Глава четвёртая.
Из старых колонок, привезённых на станцию технического обслуживания одним из рабочих, чтобы при работе плохие мысли сильно не забивали голову, играла тихая и ритмичная мелодия ещё восьмидесятых готов. Жуковский поднял крышку капота красной легковушки, уже особо не прислушиваясь к шуму вокруг. Его задачей было – как можно скорее разобраться с двигателем автомобиля, за которым хозяин должен вернуться ближе к вечеру, а без выполнения этого желания о заработной плате можно было забыть, ибо человек был знатного общества, но разъезжал, мягко сказать, не по статусу для себя машине. Парня, конечно, не уволят, но могут докопаться до того, что здесь он находится без специального образования. Получит. Когда-нибудь.
Машинка на вид казалась совсем новой, чего не скажешь о её внутреннем состоянии: некоторые детали необходимо было заменить, а не то, что смазать или прочистить. Данила вытер пот со лба и вытянул гаечный ключ из чехла, разложенного заранее рядом. Втянув сухой, пропитанный выхлопными газами, воздух брюнет мотнул в руках инструмент и принялся откручивать необходимую деталь, чтобы прочистить потом другую, затем третью, а после проверить ещё одну поверхность. Крутануть там, крутануть здесь и можно будет заняться мойкой, а там и себя ополоснуть со шланга лишним не будет.
— Жук.
Конечно, Поэту хватало одного прозвища на своём веку, да чтобы кто-то ещё и тараканом его называл, стоило тому большой наглости, но обычно к нему так обращались старшие, причём с разницей в возрасте в два-три года. И этот голос был брюнету знаком, даже хорошо, чтобы не обернуться и не посмотреть.
— Ну, что там? – поинтересовался парень лет двадцати шести в пропитанном маслом комбинезоне, одетом на голое тело. Не исключено, что из-за жары тот пренебрёг даже нижним бельём.
— Да что-что? – с лёгкой иронией в голосе отозвался Жуковский и вернулся к своей работе, так как гаечный ключ начинал нагревать ладонь, которая и без того болела. — Дедок, наверное, перекупил тачку у какого-нибудь контрабандиста за кругленькую сумму, и теперь не понимает, почему это его новенький автомобиль так стучит, а выхлопные газы выходят не из трубы на улицу, а прямо в салон.
— Поди, до тебя доебётся вечером, ежели ты ему там всё под чистую не сделаешь, - парень подошёл к насыщенной цветом легковушке и, отведя руку с сигаретой за спину, склонился над открытым капотом, чтобы посмотреть на работу товарища со стороны. — Здесь легче новую купить, чем каждый раз в эту развалюху вкладывать. Дешевле будет.
Поэт качнул головой и, не боясь испачкаться в машинном масле, нырнул двумя пальцами в одно из отверстий, вытащив оттуда подобие алюминиевого шурупа. Брови его товарища подскочили в удивлении, говоря о том, что раньше такого он не наблюдал. Этакое чудо мелькнуло у них перед глазами. И теперь стало понятно, что там у дедульки стучало.
— Ты это ему потом скажи, - фыркнул в ответ Данил и принялся снимать аккумулятор, чтобы в случае чего его не долбануло приличным напряжением. Молодой рабочий краем глаза заметил сигарету, тлеющую за спиной у товарища, а ведь малейшая искорка в этой комнате могла спровоцировать масштабный пожар. — Ты б не курил здесь, Васька, а то, не дай Бог, всех нас на воздух поднимешь.
— Я, может, это и планирую сделать? – в хитрой ухмылке расплылся Василий, обнажая свои желтоватые от табака зубы. — Ладно, - поменялся в лице тот и, выпрямившись, похлопал машину по панели. — У меня у самого работы куча. Там, кстати, тебя девчонка какая-то ждёт.
— Какая девчонка? – повёл бровями Жуковский, не имея ни малейшего представления о том, кто мог бы поджидать его в столь ранний час. Соньку его все знали, так что шифроваться никому не было нужно.
— Симпатичная, - ответил Вася, затягиваясь сигаретой, дым от которой выдохнул в сторону товарища. — Понятия не имею, кто такая. Но, если ты не хочешь к ней выходить, то это сделаю я, и тогда я не обещаю, что про тебя она после вспомнит.
Карие глаза бывшего солдатика впились в слегка перекошенную физиономию старшего рабочего. Не то, чтобы эти слова его задели, но любопытство всё же взяло верх, ибо, видимо, кто-то очень симпатичный требовал его на разговор, а такой возможности было упускать нельзя. Поставив аккумулятор на пол, Поэт вытер руки о рабочий комбинезон и направился к выходу из зала, подцепив по дороге влажную тряпочку, если уж в будущем придётся пустить руки в ход. Вряд ли ему что-то перепадёт на улице, потому что любой человек в открытом доступе мог подсмотреть за ними, но лишний раз перестраховаться ещё никому не мешало.
Какого было удивление Данила, когда у ограждения он заметил Каролину, что поглядывала по сторонам, изучая местность? Тогда-то парень притормозил у входа, давая себе несколько секунд, чтобы взять себя в руки и как следует рассмотреть девушку. Ему стало даже немного стыдно, что он вышел в грязной и вонючей рабочей одежде. Появиться в таком виде у девчонки на глазах – легче было просто проигнорировать, чем опозориться. Никто и никогда не заходил к нему на работу даже по делу, за исключением Софии, что была только рада помусолить глаза мужикам или переговорить с братом в срочном порядке, а тут такое явление и без причины.
— Привет, - наконец, проглотив свою неуверенность и комочек сомнений, парень шагнул навстречу к гостье, широко улыбнувшись. — Какими судьбами? Машину, что ли, купить успела?
— Я даже водить не умею, а ты про машину что-то мне говоришь, - улыбнулась в ответ Романова и тоже сделала несколько шагов навстречу к другу, пряча пустую авоську за спиной, словно та могла помешать. — Да вот, решила посмотреть, что нового произошло в окрестностях, да и… - она на секунду опустила свои светлые глазки, подбирая правильные слова для выражения своих мыслей. — По тебе соскучилась. Захотелось тебя увидеть.
Жуковский так и не понял, что ему больше понравилось: то, что француженка захотела его увидеть, или то, что она по нему соскучилась. Он чётко почувствовал, как его сердце сделало кувырок, запутавшись в артериях, венах и капиллярах. Что происходило в его организме, сказать точно он не мог, потому что человеческой анатомией интересовался только в половой области. Его улыбка стала ещё шире, наверное, можно было даже увидеть все тридцать два зуба, а оттого и лицевые мышцы сильно напряглись, но их хозяин ничего поделать с собой не мог, ибо настолько ему было приятно услышать подобные слова.
— Придёт время – научишься, а пока… - скользнув языком по сухим губам, Поэт сделал небольшую паузу в своём монологе и сцепил руки за спиной, чувствуя между пальцев склизкую и вонючую тряпку. — А посмотреть у нас можно много чего интересного, нисколько нового, сколько усовершенствованного. Могу предложить себя в роли гида.
— Думаю, гид из тебя будет неважный, так как на экскурсии буду только я одна, а вот за моего спутника ты вполне сойдёшь, - Рома поджала губы в скромной улыбке и пробежалась взглядом по собеседнику. — Если что, это открытый намёк на свидание. Да и, тем более, ещё два дня назад ты сам мне его обещал.
