X: Дрёма
Лунетта не уверена, проклятие ли её долгая жизнь, стремительно несущаяся перед глазами, или всё-таки благословение.
В последнее время, наблюдая за тем, как вытягивается Райенна, и как быстро растут мальчишки, уже не столь увлечённые борьбой между собой на деревянных мечах или палках из сада, она всё чаще стала задаваться вопросами, как много лет ей отведено, и отчего её дни летят так стремительно, хотя она даже не ест и не спит.
Всё словно смешивалось в сплошной комок: дни, когда Райенна гордо показывала Лунетте первое действительно удачное заклинание, день, когда Рокель победил в спарринге на мечах Лунариса, совершенно не горевшего желанием с ним соперничать. А потом и Вауль, более миролюбивый, в соответствии своему характеру и натуре, выбрал книги о растениях и ядах, чуть ли не поселившись в садах Лунетты с монстрами.
Лунетта не вспомнит, когда что произошло. Помнится, Мирт приносил весть о том, что делегация с островов планирует что-то получить от Короля, но тот наотрез отказал в возможности обмена, поэтому незнакомцы на навороченном корабле покинули острова и больше не возвращались.
Прошло три года или четыре — Лунетта не уверена. Райенна уверяла её, что всё в порядке, если даже девушка не столь хороша в воспитании — они справляются сами, и если что-то нужно, просят. Так и было. Очень редко, но детишки просили о покупке меча или чего-то в таком духе. Ничего значимого, что отложилось бы в её памяти надолго.
Лунетта учила их фехтованию. Она урывками помнит, как демонстрировала базовые движения и приговаривала, что физическая подготовка очень важна. Поэтому полуэльф до сих пор уделял больше внимания именно упражнениям.
Лунарис был умнее — он предпочитал книги, прогулки в саду, и странные костюмы, которые, наверное, должны были привлекать внимание, но Лунетта считала их просто замороченными. В какой-то момент лис перестал их носить. Возможно, он просто перечитал чего-то и хотел подражать героям. Она не может сказать точно.
— Я видел, как Йенна улетала, — за столом шло обсуждение. Лунетта, как обычно, лениво устроилась где-то в углу кухни. В этот раз она занималась сушкой недавно собранных растений из сада, и поскольку процесс довольно деликатный, она устроилась на кухне вместо лаборатории. Однако она не рассчитала, что совсем скоро время обеда, и сюда придут дети.
— Её и за столом нет. Может, она снова сбежала в столицу? — Рокель покосился на Вауля, принёсшего эту тему для обсуждения. Тот накалывал на вилку какие-то зелёные стебли. Еда в его тарелке в последние годы стала отличаться от той, которую подавали остальным. То ли он попросил кукол готовить другие блюда, то ли ещё чего, но в его тарелке перестало появляться мясо.
— В столицу? Не далековато? — Лунарис дёрнул ухом — в том качнулась серьга, очень уж похожая внешне на ту дешёвую, что носила Лунетта. — Она туда только неделю будет добираться.
— Это если она будет делать перерыв и идти пешком тоже, — Рокель пожал плечами. — Но у неё крылья. Она стала часто летать туда. Иногда приносит всякие побрякушки. Вон, серьгу для Лури откопала. И шпильки. Мама получила от неё несколько колец.
Лунетта бессознательно перевела взгляд на руки. Она с трудом могла вспомнить, когда надела эти кольца и при каких обстоятельствах, но, кажется, эльф говорил правду.
Состояние очень сильно напоминало то, при котором Лунетта близится к спячке. Она дни и ночи проводила в своей комнате, иногда просто пялилась в стену, иногда помогала детям, но она совсем перестала меняться в лице. Даже тогда, когда, казалось бы, Рокель умудрился едва не отрубить себе руку, она просто махнула рукой, исцелила его, и ушла. И сама про себя задалась вопросом, в порядке ли она, если почти перестала хоть как-то реагировать на такие события. Это должно было как минимум её обеспокоить. Как максимум — привести в ужас.
