Сахарное естество | 18+

Вдвойне опасен наркоман — он лезет в душу и карман.
Георгий Александров.

      Итоги года — излюбленная тема девушек в сторис в запрещённой социальной сети. Несмотря на то, что подводить итоги года считается стереотипно глупой затеей, в ней есть своя польза. Если, конечно, вы делаете это для себя, а не для всеобщего обозрения. Это позволяет проанализировать себя, свои поступки и понять, к чему все это ведёт.
Близился конец года и семейство Рудаковых, не вполне собираясь рефлексировать, невольно совершала это. На повестке дня встал вопрос о будущем Матвея.
За окном хлопьями валил снег, дети и взрослые выбирались на катки, и, согреваясь горячими напитками, жили. Рудаковы обожали выбираться всей семьёй на прогулки. Особенно зимой, в канун нового года. Но сегодня они решили воздержаться от этой традиции.
Матвей сильно тревожил родных. И даже маленькая Полина подозревала, что с ним что-то происходит. Что в нем что-то изменилось в плохую сторону. И Полина и Рома замечали изменения в Матвее, и лишь Аня слепо смотрела на сына, пытаясь развидеть явь. Каждый чувствовал витающую в воздухе атмосферу негатива.
— Давайте лучше оценим то, где Матюша преуспел за этот год. - Обещая себе ещё в день рождения сына поддерживать его всегда, несмотря ни на что, она сдерживала сказанное не только в ущерб своему здоровью, но и здоровью сына.
— Ага, например, за последние пять лет благодаря тебе у твоей матери было уже два инсульта! Это в её-то возрасте! Молодец, хорош! — Роман дал сыну подзатыльник. Матвей, в чьём горле застрял ком обиды, перестал есть. Неожиданно у него пропал не только аппетит, но и желание что-либо делать. Затылок жгло. Он молча ненавидел себя. Парень чувствовал себя монстром, но не хотел бы, чтобы ему об этом напомнали каждый божий день, когда ему и так непросто. Если мама делала уверенные шаги на встречу к нему в реабилитации их отношений, отец делал шаги назад.
— Рома! Прекрати.
— Перестань его выгораживать. Раскрой глаза! Твой сын нар...
— Мам, спасибо, я сыт.
— Лучше бы похвалил сына. Между прочим его музыкальная группа выступит скоро в дворце культуры! Да, Матюш? - Но Матюша уже не слушал никого. Он встал, чтобы уйти, когда вдруг отец схватил его за запястье.
— Остановись, - приглушенно, со всей ненавистью в голосе, произнёс его папа. От его тона кровь стыла в жилах.
— Рома!
Закрывшись в комнате, он вспешке надел наушники и включил музыку. Заиграла Linkin Park — Numb. С каждой строчкой, с каждой секундой Матвею становилось легче. Ненависть, переливаясь из одного стакана в другой, постепенно остывала. Вместо неё на стенках оседала одна лишь обида.
Матвей чувствовал гнев и обиду на родных. Даже на Полину, ведь её любят, в отличие от него. Так ему казалось. И кто вообще разрешал брать со стола брата его "конфеты"?! Папа, пропадая на работе сезонами, не мог позволить себе расслабиться рядом со своим сыном и поговорить спокойно, без спешки, поэтому для Матвея Роман всегда казался грубым отцом, видящим в сыне лишь плохое. А на самом деле Рома просто отвык проявлять заботу и внимание. Сына он видел редко, поэтому не мог понять какой он, кто он и как с ним лучше общаться, поэтому ему было легче брать модель поведения со своего отца, который всегда был груб с ним. Мама, конечно, любила Матвея, несмотря ни на что, и он это понимал, но осознание того, что он подводит её — угнетало.
Он подводил маму, папу... Сестру. Из-за его зависимости семья чуть не попрощалась с Полиной навсегда. Только немедленное оказание медицинской помощи спасло жизнь девочки, но с тех пор одиннадцатилетнюю Полину мучает асфиксия. Она возникает переодически и всегда внезапно. Чувство вины пожирало его.
К его многочисленным проблемам прибавилась так же крупная ссора с единственным близким другом. Он потерял хорошее общение с Арсением. Вот уже близился конец года, а они все никак не шли на мировую. Никто и никогда ещё не был так близок с ним, ещё никто и никогда не понимал его, как Арс, и потерять такого друга значило — потерять луч света в мрачной жизни.