Данил и сам не раз планировал пригласить свою соседку сверху на скромное свидание, учитывая, что до этого он сделал открытое заявление, только руки всё до официального предложения не доходили. Он работал двенадцать часов в сутки, а вечером либо был с друзьями, либо отдыхал дома. Позвонить или подняться к ней в квартиру тоже было жутковато, ведь Владимир Андреевич мог подумать много чего неприемлемого. Ну, а писать письма – считалось уж совсем детской игрой, и даже с какой-то стороны - трусостью.
– Конечно! – опомнился Жуковский, заторможено похлопав глазами. На секунду ему даже стало неуютно рядом с этой девушкой, ибо это он должен был первым пригласить её на свидание, а не она его. – Конечно, я помню, что обещал показать тебе местные достопримечательности, а ещё про прогулку по ЖД, рассвет там, закат, - постарался как можно детальнее вспомнить все свои обещания, данные несколькими днями раннее. — А ты что, за эти два дня никуда не ходила?
— Всё как-то времени не было, настроения. Так, выходила вечерами на лавочке у подъезда посидеть, воздухом свежим подышать, - ответила Каролина, слегка прищуриваясь от яркого солнца за спиной товарища. — Ну, так что, как насчёт сегодня? Пойдёшь со мной на свидание?
— Вообще-то, подобного рода предложения должен делать мужчина…
— А у нас в стране перестройка!
—… но я с удовольствием отвечу на твоё приглашение, - утвердительно кивнул Поэт, пропуская мимо то, что его только что нагло перебили. — Сегодня мне подходит.
— Замечательно! – при всей своей скромности загорелась ответом Романова, покачнувшись на носках в сторону молодого человека, точно для завершения разговора ей не хватало только поцеловать его. — Во сколько тебе будет удобно?
— Думаю, в начале десятого я буду свободен, - прикинул Данил, напоминающий себе в голове, что на обеденном перерыве нужно будет позвонить кому-нибудь из пацанов и отменить планы на вечер. — Я позвоню тебе или лучше заскочу, так что будь готовой.
— Буду дежурить у порога с телефонным аппаратом в руках, - Рома кивнула в знак своего согласия.
Жуковский не заметил, как позволил себе расслабиться и открыто пялиться в нетронутое синяками лицо француженки, точно она была неким заграничным экспонатом. В ней не было ничего такого, чего не было бы в других девушках, которых он встречал в своей жизни, но что-то особенное явно присутствовало в её как внешних качествах, так и внутренних. Располагала эта девушка к себе людей, в этом он был уверен, хоть и долгое время она его отталкивала. Убедился в своей маленькой привязанности он ещё на вокзале, в первую встречу после долгой разлуки. Сейчас он понял, что вся его неприязнь по отношению к блондинке была началом зарождения чистой симпатии, как бы глупо это не звучало.
— Тогда, я пойду? – нарушила недолгое молчание Каролина так, точно планировала уйти от учителя, что случайно поймал её в коридоре, планируя уговорить на очередную олимпиаду. — Вижу, у тебя много работы. Кхм… - она кивком головы указала куда-то за юношескую спину, видимо, намекая на тряпочку, испачканную неизвестными машинными маслами, запах от которой доносился аж до её аккуратного носика.
Данил повёл бровями, немного недопонимая, о чём говорит его новоиспечённая подруга, но, когда его мозолистая от тяжёлой работы рука почувствовала в своей хватке мягкую и мокрую ткань, с мелкими кусочками неизвестного происхождения, тогда-то до него дошло. Работы и правда у него было много, учитывая, какой заказ ему предстояло выполнить до вечера, грозивший ему чуть ли не лишением заработной платы, от которой зависела жизнь его семьи.
— Да-а… - забывчиво протянул он, наконец-то демонстрируя свою убитую тряпочку, мягко перебирая её в руках, словно бабушка, только что связавшая носовой платочек для любимого внука. — Да, ты права. У меня заказ серьёзный на сегодня и, если кто увидит, что я болтаю здесь, с тобой, то выговор будет хороший.
— Я понимаю, - Романова кивнула и высвободила руки из-за спины, демонстрируя пустую авоську, продуктами которую только предстояло набить. — Тогда увидимся вечером. Надеюсь, что ты будешь не совсем уставшим.
— Увидимся.
На прощанье стрельнув светлыми глазами, словно вильнув лисьим хвостом, Рома пошагала к маленькой калитке, через которую можно было просто перешагнуть, и вскоре удалилась из поля зрения, так ни разу и не обернувшись. Поэт постоял ещё какое-то время, сжимая и разжимая в руках тряпку, пока гулял где-то в своих мыслях. Наверное, он с нетерпением ожидал вечера, на котором, возможно, ему что-то перепадёт. Если же это не так, то тоже не страшно, ибо это в который раз опровергнет слухи о похождениях блондинки. Да и найти в их время нетронутую девочку восемнадцати лет было довольно сложно.
— Ну, что там?
Тот же голос, что и несколько минут назад, нарушил поток размышлений Данила, чем вернул его в утомительную реальность. Обернувшись, брюнет заметил всё того же полураздетого Ваську, но уже без сигареты в зубах, видимо, которую он успел докурить в помещение, пропитанном машинным маслом и бензином. Он внимательно смотрел за юношей, ожидая от него каких-то объяснений. Говорил же, что заинтересовался девчонкой.
— Кто такая-то была? – поинтересовался старший, подходя ближе к товарищу.
— Девчонка историка с первой школы, - нехотя ответил Жуковский, не желая сильно распространяться о девушке его взглядов, особенно с таким человеком.
— Романова, что ли? – вскинул брови тот, словно не поверил слова собеседника, хотя так оно и было.
— Ну!
— Нихуя себе, - присвистнул Василий, проведя рукой по тёмному затылку. — И чего она приходила? У вас что, мутки, что ли?
— Типа того.
И больше Жуковский ничего не сказал, ибо трепаться с этим человеком – только себе хуже делать. Он прошёл мимо старшего и направился прямиком к машине, работа над которой заставляла ждать.
Машинные отходы пропитывали своим запахом каждого человека, входящего в помещение. Становилось душно.
* * *
Пшеницын вышагивал по улице, удивляясь, откуда ранним утром столько людей повылазило. Наверное, потому что сегодня на рынок куча купцов с соседних деревень приехали, вот все туда так и торопятся, чтобы успеть отхватить для себя лучшее. Тем не менее для второй половины десятого было слишком шумно, учитывая, что базар находился на достаточном расстоянии от того места, куда направлялся солдатик. Точно специально все повылазили из своих домов, чтобы посмотреть на мальчишку, вернувшегося их армейских рядов.
Максим же, раскачивая полупустой авоськой, в которой лежало килограмм-два овощей, последней своей остановкой считал пекарню, где ему необходимо было купить пару булок хлеба и для себя – булочку с сосиской. Вставать в столь ранее время он не планировал, но, учитывая недавнюю новость о том, что его хотят женить или отправить учиться, к родителям подлизаться уж очень хотелось, а поход по магазинам показался ему отличным вариантом. И было у него какое-то подсознательное желание заняться чем-то подобным, помочь матери с отцом, от чего ещё два года назад он бежал, не хотел выполнять домашние обязанности. Несмотря на лёгкую сонливость, сейчас ему было приятно вот так просто прогуливаться по посёлку и в спокойной обстановке рассматривать, какие изменения произошли в селе за время его отсутствия.
