Сахарное естество | 18+

Снаружи он выглядел мрачным и заброшенным. Внутри — заброшенным и мрачным.
Генри Миллер, «Тропик рака».

          Буквально наступал конец лета: листья, теряя зелёный пигмент, опадали, далее уже на земле продолжая процесс гниения; ветра становились всё сильнее и холоднее. Вид пасмурного неба заставлял людей хмуриться. И особенно грустили дети, которым скоро предстояло вновь вставать по утрам в школу.
И пока одни ученики с замиранием сердца наслаждались каждой секундой каникул, не желая начинать учебный год, другие собирали в спешке чемоданы и сумки, с целью поскорее оказаться в студенческой общаге. Одной из таких других была Иванна.
— Столько вещей с собой взяла. Ты вообще возвращаться собираешься? - хмурился Женя. Прячя руку в кармане, он нервно перебрал в ней пальцами. В другой руке висел подарочный пакет, о котором Карпов почти что уже и забыл.
— Не перегибай! Мало ли что мне может пригодится во Франции. Не хочу из-за этого тратить деньги на перелет или покупать новые вещи там. Париж не дешёвый город, знаете ли. - заметно возбужденная скорым отлетом, Иванна, несвойственно себе, тараторила.
— Ты сама-то как, волнуешься? — спросил Степа.
— Очень! — призналась Иванна. — Много страхов поселились внутри. Вдруг я не понравлюсь одногрупникам, преподавателям, вдруг моего уровня владения языком не хватит, вдруг меня отчислят или мне самой не понравится? Ожидание и реальность, знаете ли...
— Какие еще страхи? У тебя все получится, а как иначе! — отрезал Женя, стараясь всем нутром поддержать подругу, но выходило у него крайне неуклюже.
— Чтобы не разочароваться, советую не ожидать какого-то чуда. Снизь планку, ничего не ожидай и тогда будешь удовлетворена.
— Спасибо, Степ. — Она крепко обняла друга. Стоя рядом с ними, Женя не мог совладать с собой и сильно ненавидел себя за то, что не мог поддержать свою девушку, ввиду своей скованности в проявлении чувств. Он любил её и хотел, чтобы она знала об этом, но ни сказать, ни показать этого не мог. Что-то неосязаемое держало его, не позволяя этого сделать.
Короткие тёмные волосы, хвостиком свисающие сзади, его кепка на ней, как символ того, что она ещё обязательно вернётся к нему, зелёные глаза, полные вдохновения и детское, наивное ощущение исполнения желания. Он хотел её запомнить именно такой.
— Ладно, мальчики. Я пойду, иначе самолёт без меня улетит. — Девушка, нервно поправив толстовку, пошла вперёд с чемоданом на перевес. Она нервничала, не только потому что улетала так далеко от дома, но и из-за того, что не смогла побороть себя и тепло попрощаться с Женей.
Женя в свою очередь не хотел её отпускать и последние месяцы только и делал, что неосознанно отговаривал свою девушку, вселяя в неё неуверенность. Но кто он такой, чтобы решать за неё её же судьбу, заставлять отказываться от детской мечты учиться заграницей из-за себя любимого? Так себе сказал и сам Женя, после чего побежал за ней, пока ещё не стало поздно.
— Иванна! — впервые после их первых дней сближения, он произнёс её имя полностью, чем вогнал девушку в ступор. — Я чуть не забыл, — сказав это, он вложил в ладонь Вани свой подарок в честь отлёта. В ней находились самые дорогие кроссовки, которые он когда-либо преобретал за всю свою короткую жизнь. — Говорят, хорошая обувь ведёт в хорошие места. Учись хорошо! — Евгений искренне улыбнулся, представляя себе, как будет счастлива Ваня, прилетев в Париж. Он наклонил голову Вани и поцеловал её в лоб.
— Правда, не стоило! Ты как всегда потратился, милая бестолоч. — Иванна засмущалась. Она знала, что Карпов кому попало кроссовки не дарит. Женя уже почти ушёл, когда обернулся с таким видом, будто что-то забыл.
— А, и ещё.
Молодой человек смело приблизился к своему источнику любви и поцеловал, осторожно касаясь ладонями её подбородка. Мириады звёзд пронеслись в глазах влюблённых. В эту секунду Вселенная существовала только ради них двоих.
Душа Вани, как и Жени, испытала облегчение. Но в отличие от Иванны, облегчение Евгения длилось не долго. Как только девушка скрылась в контрольной зоне, в груди Жени поселилась боль. Неужели она действительно улетит?.. Да, она улетит.
Когда-то он и представить себе не мог, что сможет привязаться к кому-то настолько, что будут слезиться глаза в минуту расставания с этим человеком. Женя боялся, что их отношения после отлёта Вани изменятся.
И если они перенесут эти тяготы и препятствия жизни, то будут достойными любви друг друга.

