. Это было неприятно. Ты хороший, Данила, но я не могу дружить с тобой, зная, что эти парни рядом.
— Дружить? – удивился подобному заявлению Жуковский, вновь хватая девушку, прижимая её руку к своей груди, обтянутой тёмной водолазкой. — Я не хочу с тобой дружить, разве не понятно? Я смотрю на тебя, как на возлюбленную, возможно, как на будущую невесту, - заявил он, наблюдая, как лицо собеседницы меняется в изумлении. — Хочешь, я поговорю с ребятами, и они перестану тебе докучать? Я хочу быть с тобой, Каролина. Нравится тебе или нет, но я так просто не отступлюсь, зная, что я не единственный, кто претендует на место твоего жениха.
— Ты несёшь ерунду, - фыркнула Рома и попыталась отдёрнуть свою руку, но ничего хорошего из этого не вышло. Хватка была сильной и даже приятной, но думать об этом ей не хотелось. — Отпусти меня. Не хочу ссориться с тобой.
— Не отпущу, пока не простишь и не согласишься стать моей спутницей на сегодняшнем вечере, - Поэт шагнул к девчонке, максимально сокращая между ними расстояние. — Каролина, ты мне очень нравишься. Я не могу взять и отпустить тебя, ведь у нас с тобой всё ещё впереди. Останься со мной, пожалуйста.
Каролина чувствовала горячее дыхание юноши на своём затылке, как он уткнулся в неё, ожидая ответа. Её рука всё ещё покоилось у него на груди, точно приклеенная, словно контролировала подъёмы грудной клетки. Между ними не было свободного сантиметра, отчего кровь в жилах приятно закипала, надеясь на то, что это не кончится. И прохожие, кажется, которые исподтишка наблюдали за парочкой, перестали быть важны.
Снова поставленное ею слово пошатнулось и рухнуло, рассыпалось на мелкие кусочки, и всё из-за какого-то парня. Романова не должна была выходить сегодня гулять, не должна была идти в эту сторону, а тем более останавливаться и слушать этого человека. Жуковский был ей сильно приятен, и он нравился ей тоже, но большое количество факторов не давали принять это чувство. Тем не менее, сердце вновь одержало верх над мозгом, что редко привалило к чему-то хорошему.
— Ладно…. – тяжело вздохнув, согласилась Рома и уткнулась лбом в мужское плечо. Она позволила себе расслабиться, на пять минут, почувствовать себя кем-то любимой. — Я побуду с тобой этим вечером. Не знаю, что из этого получится, но ты должен мне пообещать, что ничего плохо сегодня не случится.
— Принимай мою клятву, - поспешил пойти на поводу у девчонки Поэт, заглядывая в её зелёно-голубые глаза, теперь уже его любимый цвет. — Идём, Ром, всё будет нормально. Я буду рядом. Я тебя не отпущу.
Он потянул её за руку, и они, не спеша, поднялись по широкому крыльцу, игнорируя редкие подколы знакомых. Француженка надеялась, что Данила сдержит своё слово, а тот, в свою очередь, трепетал от мысли о том, что у него остался шанс на лучшую ночь в своей жизни.
***
Максим Пшеницын заметил Каролину сразу, как только та показалась на пороге клуба в сопровождении Данилы Жуковского. Он никогда особо не обращал внимания на то, во что была девчонка, да и окружающие в целом, но для себя отметил, что сегодняшний наряд очень даже ей к лицу. Хоть они и были на достаточном расстоянии друг от друга, он, принимая во внимание то, что в помещении было темно, за исключением нескольких разноцветных огней, скользящих по присутствующим, все же смог разглядеть цветастую юбку в светлых тонах, края которой скользили по голени, включая глубокий разрез, оголяющий ножку, и укороченную водолазку темного цвета, открывающую поясницу. Прямо-таки иностранная красавица пожаловала в их деревенские ряды!
Он отвернулся тогда, когда Поэт указал в их сторону рукой, а Романова кротко кивнула и аккуратно переплела их пальцы в один единый кулачок. Макс усмехнулся и примкнул губами к бутылке пива, сделав несколько маленьких глотков, пока новоиспеченная парочка, не торопясь, продвигалась к ним через толпу танцующих людей. Наблюдать за этими двумя было забавно, особенно принимая во внимание то, что совсем скоро их союз, так официально и не заключившийся, распадется, а причиной тому будет девятнадцатилетний блондин, друг и товарищ Жуковского, враг и воплощение ночного кошмара Ромки. Ох, и жарким же это лето обещали!