Голову Макса не покидала мысль о том, какое будущее для него приготовили родители, о чём он ещё с ними не говорил, но с чем не планировал мириться. Во-первых, ему только-только должно было исполниться двадцать лет, так что ни о какой женитьбе речи быть не могло, тем более, что вариантов для этого дела у него не было. Во-вторых, тратить ближайшие пять лет на учёбу, без которой можно прекрасно прожить, занимаясь определённым прибыльным делом, он тоже не видел смысла. Так что, чем быстрее он найдёт для себя хорошую работу, тем будет лучше для всех. В первую очередь для него самого.
— Максимка!
Уже давно не Максимка, а Максим Викторович сделал милость и остановился, обернувшись на того, кто его окликнул. Блондин заметил перед собой немолодого мужчину с дедовскими усами и типичным набором шмоток для такого рода поселения, а именно тёплой кепки и синей фланелевой рубашки. Геннадия Петровича в «Пушкинском» знали все как за его задорный характер, за который его просто было невозможно не любить, так и за то, что любому возрасту он продавал алкогольные напитки и табак собственного изготовления, на что очень даже ничего жил. Вот и сейчас мужчина расплылся в широкой улыбке, предвещающей тёплый приём.
— Максимка, ты, что ли?! – поинтересовался Геннадий Петрович, хотя он и так прекрасно знал ответ, тем более, что таких молодых блондинов на весь посёлок было не больше десяти, да и все с разными чертами. — Я-то думаю, знакомое лицо!
— Я, дядь Ген, я, - кивнул Пшеницын, проводя свободной рукой по отрастающим светлым волосам. Странно, что его вообще узнают на улицах без обыденной причёски.
— Слушай, прям-таки сразу не узнал. Вырос мальчишка! – всё не отводя любопытных глаз от собеседника, Петрович покачал головой. — Ну что, как там нынче в армии-то, а, Максимка? В горячих точках был хоть?
— Доводилось, но из далека, к счастью, - ответил блондин, жалея, что не взял с собой сигарет, а то сейчас без них было довольно скучно. — Да, ничего нового, Геннадий Петрович, в этой армии нет. Девчонок не хватает, а так терпимо.
— Ой, девчонок действительно не хватает! Хотя моим оболтусам не мешало это приехать почти женатыми, - усмехнулся Геннадий Петрович, подводя кончиками пальцев по своим густым усам. – Слухай, так, это вы вчера гуляли, что ли? Весь посёлок на ушах стоял, что пацаны наши вернулись. Помню, Александров прибегал ко мне за самогонкой и табаком.
— Это он для нас постарался, - согласно кивнул Максим, вспоминая недавний вечер. Он был бы не против ещё разок так гульнуть.
— Ты, если что, забегай ко мне, Максимка. У меня новая партия самогона на подходе, - подмигнул тому Геннадий Петрович и даже чуть наклонился вперёд, точно не хотел, чтобы их разговор кто-то подслушал.
— Обязательно заскочу, - тихо посмеялся парень, открыто забавляясь этой ситуацией. Купить по дешёвке табак – дело хорошее.
— Ладно, сынок, мне идти надо, а то весь хлеб разберут, и Валька с меня шкуру снимет, - для большего эффекта возможного будущего Геннадий Петрович постучал себе по шеи и покачал головой. — Забегай в гости как-нибудь.
— Обязательно.
Максим немного постоял, смотря на то, как старый знакомый удаляется всё дальше и дальше, и медленно пошагал в сторону пекарни. Он надеялся, что хлеб ему тоже достанется, а то идти на другой конец посёлка или стоять в магазинных очередях ему не очень-то и хотелось. Конечно, мать вместо хлеба могла напечь лепёшек, но зачем же её утруждать, когда он может спасти ситуацию, если поторопится? Он ведь вроде как готовится к взрослой жизни на случай, если судьба повернётся к нему задом в лице противной супруги.
Поднявшись по ступенькам крыльца, Пшеницын собирался толкнуть дверь пекарни, когда та неожиданно подалась сама, сопроводив это действие звоном колокольчиков, которые висели под потолком чуть ли не в каждом магазине, а на пороге показалась Романова. Парень остановился и пробежался взглядом по француженке, в то время как та, явно не ожидавшая столкнуться с ним в дверях, похлопал светлыми глазами. Умиротворённая атмосфера сменилась лёгким напряжением, точно мелким разрядом тока, и заметили это только они, ибо люди, проходящие мимо, даже не взглянули в их сторону. И упустить возможности поговорить в подобной обстановке было нельзя.
— Какие люди и без охраны, - промурлыкал Максим, отступая на одну платформу вниз, чтобы девчонка оказалась чуть выше него. Он расплылся в миленькой улыбке, которая не могла не заразить любого.
Но, видимо, только не неё.
— Доброе утро, - поприветствовала того Каролина и, пренебрегая планами солдата, спустилась с крыльца, и остановилась уже подле пекарни, чтобы не мешать гражданам спокойно проходить за свежим хлебом. — Охраной пока не обзавелась, но, если ты претендуешь, то я подумаю.
— Не! Какая из меня охрана? – тихо посмеялся солдатик, отмахиваясь свободной рукой. — Разве что от пацанов местных могу провожать. Правда, для этого тебе нужно определённый статус заиметь. Хочешь?
— Нет, спасибо, - скромно улыбнулась француженка, на секунду отводя взгляд в сторону, словно она боялась, что кто-то мог застать их за этим ничего незначащим разговором.
— Смотри, вечером я могу составить тебе компанию. Ты только попроси, - используя своё врождённое обоняние, подмигнул собеседнице Макс и повернул голову в сторону входных дверей. Ему бы хотелось продолжить этот ненавязчивый разговор, но свежий хлеб никого ждать не собирался. — Слушай, мне нужно успеть купить кое-что…. Ты не подождёшь меня? – поинтересовался тот, указывая большим пальцем в сторону входа. — Вместе пойдём, если ты домой. Гляжу, твоя авоська не страдает пустотой.
— Вообще-то… - Романова опустила взгляд на свою авоську, в которой виднелись хлеб, булочки и, кажется, мука. Лицо её сменилось выражением лёгкой растерянности, что говорило о неожиданности предложения. — Да. Да, я подожду тебя. Мне больше никуда не надо, - быстро взяв себя в руки, она подняла свои глаза и улыбнулась.
— Класс! – обрадовался тот. — Я ненадолго.
Парень выставил ладонь вперёд, как бы подкрепляя свои слова действием, и поспешил закончить дело, ради которого он и пришёл сюда. О чём говорить с Романовой – он не знал, хотя довольно быстро находил темы при общении с другими девушками. Она вроде многое рассказала о себе ещё на вечеринке, и он отвесил пару хороших историй, которые говорили о нём достаточно, но всё это было лишь поверхностным. Больше всего ему хотелось понять, зародился ли у неё к кому-нибудь из перестройщиков романтический интерес, но к этому нужно было подойти аккуратно, чтобы не спугнуть или не смутить девчонку.