Матвей все время пытался найти работу, постоянно думал лишь о проблемах, но многие не замечали его попыток исправиться, стать хорошим, как раньше, потому что привыкли видеть лишь плохое. Временами парню было тяжело с этим справиться. И только когда шквал претензий перевалил за вычерченную им грань, он придумал кое-что, что позволяло ему забыться. Он все чаще начал прибегать к ужасному методу, до сих пор не понимая, что именно этот метод и послужил почвой для всех его проблем.
Когда Матвей спрятался у себя в комнате, а Рома успел остыть, как и его суп, Аня убрала за ними посуду, помыла, дождалась пока Полина допьет чай с вафлями, попутно рассказывая о достижениях и провалах в школе, и пошла в спальню, чтобы закрыть в ней от всех свои дурные мысли и не заражать ими родных.
Спрятавшись там, она осталась наедине со своими мыслями. Скоро руки, начавшие покрываться морщинами, сами по себе потянулись к полке, где хранился старый фотоальбом. Уже никто ими не пользовался. У всех были смартфоны, в которых была галерея. Но двадцать лет назад их не было, зато были фотоаппараты, способные запечатлеть самые яркие моменты жизни Рудаковых.
Открыв альбом, Аня начала бесшумно реветь. Первый снимок показывал хмурого мальчика, которого держат за руки два счастливых родителя — папа и мама. На фоне виднелся раздвинутый мост. Туристическая фотография была сделана в старинном городе, основанном в 1703 году. Хмурому мальчику не нравилось, что его фотоаппарат держит какой-то прохожий и очень сердился из-за этого.
Воспоминания нахлынули волной и сбили женщину с ног. У неё начало подниматься давление.
Она знала, что ей нельзя испытывать сильные эмоции, но ничего с собой поделать не могла. Ей было слишком больно, чтобы просто хранить все чувства внутри себя.
Материнские слезы капали на фотоальбом. От осознания того, что её сын действительно увлекается наркотиками и это не какая-то ошибка, как до этого считала она, ей становилось хуже. Сердце больно кололо иглой, переодично и резко. И все равно эта боль не была сравнима с той, что испытывали матеря, когда понимали, что теряют сына...

Когда боль поутихла, она попросила оставить Рому их с Матвеем дома наедине, поэтому уже вечером Рома с Полиной всё-таки ушли на каток, а дома на кухне остались лишь Аня и Матвей. Прежде чем начать серьёзную беседу, женщина хотела разбавить натянутую атмосферу. Она подозревала, что не ей одной плохо. Молчание угнетало их обоих. Анна была готова говорить о чем угодно, лишь бы заполнить эту тишину.
— Матвей, а ты, случаем, не гей? - пивший в это время воду Рудаков поперхнулся так, что жидкость частично вышла из его носа. Глаза его прослезились.
— Ма! - воскликнул Матвей, ещё не до конца откашлевшись. Вода попала в лёгкие.
— Я просто спросила!
— Фу, откуда такие вопросы вообще!?
— Ну, ты просто со школы с Арсением гуляешь, а пол года назад поссорились и с тех пор не общаетесь, хотя видетесь в компаниях часто.
— Нет, мама, мы никогда не вс.. Вс... Я даже произнести этого не могу, противно! - Анна, впервые за последнее время улыбнувшись, подошла к сыну и стерла большим пальцем черную слезу.
— Да ладно уж... Но я бы не была против, это же Арсений. - уже шутила Анна. Она была консерватором в плане сексуальной ориентации. Но время не стоит на месте, сексуальное воспитание стремительно росло, а её понятия о мире за ними не поспевали.
— И что, что это Арс? - хмурился Матвей, вспоминая некогда своего друга. Он был заинтересован в разговоре с мамой. Впервые за долгое время он мог искренне поделиться своими мыслями, ведь это была его мама.
— Уж лучше он, чем убиваться по Есении. Тоже мне, девушка...
— Мама... - Матвей попытался тут же приструнить маму. Все вокруг нашли любовь, а он нет. Он единственный раз в жизни влюбился, и то девушка ему отказала. — Не суди мою любовь. Я над ней не властен.
— Ладно, не буду.
— Надеюсь отец обо мне так не думает? - испугался парень, осознав весь спектр опасности. Если его мама была консерватором, то его отец самым консерваторным консерватором. И речь далеко не о кильках в банках.