— Я обгоню её по росту, вот увидите, — Рокель заново загорелся желанием соперничества на пустом месте, хотя к этой реплике даже предпосылок не было. Он частенько любил соревноваться с другими. Лунетта была единственной, кому он не рисковал бросать вызов, да и она в последние дни выглядела так, словно находится где-то не в этом мире. Даже сейчас, пока девушка держала листья растений парящими в воздухе и сушила заклинанием, то смотрела куда-то далеко, словно сквозь стену. Справедливости ради, в том направлении не было ничего, что могло бы привлечь её внимание.
— Лучше бы по мозгам обогнал, — вздохнул Лунарис. Он бросил взгляд на девушку, рассеянно смотрящую в одну точку. В последний год её состояние стало хуже, чем обычно. Он ещё два года назад заметил, что она всё чаще перестаёт реагировать, если её зовут, или подолгу торчит в саду, словно душевнобольная стоя у цветов часами. Он даже подумал, что это обстановка так на неё влияет — ну, пропитанный маной воздух, может, обилие монстров. Но нет.
— Камень для связи у тебя? — Рокель обратился к Ваулю. Поскольку тот был самым ответственным, артефакты для связи находились у него. Да и парнишка никогда не покидал барьера вокруг дома, так что все всегда знали, где его искать, если кто-то из их небольшой команды находился в другом месте.
Камня было три: у Вауля, Лунетты и Райенны. Обычно, если их отряд разбивался, дома обязательно оставался кто-то из обладателей камня. Зачастую им выступал именно Вауль, поскольку он меньше других любил выбираться в шумный город. Камень Лунетты был принудительно помещён в одно из подаренных Райенной колец, так что связаться с ней или через неё было ещё проще. Выходили они в основном группами, и в ней неизбежно оказывалась или Райенна, или Лунетта. Редко кто-то выбирался в город вот так, поодиночке.
И Рокель прямо сейчас предлагал связаться с Райенной через Вауля, поскольку Лунетта вряд ли с первого раза отреагирует на просьбу. Она сейчас немного не в себе — заметно по расфокусированному взгляду.
Время от времени жутко наблюдать за такой девушкой, но последние три месяца это происходит всё чаще, так что даже эльф привык. Один лис каждый раз, заставая её в таком состоянии, выглядел тревожно. И это с его-то наглым, хитрым и злопамятным характером.
Рокель вообще не мог хорошо отозваться о Лунарисе. Райенна вызывала у него больше симпатии, невзирая на грубость и высокомерность. Но это, по крайней мере, оправдано: она умнее, и во многом, включая физическую силу, превосходит его. Поэтому Рокель не жалуется. Но Лунарис... Он физически обделён, умеет только колдовать, да ещё и улыбается постоянно так жутко, что мурашки по всему телу бегут.
А ещё он постоянно таскается с закрытыми глазами. Вообще, они просто сильно прищурены, и он наверняка всё видит, но Рокель готов поклясться, что та щель, через которую он смотрит время от времени, неспособна предоставить полный обзор.
Он открывает их только когда смотрит на Лунетту. И Рокелю тогда становится ещё хуже от этих взглядов, потому что в такие моменты ему кажется, что лис смотрит, как у него на глазах умирает родная мать, а не какая-то сумасшедшая, приютившая их от скуки.
Разумеется, Рокель и сам переживает: Лунетта спасла его из рабства, подарила дом, возможность учиться и всё в таком духе, но он не бросает на неё настолько жуткие взгляды, словно она вот-вот умрёт. И не трётся часами около неё, как одержимый. О, это отличное слово. Лунарис отлично ему соответствует. В последние дни за ним закрепилось именно оно.
— У меня. Хочешь поговорить с Йенной? — Вауль достаёт из кармана штанов небольшой кристалл. Больше напоминает причудливую стекляшку, но в целом, функции он свои выполняет исправно.
— Да, хочу спросить, куда она улетела, и стоит ли её сегодня ждать.
Вауль активирует камень, влив в него совсем немного маны. Несмотря на неодарённость к колдовству, у него были какие-никакие способности. Маны у него кот наплакал, однако это не мешает пользоваться артефактами. Да и с годами можно развить свои навыки. Если он постарается — сможет добиться хотя бы уровня совершенно не практикующегося в магии Рокеля. Мана-то у него есть, но он упёрто отказывается ею пользоваться. Из них троих, только Лунарис время от времени пробует себя в чарах. Но до лиса Ваулю как до луны.