Купив хлеб и долгожданную булочку с сосиской, которую он не стал убирать далеко, и только чудом успев поиметь что-то с последней партии, Пшеницын вышел из пекарни и осмотрелся в поисках Ромы, которой не было у крыльца. Сначала он подумал, что та под шумок сбежала, и успел прокрутить в голове пару хороших матерных слов, но заметил девушку в стороне, спокойно ожидающую его возвращения. Извиняться перед ней в мыслях он не стал, но отвесил себе подзатыльник за невнимательность, ибо из-за неё он чуть не ложанул. Стоило начать следить за своим языком в собственной голове.
— Родители заставили гулять по рынку в столь ранее время или сам вызвался? – поинтересовалась блондинка, когда Максим подошёл к ней ближе.
— Не то, чтобы заставили, но я хотел быть полезным, - честно ответил тот и предложил подруге булочку, которую сам успел надкусить, на что та помотала головой, отказываясь. — Они ведь у меня устают сильно, болеют. Куда им бегать по такой жаре?
— Это верно. Я и сама решила прогуляться, чтобы отца не утруждать, хотя он сам ещё в состоянии заниматься этим делом, - согласилась Каролина и вместе со своим спутником направилась вдоль дорожки. — А как поживает твой брат?
— Умом не отличился за два года, но жив и здоров, слава Богу, - признался Максим, смакуя сладким остатком теста на зубах. — Представляешь, попросил меня о том, чтобы я отдал ему армейскую форму, мол, всё равно будет лежать без дела, а ему она нравится. Мне-то, естественно, она не нужна, но повёл же чёрт его в дебри, - посмеиваясь, просветил собеседницу тот, активно жестикулируя во время своего рассказа.
- Ну, ничего, - хихикнула девчонка, поддерживая солдата. — Когда в армию пойдёт, тогда и начнёт воротить нос от зелёного цвета.
— Это прямо как я теперь, - подтвердил солдат, успокоившись. — А, как твоя мама?
— Лучше не спрашивай.
Макс понял, что зашёл слишком далеко, когда спросил у Романовой о её матери, а та резко отмахнулась. На самом деле, ему было глубоко плевать на ту, кто бросил своего пятилетнего ребёнка ради богатого мужика, но стыдно почему-то стало. Перескочить на другую тему было крайне необходимо им обоим, и будет лучше, если это сделает француженка, потому что ему в голову ничего хорошего не приходило. Молчать всю дорогу тем более не хотелось, хотя идти оставалось всего ничего.
— Прости, если обидел тебя, - решил всё же извиниться Пшеницын, чтобы снять кое-какой груз со своей души. — Я думал, раз ты с ней два года провела, то между вами всё наладилось.
— Всё нормально, Максим, просто мы с тобой не так близки, чтобы говорить на подобные темы, - поставила точку Рома, желая больше к этому не возвращаться. — Лучше скажи, ходил ли ты к своему другу на работу?
— Нет, - покачал головой парень и пожал плечами. — Зачем?
— Разве неинтересно посмотреть, где и каким образом зарабатывает твой друг? – скорее спросила, чем подняла на рассмотрение его ответ Каролина, глядя на бывшего солдатика, который наслаждался купленной булочкой.
— Мы видимся по вечерам, он рассказывает что-то интересное, если таково происходило, а остальное мне не особо важно. Всё, что нужно, я уже знаю, - ответил Максим, поведя плечом в жесте, объясняющем его лёгкое недопонимание мыслей француженки на его счёт. — А что, ты Жуковского навестить успела?
— Успела, - призналась честно Романова, отводя глазки в сторону.
— Ничего себе! – искренне удивившись, Макс остановился и наградил девушку внимательным взглядом. С этого места ему хотелось бы поподробнее, но та явно больше ничего не расскажет. — Так, вы что, мутите, что ли? Вот мужик даёт!
— Он сам тебе всё расскажет, если посчитает нужным, - с лёгкой улыбкой на лице увильнула от ответа Рома и свернула в сторону детского сада, находящегося около её дома. Она кивнула, побуждая парня следовать за ней. — Не тормози давай.
Пшеницын похлопал глазами прежде, чем пойти за блондинкой, потому что новость, только что озвученная ею, заставила его усомниться в своих действиях. Что ему теперь, оставить Каролину в покое, как и просил изначально его товарищ? Нет, она ему не нравилась, он не испытывал к ней ничего, но задумки Германа против девчонки иногда всплывали в его голове. А, если она действительно нравится Жуковскому, и он чувствует что-то серьёзное по отношению к ней, что тогда? Пойти на поводу у своих интересов или проявить уважение к другу?
— Ты, главное, сплетни не распускай, а то я вас же знаю, - подала голос Каролина, остановившись около своего подъезда и развернувшись к товарищу.
— Я ничего необычного и не узнал, чтобы трепаться об этом, - отозвался Максим, останавливаясь напротив француженки. Он приподнял голову, всматриваясь в два верхних окна, расположенных с разницей в один этаж: квартиры Жуковских и Романовых. — Ну что, ты домой?
— Явно не в подъезде покурить, - съязвила Романова в лёгкой усмешке.
— Жаль, а то я бы составил компанию, - печально вздохнул блондин с привычной для него наигранностью и поджал губы в улыбке. — Тогда, до скорой встречи.
— До встречи.
Пшеницын не стал дожидаться, пока француженка скроется в тёмном подъезде, а развернулся и зашагал в сторону своего дома, где ждал его вкусный завтрак, к которому он снова успел привыкнуть после двухлетней разлуки с родной кухней. Он старался не думать о чувствах Данила к девчонке, прогонял замысел Германа против неё. Он хотел разобраться в том, что он чувствует к Лине. Но пока всё было тщетно.
Со двора первой школы выглядывали ребятишки, желающие подслушать чужой разговор. В окне многоэтажного дома показалась девушка с тёмными волосами.
* * *
Аромат жареной картошки заполнил небольшую кухоньку квартиры Ивановых, выходя тонкой струйкой в открытое окно. Николай сидел на полу и чесал пёструю кошечку за ушком, пока та пила молоко и отзывалась на каждое его прикосновение урчанием. Конечно, за два года мужчины не хватало не только матери, но и животинке. Поэтому несколько писем были написаны в том числе и Муськой.
Парень поднялся с пола и вымыл руки прежде, чем перемешать картофель, среди брусков которого виднелись крупно порезанные грибы, малое количество которых Иванова насобирала прошлым летом с подругами. Он отметил, что сейчас с удовольствием сходил бы за этим делом в лес, ибо подобным заниматься он любил, да и соскучился сильно по родным местам. В армии карманы удавалось набивать только шишками, редко когда грибами, да и некогда там особо было. Может быть этим летом ему и удастся выехать за посёлок с пацанами или с любой другой компанией.
Из-за шума жарки картофеля Иванов не расслышал, как Наталья Николаевна открыла дверь своим ключом, но на хлопок отозвалась даже Муська. Парень остался спокойным, потому что среди белого дня никто бы не решился взламывать их квартиру, да и красть у них особо было нечего: жили бедно, еле на еду наскребали. Что уж говорить о том, что в подобных ситуациях приход родителей отзывался шуршанием переполненных пакетов? Здесь такое происходило редко.
—Мам, это ты?! – всё же решил поинтересоваться бывший солдат, хотя и прекрасно знал, что в это обеденное время могла прийти только мать.