- Ромка, а мы тебя и не ждали! – приветственно развел руками Герман при виде подходящих. Перестав подпирать стенку, он быстро нашел глазами стул, что стоял не так далеко и придвинул его к ним. – Садись, Ром. Рассказывай, чего задержалась? Обещала ж прийти!
Пшеницын чуть склонил голову, приложившись ею к холодной стене, и дернул уголком губ в подобии ухмылки, когда Каролина, обдумывая свой ответ, столкнулась с ним взглядом и тут же отвела зелено-голубые глаза в сторону. Он был готов поставить ставку на то, что последние ночи она проводила с мыслями о нем. Чем чаще они будут сталкиваться, тем выше шанс наискорейшего завоевания ее хрупкого сердечка.
- Появились кое-какие не отложенные дела, - нашла, что сказать француженка, еле слышно выдыхая напряжение, скопившееся в ее легких за секунды пребывания здесь. Она отрицательно покачала головой на предложение Александрова присесть, на что тот сам решил занять приготовленное место. – А где Диана? Вы же обещались с девчонками быть. Соврали?
Она аккуратно высвободила свою руку из большой ладони Данилы, а тот только зацепился карими глазами за сына профессора био-химических наук, покусывающего нижнюю губу. Естественно, каждый из них выдумал себе оправдание на случай подобных вопросов, да и девчонка нужна была им не для развлечений, а для работы.
- Так получилось, что Диана отъехала вчера, а Кольку девчонка кинула прямо у входа, - объяснился Герман, постукивая горлышком бутылки по спинки стула, что почти не было слышно из-за громкой музыки. Он почувствовал, как Иванов метнул в его сторону суровый взгляд, и еле сдержался, чтобы не загоготать во весь голос.
- Тварь неблагодарная… - подыграл Николай товарищу и свесил ноги с подоконника, на котором просидел с момента прихода в клуб.
- А Максим? – поинтересовалась Каролина и даже не взглянула в сторону своего интереса. Она приобняла себя за предплечья, словно замерзла, а парни мельком переглянулись между собой.
Первый звоночек заинтересованности в себе со стороны Романовой Максим почувствовал именно в тот момент. Его кровь приятно запенилась в сердечном мешке и тут же продолжила свой путь по сосудам, ибо нижнюю часть тела нужно было успеть наполнить полезными веществами, выжатыми из небольшой бутылочки пива. Он посчитал ее скрытый интерес как намек на следующий шаг, именно поэтому свои планы на блондиночку он решил не откладывать.
Пшеницын оставил недопитую бутылку на подоконнике и шустро сократил расстояние между ним и жертвой, словно кот, идущий на солнечный лучик. Он взял ее за руку, на безымянном пальце которой сверкнуло помолвочное кольцо, скрывающее за собой самые искушающие секреты, и поцеловал тыльную сторону ладони. Вкусив мятный запах ее кожи, солдатик скользнул кончиком носа вдоль тонкой кисти и выпрямился, заглядывая в отражение собственных глаз, представших перед ним в образе женской версии себя.
И все это произошло так быстро и неожиданно, что никто толком среагировать не успел.
- А Максим сам отшил свою выдуманную спутницу, ибо никто, кроме одной очаровательной дамы, ему не нужен, - заявил блондин и отпустил Рому, когда заметил, что та не поменялась в лице, вызвав тем самым у него разочарование. Правда, она сделала крохотный шаг назад, и он был таким неуверенным, что сразу же сам все за себя сказал. – И он надеется, что эта дама подарит ему танец. Желательно прямо сейчас, а то через четверть часа человечек за магнитолой будет в щи, и ни одной нормальной песни уже не будет.
Каролина слегка нахмурилась, и было видно то, как резво крутились шестеренки в ее светлой голове, помогающие с выбором ответа. Герман за спиной у блондина прицыкнул языком и издал что-то на подобии смешка, когда Иванов соскользнул с подоконника и не сдержал улыбки. Жуковский скользнул безразличным для окружающих взглядом по Романовой, когда та посмотрела на него, точно спрашивая разрешения. Но, в конце концов, удача была на стороне того, кто рулил монетой.
