Семеро викингов

В небо взвились яростные красные языки ослепительного пламени. По всему периметру готландского побережья вспыхнули внушительного размера и хорошей яркости костры.

Напряжённо смотревший в ту сторону Кровавая Секира, который, скрестив за спиной руки, стоял на корме "Посла Хрёсвельга", прищурился. Это, очевидно, был какой-то сигнал от Хитрого Лиса, но ему он был неизвестен - видимо, подобный знак ввели недавно.

Хитрый Лис, глядевший вдаль, резко повернулся к воинам и жёстко сказал:

- Вы прекрасно знаете, что это значит. Вперёд, на корабли!

Его приказание было исполнено.

Секира быстрым шагом подошёл к лежащему на палубе Гарольду Чёрное Копьё. Подоспевший Вольдемар уже вытащил из доспеха задевшие спину обессиленного берсерка стрелы готландцев и сейчас старательно делал перевязку.

По всему было видно, что Гарольд далеко не в лучшем состоянии. Он потерял два пальца, хоть и не на ведущей руке. Раны на запястьях не играли большой роли, но вот повреждённые спинные ткани отзывались глухой болью. Он не стонал - берсерку не пристало показывать слабость - но взгляд был мутный, остекленевший. Разведчик Эланда с трудом повернул голову в сторону Шильда, ожидая, что тот скажет.

- Лис зажёг много костров. Ты довольно давно находился на территории Висбю, так скажи, какой манёвр это означает?

Берсерк изменился в лице:

- Много зажёг? На всей береговой полосе?

- Ну да.

- На каком расстоянии друг от друга? - голос Гарольда натянулся, словно тетива.

- Где-то через полмизинца вытянутой руки, - доложил Шильд, измерив промежутки между кострами на глаз. - Мы только минут двадцать пять как плывём, я вижу каждый костёр по отдельности.

Гарольд задумался - проводил подсчёты в уме - и сухо сказал:

- Поздравляю весь экипаж этого славного судна. Сейчас за нами погонится не меньше десяти драккаров Готланда. Такие знаки означают немедленное преследование врага, вот такой вот неприятный смысл! - прохрипел Гарольд.

Ганс и Густав, услышавшие новость, скрипнули зубами.

- Ветер дует в море. Не вижу никаких причин, из-за которых они не смогли бы нас догнать, - хмуро сказал Андрес.

- По крайней мере, у нас есть неплохая фора. Воспользуемся ей, чтобы хоть как-то оторваться! - решительно сказал Секира. - Ускользнув от пауков, обидно будет проиграть обычной погоне, не находите?

- Они начинают выходить из стоянок слева и справа от вождя и его охраны! - крикнул Ян, расторопно взобравшийся на мачту.

Это соответствовало реальности. Надувая свои большие паруса морским ветром и сопровождая это ударами о воду весёл гребцов, из гавани по очереди вышли грозные, рассчитанные на настоящий бой драккары - достойные представители того роскошного флота, который за несколько лет был создан Хитрым Лисом. Всего их было двенадцать.

- Нельзя дать им приблизиться на расстояние полёта стрелы, иначе тут начнётся пролог Хельхейма! Надо поднапрячься, уходим! - крикнул Вольдемар, хватаясь за весло.

Секира, Ганс и Воронов Глаз последовали его примеру незамедлительно.

- Направить парус по ветру! - скомандовал Андрес, взбежав на корму и мёртвой хваткой вцепившись в руль. - Ян, слезай с мачты, нам нужны все руки!

- Но у нас есть и другие проблемы, более насущные! - добавил Ян. - Ещё четыре драккара на полных парусах сближаются с нами! Флаги, вроде бы, те же самые... Береговой патруль?

- Дай взглянуть! - крикнул Густав и, бросив весло, полез на мачту сам. Как только он забрался на воронье гнездо и всмотрелся, тут же подтвердил слова Яна: - Да. Корабли готландские. Я видел их, когда мы отплывали. Эти тоже стояли в бухте, но, по-моему, тогда они пустовали.

- Так не мешкай наверху! Спускайся на палубу и греби! Будем маневрировать.

Ветер поднялся сильный. В иных обстоятельствах это стало бы несомненным и серьёзным преимуществом, но не сейчас. Корабли преследователей были манёвреннее, нежели "Посол Хрёсвельга". Они прорезали морские волны, как нож масло, и неотвратимо приближались. Вскоре стало очевидно, что догоняют враги быстрее, чем отряд от них уходит.

Секира осознал, что рано или поздно их настигнут - это лишь вопрос времени. Гребцы выполняли свою работу чётко и слаженно, но это мало что меняло.

"Даже если нам каким-то чудом удалось бы отбиться от четырёх кораблей, за ними просто куча драккаров. При таком раскладе не уйти... - размышлял Чёрное Копьё, стиснув зубы. - Давай, Гарольд, необходимо что-то придумать".

Ганс не выдержал и начал лихорадочно точить свой меч, всем своим видом приглашая других последовать его примеру.

Воронов Глаз внимательно присмотрелся к кораблям, оценивая количество людей на каждом и их оружие - то, которое он мог разглядеть. На лбу викинга выступил холодный пот.

- Шильд, это берсерки! Четыре судна до отказа набиты свирепыми берсерками!

Кровавая Секира на мгновение приложил ладонь к лицу: "Вот и всё, хуже уже просто не может быть. Похоже, мы в однозначной ловушке".

Драккары уже почти настигли беглецов. Грозные их очертания отбрасывали мрачную и устрашающую тень на небольшой "Посол Хрёсвельга". Расстояние, необходимое для полёта стрел, как ни старались викинги этого избежать, было достигнуто.

Все непроизвольно пригнулись. Секира и Воронов Глаз оттащили в безопасное - пока что - место ослабленного Гарольда и схватились за собственное оружие, готовясь к скорому абордажу. Не то чтобы они обольщались своими шансами на победу, но выхода другого не было.

Однако берсерки стрелять не торопились. Их корабли поравнялись с судном отряда, окружив его с двух сторон и оставив остальные двенадцать готландских драккаров заметно позади.

На палубе одного из кораблей показался воин высокого роста и могучего телосложения. Его голову покрывали чёрные волосы, зелёные глаза смотрели внимательно, а на лице с двумя глубокими, старыми шрамами выделялись горбатый нос, плотно сжатый рот и густая окладистая борода. Руки сжимали двуручный меч, а на спине красовался длинный синий плащ, развевающийся на сильном ветру. Сверху он был украшен отделкой из какой-то шкуры - судя, по всему, ранее она принадлежала медведю. Всё указывало на то, что это командир.

Этот человек поднял руку и скомандовал раскатистым голосом, привыкшим повелевать:

- Не стрелять! Никого не трогать! Идём на это судно.

Если бы из ниоткуда вдруг материализовался сам Хитрый Лис и сообщил о полной амнистии для Кровавой Секиры, это вряд ли бы удивило беглецов меньше, чем то, что сказал берсерк.

- В каком смысле "не стрелять"? Это военная хитрость, да? - шепнул Густаву Ганс.

Края палуб резко соприкоснулись. Защитники "Посла Хрёсвельга" отпрянули, не убирая оружия.

Однако эландцы вступили на борт совершенно спокойно, не проявляя каких-либо признаков животной ярости или даже простого гнева.

В первых рядах, рядом с командиром, шли ещё несколько таких же плечистых и грозных на вид, но державшихся спокойно воинов, среди которых сильно выделялся молодой, с каштановыми волосами, берсерк лет двадцати пяти, который был куда более худым. Он глядел на мир беспокойными светло-голубыми глазами, за поясом был кинжал, а за спиной - небольшой, но длинный клинок. Судя по всему, его статус не являлся высоким, но он был значимым, раз этот берсерк шёл почти бок о бок с лидером.

- Меня называют Бернард Свирепый. Где сейчас наш соклановец Гарольд Чёрное Копьё? Вы его товарищи, как я понимаю? - осведомился черноволосый воин, не убирая рук с меча.

- Ты не собираешься драться? - недоверчиво спросил Секира. - Думаю, понятно, что мы в некотором замешательстве на ваш счёт.

- Успокойся, мы ведь даже похлёбку не приняли, как нетрудно заметить. Я повторю свой вопрос, и пока он останется вежливым: где Гарольд?

- Чей это голос? - из небольшого трюма с трудом высунулся Чёрное Копьё. - Бернард?

На лице командира берсерков отразилось явное облегчение, когда он увидел Гарольда - по крайней мере, его хватило, чтобы Свирепый вложил меч в ножны.

- Где твой знаменитый молот, приятель? - поинтересовался Гарольд, определённо воспрявший духом. Секира помог ему подняться на ноги.

- Видишь ли, дружище, там слегка повредилась рукоять, но это дело поправимое. Я и без молота, как ты знаешь, боец неплохой.

- Кстати, да, - обратился Чёрное Копьё к отряду. - Бернард Свирепый, должен заметить, по праву считается одним из самых отважных воителей даже на Эланде.

- Какими судьбами вы здесь?

- Да примерно такими же, как и ты, - серьёзно ответил Бернард. - После вашего отплытия я и все мои люди поняли, что после побоища в Висбю берсеркам, способным продумать свои действия чуть дальше, чем до очередного принятия похлёбки, ловить у Хитрого Лиса уже нечего, стоит самим вести игру. А как это сделать иначе, чем с умным и опытным вождём во главе?

- Не понял, - слегка растерялся разведчик. - Неужели ты предлагаешь...

- Всё ты уже понял, - с нажимом продолжил берсерк. - Мы перерезали без жалости готландскую стражу на четырёх драккарах, сюда плывёт ещё дюжина, и у нас нет времени уламывать тебя. Мои люди единодушно высказались не за кого иного, как за Гарольда Чёрное Копьё на эландском троне, после твоей, эхем, зажигательной речи перед тем сражением. Признаться, я всегда считал, что сражаться за Готланд - это плохая перспектива, по крайней мере для меня. Ты подтвердил эти мысли, и поэтому я решился на резню. За тобой пойдут немало людей - по меньшей мере треть наших соклановцев и разведка, тем более что твой покровитель Хаммерфаст сейчас фактически регент и обладает реальной властью!

Командир резко развернулся ко всем воинам, что стояли за ним:

- Разве я не прав? Что вы скажете здесь и сейчас?

Эландцы быстро обменялись взглядами. И первым свой клинок в воздух поднял молодой берсерк - что примечательно, изящным и крайне тихим движением.

- За Гарольда! - произнёс он уверенным голосом. - Я, Холгер Бесшумный, убеждён, что это лучший выбор для всех нас.

Положительно проголосовали и многие берсерки из тех, кто был постарше. Копья и мечи взлетели вверх.

- За Чёрное Копьё!

- Наш новый предводитель!

- Плывём теперь на Эланд и закрепим наш выбор!

Первым нарушил ликование Бернард, поднявший руку и приказавший всем замолчать:

- Это всё славно, конечно, однако сейчас наша первоочередная задача - дать отпор готландцам!

- Бернард Свирепый, значит? - робко спросил Вольдемар, подходя к берсерку. - Прежде, чем впустить вас на борт этого судна, я обязан спросить вас: сражались ли вы и другие эландцы с вашего драккара на стороне Хитрого Лиса? На восточном побережье Балтийского моря я понял, как действует ваше войско. Чтобы избавиться от Рюрика, вы устроили лесной пожар.

Бернард хмыкнул и пронзил Вольдемара испепеляющим взглядом, но эст не дрогнул.

- Если вы про инцидент в Крелто и его последствия, то я тут ни при чём. Как и мои воины. А вот Гарольд - да, - чересчур спокойно проговорил Свирепый.

Чёрное Копьё выдал какой-то нервный смешок и подтвердил слова земляка:

- Да, как же я мог забыть! Я завербовал для Ларса двести берсерков с одной отбитой эландской деревни, - от этих слов отряд, изрядно пострадавший от рук борнхольмцев, впал в ступор. - А вы, оказывается, и там успели побывать. Да про ваши странные похождения только саги и писать. Бернард, выложи ему всю правду на блюдечке.

- Ха! Мой отряд зачем-то оставили в Висбю, так что совесть перед лидером у нас чиста...

- Постойте! - перебил его Вольдемар. - Я не должен таить на вас обиду, Гарольд, мы всё-таки были по разную сторону баррикад. Но ваша работа чуть не привела нас всех к смерти.

- Кроме меня! - подал голос Андрес.

- Кроме него, - со вздохом исправился Вольдемар и продолжил: - Мне будет тяжело принять врага к себе домой. Как я понял, Шильд, Ганс и Густав уже прониклись к вам уважением, так что настаивать на уходе я не буду. И всё же берсерки всегда были противниками, так что мне будет тяжело принять вас в нашу сплочённую семью. И, думаю, не одному мне.

- Даже так? - спросил Бернард, подходя к Вольдемару вплотную. - А мне немного всё равно. Я не к тебе пришёл, щенок. Я присягнул Гарольду Чёрное Копьё, и пойду за ним хоть в пекло, хоть на борт этого судёнышка. И ты мне ничего не противопоставишь.

- Остановись, Бернард, не время агрессивничать. Господа помогли моему расследованию и спасли меня, за что я им и благодарен. Хоть я не знаю говорившего, я уверен, что он не менее благородная личность, чем Кровавая Секира или Воронов Глаз.

- Так ты его ещё и не знаешь... Похоже, ты попал к доверчивым людям, которые посвящают первых встречных в сакральные тайны. Они ненадёжны, Гарольд.

- Да уж, мы та ещё шайка, - вставил свои слова Густав. - Вот только на душевные разговорчики у нас нет времени. Бернард Свирепый, предлагаю сотрудничество. Пока вы приходили к своему решению, у меня появился план. Как называется твой корабль?

- Забавно, но я не смотрел. Глянь сам, готландцы выжигают названия на бортах.

- Уже заметил. Вы пришли на "Страже Висбю". Не очень-то многообещающее название, но пусть будет. Я вот что предлагаю: команда нашего кнорра, "Посла Хрёсвельга", перейдёт на ваш драккар. Думаю, вы сможете вместить ещё семерых. Ты сказал, что вы вырезали команды этих кораблей. Значит, вы устроили бойню, и у вас есть раненые. Этих раненых бросьте на кнорр, чтобы хоть кто-то оставался на борту для вида. А сами мы уйдём на более быстром "Страже Висбю".

- Погоди-ка, ты хочешь моих, - Бернард сделал особое ударение на последнем слове, - воинов использовать как приманку для готландцев, а сам в безопасности отсиживаться на корабле?

- Да, именно так. Это самый надёжный способ оторваться от противников, потеряв при этом минимум людей. Ветер дует в море, против преследователей, поэтому лук и стрелы не сработают. На абордаж надеяться бессмысленно, мы в меньшинстве. Можно только отступать. Если четыре драккара будут уходить от двенадцати, у нас появится преимущество в скорости: двенадцать судов противника должны держать расстояние друг между другом, поэтому крайние корабли будут вести преследование не по прямой, а под углом, и их путь возрастёт. Мы оставим "Посол Хрёсвельга" позади, так что они без проблем возьмут его, но тут уже не будет ни Гарольда, ни остальных - только безнадёжно раненные берсерки. Этим мы отвлечём ещё одну часть их флота и заодно избавимся от звена, тянущего всю цепь назад.

- Это сработает, - согласился Гарольд. - Мы не можем просто уйти от готландцев, нам нужна надёжная тактика. Так что я обеими руками за.

Бернард промолчал и после некоторой паузы кивнул:

- Ладно. Поступим так. Полагаю, не надо никого убеждать, что я не привык убегать от боя, но слово лидера - закон. Братья, возвращаемся на судно!

- Идём, - скомандовал Секира и подал пример первым, устремившись вслед за берсерками. Ганс и Холгер Бесшумный помогли перебраться на борт "Стража Висбю" раненому Гарольду, а Густав и эсты тем временем пошли забирать все припасы и оружие, которые остались в трюме их корабля. Не то чтобы их осталось чересчур много, поэтому времени - ресурса в данных условиях чрезвычайно ограниченного - это отнимало не сильно. Как прикинул Воронов Глаз, в запасе оставалось минут десять, может пятнадцать.

Со своей стороны, Бернард отдал распоряжение:

- Вывести на палубу всех, кто ранен серьёзно!

Когда его солдаты поставили перед командиром тех берсерков, кто пострадал больше других во время резни с готландской охраной, он пристально посмотрел в глаза каждому из них.

- Вы знаете, я всегда был беспристрастен к своим людям, к каждому из вас. Но теперь наше положение, чего уж тут скрывать, близко к критическому. Вы уже послужили Эланду достойно и получите своё место в чертогах Вальгаллы, - серьёзным тоном говорил Бернард Свирепый. - Однако сейчас вы можете, не протянув долго сами, притвориться экипажем вон того обречённого корабля, "Посла Хрёсвельга", и тем самым спасти всех нас. Кто пойдёт на это?

Тяжело раненные берсерки особенно не колебались. Они подняли руки, потому что уже понимали: их выбор - весьма вероятная мучительная смерть при переходе через Балтийское море или же последний краткий рывок к славе. Один удар противников на тех драккарах, и жизнь оборвётся. Хель настигнет в обоих вариантах, но лучше скончаться воином, нежели обузой.

- За Эланд, командир Бернард! - раздались нестройные голоса.

Этот специфический отряд самоубийц был расположен на борту "Посла Хрёсвельга" под присмотром Андреса - так, чтобы фигуры просматривались с готландской стороны и создавалась иллюзия того, что судно не брошено. Убедившись, что диспозиция вполне удовлетворительна, эст последним из всех перемахнул через фальшборт корабля, созданного не так давно на верфи Кёрусе. Провожая последних смертников, Гарольд удержал одного из них и быстро шепнул пару слов. Тот отрывисто кивнул.

- Прощайте! - громко сказал Бернард. - Надеюсь, увидимся там, наверху.

Шильд подошёл к берсерку.

- Нам предстоит быстро ускользнуть от всей этой флотилии. Здесь нужны манёвренность и точность.

- Ты прав, Кровавая Секира. Хочешь сказать, что можешь посоветовать своего рулевого? - уточнил Бернард.