— Да откуда у него время на это? Постоянно на работе, бедный... Слушай.
— Я весь во внимании, - Улыбнулся парень, отправив в рот виноград.
— Если у тебя есть какие-то проблемы, ты можешь рассказать мне обо всем.
— Ты вообще о чем? - нервно ухмыльнулся юноша, поперхнувшись. Уголки губ задрожали.
— Ты знаешь, о чем. И я знаю. Матюш, мне не важно почему так получилось, - Анна погладила сына по плечам, невольно пытаясь расположить его к себе. Она хотела помочь. Его мама очень рискованно шла в лобовую атаку. Пускай она и была толерантна с ним в общении, но нельзя было предугадать как на такое отреагирует Матвей. Ожидать можно было чего угодно. — И если бы ты все мне рассказал, я попыталась бы понять. - Её голос звучал спокойно, нежно и в то же время стойко.
— Мам, если бы я знал о чем ты, я бы рассказал, конечно же. - до последнего упирался Матвей. Он не знал, насколько было больно его матери произносить это:
— Я знаю, что у тебя проблемы с наркотиками.
— Мам... - Ком встал в его горле.
— Ты не виноват. - Она обняла его, пытаясь дать понять, что любит его, несмотря ни на что; что будет поддерживать, что бы ни случилось. Она ведь его мама. Оба стояли, молясь, чтобы не расплакаться друг перед другом.
Редко когда родители наркоманов умели себя вести перед зависимым сыном, но этот случай был чудесным исключением из правил. Анна, насколько это было возможно, правильно вела себя при разговоре с ребёнком. Наверняка этот диалог можно было бы взять родителям зависимых от наркотиков на пример.

Молодой человек ввалился в родительский дом, даже не удосуживжись быть потише, хотя уже было пол шестого утра. Через прихожую было заметно, что в гостиной горит настольная лампа, но пьяный парень не придал этому значения. Если Степе удалось удачно закрыть дверь, то когда он нагнулся, чтобы снять обувь, бутылка мартини всё-таки соскользнула со вспотевших рук и вылилась прямо на ковёр. Чертыхнувшись, Гаврилов с шумом поставил уже пустую бутылку горизонтально. Тогда человек из гостиной уже не мог спокойно наблюдать за пьяной выходкой сына.
— Степан, что ты творишь?! - прогремела женщина, подбирая бутылку. Коврик хлюпал от каждого движения ступней. Пьянее этого коврика в ту ночь был только Степа.
— Женщина, я уже заплатил за проезд, - еле выговорил парень, совершенно не соображая.
— Какая я тебе женщина! - поставив руки по швам, продолжала гневаться мать. Злобный голос матери заставил протрезветь, но скорее помогла выветрить алкоголь лишь оплеуха. В один миг Степан прозрел. Он взглянул на ту, кто дал ему пощёчину самыми невинными глазами на свете. Минуту парень парень потратил лишь на то, чтобы помолчать. Он смотрел на неё так, будто не был виновен.
— Мама? - наивным, детским голосом произнёс Степа.
— Вспомнил?
— Да, ведь только моя мама могла ударить за испачканный ковёр! - неожиданно взревел он. — Бедный коврик, надо помыть и высушить. А на меня — плевать! Оклемается!
— Что ты несёшь? Ты пьян, иди выспись.
— Да, я пьян, но только так могу сказать правду, ведь днем ты затыкаешь мне рот! - Подростковый бунт, который не был загашен своевременно, теперь расплылся со всеми вытекающими.
— Тише, ты соседей разбудишь! — в следующую секунду соседи начали стучать по батареям. — Доигрался!?
— Ты деспот! Тиран! Диктатор! Ты контролируешь всё! Я вообще без понятия как в одной женщине умещается столько отвратительных личностей.
— Хватит.
— Извини, мамочка, что говорю правду. Всё вокруг ты пытаешься контролировать. Неважно чего хотят другие, ты заставишь сделать так, чтобы все делали то, чего хочешь ты! Блять, мечтаю съехать из этого дурдома!
— Я делаю все, чтобы огородить тебя от ужасных вещей, - голос матери надломился. Ещё чуть-чуть и она бы заплакала. На крики пришёл отец семейства. — Зачем ты такое говоришь?