— Кто ж ещё, сынок? – улыбчиво отозвалась светловолосая женщина, что вскоре показалась на пороге кухни. Цветастый сарафан, свойственный для женщин этого возраста, прикрывал пышное тело вплоть до голеней и прекрасно подходил для носки в жаркое время года, его было удобно носить под медицинским халатом. - Ты что, ждёшь кого-то?
— Да кого ж я могу ждать, мам? – улыбнулся Коля, посмотрев в сторону матери, и выключил плиту.
— Не знаю, - Наталья опустила голову, обращая внимание на кошку, что крутилась у её ног и требовала ласки. — Мальчишек, может быть.
— Да ну! – поморщился Иванов, постучав деревянной лопаткой по краешку сковородки, чтобы скинуть с неё остатки картошки. — Они мне надоели, если честно. Много болтают и ерундой страдают.
— Как будто ты язык за зубами держишь, - ухмыльнулась Наталья Николаевна, возвращая всё своё внимание сыну, который так нагло вешал ей лапшу на уши.
— Армия, мамуля, научила меня не только держать язык за зубами, но и ещё много чему, - отметил Николай и, открыв верхний шкафчик, с глухим звуком достал из него фарфоровое блюдце с цветочным узором на дне. — Ты будешь кушать? Я приготовил картошку с грибами.
— Было бы хорошо.
— С молоком?
— С молоком.
Следом за свою Коля вытянул ещё одну такую же тарелку, по которым вскоре разложил только что приготовленную картошку с белыми грибами. Ему было только в радость делать что-то для матери, особенно такие мелочи как готовка или помощь с тяжёлыми сумками. Он чувствовал сильную эмоциональную связь со своим родителем, что за время разлуки только укрепилась, но довольно сильно изменилась во взрослую сторону. И было ли это связано с влиянием на него окружающих людей, пока непонятно.
— Ой, Коленька, я знаешь, что сегодня узнала-то? - опомнилась хозяйка, когда перед ней оказалась тарелка с горячей и ароматной едой. — У Владимира Андреевича, у историка вашего, дочка вернулась из заграницы. Говорят, на мать так похожа стала. Девчонки в больнице сегодня рассказали.
— Ну да, мы пересекались с ней уже пару раз: в электричке по приезде сюда и на вечере у Германа, - просветил мать Иванов, разливая по стаканам холодное молоко, что обычно они покупали у Пшеницыных. — То, что Рома на мать стала похожа, тебе не соврали. Мы её и не узнали бы, если бы она с нами не заговорила.
— Коленька, - с упреком позвала по имени сына мать. – Она же не мальчишка, чтобы её Ромой звать. Вы ведь уже не дети, чтобы в такие игры играть.
— Именно, что не дети, поэтому Каролина относится к этому положительно, - отозвался брюнет, отрывая глаза, в которых заиграли чёртики, от стакана, содержимое которого не терпелось выпить. — Не, мамуль, мы играем теперь в другие игры, более взрослые. Кстати, я думаю, что Романова сойдёт за какую-нибудь ученицу или медсестричку.
— Коля! – шикнула на того Иванова, в руках которой оказался стакан с молоком, что едва ли коснулся губ. — Что ты такое говоришь?
— Шучу, мамочка.
Поставив банку с молоком обратно в холодильник, Николай сел со стороны от матери и принялся за обед, который для него стал вторым завтраком, ведь проснулся он совсем недавно, а на голодный желудок съел только ломтик хлеба с небольшим кусочком куриного мяса, залив это всё кружкой чая. Последний раз парень разговаривал с мамой о девочках в средней школе, когда её вызвали к директору в связи с его поведением, заключающимся в нехорошем обращении с одноклассницами, а Ира не вызывала у родителя большого интереса, разве что только в начале их отношений. Наверное, Наталья Николаевна ещё даже и не догадывалась об их разрыве с Белинской, хотя в одном из писем он упоминал что-то об их расставании. Но чего-чего, а о Романовой из её уст он слышал впервые, правда, не считая единственного случая, будучи вызванным на беседу с историком.
— Как у тебя дела на работе? – поинтересовался Коля, пережевав очередную порцию картошки. — Твои коллеги занимаются чем-то помимо обсуждения им подобных?
— Сынок, что ты такое говоришь? – подняла на юношу глаза Наталья Николаевна, состроив невинное выражение лица, словно место, где она работала, было священным, и никаких сплетниц там быть не могло. — Никто никого не обсуждает. Просто девчонки не ожидали увидеть старую знакомую в лице её дочери, и…
— Понятно, понятно, - перебил матушку бывший солдат, не желающий возвращаться к Каролине или к любым другим девчонкам. — А что, за два года у вас в больнице ничего не поменялось? Не появился ли новый персонал в лице статного мужчины?
— Кто ж к нам пойдёт за такие гроши? Область уже давно перестала думать о мелких местностях, прилегающих к ней, - качнула головой женщина, дёрнув уголком губ в подобии скорби. — Да и, что мне до статного мужчины? Я уже не в том возрасте, чтобы о них думать.
— Ну, - ухмыльнулся солдатик надламывая кусок хлеба и отправляя его в рот. — Семён Алексеевич так не считает.
— Коля!
Еле удержав содержимое рта за зубами, юноша утробно посмеялся и откинулся на спинку стула, наблюдая за тем, как лицо матери искажается в гневе, а её щёки вспыхивают румянцем. Не то, чтобы ему нравилось выводит ту на негативные эмоции, просто так он видел её живой. Да и Семён Алексеевич, насколько мальчишка помнил себя, не был равнодушен к Наталье Николаевне, хоть и был женатым человеком. Наверное, Николай давно отрёкся от отца со всеми этими мыслями, отпустил его, но этого не сделала Иванова.
— Что?
— Я не понимаю, ты специально меня довести хочешь или что? – собрав всю свою серьёзность, строго спросила хозяйка, но никакого эффекта на сына это не произвело. — То подробности интимного характера мне выдаёшь, то вопросы непристойные задаёшь. О таком неприлично разговаривать за столом, а тем более с женщинами.
— Ты ведь моя мать, а не какая-то женщина, и в этом нет ничего плохого, - отмахнулся Николай, надеясь тем самым доказать свою правоту.
— Всё равно ты выражаешься слишком грубо, даже для наших родственных связей. Это всё влияние твоих мальчишек! – кротко погрозила пальцем женщина, а краска с её лица начала спадать.
— Да, я с тобой согласен, - активно закивал брюнет в лёгкой демонстрации. Уж это фраза его всегда забавляла, хоть и была правдива. — Просто признайся, что ревнуешь меня.
— Ой, всё! – махнула рукой в сторону сына мать и переключила всё своё внимание на обед.
Конечно, Иванов позже извиниться перед матушкой, но до этого даст ей осознать смысл, который он пытался до неё донести во время обеда. Он хотел бы, чтобы Наталья Николаевна нашла того, с кем могла бы провести всю оставшуюся жизнь, ибо в скором времени он и сам улетит из родительского гнезда. И как бы сильно он ненавидел своего отца, бросившего жену с грудным ребёнком, он не мог отрицать того, что именно его не хватает сегодня. И для себя и для матери просто хотелось полноценного семейного тепла, спокойствия и никаких забот.
Кухонька постепенно начала проветриваться от запаха еды тонкой струйкой через форточку. Кошка Мурка, налакавшись молока, запрыгнула на свободный стул и свернулась калачиком, намереваясь подремать.