Из камня доносится голос, прерываемый свистом.
— Чего хотите?! Я занята!
— Йенна, ты надолго? — Вауль смотрит на мигающий кристалл в руке. Рокель с интересом глядит на него тоже, но тот вдруг затухает. Спустя некоторое время он снова загорается и раздаётся раздражённый голос, прерываемый вздохами. Кажется, она остановилась где-то и теперь переводила дух.
— Надолго. До завтра не ждите.
— Что-то срочное? — интересуется Вауль. Райенна звучит немного тревожно, и голос её становится тише.
— Мне нужен старший брат. У меня к нему разговор.
Рокель кривит лицо.
— Господин-герцог торчит в своём офисе с утра до вечера, едва ли он захочет принимать тебя в гости только потому что ты хочешь с ним поболтать.
— Дело касается мамы, знаешь ли. Он сюда мигом прилетит, если я скажу, что она плохо себя чувствует.
— А, так ты из-за этого. Тот маг уже приходил и сказал не волноваться, потому что она точно не больна, — Рокель хмурится. Он не понимает, почему Райенна вообще пытается понять, что не так с их матушкой. С ней изначально было не всё в порядке, и такое её поведение пусть и в новинку, но она же не умирает.
— Если потребуется, я снова позову его для пересмотрения ситуации.
— Ты не отступишься? — Рокель фыркает. Голос девушки на другой стороне звучит так, словно она его отчитывает.
— А должна? Эй ты, она столько для нас делала, а ты просто позволяешь идти всему на самотёк?!
— Йенна, мы разве ещё не дети? Почему мы должны волноваться об этом? — эльф закатил глаза, словно девушка могла это видеть. Вауль рядом с ним тяжело вздохнул, расстроенный таким легкомыслием. Ну, парень всегда отличался тем, что слишком просто ко всему относился. Для него и гибель брата ничего не будет значить, если так подумать, они ведь не кровные родственники.
— Поймёшь, когда барьер рухнет, и все звери и твари, которые нас окружают, нападут на нас.
Замечание, к слову, дельное. Вауль видел за пределами барьера всяких существ разной степени жути. Твари приходили сюда, но, столкнувшись с невидимой преградой, уходили. И даже олени, которые торчат у входа в дом или Мышка — все они остаются монстрами в первую очередь. И людей они не приветствуют. Если с Лунеттой что-то случится — всем здесь не являющимся монстрами не поздоровится.
— Давай мыслить рационально. Без матушки мы здесь умрём. Если не потому что останемся без еды и убежища, то из-за тех же монстров, — Вауль решил озвучить мысль вслух. Эльф лишь высмеял его.
— Шутишь? Да они и на метр к нам не подойдут. Они знают, что им грозит, если матушка вернётся.
— Рокель, мы говорим о варианте, где она не вернётся, — уточняет Вауль. Эльф думает ровно секунду.
— Но разве такое возможно?
— Сами выясняйте отношения. Я полетела.
Камень для связи погас. Вауль спрятал его обратно в карман. Рокель задумчиво уставился в тарелку.
— Разве она не не стареет? Нет, просто подумай: прошло достаточно времени, но матушка не изменилась. Только волосы немного отросли с тех пор, как она их отстригла, — эльф, кажется, пытался оправдать свою точку зрения.
— Она не человек. Она не будет взрослеть так же быстро, как мы. Да и не сравнивай: мы сейчас на самом пике взросления, а она уже явно выросла.
— Как это выросла? Она выглядит так же, как Йенна.
— Йенне тринадцать. Матушка выглядит немного старше, — Вауль всё продолжал спорить. Он оставался при своём мнении, и растерянный эльф снова и снова был вынужден сомневаться в каждом сказанном слове.
— Тебе самому восемь. Чего умничаешь? — Рокелю надоело. Он начал переводить стрелки, поэтому Вауль сдался и продолжил молча есть, предпочтя не продолжать бессмысленный диалог. Эльф, задетый игнорированием, решил докопаться для лиса. — А ты чего молчишь? Больше всех же трясёшься за неё.