— Дорогая, что случилось? - Ярослав приобнял жену и, щурясь от яркого света, рассмотрел состояние Степы.
— Спроси у своего сына, - уже плача, сказала она. Жена взялась за голову и пряча лицо за волосами, ушла на кухню. Ярик, нахмурив брови, взглянул на пьяного сына, все понял и пошёл утешать жену, но прежде успел сказать лишь одну фразу:
— Мы таким тебя не воспитывали.
И пока родители говорили в пол голоса на кухне за столом, Степа в тихую украл их заначки матери, которая копила на семейную поездку на море, пару весомых купюр. Он изначально знал на что потратит их.
После этого случая Степа и вправду накопил и переехал на съёмную комнату своего знакомого. Сначала он хотел переехать к бабушке, но вскоре решил, что это будет вторым вариантом. Ему не хотелось тревожить Ариану, его бабуля была своенравна и не терпела вторжения в свою собственность.
В новом жилище Степан задерживал подолгу выплаты за комнату, но знакомый не возражал. Ему было не до долгов. Он, как и сам Гаврилов, увлекался сладостями и был охвачен туманностями.
Параллельно Степа учился на магистратуре. И пока преподы шли ему на уступки, припоминая ему прежние заслуги, но кто мог знать когда фортуна перестанет поворачиваться к нему лицом?
В первую же неделю его самобичевания мать нашла где он находился (добрые друзья дали знать где можно найти блудного сына) и навестила.
За это время, Елена, долгими ночами проводя время за разговором с мужем, приняла некоторые свои ошибки. Женщина попыталась понять, что иногда даже ОНА может быть не права. Елена Викторовна смогла принять ошибки как должное, вскоре после чего решилась прийти к сыну, хотя Ярослав хотел поговорить с ним сам.
Да, Лена поняла свои ошибки, но исправилась ли она после этого? — это уже совершенно другой вопрос.
Квартира, в которой жил юноша, была весьма уютным обителем. Она ещё не была очернена ужасом, таившимся в двух сахарным ребятах. Полы, шторы и мебель не подходили по стилям друг под друга, чем очень радовал нищий взор. Это отличие добавляло в квартиру особого уюта. Здесь почти каждый мог почувствовать себя как дома. Линолиум был застелен в прихожей и коридоре, паркет на кухне, ковролин в гостиной, а ламинат в одной из спален; в спальнях были небесно-синие шторы, а в остальных — коричневые; в гостиной коричневый угловой диван, того же цвета круглый столик, на кухне белый столик с белыми стульями и алый кухонный гарнитур. Несмотря на отсутствие определенного дизайна квартиры, жилище от этого не становилось менее уютным.
Дверной звонок заставил Колю встать с дивана. Чертыхнувшись, он открыл входную дверь и лицезрел высокого вида женщину, чьи короткие волнистые волосы, которые обычно всегда были аккуратно уложены, были закреплены на затылке. А в глазах её чувствовалась тоска.
— Здравствуйте, здесь живёт Степа Гаврилов?
— Здравствуйте, да, Степка здесь снимает комнату. А вы?..
— Я его мать.
— Оу, - удивился Коля, узнав от Степы какая у него мама.
— Он у себя? Могу я зайти? - Она утерла платком влажные глаза.
— Да, конечно. Прямо и направо.
— Хорошо, спасибо.
Найти нужную дверь не составило труда. Из его комнаты из колонок играла песня гаражной группы Матвея, чьи тексты Елена уже почти знала наизусть. Постучавшись, она помедлила, но ничего не оставалось, как решиться и войти. Степа сидел спиной к двери за рабочим столом.
— Степа? - знакомый голос пробудил в нем прежние рефлексы. Он узнал её сразу же. Сначала обрадовался, а потом, тут же открыв раздвижные ящики, спихнул туда все содержимое стола, самокрутка в том числе. — Привет, - робко произнесла Лена. Она нервничала и не знала как начать разговор.
— Привет, мам, - Наконец он обернулся и увидел опечаленную мать. Обычно Елена пользовалась абсолютным минимумом макияжа, но в этот день на ней не было его ни единого грамма.
— Как твои дела, милый? - Она, неловко подвинув вещи сына, села на кровать.
— У меня всё хорошо, - "А у тебя?" - хотел спросить Степа, но промолчал. — Зачем ты пришла?
— Я хотела с тобой обсудить произошедшие ранее инциденты и разрушить стену недопонимания между нами.
