Видящий Победу

После сытного обеда, который Никанор стремительно умял с аппетитом дикого зверька, его привели в небольшое полупустое помещение. Комнатка с круглым столом и шестью стульями была отделена от столовой такой же, спущенной с потолка, сеткой, как и остальные. Полупрозрачная тяжёлая ткань не пропускала запахи и сохраняла установленный температурный режим. В новое место Ники привела Рыжая, усадила его за стол и ушла позвать остальных. Кто эти «остальные», она не сказала.

«Тепегь мы влипли» — отозвался в голове мерзкий голос больного картавого учителя и мальчик по его настойчивым стенаниям осмотрелся внимательнее, где находится. Разглядывая внимательно стены из пастельного цвета пластика, Никанор спорил сам с собой. Он, то вспоминал дружелюбные лица тех, кто его спас и привёл в подземное помещение, то думал, что в легенде про организацию «Знамение Разума» что-то не сходится. С другой стороны, ему же не будут объяснять сразу всё.

В школе для великих план развития каждого ребёнка четко прописан и если от него отойти хоть на шаг, результат сложно спрогнозировать. В исследованиях по работе головного мозга хоть и осталось не так много тёмных пятен, но они всё же есть. Неожиданная мысль взметнулась в голове липким страхом. Испуганно прикрыв рот рукой, Ники громко вдохнул. А если из-за всех этих ситуаций он перестанет быть гением? Зажав нос, он задержал дыхание, потом отвёл руку и резко выдохнул. Даже если его потенциал снизился, останется великим, будет жить здесь, что-то делать. Наверное... Попросит помочь с поисками и спасением Рины. Может быть, они даже знают, где его родители.

Пока мальчик устремив взгляд ввысь разглядывал круги лампочек, похожих на множество маленьких солнышек, вошли те самые «остальные» — уже знакомые Лепрекон, Рыжая и Клык, без Изиды. И два новых человека, подросток лет пятнадцати и старик с длинными тёмными волосами, опирающийся на трость. Все молча расселись. Незнакомцы внимательно, не моргая, рассматривали Никанора. Мальчик чувствовал себя неловко, понимая, что новый цвет волос привлекает слишком много внимания.

— Ну-ну, — произнёс Лепрекон, видя смущение Ники, — всё в порядке, — затем повернулся к пожилому мужчине и спросил, — ты всё расскажешь или я?

Длинноволосый старик кивнул, давая слово Лепрекону.

— Слушай, малыш, — рыжебородый положил локти на стол и отвернулся в сторону, — ничего личного, но тебе нужно будет вернуться в школу.

Выпучив глаза, Никанор рассматривал спутанные толстые волоски в бороде Лепрекона.

— Дело в том, — голос мужчины стал чуть выше, — что в мире идёт охота на гениев, а мы, — он окинул взглядом присутствующих, — давно ищем своего человека в правительство. Ты же славный малый? — вопросительно сказал он, но Ники понял, что ответ не требуется, — Ты точно справишься! Ну что хорошего, — будто уговаривая, продолжил Лепрекон, — в текущем устройстве мира? Нужно, чтобы у каждого была своя территория. Если мы хотим жить иначе, не так как все, почему мы должны мириться с тем, что есть?! — последнюю фразу рыжебородый уже нервно выкрикнул, но старик сердито на него глянул, и тот осёкся.

Мальчик схватился ладошками за краешек стола, сосредоточенно глядя на свои пальцы.

— Мы знаем, что история давно переписана, — Лепрекон подался вперёд и уставился Никанору в глаза, которые, удивлённый горячностью Рыжего, он как раз поднял на него — так, чтобы всеми было проще управлять, чтобы мы не сомневались, что мир во всём мире — это хорошо, — на одном дыхании произнёс он, — а правда, истина — снова воскликнул он, но на этот раз старик его не одёрнул, — она совсем другая!

Раздув ноздри, Никанор отчего-то чувствовал себя преданным. Они хотят как-то его использовать, чтобы решить свои задачи. Его спасали вовсе не бескорыстно.

— Они, — продолжил рыжебородый, кивнув вверх, — обманывают вас, а в последнее время даже практикуют гипноз, чтобы заложить нужные им мысли в ваши головы, но мы, — его взгляд сделался слегка безумным, пугающим, — мы ценим тебя как личность, как человека с большой буквы, которым ты обязательно станешь.