- Поставь у штурвала вот этого эста, - викинг указал на Андреса. - Он уже управлял кораблём в пограничной готландской крепости Ранниклосс на Эзеле, зовут Андрес. Нестандартный, но умелый штурман вам не помешает.

Свирепый принял резонность доводов Секиры и крикнул:

- Все, кто может грести - на вёсла! Да поможет нам Эгир! Андрес, подойди сюда.

Эст так и сделал, но довольно робко и медленным шагом.

- Ты управлял кораблями Готланда? - спросил Бернард с живым интересом в глазах.

- Комендант Рихард не доверял мне управление флотом, но вот одиночные кнорры и драккары я вёл исправно. Не знаю насчёт остальных судов, но это пойдёт по волнам без заминок и проблем.

- Хорошо, что ты так целеустремлён. Ладно, раз даже Гарольд доверился вам, то и мне можно.

Несколько минут плавание продолжалось неизменно, но это должно было измениться.

- Два готландских драккара уже подошли к "Послу Хрёсвельга"! - резко крикнул Ганс, взобравшийся на воронье гнездо и не отрывающий взгляда от преследователей. - Сейчас пойдёт атака!

Действительно, пара кораблей явно имели намерение окружить кнорр. Остальные не отвлекались на него и были полны решимости догнать берсерков. Ветер усилился.

- Как полагаешь, на сколько минут это их задержит? - спросил Бернард у встревоженного Гарольда.

- Ненамного. Они ведь не полные глупцы и долго вестись не станут. Честно говоря, усиление ветра на руку скорее им - это скверно. Но, - прибавил Чёрное Копьё с краткой ухмылкой, - по крайней мере эти два драккара уже не жильцы.

- Ты что-то задумал?

- О да, старина. Сам увидишь.

Тяжелораненые, оставленные на кнорре эландцы потянулись за своими мечами. Абордаж был уже близко.

- Поравнялись! Покидают вёсла и лезут на палубу! - комментировал зеландец.

Яростные и преисполненные своеобразного охотничьего азарта солдаты Хитрого Лиса, вооружённые топорами и длинными клинками, проникли к защитникам судна.

Один из смертников поднял свой отполированный меч и с боевым кличем Эланда ринулся в атаку, воодушевив остальных.

Оружие скрестилось и зазвенело тем звуком битвы, который не спутаешь ни с чем. Положение было таково, что обороняющиеся оказались зажатыми между двумя командами Готланда, но держали корму и трюм. Берсерки шатались, некоторые стискивали зубы от боли, но не сдавались. Это было сражение не только ударов, но также и отскоков, уворотов, пируэтов - всё ради того, чтобы продержаться дольше и не дать себя убить раньше времени.

- Неплохо они стягивают людей на кнорр, очень даже хорошо... - бормотал Гарольд. - Давайте-ка ещё чуть-чуть...

Бой медленно, но верно переходил в резню. Палуба уже была заляпана кровью, и преимущественно - павших эландцев. Сражение переходило в стадию эскалации, и стало ясно: вскоре готландцы довершат дело.

Пожилой берсерк - тот самый, который успел обменяться словами с Гарольдом - юркнул в трюм.

- За Хитрого Лиса! Получай, предатель! - раздавались торжествующие голоса нападающих. Их топоры обрушивались на головы, а острые клинки разрезали животы и конечности. - Это за Висбю, отбросы!

Выпады, уколы и удары. Стоны, крики и вопли.

- Пора это сделать! Давайте же, - воскликнул Чёрное Копьё, нервно перебиравший пальцами.

- Ну что, подонки, теперь боги на нашей стороне, правда?! - истошно выкрикнул молодой готландец, с размаху выбросивший за борт одного из своих искалеченных противников. И увидел на палубе того самого берсерка. На его ожесточённое лицо, на стальные синие глаза падал красный свет.

Свет зажжённых факелов. Старик аккуратно держал несколько таких.

- Стоять, мра...

Берсерк увернулся от наспех нанесённого удара и, вложив всю свою силу в отведённую руку, перебросил два пылающих факела на вражескую палубу, задев парус нападавших, потушить который не представлялось возможным. Остальные он кинул в толпу, рубившуюся под мачтой.

И эландцы, и готландцы взвыли, пожираемые огнём, не разбирающим фракций.

Перекатился. И проделал тот же трюк для второго драккара.

Удар готландского топора настиг его.

- Сделал своё дело! - возликовал Гарольд, когда на глазах изумлённого экипажа насквозь деревянные драккары и "Посол Хрёсвельга" обратились в огненный, рушащийся и трещащий ад.

- Неплохо, - кивнул головой приободрённый Бернард. - Вот только что это за факелы, что так хорошо горят?

- Обычные масляные. Огонь замечательно раздувается морским ветром, поэтому пламя так бушует.

Кровавая Секира, Воронов Глаз, Ганс, Ян и эсты, как по команде, не удержались и бросили взгляд на свой погибающий корабль. Они строили его упорно и всегда надеялись, что кнорр прослужит им дольше. Но реальность сурова - всё в жизни необходимо иногда отпускать.

Быстрые, хищные движения преследователей вернули их к реальности.

- Последние корабли выровнялись с кнорром! - крикнул Густав. - Они сели нам на хвост!

- Не боись, оторвёмся, - успокоил Воронова Глаза Андрес. - Их драккары не могут идти быстрее нашего. Из эландцев вышли отличные гребцы. Давненько я не чувствовал такой ветер в ушах.

- Куда держим курс? - спросил Бернард, видя, как лодочник проводит махинации со штурвалом.

- На север. Потом объясню, - ответил Гарольд. - Я уверен, преследователи не решатся заходить во враждебные земли.

- Что-то тут неладно... Ну и пусть! Покажите остальным кораблям, куда идти.

Один из берсерков взял два полакса и начал махать ими, словно флагами. Два топора указали в северном направлении, и драккары с эландцами медленно направили паруса под нужным углом.

Все, кроме одного.

- Командир! Там судно разворачивается в противоположную сторону! - крикнул случайный берсерк.

- Что?! - громко сказал Бернард. - Какое именно?!

- Вон там! - берсерк указал в сторону последнего драккара готландцев.

- Они меняют курс? Но куда? - в голосе Бернарда слышалось недоумение, не гнев.

Ганс с вороньего гнезда доложил:

- Идёт прямо к врагу! Постоянно меняют парус, выравниваются против ветра!

- Что эти безумцы творят? - глухо пробормотал один из берсерков, тот самый Холгер Бесшумный, приближенный Бернарда. - Командир, позвольте мне разобраться.

- И как же ты разберёшься, братец? - спросил Свирепый.

- Прыгну в воду и зацеплюсь за обшивку проплывающего корабля, - без колебаний ответил Холгер.

- Нонсенс, - вставил Гарольд. - Запрещаю. Сражайся ты в открытую или не выдавая себя, даже если избежишь удара носом или вёслами, один ты не справишься. Тебя мы оставим на потом.

- Понял, - сказал Бесшумный и снова сел за весло.

Воронов Глаз напряжённо следил за отклонившимся от курса драккаром берсерков. У него было несколько идей того, что сейчас произойдёт. Попытка тарана, обход врага с тыла или другие самоубийственные меры отвлечения погони, которые принял штурман драккара, маячили перед его взором.

Но он был не прав.

- Шильд! Гарольд! Они казнят гребцов! - заорал Густав, перекрикивая нарастающую панику.

- Они что?! - взревел Бернард и воспалёнными глазами всмотрелся в палубу корабля.

Действительно, на коленях, опустив головы, стояли берсерки, а рядом с мечом наперевес важно расхаживали другие.

- Дезертиры! Трусы! Они решили сдаться врагу и казнят несогласных! - понял Бернард.

- Нет, один из них не такой, как все, - заметил Воронов Глаз. - Посмотрите на парня в серых лохмотьях! На нём ни капли крови! Он вообще не участвовал в сражении на корабле!

- Что странно. Мы, конечно, сбросили трупы в воду, но крови на всех драккарах пролилось немерено, - дополнил Холгер.

- Значит, скорее всего, он сидел где-то в трюме, - заключил Гарольд. - На верхней палубе слишком мало места, чтобы оставаться чистеньким. И тогда он не кто иной, как паук, поджидавший в засаде. Он и переманил часть эландцев на свою сторону. Спел славную песенку про амнистию и богатую жизнь, никак иначе. Может, надавил на предательскую участь. Так или иначе, этот корабль уже потерян. Даже если соклановцы смогут убить паука, развернуться и догнать нас не выйдет. Плывём дальше.

Отклонившийся от курса драккар вклинился в ряды преследователей. Как и предположил Гарольд, никто из эландцев не бросился на врага. Они чуть ли не грызли ногти от страха перед неизвестностью, но стояли смирно.

Два корабля готландцев подошли к отклонившейся ладье с двух бортов.

Совсем ещё юный эландец, которому этим летом исполнилось шестнадцать, подошёл к пауку в серых одеждах.

- Мессир, куда мы уйдём после того, как вернём корабль? - он спросил.

- Куда желаете, - даже не смотря на спросившего, ответил безэмоционально паук. - Вы правильно делаете, что сдаётесь. Хитрый Лис не из тех, кто убивает верных слуг. Так что вы в безопасности.

Юнец кивнул, а в его глазах заискрилась надежда. Признаться, он не очень интересовался политикой, и ему было всё равно, на кого служить, главное - оставаться воителем, ведь вся его родословная состояла из воинов-берсерков, а предательство интересов предков для него было наихудшим преступлением.

Два драккара преследователей стукнулись о борты судна берсерков. С обеих сторон на палубу осторожно вышли готландцы с готовым к бою оружием.

Среди них выделялся солидный седой мужчина с многочисленными шрамами на лице. Его крупные угловатые черты лица с выдающимся крепким носом и узкими, вечно прищуренными глазами, выдавали в нём познавшего жизнь сильного человека.

- Эти эландцы на вашей стороне, - поклонился зашедшим на палубу готландцам паук. - Я отговорил их от предательства. Несогласные кормят рыб.

- Отлично сработано, - неимоверно низким голосом сказал седой воин. Он смотрел по сторонам и оглядывал всех эландцев, словно пытаясь найти среди них знакомые лица.

- Аксель, ты как будто ищешь бочонок пива на пиру. Кого это ты высматриваешь? - спросил паук.

- Я не вчера родился. Многие берсерки явно не сдались. Они сейчас ищут момент для диверсии. Я бы посоветовал тебе осмотреться. У кого из этих жив... людей наиболее подозрительные лица?

Юный эландец тут же понял: что-то не так. Их почти назвали животными.

- Ты! Пацан, подойди сюда, - сказал Аксель, указав на юнца.

Эландец вжался в землю, но потом подошёл к готландскому командиру, сфокусировав взгляд на его одежде.

- В глаза смотри, берсерк! - сказал Аксель давящим голосом.

Юнец поднял взгляд и встретился с двумя горящими светло-карими глазами, источавшими только гнев.

- Когда я выходил на палубу, ты не был испуган. Замышляешь что-то? - прорычал Аксель.

- Дружище, он просто почувствовал себя в безопасности! - вмешался паук.

- Молчи. Ты развернул корабль, твоё дело сделано, - отрезал Аксель и снова обратился к эландцу: - Так, парень, ты зачем-то участвовал в захвате целого грёбаного драккара, а значит, повёлся на речь этого Гарольда Чёрное Копьё, чтоб он сдох. Назови имена тех, кто также пошёл сюда по своим соображениям, а не за компанию. И тогда я, Аксель Бессмертный, хёвдинг Надёжного Щита и Хитрого Лиса, дарую свободу тебе и, пожалуй, пятнадцати людям, которых ты выберешь сам. Остальные с корабля умрут - предали один раз, предадут и другой, нам такие не нужны.

Глаза юного эландца расширились, и он тут же опустил их. Что-то начало покалывать - кажется, он пару раз пропустил момент, когда нужно было моргать. "Проклятье, ещё слезами залиться тут не хватало!" - подумал он.

- Я-я... В общем... - пытался выдавить он.

Аксель фыркнул и оттолкнул юнца назад одной рукой, после чего отвернулся и произнёс:

- Кто из вас не будет ныть и просто выдаст мне список? Я же в любом случае его получу, у нас есть Паучье Логово, а там - пыточные камеры. Кто хочет получить пятнадцать амнистий?! Ну же!

Но команда корабля молчала.

- Право же, заступнички. Выкиньте пацана за борт, может, обронят хоть слово, - сказал Аксель железным тоном.

Юный эландец вспотел, когда к нему подошли два готландских моряка. Они уже хотели взять парня за руки, как тот резко отпрыгнул и взялся за оружие - короткий меч со щитом.

Но не успел. Две стрелы пронзили его тело, и юнец упал замертво прямо на палубе.

- Ещё повоевать захотел. Кто следующий? - с неприязнью осматривая труп берсерка, холодно спросил Аксель. - Что ж вы все как воды в рот набрали? Ну и пусть. Перебейте всех, кроме двух-трёх человек. Предателей даже в качестве рабов использовать, знаете ли, тошно.

В глазах берсерков отразилось отчаяние. Окружены с двух сторон морем, а с двух других - готландцами. Но они всё же коснулись своего оружия.

- Хо, вы действительно собираетесь напасть на силы, превосходящие ваши в два раза? На здоровье, - Аксель зловеще улыбнулся уголками рта и ступил обратно на борт своего драккара.

На корабле мелькнула секундная тишина, и в последующее мгновение палуба залилась боевыми кличами.

Берсерки с мечами, топорами, копьями и булавами накинулись на готландские войска. Постоянно спотыкаясь о мёртвых и раненых врагов и товарищей, оба войска схлестнулись в миниатюрном сражении, исход которого был очевиден.

Началась сеча. На раскачивающейся на волнах ладье в пылу битвы трудно было устоять на месте. Оружие сверкало, мелькало в глазах воинов, но мало кто мог что-нибудь разобрать. Узкое пространство драккара не способствовало уменьшению хаотичности схватки. Больше сотни солдат, рубившихся налево и направо, иногда даже не разбирали, где чужие, а где свои.

Битва раскачала судно, и волны, прибивающие к корпусу драккара, доходили и до палубы, вымывая валяющиеся трупы и утерянное в ходе схватки оружие...

...Но это происходило уже в тылу погони.

- Как думаешь, у них есть шансы? - спросил Густав у Шильда.

- В Стокгольме я победил десятерых. Правда, это вылилось в смерти Хромой Ноги... или нет? Это же был его близнец Лейф, так?

Густав отвёл взгляд вниз:

- В итоге выяснилось, что Торбранд был прав, а я лгал всей деревне. Это не отменяет того факта, что он шпион из Паучьего Логова, равно как и Пайншильд, за которым мы и отправились в путешествие на "После Хрёсвельга". Не чувствуешь дежавю? Круг будто бы замкнулся.

- Да уж. Только в тот раз я уплыл с Готланда один, избежав смертной казни. А сейчас со мной аж шестеро спутников и три драккара первоклассных воинов.

Корабли эландцев, три драккара спешно уходили от преследователей. Гребцы поднажимали, выкладывались по полной, отталкиваясь вёслами от безмятежных волн западного Балтийского моря. Драккары готландцев уже давно потеряли всякую инициативу. Погоня потеряла всякий смысл: готландцы понимали, что догнать, а уж тем более обогнать убегающих невозможно. Аксель Бессмертный, который вёл флот в погоню, довольствовался одним возвращенным драккаром. Конечно, хёвдинга очень напрягло такое отношение берсерков к ему и его словам, но он всё же получил какое-то удовлетворение: вырезал всех предателей и тем самым наказал дерзость.

А ветер всё ещё был попутным.

***

"Страж Висбю" рассекал спокойные воды безбрежного моря. Было около полудня, и солнце светило вовсю. Погода, надо признать, благоприятствовала морскому плаванию, и могучий ветер дул в надувавшеся паруса.

Воронов Глаз и Ганс уже чувствовали себя среди эландцев довольно неплохо. Конечно, было заметно, что отряд Бернарда не назовёшь общительными людьми, но всё же отчуждённость и взаимное недоверие понемногу пропадали. Этого нельзя было сказать о Яне, Вольдемаре и Андресе, поскольку их берсерки обходили стороной и относились несколько пренебрежительно, как к слугам. И, конечно, больше всех доставалось Шильду Кровавой Секире - стоило ему показаться на палубе, как на лице каждого второго члена команды возникали брезгливость и неприязнь.

В принципе, Шильд и не ожидал чего-то другого, ведь чрезвычайно сложно принять в свои ряды того, кто зарубил одного из самых прославленных вождей Эланда, Синего Черепа, чьё имя не так давно зловеще гремело по всей Северной и Западной Европе.

Бернард стоял на корме корабля, наблюдая за работой своих новоиспечённых матросов. Погоня кончилась, и можно было немного перевести дух. Он держал курс на Эланд и размышлял, кого из именитых соклановцев удастся привлечь на сторону нового вождя. Большого противодействия Свирепый, разумеется, не ожидал, но берсерки - викинги непостоянные, и найдись в его отсутствие кандидат, обладающий весом в их обществе, может назреть вражда.

Сзади кашлянули.

- Холгер? - обернулся к нему Бернард. - Ловкач, только ты можешь подойти настолько незаметно.

- Так точно, командир, - усмехнулся юноша. - В вашу каюту пришёл Гарольд, говорит, вам надо поговорить.

- Полагаю, это может быть важно. Разведчик не станет бросать слов на ветер, уж тебе-то это известно, Бесшумный, - я помню, что ты сам служишь под командованием Хаммерфаста, хоть и начинающий, - с этими словами Бернард быстро спустился вниз.

Отворив двери каюты, берсерк действительно увидел там задумавшегося Гарольда. Он скрестил руки за спиной и испытующе поглядел на Свирепого.

- Присаживайся, старина, - сказал Бернард, сделав то же самое. - Как твоя рана?

- По-хорошему, ты должен теперь обращаться ко мне "вождь".

Свирепый сперва опешил, а после, присмотревшись к ну уж слишком серьёзному лицу Гарольда, расхохотался во весь голос.

- Я всегда ценил твою внезапную иронию, дружище!

- К слову, о вождях. Мы ведь идём непосредственно на Эланд, правда? - с улыбкой спросил Чёрное Копьё.

