IV: Старая встреча - Алхимик
Для Лунетты неделя-другая ничего не значит. Ну, кроме того, что пора собирать урожай или получать его от кукол.
Разумеется, она не придавала значения странному поведению детишек, которые следовали за ней по пятами от комнаты к комнате. Вся четвёрка прямо-таки наблюдала за ней с утра до вечера, засыпая там же, где она находилась. Прямо на том же месте, откуда они за ней наблюдали. Правда, в конечном итоге дети приходили в себя уже в своих кроватях, но все они так или иначе вновь возвращались к наблюдению за ведьмой. Это был бесконечный цикл.
Райенна — единственная девочка в этом детском саду, выбравшая себе имя без книжки и просто назвавшая первое пришедшее на ум, была куда проворнее других. Имея крылья, она могла даже на крышу за Лунеттой пробраться, пока та собирала мох для удобрений. Впрочем, спуститься ведьме было значительно проще, чем молодой преследовательнице, поскольку она обладала магией.
Рóкель — полукровка-эльф, выбравший в книжке цветок одного ядовитого растения, подглядывал за ведьмой, складывая руки в «трубу». Правда, однажды он чуть не вывалился из окна, когда подглядывал за ней оттуда.
Вауль — барашек, на вид выглядящий не старше пяти лет, выбрал вполне безобидную тварь своего вида. Ну или крайне на себя похожую. Откопал в энциклопедии монстров своих дальних родственников и ткнул пальцем. Лунетта недолго думая присвоила ему имя целого вида монстров-людоедов. Этот барашек меньше других был заинтересован в шпионаже, и добрую часть времени посвящал плюшевым игрушкам. Вполне вероятно, что он был самым младшим в их компании, но выглядел при этом малость старше. Догадаться было несложно, поскольку поведение у него не совсем соответствовало внешнему виду. А может, дело в недостатке своевременного образования.
Лунарис — именно такое имя выбрал себе молодой лис. Не то в честь ведьмы, услышав созвучность в её имени и названии расы, не то просто потому что ему нравились рогатые твари, изображённые в справочнике. Конечно, имени он не соответствовал совершенно, и даже шерсть его была просто белой, а не жемчужной или серебристой, какой бы он явно хотел обладать, чтобы быть похожим на Лунетту. Впрочем, нельзя ещё было судить наверняка, ведь Лунарис ещё мал, а у лис шерсть меняется с возрастом. Ещё десять раз полинять успеет. Он предпочитал не использовать методы Рокеля, вместо этого следуя по пятам за девушкой при каждой возможности.
Их небольшая компания дружно обучалась писать и читать. Лунетта, отрываясь от заботы о саде и своих соседях в лице чудовищ, иногда находила время на уроки, которые, впрочем, могла понимать только Райенна. Девочка причудливой внешности посещала её занятия с очень большой охотой, жадно впитывая любую информацию, касающуюся написания текста, алфавита или даже магии, которой обладать не могла. Из них всех к магии был расположен разве что полукровка-эльф, но он не был заинтересован в занятиях в принципе. Его больше забавляло наблюдение из каких-нибудь щелей. Из него вышел бы прирождённый вор, раз уж на то пошло, поскольку привычка сидеть, затаившись где-нибудь в укромном месте, явно отсылала к подобном способностям. А может, Лунетта просто судила из стереотипов.
Лунарис колдовал бессознательно, и первым его заклинанием стало очарование. Правда, работало оно только на Вауле. Барашек после его применения ходил за лисом по пятам и предлагал ему свою плюшевую игрушку, каждый раз едва ли не рыдая, когда его игнорировали.
Лунетта считала это заклинание примитивным и бестолковым, но никогда не озвучивала эти мысли вслух. Разумеется, впечатляли её только боевые заклинания массового уничтожения, но с наступлением относительно мирной эпохи без короля демонов, нужда в них сильно поумерилась. Многие чудовища, покинувшие пределы подземелий и пещер, не нуждались в настолько серьёзных заклинаниях. Убить их можно было чем-то попроще.
Постепенно, в суете, Лунетта начала забывать о том, что существует что-то ещё за пределами её домика. Излишка продуктов не возникало. Появившиеся четыре рта уничтожали урожай в два счёта, и Лунетта вспомнила о том, что нужно что-то продавать лишь тогда, когда в её алхимической лаборатории скопилось достаточно склянок, сносных для продажи, а не личного использования или бесцельного хранения на полках. Многие свои зелья она не могла продать из-за слишком мощного эффекта. Дойди эти зелья до рук какой-нибудь знати, и ей неизбежно пришлось бы разгласить рецепт. В состав обычно входят её волосы или перья, так она предпочитает не готовить их слишком часто, ибо их некуда использовать, а на продажу они не годятся всё по той же причине. Не хотелось бы становиться источником ценных ресурсов.
— Мне нужно в город, — в какой-то из дней сообщила ведьма. Она бросила это мимоходом, пока небольшая группа детей ела за столом. Услышав о том, что Лунетта собирается покинуть дом, все подорвались со своих мест. Хотя, большинство скорее последовало за самой старшей. Мальчишки во многом полагались именно на причудливую химеру, и старались повторять за каждым её движением.
— Зачем? — Райенна вышла из-за стола, направившись ближе к девушке. Дети так и не научились говорить, поскольку прошло не больше нескольких месяцев с момента, как они здесь поселились, но взгляды каждого из них были наполнены искренней тревогой. А быть может, они просто испугались, потому что их сестра зазвучала не менее взволнованно. Даже обычно отстранённая Райенна, воспринимающая Лунетту скорее как странное существо или грубую ведьму, беспокоилась. До этого дня ведьма не покидала дом, так с чего сейчас?
— Ну, у меня накопились зелья. Это для начала, — Лунетта демонстративно приподняла повыше корзину, наполненную склянками. В моменте можно было расслышать звук стекла, сталкивающегося друг с другом. — А ещё в садах взошёл излишек довольно дорогих цветов. Они целебные, и их используют и в сушёном, и в свежем виде. Продам свежие — получу больше. А ещё я хочу посмотреть, не появилось ли в лавках интересных семян, которые я ещё не успела посадить здесь.
В общем и целом, визит Лунетты в город был спланирован исключительно как поход по лавкам. Обыкновенная прогулка по рынку, какая должна была произойти намного раньше, ещё задолго до того, как к ней явился первый гость спустя почти три десятилетия. Она много времени провела за стенами барьера, покидая их только ради визита в небольшую деревню, неспособную обеспечить её всем необходимым, но теперь она со спокойной душой могла посетить и Лунный Город. Ранее она сторонилась столицы из-за Мирта, но сейчас в этом, похоже, не было необходимости.
Последнее, что следовало делать детям — волноваться о ведьме, вполне способной вытащить себя из любой заварушки. Даже угодив к работорговцам, она быстро нашла выход. Впрочем, Лунетта изначально не попадала в безвыходное положение.