* * *
Квартирные дома, состоящие из двух этажей, прекрасны тем, что, не имея лифта, в них можно было без труда подняться на верхний этаж и не запыхаться.
Наверное, не прошло и десяти секунд как Герман оказался на втором этаже у знакомой с раннего детства квартирки, и, остановившись, не почувствовал усталости или боли в коленях. Конечно, с такими-то длинными ногами преодолеть двадцать ступенек не было проблемой, учитывая, что в последнее время он всё чаще стал передвигаться на машине. Но сегодня он сделал правильный выбор, решив пройтись по посёлку пешком, что помогло ему остаться наедине со своими мыслями, да ещё и на свежем воздухе. Всё-таки для мужчины активный образ жизни полезен, а не то в зрелости в одном месте может образоваться геморрой.
Александров остановился у одной из дверей и, поправив свои тёмные волосы, точно перед свиданием с симпатичной девушкой, нажал на кнопочку, оповещающую о его приходе. Собственно, пришёл он к другу, чтобы поговорить о работе, так как Диана со дня на день должна была поговорить с Татарином, который подкинул бы им прибыльное дельце. Студент как раз-таки в этом году планировал поднакопить и в конце лета посетить один из крупных город Советского Союза со своей возлюбленной. Будучи совсем маленьким, он вместе с отцом летал в Москву к родственникам по материнской линии, но Юрий Платонович со временем перестал с ними общаться.
Иванов показался на пороге незамедлительно, а на его руках расположилась пёстрая кошка, которую хозяин ласково поглаживал по голове. В области животных Герман предпочитал кошкам собак, в то время как его товарищ совсем наоборот. Диля, немецкого дога, отец привёз несколько лет назад ещё щенком, которого выкупил у своего старого друга за неплохую сумму и подарил сыну на четырнадцатилетие. Юрий Платонович его любил ровно столько, сколько и его ребёнок, дорожил им, разве что его пассии не разделяли чувств к скотине, отказываясь даже смотреть в сторону пса.
— Привет, - тихо поздоровался Николай, видимо, не ожидавший увидеть в этот момент друга, о чём говорил его недовольный взгляд. — Ты чё так рано?
— Поражаюсь твоей реакцией Колька: к тебе лучший друг пришёл, а ты ему - «чё пришёл?» Тьфу! – съязвил Александров и тут же скривился в отвращении, на что Иванов только повёл бровью, а его мягколапый друг приоткрыл янтарно-зелёные глаза. — По делу я пришёл: поговорить надо. Матушка дома? – опустил шутки парень и вернул себе прежнюю серьёзность.
— Только-только разминулись, - ответил брюнет и отступил на шаг назад, кивком приглашая друга войти.
— Замечательно, - пробормотал студент и шагнул в квартиру, закрывая за собой двери.
Герман знал каждый угол этого дома с раннего детства, и за годы дружбы с Николаем здесь абсолютно ничего не поменялось. Парни часто проводили время друг у друга будучи детьми, особенно в морозы или же наоборот, в жару, но всё же предпочитали домашнему уюту просторы улицы, где никто не смел ограничить их право свободы. Поэтому войти в квартиру Ивановых можно было без приглашения, а подойти к холодильнику – без всяких вопросов, что уж было говорить о том, чтобы закрыть за собой двери. Правда, став взрослее, те уже начали понимать, что родительское гостеприимство наигранное, ведь четырёх здоровых парней никто не захочет у себя принимать.
— Ну,- подтолкнул товарища Иванов, когда тот повернул затвор, обезопасив квартиру от проникновения в неё неожиданных гостей, на что хозяин решил промолчать. — Что за дело? До вечера оно подождать не могло?
— Колька, я не пойму, ты что, не рад меня видеть, или что? – обернулся на того Александров и покосился в возмущении. Его брови съехались к переносице, а лицо слегка перекосило – картина так себе, но привычная.
— Да, рад-рад, - устало выдохнул солдатик и прижал Мурку ближе к груди, опуская сострадательный взгляд на застеленный коврами пол, по которому в уличной обуви топтался его гость. — Просто не ожидал тебя увидеть в такое время.
Герман сунул руки в карманы своих любимых брюк, что были насыщенного тёмного цвета с двумя полосками по бокам, и внимательно посмотрел на своего товарища. Тот глядел в ответ, только его голубые глаза не выдавали ничего, кроме ожидания. Мурка уже не спала умиротворённо на руках хозяина, а подёргивала своим чёрным носиком, прищуриваясь в сторону знакомого парня.
— Может, ты кошку отпустишь? – предложил студент областного института, вскидывая брови вверх.
— Чем тебе кошка-то мешает? – скорее пробубнил, чем спросил, Коля и с неохотой опустил на пол Мурку, на что та лишь вопросительно мурлыкнула, не понимая, в чём заключается причина такого подлого поступка. Солдатик же под изучающим взглядом друга выпрямился и оттряхнул майку от шерсти. — Хочешь чаю?
— Да, ну, Коль, какой чай? – махнул в его сторону рукой Александров и направился прямиком в небольшую для такой квартирки гостиную. — Я же говорю: разговор есть важный! А ты мне про чай рассказываешь…
— Ну, не угодишь… - выдохнул недовольно Иванов и, покачав головой, поспешил пройти за товарищем.
Герман упал на мягкий старенький диванчик, за годы служения который ещё ни разу не подвёл, не сломался, несмотря на то, сколько детских игр на нем произошло. Он совсем забыл про то, что из вежливости хотя бы стоило разуться, но быстро оставил эту мысль, ибо сейчас это не было главным. Иванов сел на другой конец дивана так, что между парнями осталось приличное расстояние, что позволяло им разговаривать вполголоса и прекрасно слышать друг друга. Конечно же, от его глаз не убежала самовольность товарища, но солдатик только дёрнул щекой в недовольстве и промолчал.
— Что за разговор такой важный, что ты не потрудился разуться? – поинтересовался Николай, подпирая голову рукой, ставя ту на подлокотник.
— Брат, да они чистые у меня. Вон, гляди! – отмазался Александров и в доказательство своим словам протянул ногу в сторону хозяина квартиры.
— Но! – воспротивился Коля, отпихивая своей ногой товарищескую. — Говори уже, что хотел.
— Так бы сразу, - довольно улыбнулся Гера и сел нормально, но вразвалочку, как обычно. — Честно говоря, я пришёл сюда за точным ответом: в деле ты или нет? Я понимаю. Помню, что тебе нужно было время подумать, отдохнуть, поступить и всё такое, но, Коль, оно уже прошло, - развёл руками он. — Диана ждёт от меня точного ответа, чтобы связаться с Татарином. Пшеница ещё вчера со мной тет-а-тет на эту тему говорил, и он готов войти в структуру. Соглашайся и ты, Иванов. Никаких проблем у нас не будет, только деньги. Большие деньги.
— Не знаю… - потерев указательным и большим пальцами глаза, неуверенно покачал головой Иванов. — Что по этому поводу думает Данил? Он не с нами?
— Не с нами, - с открытой иронией в голосе повторил слова товарища Александров, фыркая и уводя глаза в сторону. — Его сестра скорее будет с нами, чем он.