- Ну конечно. Хочешь узнать, как скоро мы прибудем?

- Нет. Просто нужно обсудить, правильно ли это.

- Да что ты опять за своё? - загорячился Бернард, нахмурив брови. - Мы все тебя поддерживаем!

- В вашей верности я нисколько не сомневаюсь, можешь мне поверить, - спокойно сказал разведчик. - Но подумай сам. Хаммерфаст, управляющий островом сейчас, примет мою кандидатуру с высокой вероятностью, может, и ещё кто. Тем не менее, наш клан никогда не отличался сплочённостью, да от него и не требовали по-настоящему. Синий Череп держал всё в ежовых рукавицах своей жестокостью и громким именем. Сейчас это рухнуло. И ты полагаешь, что мой авторитет будет высок? Даже если сперва я зацеплюсь за власть, меня могут сбросить на следующей неделе, а всех вас, как это ни прискорбно, ожидает обычная участь проигравшей фракции.

- Ты преувеличиваешь...

- Отнюдь. И ты в глубине души понимаешь это, Бернард. Я не хочу, чтобы вы платили своими судьбами за мой крах, - настойчиво отрезал Чёрное Копьё, уставившись в глаза командира берсерков, не моргая. - Мы не властны над мыслями других людей, но зато в нашей власти изменить сопутствующие обстоятельства и свой облик в их глазах.

Бернард прикрыл глаза:

- Что-то ты ушёл в афоризмы. Можно яснее?

- Сейчас, если отбросить мою речь в Висбю и прочие понятные только вам эпизоды, я неплохой разведчик и, допустим, смекалист. Это небольшие достоинства. А как тебе такие речи, которые будут говорить наши соклановцы: "Гарольд Чёрное Копьё - прирождённый лидер и храбрец, который вместе со своим преданным отрядом сумел выстоять против самой могущественной и хорошо оснащённой армии в регионе!", что скажешь?

- Другими словами, ты знаешь безотказный способ сильно поднять свой - и в то же время наш - престиж? Показать, что мы не лыком шиты?

- Именно, дружище, - наклонил голову хитроумный Гарольд, - но для выполнения этой привлекательной перспективы нам всем стоит плыть не на Эланд. В Стокгольм.

Бернард Свирепый нахмурился.

- Вот как ты задумал...

- Именно. Во время предыдущего рейда Готланда на эту деревушку, случившегося несколько месяцев назад, им удалось - не без нашей помощи - сильно её потрепать, посеять обширные разрушения. Я подумал, что предпримет Хитрый Лис, благо, я хорошо его узнал. Скорее всего, теперь он захочет эту деревню наказать, добить окончательно и захватить - ведь стокгольмец и нашедший в Стокгольме укрытие изгнанник, уже известные тебе Воронов Глаз и Шильд Кровавая Секира, учинили пожар в его столице, а это мотивирует. Полагаю, уже сейчас пошли приготовления к нападению - серьёзному, со всей мощью и оружием. Без пяти минут ярл не может в наше время оставлять деревушки недобитыми, это подрывает славу.

- Он нападёт на Стокгольм, и тот падёт. Но если к защитникам поселения прибавятся обученные и натренированные берсерки, способные к тому же подтянуть лояльных тебе людей из Эланда, шансы отбиться у них резко вырастут. Все поймут, что это наша заслуга, и мы станем для Скандинавии известными воинами, против которых не решатся пойти потенциальные противники из наших соклановцев. Тогда путь к власти будет расчищен! - торжествующе заключил Бернард.

- Вот и я думаю так же. Эффективная оборона слабого Стокгольма и потери Хитрого Лиса, что ещё лучше, станут нашим козырем.

- Допустим, мы приплыли в деревню. Единственная серьёзная проблема, Гарольд, в том, что нас примут отнюдь не дружелюбно. Берсерки жгли их дома и резали родных, на месте стокгольмцев я пылал бы жаждой мести.

- Всё так и есть, - согласился разведчик, - но попробуем сыграть на чувстве большей опасности - от Готланда - и притушить их неприязнь. Надо думать, я тебя убедил?

- В целом, да. Выходит, мне пора обратиться к отряду.

- Лучше, если мы это сделаем вместе. Тогда это покажется более убедительным - одна голова хорошо, а две лучше.

- В точку, Гарольд.

С этими словами два берсерка направились к выходу из каюты.

***

Стокгольмский архипелаг, преграждающий путь к деревне, представлял собой многочисленные, большие и маленькие острова и утёсы, на которых, как правило, наблюдалась приятная глазу растительность. Она зеленела и шелестела под напором бойкого морского ветра. Волны размеренно накатывались на берег, а над островами кружили чайки.

Солнце уже встало и приближалось к своему полуденному уровню. Погода обещала стать пасмурной, так как на небе сгруппировалось множество облаков причудливой формы.

Из лёгкого тумана вынырнуло судно. Драккар. За ним следовали ещё два, явно предоставив первому инициативу.

Шли довольно быстро, но подходя к архипелагу, слегка замедлили темп.

Андрес, стоя у штурвала, пристальным взором окинул россыпь островов впереди.

- Рябит в глазах от их изрядного количества, - сказал он стоявшим рядом Бернарду Свирепому и Воронову Глазу. - Следует соблюдать осторожность. Тут есть какие-либо рифы в проливах, Густав?

- Насколько мне известно, в начале архипелага нет, а после - в некоторых местах. Но я предупрежу об этом.

Бернард отдал приказ команде ослабить удары вёслами, а сам вгляделся в острова.

- Не хотелось бы тут нарваться на стокгольмских вассалов... Нам не нужны осложнения раньше времени, верно?

- В общем-то, ты прав, - сказал Воронов Глаз. - Но я знаю путь, следуя по которому, мы обогнём заселённые участки и выйдем прямо к Стокгольму. Я ведь накануне не зря отговорил вас пойти южным проходом мимо островов Орнё и Смодаларё - во-первых, он далее опасно сужается, а во-вторых, так мы вышли бы прямо на Бьёркнос. Так мы взяли к северу и плыли дольше, но зато теперь пройдём незаметно, если повезёт.

Стогольмец указал рукой влево:

- Видите за маленькими клочками суши огромную землю? Это остров Рунмарё, мы с вассалами планировали построить тут наблюдательный пункт, но из-за нападения Готланда это, похоже, не срослось. Возьми к востоку, - обратился викинг к Андресу. - Там будет пролив и вслед за ним - просторный водный бассейн, там можно развить скорость. Потом снова пойдёт, хм, лабиринт Минотавра - Воронов Глаз ввернул выражение из легенды, как-то услышанной от Яна. - Держаться следует островов Финдё и Вермдё, тогда не придётся много лавировать. А после обходим мыс Скогга и уходим к югу, а затем к западу. Держимся острова Лидингё и незаметно от Бьёркноса и Ваксхольма проходим в Стокгольм.

- Всё это, конечно, хорошо, вот только эти названия ничего не значат без карты, - резонно заметил Бернард. - У вас имеется таковая?

- Когда бежишь из родной деревни, как-то не думаешь о том, чтобы прихватить подробную схему подступов к ней. Но в детстве я частенько изучал этот грандиозный, не имеющий аналогов в шведских землях ребус, чем смело можно назвать Стокгольмский архипелаг. Помню, как у меня тогда захватывало дух от стольких клочков суши, разбросанных богами совершенно произвольно... - проговорил Воронов Глаз, словно затерялся в облаках. Тем не менее, взгляды Андреса и Бернарда вернули его на землю. - Я представляю себе карту, а если у вас найдётся пергамент или более-менее податливая береста, тут же изображу вам её.

Бернард поразмыслил:

- Со средствами для письма здесь, пожалуй, туговато. Разве что... Холгер! - звучным голосом окликнул командир молодого берсерка, трудившегося на палубе.

Тот подошёл незамедлительно.

- Послушай, у тебя ведь должен быть какой-нибудь небольшой пергаментный лист или что-нибудь вроде него? Это же обычная практика для разведчиков!

- К счастью, да. Я пока не отправлял донесений, так что сохранил его.

Бесшумный вытащил скромного размера пергамент и протянул его подошедшему Густаву.

Спустя пару минут викинг набросал, хоть и довольно грубо, вполне удовлетворительную карту с главными островами и проливами.

- Выходит, осторожность надо соблюдать главным образом после того, как минуем Скогга? - уточнил Андрес.

- Именно. Потому что рядом находится Ваксхольм, а Бьёркнос может засечь нас со своих северных границ.

- Погода нам благоприятствует, - отметил Бернард. - Если станет пасмурно, во всех мелких проливах будет стелиться туман, и нам это на руку, лишние глаза не заметят.

"Страж Висбю" миновал массивные, скалистые берега Рунмарё. Андрес аккуратно поворачивал штурвал, доверившись как советам Густава, так и собственной, приобретённой на Эзеле интуиции моряка.

Впереди расстилалась обширная водная гладь. Там было просторно, а земля напоминала о себе лишь смутными очертаниями по бокам. Гребцы принялись активнее работать вёслами.

- Будь бдителен, - сказал Воронов Глаз, едва завидев новые клочки суши, которые прижимались к возвышавшемуся слева острову Финдё, деревья на котором трепал ветер. - Тут начинаются рифы! - и викинг положил руку на штурвал, помогая эсту.

Начался воистину сложный этап перехода, потребовавший ювелирной точности от драккара. Берсерки увидели здесь самые причудливые формы рельефа: от искромсанных скал и мысов до резко сужавшихся проливчиков и едва заметных в растущем тумане крошечных утёсов, столкновение с любым из которых грозило бы гибелью судну. В подобной мозаике мог бы запутаться даже самый умелый штурман, но как местный уроженец, Воронов Глаз оставался хладнокровен, и память не подводила его. Два других драккара не отставали и следовали по прокладываемому курсу, ни на шаг от него не отклоняясь.

...Наконец, впереди показался долгожданный мыс Скогга. Он напоминал клюв хищной птицы, будто бы сторожившей путь к Ваксхольму и Стокгольму.

Глаза Густава загорелись:

- Как только минуем - резко заворачивай к югу, Андрес!

Эст быстро последовал совету, и драккар вышел в пролив, идя мимо огромного острова Лидингё. Корабли берсерков сперва держались центра, а затем стали жаться к левой стороне.

- Жители или стражники Бьёркноса могли бы заметить нас, иди мы по правой, - пояснял Густав Бернарду. - А так не разглядят. Для дозорных Ваксхольма мы, пожалуй, уже недосягаемы.

Ещё пара хитроумных лавирований - и корабли пошли к юго-западу.

- Через один поворот, - торжественно обратился Воронов Глаз к Бернарду и его уставшей команде, - вы увидите Стокгольм!

***

Сегодня у Латогрома выдалось довольно напряжённое утро. Несколько часов викинг дежурил на отстроенном участке стены Стокгольма, которая всё ещё не была восстановлена целиком. Затем пришлось встречать пару торговых кораблей, приплывших с севера - из Ваксхольма. Словом, дел хватало, но Латогром потом сполна вознаградил себя в трактире, опустошив не одну кружку эля. Где-то около полудня стокгольмец почувствовал, что с него хватит.

Сейчас стражник шёл по направлению к южной гавани. В голове гудело, и свежий воздух, тянувшийся с моря, определённо должен был помочь Латогрому протрезветь.

Дойдя медленным шагом до пристани, он увидел там небезызвестного скальда Михаэля с удочкой в руках. Судя по всему, тот сидел здесь уже долго - об этом красноречиво свидетельствовала большая груда мелкой рыбы, наваленная рядом.

- Вижу, времени ты даром не теряешь, - пробормотал Латогром, с наслаждением вдыхая близкий к морскому воздух.

- Не могу не согласиться, сегодня денёк удачный! - подтвердил Михаэль.

- Ну-ну, фортуна благоприятствует.

- Ты только глянь туда!

- Да что мне глядеть? - бросил викинг, чувствуя, как ум проясняется. - И так понятно: ещё одна рыба клюнула.

- Эм... - послышался тревожный голос скальда. - Я не об этом. Обернись и глянь в туман.

Латогром напряг зрение и посмотрел в сторону россыпи островков, маячивших в глубине протока.

- Похоже на... судно!

И действительно, из тумана выплывал серьёзного размера драккар. Слышались многочисленные голоса, а волны бурно шелестели вокруг корабля. Вслед появились очертания ещё двух таких же драккаров.

- Михаэль, у тебя зрение чуток получше, это все или там целый флот? - мгновенно протрезвев, крикнул Латогром.

- Вроде как больше нет.

- Беги в деревню, срочно! Мы никого не ждали отсюда!

Михаэль не заставил себя упрашивать - закинув рыбу в мешок, подхватил его и бросился со всех ног в поселение.

Стражник нащупал рукоять меча. Отошёл в тень, чтобы не стать спонтанной и лёгкой мишенью для стрел. Ведь судя по оснастке, корабли были готландские. Однако характерного шума, предшествующего высадке противника, слышно на палубах не было.

"Посольство... но почему скрытно? С другой стороны, если шпионы, то уж больно себя раскрывают, драккарами плывут..." - недоумевал Латогром.

- Чуть отклонись к ветру! Сейчас пристанем к берегу! - раздался отчётливый и твёрдый голос, значительно усиленный ветром и раздавшийся с флагмана.

Стокгольмец изменился в лице. На нём появились жёсткость и недоверие. Потому что Латогром узнал этот голос.

"Густав Воронов Глаз. Вне всяких сомнений, это он".

Кровавая Секира вгляделся в берег.

- К этой гавани уже бегут люди! Кто-то поднял тревогу, и сейчас тут будет весь Стокгольм.

- Замедляем скорость, - отреагировал Бернард Свирепый. - Высаживаемся спокойно, без нервов. Пусть видят, что мы идём не как враги. За оружие, - прикрикнул он на свой отряд, - поспешно не хвататься, резня здесь не нужна!

Три драккара подошли к берегу, встреченные смесью недоумевающих и враждебных взглядов, бросаемых стокгольмцами от мала до велика. Причалили.

Первым на берег спустился тот, чьё внезапное исчезновение вся деревня обсуждала весьма долго. Воронов Глаз обвёл тоскливым взором толпу. Шильд и Гарольд Чёрное Копьё шли вслед за ним. За их спинами показались берсерки - в полном облачении, с непроницаемыми лицами.

Мало у кого из уст не вырвался возглас - либо изумления, либо ужаса. Мужчины потянули из ножен и из-за пояса оружие.

Викинг поспешил успокоить людей, но от волнения заговорил несколько сбивчиво:

- Мы... мы пришли сюда по делу. Сейчас всё объясню...

Из тени резко вышел Латогром. Казалось, его рука с трудом удерживалась от того, чтобы не выхватить длинный и регулярно отполированный до блеска клинок. Ни следа былой дружбы к Воронову Глазу нельзя было заметить на лице стражника. Его глаза сверкали ледяным презрением и ни на миг не упускали из виду эландцев.

- Уходи, - сказал Латогром без эмоций.

- Что? - удивился Воронов Глаз.

- Пошёл вон. Ты трусливо сбежал от нас, когда мы больше всего в тебе нуждались. Ты предал Стокгольм и свою семью, - Латогром говорил стальным голосом, и глаза жителей деревни выражали то же самое.

- Я... я вернулся сюда лишь для того, чтобы отомстить убийце матери. Я уйду, как только...

- Ты привёл сюда берсерков! Три месяца назад, напоминаю, полдеревни было сожжено из-за проклятых берсерков! Ты врал нам! Хромая Нога ведь жив, да? Мы перерыли все окрестности ритуальной горы, его трупа просто нет! Его ведь пытают эти готландцы! Так ведь?!

- Нет, нет, вы что, Хромая Нога точно...

Густав вспомнил то, что рассказал ему Гарольд. Про то, что у Хромой Ноги был брат-близнец, который погиб вместо самого вождя.

- Я так понимаю, этот готландец Секира и эти берсерки пришли сюда вырезать оставшихся жителей Стокгольма? Давайте, я готов сражаться. Перед той бойней Хромая Нога сказал правдивые вещи: мы не отступим, стучись к нам хоть сама смерть. К оружию, братья! - взревел Латогром и обнажил свой меч.

- Нет, Латогром! Мы никому не навредим! Я клянусь тебе!

- Когда вождь заключал союз с Борнхольмом, ты тоже клялся в мире. Но ты убивал их, ты ведь убивал борнхольмцев, наших союзников!

- Которые напали на меня! Это ведь вы заказали у Грозного Орла мою голову?!

- Тебя мы хотели вернуть живым. Мы хотели знать, почему ты ушёл от нас, ведь деревня планировала избрать тебя новым вождём. Но теперь я вижу. У тебя есть корабль и отряд. О таком ты мечтал? - Латогром наполнил грудь воздухом и собрался с мыслями. Ледяным тоном он промолвил: - Ступай прочь, предатель. Стокгольм переживёт тебя и все те потери, которые мы понесли из-за тебя.

Густав вспомнил молодого Ульфа и стрелу, вонзившуюся ему в грудь.

- Да будет вам известно, что мы сожгли Висбю, - сказал внезапно Воронов Глаз. Его голос наполнился холодом, а глаза стали глубже, чем когда-либо до этого. - И если я теперь чужд для вас, ничто не остановит меня от сожжения Стокгольма.

- Что ты несёшь, Густав?! - возмутился Секира.

- Ты ведь тоже предал родину, Шильд, - усмехнувшись, заметил Ворон.

Секира помрачнел:

- Я предал лишь диктатора, который взял мою родину в плен. Густав, ты совершаешь ошибку. Опомнись.

- В любом случае, даже несмотря на вашу грубость, я всё же уважаю эту деревню. Как я понял, вы меня выгоняете?

Одна рука среди толпы стокгольмцев взлетела в воздух. Это был тринадцатилетний мальчик Хьюго, и он сказал:

- Почему мы должны изгнать Воронова Глаза? Он же сказал, что отомстил врагам. Почему вы злитесь, Латогром? Ведь это не принесёт никакой пользы.

- Более того, мальчик, - коварно улыбнулся Гарольд, включившись в разговор, - его изгнание не оставит вашей деревне и ничтожного шанса на жизнь! Нас преследовали корабли Хитрого Лиса, разгневанного и ожесточённого, а ваша деревня не может обороняться. Вы прекрасно понимаете, что это значит, не так ли? - Гарольд зловеще посмотрел на Латогрома и увидел, как он мрачнеет с каждой секундой.