Ребятам, правда, это не объяснишь. Они прекрасно знают, как опасно в городе, и похоже, что жизнь в изолированном лесу за барьером пришлась по душе им куда больше. Может, потому что здесь нет никакой угрозы, и даже монстры не причиняют им вреда, невзирая на свой устрашающий внешний вид.
Лунетта не может и дальше копить хлам. Если она продолжит собирать всевозможные стеклянные баночки, то рано или поздно у неё закончатся комнаты для их хранения, а расширять дом ещё больше энергозатратно. К тому же, неизвестно, к чему приведёт такая попытка исказить пространство, которое уже порядком изменено и едва узнаваемо. От прошлого домика, в котором она проснулась впервые в этом мире, не осталось и следа. Если изменить его ещё сильнее, возможно, что-то пойдёт не так.
— Возьми нас с собой, — Райенна почти требует, а не просит, но её взгляд мягче голоса, да и вид почти кричит о том, как она хочет выйти, но не знает, как правильно попросить. Трудно винить её в отсутствии хороших манер, которые Лунетта никогда никому не прививала, и которых была лишена сама.
— Хочешь пойти в город? — последнее, чего девушка ожидала — просьбы последовать за ней. Неужели эта девочка настолько ей не доверяет, что думает о том, что Лунетта может бросить их здесь одних? Не сказать, что не может... Она действительно способна оставить эту небольшую компанию в сопровождении кукол, способных обеспечить им полный комфорт, но это не отменяет того факта, что у неё самой здесь слишком много вещей, которые она не планирует оставлять надолго. Один только её сад нуждается во внимании куда больше детишек.
Девочка после этого вопроса начала колебаться, словно задумалась о чём-то ещё. Она перевела взгляд на зажившие лапы с отросшими когтями, после, на троих мальчишек за столом. Райенна явно попыталась проанализировать, что они будут делать в городе такой толпой. Высока вероятность, что кто-то из них потеряется.
— Я могу отправить вас к моему сыну, — Лунетта не то чтобы была особенно против компании толпы детей, пусть даже это и казалось ей хлопотным, однако при прогулке по рынку неизбежно возникнут проблемы, будь то толпа у лавки, или просто сам ребёнок, отставший или схваченный кем-то, пожелавшим подзаработать на нём. Если судить по уже произошедшему — в мире вполне ознакомлены с концепцией рабства, и Лунетте это совсем не нравится. Не хотелось бы, чтобы недавно освобождённые ребятишки угодили в лапы недобрых вновь. Но это самый вероятный исход в их ситуации, ведь Лунетта банально не уследит за четырьмя разом. Да и глаз у неё всего один, так что ещё и обзор весьма ограничен.
— У тебя есть сын? — Райенна не могла поверить в услышанное. Нет, она однозначно понимала, что перед ней ведьма, прожившая, вероятно, не один век, однако тот факт, что у неё был родной ребёнок, всё ещё шокировал. Как и то, что она притащила к себе в дом четырёх детей, умудрившись обеспечить каждого. Да, не хоромы для каждого. Нет персональной спальни, но у них своя большая комната с отдельными кроватями, свои игрушки и даже стопка книг. Последняя принадлежала Райенне — она единственная заинтересовалась буквами и словами в целом. Писание давалось ей с трудом, поскольку все принадлежности постоянно ломались. Сила хватки её пальцев превышала человеческую, поскольку она лишь отдалённо была похожа на человека. От людей у неё только кожа местами, да общая форма тела, но её конечности в большинстве своём заимствованы у других существ. Даже её уши не были человеческими, нелепо торча на макушке.
— Есть. Правда, у нас немного напряжённые отношения.
Лунетта называла это так только потому что ей казалось, что Мирт побаивается её. Он мгновенно сдался, стоило ей бросить ему вызов. Парень даже не попытался. Скорее всего, это только больше унизило его в той ситуации, но Лунетта надеялась хотя бы на крохотное шоу.
Райенна с трудом могла представить напряжённые отношения между ведьмой и её отпрыском. Первой её мыслью было «А не пыталась ли она его съесть?», впрочем, отошедшая на второй план. Как она уже говорила, она не питается существами неизвестного происхождения. Впрочем, не сказать, чтобы её сын мог иметь подобный статус, ведь его происхождение должно быть известно ведьме, как никому другому.
В итоге Лунетта, неуверенная, как будет поступить лучше, предложила пойти вместе при условии, что каждый из её временных гостей получит магическую метку для отслеживания на случай потери. Райенна согласилась, не раздумывая. Лунетта всё ещё не понимала, для чего она вообще настолько усердно рвётся в город. Может, девочка хотела взглянуть на лавки с травами собственными глазами? Всё-таки она не была лишена интереса к магии и алхимии, и такое предположение вполне уместно.
Рокель, Вауль и Лунарис получили метку с куда меньшей охотой. Им импонировала идея прогулки, но каждый из них по-своему опасался выбираться в город. Правда, после того как они услышали, что Лунетта непременно спасёт их, если они потеряются, общее настроение заметно улучшилось.
Очутились они в неизвестном помещении. Лунетта, держа в пределах расставленных в стороны рук четверых детей, пара из которых держала корзинку с зельями, аккуратно согнулась над ними.
Послышался незнакомый для четвёрки голос.
— Почему ты здесь?
Мирт, сидел за столом с перекошенными... очками? Признаться, Лунетта не ожидала увидеть их в этом мире, хотя она уже замечала похожие вещи у некоторых людей. Парень неверяще уставился на толпу незваных гостей. В его руках было несколько листов документов, а сам он выглядел порядом измотанным, словно не спал несколько месяцев, хотя с прошлой их встречи минуло не так много времени. В общем — выглядел он гораздо хуже, чем обычно. Будто за неделю пережил целый год.
— Сильно помешала?
Лунетта выпрямилась. Она забрала корзинку у ребёнка, и тогда толпа ребятишек, как и было ранее обговорено, частично размотала косу на её поясе, чтобы использовать её как верёвку. Лунетта поставила дополнительным условием, чтобы никто не потерялся, держаться за её косу настолько крепко, насколько это будет возможно. Таким образом, даже если кто-то отстанет — остальные почувствуют. Да и она сама ощутит натяжение волос.
Только вот картина четырёх детей, держащих косу Лунетты, Мирта впечатлила не самым лучшим образом. Видя эту компанию, он только одарил их мрачным взглядом. Девушка почти с уверенностью могла заявить, что в нём на мгновение взыграл инстинкт.
— Не то чтобы сильно, но я уже довольно долго разбираюсь с шумихой после помощи тому маленькому полукровке, — Мирт заставил себя смотреть в бумаги. Там он ничего не видел. По крайней мере, буквы настолько настойчиво перепрыгивали на разные уровни, что он не мог ничего прочесть. — Клан эльфов или как они там себя называют... В общем, они настороженно отнеслись к помощи и даже не поблагодарили. Напротив, напали и обвинили того ребёнка в раскрытии их логова. Пришлось компенсировать убытки. Конечно, ничего нормально компенсировать и не получилось. А полукровку выгнали и мне пришлось искать ему работу. Теперь он работает здесь в качестве шпиона. Его обучают. И та контора работорговцев...