София Жуковская, сколько ребята её знали, всегда была наглее и вреднее своего старшего брата, чем иногда раздражала перестройщиков, но имела с этого большой успех. Нет, она не была плохой девчонкой, просто она всегда и везде прикрывалась Данилой, подставляла его и уходила с чистыми руками в то время как парень разруливал ситуации. И вроде Сонька была подходящей кандидатурой на роль рэкитирши, но Сам Жуковский подходил им больше – был спокойнее и увереннее, был умнее многих. Да и брать брюнеточку в свои ряды считалось неуважением к другу.
— Вам с Максом и без нас будет нормально. Знаешь, больше денег, больше славы… - продолжил уходить от положительного ответа Николай.
— Да брось ты, Колька! – выплюнул Герман и недовольно поддался вперёд. — Что ты как маленький? Мы ведь с детского сада вместе. Как яблоки из чужого двора воровать, так ты самый первый, а как с друзьями работать, сразу сваливаешь!
— Одно дело – яблоки воровать, другое – заниматься грабежами, убийствами и… - оборвал себя резко Коля и прикусил внутреннюю сторону щеки, не до крови, но достаточно, чтобы замолчать.
— Нет, Коль, это одно и то же, потому что именно с этого всё и начинается, - выкинул указательный палец в сторону друга Гера, желая доказать свою точку зрения. — Я не понимаю, чего ты ломаешься как целка? Я же обещал вам, что всё будет хорошо. Ну, я третий год уже с этими ребятами работаю, Коля, ну!
— Я сказал, что мне нужно время подумать! – потерев лицо руками от изнеможения, связанного с болтовнёй друга, перебил того Иванов.
— Что-то уж слишком много ты думаешь, Иванько, для твоих-то мозгов, - огрызнулся в ответ Александров.
— Пошёл ты на хуй, Герман! – выплюнул в лицо солдатик, ещё только не щёлкая зубами в его сторону.
На секунду в комнате повисла такая тишина, что можно было подумать, словно квартира Ивановых омертвела. Парни и раньше ссорились подобным образом – покрывали друг друга трёхслойным матом, дрались до расшибленных голов, - но в этот раз между ними промелькнуло что-то серьёзное.
— Вот так значит? – как можно не заметнее стиснул челюсти Герман, не отводя потемневших голубых глаз от товарища.
— Значит так, - согласно кивнул Иванов, одаривая студента теми же ненавистными жестами.
— Хорошо.
Александров поднялся с места и, решив больше ничего не говорить, направился к выходу. Не сказать, что поведение друга сильно задело его, просто ему стало неприятно то, как он отнёсся к его продолжению. Но ведь они с детского сада вместе! Как можно было так просто отвергнуть такое хорошее предложение? Они могли бы жить в достатке, которого никогда не знали.
— Постой, Герман, - окликнул того Николай, не позволяя другу уйти за приделы гостиной.
Надумал всё-таки.
И Герман остановился, потому что Колька был его другом, которого он никогда не бросит и не применяет на что-то большее. И как бы сильно он не обижался на своего товарища, он не мог не выслушать его.
— Передумал всё-таки? – усмехнулся в стену Александров и развернулся к другу, пряча руки в карманы своих брюк.
— Передумал… - виновато выдал солдатик и поднялся со своего места, подходя ближе. Он потоптался на месте и с большим трудом поднял свои глаза на друга.
— Если ты обещаешь, что всё с нами будет хорошо, то я в деле. Наверное, ты прав: большие деньги нам не помешают. Плевать каким трудом они нам достанутся.
— Ну вот! А ты всё отнекивался, - радостно воскликнул Гера и заключил парня в крепкие мужские объятия, сопровождающиеся хлопками по спине. — Осталось только Поэта к нам подтянуть, и всё будет замечательно!
— Всё будет, - подбадривающие хлопнул того по плечу Иванов и отстранился, поджимая губы в некой неловкости. — Я почему-то уверен, что Жуковский точно будет с нами. Есть у меня одна идейка, которая поможет нам переманить его на нашу сторону.
— И что же это за идейка? – поинтересовался студент, зная, что у того не бывает плохих планов.
— Ты сначала попробуй с ним простыми словами поговорить, - улыбнулся хозяин квартиры и подмигнул товарищу. — Если не сработает твой план, пустим в ход мой.
— Иванов… - позвал того по фамилии Герман с хитрой ухмылкой на лице. — Интригуешь!
— А то!
Перестройщики довольно загоготали, словно гуси на берегу котлована. На той положительной ноте они и разошлись.
* * *
Теплый ветер обдувал светлое личико Каролины, и та чувствовала себя превосходно, несмотря на то, что последние дни у нее выдались тяжелыми. Спонтанный переезд в родную страну, неожиданные изменения отца в худшую сторону, частые перешагивания через себя и старые знакомые – все это выбивало кирпичики из стены, которую она строила на протяжении последних двух лет. Француженка и не думала о том, что начнет выстраивать здесь свою личную жизнь, а тем более с человеком, которого когда-то считала своим недругом, но все так внезапно развернулось в другую сторону, что отрицать это было бы глупо. Да и зацепиться в этой местности было необходимо за кого-то, чтобы иметь хотя бы малый вес в этом обществе.
Июнь был самым замечательным месяцем в году, особенно для школьников, когда вся прелесть свободной жизни только-только начиналась. Романова очень скучала по старшей школе в Париже, по ребятам, которые добавили ярких красок в ее серую жизнь, и она отдала бы любые деньги, чтобы вернуться в то время. Конечно, первые месяца давались ей сложно, будучи неглубоко владеющей иностранным языком, но от программы девушка отставать и не думала, почему умудрялась делать большие успехи в области истории, благодаря научным наклонностям своего отца. Она даже подумывала подавать документы в педагогический колледж, но на первом месте у нее все же стоял юридический факультет.
Вот уже второй час Рома проводила в компании Данила Жуковского, что они вместе решили назвать «свиданием». Время уже подходило к полуночи, и дежурные должны были начать патрулировать поселок, но двух совершеннолетних людей это не должно было касаться до той поры, пока с них не потребуют документы, которых при себе они не имели. Признаться честно, блондинка ожидала от этой романтической прогулки чего угодно, но не адекватного и уважительного отношения к себе в лице Поэта, что произвел на нее хорошее впечатление. И она надеялась, что на утро их свидание не превратится в очередную порцию грязи или в будущем не обернется против нее.
- Каролина, - нарушив последние пять минут наслаждения звуками природы, Данил мягко позвал девчонку по имени. – Я хотел спросить, какой жанр в киноиндустрии ты предпочитаешь?
- Ты интересуешься, потому что планируешь позвать меня на второе свидание? – улыбнулась Каролина, отвечая своему товарищу вопросом на вопрос.
- Первое ведь показалось удачным, - заметил Жуковский, поведя в размышление плечами. – Предлагаю сходить в следующий раз в кино.
- Звучит довольно заманчиво, - согласно кивнула француженка, на секунду отводя взгляд в сторону. – Что касается жанра, так я все смотрю. Как бы банально это не звучало, но больше всего я предпочитаю романтические фильмы, но также одинаково приветствую детективы и ужасы.