- Хоть мы и выглядим как злодеи, мы - впрочем, нет, я не должен говорить за всех, - я никогда не хотел причинить Стокгольму вреда, - сказал Шильд и обвёл взглядом всё население деревушки.

- Так значит, за всех ты не ручаешься? - спросил Латогром.

- Просто не хочу лгать. Только двое из приплывших сюда были здесь, остальные видят Стокгольм впервые, и вы оказываете не самый добродушный приём. Без понятия, что на умах этих берсерков, но они не участвовали в рейде на деревню, зато присягнули Гарольду Чёрное Копьё, - Секира указал на черноволосого берсерка, - который теперь на нашей стороне. Не вижу ни единой причины, почему вы должны отказаться от услуг таких воинов.

Люди недовольно ворчали, но ещё один человек поднял руку.

- Я категорически против изгнания. Меня приняли радушно, и за эти месяцы трудной жизни Стокгольм стал мне вторым домом, так почему не причастные к нападению люди не могут сплести тут и своё гнёздышко? - спросил скальд Михаэль.

- А я не согласна, - подала голос показавшаяся в толпе Брунхильда. - Потому что все берсерки тренируются одинаково - они растут на крови и костях. Если бы в битве вместо тех берсерков выступили эти, ничего бы не изменилось. У них довольно мало принципов, и я ни за что не пущу домой... такую публику.

- То был Синий Череп! - возразил Гарольд.

"Хитрый Лис объявил мне войну. Враг моего врага - мой друг. Если не наладить хорошие отношения со Стокгольмом, это станет войной на два фронта, в которой будет господствовать Готланд. Нельзя этого допустить", - думал он.

- Берсерки верны своему лидеру! Синий Череп был повержен, и теперь я их главнокомандующий и верховный покровитель. Эландские кланы всегда воевали между собой, и поэтому у нас в крови отложилась нужда в сильном лидере. Пусть это и тяжёлая ноша, мне она по душе, и я не хочу отдавать подданных просто так. Пускай лучше мы станем союзниками, чем проиграем оба!

- Дело говорит! - сказал кто-то из толпы.

- Так давайте устроим голосование? - предложил Михаэль.

Латогром кротко кивнул и громогласно провозгласил:

- Кто за то, чтобы прогнать чужаков с нашей земли, топните и крикните "Прочь!"

Половина деревни не хотела видеть у себя дома чужаков.

- Кто за то, чтобы впустить берсерков и предателей в родной дом и всячески за ними ухаживать, прохнычьте "Пусть!"

Немногие сделали это.

Латогром укоризненно посмотрел на Густава:

- Я повторю волю народа: прочь.

- А теперь проголосуем честно, - объявил Гарольд. - Кто хочет принять на себя удар всей армии Хитрого Лиса, умереть без шанса на спасение и не оставить следов в истории, поднимите левую руку. Кто хочет получить надежду, обзавестись опытными воинами и узнать секреты Готланда из первых уст, заключить союз с Эландом и отомстить готландцам за убитые семьи - поднимите правую. Запомните: этот выбор решит не только вашу судьбу, но и судьбу всего Севера. Вы творите историю, люди Стокгольма! Не останьтесь же в ней бессильными глупцами!

На этот раз почти все жители проголосовали.

По результатам голосования с перевесом в семнадцать голосов было принято решение впустить в деревню команду трёх кораблей.

- Надеюсь, они сделали правильный выбор, - сказала Брунхильда своему кузену Латогрому.

- А уж как надеюсь я...

Берсерки приступили к разгрузке своей миниатюрной флотилии. Ганс и Андрес вызвались помочь Бернарду и его людям, а Воронов Глаз тем временем отошёл в сторону и подозвал к себе Секиру и Гарольда, а также Яна с Вольдемаром. Образовавшийся отряд пошёл к Латогрому.

Викинг исподлобья на них глянул:

- Спросить о чём-то хотите?

- Всего один вопрос, - осторожно произнёс Густав. - Какова нынешняя политическая ситуация в Стокгольме?

- Проще говоря, кто вождь? Формально, - мрачно ответил стражник, - его нет. После твоего бегства здесь разгорелись жаркие споры, кого же назначить преемником Хромой Ноги, но однозначного решения так и не приняли, потому что ни одна кандидатура не совмещала в себе всех качеств и навыков, нужных новому лидеру. По итогу, власть временно поделили. Внутренние дела, мирные, взвалил на себя наш старый приятель, Эрик Старое Копьё. Теперь он беспрерывно занят и почти не выходит из центра деревни. Вассалы его, вроде бы, уважают - договариваться Эрик всегда умел. Ну а дела военные пока оставили мне, как проявившему себя в той обороне, - Латогром устало протёр глаза. - И это так себе честь. Сложно восстановить боеспособность в бедной, наладом дышащей деревне. Я ведь тогда как думал: быть вождём или командиром - это почёт, уважение, весёлая жизнь. Но всё не так, Густав. В общем, нанесите прежде всего визит Эрику - поглядим, как он это воспримет.

Стражник развернулся и зашагал в поселение.

- Другими словами, здесь создали что-то очень похожее на политический строй в Спарте в античные времена, - прокомментировал Ян.

- Если мы хотим обнаружить Пайншильда, - тихо шепнул Гарольд, - нам точно не помешает контакт с вождём, пусть и временным. Латогром дело говорит.

- Наведаемся в дом Старого Копья, - поддакнул Шильд.

Пятеро человек быстро зашагали вслед за уходящим Латогромом.

Центр Стокгольма выглядел, пожалуй, слегка лучше его окраин. Здесь продавались товары, лица были более оживлёнными и не хмурыми, а здания были отстроены.

Дом Эрика располагался недалеко от усадьбы, где жил Хромая Нога. Он был довольно большим, в два этажа, и у его порога теперь стояла стража из двух человек - новая должность обязывает.

Охранники окинули быстрым взглядом прибывших. На Яне и Вольдемаре не задержались, глядя на берсерка, прищурились, а Густава и Шильда откровенно окатили презрением. И потребовали сдать всё оружие.

- Да пожалуйста, - пробормотал Воронов Глаз, передавая им свои меч и лук. Спутники стокгольмца последовали его примеру.

Лишь затем двери дома распахнулись.

- Вождь мирных дел ожидает вас на втором этаже, - провозгласил один из охранников.

Секира, Воронов Глаз, Ян, Вольдемар и замыкающий процессию Гарольд поднялись по ступеням и зашли в главную комнату. Там и находился Эрик Старое Копьё. Его лицо изрядно побледнело и стало словно бы более пожилым.

Он сидел за большим столом и, увидав викингов, порывисто поднялся со своего места.

Сперва на его лице промелькнуло удивление, а затем сменилось на внимание.

- Густав, ты вернулся? Это довольно странно, - сказал Эрик. - Кровавую Секиру я уже знаю, но кто остальные твои спутники?

Воронов Глаз протянул руку временному вождю Стокгольма. Но Старое Копьё сделал вид, будто не заметил этого, хотя лицом неприязни не выказал.

- Это, - Густав указал на берсерка, - Гарольд Чёрное Копьё, разведчик Эланда, ранее шпионивший в Висбю. Те двое - балт Ян и эст Вольдемар, нас занесло на их земли, впрочем, это долгая история.

- Что ж, расскажи её. Только про Борнхольм можешь не говорить, нам и так об этом известно.

Воронов Глаз с явным нетерпением поведал в сжатой форме о тех приключениях, которые им с Секирой довелось пережить после драматичного бегства из лап Грозного Орла. Эрик, надо отдать ему должное, слушал внимательно и не прерывал. Иногда Шильд дополнял некоторые детали, но самое главное - тайну Хромой Ноги и его брата-близнеца Лейфа - рассказчики пока опустили.

- Помотала вас жизнь, да уж, - изрёк Старое Копьё, нахмурившись. - И в итоге, если я правильно понял, вы косвенно спровоцировали новое нападение Хитрого Лиса на Стокгольм, которое состоится в ближайшее время?

Шильд заметил:

- Зато мы привели сюда подкрепление берсерков, выступивших против Готланда, так что, думаю, квиты.

- Может, и так. Но зачем вы явились ко мне? Думаю, Латогром уже сказал, что военными делами здесь заведует он, и первым делом вы должны были обсудить это с ним.

Воронов Глаз произнёс:

- Мы знаем об этом. И ты прав, это не главная причина прийти сюда. Видишь ли, настоящее имя Секиры - Шильд. Полагаю, не надо тебе напоминать о том, как мою мать убили несколько лет назад?

- "Помните Шильда!". Ну да, это было подло, - горько вспомнил Эрик, после чего в недоумении перевёл взгляд на готландца. - Тогда почему Секира всё ещё жив?

- В Висбю мы узнали, что настоящим убийцей был агент Паучьего Логова с прозвищем Пайншильд, - объяснил ему Гарольд. - И судя по их архивам, он сейчас находится в этой деревне.

Старое Копьё задумался.

- Шпион Готланда здесь...

- Не обязательно шпион. Он вполне мог уйти на покой и осесть тут как обычный житель, - предположил Секира. - Когда меня изгнали и я направился сюда первый раз, я ведь тоже об этом подумывал.

Эрик скрестил руки за спиной и сказал:

- Буду откровенен, мне неприятно ваше возвращение. Но ничего не поделаешь, Хитрый Лис - куда большая проблема. А раскрыть Пайншильда - дело важное. Хоть я и временный лидер, но осведомители у меня имеются. Попробую заняться вашим делом...

Настал следующий день. Берсерки расположились лагерем у всё ещё полуразрушенных стен деревни. Большинству из них удалось найти занятие, хотя стокгольмцы их не жаловали и отправляли в основном на грязную работу - добывать глину, вырубать лес, разбирать обломки, носить материалы из одного места в другое. Эландцев отправляли рыть колодцы, ведь многие старые, с весеннего рейда, были отравлены пеплом и трупами. Большинству берсерков, привыкших к военным конфликтам, совсем не нравилось новое предназначение, но они знали: раз Гарольд считает, что это необходимо, значит так и есть.

Некоторые стокгольмцы, тем не менее, приняли гостей с распростёртыми объятиями. Эдуард Меткий Топор, например, разделил свои угодья с целой ватагой эландцев, и разрешил им заниматься благородным делом охоты. И хотя многие представители обеих фракций смотрели друг на друга сверху вниз, некоторые почти сразу же прижились друг к другу.

Солнце ещё не стало в зенит, когда часовые на наблюдательной башне заметили в довольно неспокойном море проблески белого цвета.

Стражник Сорен, из-за которого Секира в начале путешествия смог проникнуть в Стокгольм, за эти месяцы сильно сменил приоритеты. Понимая, что частично из-за него нападение произошло внезапно, он решил, что больше никогда не допустит такого исхода.

- Вижу парус! - сказал Сорен, приглядевшись к проблеску. - Корабль только один... Даже не корабль, лодка!

- Где? А, вижу! - сказал другой стражник и спросил: - Он точно к нам?

- Лодка уже минула Бьёркнос и идёт прямо... Мимо нас пройдёт точно.

Сорен с беспокойным видом повернулся к деревне и громко сказал:

- У нас гости!..

...Ян сидел на стене. Он смотрел на восток, туда, где лежали его родные земли. В последние дни этого переполоха он особенно часто вспоминал о доме. Он так и не завершил обряд становления совершеннолетним, а это плохо влияет на самооценку. В глазах балта читалась печаль и тоска. Когда утром он пришёл послушать песни скальда Михаэля, чтобы узнать о прошедших событиях - он, очевидно, выпал из жизни, пока жил в Кёрусе, - ему стало совсем не по себе. Густав отвёл Яна посмотреть на безмятежный голубой Меларен, но красоты чужбины только напоминали ему о его домике в Крелто, о шедеврах его отца, которые балт хранил как зеницу ока, о беспечной юности. И сейчас лишь синеватые тучи и розовые облака заката на всё ещё светлом небе ранней осени радовали его. Они совсем не изменились.

"У нас гости!.." - услышал Ян. Он повертел головой в поиске источника этой фразы и наткнулся на башню. "Очевидно, дозорные заметили кого-то", - понял балт и встал на ноги. Он понёсся к башне и вскоре уже стучался в дубовые двери. Когда они отворились, в проходе показался стражник.

- Кто ты? А, ты прибыл с берсерками, - сказал стражник, осмотрев Яна. - Мы не тебя звали.

Рядом с башней появился Густав. Видимо, он сильно спешил, потому что чуть ли не задыхался и держался за живот.

- Сорен, пусти его. Он пришёл со мной, - сказал викинг.

- Ты нам больше не друг, Воронов Глаз. Твои слова потеряли силу, - Сорен с презрительным взглядом оглядел Густава. Он не был ему рад.

- Я не просто так был начальником стражи! Говорите что хотите, а опыта у меня не отнять. Да и глаза мои со мной, тут я буду пополезнее тебя.

- Ты! Знаешь, через что мы прошли?!

- Я был многократно ранен, пережил кораблекрушение и находился в плену у Рюрика, изголодался настолько, что меня смогла поднять проклятая птица! Я избежал смерти от землетрясения и разрушения замка! Я выбрался живым из горящего ужаса, который представлял торговый квартал Висбю! - Густав, не скрывая этого, чуть ли не шипел от злости.

Сорен стиснул зубы так, что они хрустнули, и сжал кулаки:

- Да ты! Ты! Я тебя!.. - было видно, как стражник сражался сам с собой. - Ладно, ты победил! Можешь проходить!

- А как насчёт Яна? - тон Воронова Глаза стал заметно спокойнее.

- Нет, посторонним путь наверх закрыт!

- С каких пор ты стал бояться добрых и миролюбивых балтов? - с издёвкой спросил Густав.

- Пошёл ты. Проходите оба, - сдался Сорен.

- Молодец. Я рад, что в тебе победили мозги, а не эмоции, - Густав протянул руку стражнику, но Сорен ударил по ней, разбив несвершившееся рукопожатие.

- Из-за того набега я не сплю по ночам. Я тоже мог выбрать лёгкий путь и сбежать, но остался с людьми, которые нуждаются в моей помощи. Ты мерзавец, Воронов Глаз. Я уверен, ты стал бы отличным вождём, если бы не предал нас и не ушёл под ручку с... готландцем. Я разочарован.

Густав горько усмехнулся, понимая, что его репутация навеки очернена, и забрался на последний уровень башни, таща Яна за собой.

- На лодке два человека, - сказал Воронов Глаз. - Они не опасны. Думаю, нужно устроить им встречу.

- Ты тут не командир, - напомнил Сорен. - Приказ отдам я. Это всего лишь лодка, не стоит отвлекать Старое Копьё, мы встретим путников сами.

У пристани собралась небольшая группка людей. Таинственным гостем мог оказаться как беженец, так и странствующий купец, открытый новым сделкам, или гонец с важной новостью.

На лодке стоял самодельный парус из шкур, который довольно паршиво надувался ветром, а потому с обоих гребцов, было видно, сходил седьмой пот.

- Так мы с Секирой и попали в ваши земли, Ян, - отрешённо сказал Густав. - Правда, даже у того борнхольмского плота парус функционировал лучше.

- Я могу причалить? - крикнул с лодки мужчина с рыжей бородой и конским хвостом. Некоторые стокгольмцы открыли рот от удивления: они узнали путника.

- Йенс Зоркий? - громко спросил Сорен. - Какими судьбами? Почему ты не на Борнхольме?!

Услышав название острова, Ян будто вжался в землю. Воспоминания о тех муках, которые причинил ему Рюрик, хёвдинг Грозного Орла.

- Борнхольма больше нет! - крикнул Йенс, хёвдинг, отвечающий за разведку. - Готланд превратил мою родину в марионетку!

Гребцы сложили парус и перебросили канаты. Стокгольмцы, недоумевая, подтянули борнхольмцев на причал. Йенс благодарно кивнул и сошёл с палубы.

- Можешь плыть домой, - сказал борнхольмец второму гребцу и, повернувшись к ничего не понимающим встречающим, объяснил: - Моя первая лодка села на мель. Я довольно плох в мореходстве, пришлось нанять местного.

- Мы не про это. Что ты сказал про Борнхольм? - спросил Сорен, разглядывая бывшего хёвдинга.

- Последний раз Грозного Орла я видел во время миссии на Эланде, скорее всего он уже пирует в Вальгалле. На его место пришёл Вальгард Мечтатель - явная пешка Паучьего Логова. Это могу сказать даже я, хоть никогда и не рыл под эту организацию. Мечтатель и Хитрый Лис буквально вчера заключили альянс между Борнхольмом и Готландом, и я решил... - в этот момент Йенс заметил Густава и опешил. - Воронов Глаз? Стой... Как?! Где Рюрик? Почему ты тут? Разве вы не заказали его у наших ищеек?

Воронов Глаз таинственно улыбнулся и сказал:

- Приоритеты изменились. Твой коллега Рюрик плавает в канаве, а я, еле живой, был одним из тех, кто поджёг Висбю. Ты же видел разрушения?

- Ты... Что? Погоди-ка! Насколько мне известно, ты предал Стокгольм и стал нам врагом, - глаза Йенса выражали непонимание. - Но ты почему-то не связан и на свободе.

- Он с берсерками Эланда перешли на нашу сторону, - добавил Сорен.

- Чего?! Но как? Берсерки всегда были нашими врагами! То есть вы хотите сказать, что Готланд теперь в союзе с Борнхольмом, Стокгольм - с Эландом, а я, перебежчик со стороны Готланда на вашу, теперь должен работать с теми, кто убил моего вождя?

- Шильд отнял жизнь у Синего Черепа и всё равно в ладах с берсерками, - сказал Густав.

- Вы добавляете масло в огонь, - вмешался случайный старый стокгольмец. - Йенс, мы хорошо тебя знаем. Расскажи всё по-порядку.

Йенс, немного простояв на одном месте, сказал:

- Нам нужно собраться. На вас готовится нападение.

Многие жители деревни мгновенно потеряли помрачнели.