Ваня:
«Расстояние нам нипочём, если будем любить и поддерживать друг друга, несмотря ни на что.
Обещаю приезжать на праздники. Люблю тебя».

Это сообщение было прочитано лишь тогда, когда самолёт Иванны улетел, а Женя уже находился в машине вместе со Степой. Лишь там, слыша отдалённые звуки отлёта самолётов, он, по привычке сжимая ладони в кулаки, сдерживался как мог. Слезы постепенно скапливались в уголках глаз, рискуя пролиться, но при Степе ему не было стыдно плакать так, как перед Ваней, поэтому слезы стекали по инерции вниз, задевая ранки на обкусанных губах.
Он боялся, верил, любил, надеялся, отпускал и желал остановить её и время одновременно. От смешанных чувств он не знал что и думать, поэтому по привычке злился, когда чего-то не понимал, прямо как сейчас, и, решив спустить злость на машине, он ударил по рулю.
— Прекращай, тачка и так еле живая! — прирекался Степан, но ему и дела не было до машины. Он переживал за друга.
— Я не знаю чем это закончится, но хочу, чтобы она просто была счастлива... — наконец выдавил из себя Женя и замолчал.
— Давай я поведу. — Так, в угнетающей тишине, они доехали до ближайшего бара...

Желание забыться развратило трезвый ум Евгения, вследствие чего Степану пришлось на собственном горбу тащить друга до квартиры своих родителей. Благо, этот вечер был целиком и полностью посвящён им двоим — Елена и Ярослав отдыхали в ресторане наедине друг с другом. Только она, он и их любовь.
Устав, Гаврилов усадил друга на камод. Пока он отходил попить воды, Женя успел встать и пытался найти ручку от двери.
— Ванечка, Ванюнечка моя, милая, добрая козявочка, гномик переросток. Улетела так далеко-о-о. Она все дальше и дальше от меня, от моей любви... Милая, любимая. Почему я не сюсюкался с ней раньше? — Он облапал всю дверь, но так и не смог нащупать ручку. — Степочка, - теперь он развернулся и спиной облокотился об дверь. — Степашка, — Женя смеясь начал сползать по двери вниз. — Как из «Спокойной ночи, малыши». Только ты совсем не свинья, ты очень худенький поросёнок.
— И почему я раньше не замечал, что стоит тебе напиться, ты несёшь всякую хуйню? - держа в руке кружку и недоумевая, произнёс Гаврилов. Он замер, смотря на пьяное чудовище.
— Потому что пьём обычно одинаково. — Он гортанно хохотнул.
— И то верно.
Неожиданно для Степы, Женя вдруг начал всхлипывать.
— Ты чего?
— Мне больно.
— Что болит? Я сейчас схожу за аптечкой, - забеспокоился парень.
— Вот тут вот больно. — Женя ударил себя по груди и всхлипнул.
— Сердце левее, - подметил Степа.
— Откуда знаешь, вдруг оно у меня справа!
— Но оно же у тебя слева?
— Какая разница! - взбесился Евгений.
— Я заварю чай с бергамотом. - с этими словами Гаврилов пошёл на кухню, лишь бы перестать слышать хныканье друга.
Степа любил пожалеть себя, поэтому разделял чувства Жени, но лишь до поры, до времени. Слушать нытье других людей, не своё, стало для него тем ещё наказанием.
— Ваня любила чай с бергамотом, - продолжал плакать Женя. Степа закатил глаза, а затем сказал:
— Надоест заниматься пиздастраданиями, приходи. На своём горбу тебя тащить я больше не собираюсь.
Спустя несколько минут, когда Степина кружка уже была на половину пуста, к нему присоединился в стельку пьяный Евгений, после чего Степа налил ему стакан, наполненный на половину. В полутемной квартире сохранялась тишина, разрушаемая лишь клацаньем ложек в кружках.
— Я её очень люблю.
— Ой, прекращай уже, а! Достал.