Мужчина вздохнул и, видя что мальчик уставился вниз и никак не проявляет заинтересованности, сменил тон.

— Никанор, — слегка строго сказал он и Ники дёрнулся, взглянув на рыжебородого, новые знакомые впервые назвали его по имени, — твоя жизнь, так или иначе, не будет простой, но хочешь ли ты сам решать как тебе поступать? Или хочешь делать то, что тебе говорят?

— Но ведь вы, — усмехнулся Ники, — сейчас именно так и действуете, говорите, что мне делать. — мальчик пожал плечами, — а я всё равно ничего не решаю.

— Да, — озадачился Лепрекон, — тут ты прав, но всему своё время. Ты готов послушать что нужно делать?

— Угу, — разочарованно промычал Ники.

— Ты пробудешь с нами десять дней, потом вернёшься в школу. — он цокнул и отвёл глаза в сторону, — Нам придётся вколоть тебе одно..., — он задумался, видимо, подбирая слова, — лекарство, после которого ты забудешь нас, всё что за это время видел и что здесь происходило. — Лепрекон сглотнул, — Сейчас мегера вашей школы думает, что ты похищен, мы переписали видео с камер наблюдения...

— Там есть камеры?! — в ужасе воскликнул Ники, понимая, что все его похождения к Рине и самовольные уходы из комнаты были под наблюдением.

— Конечно, — удивился Лепрекон и развёл руками, — в нашем веке нет ни единого места без камер. — он скривился, явно не желая что-то говорить, но всё же добавил, — Ты только не прими близко к сердцу, но... — рыжебородый облизнул губы, — подругу твою поэтому и забрали. Ты, согласно плану развития, подлежишь общению со всеми, кто не ниже уровня великий.

— Она была великой! — крикнул Ники и сам испугался своим словам, — она великая, она есть, она есть, есть — успокоил он себя.

— Да, но культурологи списаны с полезных обществу направлений, теперь они считаются за бесперспективных.

Мальчик крепко сцепил зубы, положил руки на колени и крепко, что было сил, сжал их в кулаки. Это не может быть правдой. Он не может быть виноват в исчезновении Рины. Она великая, она гений, она умнее, чем он сам. «Не правда!» — кричало всё внутри. Ники с ненавистью уставился на Лепрекона, не желая снова допустить слёз в присутствии этих людей.

— Ну-ну, — успокаивающе сказал мужчина свою коронную фразу, — не принимай на свой счёт, так работает система, — указал пальцем вверх, — их система.

— Бельчонок, — сказала Рыжая, которая сидела ближе всех к мальчику, — успокойся, — она протянула руку к его плечу, но Ники отшатнулся, чтобы не допустить касания, а будь у него острые клыки, то и вовсе укусил бы, — не будь злюкой, — Рыжая мягко положила руку на стол и, хлопая огромными ресницами-лапками, взглянула на мальчика.

Что-то в её взгляде было приятное, тёплое, что заставило мальчика устыдиться своей реакции на её дружеский жест. Ники обиженно надул губы, но злиться перестал.

— По имеющимся у них данным, — продолжил ровным голосом Лепрекон, — похитили тебя, чтобы получить от них оборудование для наших лабораторий, — мужчина ехидно усмехнулся, — они-то не знают, что наши исследования на несколько шагов впереди их, — потом насупил брови, — хотя если ты к ним присоединишься, то... — но не закончил фразу и вернулся к предыдущей теме, — ладно, резюмирую. Ты ничего не будешь помнить до пятнадцати лет.

— Где мои родители? — спросил он, игнорируя слова Лепрекона.

— Вот в пятнадцать лет и узнаешь. — мужчина покачал головой.

— Нет, я хочу сейчас.

— Бельчонок, — вмешалась Рыжая, — мы не знаем, не успеваем получить доступ к всемирной базе, принцип шифрования меняется каждую секунду.

— А в пятнадцать лет, работая в министерстве, ты будешь сам иметь этот доступ — покашливая проскрипел молчащий до этого старик, — и уж поверь, — он недовольно чавкнул, — лучше мы, чем они.

— А Рина? — спросил Ники, чувствуя себя почему-то виноватым.

Пожилой господин развёл руками и нервно облокотился на спинку стула, бубня что-то себе под нос и отворачиваясь.

— То же самое, — впервые подал голос Клык.