— Я вроде бы неделю назад все высказал. Не уверен, что ты поняла меня тогда, ты никогда меня не понимала, но факт остаётся фактом.
— Из услышанного, обсудим это с твоим отцом, я поняла, что ты считаешь, что я слишком контролирую твою жизнь.
— Прям поняла? Удивительно.
— Да, но так считаешь ты, а не я, поэтому хочу узнать, что именно ты считаешь контролем?
— Ты попрекаешь меня каждый раз, когда я прихожу домой поздно, хотя мне уже давно не пятнадцать! Это раз.
— Не забывай только в каком именно состоянии ты приходишь домой. Я мать и ночами не сплю, переживаю, жду когда ты вернёшься. Твоё поведение достаточно эгоистично, милый. — Лена поясняла каждый свой поступок, но Степа даже не намеревался её слушать.
— Запреты приводить домой моих друзей, звать их на семейные праздники, запрет с ними общаться! Это два.
— Степа, ты так говоришь, будто ты соблюдаешь эти требования.
— А как часто мои друзья бывали у меня в гостях, а, мам?!
— Они бывали тогда, когда нас с отцом не было дома, вот как часто.
— Ты не понимаешь...
— Если бы я, как ты меня уверяешь, любила все контролировать, то уж точно не допустила бы того, что ты слушал песню «детофалк» рок-группы твоего друга Матвея, как сейчас! - Мать крыла сына по фактам, пока на фоне играла именно эта песня. Степа злился, что не мог подобрать аргументов в защиту своей позиции. Но для себя он все ещё оставался прав.
— Возвращайся домой, милый. Мы с отцом тебя ждём. Давай, не глупи.
— Нет.
— Ты не можешь оплачивать комнату, у тебя нет денег.
— Устроюсь на работу.
— Ты ещё студент, тебе надо учиться!
— Буду совмещать!
— Зачем тебе жертвовать учёбой, притеснять друга в этой маленькой квартирке, когда есть дом, семья?
— Здесь ты меня точно не сможешь контролировать. - После этой фразы Лена перестала пытаться достучаться до сына. Она больше не видела смысла доказывать ему, что не собирается его контролировать.
— Абсолютная свобода тоже опасна, знаешь ли... - Женщина уже было хотела встать, чтобы покинуть маленькую комнатку, как вдруг чуть не споткнулась о пустую бутылку из под пива. Она еле удержалась, но сильно напугалась.
Лена нагнулась, чтобы убрать бутылку, но заметила под кроватью ещё туеву тучу разнообразных бутылок. Он даже их не выкидывал. Именно в этот момент мать сказала себе, что больше не могла выносить выходок сына. Она боялась видеть родного человека, падающим в бездну, где нет ни конца, ни края. Это была последняя капля.
— Степочка, это уже диагноз. Нужно лечиться. - Признаваясь в своих убеждениях по поводу образа жизни своего ребёнка, мать совершала ужасную ошибку. А ошибка заключалась вот в чём: нельзя говорить с зависимыми таким тоном, это только взбесит их. Самое важное правило при общении с наркоманом — не заставляйте его, не указывайте ему на проблемы, это только усугубит ситуацию. — Может было бы неплохо, например, съездить нам с тобой в центры психологической помощи...
— Ты серьёзно сейчас!? - злился парень.
— Может тебе бы там понравилось бы.
— В психушку лечиться?!
— Я не о психбольницах говорю, а о рехабах, - протестовала Елена Викторовна так, будто это успокоил бы ее сына.
— Я не наркоман!
— Милый, ну позволь мне тебе помочь, пожалуйста! - Она была готова упасть на колени перед ним, лишь бы он принял её помощь. На глаза потихоньку начинала наворачиваться пелена слез.
— Мне не нужна никакая помощь! Тем более твоя! - Он яростно достал из под стола новую бутылку и, открыв его при маме, отпил с горла. Это выглядело дерзко и вызывающе.
— Подумай над моими словами, — с горечью прозвучало в усталом материнском голосе. И пока сын был увлечён выпивкой, Лена незаметно подложила на стол пару Ярославльских купюр и ушла, оставив сына наедине с алкоголем и мыслями.

Уход матери оставил на Степе свой отпечаток. Пускай не совсем тот, какой хотела сама женщина, но она заставила его задуматься, что уже было неплохо. Оставшись в комнате наедине со своими мыслями, он утопал в них, как якорь в океане, упрямо стремящийся ко дну вне своего желания.