Пустовавший дом Жени этим вечером стал обителем четверых друзей. Это была всё та же квартира, где когда-то в серванте прятался от полиции Матвей, это была всё та же квартира, где когда-то Валерий и Олеся беспробудно пьянствовали, не давая сыну и шанса на подростковую жизнь без забот. Всё та же квартира, но без родителей. С ними всё было хорошо, если так можно выражаться об алкозависимых (пускай за последнее время они и стали пить меньше), их просто ещё не было дома.
Евгений всегда страшился позвать к себе в дом друзей, потому что самой ужасным страхом его жизни было увидеть в глазах друзей разочарование и сожаление.
Даже его близкие друзья Саша и Влад почти не бывали у него дома. В подростковом возрасте Женя боялся показать сверстникам то, как он живёт, ведь знал, что многие из них живут намного лучшего него. Ему было стыдно за родителей и свое положение, поэтому друзей домой он не водил.
Но, к счастью, с годами он переборол свой страх. Теперь его друзья знали все беды, с которыми пришлось столкнуться их другу и без жалости относились к нему как к равному, чему был признателен Женя.
— Это было страшно.
— Всего лишь страшно?! Да я пиздец обосрался! - возмущался Арсений.
— Я думал, все уже, конец. Мысленно прощался с родными... - сказал Степан.
— Они ебанутые на всю голову. Женя, ты чем думал, романтизируя дилеров наркобизнеса!?
— Да, Жендос! У нормальных пацанов кумиры там всякие спортсмены, тем более ты сам спортом увлекаешься, а тут Бешеные псы.
— Ваши упрёки уже бесполезны, - поспешил утихомтрить друзей Карпов. — Давайте думать, как решать проблему. Нас определённо хотят пришить, это лишь вопрос времени.
— Жень, ты дружил с Максом Бурко, неужели он не поможет?
— Мне кажется, нет. Это наркобизнес. Наврядли, когда Макс начинал общаться со мной, считал, что мы дружим. Здесь нет друзей.
— Как я понимаю, пока у нас только один выход...
— В окно? - не изменяя своему стилю, шутил Арсений.
— Сплюнь, конченый! - К удивлению всех находившихся в комнате, Арсений так и сделал. Это шокировало не только его друзей, но и самого Золоторева. Сквозь тишину прорезался голос:
— Ты ебанулся? - смотря на друга исподлобья, задался вопросом Женя.
— Ой, извини. Попутал. - Золотрев поспешил протереть свой харчок носком.
— В общем, я имел ввиду договориться с Псами. Поговорить с Бутусовым. Может смилуется...
— Может быть, но для начала нам все равно придётся выполнить указания. Возможно, когда мы завершим одно задание, ему покажется, что с нас хватит и отпустит так, - рассуждал Степан.
— Да, а пока нужно морально подготовиться к нашей первой вылазке.
— Да... Ну и работёнка — проникнуть в дом нарко-фермера.

В. Бутусов:
«Дом находится за городом. Адрес скину позже. Нужно разворошить пчелиные соты. Слишком много потребителей их мёда завелось.
Предупреждение: возможно у владельца сот есть оружие. Он бывший мусор.
Срок выполнения — до четверга
Удачи».