— Дел выше крыши, — наконец подвела итоги Лунетта. Мирт обессиленно кивнул. Поняв, что на настолько измотавшегося парня вешать троих детишек будет дикостью, девушка про себя немного огорчилась. Внешне это выглядело так, словно она была просто чем-то недовольна. Будто услышала что-то, что её не устроило. Ну, отчасти так и получалось, ведь никому не понравится новость о том, что твой родственник по уши в делах, в то время как ты планировал сдать ему детей, чтобы выкроить себе день-другой отдыха. Но и Мирта в данном случае понять можно, и девушка не может винить его за усердие.
— Откуда эти дети? Снова принесла мне рабов? — Мирт с самого начала их заметил, но спросил только после светской беседы, или по-другому — обмена повседневными темами для разговоров. Пришло время обсудить что-то более актуальное, поскольку его измождённое состояние в это понятие не совсем входит. Такого Мирта в последнее время увидеть можно всё чаще. После одного только бала он выглядел так, словно пил, не просыхая, несколько лет, параллельно засыпая не более чем на два часа в сутки. — Хотя для рабов выглядят они больно здоровыми и хорошо одетыми.
— Это те, которых я забрала к себе.
Мирт догадывался, но верить отказывался. Сам факт, что Лунетта вновь собралась кого-то брать на воспитание... Немного пугал. Она совсем лишена материнской натуры. В ней нет ничего от тех женщин, которые, произведя на свет чадо, носятся с ним как наседки. Вовсе нет, Лунетта буквально была готова запереть его в ледяной глыбе, чтобы он просто не следовал за ней. Или, к примеру, забывала кормить вовремя.
Видя странный взгляд у парня, девушка почти оскорбилась. Она скривила губы и скрестила на груди руки.
— На твой взгляд, я настолько плоха в воспитании?
— Боюсь, чтобы ответить на этот вопрос, нам придётся вернуть Айрона к жизни. Он сможет дать более... Непредвзятый ответ и высказать соответствующее мнение, — Мирт осторожничал. Во всяком случае, скажи он Лунетте в лоб своё мнение, и она его пустит на шашлык. Впрочем, это исключительно его собственное мнение.
— А твоё, получается, предвзято? С чего бы?
Мирт сам себе копал могилу. Наблюдая за тем, как лицо девушки становится всё менее дружелюбным, он, покривив душой, выдаёт:
— Могло быть и хуже.
Лунетта закатывает глаза. Ну, или для тех, кто смотрел со стороны, только один глаз. Во всяком случае, второй прекрасно функционирует под повязкой, невзирая на отсутствие возможности видеть. Она по-прежнему использует оба для подобных жестов.
— И как это понимать?
Тот факт, что девушка не заморозила его на месте или не превратила в угольки, говорит о многом. В частности о том, что она стала более терпелива и научилась контролировать свои вспышки гнева и эмоций, больше присущих людям. Возможно, её человеческая часть сильно пострадала после того как она начала жить наедине с собой.
— Просто постарайся не делать больно этим детям. Они не потомки виверны, — Мирт предпочёл ограничиться советом. Лунетта цокнула и поставила перед парнем корзинку с зельями, взятую у детишек. Рокель и Вауль потерянно переглянулись. У них осталась только коса, которую они держали подмышкой. Лунарис, которому изначально ничего не досталось, просто с интересом наблюдал. Ему нравился голос Лунетты, и сам процесс наблюдения за ней, поэтому он не переставал следить за каждым словом или движением, даже если понимал далеко не всё. Райенна, замыкающая эту толпу с косичкой, не прекращала рассматривать главу гильдии наёмников. Она впервые видела существо, источающее настолько подавляющую ауру. Мальчишки были слишком малы, чтобы понять или почувствовать это, но тот факт, что Лунетта, чья аура не ощущалась вовсе, стояла перед ним, выпрямившись и глядя как на низшее существо, говорил о многом, включая то, что силы её были выше тех, которыми обладал её так называемый сын. В противном случае она не вела бы себя столь нагло.
Райенну сильно смутило само упоминание родственной связи. Да, Лунетта и Мирт очень похожи. Выглядят почти одинаково, и различия в цвете волос и глаз почти незаметные, однако есть в них что-то, что заставляет её сомневаться. Можно назвать это вторым чувством, которое идёт вразрез с тем, что она способна наблюдать собственными глазами.
— Я и не собиралась. Хотела спросить, не купишь ли по хорошей цене у меня зелья вместо торгашей на улице. Не хочу объяснять им ценность жидкостей в баночках, — Лунетта почти настаивала, подвинув корзинку поближе к парню, чтобы тот мог лицезреть принесённое. Да и её тонкие пальцы, постукивающие по корзинке, тоже могли бы привлечь внимание, однако...
Мирт даже не взглянул. Просто покачал головой, не отрывая взгляда от каких-то бумаг на своём столе.
— Я на мели. Всё ушло на четыре экспедиции в подземелья. Одеть группу наёмников довольно трудно, особенно достать реликвии, подходящие каждому из них. Окупится или нет — неизвестно, но я не могу сейчас тратиться даже на еду.
Дело не столько в самих экспедициях, сколько в их количестве. Обычно гильдии не приходится разом отпускать все свои снаряженные до зубов группы, но в этот раз Мирту прилетело сразу четыре заказа, а отказ от них означал перенаправление поручения в другую гильдию, чего парень принципиально не мог допустить, даже если это означало, что ему придётся тратить золото из собственных карманов. В фонде гильдии ещё должно было что-то остаться, но тратить и это он отказался, потому что тогда вся организация развалится. Да и не то чтобы ему было куда тратить собственное золото.
Но, по иронии судьбы, Лунетта пришла с просьбой именно тогда, когда у Мирта не было при себе ни гроша. Приди она в любой другой день, и парень бы без проблем купил у неё всё.
— О, так ты теперь голодаешь? Я думала, у гильдии хороший фонд, — Лунетта не могла поверить, что вообще возможно столкнуться с такими финансовыми трудностями. Ведь чего тут сложного — продал десяток-другой зелий, и у тебя уже карманы битком.
— Мы и правда считаемся самой сильной гильдией, но мы такие не потому что наживаемся на добытом, а потому что в равной степени вкладываемся в добычу и гарантию сохранности наших членов. Не думаю, что есть нужда объяснять это.
Лунетта почему-то даже не задумывалась о том, что гильдия должна вкладываться в безопасность своих наёмников. Ей казалось, что само собой разумеется, когда этот самый наёмник сам себя обеспечивает. По крайней мере, раньше было именно так. Похоже, за время её отсутствия в городе, ситуация изменилась. Она вообще мало о чём задумывается в последнее время. Кажется, с каждым проходящим днём она делает сама всё меньше вещей. Возможно, этот выход в люди может стать для неё унижением, если она неправильно выберет слова. Впрочем, она и так каждый раз чувствовала себя неловко, предлагая торговцам зелья и травы, и получая в ответ недоумевающие физиономии. Дело в её речи. Она точно устарела, и пусть её понимали, но оставались вещи, которые было сложно перевести.