- Ну, - повела плечами Ромка, - если только один танец и ничего больше, тогда я, пожалуй, соглашусь, - и скромно улыбнулась, одарив перестройщиков теплом.
- Могла просто сказать: «да», - широко улыбнулся Макс и, взяв девушку за руку, потянул ее в гущу людей, откуда им не было бы видно товарищей, но товарищам бы было видно их.
- Смотри, Макс, за руками, а то Данька тебе их оторвет! – подлил масла в огонь Герман, на что Пшеницын еле слышно поклялся, что ничего такого за три минуты не успеет произойти, а Поэт сунул сжатые в кулаки руки в карманы своих брюк.
Или местный аккомпаниатор магнитолы припас мало музыкальных композиций для этого вечера, или он просто был влюблен в творчество Юрия Шатунова и его песню «Розовый вечер», потому что по-другому повтор было не объяснить. Тем не менее, молодежи то было по душе, и ребята продолжили танцевать и подпевать словам, доносящимся из колонок. Входные двери и форточки были открыты, создавая сквозняк, чтобы присутствующие не задохнулись и не взмокли до нитки от собственного пота.
Максим остановился, найдя подходящее место для одного единственного танца, за минуты которого он надеялся совершить большее, чем сделал за неделю. Он потянул на себя девчонку, и та быстро оказалась заключенной в его объятия. Парень почувствовал легкое напряжение Каролины и скользнул рукой вдоль ее поясницы, после чего отодвинул от себя и заглянул в ее светлые глаза. Улыбнувшись, он провел казанками пальцев по ее щеке и присвистнул.
- Что? – поинтересовалась Романова, качнув головой в недопонимании. Она все еще не могла расслабиться в его присутствии, особенно при таком близком контакте.
- Не могу поверить в то, что ты действительно столь красива вблизи, как об этом говорят, - признался честно Пшеницын, вкладывая ее руку в свою ладонь и переплетая между собой их пальцы. Он коснулся большим перстнем ее помолвочного кольца и мельком к нему присмотрелся, точно видел впервые.
- Брось.
- С Жуковским у вас все серьезно?
Каролина разжала свои пальцы лишь на секунду, словно хотела переплести их снова, прочувствовать зародившуюся связь заново, но блондин понял, что она этим жестом хотела сказать. Ей не понравился его вопрос. Ей не понравились его наглость и любопытство. Максим хотел взбудоражить ее, прокатить на эмоциональных качелях, чтобы как можно глубже засадить частичку себя в ее сердце. Он повел их вокруг собственной оси, затем легко прокрутил и прижал к себе спиной.
- Я пришла составить ему компанию, потому что обещала, а ты нагло пользуешься этим положением, - выплюнула Романова, чувствуя приятное тепло от его груди, от которого в животе завязался туговатый узел. – Я уже промолчу о том, что вы мне соврали насчет своих спутниц, но я привыкла к вашей лжи, ведь ничего, кроме нее, вы выдать не можете, - его пальцы прошлись вниз по ее телу, затем ладонь легла на открытый животик, отчего тело его обладательницы стало пульсировать от неприятных ощущений.
- Мы сделали это специально, чтобы заманить тебя сюда, - прошептал Макс на ушко француженке, обжигая ее своим горячим дыханием, и легонько куснул ту за мочку. Реакция не заставила себя долго ждать, и Рома резко оказалась к партнеру лицом, попыталась толкнуть его в грудь, но тот не дал ей возможности выбраться из его окольцованных вокруг ее талии рук. – Не брыкайся ты!
Это не было похоже на танец, скорее на обычные обжималки влюбленных, на что окружающие не обращали внимания, ибо сами были не против подобного и приличный градус играл в крови. Максим и Каролина не танцевали, они тискались в объятиях друг другу, сами того пока еще не осознавая. Хоть они и кидали в адрес друг друга не совсем приятные слова, но подсознательно они получали удовольствие от процесса.
- Отстань от меня! Отвали, - завозмущалась Рома, сцепляя руки в замок за шеей партнера. Она с трудом сохраняла спокойствие, а во всей этой беде мысленно обвиняла Жуковского. – Хочешь, чтобы я закричала? Вы снова хотите меня опозорить? Господи, да когда ж вы повзрослеете? В конце-то концов?