— Ну, удачи вам, пацаны.
— А куда это ты напидорился? - вскинул брови Матвей.
— У меня задание немного другое.
— Почему?
— Не знаю. Может считают, что для вашего задания трех дельцов хватит. — Какое бы каменное выражение лица не строил Карпов, лишь бы не тревожить друзей, они все равно насторожились.
Одно дело — отправляться на опасное дело с друзьями, другое — идти одному. Ведь когда идёшь на опасное дело, немного успокаивает то, что рядом близкие тебе люди, хотя одновременно с этим и страшит, потому что если что-то пойдёт не так, пострадаешь не ты один, а ещё и твои друзья.
— Какое у тебя задание? - Степан сглотнул.
— Доставить подарок в Левобережный.
— Ты будешь кладменом... - Осознание острием кинжала вонзилось прямо в мозг. Гаврилов пошатнулся, а Матвей, пока Арсений двигал желваками, ловил холодный пот.
— Я спросил, и он обещал, что это только на один раз.
Как-то раз, когда Женя ещё был уверен, что между ним и Бурко дружба, он узнал от него, что именно так поступают с Опрокинутыми — с теми, кто им мешает. Женя и его друзья стали им мешать. Молодые люди, которые слишком много знают и хотят уйти из наркобизнеса — огромная проблема для Псов. Проблема, которая требует незамедлительного решения.
Когда БП хотят от кого избавиться, они либо его убивают, либо сдают ментам, которые их же и крышуют. Мусора и мафии — это открытый симбиоз. Одни защищают свой бизнес и зарабатывают огромные деньги, а другим за крышевание отстёгивают заслуженную долю. Более весомым организациям, занимающимися «охраной» банд, платят не только деньгами, но и собственными продуктами и оружиями.
Срок выполнения задания Жени был так же ограничен до четверга. И было решено начать работу уже завтра. Для этого друзья решили поехать и остаться с ночёвкой у Арсения, чтобы как следует выспаться. Провожая ночь под одной крышей, им становилось спокойнее, ведь знали, что пока со всеми ними все хорошо и никому из них ничего не угрожает. Они дорожили друг другом и не хотели терять, поэтому крайне тщательно пытались выполнить задания, чтобы от них наконец отстали.
— Побудь кладменом — прозвучала реплика Виктора, как обвинительный приговор с применением смертной казни. — Надо в Левобережный доставить.
Но Женя понимает, что в конце пути его ожидает засада.
Он шёл на дело, предварительно забрав посылку из щитка одного из подъездов, и всё ещё думал как поступить. Женя уже ехал в метро, когда неожиданно рядом с ним материализовался сотрудник полиции. Тело вмиг задрожало, как от резкого порыва холодного ветра, а затем так же молниеносно обдало жаром. Потея, он отвёл взор. Сотрудник органов пару раз натыкался на него взглядом, от чего Жене становилось ещё дурнее, но он волновался зря. По крайней мере, сейчас.
Бутусов хотел посадить Женю в тюрьму, а его друзей пришить. Так было бы проще для их организации.
И пока Женя доставлял груз, его друзья только приступили к делу.

Несмотря на то, что уже была осень, было достаточно тепло, поэтому Гаврилов потел в ветровке, не только потому что нервничал.
— Здравствуйте, извините, не могли бы вы мне помочь? - Степа попытался изобразить мучиническую гримассу. — Моя машина заглохла, телефон сел, а сам я шёл пять километров и очень устал.
— Извините, но я не благотворительное агентство. До свидания. - Владелец дома представлял из себя крайне грубого мужчину.
— Постойте! Ну будьте же вы человеком, в конце-то концов. Мне хватило бы просто глотка воды и позвонить.
— Сходите к моим соседям напротив. Они занимаются волонтёрством, всегда помогают обделённым. - Хозяин дома брезгливо прошелся взглядом по внешнему виду парня. Тогда Степе ничего не оставалось как изобразить обморок. — Эй, пацан... Блять!
Мужчина, явно плотной комплекции, осознавая, что ему всё же придётся занести в дом молодого человека, чертыхнулся, а затем понёс лёгкого в весе юношу к себе в дом. Там он, оставив парня на диване в гостиной, поспешил сходить на кухню за водой.
И пока он ходил, Гаврилов успел неожиданно быстро прийти в себя и начать обследовать дом изнутри. Сердце его бешено билось, но настрой поскорее закончить с этим помогал ему держать себя в руках.
Когда Степа проник в дом, он понял почему владелец так не хотел его пускать. С первого взгляда жилище выглядело обычным дорогим загородным домом, но то, что хранились за дверью в оранджерею — расставило все точки над «i». Целый домашний сад с коноплёй и не только. Росли даже маки.
— Эй, парень! Я же сказал просто сиди! Не понимаешь?! - он кричал ему в спину. Вдруг Гаврилов, попутно доставая из-за поясницы пистолет, развернулся. Стакан выпал с рук мужчины, и вода пролилась на дорогой белый ковёр.
— Выключи сигнализацию в доме. И даже не смей думать, что успеешь набрать своим корешам или достать свой. Скорость пули составляет 315 м/с.
Мужчина сглотнул, поправил крестик на своей шее и поднял руки вверх. Хоть он и пока повиновался, его зверский взгляд говорил как раз об обратном. Он будто бы выжидал нужного момента да и только. Но он все равно медленно, будто дожидаясь чего-то или кого-то, подошёл к панели управления и выключил охранную сигнализацию дома.
Продолжая держать хозяина дома на прицеле, Степан быстро набрал на клавиатуре телефона нужное слово.
«Замок» — когда пришло сообщение, ребята без проблем смогли попасть в дом...