- Это действительно так, Йенс? - спросил старый стокгольмец. - Берсерк по имени Гарольд Чёрное Копьё уже сказал нам об этом. Но у нас нет поводов верить ему.

- Я уверен в этом. Соберите представителей всех фракций. Берсерки, предатели, стокгольмцы - у меня есть вся информация. Совет будет проходить вдали ото всех. Тут есть шпионы Паучьего Логова.

Лицо Воронова Глаза скривилось. "Да, именно за Пайншильдом мы и пришли, - подумал он. - И без него не уйдём".

Вечером Густав подошёл к отряду тренирующихся эландцев и шепнул Гарольду: "Ждём тебя в пещере восточнее пристани, прямо у реки. Приходи один".

...Местом совещания была выбрана узкая пещера недалеко от деревни, вымытая рекой и ведущая в зал площадью с палубу кнорра - совсем крошечный и неприметный. Прежде чем войти, Гарольду пришлось повозиться с нахождением этого места: последний зашедший учтиво замаскировал вход травой. Когда Гарольд минул все природные препятствия и протиснулся через узкий тоннель, его лицо озарилось светом факелов.

Йенс, стоявший в тени, невольно дрогнул.

- Так тебя зовут Чёрное Копьё? - спросил борнхольмец, исподлобья смотря на эландца. - Это ведь ты пронзил моего вождя?

- Я не знаю тебя, - ответил Гарольд, с любопытством рассматривая новое лицо.

- Вот почему берсерков не стоило пускать к себе, - напряжённо сказал Йенс, обращаясь к двум стоящим в тени людям. - В той вылазке на Эланд участвовали и стокгольмцы. Помимо Грозного Орла, погибли и ваши люди.

- Это так, Гарольд? - послышался суховатый голос Эрика Старое Копьё. - На руках этих эландцев кровь наших братьев?

- Вовсе нет! - возразил берсерк. - Отряды Бернарда Свирепого охраняли Висбю и никак не были причастны ни к бойне на Эланде, ни к разгрому лагеря Рюрика. Признаюсь, я действительно помог Ларсу завербовать две сотни берсерков, но и на то были причины. Так я втёрся в доверие к высшим чинам Готланда и смог успешно завершить свою великую миссию.

- Которая заключалась в чём? - спросил Латогром, выйдя из тени. Он, Эрик и Йенс синхронно посмотрели на Гарольда испытывающим взглядом.

- Так как я стремлюсь к союзу, мне в любом случае пришлось бы вам рассказать. Мы с Кровавой Секирой проникли в самую глубь подземелий Паучьего Логова и...

- Как? - с явным недоверием спросил Йенс. - Думаешь, наша борнхольмская разведка не пробовала сделать это? Я поверю тебе, если ты поведаешь мне способ, а не результат.

- Ваша разведка некомпетентна, - сказал Воронов Глаз, выйдя из тени последним. Он представлял бывший экипаж "Посла Хрёсвельга" и мог поделиться своими знаниями, а потому его тоже пригласили на встречу. - Мой отец, разведчик в Дании, до сих пор не вернулся с миссии. От него лишь изредка приходят доклады и личные письма ко мне, зашифрованные и читаемые лишь для нас. Даже смерть матери не побудила его вернуться. Он настолько, - Густав особенно подчеркнул это слово, - предан своему делу, что не рискует прикрытием даже в такой момент. А вы, по твоим же словам, не смогли раскрыть марионетку Паучьего Логова и посадили его за трон.

- Дать самый почётный титул конунга пауку? Это хитрый план? - спросил Гарольд, подняв брови.

- Да, - ответил Йенс холодным голосом. - Пусть Вальгард Мечтатель пока подумает, что мы все ненавидели Грозного Орла. Это недалеко от истины, но совсем не в такой степени, как думает новый конунг Кемпинса.

- Изволь спросить: зачем? - подал голос Латогром. - Ведь это действительно почти не имеет смысла.

- Это внутренние проблемы Борнхольма, не наши общие, - раздражённо ответил Йенс. - Паучье Логово, с другой стороны, сейчас наиболее опасно для уязвимого Стокгольма, на который надвигается целая армия. Пресечь все пути отступления, устроить диверсии, посеять зерно раздора, организовать коллаборационное движение - это в их духе. Расскажи же нам все их секреты.

- Все важные документы в руках разведки Эланда, - спокойно, будто ничего уже не поделаешь, начал Гарольд. - Если вам действительно так нужны эти пароли и схемы, которые, к слову, в основном сосредоточены на Готланде, то мне придётся совершить путешествие на свой родной остров.

- И раз уж на нас идёт армия Готланда, прихвати с собой берсерков, - попросил Густав.

Повисла тишина.

- А ведь и правда, лишние силы нам не помешают, - заметил Эрик. - Но для начала, Йенс, что именно надвигается на нашу многострадальную деревню?

- Как минимум три отряда Паучьего Логова, включая Ларса, будь он проклят. Скорее всего, сначала они пошлют элитное подразделение своей разведки. Я выведал, что руководить добычей информации будет некто Торвальд, его недавно повысили за какую-то заслугу.

- Да, знаю такого, - прокомментировал Воронов Глаз. - Мы подмешались в его группу и совершили покушение на Хитрого Лиса. Он довольно сообразителен: смог раскусить меня и моего товарища просто посмотрев на то, как мы беседуем. Но опасности по сравнению с Паучьим Логовом он не представляет.

- Далее, основные силы: Хитрый Лис раскошелился на настоящую наёмную конницу. Зная вашу местность, она, скорее всего, будет наступать с юга, где путь не преграждают проливы и реки.

- И наткнётся на укрепления Сёдертёрна, - добавил Латогром. - Это ослабит атаку, но нам всё равно придётся открыть южный фронт.

- Так вот, как вы уже поняли, Хитрый Лис, очевидно, имеет амбиции захватить не только Стокгольм, но и прилегающие территории, а то и всё восточное побережье Скандинавии. Очевидно, он будет использовать берсерков, которые не пошли на сделку с... Чёрным Копьём. Хотя я не уверен насчёт ульфхеднар. Обычные готландские воины, насколько я понял, воевать в первых рядах не будут. Для них есть корабли - большая часть флота Хитрого Лиса, баллисты князя Вишневского, которые, как я понял, были использованы в резне в торговом квартале, и, возможно, катапульты. Ах да! Борнхольмские отряды, наши приручители волков и волки соответственно. Хотя им будет тяжело притащить их на кораблях...

...При тёплом свете факелов тяжёлые тени давили на каменные стены и низкий потолок. Пятеро северян стояли в кругу и что-то обсуждали. На улице давно перевалило за полночь, но это не останавливало людей. Их беседа была необычайно встревоженной и нервной, переполненная паузами и едким холодным тоном. Они говорили на серьёзные темы, было бы очень печально, если бы кто-то мог их подслушать.

Скользкая тень бесшумно раздвинула листья маскировки, оставленные Гарольдом. Она едва различала тяжело уловимые слова, но всё так же беспристрастно стояла у входа в пещеру. Носитель этой тени запоминал как можно больше, ведь на запись не было ни времени, ни средств. Память у подслушивающего, как бы то ни было, отличалась чёткостью и вниманием к деталям. Он знал, что запомнит всё до единого слова, интонацию их произношения, контекст, реакции. Будучи элитным шпионом Паучьего Логова, тяжело не приобрести такие навыки...

***

- Постой! - воскликнул Ян, когда лодочник, привёзший Йенса, с мрачным видом сел за весло после не очень сытного ужина в Стокгольме.

- Чего тебе? - сухо отозвался гребец.

- Я... Как хорошо у тебя получается вести суда?

- Сносно для нашего архипелага, но в Иберию не довезу.

- Слушай, у нас тут на Эзеле был лодочник, который переправлял через Ирбенский пролив, но как-то смог управиться с флотом... Могу я попросить об одолжении? - голос Яна переполнился надеждой.
- Нет. За пределы архипелага я не иду. Готландские каперы и штормы - не единственные опасности. У меня просто нет подходящего корабля, да и управлять серьёзным кнорром несравнимо сложнее. А что?

- Сам же слышал, на нас идёт армия Готланда, а на западе, если не ошибаюсь, сплошные чащи и горы. Я уже оказывался меж двух огней, не самое приятное чувство, - на лбу Яна проявились морщинки тревоги.

- Меня не касается. Я сдамся Готланду, как только он грядёт. Пусть только моя семья выживет. Убегайте или сражайтесь сколько хотите, а я принимаю перемены.

- Что ж, ладно, ступай. Пожалуй, мне будет проще просто сбежать на запад и пережить все невзгоды.

Ян сказал эти слова вслух, но они не прибавили ему ни капли уверенности. Когда от дома тебя разделяет только море, ты ещё можешь верить в благополучное возвращение. Но если жители Стокгольма и соседних поселений мигрируют на запад, то балт потеряет последнюю надежду.

В голове Яна что-то внезапно вспыхнуло, и он моментально окликнул гребца:

- А докуда вы меня довезёте?

Лодочник, уже приготовившийся к отплытию, закатил глаза и ответил:

- Знаешь, на кого ты похож? На бедного балта, который испугался незначительных перипетий в своих землях и сбежал в Швецию, где опасности ещё больше. Из огня да в полымя, так сказать. Дай я угадаю: у тебя с собой ни гроша?

Ян опустил глаза. Конечно, когда его отправили проходить обряд двухдневного выживания, он не взял с собой пожитков, а в Кёрусе до рынка ещё не доходило - он был не нужен, населения мало.

- Я наполовину швед, - поправил лодочника Ян. - И я могу одолжить несколько золотых у своих товарищей. Только довези меня до крайних островов архипелага, там я найду другого лодочника и смогу наконец вернуться в Крелто.

- И под каким же предлогом ты выпросишь деньги? "Друзья, я хочу оставить вас с вашими проблемами и спрятаться дома, подайте на лодку до Нотарё"? Не смеши меня, мальчик. Я зря трачу время. Спасибо за ужин, было весело, но я пошёл.

Лодочник ухватился за шест, оттолкнулся ото дна и начал раскладывать парус.

Ян остался на берегу. "Ладно, у меня ещё есть время", - утешал он себя.

Сзади себя балт услышал всхлипывания.

- Это... он? - спросила в плаче какая-то женщина. - Я его не узнаю... Ещё вчера он был таким здоровым...

Ян из интереса обернулся, и его глаза наткнулись на двух мужчин, державших носилки, на которых покоился человек. Его тело было под тканью, открытым оставалось лишь лицо - бледное, со впалыми щёками. "Точно восковая кукла", - подумал балт, увидев труп. И тут же он вспомнил что-то из своего прошлого.

- От чего... он умер? - рыдая, спросила женщина, на что носильщики пожали плечами. - Он же был здоров вчера! Его убили!

Носильщики посмотрели друг на друга, один из них кивнул другому, и они приопустили ткань. На бледной груди с выпирающими рёбрами красовалась россыпь багровых пятен, некоторые из них по форме и размеру напоминали ухо, другие же поражали количеством.

- Нам нужно похоронить вашего мужа, пока хворь не подхватили крысы. Иного пути нет. Вместо того, чтобы умереть здесь, он пошёл в лес. Наверное, чтобы не начать панику или эпидемию. Но не дошёл. Настолько болезнь опасна.

Женщина всхлипнула и снова посмотрела на закрытые неподвижные глаза своего мёртвого мужа. Она боялась прикасаться к нему, особенно после того, что увидела.

- Пусть он и не посвятил жизнь Одину, надеюсь, его примут там хорошо примут. Вы сожжёте его? - спросила она.

- А есть другой способ избавиться от хвори? - спросил риторически носильщик.

- Нет... Я пойду смотреть... Проведу его последние секунды вместе с ним.

Яну явно не следовало это видеть. Здоровый человек, погибший от болезни на следующий день. Это напомнило ему о матери. "Если Стокгольм уже поражён, то оставаться тут ещё опаснее, чем прежде, - понял Ян. - Мне срочно нужно покинуть это место!"

На плечо балта легла увесистая рука.

- Чего смотришь вслед лодочнику? - спросил Кровавая Секира. - Я обязательно потолкую с Йенсом, когда он вернётся с собрания.

- Шильд, мне нужно кое-что у тебя попросить, - сказал Ян, опустошённо всматриваясь вдаль.

- Ну и что же? - Секира спросил дружелюбно.

- Я не хочу тут оставаться. С самого начала, когда ты сказал: "Больше нет, ты идёшь с нами" - с того самого момента я был вашим заложником. И теперь мне хватает дерзости попросить тебя дать мне денег на возвращение домой.

- Что? - не понял Шильд. - Какой заложник? Я думал, ты стал нашим другом...

- Вот только я никогда себя так не чувствовал. Вы звали меня за собой, но почти не разговаривали. Я работал на вас в равной степени из уважения и страха. И только что я увидел человека, которого поразила ужасная болезнь. Я не хочу находиться в заражённом городе.

- Ян, Стокгольм - не город, тут и полтысячи человек не наберётся. Зараза - дело единичное, нечего беспокоится, сынок.

- Ты не понял меня, верно? Меня тянет домой. В Кёрусе было ещё более-менее, спокойная жизнь привлекает меня, но мой домик в Крелто, янтарная рысь моего отца, шахты и леса постоянно зовут меня. Я буквально слышу их голос. Находиться между Сциллой и Харибдой - с одной стороны, незнакомое и страдающее болезнями поселение, а с другой грозное приближение Готланда - просто мучительно. Отпустите меня домой!

Шильд отклонился от Яна и погрузился в мысли. Если подумать, они никогда не зависели от Яна, кроме как на его землях. Ян не подавал инициативы, но активно записывался на каждое путешествие. "Может быть, он считал, что мы будем проходить мимо его родины?" - подумал Секира.

- Ян, ты считал себя нашим слугой? Ты думал, что мы взяли тебя в качестве пленника?

Ян покачал головой:

- Я знал, что у вас нет плохих намерений, но в подсознании постоянно ждал от вас каких-то приказов. Вы бы не отпустили меня, так я думал.

- Но мы бы отпустили! - возразил Шильд.

- И я бы погиб по дороге. Сколько раз мы разбивали лагеря по пути к Эзелю? Не считая того, куда нас отвёз Рюрик. Я бы не проделал этот огромный путь с севера на юг так просто. Но в Кёрусе были востребованы мои руки, и я помогал вам. Сейчас же моё рвение переполнило чашу. Если ты не одобришь моё возвращение, я убегу этой же ночью.

- Ян, - спокойно сказал Секира. - Ты же понимаешь, что каждая монета на счету? Что нам теперь нужно готовиться к эвакуации населения? Для этого потребуется каждый первый корабль, и, к сожалению, никто не пожертвует своей безопасностью для твоего возвращения домой. Выделить целый корабль ради одного человека - это плохая затея. Ян, прибалтийские земли по другую сторону моря, назад дороги нет. Можешь бежать, но выживешь ли ты? Или вместе с нами покинешь деревню, когда это будет возможно, и окажешься в безопасности, пусть и вдали от дома? Решать тебе. Я не одобряю эту идею. Иногда инициатива наказуема. Но тебе не стоит считать нас рабовладельцами, мы не держим тебя в плену, ты волен идти куда хочешь. И всё же, не все пути стоят того, чтобы их пройти.

Глаза Яна опустели. Он протянул:

- Я подумаю, но не могу ничего гарантировать.

Секира похлопал юноше по плечу и развернулся. Раз даже Ян усомнился в отряде, следует навестить остальных. Может быть, и остальные не очень рады пребыванию в деревне-покойнике.

***

В небольшой пещере у стокгольмского порта пятеро человек обсуждали насущные проблемы.

- ...Хорошо, это имеет смысл, - согласился Латогром. - Мы проинформируем людей о срочнейшей эвакуации.
- Ни в коем случае! - перебил его Гарольд. Он значительно понизил громкость своего голоса и зловеще прошептал: - Ведь мы не разобрались с проблемой пауков.

- А как они угрожают эвакуации? - спросил Эрик. - Если их тут десяток, а нас триста, они ничего не изменят.

- Один-единственный паук переманил целый драккар с эландцами на свою сторону, - сказал Густав. - И поэтому мы пришли к вам на трёх судах. Не стоит их недооценивать. Думаю, перед масштабным побегом из деревни нам нужно устранить всех шпионов Паучьего Логова, пока они не устроили какую-нибудь ловушку на пути отступления или ещё что-нибудь. Они затесались в наши ряды и вполне могут разъедать людскую сплочённость.

- Вы прибыли сюда только для того, чтобы удовлетворить твою жажду мести, Воронов Глаз? - спросил Латогром, подняв бровь.

- Да, и избавить родную деревню от таких вот опухолей, как Пайншильд, - последнее слово Воронов Глаз произнёс наиболее тихим тоном, так, что даже Йенсу тяжело было его расслышать. - Но для начала нам, естественно, нужно вычислить пауков. И у меня есть несколько идей.

- Давай я? - вмешался Гарольд. - Я уже долго копал под Логово, и могу дать несколько советов. Во-первых, нашим агентом должен быть никто иной, как Холгер Бесшумный. Паренёк учился тому же искусству разведки, что и я, и у того же наставника. Он отличный актёр, потрясающий лжец и вообще сообразителен. К тому же, шпионы из Логова его не знают, чего не скажешь о стокгольмцах и нас, предводителях приплывших сторон. Если он сыграет человека, который попытается вступить в организацию и стать шпионом, но на самом деле будет двойным агентом в нашу пользу, у нас будет глобальное преимущество. Свой человек в тылу врага полезен всегда.

Латогром, Йенс и Эрик внимательно выслушали кандидатуру и не нашли никого лучше, а потому молча кивнули.

- Надеюсь, вы все понимаете, что это решение не должно просочиться в массы? - спросил Гарольд.

- За кого ты нас держишь, Чёрное Копьё? - спросил Йенс с долей неприязни. - Пусть Густав говорит что хочет, но я высококлассный разведчик и умею держать рот на замке. Я помогаю Стокгольму не по старой дружбе, а потому, что вы мои единственные союзники. Стыдно признавать, но во времена Грозного Орла все наши альянсы подкреплялись лишь угрозами и запугиваниями конунга. А если кто-то и решал разорвать союзнические отношения, за них брался Рюрик. Такие долго не жили.