- Не то, чтобы я фанат романов, но нам будет чему поучиться, - тихо посмеялся брюнет, а сам подумал о том, что не выдержит полтора часа соплей и слез на большом экране. – Я предпочитаю боевики, там хотя бы сюжетная почва хорошо продумана. Настоящее мужское кино, так сказать. Еще мне нравятся мотивационные фильмы про борьбу человека с самим собой.
- Правильно! Не все ж людям друг с другом махаться, - прокомментировала Романова, убирая завитые наспех волосы назад, чтобы те не спадали на лицо. – Все же проблемы идут не из общества, а из нашей головы. Прежде, чем идти кулаки драть, нужно хорошенько все обдумать, решить вопрос с самим собой.
- Вот и я так считаю! – поддержал собеседницу Поэт, вскидывая согласный кулак на уровень груди. – Люди сейчас никакой мотивации друг другу дать не могут, а вот фильмы – они…
- Молодые люди! …
Это было не настолько жутко, насколько неожиданно, отчего Рома остановилась, перестав стучать каблучками по асфальту, а ее молодой человек повернулся и попытался всмотреться в лицо мужчины, несмотря на темноту вокруг и один единственный хиленький фонарный столб, под которым они и находились. Когда человек подошел ближе, девушка смогла разглядеть его и даже найти в его лице знакомые черты, но не вспомнить их хозяина. Под слабым светом фонаря показался высокий молодой парень в милицейской форме и довольно презрительным взглядом в их сторону. На вид ему было не больше тридцати, а на погонах красовались по две золотистые полоски.
- Граждане, вы время видели? – поинтересовался милицейский, сцепив руки за спиной, и поочередно наградил каждого внимательным взглядом голубых глаз. – Почему так поздно гуляем?
- Саня, ты, что ли?- уточнил Данила, слегка прищуриваясь.
- Я, что ли, - с ухмылкой на лице ответил молодой человек.
- Здорово! – добродушно воскликнул Жуковский и протянул к должностному лицу руку. – Мы ж совершеннолетние давно. Имеем право.
- Тебя-то я знаю, а вот девчонку… - отвечая на рукопожатие односельчанина, Александр кивнул в сторону француженки. - … Нет.
Каролина тогда опустила свои прикрытые темно-зеленой олимпийкой друга руки вдоль белого платьица, длина которого была чуть ниже колена, впервые не понимая, что на это ответить. Милиционеру грубить точно не стоило, но что-то язвительное закрутилось у нее на остром кончике языка.
- Что, не узнал, что ли? – еще шире заулыбался Поэт, словно еще несколько дней назад это не он не мог ее признать. – Это ж дочурка историка нашего.
- Владимира Андреевича? – повел бровью в легком замешательстве младший сержант и присмотрелся к девушке, что лишь на секунду приобняла себя руками, пытаясь спрятаться от его наглого взгляда. – Она ж маленькая еще.
- Мне восемнадцать нынче исполнилось, - вступила в разговор Романова, намереваясь оставить за собой хорошее впечатление, чтобы в будущем не понести проблем.
- Правда? – двусмысленно хмыкнул Саша и опустил руки на кобуру, задумчиво погладив ее большим пальцем. – Я-то тебя совсем козявкой помню.
- Это ж когда было… - промурлыкала Рома, уводя глаза в сторону школы, недалеко от которой они остановились.
Милиционер тогда, задерживая томный взгляд на блондинке, расправил плечи и довернулся к спутнику девчонки, облаченного в брюки и белую полурасстегнутую рубашку, вид которых совсем не соответствовал кроссовкам. Они-то, по всей видимости, хорошо друг друга знали, а вот Каролина до сих пор плохо понимала, кто перед ней стоит.
- Ну, раз вам обоим есть по восемнадцать, то я не смею вас больше задерживать, - повел рукой уполномоченный, как бы освобождая путь ребятам. – Куда хоть направляетесь?
- Домой уже, товарищ Младший сержант, - ответил Данила, которому уж очень хотелось взять свою спутницу за руку, но малое количество времени между ними не позволяло ему это сделать.
- Не смею вас задерживать, - повторил молодой человек и поправил козырек своей фуражки, после чего вновь обратил свое внимание к девчонке. – Надеюсь, гражданочка, мы с вами еще увидимся, и не в участке.
- Все возможно, Александр, - решившись позвать того полной формой имени и тем самым попрощаться, Романова сама взяла своего спутника под руку, аккуратно развернула его и повела в направлении их дома.
Младший сержант ничего не сказал, но и не тронулся с места, что Рома почитала неправильным расцениванием своих слов. Проблем ей только с милицией в этом поселке не хватало, а ведь уйти от влюбленного мента не так уж и просто, практически невозможно. Не то, чтобы она последняя красавица на районе, но статистика говорила об обратном. Да и симпатичный человек уже имелся под боком, а менять его не очень хотелось.
- Слушай, Данил, а кто это был? – робко спросила Каролина, не отпуская локтя товарища, чему он был очень даже не против.- Я так поняла, что он меня знает, а вот я его не припомню.
- А, - опомнился Жуковский и кротко кивнул. – Это Сашка Макаров.
- Тот самый Сашка Макаров? – уточнила Романова, похлопав слегка накрашенными глазами.
- Какой же еще? – хмыкнул брюнет, поворачивая голову к собеседнице.
- Я помню, что ли? – раздраженно выплюнула француженка и тут же успокоилась, не желая портить оставшиеся у них время. – Когда он ментом-то успел стать?
- Ну, так, отслужил, потом отучился, а к нам еще осенью вернулся, - пояснил Поэт, прекрасно понимая заблуждение подруги, ведь он и сам когда-то ничего не знал об этой системе. – Можно сказать, что у нас есть свой человек в ментовке.
- Ну да, - хмыкнула Рома себе под нос. – С вашим-то планам на жизнь свой человек в прокуратуре точно не помешает.
- На что это ты намекаешь? – с улыбкой на лице поинтересовался молодой человек, неожиданно для них обоих потянув девчонку к себе.
- На то, что ты собираешься идти по плохой дорожке, - этот жест вызвал смешок у блондинки, и та, в свою очередь, попыталась выбраться из хватки своего спутника.
- И ты что-то имеешь против? – спросил молодой человек, чувствуя, как его носа касается мятный аромат ее духов. Он медленно ослабил хватку, пока француженка спокойно из нее не освободилась.
- Мне, вообще-то, все равно, что вы делаете, но… - выдержала небольшую паузу Каролина, незаметно поджав губы в размышлении. – Если говорить открыто, то я против криминала и всего того, что с ним связано.
Данил кивнул на слова спутницы и решил промолчать, тем самым давая себе возможность поразмыслить. На его лице промелькнуло смятение, которое тут сменилось сомнением . Он точно не мог определиться на этот счет.
- Я тоже не хочу в этом участвовать, - признался честно тот, походу задевая ворот своей белой рубашки. – Но друзей я не брошу. Даже в том случае, если они пойдут по кривой дорожке.
- Я знаю, - послышалось ему в ответ.
Романова лишь дернула уголком губ в подобие ухмылки. Она знала, какая между этими ребятами завязалась дружба больше десяти лет назад, которую никакие обстоятельства не смогли разрушить. И сколько бы они не ссорились, они все равно останутся, в своем роде, братьями. Жаль, что француженка в свое время не смогла стать частью их круга общения.
Лампочка под протекающей крышей робко заморгала, когда двое вошли в подъезд. Ни единой души не оказалось рядом.