Они медленно прогуливались по территории больницы. Они следовали темпу Жени, поэтому прогулка оказалась неимоверно долгой. Каждый шаг был семимильным. Каждое движение отдавалось болью, но Женя терпел, опираясь об Степу. Он только учился ходить на костылях.
— Да все было хорошо, пока этот не достал пистолет и не выстрелил. - сказал Арсений, обогнав своих друзей. Он шёл так, как было ему удобно.
— Повезло, что он оказался косым гондоном. Попал в торшер, - выразился Рудаков. — Затем Степка выстрелил и попал тому в ногу. Тот как заверещал!
— Я бы не выстрелил, блять, если бы он не взялся за пистолет. - скорее успокаивал себя, чем оправдывался Гаврилов.
— И что потом вы сделали?
— Подожгли его плантацию и сбежали нахуй! - Ребята просвещали его в суть дела.
— У нас, если не считать этого инцидента, всё прошло нормально, но почему тогда тебе сломали ногу из-за нас? Жень, а ты сам все правильно сделал?
— Конечно.
— Не понимаю...
— Зато я понимаю все прекрасно. Они хотели поскорее от нас избавиться, но и вы все спокойно провернули, и я смог выполнить задание. - Так оно и было, правда, Женя умолчал о том факте, что всё-таки его схватил полицейский, но по дороге, пока Карпов просил его отпустить, он смиловался и пообещал сказать Бутусову, что Евгений просто очень быстро бегает. — Это их разозлило, вот они и выместили гнев на мне.
— Хуйня! - неожиданно воскликнул Матвей после продолжительного молчания. — Не выгораживай нас. Это мы подставили тебя. Раз у тебя там все прошло отлично, наверное им не понравилось, что Степа лохонулся и выстрелил в этого обдолбыша!
— По твоему я должен был получить пулю в лоб!? - Степа не выдержал и остановился. Женя перестал опираться об друга и стал наблюдать за конфликтом, пытаясь подобрать удачный момент, чтобы остановить их ругань. — Ты соображаешь или марки уже совсем мозги тебе выжгли?
— Слышь, ты оссади, - Матвей взял Гаврилова за шиворот.
— Эй, пацаны, отставить хуйню, вы че, блять!? - Стоя на костылях, Женя был беззащитен и не мог даже разнять друзей.
— Матвей, остынь, - пытался вразумить его Арсений. — Не лезь к нему. Выстрел был вынужденной мерой. Степа и так впечатлительный, представь как ему тяжело: он в человека выстрелил! Подумай о других хоть немного.
— Это я то не думаю о других?! Окей, пусть так. Но я хотя бы, как последний пидарас, не стоял и не смотрел, нихуя не делая.
— Что!? Я нихуя не делал!? Слышь, ты, ахуевший, за ебалом следи. И если по чесноку, всю работу за нас с тобой сделал Степка. Он проник в дом, он держал на прицеле того торчка и это он заставил его отключить сигнализацию. И при всем при этом мы понятия не имели сколько может находиться внутри дома людей! Так что Степа самый смелый из нас вместе взятых. — На это Матвею не нашлось что ответить, и оба замолчали, но не надолго. В Арсении накопилось много конфликтов, которые он сейчас же поспешил вылить. — Косишь под рокера, а сам вторую кучу в штаны наваливаешь! - Матвей на это сжал кулаки, но удержался. Несмотря на обидные слова и оскорбления, он не хотел бить друга. — Давай, ударь уже. Ты со школы только об этом и мечтаешь. Разве не так? Ну же, заплачь, ведь я забрал у тебя девушку.
Удар выбил землю из под ног. Арсений упал, но того поспешил снова поставить на ноги Матвей. Степан, оставив Женю, попытался разнять ребят, но его грубо оттолкнули, из-за чего он оказался на земле. Всё попытки хлипкого Степана разнять друзей были тщетны, а Женя, в силу своей боли, не мог ничего поделать.
— Пацаны, ну хватит! Остановитесь, - просил Евгений.
— Матюх, Арс!
Кровь из носа толком не успела пойти, как Рудаков вновь и вновь наносил удары другу, пока сам Золоторев, наконец придя в себя, не нокаутировал Матвея. Но тот на земле пролежал не долго, уже через секунду парень встал и взял Арсения за воротник. Золоторев смотрел на него равнодушным, почти убийственным взглядом, и ничего не сделал. Тем временем в глазах Матвея полыхал огонь ненависти.
— Выдохся? - ухмыльнулся Арс.
— Не начинай. - предупредил Гаврилов.
— Совсем уже ебу дали... - недоумевал Карпов.