— Смысл что-то говорить? — Лунарис всё с теми же прищуренными глазами сидит за столом. Почувствовав себя униженным, эльф быстро доедает всё и уходит из-за стола.
— Он нервный. Тоже переживает, постарайся с ним не ругаться лишний раз, — Вауль обращается к Лунарису. Лис дёргает ухом и, подперев подбородок ладонью, прекращает щуриться. Его взгляд направлен на дверной проём, за которым скрылся эльф. Полукровка выглядел так, словно находится на иголках. Похоже, Вауль заставил его задуматься на пару с Райенной. Теперь он будет переваривать эту информацию ближайшие несколько дней.
— Я и не ругался. Он сам находит повод обидеться.
— Всё равно.
Лунетта наконец пришла в себя. Ненадолго. Опомнившись, она переложила высушенные травы в новую баночку, закрутила её, и убрала в шкафчик. Прежде чем уйти, она задержалась у стола. Её взгляд остановился на Вауле и Лунарисе.
— Вы не будете доедать?
— Мы в процессе, — Вауль подаёт голос раньше лиса, немного растерявшегося от приближения девушки.
— Хорошо.
Лунетта кивнула. Она всё ещё стояла на месте. Выглядело так, словно она хотела съесть то, что на тарелках, но мальчишки были уверены, что она не голодна. По крайней мере, не настолько, чтобы забирать у них еду. Кажется, она снова отключилась с открытыми глазами.
— Может, следует сходить в подземелье? — предлагает Вауль, обращаясь к Лунарису, или, скорее, в пустоту. Мысли вслух. Лунетта с задержкой вмешивается в разговор.
— Зачем?
— Шкуры кончились.
— У Пушистика можно одолжить шерсть. Я постригу его.
О, разумеется не пострижёт. Вауль слышал это ещё на прошлой неделе. Лунетта сказала это, ушла в комнату, и потом, немного постояв на месте, развернулась, уйдя в сад.
Лунарис тоже видел. Он хотел взглянуть, как будут стричь это нечто, но увидел только как девушка рассеянно развернулась, словно что-то внутри неё дало сбой. Впечатление, будто она напрочь забыла, для чего приходила в комнату.
— Хорошо, — Вауль решил не спорить и ничего не предлагать. После его фразы девушка ушла. Наверняка в комнату. Но Пушистика она точно не пострижёт.
Лунарис озадаченно проводил её взглядом.
— Она ведь...
— Не пострижёт, не переживай. Как и в тот раз.
Так и вышло. Лунетта к коту-переростку так и не прикоснулась, вместо этого просто уйдя в сад собирать травы. Те, которые она уже сегодня собирала и сушила. Кажется, она уже успела забыть об этом.
Это не впервые. За последнюю неделю случаи участились, из-за чего некоторые ряды в саду сильно порядели. Это и беспокоило — состояние душевнобольной наблюдалось у девушки всё чаще, и всё реже она могла сознательно отвечать на какие-то вопросы. Порой она даже не понимала, что у неё спрашивали, отчего создавалось впечатление, будто разговариваешь со стеной.
Лунарис, застав её в саду, предлагает пройтись вместе, вот только за всю прогулку Лунетта ни разу не открывает взгляда от земли. Он у неё по-прежнему потухший, без блеска, свойственного живым людям. Словно она не здесь, или ещё тело управляется кем-то ещё.
— Луна, — мальчишка обратился к ней, но она, ожидаемо, не отреагировала. У всех драконов такие проблемы, или такое только с ней?
Лунарис наделся на объяснения от Мирта или Вэриана. Эти двое всякое повидали, должны знать, что творится. Кто-то из них за долгие годы знакомство точно должен был успеть столкнуться с таким её состоянием. Пускай Вауль и делал вид, что всё в порядке, он всё равно говорил, что отклонения от нормы присутствуют, и это был неоспоримый факт, который могли наблюдать все, имеющие зрение. Вся надежда только на Мирта, который по своей природе к драконам куда ближе. Может, хоть он ответит на вопрос о том, нормально ли такое поведение для расы девушки, или проблема кроется глубже.