- Ты мне нравишься, Лина, очень даже, - продолжал нести какой-то бред для девчонки Пшеницын, аккуратно покачивая ее в танце. - … розовый ве-ечер…. Пусть провожает розовым взглядом, смотрит вам в след. Пусть все насмешки терпит твои, пусть доверяет тайны свои. Больше не надо мне этих бед, - он улыбнулся на то, как Романова закатила глаза и испустила подобие усмешки. – Слышишь? Запомни, Романова, - это теперь наша песня. Я тоже не собираюсь за тобой бегать, если ты выберешь Жуковского. Но мои чувства искренни по отношению к тебе.
- В глаза и за глаза, - фыркнула Каролина и, смирившись с тем, что от нее никогда не отстанут, включила ту, в кого должна была превратиться при общении с этими никчемными людьми. Она потянула солдатик к себе за шею, вместе с этим легонько наступая ему на ногу, и коснулась зубами выступа нижней челюсти, после чего соскочила, воспользовшись замешательством товарища, и улыбнулась.- Придурок!
Максим похлопал глазами, осознавая, что только что произошло. Хороша девка. Ничего не скажешь! Он даже почувствовал, как тепло растеклось внизу живота. Блондин хитро улыбнулся и, вновь схватив девушку, закружил ее в воздухе, на что та звонко рассмеялась.
Остаток песни они провели молча, но это не мешало им закончить танец.
***
Каролина держала в руках недопитую Александровым бутылку пива, которою тот строго просил охранять, пока он ненадолго отлучится с Пшеницыным, когда к ней подошел Иванов. К слову, Жуковский оставил ее одну у подоконника, где недавно они проводили время небольшой компанией, и ушел с Костиком, с которым ему уж очень срочно нужно было поговорить.
Музыка стала раздражать, бить по ушам с каждой новой песней, а под грустные - и вовсе вздернуться хотелось. Николай ловко подтянулся и присел на край подоконника, выхватывая из рук француженки бутылку и отхлебывая из нее пару маленьких глоточков. Он поморщился, слегка вздрогнул, словно по его телу прошел разряд электрического тока, и отложил сосуд в сторону, к остальным недопитым алкогольным напиткам.
Романова и глазом не повела на действия товарища, осталась спокойной, точно ничего не произошло, точно рядом никого не было. Она сложила руки на груди, перед этим успев скользнуть одной из них по волосам, проверяя наличие разноцветных ленточек в косах, и отвернула голову в сторону танцующих в центре зала. Оставаться наедине с тем, кто еще недавно клялся в простой дружбе, а после целовал, зная, что после этого для них обоих все должно было пойти к чертям, ей не хотелось.
Она до сих пор была на него за это в обиде. Она весь вечер не обращала на него никакого внимания и редко ловила в свою сторону кроткие взгляды с его стороны. Наверное, это замечали его товарищи. Возможно, его друзья даже знали о том, что произошло пару дней назад, и только ждали, когда об этом можно было заикнуться, кинуть прямо в лицо девчонке.
- Давай поговорим?
Рома посмотрела на него так, точно видела его впервые, хотя, на самом же деле, таким образом она обратила на него внимание. Парень качнул ногами и медленно, словно картофельное пюре, повисшее на потолке, сполз с подоконника, оказавшись к девушке слишком близко, чем хотел этого. Он внятно почувствовал запах ее сладковатых духов, напоминающих мяту, и отшагнул в сторону, ожидая ответа.
И все это выглядело так жалко, что рвотный ком мигом образовывался в желудке и поднимался к горлу.
- Каролина?
- Я тебя слушаю, - отозвалась Ромка и довернулась к юноше, от чьего присутствия ей хотелось поскорее избавиться. – О чем ты хотел поговорить?
Каролина почувствовала, как что-то внутри нее начало закипать, но она быстро обуздала неизвестное существо и тихонько выдохнула весь негатив, скопившейся за несколько часов пребывания в этом месте. Она сама была виновата в том, что очутилась здесь. Некого было винить в том, что происходило сейчас, кроме нее самой. Она сама захотела такой жизни, и винить в этом четырех парней было неправильно.
Только вот, честно говоря, все шло прямиком из детства.