— Сколько примерно будут стоить эти зелья? — стоило спросить хотя бы это. Во всяком случае, на рынке она продаёт их достаточно дёшево, о чём ей всякий раз говорят те, кто готов приобрести это самое зелье. Удивительно, но они вечно спрашивали, не фальшивка ли это. Лунетта даже не предполагала, что низкую цену могут воспринять как развод. С другой стороны, она в своём мире редко доверяла тем, кто предлагал что-то дешёвое — обычно впоследствии за ремонт приходилось переплачивать. Похоже, в этом мире этот момент тоже имеет место быть.
— Цены меняются каждый день. Зависит от того, что именно ты хочешь продать, какой объём у зелья, и насколько высокое качество. Знать приобретёт втридорога, но обычные люди не покупают склянки дороже одного золотого.
Лунетте не нужны были деньги в принципе, но она хотела приобрести на них какие-нибудь обучающие детские книжки или справочники, чтобы хоть как-то познакомить детишек с миром. Таскать их ко всем монстрам будет слишком энергозатратно. Проще показать картинки и зачитать описание. Едва ли им нравятся те заумные справочники, которые девушка хранит на полках дома.
Услышь её такие размышления та же Райенна — плюхнулась бы в обморок. Сам факт, что Лунетта думала о том, чтобы провести им экскурсию по миру монстров, сводив в подземелья разных типов словно на выставку, ужасал.
— Гибус я бы приобрёл, но я не думаю, что ты отдашь его мне просто так, получив только расписку, — Мирт успел определить по запаху находящиеся в корзине цветы. Досадно, но оплатить их он не сможет в ближайшее время. Как он и сказал — ему едва удаётся сейчас сводить концы с концами и держать гильдию без гроша на плаву. В фонде не осталось бы даже одной несчастной монетки, если бы он не потратил свои сбережения подчистую, и тратить его остатки на травы Мирт себе позволить не мог. Эти деньги гильдия должна всегда иметь в запасе, на самый чёрный день.
— Я планировала продать его подороже. Если ты возьмёшь его и не заплатишь в течении названного времени, я вполне могу сама тебя разыскать и потребовать плату, — Лунетта могла и уступить на неделю-другую. По крайней мере, этот срок погоды не сделает. Ну а если сыночек не выдаст оплату за это время, она сама придёт по его душу.
— В том и проблема, что я не могу обещать тебе плату, — Мирт развёл руками. — Цветы-то полезные, но у меня даже золотого сейчас не найдётся, чтобы заплатить. Я вывалил тысячи золотых, пока пытался собрать группы для экспедиций.
Лунетта уже это слышала. Поняв, что попала в бесконечный круг, она просто вытаскивает из корзинки связку торчащих цветов и кладёт её на стол. Пышный букет остаётся лежать на нём, когда девушка разворачивается, чтобы уйти. Мирт в замешательстве провождает её взглядом.
— Если не заплатишь в течение полугода — пеняй на себя.
Удивительно, но она просто взяла и оставила их, словно ей было изначально плевать, оставит ли она их здесь, или заберёт с собой для продажи другим. Лицо у Лунетты выглядит настолько невыразительно, что парень даже прочитать не может, злится ли она из-за того, что ей не заплатили, или сделала своего рода подарок, потому что через полгода она точно забудет о том, что вообще что-то ему отдавала. Мирту ли не знать, что память Лунетты едва способна удерживать лица встреченных когда-то ею людей. Такая информация, как неоплаченные цветы, в её мозгу надолго не задержится. Особенно, когда у неё появились некоторые проблемы в лице четырёх маленьких детишек, каждый из которых краше предыдущего.
Это... больше, чем нужно. Райенна, услышав такой разброс по времени, не могла поверить ушам. С другой стороны, эльфы долгожители, а тут ещё и ведьма. Наверняка для неё эти полгода ничего не значат.
Впрочем, она не подозревала, что Лунетта и впрямь сделала подарок. Она сама прекрасно понимала, что уже через неделю не вспомнит о цветах или деньгах, которые ей кто-то должен. Но если верить лицу Мирта, ему и то и другое нужнее, чем Лунетте. А она сама всегда может вернуться домой и вырастить ещё. Да и на продажу у неё ещё кое-что осталось, так что не имеет значения, оставит ли она цветы в гильдии.
Лунарис, находясь ближе всего к Лунетте, пытался заглянуть в её корзинку, однако сколько бы он ни силился разглядеть что-то под тряпочкой — ничего не выходило. Ткань плотно накрывала стеклянные сосуды. Поэтому даже когда они оказались снаружи, покинув здание гильдии, под светом солнца ему тоже разглядеть ничего не удалось.
Лунетта оглядывалась по сторонами, пытаясь вспомнить, в какой находится рынок.
Картина эльфийской девушки, одетой в простое платье, за чью косу держатся четыре ребёнка, словно за канат, удивляла прохожих, и каждый считал своим долгом проводить её взглядом. Во многих из них читалось очевидное «Потаскуха» или «Ведьма», но Лунетта была сосредоточена на поиске лавки с зельями. Отдалённо знакомое название лавки с магическими артефактами и гримуарами навеяло какое-то далёкое воспоминание. О Микаэле и Вэриане, которые наверняка уже давно почили.
Так она думала, но когда она зашла в лавку и обнаружила внутри парня с изогнутыми рогами и лицом, частично покрытым чем-то странным, очень напоминающим рисунок пентаграммы или уже скорее, как правильно выражаться в этом мире — магическим кругом, то, несмотря на эти изменения, узнала в нём черты уже знакомого алхимика.
— Вэриан? — она даже сперва посчитала, что обозналась, потому что эти кудрявые волосы с торчащими разноцветными сине-пепельными прядками трудно было встретить у кого-то ещё. Что ещё удивительнее, парень, который уже лет двести или больше должен находиться в гробу под землёй, резко повернулся и уставился на неё.
— Лунетта? Право слово, я не думал, что мы ещё встретимся после того случая, когда я навещал тебя дома у Айрона, — парень улыбался, демонстрируя длинные клыки, которые немного портили его речь. Лунетта выглядела так, словно ей плевать, хотя в её взгляде можно было отдалённо прочесть лёгкое замешательство. Её непоколебимый вид ничуть не изменился даже когда она увидела сильно изменившегося человека. Человека ли? — Сколько лет минуло? Три сотни? Может, четыре?
— Ты что-то сделал, — это первое, что Лунетта произнесла, когда наконец смогла собраться с силами и разрознёнными мыслями. Ну, очевидно, что что-то он сделал, раз его тело испещрено разнообразными магическими символами и кругами. И его общий вид далёк от человеческого.