- Так значит, мы полностью доверяемся тебе? - спросил Латогром. - А что, если этот твой Холгер - тройной агент, работающий на Готланд и притворяющийся двойным агентом на нашей стороне? Как мы должны ему поверить?

- Латогром, кстати, прав, - заметил Эрик. - Мы не доверяем ни ему, ни тебе. С чего бы мы внезапно взвалили ответственность за свою безопасность на плечи убийцы Грозного Орла?

- На минуточку, его казнил Ларс. Но, отвечая на поставленный вопрос, Густав же известен своим зрением, так? По крайней мере, так мне объяснил Шильд. И, если я не ошибаюсь, он может видеть все признаки лжи. Так пусть проверит! - уверенно сказал Гарольд, после чего менее уверенно добавил: - Хотя вы можете не доверять Густаву, тогда я не могу вас убедить.

- То-то же! - подхватил Йенс. - Если вы дали нам заказ на ловлю Воронова Глаза, то вряд ли будете верить ему.

- Я ему верю, - сказал Эрик с печалью в голосе. - Я знаю Воронова Глаза очень давно, и даже после убийства Торбранда, когда мы подумали о твоём предательстве, Михаэль и Латогром объяснили нам всё. Тебе совсем не обязательно было убегать, Густав.

Воронов Глаз отвёл глаза влево и пробубнил что-то про незнание.

- Так решено? - спросил Гарольд. - У вас есть идеи получше?

- Пусть Холгер проникнет во внутреннюю систему Паучьего Логова в Стокгольме, а мы с Густавом будем вести поиски конкретно Пайншильда, - предложил Эрик. - Ведь, насколько я понял со слов Кровавой Секиры, он ушёл от дел.

- А не рискованно ли, Старое Копьё? - поинтересовался Йенс. - Тогда я тоже начну своё расследование. Быть может, найду парочку интересностей.

- Ну отлично, теперь мне осталось взять Михаэля под руку и снова пойти искать Торбранда! - сказал Латогром, ударив себя по ноге. - Раз все ищут, то и мне надо бы.

- Обойдёшься, - сказал Эрик строго. - Внутренние дела решаю я, а ты лучше разошли письма лендрманам, пусть знают, что на нас идёт враг.

- Понял, принял, - согласился Латогром. - Есть ещё незадетые вопросы?

- Нет, - почти хором ответили остальные.

- Тогда уходим. Тихо, по одному, как и пришли. Начиная с Гарольда. Если нас уже поджидают убийцы, начнут с него, - с примесью иронии сказал Латогром.

Гарольд, не подавая никаких эмоций, кивнул и протиснулся обратно к выходу. И тут же остановился.

- Кто-то нас слушал! - широко раскрыв глаза, прошептал он в сторону тесного зала.

- Как ты узнал? - донёсся шёпот Йенса.

Гарольд поднял с пола пёрышко, которое вставил в маскировочные листья со внутренней стороны входа в пещеру и дошёл обратно до зала.

- Я поставил это перо, как только зашёл и закрыл проход. С внутренней стороны слой листьев не продувался, а потому перо не должно было колебаться и упасть. Но я обнаружил его на полу. Значит, кто-то трогал маскировку, то ли для проверки наличия пещеры, то ли для удобнейшего прослушивания. И, что интересно, он установил ту же маскировку обратно, чтобы мы не догадались, - объяснил Чёрное Копьё.

- Ты хочешь сказать, что кто-то знает о наших планах? - шёпотом спросил Эрик.

- Последнюю часть про Холгера мы обсудили очень тихо, подслушавший не должен ничего знать, - прошептал Густав. - Но вот об эвакуации населения им известно. И это делает её ещё опаснее.

- Верно. Раз это убежище больше не надёжно, я найду другое, - сказал Эрик Старое Копьё. - Йенс, попробуй по сломанной траве определить, куда ушёл подслушавший. Если он вернулся по собственным или нашим следам, то мы имеем дело с профессионалом, что повышает ставки. Если он всё ещё не в деревне, даже не думай убивать! Приведи к нам.

- Ладно, иду, - согласился Йенс и пошёл искать загадочного паука.

Но ничего не нашёл.

***

Наступило утро третьего дня с пожара в Висбю.

Будто ничего не произошло, Гарольд продолжил наставлять берсерков Бернарда и обсуждать с ними насущные проблемы во время работы. И в какой-то момент, когда Холгер присел отдохнуть от тяжкого труда раннего сбора урожая, Чёрное Копьё подошёл к нему и бросил ему камешек. Бесшумный поймал его, после чего Гарольд скрылся из виду.

Ничего не изменилось, но Холгер почувствовал какое-то недоброе предзнаменование, и его интуиция сразу же посоветовала насторожиться.

Холгер посмотрел на булыжник и приметил еле отличимые выбитые руны, символ в виде зачёркнутого полукруга и что-то похожее на карту. Руны гласили: "Осторожно, идёт слежка".

Но у полей и огородов не было ни души.

"Слежка? Зачем вождь Гарольд Чёрное Копьё предоставил мне эту карту? - подумал он и понял: - Эта метка! Такой символ использовал Хаммерфаст, когда давал задания. Видимо, Гарольд уже принял свои полномочия и может раздавать приказы. Что ж, я найду инструкции, чего бы мне это не стоило".

Холгер осмотрелся по сторонам, ища заинтересованные взгляды, но все эландцы либо лежали на земле, делая перерыв от сбора урожая, либо активно косили пшеницу и копали корнеплоды. Берсерк сдвинул небольшой пласт дёрна ногой и бросил туда камень, после чего захоронил его и запомнил это место. Естественно, после того, как выучил простую карту о местонахождении инструкций.

Холгер взял косу и пошёл на склад, придумав оправдание в виде затупления инструмента, но по пути никто не спросил у него причину отлынивания. Эландец сложил косу и аккуратно ушёл с рабочего места. Когда Бесшумный добрался до нужного фрагмента частокола, указанного на карте, он внимательно осмотрел конструкцию и начал проверять все возможные места. Рядом с зарослями сорняка вплотную у стены земля была без травы, свежевырытая. Холгер пригнулся и раскопал с десяток сантиметров песчаниковой почвы, в итоге найдя дощечку с вырезанным на ней письмом.

"Холгер, это приказ от Гарольда Чёрное Копьё. Вступи в Паучье Логово и будь в нём нашими глазами и ушами. Инструкции ниже:

Никаких прямых заявлений. Только метафоры и двусмысленности, пауки не принимают прямолинейных новобранцев и уж точно понимают намёки. Пароль, который я отыскал, звучит так: "Красный лебедь взлетел, чёрну шкуру узрев". Скажи эту фразу так, чтобы она не звучала подозрительно и всё же была слышна. Разрешаю убивать пауков, если тебя раскрыли и ты не можешь их связать. При возможности предоставь пленника мне. В крайнем случае можешь рисковать жизнями стокгольмцев, но лучше избегать таких ситуаций. Скорее всего, ты станешь исполнителем, в самом низу иерархии, но в лучшем исходе ты сразу же заслужишь доверие и станешь солдатом. Чем выше ранг - тем лучше. Все личности шпионов передавай мне, Густаву Воронову Глазу или вождям Стокгольма. Только мы посвящены в тайну, которую следует хранить и тебе."

Холгер странно улыбнулся, придя в замешательство, спрятал дощечку себе под кожаный хауберк и засыпал образовавшуюся ямку землёй. Он начал спешно думать и набросал план, согласно которому он как можно быстрее встретит представителей Паучьего Логова. Рискованная затея, но попробовать её стоило в любом случае.

...Михаэль судорожно перебирал струны заморской лютни. Борнхольмский хёвдинг Йенс лично подтвердил его самые большие опасения. Повторное нападение Готланда - что может быть хуже?

Когда наступил полдень, время обеда, Михаэль протёр лоб от пота и сложил лопату на склад. Скальд недавно написал ещё одну песню, чтобы вдохновить людей на труд, и хотел спеть её во время еды.

Михаэль стоял посреди большой площадки на свежем воздухе, где обедали новоприбывшие эландцы и пока что бездомные стокгольмцы. Места на всех катастрофически не хватало, а потому даже дождь или град не были оправданиями идти в помещение. Некоторые не могли позволить даже сон в палатке, не то что полноценное проживание.

Скальд сейчас сидел перед несколькими десятками берсерков. Ему не нужно было разрешение, чтобы начать петь, но он так и не поборол свою стеснительность, а потому смотрел на текст перед собой (песня была довольно сложной) и повторял про себя.

- Эй, парень! - сказал громко Холгер, подошедший к Михаэлю. - Что сидишь? Язык проглотил?

- Да вот, облажаться боюсь, - ответил скальд, отводя глаза. - Я же не профессионал, да и публика непривычная. Надо как-то бороться с застенчивостью...

- Слушай, а давай ты просто сыграешь какую-нибудь мелодию, а я спою? - предложил Холгер.

- Да что ты, не стоит, я сам...

- Я настаиваю, - надавил Бесшумный. Конечно, ему нужно было произнести фразу-пароль, не привлекая при этом лишнего внимания. Замешать пароль в песню барда - идеальная возможность.

- Ладно, ладно. Что будешь петь? - спросил Михаэль.

- Да твою песню! - сказал Холгер и умело, по-актёрски, хихикнул. - Я-то сам никаких не знаю.

Михаэль насторожился.

- А зачем тебе? - спросил скальд.

Холгер попробовал покраснеть, но у него вышло довольно плохо. Что-что, а язык тела он имитировал не самым лучшим образом.

- Я... Мне произвести впечатление на одну особу надо... - сказал он, искусственно чуть не заикаясь. Это выглядело правдоподобно, и Михаэль понимающе грустно кивнул.

- Не думаю, что песней про труд на поле ты сможешь что-то сделать, - начал бард, но его прервали.

- Ничего страшного! Главное - привлечь внимание, дальше само собой пойдёт.

- Даже я знаю, что это не так работает, - подозрительно заметил Михаэль.

- Да что ты знаешь о любви?! - прошептал Холгер. "Если ты несведущ, обвиняй других в невежестве, тогда у тебя будет шанс выйти сухим из воды", - таков был совет от Хаммерфаста. Он работал не всегда, но в этой ситуации подошёл как нельзя лучше.

- Хорошо! Давай, вот текст песни! - сдался скальд и бросил ему свёрток пергамента.

Холгер вздохнул. Сейчас ему нужно будет краткосрочно пожертвовать своей репутацией и унизиться перед братьями, но в конечном итоге он обязательно объяснит им, зачем устроил такой цирк.

Михаэль начал играть мелодию на лютне. Почти никто, к счастью Холгера, не обернулся - так будет меньше нервотрёпки и, соответственно, меньше вероятность провала.

Холгер набрал воздуха в грудь и воссоздал образы из памяти - свою песню он сочинил заранее.

Сквозь землю провались,

Враг, идущий на месть.

Лучше в поле трудись,

Не марай свою честь!

Красный лебедь взлетел,

Чёрну шкуру узрев.

Кто здесь власть возымел,

На того сойдёт гнев!..

- Стой, стой! - остановил Холгера Михаэль, прекратив мелодию. - Ты же не по тексту поёшь!

- Признаться, я не умею читать, - виновато сказал Бесшумный. - И я лишь использовал тебя, чтобы привлечь внимание.

Михаэль пронзительно посмотрел на эландца, а тот рассмеялся.

- Ладно, паренёк, спасибо. А я пойду дальше.

- Я-то тебя прощаю, но лучше такого не повторяй, - с наказом сказал Михаэль.

Холгер кивнул и пошёл обратно на обед. Во время исполнения он слово в слово назвал пароль, но никто не отреагировал. Либо они хорошо скрываются, либо среди берсерков шпионов не было.

Но он-таки смог, не вызывая подозрений, произнести пароль в людном месте, да ещё и так, чтобы услышавшие его непричастные не принимали его близко к сердцу. Зато шпионы должны были расслышать пароль.

"Вторая часть плана выполнена. Теперь надо походить по безлюдным местам, где со мной поговорит паук. Думаю, я бы на их месте поступил точно так же", - подумал Холгер.

Бесшумный, дабы не вызывать подозрений, сел за стол с незнакомыми ему эландцами и плотно поел, после чего вернулся к работе в поле. Выходить из образа аккуратного кандидата в шпионы нельзя ни в коем случае.

Прошли часы, солнце склонилось к горизонту, и уставшие сборщики урожая вернулись в лагерь. Один Холгер, заглянув в шатёр для доверенных воинов, где он и должен был спать, ушёл в итоге "осматривать деревню". На самом деле он, конечно же, искал способы дать Паучьему Логову о себе знать.

Когда Бесшумный проходил мимо нескольких разрушенных зданий, он услышал тихий свист. Прислонившись к стене, в узком проходе между руинами затаился таинственный человек. Холгер стал в боевую позицию, но меч не достал: вдруг понадобится позже. Эландец смерил встречного внимательным взглядом и глазами как бы спросил: "Чего тебе надо?"

- Слушай, дружище, можешь подойти? - спросил подозрительный незнакомец в капюшоне.

- Да, конечно, - ответил Холгер шёпотом, понимая, что это, скорее всего, его шанс.

- Тут такое дело... Ты правда не умеешь читать? У тебя выходят неплохие строки.

- Случайность, скорее всего, - Холгер ещё не был до конца уверен в том, что незнакомец - один из пауков. А общаться напрямую, без намёков, запрещали инструкции. - А что, вы хотите обучить меня грамоте и превратить в очередного скальда, саги писать?

Незнакомец рассмеялся и откинул капюшон. У него были светлые волосы, добродушные голубые глаза, прямой нос и красивые, приятно ухоженные усы без бороды. Холгер тут же вспомнил это лицо: да, на обеде он сидел за столом, но после прочтения пароля не никак не отреагировал. Выдержка и самоконтроль.

- Нет, друг, у меня есть рыба покрупнее. Могу задать личный вопрос? - спросил предположительный паук.

- Давай, - Холгер улыбнулся настолько искренне, насколько мог. Вышла у него неровная ехидная ухмылка, но всё же лучше, чем ничего.

- Что ты будешь делать, когда Готланд поработит эти края? - тон незнакомца стал серьёзным.

- Я... - Бесшумного подобный вопрос застал врасплох. - Я не стану убегать, но, наверное, по-партизански буду расстраивать планы Хитрого Лиса. Сидеть в подполье и так далее.

Незнакомец удовлетворённо кивнул.

- Тогда у меня к тебе предложение. Я и ещё одна группа людей хотим провернуть похожую аферу: остаться в оккупированной территории и действовать, как мыши, возвращая её обратно, - всё это незнакомец проговорил с такой уверенностью, что Холгер засомневался, а паук ли это.

- И зачем вам нужен я? - спросил эландец.

- Агитировать народ, конечно! Ты умеешь подобрать красивое словцо, а мы будем делать основную работу. Тебе, скажем так, останется лишь исполнять наши поручения, - Холгер внезапно вспомнил, что его скорее всего сделают исполнителем, и фраза приобрела бóльший смысл.

- Я... Как называется ваша организация?

- Лебединое Гнездо, - незнакомец подмигнул. - Если решишься, приходи завтра перед полуночью в трактир. Бедняга Коннор, старый трактирщик, погиб на Эланде в битве с берсерками, но мы тебя не виним, юный эландец. Теперь новым владельцем заведения стал наш агент, и знал бы ты, каково будет готландцам, когда они выпьют яда во время празднования победы! Поговори с ним, он должен дать тебе первые поручения.

- Обязательно. У вас есть какие-нибудь клятвы присяги или что-то вроде того? - поинтересовался Холгер.

- Наше дело отнюдь не благородное, мы же всё-таки мятежники. К тому же, мы скрываемся, так что не должны клеймить сердца такой явной отметиной, как клятва.

- Понял. Завтра перед полуночью?

- Именно.

Незнакомец накинул капюшон и ушёл обратно к руинам. Теперь Холгер был полностью уверен в том, что попадёт в Паучье Логово. По крайней мере, одного шпиона он уже знает в лицо.

...Гарольд постучался в двери усадьбы Эрика. Стражники, проверив его на наличие оружия, впустили эландца в дом вождя мирных дел. В главной комнате за столом уже сидели Густав, Йенс и сам Старое Копьё.

- Все в сборе, - констатировал Эрик. - Суток интенсивного поиска оказалось недостаточно, не так ли?

Йенс мрачно кивнул, а Гарольд кашлянул.

- Вообще-то, я покопался в документах Паучьего Логова. Когда я сказал, что всю информацию отправил Хаммерфасту, я преувеличил. Я знал, что мы направляемся в Стокгольм, и поэтому прихватил с собой весь пергамент, который относился к этой деревне. Я не был уверен, перенесли ли его с борта нашего изначального кнорра на новый корабль во время рокировки - время было ограничено. Но я поискал внимательно и понял, что всё уцелело. К сожалению, большая часть информации уже неактуальна, но есть и важные сведения. Например, нынешний пароль, который я передал Холгеру сегодня днём, и то, что в деревне действует шесть агентов.

Все внимательно слушали, а в конце Йенс задал резонный вопрос:

- Только шесть? Почему не больше, если Хитрый Лис планировал совершить тот весенний рейд?

- Набег с Синим Черепом был довольно спонтанным, Готланд и Эланд совершили его очень внезапно, из-за резкой смены обстоятельств, - Гарольд сказал это спокойно, хотя знал, что причиной послужила смерть Лейфа, близнеца Хитрого Лиса, на которого у готландского вождя были большие планы.

- Даже так? - удивился Эрик. - Я удивлён, Лис обычно продумывает всё на много ходов наперёд.

- Да, уж мне это известно, - отозвался Гарольд. - И тем не менее, как я узнал недавно от Густава, один из пауков был им убит. Его звали Торбранд, так?

- Торбранд планировал совершить самоубийственную высадку на Готланд после нашей успешной обороны, якобы чтобы вернуть Хромую Ногу, но на деле донести до Хитрого Лиса новые распоряжения Эрика, - объяснил Густав Йенсу. - И мне пришлось его убить, что и стало причиной моего "предательского" побега.

- Благодаря Латогрому и Михаэлю мы это выяснили, - закончил Старое Копьё. - Выходит, у нас действуют пять агентов?