- Может, на улицу выйдем? – спросил Коля, кивая в сторону выхода, и поправил ворот олимпийки.
Несмотря на то, что оставаться среди большого количества людей являлось самым положительным решением, Рома решила пойти на уступки и согласиться. Она кивнула, после чего направилась в сторону выхода, придерживаясь собеседника, чтобы их дуэт выглядел со стороны вполне себе прилично. Им действительно нужно было поговорить о том, что между ними произошло, иначе неприятное чувство сгрызло бы их обоих изнутри. Опять же, было ли это нужно им обоим?
Улица встретила их бурными возгласами пьяной молодежи и редкими хлопками, до происхождения которых никому не было дела. Они отошли от клуба и молча сошлись на том, чтобы пройтись вокруг квартала, оказаться подальше от шумной компании людей и поговорить в спокойной обстановке. Десяти минут им было достаточно, чтобы все выяснить и вернуться назад без каких-либо проблем.
- Ну?
- Мне жаль, что все так вышло, - тут же выдал Иванов, не останавливаясь на глупых вопросах, переводах в шутку и других неприемлемых в подобной ситуации действиях. – Я поступил глупо по отношению к тебе и к нашей дружбе, но я был пьян, и только этим я могу тебе все объяснить. Прости меня, Линка. Клянусь, что больше такого не повторится.
- Ладно, - кротко кивнула Каролина и почесала макушку в размышлении над тем, что сейчас услышала. – Я была неосторожна по отношению к тебе, возможно, чем-то даже спровоцировала, так что извини, если это действительно было так. Это не помешает нашей дружбе, если ты никому об этом не скажешь.
- Я бы не стал так тебя подставлять, - покачал головой юноша, сунув руки в карманы своих брюк. – Я не вижу в тебе того, что видят другие – объекта для обсуждений. Мне и самому не хочется выносить ссор из избы, особенно когда в этом наполовину замешан я…. – он печально прицыкнул языком и пнул на пути лежащий камушек, который стал служить чем-то в роде футбольного мяча всю оставшуюся дорогу. – Жуковский – мой очень хороший товарищ, он – мой близкий друг, которому я бы не хотел делать больно, не желал зла. Но так получилось, что в тот вечер я почувствовал между нами какую-то связь. Или же это все слова моей бывшей девушки….
- Ирины, что ли? – недоуменно вскинула брови Романова, обращая в сторону собеседника внимание. Она не понимала, причем здесь бывшая возлюбленная Иванова и она.
- Кого ж еще? – вопрос был риторическим. – Она видела нас в одном кругу на вечере, который устроил в нашу честь Герман, вот и стала думать, что между нами что-то могло быть. Возможно, нас могли видеть спящими вместе тогда, - Николай поднял на подругу свои голубые глаза. – Я не хотел, чтобы так получилось. Во всех случаях я был пьян, а из этого выходит мало чего хорошего. Просто обходи меня стороной, когда вновь увидишь в таком состоянии.
- Нужно просто перестать пить.
- Это вряд ли получится.
Рома дернула уголок губ в ухмылке, когда поняла суть сказанных ее товарищем слов. В такой компании не пить было практически невозможно, а отказаться, как кинуть предъяву. Она сошлась на том, чтобы простить молодому человеку пьяную глупость в виде случайного поцелуя и дать ему второй шанс. В конце концов, она сама должна была заподозрить подвох в его поведении. Как там говорят, Бог любит Троицу, верно? С этим она могла поспорить, а вот такое выражение как – «Случайность, совпадение и закономерность» - ей было куда больше по душе.
Николай почувствовал облегчение от полученного ответа. Он до последнего думал, что та закатит истерику, даст ему пощечину и уйдет со слезами на глазах, но того не произошло, и он уже в который раз убедился в том, что зря его друзья-товарищи на протяжении долгого времени плохо относились к Лине. Теперь же в его глазах она стала не просто красивой и приятной в общении девушкой, но еще понимающей и умной.
А о своем проступке он не смел никому рассказать.