— Ну, прожил больше положенного. Ты об этом, я полагаю? — парень посмеивался. Он поднялся с места за столом, обратив внимание на миниатюрный детский сад за спиной Лунетты и немного поклонился, отведя руку в сторону в качестве приглашения. — Располагайтесь. Здесь есть столы. Можете устроиться за ними, пока я побеседую с вашей... Мамой?
— Думай что хочешь, — Лунетта выдохнула. Звучало устало. Ну, она не из тех, кто стал бы оправдываться.
Девушка прошла вглубь помещения, оставив корзинку на одном из столов. Всё её внимание до этого момента поглощал старый знакомый, но теперь, когда она, можно сказать, получила своего рода приглашение на беседу, можно было немного осмотреться. На собеседника она взглянуть ещё успеет. Да и он пока немного занят.
В целом, помещение не сильно отличалось от лавки в Айриграде. Очевидно, больше. Но, кажется, магазин просто переместили сюда, и в том городке лавки просто больше нет. Да и Лунетта что-то слышала о том, что самого города тоже нет, но, скорее всего, его уже успели восстановить. А может и нет.
Искажённое магией пространство... Признаться, Лунетта ожидала увидеть что-то более впечатляющее, чем десяток отдельных помещений склада в коридоре, которого, технически, не должно существовать. Лавка не так уж и сильно отличалась от дома самой Лунетты, точно такого же искажённого и пропитанного магией.
— Галья была бы рада тебя видеть, — Вэриан неловко улыбнулся, стоя у одной из книжных полок со стопкой в руках. Лунетта сперва не поняла, с чего парень завёл тему о фамильяре, но заметив у него помимо рогов ещё и перья, догадалась, что это как-то связано с его нынешним внешним видом. Трудно сказать, что он умудрился провернуть. Он никудышный маг, способный, разве что, на лёгкие заклинания поддержки и исцеления, прямо как и все его родственники. Если ей не изменяет память, Микаэль тоже таким был. Впрочем, глядя на него сейчас, она ощущала странность потоков маны. Будто она была нестабильна.
— Ты хочешь поговорить о ней? Или всё-таки о том, что ты с собой сделал, перестав выглядеть как человек? — Лунетта плавно сопровождала детей за столы с книгами, не успев устроиться на то место, куда её успели пригласить для разговора. Вэриан вполне мог расценить этот жест как отказ, но на самом деле девушка просто намеревалась занять детей на время этого диалога. Выбрав самые неприглядные на её взгляд справочники про чудовищ, она впихнула по одному всем кроме Райенны, которая уже самостоятельно взяла какой-то гримуар. Обычно за их прочтение приходится платить. Но, похоже, Вэриан не в настроении взимать с неё плату. А быть может и вовсе не потребует её в качестве привилегии. С другой стороны, у него в крови вредность, так что он может спросить с неё сумму уже когда она соберётся уходить.
— Ну, ты от правды далеко не ушла, — парень улыбнулся, поставив последнюю книгу из стопки на полку и после разведя руками. Лунетта не вспомнит, какого цвета у него раньше были глаза, но они точно были не такими. Теперь радужка цвета рубина и узкий зрачок неоднозначно намекали на связь с каким-то чудовищем. С другой стороны, цвет будто просто стал насыщеннее, и, глядя на глаза, такого уж диссонанса с осколками воспоминаний Лунетта не испытывает, чего нельзя сказать об остальном.
Наличие у парня хвоста было обнаружено уже после того, как он удалился, чтобы заварить чай с помощью магии. Теперь чары давались ему так просто, словно это ничего не стоило. С другой стороны — как много времени он потратил, чтобы стать таким?
Лунетта пыталась вспомнить, сколько лет на самом деле минуло с их последней встречи, но она никак не могла припомнить, было ли это до полноценного взросления Мирта, или уже после. Кажется, он навещал её спустя пару десятков лет после того как она въехала жить к Айрону?..
От напряжения заболела голова. Решив даже не пытаться вспомнить, Лунетта села в ранее предложенное кресло и закинула ногу на ногу. Приняв чашку с чаем и сделав глоток, она внимательно смотрела на кошачий хвост. Хотя, он скорее леопардовый? Он точно в пятнышко. Только чёрно-серое.
— Мне спрашивать самой, или ты расскажешь последовательно? — Лунетта не то чтобы настолько заинтересована в Вэриане, куда больший интерес из себя представляли магические круги. Девушка была почти одержима желанием прочесть их. Она чётко читала в формуле что-то о слиянии, но из-за того, что круги накладывались друг на друга, смешиваясь в безобразную массу местами, с такого расстояния она попросту не могла ничего увидеть.
— Ну, наверное мне следует рассказать самому. Помнишь мою одержимость алхимией?
— Ну разумеется. Ты вечно давал Айрону поручения по поиску всякого дерьма.
— Это были труды великих учёных, — тактично поправил её Вэриан, несогласный с настолько критичным и грубым высказыванием. Впрочем, этим девушка только демонстрировала свою неосведомлённость, не более того. С другой стороны, парень отчего-то был уверен, что в алхимии Лунетта может быть даже лучше него. — Знаешь ли ты, почему все эти труды были разбросаны по островам, и их так трудно найти?
Начнём с того, что я не знаю о том, что там и где было разбросано. Ты так говоришь, словно я уже читала эти записи.
Лунетта фыркнула, покачала головой. Вэриан, оперевшись на один из столов и остановившись напротив девушки, задержал взгляд на её глазной повязке.
— Скорее всего, какой-нибудь идиот просто от скуки разбросал их, — она выдвинула самое неправдоподобное объяснение. Девушка явно дожидалась, пока парень сам всё расскажет. Желательно, без лишних вопросов.
— Если собирать их воедино, можно достать формулу. Но она ненадёжная и может убить того, кто ею воспользуется. К тому же, она не имела никакого смысла, когда я впервые её обнаружил. Точнее, часть от неё.
— Хочешь сказать, что ты откопал какое-то жуткое древнее заклинание и использовал его на себе?
— Ну, как ты помнишь, у меня были семейные дела. Поскольку мне не удалось уговорить отца отложить свадьбу, то мне пришлось наследовать дом и вставать во главе с супругой, которая, впрочем, быстро заняла моё место. Мне не было до этого дела, так что я продолжал заниматься исследованиями. Впоследствии, моя супруга влезла в какой-то сговор против короны и её быстро казнили. Оставался я и трое детей.
Нифига ты наклепал.
Лунетта, наверное, сказала это вслух? Потому что лицо Вэриана стало каким-то странным. Он даже засмеялся.
— Знаешь, моя супруга была довольно настойчива в намерении родить как можно больше детей, чтобы продемонстрировать в обществе свою успешную семейную жизнь, которой у неё на самом деле не было. Так или иначе, возвращаясь к заклинанию, могу сказать в своё оправдание лишь то, что к тому моменту после меня остались сыновья и дочь, которым я передал своё наследие за исключением алхимических магазинов.
