Глава 2 Он
Кому именно в голову пришла идея кататься в этом году в Куршавеле, я не помню. Но кому-то же пришла, раз мы выдвинулись в этом направлении. Не то, чтобы я был очень против. Мне всегда нравились местные склоны: широкие трассы, что важно для любимого мной сноуборда, хороший снег, практически несмотря ни на что (если снега нет, его за ваши деньги доставят сюда хоть с северного полюса), и, положа руку на сердце, потрясающей красоты природа. Но в последние годы именно этот горнолыжный курорт стал своего рода идиотским "мерилом" российской состоятельности. Приезд сюда считался чуть ли не одной из важных составляющих успеха российского бизнесмена, политика (список можно продолжать). Что творил и творит "наш брат" в отрыве от исторической родины, активно освещали не только российские СМИ. Поэтому когда кто-то из мужиков в "качалке" предложил Куршавель, я недовольно фыркнул и уже приготовился вежливо отказаться. Гламура столичной жизни мне хватает с лихвой, чтобы ещё мучить им себя на отдыхе. Но веские аргументы так и остались неозвученными. Меня опередил Груз (по паспорту Алексей Алексеевич Перепёлкин, получивший такое прозвище то ли за свой бизнес, связанный с грузовым перевозкам, то ли за внушительный вид. Слов Груз на ветер не бросал):
- Куршавель могу устроить я, если других предложений нет. Но с условием, что кататься мы будем под лозунгом "Спорт без женщин", - почти сурово закончил Груз, только недавно отписавший половину состояния бывшей супруге и еще не вполне смирившийся с потерей.
Все кроме Груза (он уже переключился на боксерскую грушу) с сомнением посмотрели в мою сторону:
- Я так понимаю, что только от меня ожидаются какие-то клятвы? - наигранно пришлось вздохнуть мне (в голове уже начал оформляться неожиданный план).
- Не, от тебя ожидается ужин в дорогом ресторане за проигрыш уже в первый день, - улыбнулся Док (Виктор Семенович Велицкий - по документам, а по призванию - отличный ветеринарный врач).
Все дружно засмеялись.
Мои отношения с женщинами - любимая тема для разговора в нашей компании. То есть это единственная тема, которую я позволяю затронуть, если речь идет обо мне. Женщин я действительно люблю и они мне отвечают взаимностью. Моя бабушка (военный хирург), глядя на меня с обожанием и прищурив один глаз, чтобы не попадал дым от папиросы (курила она нещадно), любила повторять:
- Нет, это просто отвратительно! Мужик не должен и не может быть таким красивым!
К бабушкиным "любовным возмущениям" я привык с детства и редко обращал на них внимание. Кроме одного раза. Мне было лет четырнадцать, настроение - традиционно плохим. Услышав очередную оду собственной красоте, я резко развернулся к отцовской родительнице:
- Так! Ну и в чем же моя красота?
Бабушка как будто ждала этого вопроса:
- В чем? В голубых глазах и ямочке не подбородке, - с улыбкой ответила она. А потом, уже с более серьёзным видом добавила, - а ещё душа у тебя, голубчик, красивая, в общем сложно тебе будет в жизни.
Я, помнится, презрительно фыркнул. Никакой красоты, тем более в душе, у меня естественно нет (бабушка просто очень любила своего младшего внука, а также художественную литературу). У меня есть накаченная фигура, хорошие манеры и солидный счёт в банке. Для успеха у женщин этого оказалось достаточно.
Со своими дамами я стараюсь быть предельно честным, объясняя сразу правила игры: никаких обещаний, никаких привязанностей. Мы вместе, пока нас обоих это устраивает (вернее, устраивает лично меня). Обычно длится все не больше 2 месяцев. Их как раз хватает, чтобы не надоесть и вдоволь насладиться друг другом. Дальше начинается рутина, а за ней ссоры и претензии. Тратить же время на негатив мне кажется просто глупым. За долгие годы я научился практически безошибочно выбирать подходящих мне женщин, то есть тех, кто соответствует моим ожиданиям и не доставляет ненужных хлопот. Осечки бывают. И как раз к такому обидному проколу относится моя нынешняя пассия.