Алкоголь более не помогал разрешить ситуацию. Сколько бы он не пил, мысли оставались прежними: рехаб, боль матери, жизнь на дне бутылки, зависимость, долги по учёбе, за комнату и перед Псами — столько проблем за такой короткий промежуток времени! Он не знал не только с чего начать, но и о чём думать. Пьяный разум не позволял сконцентрироваться на одной мысле и развить логическую цепочку решения этой проблемы. Сон не шёл, поэтому просто заснуть и обдумать далее на свежую голову не было возможности. Не зная как расслабиться после тяжёлого разговора с матерью, он от безнадёжности позвонил близкому другу.
— Привет, дружище! - Женя поздоровался с другом за руку, а затем заголосил:
— Йоу, братишка, это что за стеклоприемный пункт?! - Евгений был поражён количеством выпитого, преимущественно пива, алкоголя. Так много бутылок он не видел с тех пор, как прошлым летом родители затеяли уборку в доме и собрали в мусорные пакеты все бутылки.
— Да я просто давно не убирал.
— Ты же здесь только неделю живёшь. Откуда столько могло накопиться!? - поражался Карпов.
— Да всё, отвянь, - запротестовал Степан. — Я тебя не для этого звал.
— Кстати, да. Для чего ты меня звал?
Степа изложил все свои переживания и описал эмоциональный фон. В свою очередь Женя акцентировал на восприятии проблем от лица самого Степы. Он действительно пытался помочь другу, поэтому слушал всё, о чем говорил и хотел говорить Гаврилов.
— И разговор закончился тем, что Елена Викторовна предложила тебе лечь в рехаб, а сам ты вспылил и чуть не довёл мать до слёз?
— Да, именно это я тебе и сказал. Не надо повторять, пожалуйста.
— Ясно... А ты сам считаешь, что мать тебя контролирует?
— Не только меня, но и всё вокруг она пытается взять под свой контроль. Не только я это замечал, но ещё задолго до меня моя бабушка. Жень, они ведь до сих пор в ссоре и мириться не собираются... Бабуля вообще в завещании написала, чтобы её дочь не хоронили рядом с ней, иначе она пробьёт башкой крышку гроба и уйдёт в лес скитаться.
— Как мило, - был шокирован Женя. — Так, давай вса по порядку. Сначала про контроль.

— Родители меня этим достали, особенно мать, ну, ты знаешь. Я уехал после очередной ссоры с ними, а сегодня мама приходила, говорила, возвращайся. Я бы вернулся, но не хочу, чтобы мной снова играли, как тряпичной куклой.
— Да, твоя мама привыкла контролировать всех, но я уверен, что она делает это из лучших побуждений. Вам просто нужно сесть за стол переговоров и высказаться, выслушав друг друга.
— Она не поймёт. - угрюмо ответил Степа.
— А ты разве пробовал?
— Да!
— Прям спокойно с ней поговорить один на один? М?
— Ну, нет...
— Во-о-от!
— Она сама всегда начинала беседы, но спокойными эти разговоры никогда не были.
— Из-за тебя?
— Из-за меня, - удручающе подтвердил парень.
— Ты за последнее время действительно пристрастился к выпивке, мой дорогой, не только Елена Викторовна это заметила. - Женя взглядом указал на забитый бутылками из под спиртного пол. — Но и я.
— Я в любой момент могу бросить.
— Прям в любой? - Не сдержал усмешки Карпов. Когда-то точно те же слова он слышал от родителей.
— Да.
— Давай сейчас.
— Ну, сейчас я не хочу.
Женю загосил тихий истерический смех. Нервная система дала сбой. Он не считал его реплику смешной, но голосовые связки сами по себе рождали что-то подобное на хохот. Какое-то воспоминание, почти древнее и одновременно с этим такое недавнее, поразило его сознание, соскребая со дна все предпосылки к психическому расстройству.
— Знаешь что я понял за все те годы, что был вынужден страдать от алкоголизма родителей? Всё, что они делают называется — Побег от реальности. Всё алкоголики — маленькие дети. Они не желают брать ответственность за себя и свои действия. Это своего рода расстройство личности. Им помогают, но они не хотят протягивать руку в ответ. Они её кусают.