— Ты не выглядишь старым, — прикинув, что к моменту, когда Вэриан должен был отдать свои права на род и всё в таком духе, ему должно было стукнуть уже прилично, Лунетта с трудом верила картинке перед собой сейчас. Кроме того, оставалось в его речи что-то странное. Будто Вэриан недоговаривал.
— Теперь самое интересное. Мне было почти семьдесят, когда я нашёл способ продлить себе жизнь. Точнее, это была та самая сомнительная формула, требующая слияния пяти фамильяров, которые сами по себе считаются бессмертными существами. Создатель формулы был или гением, или безумцем, поскольку на теле после такого ритуала оставалось до конца твоего существования около тридцати магических кругов и формул, не говоря уже о том, что души фамильяров, поглощённые в качестве жертвы, будут являться тебе в кошмарах, если ты их к этому принудил.
— Я хочу увидеть формулу, — Лунетта сперва со спокойным выражением отставила чашку, оставив её на столе, о который опирался Вэриан, а потом вдруг подскочила, двумя ладонями хлопнув по этому самому столу и едва не уничтожив его. — Раздевайся.
Вэриан вскинул брови, бессознательно зажав воротник рубашки на шее. Вряд ли бы это спасло его от любопытства дракона.
— Госпожа-дракон, я попрошу вас не совершать необдуманных поступков! — парень боялся отходить из-за стола. Используя его как преграду, пока Лунетта пыталась обойти его то с одной стороны, то с другой, Вэриан отчаянно пытался спасти свою жизнь. И у него получилось бы, если бы не группа мальчишек, посчитавшая, что он с Лунеттой затеял игру посреди разговора. Детишки мигом подбежали к нему, повиснув на ногах, тем самым ограничив возможность и скорость передвижения. Лунетта настигла его в два счёта, довольно улыбаясь и протягивая руки к рубашке, когда пересеклась взглядами с детьми и, кашлянув в кулак, всё-таки отошла на несколько шагов, решив не подавать дурной пример. Погибель превратилась в спасение. Вэриан был безумно рад, что эти дети оказались здесь, несмотря на то, что из-за них девушка почти раздела его прямо на рабочем месте.
— Ладно. Отложим это дело.
У Вэриана почти читалось на лице «Какое ты там дело собираешься откладывать?!», когда он возвращался на своё место, наблюдая потерянные выражения лиц у детей. Лунетта жестом подозвала их к себе.
— Вам надоели книжки? Может, хотите поиграть с каким-нибудь магическим шаром?
— Только не говори, что даёшь им артефакты вместо игрушек, — Вэриан не понимал, действительно ли девушка настолько безответственна. Он впервые слышит, чтобы детям подобного возраста со спокойной душой отдавали настолько ценные вещи.
— Только если плюшевые надоедают? Нет, обычно я не даю, потому что у меня дома их мало, а создавать новые довольно затратно по силам. У меня много других дел. Я делаю зелья. Я и вышла в город-то только потому что хотела продать их.
— Могу я взглянуть? — не сказать, чтобы парень вообще надеялся на что-то, но когда Лунетта кивнула и он прошёл проверить корзинку, то был немного ошеломлён. — Полагаю, ты не использовала редкие компоненты, только растения и немного маны. Они качественные. Не настолько хороши, чтобы звать их высококлассными для приобретения исключительно знатью, но достаточно, чтобы обычный человек не мог их себе позволить.
Вообще, Вэриан просто намеревался как можно скорее сойти с темы о своих татуировках. В конце концов, он меньше всего хотел раздеваться перед кем-то, демонстрируя искажённое алхимией тело. У него и без того более чем достаточно лишних отростков, которые мешают в повседневной жизни, и на которые косятся все, кому не лень. Но он сам сделал этот выбор. Долгая жизнь была важнее внешнего вида.
— А Мирт сказал, что на рынке за них дадут не больше золотого. И трёх, если это важная шишка.
— Спешу тебя расстроить или порадовать, но это зелье стоит минимум пять золотых. Только расход качественных ингредиентов влетает на четыре, а добавление маны даёт ещё один, поскольку не все алхимики могут вливать в зелья ману, не используя при этом кристаллы. Качество сильно портится при использовании катализатора. Впрочем, мана дракона считается чистой, поэтому даже при его использовании на качество это почти не влияет.
— Выходит, мой сын лжец, — Лунетта скрестила на груди руки. Детишки, всё ещё ожидающие от неё обещанный блестящий шарик, потеряли терпение и начали тянуть её за юбку. Уже забывшая о сказанном девушка растерянно на них уставилась. — В чём дело?
— Ты обещала им игрушку, — напомнила Райенна. Она краем уха слушала, параллельно читая книгу. Лунетта, потерянно осмотревшая лавку, замечает какой-то кристальный шар, и без раздумий всучает его троице. Только вот поделить его между собой они не могут. Вэриан, с ужасом на лице глядя на то, как шар, усиливающий любое заклинание вдвое, используется в качестве игрушки, бессознательно тянет в его сторону руку.
— Сколько он стоит? — Лунетта кивает на шар. Вэриан, помедлив, отвечает с сомнением. Его пальцы до сих пор подрагивают от желания вернуть артефакт на место.
— Около шести сотни золотых.
Что ж, теперь понятно, почему Мирт потратил все свои сбережения на артефакты при такой-то их стоимости.
Зелий в её корзинке на оплату такого товара банально не хватит. Но её собственная чешуя или перья ценятся как три таких шара. Наверное, глупо сейчас пытаться выдрать у себя перья?
Глупость Лунетту останавливала редко. Она поворачивается спиной к Вэриану, убирая косу на грудь и требует, словно это обыкновенное дело:
— Развяжи ленточки.
Вэриан, ещё не отошедший от требования раздеться самому, выпадает в осадок. Он пытается понять, о чём девушка вообще думает, требуя вот так при детях раздеть её.
— Я заплачу перьями, — наконец озвучивает она, понимая, что дело с места как-то не двигается. Маг точно не торопится. Однако услышав про перья, он всё-таки неохотно развязывает ленточки. За процессом наблюдает четыре пары любопытных глаз. Вэриан пытается не подцепить когтями ткань, потому что та выглядит тонкой, будто порвётся от одного движения.
Детское любопытство становится ещё сильнее, когда из спины Лунетты появляется четыре пернатых крыла, вдвое больше её самой. Она с трудом ими управляет, поскольку давно не принимала форму с хоть какими-то дополнительными отростками, предпочитая использовать магию. Но несколько торчащих перьев она всё-таки обнаруживает, вырывая их из крыла. Они поддаются без боли и сопротивления — скорее всего, они остались после линьки, которую Лунетта благополучно пропустила. Раз в год она сбрасывает с себя пару десятков перьев, может, чаще, но она не очень пунктуальна. Кроме того, форму менять ей доводится редко, да и делает она это в основном в попытке добыть бесценные ингредиенты.