Оставшуюся дорогу они провели молча, ибо каждый думал о чем-то своем. Им нравилась такого рода прогулка, когда никто не смел перебить мысли друг друга, при этом абсолютно ничего не озвучивая. Вскоре они остановились у маленькой церкви, расположенной за Домом культуры, но, несмотря на столь короткое расстояние, рядом никого не оказалось. Что там было делать в такое время? Молодежи ходить в священное здание не было особого интереса, а при подобных обстоятельствах, когда веселье проходило в подходящем под рукой здании, уж тем более.
- Послушай, Линка, ты не подождешь меня здесь?- спросил Иванов, поглядывая в сторону церкви, в окнах которой мелькнул белый луч света. – Мне нужно сделать кое-что. Это займет всего пару минут, а после вместе вернемся в клуб. Могу проводить тебя до дома, если ты устала.
- В этом нет необходимости. Все равно перед уходом мне нужно будет найти Данила, - объяснила Каролина и сложила руки на груди, ибо с каждым часом на улице становилось все холоднее, что было непривычно для жаркого лета.- Но я тебя подожду, если ты действительно этого хочешь. Постарайся только побыстрее, а то я замерла.
- Нет проблем.
Иванов махнул на прощание рукой и поспешил войти на территорию церкви, ворота которой по каким-то неизвестным причинам были открыты. Романова проводила его взглядом и заметила, как юноша ловко юркнул в заранее открытое кем-то окно, что находилось у крыльца. Ей это показалось странным, с какой-то стороны даже возмутительным перед тем, кто верил в Бога и ему подобным. Но все же она осталась ждать его, прислушиваясь к музыкальным композициям, доносящимся из клуба.
В церкви ведь не было ничего ценного, за исключением восковых свечек, какие приходилось покупать перед тем, как поставить их за упокой или за удачу. Стоили они копейки, поэтому и воровать их не было особой ценности. Блондинка переступила с ноги на ногу, а небольшие каблучки ее босоножек глухо цокнули об асфальт, когда она заметила в окнах выбеленного здания свет, и не тот, который шел от общего питания, а тот, который обычно излучал ручной фонарь. Она прищурилась, навострила уши, чтобы попытаться услышать что-то помимо музыки, но не успела ничего и подумать, когда ее саму нагло спугнули.
***
— Каролина!
Француженка невольно вздрогнула, когда знакомый голос окликнул её, и обернулась. На мгновенье она почувствовала себя преступницей, настигнутой важным свидетелем, от которого будет зависеть её дальнейшая жизнь. Была ли замешана Каролина в грязных махинациях Иванова? И к чему была вся эта суета около их разговора?
Данила остановился рядом с подругой, а облачко пара выпорхнуло из его лёгких при выдохе, точно он пробежал несколько километров. Он подошёл к ней, не торопясь, даже с некой настороженностью, посмотрел в сторону церкви и только после прищурился к той, кто ожидала от него дальнейших действий.
— Что ты здесь делаешь? – поинтересовался брюнет и провёл рукой по шее, которая взмокла, несмотря на прохладную погоду улицы.
— Стою, - без раздумий отозвалась Романова, а после поняла, как подозрительно это выглядело со стороны. Она переступила с ноги на ногу, цокнув каблуками, и махнула руками в воздухе, отгоняя от себя налетевших в тот момент комаров. — Вышла подышать воздухом, пока никто мне этого не успел запретить, - быстро выкрутилась из неловкий ситуации она и состроила недовольный вид, который у её товарища вызывал беспокойство. — Ладно, Дань, можно я пойду? Я очень устала, и меня клонит в сон. Скажи своим друзьям, чтобы больше не ждали меня в подобном месте. Мне, честно говоря, не понравилось.
Ромка в аккуратном жесте коснулась плеча молодого человека, оказав ему этаким образом знак уважения, попрощалась и обошла его, когда Жуковский, ничего не ответив, тревожно глянул в сторону церковных окон, где очередной раз мелькнул лучик света, и перехватил её за локоть. Девушка непонимающе уставилась на друга, а тот кивнул в сторону выбеленного сооружения, на крыше которого находился небольшой колокол. От парня засквозило напряжением и терпкой ноткой раздражения, что составляло не самую лучшую смесь для нормального разговора.
— Ты здесь одна? – спросил Жуковский и потихоньку ослабил свою хватку, заставляющую его возлюбленную опасаться.
— Одна, - ложь вновь проскользнула из её уст, на которых перестройщик сфокусировался лишь на секунду.
— Врёшь.