- Да, - подтвердил Гарольд. - Сегодня я слышал, как Холгер весьма чудным образом огласил пароль, так что он в скором времени должен встретить представителя Логова.

- Эрик, как твои осведомители? - поинтересовался Воронов Глаз.

- Ещё ничего, Ворон. Но с документами Гарольда у нас появится мгновенное преимущество, и задача облегчится.

- Тогда решено? - спросил Йенс. - Холгер Бесшумный будет поставлять нам шпионскую информацию, а мы - искать напрямую.

- Я согласен, - сказал Гарольд.

Все пожали руки, и напряжение в комнате заметно снизилось.

...Отстроенный трактир был переполнен людьми всех сортов. Стокгольмцы, берсерки, приезжие купцы, желающие нанять эландцев как телохранителей, наниматели и просто любопытные с окружных деревень ближе к ночи собрались в здании. Последние дни трактир работал даже ночью, что не могло не радовать уставших работяг, ищущих отдыха, и просто любителей выпить после утомительного дня.

Коннор, предыдущий владелец трактира "Меларен", погиб во время вылазки Грозного Орла на Эланд, будучи добровольцем. После разрушения трактира, говорят, у него совсем пропала цель в жизни.

Холгер зашёл в шумное заведение и тут же оторопел. На Эланде, тесном острове с ограниченными ресурсами, постоянно происходили какие-то конфликты, а потому трактиры нигде не строились. Тут же, несмотря на опустошительный набег, нашлись средства на поддержание и снабжение подобного здания - и никого это не смущало. Холгер принял это как должное и сел за столик в центре, присаживаясь около разговорчивой и, видимо, уже пьяной компании. "Лучше прячься на виду. Крысолов будет искать крыс в тёмных углах", - так говорил Хаммерфаст.

Он провёл в трактире добрый час, разговаривая с местными и пробуя на вкус кулинарные изыски стокгольмских поваров. Как когда за окном скрылись ближайшие здания, укрытые тень ночи, Холгер встал из-за стола и подошёл к трактирщику, разливавшему эль по кружкам викингов.

- Слушай, приятель, у меня к тебе дело, - облокотившись на стойку, начал Бесшумный. - И бы желал обсудить его лично.

Трактирщик остановился и бросил пару слов помощнику, после чего открыл люк в подвальное помещение, погреб с продуктами и напитками и жестом пригласил Холгера внутрь. Оба спустились в погреб, и трактирщик захлопнул люк.

Внешность владельца трактира была довольно невыразительна: недавно подстриженная бородка, короткие коричневые волосы, уставшие карие глаза с мешками под ними, широкий нос и большие уши.

- Ну так что тебе надо? - спросил трактирщик.

- У вас тут недавно лебеди свили гнёздышко, - сказал Холгер.

Трактирщик немного опешил, а потом растяжно произнёс:

- Понятно, - паук немного оживился. - Тут можешь без метафор, наверху никто ничего не слышит, мы проверяли.

- Это довольно удобно...

- Так, подожди. Кто тебя послал?

Холгер запнулся и немного нервно сказал:

- Я не знаю его имени, блондин с шикарными усами в переулке.

Трактирщик спокойно, по-привычному вытащил нож из-под одежд, совершенно не изменившись в лице, и приставил острие к горлу Бесшумного.

- Так-так, подозрительно, - паук приопустил веки. - Ты отвечаешь на прямой вопрос подобной глупостью? Ты знаешь пароль, а значит, тебя послали сюда напрямую с Готланда. У кого ты был в отряде во время паучьей деятельности там, на острове?

Холгер сжал зубы от напряжения, но потом расслабился:

- А, ты про это. Я был в отряде Льета, который базировался в Висбю, - Холгер лгал на ходу, выстраивая свою фальшивую биографию с нуля.

- Спасибо за информацию. Почему тебя отослали сюда?

- По моей инициативе.

- Странно. После смерти одного из наших мы запрашивали новичков у Хитрого Лиса, а приплыл только ты. Ну и ладно, чтобы мы раскрыли перед тобой карты, ты должен доказать верность Паучьему Логову. Убей одного потенциально опасного человека, и мы примем тебя.

- Я слушаю.

Трактирщик убрал нож от горла Холгера и сложил его обратно. На его лице сохранилась полная апатия, но дышать он стал легче - от зоркого глаза Холгера эта деталь не ускользнула. У всех есть слабости, и нет человека, идеально скрывающего свои эмоции.

- Для всех он сёдертёрнский купец, изгнанный Ормарром из родной деревни за контрабанду рабами. Реальность сильно отличается от этой версии, но тебе пока не полагается знать всё. Сейчас ты исполнитель. Если выполнишь задание с отличием, станешь солдатом. У нас всё проще, чем на Готланде, да и особенной разницы в званиях нет - людей мало. Ступай, и подходи ко мне завтра в это же время, - трактирщик отдал дощечку с картой, на которой был указан определённый дом в Стокгольме.

Холгер внимательно осмотрел карту и спрятал её у себя под хауберком.

- Чтобы наша пропажа не выглядела подозрительной, помоги мне вынести пару бочек эля, - сказал паук. - И можешь отправляться на поиски.

...Гарольд Чёрное Копьё ждал Холгера у шатра, но молодой эландец там так и не появился - глупо ждать двойного агента у места ночлега высшей власти, ведь любой вражеский шпион заподозрит неладное.

Рядом с Гарольдом, подняв облачко пыли, упал камень.

Новоизбранный вождь подобрал подозрительный камешек и заметил на нём знакомые руны. "Это же моя работа, - понял берсерк. - Так это Холгер привлекает моё внимание? Любопытно". Эландец завернул за угол, где в тени, облачённый в плащ и капюшон, скрестив ноги сидел Бесшумный.

- Что ты нашёл? - нисколько не сомневаясь в успехе, спросил Гарольд.

- Я выполнил задачу, вождь. Я знаю лица как минимум двух пауков, - и Холгер кратко передал всё ему известное.

Чёрное Копьё, зафиксировав в памяти все важные детали, удовлетворённо похлопал Бесшумного по плечу.

- Отлично. Пока что не иди к жертве. Мне достаточно того, что ты нам принёс. Я похвалю тебя перед Хаммерфастом и добьюсь твоего повышения.

- Благодарствую, вождь, - тихо произнёс Холгер. - У меня есть ещё одна идея. Словить трактирщика - не проблема, но вот с блондином-вербовщиком ситуация сложнее. Я знаю лишь то, что он слышал мой пароль, то есть был на обеде в тот день. Его нужно выследить, и поскорее.

- Не волнуйся, Йенс и люди Эрика словят всех людей, которые соответствуют твоему описанию, и приведут тебе на опознание. Мы уже победили.

***

Искристые лучи солнца осветили усадьбу Эрика Старое Копьё. Четвёртый день с пожара в Висбю начался с хороших новостей для обывателей Стокгольма.

Паук-вербовщик, светловолосый парень с красивыми ухоженными усами, и паук-трактирщик, дававший задания исполнителям, стояли связанные в подвале дома вождя. Их лица не выражали абсолютно ничего, казалось даже, что им противно до сих пор оставаться в живых. "Глупцы, знали бы они... - подумал Гарольд, потирая руки. - Даже их советник Хьялмар не устоял перед моими инструментами. Интересно, продержатся ли они дольше?"

В подвале находились шестеро: Гарольд и Холгер, представляющие берсерков, Эрик и Латогром - временные вожди Стокгольма, а также Воронов Глаз и Йенс, которые имели дело с Паучьим Логовом и были посвящены в план изначально.

- Как вы понимаете, сейчас мы начнём допрос, - начал Густав. - И чтобы вы не воодушевляли друг друга, пытать вас мы будет по отдельности. Я, Гарольд и Латогром возьмём тебя, - Воронов Глаз посмотрел в глаза трактирщика, - а Эрик, Холгер и Йенс займутся блондином-вербовщиком.

Связанные пауки никак не отреагировали. Ни печали, ни сожаления, ни разочарования. По их глазам читалась полная решимость. Они знали, что ошибка в выборе исполнителя была фатальна, они ошиблись, и поняли это.

Латогром подошёл к трактирщику и ударом кулака выбил его из сознания.

- Ладно, удачи вам, ребята, - перебросив бессознательного паука через плечо, сказал Латогром и покинул комнату вместе с Густавом и Гарольдом.

Блондин не изменился в лице. Более того, он с уверенностью сказал:

- Зря вы так. Вы не узнаете от нас ничего нового.

- Это мы ещё посмотрим, - предупредил его Эрик. - Получится как есть.

- Среди вас есть знатоки искусства боли? - невзначай спросил Йенс. - Кто-нибудь из нас вообще умеет допрашивать?

- Вождь - гуру пыток, - ответил Холгер. - Нам нечего беспокоится. Не сможем расспросить этого - другая группа всё равно соберёт информацию.

- Пожалуй, но всё же лучше перестраховаться, - Йенс был настроен серьёзно. - Значит так, паук, начнём с простого: твоё имя?

- Допустим, Эрик, - ответил вербовщик, смотря куда-то в потолок.

- Допустим, меня зовут Йенс Зоркий. Я ясно вижу, что ты никак не заинтересован. Надо исправлять.

Внезапно откуда-то сверху донеслись крики чистой боли.

- О, начали обрабатывать, - сказал Йенс. - Теперь ты.

Холгер достал щипцы для ногтей и сказал:

- За каждую тайну я оставлю тебе один палец - на ноге или руке, причём выбирать будем мы. Чтобы сохранить все пальцы, ты должен рассказать нам все тайны. Йенс проверит, не лжёшь ли ты, я буду приводить пытку в действие, а Эрик - спрашивать. Как видишь, у нас есть план. И с самого начала мы вырвем твои ногти. Не начнёшь говорить - твои проблемы.

Паук-вербовщик молчал. Бесшумный пожал плечами и подошёл к пленнику, после чего защёлкнул щипцы на ногте большого пальца правой руки и начал медленно и болезненно тянуть.

Верёвки сжимали руки допрашиваемого, и он не мог пошевелиться.

...Вскоре крики слышались из обоих мест. Холгеру было противно слышать эти жалкие стоны, но затыкать рот было нельзя - ведь тогда пленник не сможет раскрыть тайны.

Внезапно крики сверху прекратились.

- Он всё? - спросил Эрик у визжащего паука. - Твой приятель отбросил копыта? Или сдал тайны?

Пленный не ответил. Из его глаз лились слёзы, изо рта свисала кровавая слюна, волосы пропитались потом, а глаза, казалось, стали совсем безумными. Выяснить удалось лишь то, что субъекта зовут Крагг, а трактирщика - Хосбан. Дальше вербовщик пытался откусить свой язык, а поэтому ему пришлось вставить соответствующий инструмент - несгибаемые железные челюсти.

На верхнем этаже послышались шаги. Уже через минуту в подвал зашли Гарольд, Латогром и Густав - и вид у последних двух был не очень.

- Что случилось? - обеспокоенно спросил Эрик. - Почему вы такие бледные?

- Гарольд - просто демон, - сказал Латогром, пока его глаза сосредоточились на гораздо более живом вербовщике. - Этот трактирщик - его зовут Хосбан, кстати - просто плавился изнутри. Когда он отрубался от болевого шока, мы приводили его в чувство ещё большей болью. Не знаю как, но это сработало.

- Но он-таки сломался, - заметил Гарольд. - Поэтому мы и пришли к вам.

Крагг-вербовщик, как бы ни был бледен, стал похож на алебастровую статую.

- Ладно, Крагг, ты нам больше не нужен, - с каким-то сожалением заключил Холгер. - Тебя как убить?

Паук начал ёрзать на окровавленном стуле и дёргаться - естественно, безуспешно.

- Постойте, - остановил Холгера Густав. - А что, если нам удасться выбить из него другую информацию? Если один предал другого так легко, то они, может быть, не доверяли друг другу... Вдруг у них будут разные показания? Быть может, Хосбану начальство сказало одно, а Краггу - другое. Мы не можем быть уверены...

- А что известно вам? - спросил Эрик.

- Мы не скажем прямо тут, потому что Крагг может подстроиться под наш рассказ и выдать ту же самую информацию. Вместо этого Гарольд просто выбьет всё нужное из бедолаги...

Вербовщик с трудом открыл рот и закричал:

- Я расскажу! Расскажу! - в его голосе присутствовали нотки сумасшествия.

- Славно. Выложи всё по полочкам. Твой друг тебя предал, так что тебе нечего скрывать. Если мы поймём, что ты говоришь правду, я даже пощажу тебя, - сказал спокойно Латогром.

- Я, Хосбан и Торбранд - это отряд пауков в Стокгольме, активный шпионаж, - начал Крагг, немного успокоившись. Когда он заметил, что его сверлят глазами аж шесть человек, он беспокойно продолжил: - Мы вмешиваемся в жизнь деревни. Торбранд участвовал в политике, Хосбан помогал трактирщику и контролировал слухи, а я вёл общение с бедняками. Есть ещё пассивный шпионаж - они никак не взаимодействуют со Стокгольмом и передают так, как есть. Мы не знаем друг друга, это сделано для того, чтобы мы не сдали другой отряд. Состав отряда не должны превышать трёх человек - так его легче найти.

- Что удивительно, это сходится с показаниями Хосбана, - прокомментировал Гарольд. - Но меня интересует ещё кое-что. Густав?

- На убийство кого вы отправили Холгера? - спросил холодно Воронов Глаз. - Хосбан сказал, и я знаю, что сказал честно, что это убийство было твоей идеей и что это бывший член Паучьего Логова. И мне стало интересно. Что ты скажешь?

Крагг побледнел, но всё же сказал:

- Его прозвище - Пайншильд. Он долгое время грабил Британию, где и получил кличку за счёт потрясающего использования своего щита. А потом он в позднем возрасте вступил в Паучье Логово и участвовал в набеге на Стокгольм. Ему известно слишком многое, и я решил убить его, потому что нескольких лет недостаточно, чтобы получить доверие Логова. Я знал, что за нами начали охоту, и поэтому приказал в первую очередь избавиться от потенциального источника проблем.

Воронов Глаз во время этого откровения начал мрачнеть, но после него мгновенно спрятал свои эмоции и произнёс ровным голосом:

- Допросите его без меня. У меня появилось дело, не требующее отлагательств. Холгер, могу я одолжить карту, которую Хосбан дал тебе?

Бесшумный без лишних слов достал дощечку из-под хауберка и передал её Густаву.

- Ты идёшь мстить? - спросил Латогром, на что Воронов Глаз кивнул. Военный вождь выдохнул: - Тогда иди. Я бы на твоём месте не медлил. Соверши свою месть. Отпусти прошлое. Поговорим после этого.

Руки Густава затряслись, но тут же успокоились.

- Ещё увидимся! - сказал Ворон и направился к выходу.

В подвале воцарилась тишина, нарушаемая лишь тяжёлым дыханием Крагга.

- Кстати, мы соврали, - с каким-то задором упомянул Гарольд. - Твой дружок Хосбан умер от боли, не раскрыв нам и половины того, что рассказал ты. Именно ты в итоге предал его. Какая жалость.

Крагг на секунду замолчал и резко начал истошно кричать.

- Заткните ему рот, - сказал Йенс. - Оставим его в подвале. Быть может, он ещё сможет сказать что-нибудь полезное.

- Как бы мерзко это ни звучало, я за. - согласился Эрик.

***

Сегодня вечером Пайншильд чувствовал напряжение в атмосфере. Воздух казался ему тяжёлым, голова переменно болела, да и вообще, прибытие берсерков в Стокгольм его совсем не радовало. Его манила обычная жизнь на старости лет в тихом Стокгольме, пусть и под прикрытием, в то время как перспектива вторжения Готланда лишала его стабильности и спокойствия. Он только зашёл к себе домой после тяжёлого трудового дня, не успев даже закрыть за собой дверь, как тут же свалился на скамью. Вытерев пот и тяжело выдохнув, Пайншильд встал, зажёг свечу-лучину и разулся. Хоть его дом и был восстановлен недавно, в размерах он не вырос, а скорее даже уменьшился. Паук взял с полки деревянную кружку с застоявшейся водой и сделал небольшой глоток. Противно, но альтернатив нет: колодец в его районе ещё не вырыли.

- Здравствуй, Пайншильд, - послышался за спиной паука мрачный голос.

Шпион резко развернулся и выхватил из-за пояса длинный кинжал. На пороге стоял Густав, и в его глазах, где плясали порождённые неровным, мерцающим светом горевшей свечи огоньки, горела радость охотника, настигшего жертву. Рука викинга сжимала отполированный меч.

- Ты проиграл. Остальные агенты мертвы, - процедил Воронов Глаз. - А тебя я приберёг... для финального акта. И он будет феерическим.

- Неужели?! Что я тебе сделал? - крикнул Пайншильд, надеясь потянуть время и прикидывая, как лучше напасть.

Лязгнул засов на двери.

- Да так, пустяки, - произнёс с жуткой улыбкой мститель, проделав это нехитрое действие, - всего лишь ворвался в мой дом и изощрённо убил мою мать. Сначала зарезал, а после размозжил голову. Шесть лет назад, в набеге на эту самую деревню. Помнишь, подонок, как ты писал её кровью на стене?!

- Я много кого убил. Всех не упомнишь, - в глазах паука промелькнуло нечто вроде пренебрежения, смешанного с отрешённостью. - Но чтобы ты знал, Воронов Глаз, я решил уйти на покой после того, как был переброшен сюда. Ты не поверишь, понятное дело. Я не плёл заговоры, хотя и знал о скорой атаке Хитрого Лиса, - Пайншильд глянул прямо в глаза Густаву. - А ведь мне предлагали вернуться в игру...

- Правда?! Как трогательно, я сейчас расплачусь! - издевательски крикнул Воронов Глаз, чуть не сорвав голос. И сплюнул на пол. - Ты хотел тогда, чтобы мы "помнили Шильда"? Ну так я это запомнил. И нашёл тебя. И убью.

Пайншильд резко отпрянул назад и дунул на единственную в комнате свечу, после чего отпрыгнул вбок.

Помещение погрузилось в кромешную темноту.