Крылья исчезают так же быстро, как появились. Удивлённые дети не могут отвести глаз от спины девушки, а потом липнут к Райенне. Они уже видели крылья, но у Райенны они серые, мрачные и не такие большие. Мирт имел удовольствие спать на них, но Лунетта сейчас ночует отдельно от детей, поэтому они такой возможности не удостоились.
Дети засыпают Райенну немыми вопросами, может ли она так же, но девочка, смущённая и раздражённая, отпихивает от себя ребятишек. Один из них сразу бросается в слёзы. Лунетта, привыкшая к этому балагану или скорее просто предпочитающая его игнорировать, всучает магу три пера.
— Плата за шар. Я заберу его.
— У меня в лавке денег не хватит, чтобы дать тебе сдачу.
— Заплати книжками. Мне нужно как-то обучить этих ребятишек, но трое не умеют говорить. С Райенной проблем нет.
Вэриан уже заметил.
— Ну, им ещё рановато. Хотя наследников рода начинают готовить и в более раннем возрасте.
— Я боюсь, что получится как с Миртом. Мне трудно было обучать его, и в конечном итоге, этим занялся Айрон. Я ничему его не научила.
Вэриан отдалённо понимал, о ком идёт речь. Он слышал где-то это имя, а так же помнил, что Айрон, упоминая Лунетту, говорил о ребёнке, вылупившемся из яйца виверны. Потом он, вроде бы, даже его видел, но память о тех временах меркнет на фоне дальнейших событий. Он Лунетту-то едва вспомнил. В контексте, разумеется, он понял, что это ребёнок девушки, но всё равно что-то не вязалось.
— Погоди. Мирт... Я точно слышал о нём где-то в городе. Кажется, парень с таким именем даже иногда приходит сюда за артефактами. У него ещё такой... презрительный взгляд?
— Ну, если ты говоришь о главе местной наёмничьей гильдии, то да.
— Ну, ко мне заходят все главы гильдий в городе. К твоему сведению, Мирт не единственный, но я понял, о ком речь. Полагаю, найти существо с таким же именем в этом городе сложно. Впрочем, кто-то решил называть в его честь детей, так что их уже больше. Всё из-за победы над королём демонов.
Лунетта скривила лицо при одном упоминании.
— Ты ему тоже этим тыкаешь? Упоминал когда-нибудь?
— Ну, было дело. Я поздравлял его с победой и упомянул, что ко мне заходил молодой маг с таким же именем.
— Вот поэтому он на тебя так и смотрит, — Лунетта вздохнула. Для Мирта эта победа была скорее бременем, поскольку он никак не вложился в неё. Король демонов был убит Лунеттой, а лавры достались трём левым людям с её милости. Ну, во всяком случае, двое из них определённо желали победы, и именно ради неё они отправились на заснеженные земли. То, что их ждал провал — дело десятое.
— Я выберу что-то подходящее из библиотеки, подожди здесь, — всё ещё не совсем понимая, к чему клонила девушка, Вэриан предпочёл поискать упомянутые в разговоре книги.
— Я не дослушала твою историю, — напомнила девушка. Алхимик махнул рукой.
— Ничего особенного. Применил на старости лет заклинание, собрав всех фамильяров рода, столетиями служивших моей семье, и получил понемногу от каждого.
Видимо, в фамильярах у них были быки или бараны. Иначе трудно объяснить, откуда у Вэриана такие рога.
Вернулся парень довольно быстро, со стопкой книг в обеих руках. Лунетта принялась доставать зелья, чтобы использовать корзинку для них тоже, но учитывая количество склянок, перекладывание могло занять минут десять, а стоять так долго с грузом Вэриан не горел желанием.
— Я дам тебе другую корзинку. Потом просто можешь принести её сюда. Этот магазин — мой дом.
— Ты сказал, что провёл ритуал. Что с теми фамильярами?
— Мертвы. Их части навечно со мной вместе с воспоминаниями. Я даже могу смутно вспомнить, как Галья вцепилась в волосы моего прадеда из-за тебя. И теперь, будучи больше магическим существом, нежели человеком, я вполне могу её понять.
— Ты принёс в жертву тех, кто служил твоему роду столетиями? — Лунетта смотрела на этот поступок... с некоторым осуждением. Галья могла жить вечно, покуда у неё был контрактор. Однако из-за этого заклинания ворона и многие другие лишены жизни. Как вообще устроены фамильяры? Лунетта читала об этом в книгах, но по факту она с трудом могла вспомнить хоть какую-то важную информацию. Однако в одном она была уверена: они тоже по-своему живые. И ей не нравится сам факт того, что Вэриан пошёл на их убийство, невзирая на их безоговорочную верность.
— Так и есть. Я никого не принуждал. Они все отдали жизни добровольно. В любом случае, когда я проводил ритуал, терять мне было нечего. Никто из моих наследников про фамильяров не знал, и я единственный, кто был заинтересован в трудах своего прадеда и многом другом. Можно сказать, что мои отпрыски предпочли мечи магии и алхимии.
Лунетта могла понять только отчасти. Под страхом смерти человек может измениться до неузнаваемости. С бессмертием это работает точно так же: получив почти вечную жизнь, девушка перестала зацикливаться на времени и многих других вещах, которые важны другим. За столько лет она ни разу не заинтересовалась ничем в романтическом плане, поскольку прекрасно осознавала, что партнёр жить вечно не будет. Возможно, она допускала мысль о том, что Айрон нравился ей чуточку больше, чем следует, но в конечном итоге, поскольку он так же не прожил бы больше семи веков, ей пришлось забыть и об этом. Едва допустив такую мысль, она ставила на ней крест. Да и чего уж там, он видел в ней исключительно ребёнка. Его можно было понять, учитывая внешний вид девушки, далёкий от зрелой леди.
— Это звучит жестоко и безумно. Просто знай, что этот поступок делает тебя чудовищем. Ты обменял друзей на вечную жизнь, — Лунетта не могла не прокомментировать. Скорее всего, парень и без её наставлений был в курсе, насколько безрассудно было приносить в жертву тех, кто служил тебе столетиями.
— Так ли это? — Вэриан безрадостно улыбнулся. — Они бы не появились в этом мире, не вытащи я каждого из них снова, начиная от вороны, заканчивая монстроподобными существами. О четверых из них мир не вспоминал больше восьми-десяти веков.
Лунетта покачала головой. Её точка зрения не изменилась. Жестоко вот так уничтожать тех, кто верой и правдой служил твоей семье тысячелетиями.
Вэриан развёл руками.
— Ну вот такой я. Безнравственный старый дед. К тому же, ритуал вернул мне мои лучшие годы жизни, так что теперь я снова выгляжу как подросток. И буду выглядеть так даже после смерти. Не уверен, что вообще умру обычным способом.
— Хочешь проверить? — Лунетта создала в ладони огненный шар. Вэриан покачал головой.