Наивные, но упорные попытки Светланы перевести наши отношения "на новый уровень" в последнее время стали меня все сильнее напрягать. "Куршавель - так Куршавель!" - подумал я. Главное, что горы в мужской компании давали мне необходимый тайм-аут или эффектную паузу перед очередным... расставанием.
Я не собираюсь оправдывать свой махровый эгоизм. Но именно опыт научил меня выбирать в жизни лучшее. Худшее - выбора не оставит, нагрянет без предупреждения и ворвется без разрешения. При этом я не фаталист - не сижу себе и не жду конца света. Наоборот, я активно упиваюсь жизнью, чтобы, если обещанный конец всему все же наступит, не было бы, как говорится, больно за напрасно прожитые годы. В пакете моих "наслаждений" горы - на лидирующих позициях. На лыжи еще в детстве поставили меня родители, чьим любимым местом для катания до сих пор остаётся Чегет. Сноуборд появился позже, но в первый же раз, встав на доску, я отчетливо понял, что она идеально подходит мне по темпераменту. Сноуборд требует абсолютного контроля. В контроле же - я весь.
День выдался на удивление солнечным, а на самой высоте - даже чересчур жарким. Февраль, на мой взгляд, самый лучший месяц в Альпах. Сильные заносы уже редкость, а снег - отличного качества.
Несмотря на затянувшееся вчера до поздней ночи веселье, все сегодня были в боевой готовности. Даже Боб (Константин Александрович Светелкин, владелец небольшой компании в области сельского хозяйства, подробностей не знаю), который задержался дольше всех нас, переглядываясь с рыжей красоткой за барной стойкой. Пари "Две недели без женщин" всерьез, похоже, восприняли только мы с Грузом.
Вторую после ланча передышку решили сделать в 3 часа. Все спустились одновременно и, не сговариваясь, отправились к ближайшему бару. Он в это время, как обычно, пустовал: у катающихся оставалось только 2 часа до закрытия подъемников.
Мы сели на террасе и заказали по пиву. Сделав первый глоток, я вздохнул полной грудью и огляделся по сторонам. "Нет, все-таки здорово, что мы выбрались сюда", - губы растянулись в счастливой улыбке, душа наполнилась чем-то похожим на любовь ко всему человечеству. И тут мой взгляд упёрся в девушку-женщину (сразу не поймёшь) за соседним столиком. Вид у неё был немного странный: элементы одежды совершенно не сочетались друг с другом, что большая редкость для Куршавеля. Девушка то ли спала, то ли загорала под последними лучами заходящего солнца. Пока я размышлял над этим, она резко открыла глаза. Меня же просто пригвоздило к деревянной скамье. Глаза были огромными и какими-то бездонными ("черт, только поэзии мне сейчас не хватало", - быстро подумал я), но даже не это так притягивало к ней внимание. В глазах было столько грусти, что казалось, она сейчас выплеснется наружу. "Русская", - решил я. И раньше, чем осознать, зачем это делаю, обратился к ней:
- Вам здесь нравится?
Молчание.
- Вы ведь русская?
Девушка наконец сфокусировала на мне взгляд:
- Да,- выдавила она не без труда.
- Живете здесь или на отдыхе?
- Живу... На отдыхе, - проговорила она после очередной паузы.
"Прекрасно",- подумал я, - "разговор окончен". От моей 2-минутной поэтичности не осталось и следа.
Мужики, готовые к последнему спуску, давно повскакивали с мест. Я последовал за ними и только из вежливости, уже на ходу, буркнул:
- Ну, удачи.
Ответа, впрочем, дожидаться не стал.