Оглядев присутствующих, Никанор ненадолго задержал взгляд на подростке, который не произнёс ни слова. Кажется, парню этот разговор давно наскучил. Он выковыривал грязь из-под ногтей, то зубами, то ногтями другой руки.

— А с ними... — метаясь взглядом по лицам новых знакомых, спросил Ники, — ничего плохого не случится за шесть лет?

Все присутствующие, в том числе и подросток, одновременно, будто договорившись и добавляя каждый свою фразу вроде «кто знает», «будем надеяться», пожали плечами.

Ещё минут двадцать Лепрекон объяснял, что они ни к чему его не принуждают, но для него это лучший вариант, который поможет построить новый мир без таких, как сейчас происходят с ним, травмирующих жизнь событий. Иногда, сюсюкаясь будто с маленьким, включалась Рыжая и успокаивала, что с его близкими всё будет в порядке, но в школе ему нельзя никому верить, злая тётя, новый главный учитель, обманывает всех. Несколько раз Никанор смотрел по привычке на запястье, чтобы проверить новости на электронном браслете. Он уже не понимал, спас его Лепрекон или похитил, чтобы заставить кого-то, то ли Никанора, то ли правительство, что-то сделать. Тело ныло от усталости, а в голове будто поселился то завывающий, то топочущий монстр, из-за которого часть услышанных слов вылетала, меняя смысл сказанного. «Ты полный дугак» — то и дело повторяла его гнусавая побочная личность. Лица сидевших за круглым столом сделались менее четкими, даже потеряли какие-то краски. Ники потер глаза и плотно сжал губы, не желая открывать рот в зевке. Он немного отодвинул стул, посмотрел на Лепрекона, шевелившего губами и понял, что ничего не слышит. Повернулся и взглянул на Клыка, краем глаза провожая тянущийся от рыжебородого шлейф из-за расфокусированного зрения.

Ники почувствовал неприятный, кисло-горький привкус и такой же, как в колодце, затхлый запах. Не понимая, что происходит с его органами чувств, он попытался повернуться к Рыжей, но уже не смог. Перед глазами поплыло, его голова безвольно плюхнулась на крышку стола, ударившись о руки. Костяшки пальцев больно вжались в лоб, но Ники не мог заставить себя шевелиться. «Дегьмо» — произнёс гнусавый неизвестное мальчику слово и истошно заорал своим противным голосом. Попытавшись хоть что-то сказать, Никанор сумел только промычать, и то не понял, слышно ли это кому-то. «Почему они сидят? Что со мной?» — спрашивал он себя, не находя четкого ответа. Никанор не заметил, как веки оказались плотно закрыты, он ещё будто бы видел лица Рыжей, Лепрекона, длинноволосого старика и равнодушного подростка. Но их давно не было, остались только образы, созданные воображением перед его уже закрытыми глазами. «Обманули» — с усилием появилось в мозгу слово, после которого Никанор погрузился во тьму, ещё более страшную, чем во мрачном коридоре из темно-красных камней.

Никанор, сильно щурясь и моргая, с трудом разлепил глаза и уставился на серый потолок. Он повернул голову — шкафчик с серыми дверцами, рабочий стол. Не в силах вспомнить, что было вчера, Ники поднял руку посмотреть расписание уроков на день. Электронный браслет радостно сообщал о первом уроке мировой истории по новой программе через полтора часа. Голова почему-то была тяжелой и всё вокруг казалось таким незнакомым, чужим, хотя он чётко отдавал себе отчёт, что это обычная комната общежития. Такая же, как и тысячи других в башне. Мальчик собрался встать с кровати, но ощутил, что правая рука неестественно перенапряжена и будто бы гудит. Кисть плотно сжата в кулак. Он раскрыл ладошку, как цветок раскрывает свои лепестки, поочерёдно отделяя от кулака каждый палец. Внутри оказался жёлтый комочек мягкой ткани. Какое-то время он смотрел на кусочек шелковистого материала, не понимая, что это такое. «Дегьмо — отозвался гнусавый противный голос, — мы ж подохнуть могли!». Глядя как шелковистая ткань скользит между пальцев и думая о смысле первого слова мысли, пронёсшейся в его голове, он всё вспомнил. Ники резко вскочил и похлопал по карману брюк, но электронного браслета Рины, который он так берёг, не было.