— Я пока занят исследованиями. Как надоест вечная жизнь — обязательно обращусь к тебе за помощью.
— Не донимай меня по пустякам, — девушка рассеяла заклинание. Она забрала корзинку с книгами для детей и тряхнула головой, заставив косу, валяющуюся по полу, издать шум. — Хватайтесь, и давайте бегом на рынок, пока лавки не закрылись.
— Вот так уйдёшь? — маг с интересом наблюдал за тем, как быстро дети кооперируются за спиной Лунетты, хватаясь за косу как за верёвку.
— Если захочешь меня навестить, ищи в Драконьем Лесу стадо злобных ядовитых оленей и летучую мышь-переростка. Ещё можно искать барьер, но этих ребят ты найдёшь раньше.
Лунетта на прощание махнула рукой. На каждом запястье было по корзинке. Выглядело увесисто, но непохоже, чтобы девушка вообще испытывала дискомфорт.
А потом Вэриан в спешке преградил ей дорогу.
— Платье. Надо завязать обратно.
Лунетта уже забыла про него, но она попросила детей отойти в сторону, чтобы открыть доступ к верёвочкам на платье. Парень ловко зашнуровал его, словно занимается этим каждый день. Впрочем, увидев его обувь, Лунетта догадалась, почему так вышло. На когтистых лапах, отдалённо напоминающих птичьи, были кожаные поножи. Вообще, Лунетта бы точно назвала эти лапы ближе к драконьим. Или лапам ящерицы, если угодно. Может, это не часть Гальи? Но что тогда можно назвать её частью?
Ответ обнаружился почти мгновенно. Уже когда Вэриан в очередной раз повернулся спиной, взгляд Лунетты вновь зацепился за перья на его затылке. Они были и в других местах, включая его лицо — незаметные, но если присмотреться, то можно понять, что принадлежат птице.
Лунетта едва боролась с желанием раздеть этого парня, чтобы проверить, какие части от каких зверей ему достались на пару с татуировками.
Но пришлось уйти. И встать на рынке, в шуме, выкрикивая чушь про продажу великолепных зелий. Что ж, она не врала — качественнее только из расходных материалов из подземелий. В этих же всё растительное.
После пары заинтересованных в покупке лиц, ушедших от неё без десяти золотых в кошельке, Лунетта заскучала. Дети тоже. Они явно были напряжены, но толпясь за её спиной в углу, из-за которого на них никто не мог выскочить, чувствовали они себя в относительной безопасности. Райенна к проходимцам относилась с недоверием. Каждый подходящий к Лунетте получил три любопытных взгляда, и один злой, граничащий с ненавистью. Однако отпустить их куда-то одних Лунетта не решалась. Они не Мирт — не разнесут магией пару-тройку зданий, заморозив всё вокруг. Из них магией обладает самый не заинтересованный в ней ребёнок. Лисёнок, или кто он там, единственный, кто добровольно не отойдёт от неё далеко. Полукровка-эльф в этом плане был куда проще. А барашек просто... Прилипал к толпе. Где было больше — туда и шёл.
Закончила девушка к вечеру. Голодные и вымотанные бесконечным стоянием на улице дети не могли поверить, что их приёмная матушка, с которой они так напрашивались на прогулку, занимается подобным. Они думали, что будет повеселее, но она только и делала, что зазывала людей, предлагая зелья. И удивительно, что в процессе она умудрялась вежливо улыбаться едва знакомым людям. Даже за время разговора с хозяином магической лавки она выдавила улыбку от силы раза два.
Райенна не могла прочитать её. То ли в силу возраста, то ли просто потому что взрослые довольно сложные сами по себе. А эта конкретная ведьма ещё сложнее.
А ещё девочку не оставляли воспоминания о чужих крыльях. Эта девушка не была эльфом. Сперва она ошибочно приняла её за таковую, но сколько бы она ни читала книг, нигде не были упомянуты эльфы с чешуёй и перьями, не говоря уже о крыльях.
Другим детишкам просто было интересно ещё раз взглянуть на крылья. Лис даже позволил себе пару раз протянуть руки к чужой спине, но достал только до талии. Крыльев там не обнаружилось. На чужие недоумевающие детские взгляды он только покачал головой, мол, там и правда ничего нет. Девушка на прикосновения же никак не реагировала. За последние дни её так часто тягали на волосы или платье, что она перестала придавать этому хоть какое-то значение. В первые дни реакция была более бурной — всякий раз она покрывала руки чешуёй и отращивала когти для атаки на противника, но в спешке прятала всё обратно, осознавая, что угрожать на её территории ни один глупец не осмелится.
Возвращение домой происходило из почти безлюдного переулка. Лунетта прошла подальше, дабы избежать свидетелей, и быстро махнула рукой, создав магический круг под ногами. В мгновение ока они очутились на территории дома, за барьером. Дети, поняв, что за косу можно уже и не держаться, упали на месте от бессилия и отпустившего их напряжения. Всё-таки бегать по многолюдным местам, пусть даже и в компании Лунетты, было боязно. Каждый из них в равной степени осознавал уровень угрозы от незнакомцев. Прямо сейчас они могли довериться только одному существу, которое и человеком назвать было возможно с натяжкой.
— В чём дело?
— Мы провели в городе весь день. Голодные, — Райенна почти тактично напомнила о чувстве голода. Напрочь забывшая о его существовании в принципе, девушка махнула ближайшим куклам рукой, и те быстро принесли в руках несколько фруктов. Это не полноценный приём пищи, но на первое время сгодится, чтобы никто из детей не упал в обморок от истощения.
— Пока перекусите этим. Я займусь ужином. Мышка!
На зов никто не отозвался. Эта тварь или спала где-то далеко, или занималась другими делами, но по-прежнему вдали от дома. С её ушами-локаторами трудно было не расслышать крик, эхом раздавшийся по всему лесу. В пределах барьера он и вовсе прозвучал особенно громко.
— Значит, придётся идти самой, — возлагать надежду на то, что её всё-таки расслышали и, не дав ответа, отправились на охоту, Лунетта не горела желанием. Точно так же, как не хотела оставлять детей голодными, учитывая, сколько сил они потратили на эту прогулку. В таком маленьком теле энергия расходуется куда быстрее. — Райенна, оставляю книги тебе, я на охоту. Скоро вернусь.
Лунетта оставила корзинку прямо на дорожке, а сама быстрым шагом направилась к границе барьера. Беспрепятственно пройдя через неё, она хлопнула ближайшего монстроподобного оленя по боку, и тот, бросив на неё слегка рассеянный взгляд, пригнулся. Забравшись верхом, девушка исчезла из поля зрения детей, стоило ей лишь немного углубиться в леса и сойти с протоптанной тропы.
Райенна, глядя на детишек, жующих причудливый жёлтый фрукт, могла только тяжело вздохнуть. Поневоле вспомнилось лицо главы наёмничьей гильдии. Девочка совсем не завидовала сыну Лунетты. Этот парень выглядел понесчастнее их детского сада.