— Честное пионерское.
— Это не работает, учитывая, что комсомолкой-то тебя трудно назвать, - выплюнул Поэт и попал блондинке в самое сердце.
Каролина дёрнула руку, не желая близкого контакта с тем, кто совсем недавно признавался ей в симпатии. Его слова задели её, но не так сильно, чтобы вывернуть душу перед этим человеком. Да, в число комсомолов ей удалось вступить с трудом, да и не было необходимым для неё самой, вот только отец настоял.
Данила же поступил подобным образом, потому что, будучи в таком состоянии, он не ограничивал себя рамками, чтобы высказаться. Он говорил всё, что приходило в голову, что хотел сказать, но фильтровал выражения, чтобы они не казались столь дерзкими и грубыми. Он не хотел обидеть Каролину, да она сама нагло лгала ему в лицо.
— Это было неприятно, - слегка надломлено промурлыкала зеленоглазая, потирая зудящий локоть. — Нужно благодарит твоих дружков за то, что я нахожусь здесь. Скажи, неужели после всего, что между нами было, ты вот так легко вновь пошёл у них на поводу? Что на этот раз вы придумали? Залезли в церковь ради забавы или же решили что-то из неё выудить?
— Клянусь тебе, что в этом не замешан, - попытался утихомирить подругу на свой счёт Жуковский, кладя руки на её хрупкие плечи. — Я знал об их планах, но не собирался принимать в них участия. Я тем более не знал, что они захотят вмешивать в это тебя.
— Но ты здесь, а это говорит об обратном, - продолжила настаивать на своём Рома, быстро избавившись от чужих рук. — Не знаю, парни, что вы задумали, но, если в этом буду замешана я, обещаю, что всем расскажу о том, что знаю.
— Каролина…
— Я всё сказала!
Поэт дёрнул головой в сторону, словно от пощёчины, и прикусил нижнюю губу изнутри. Честно говоря, будь он девчонкой, и с ним бы поступили точно так же, он ещё бы раньше обратился в милицию или доложил о домогательствах родителям. Но и друзей он бросить не мог, слишком уж они были ему дороги. И, выбирая между будущим и настоящим, он решил позабыть о прошлом.
— Вот как?
— Так точно.
— Думай, что хочешь, и говори потом, что хочешь, но я не оставлю ребят, даже будучи рядом с тобой, - одним предложением парень смог разрушить всё, что строил на протяжении довольно трудного времени. — Прости меня, Каролина, если сможешь. Считаю, что после этого разговора наши с тобой отношения не продвинутся дальше уровня соседей по этажу.
Всё, что было построено, что можно было выстроить за два предстоящих летних месяца, рассыпалось на мелкие кусочки, которые уже никогда нельзя будет собрать. Неприятный осадок остался на душе у обоих, а вместе с тем посеяло неприязнь друг к другу на ближайшие несколько лет.
— Это будет самым глупым решением в твоей жизни, - всё, что смогла найти в себе, высказала француженка. — Увидишь, что твоя дружба с этими выродками ничего хорошего тебе не принесёт.
— Переживу.
— Переживёшь, но страдать будешь долго, особенно по тем, кем пренебрёг.
— На себя намекаешь?
— В том числе.
Жуковский усмехнулся, а Каролина осознала, что этот парень ничем не отличался от своих товарищей. Некогда благородный и милый парень превратился в одного из тех, кого она так долго ненавидела, в считанные секунды.
Дело всё-таки оказалось не в ней, а в других.
— Прощай, Жуковский, - кротко кивнула дочка историка и сложила руки на груди, ибо ветерок, проходящий сквозь неё, стал холодным.
— Я не планировал умирать, - ухмыльнулся Поэт, неприятно сверкая своими карими глазами.
— А тебе не долго осталось.
Теперь неприятно стало Жуковскому, и он тут же поменялся в лице, нахмурив брови. Он стал понимать, за что его друзья не возлюбили девушку. Она же была сущим кошмаров в жизни любого нормального человека! Жаль, что осознание постигло его только сейчас.
Данила тихо фыркнул и, последний раз заострив свой взгляд на блондинке, зашагал к церкви. Тогда же оба сердца перестали биться в унисон, перестали что-либо чувствовать друг к другу. По крайней мере, говорить об этом вслух.