Густав весь обратился в слух, медленно начав перемещаться в разных направлениях и не пропуская ни одного вздоха невидимого противника или скрипа досок. Из его уст вырвался почти что безумный смех:

- А знаешь что? Так даже веселее!

Пайншильд ничего не ответил. Он затаил дыхание, прощупывая кинжалом каждый кубический метр воздуха напротив. Его ноги скользили по полу очень тихо.

Шпион, стараясь держаться поближе к стене, плавно переходил ближе к тому месту, где находилась дверь. "Если Воронов Глаз её не стережёт, можно быстро сорвать засов и выскочить на улицу. А потом просто бежать со всех ног..." - мысли неслись в голове убийцы, как кавалькада лошадей.

Скрип доски. Совсем рядом. Мрак смотрел на Пайншильда тысячью мечей. Где-то послышалось прерывистое, неровное дыхание.

Пайншильд пригнулся. Каким-то шестым чувством подался вперёд.

Его слипшиеся от пота волосы шевельнулись. Прямо над ними просвистел меч.

Воронов Глаз издал торжествующий вопль и кинулся туда, где его оружие отозвалось шорохом. Прокатился по полу и схватил паука за ноги, опрокинув навзничь.

Пайншильд рухнул.

Кинжал скрестился со стилетом. Воронова Глаза ухватили цепкими и натренированными пальцами за горло, но викинг вывернулся. И ударил мечом прямо туда, где должен был находиться его враг.

Хруст ткани. Но ни живота, ни конечностей явно не задело.

Пайншильд чуть было не поймал клинок под ребро, но развернулся и бросился к двери. Сбил засов.

Сверкнула полоса бледного света.

Воронов Глаз увидел силуэт человека, готовящегося выбежать из дома.

Метнул стилет прямо в Пайншильда и быстро, как ещё никогда не бегал в ограниченном пространстве, кинулся на него.

Кровь брызнула на пол. Спина отозвалась внезапной, как раскат грома, болью. Пайншильд покачнулся, но всё же последним усилием выскочил за порог.

Однако это был тот случай, когда усилие оказалось бесполезным. Меч обрушился на ноги шпиона, и он упал, как подрубленное дерево.

Резким движением Густав, у которого уже вовсю перехватывало дыхание, втянул противника обратно в дом, вырвав зажатый в руке кинжал. Он прижал обездвиженного Пайншильда к противоположной выходу стене и вновь зажёг свечу.

Убийца истекал кровью.

Воронов Глаз выдохнул. Всё кончено.

- Если верен богам - начинай им молиться, - бросил он непреклонным замогильным голосом.

Боль накатывала на Пайншильда волнами, и он едва не терял сознание.

- Да пошёл ты.

- Жалко подыхаешь, - заключил Густав. - Может, ты сможешь лучше?

Викинг с размаху приколотил ладонь Пайншильда к стене его же собственным кинжалом. Тот взвыл и заорал от боли.

- Какой-то ты для шпиона... неразговорчивый! - усмехнулся триумфатор.

И вколотил в другую ладонь паука стилет. Тот оказался наколотым на стену, как бабочка на булавку.

- Прикончи уже! Жизнь за жизнь! - выкрикнул Пайншильд.

- Ну что за отсутствие фантазии, - всё больше распаляясь, ответил Воронов Глаз. - За шесть лет ты подрастерял её, как я понимаю.

Он выпрямился и подошёл к свечке.

- Я ведь обещал феерический конец.

Картинным, замедленным жестом стокгольмец смахнул её на пол, после чего присыпал огонёк сухой травой из кармана. Доски, естественно, начали трещать. Воронов Глаз вновь подошёл к Пайншильду вплотную.

- Ты умрёшь в горящем здании, мразь. Даже если каким-то чудом сможешь отцепиться, до выхода всё равно не доползёшь. Прощай и получи последний подарок.

С этими словами Густав со всей силы ударил клинком своего меча в живот Пайншильду и прокрутил его внутри, едва не вывернув наружу внутренности. На пол бордовыми струями хлынуло ещё больше крови. Выдернув оружие, отомстивший неторопливо направился к выходу. Пайншильд лихорадочно хватал воздух ртом, терзаемый открытой раной на животе. Но всё без толку - горло начало наполняться едким дымом, а морщинистые руки, которые сводила бешеная судорога, не могли высвободиться за счёт конвульсий. Распятый в собственном доме, ушедший от дел шпион пытался истошно кричать, но наружу выходил лишь жалкий хрип и захлёбывание в крови.

Воронов Глаз не оборачивался. За его спиной распространялось алчное, пожирающее древесину пламя, а поверженный паук корчился, исполненный ужаса...

Сердце Густава почти разрывалось, ему хотелось развернуться и спасти Пайншильда, но он подавлял это чувство, зная: гуманность неприменима в отношении таких людей. Что-то печальное было в этих тихих стонах и немой мольбе о помощи на фоне погребального костра, Воронов Глаз осознавал, что именно он сделал это, и всё же ему не хотелось возвращаться. "Он это заслужил, - утешал свою совесть стокгольмец. - Пусть помучается."

***

Вечерело. Сегодня деревня как никогда оживилась. Причина заключалась в том, что Эрик Старое Копьё ранним утром, как вождь, отправил голубей всем вассалам Стокгольма с сообщением о готовящемся наступлении Готланда и призывом прибыть в метрополию для военного совета. Союзники не заставили себя долго ждать и где-то час назад добрались в поселение, сопровождаемые небольшими делегациями. Это слегка подбадривало стокгольмцев: "Теперь мы готовимся основательно, а не призываем друзей перед самой битвой", - думали они.

Шильд и Густав направлялись на собрание в усадьбе Эрика, как побывавшие в Висбю. Если Секира держался вполне хладнокровно, то Воронов Глаз чувствовал себя несколько нервно, ведь сейчас ему придётся смотреть в глаза всем союзникам деревни.

Когда они вошли в дом, то сразу оказались в гуще большого количества людей. В помещении втихомолку переговаривались, а кое-кто из вассальных делегаций бросал на Густава насмешливые взгляды.

- Прошу в зал, - объявил появившийся Латогром.

В главной комнате стоял обширный стол со свечами и аккуратно разложенными листами пергамента, на которых были изображены карты, показывающие подступы к Стокгольму, расположение относительно него вассальных поселений и всё Балтийское море с Эландом и Готландом. Во главе стола уже сидел Эрик Старое Копьё, являвший собой пример спокойного и радушного сеньора. Латогром занял место неподалёку от него.

По левую руку от правителей Стокгольма уселись ничуть не изменившийся слегка седовласый Эгиль, а также мрачный и напряжённый Ормарр, представлявшие Бьёркнос и Сёдертёрн. Чуть поодаль от них сели Гарольд Чёрное Копьё и Бернард Свирепый, встреченные плохо скрываемым изумлением. Их сопровождал Холгер Бесшумный, который скромно присел рядом.

По правую же руку разместились Родерик, Альрик и - дальше всех от стокгольмских вождей - немного потолстевший Колльбейн из Ваксхольма. Секира и Воронов Глаз уселись напротив Латогрома и Эрика. Делегации союзников, в которых было по четыре человека, стояли за спинами своих лидеров. В углу пристроился Йенс, стоящий в тени, готовый в любой момент дать показания.

- Я всех приветствую, - нарушил нависшее над заклятыми друзьями молчание Эрик Старое Копьё, слегка откашлявшись. - Пусть вас не смущает присутствие здесь берсерков. Эти эландцы не воевали против нас и приплыли сюда из Висбю, где до этого у них произошла схватка с готландцами, равно как и Воронов Глаз с Кровавой Секирой. Мы все собрались тут с единственной целью: обсудить план обороны от объединённых сил Готланда и Борнхольма.

- Могу задать вопрос? - тихо спросил Эгиль. - Вы уверены в том, что Хитрый Лис строит против вас козни? Про его альянс с Борнхольмом мне рассказали разведчики, тут я спрашивать не буду, но с чего вы решили, что они первым делом пойдут на ваши опустошённые земли?

- Разве непонятно? - мрачно выплюнул Колльбейн. - Он идёт не на Стокгольм, а на всю Скандинавию! Армия позволяет, защита позволяет, благо, предшественники умные попались; дисциплина железная, снаряжение на высоте, продовольствия хватает. Идеальный, будь он проклят, момент для захвата новых территорий!

- Колльбейн, - вежливо прервал его Эгиль. - Помимо восточной Скандинавии Хитрый Лис с удовольствием возьмёт северо-западную Прибалтику. Эстляндия, Латгалия, может, даже дойдёт до Новгорода...

- Сдался ему этот Новгород! Зуб даю, он себе прибрежную империю на манер Византии основать собрался. Не в этом поколении, так лет через сто. Он амбициозный малый, к вашему сведению.

- Может и так, - согласился Эгиль, - но начинать строительство могущественной державы проще с более уязвимых точек...

- Эрик, у тебя же есть разведчик? - перебил бьёркносца Колльбейн. - Пусть выговорится.

Хёвдинг разведки Кемпинса вышел из тени, погасив кислую ухмылку и став абсолютно серьёзным.

- Йенс Зоркий? - удивился Ормарр. - Так ты не в Борнхольме?

- Отныне - нет, - отрезал Йенс. - Моя родина находится во власти Готланда, с чем я не намерен мириться. И я точно знаю, что Хитрый Лис собирает свою армию в поход на Кровавую Крепость. Конечно, он ещё не огласил жертву, но я с уверенностью говорю: это будет Стокгольм.

- Просто поверьте нам на слово, - дополнил Гарольд. - Мы сожгли торговый район Висбю и смогли сбежать, а сейчас мы здесь. Как думаете, куда падёт гнев Хитрого Лиса?

- Всё ещё недостаточно убедительно, - не согласился Эгиль. - На месте Хитрого Лиса я бы...

- Устранил в один ход своего самого большого врага и самого опасного конкурента, захватил земли на пересечении торговых путей, получил множество портов и верфей для своего флота и создал буферную провинцию, чтобы избежать удара с запада, - закончил Гарольд. - Сейчас норвежские феодалы настолько сильны, что любой из них представляет угрозу всем нам, вместе взятым. Для Готланда эта угроза ещё реальнее. Не вижу противоречий в плане Хитрого Лиса, его расчёты и предусмотрительность известны каждому.

- Убедил, - сдался Эгиль. - Допустим, он решил устранить нас в первую очередь из-за боязни внешних угроз. Значит, подготовился он основательно. Как мы одолеем армию тщательно подготовившегося вождя, который настроен на захват всей восточной Скандинавии?

- Мы соберём идеи, - заявил Эрик. - Пройдёмся по кругу: каждый предложит свои выходы. Мы выслушаем всех и каждого, сравним варианты и осуществим самые лучшие.

- Я не против, - согласился Гарольд. - Идея здравая. Комбинируя точки зрения разных людей, мы составим самую лучшую модель происходящего.

- Хорошо, - сухо отозвался Латогром. - Начну с себя. Как вы все понимаете, готландцы не будут биться головой о стены. В прошлый раз они притащили катапульты, сейчас же от них можно ожидать что угодно. Не удивлюсь, если они сумеют собрать гигантские требушеты. Впрочем, эта тактика предназначена для замковых каменных стен, а не для нашего двухслойного частокола с маленькими подмостками. Поэтому моим предложением будет полное переосмысление наших стен. Заложим валуны в основание, укрепим защиту досками и стальными прутьями, увеличим толщину стен - в общем, подготовим готландцам неприятный сюрприз.

- Я не самый вовлечённый в оборону Стокгольма человек, - начал Эгиль, - но даже я вижу недостатки вашей защиты. Ваши лучники стоят на стенах без зубцов, им приходится высовываться полностью, чтобы совершить выстрел. Башен для лучников нет совсем. В первую очередь оборудуйте это.

- Как по мне, вам нужны рвы и каналы по всей территории, - сказал Ормарр. - По мокрой земле, которая проваливается под ногами и заливает воду в ботинки, ходить тяжелее.

- А на лошадях - тем более, - вставил Йенс. - У них есть тяжёлая кавалерия, и мы должны не допустить её на территории. Тяжёлая конница пойдёт сразу же после пехоты, разрывая строй воинов. Поэтому мы также обязаны поставить преграды-рогатки против лошадей. Если получится, воткнём в землю шипы, просто чтобы враги нарывались на них.

- Более того, - продолжил Ормарр, - затопление ваших земель усложнит противникам высадку и установку лагеря. Никто не разводит костры на болотах. Силы природы можно подчинить, и тогда они сыграют нам на руку.

- Мы с Холгером отправимся к своему наставнику Хаммерфасту на Эланд, - сказал Гарольд. Все посмотрели на него с непониманием, и он объяснил: - У меня есть опыт в вербовке берсерков, к тому же я доверенное лицо правителя всех эландских земель и, вроде бы, вождь целого клана. Мы приведём с десяток драккаров, под завязку набитых разного сорта берсерками. Такое подкрепление будет выгодно разместить где-то в тылу у противника, чтобы застать его врасплох и атаковать наиболее уязвимые части: если Лис и притащит катапульты, мы их возьмём.

- В это время сами стокгольмцы будут усердно изучать техники берсерков, - дополнил Бернард Свирепый. - Может, даже будем подвешивать их на дереве вверх ногами, как когда-то висели сами. Но обмен боевыми техниками и секретами будет весьма кстати. Я даже готов обучить парочку людей своим приёмам с боевым молотом, - на этой фразе Латогром заинтересовался и начал вслушиваться. - Берсерки - самая большая сила как для Готланда, так и для Стокгольма. Обычные викинги не идут на противника в первых рядах с бесстрашием и пугающими боевыми кличами. Обычные викинги сражаются где-то в центре своего построения, укрываясь за щитом и стремясь держаться подальше от всего опасного. Ваш ключ к победе, братья, - это берсерки. Дорожите ими.

- Тем не менее, - прервал монолог Бернарда Воронов Глаз, - помимо пассивной обороны и контратаки нам нужен действенный метод убивать людей. Вы же понимаете, к чему я клоню? Осадные орудия, которые Готланд притащил к нам, будут использованы против него. Мы, конечно, не будем ставить катапульты перед стенами, как сделали они - из-за недостатка мантелетов я смог стрелой перерубить верёвку катапульты до того, как её зарядили. К тому же, мы умеем строить и обычные примитивные онагры.

- И конечно же ловушки! - ворвался Секира. - Особенно с предложенной Ормарром затопленной землёй! Ловушки незаметны, ловушки смертоносны, они поразят готландцев морально, враг будет вынужден оставлять раненых товарищей, а это плохо влияет на боевой дух. Со своей землёй у нас такой богатый простор для фантазии!

- А мы с Родериком обеспечим все расходы! - на эмоциях сказанул Альрик.

- Ну нет, - отказался Родерик. - Нас двоих не хватит. Я могу обеспечить вас деревом, у меня его в достатке. Альрик разводит свиней и может задаром отдавать вам необходимое продовольствие.

- Задаром? - удивился Альрик. - Хотя для высшего блага надо чем-то жертвовать.

- Моей идеей, тем не менее, будет строительство дополнительных стен. Не для постоянного укрытия, а больше как препятствие для строя противника. Если им придётся разбирать преграду, они будут вынуждены прятаться за ней же. Но если сделать преграды высокими настолько, чтобы они преграждали путь, но низкими настолько, чтобы мы могли их обстреливать, то мы получим искусственное преимущество высоты!

- И для этого нужны земляные валы, - предложил Секира.

- Именно! Всю землю, которую вы соберёте, пока копаете рвы для плана Ормарра, вы используете в качестве валов! - воскликнул Альрик.

- Это хорошая идея, - согласился Эрик. - А теперь поговорим о расстановке войск...

- Да что тут думать, всех за стену и ждать, - бросил Колльбейн. - Берсерков и ульфхеднаров спрятать в тылу, как и советовал их командир. Лучники по башням и стенам, орудия за укрытиями, если Альрик одолжит своих драгоценных коней, то всадников поставим по флангам, пусть покусывают врагов за бока. Пехота пусть ждёт у стен.

- В ограниченном пространстве наших улиц большие неуклюжие формации будут только мешать, - дополнил Латогром. - Так что распределимся на отряды человек по десять и будем сидеть в засаде.

- Хорошо, с этим определились, - сказал Эрик. - Теперь обсудим расходы...

...Ночь уже была в самом расцвете сил, когда собрание закончилось. Густав и Секира вышли из усадьбы слегка измотанными, но чуть более уверенными в своей выживаемости. План имел свои недостатки, но самую важную часть - стратегию подготовки - обговорили достаточно ясно. Уже утром должна была начаться работа по укреплению позиций в Стокгольме, и это несколько настораживало трудяг, которые так и не отдохнули. Впрочем, радовало то, что работать будут не только стокгольмцы, но и уроженцы вассальных деревень, чьё население после весеннего набега оказалось значительно больше. Лендрманы Хромой Ноги вышли из усадьбы в сопровождении небольших делегаций. Хоть делегаты и не участвовали в собрании, у каждого из них были отдельные цели: собрать документы, вести лошадей, записывать решения и охранять остальных. Люди Колльбейна покинули дом вождя в числе последних. Один из них, тот, что отвечал за запись информации, сказал, что случайно испортил документ чернилами, и теперь переписывал всё на ходу.

Никто не нарушал спокойствия деревни, когда над ней сгустился ночной мрак. Приступить к фортификационным работам планировалось на рассвете, а пока в Стокгольме царили тишина и безмятежность. Не спали по долгу службы лишь дозорные на стене да стражники у дверей Эрика Старое Копьё. Лендрманы постепенно выезжали за ворота, направляясь каждый в своё поселение. На горизонте ещё не было видно ни малейших признаков врага, и до битвы было очень далеко, как полагали обыватели.

Однако это было не совсем истиной. Скрытная, шпионская фаза противостояния уже была в самом разгаре. И, как обычно случается, тайный противник затаился в самой сердцевине готовящегося к обороне клана, ведя свою игру.

В одном из тех переулков, что примыкали к краю деревни, в тени притаилась сгорбленная фигура с накинутым на голову коричневым капюшоном. Со стороны могло бы показаться, что это какой-нибудь нищий. Но в умелых руках этого человека находилась маленькая птица - голубь серой окраски. На лапке уже был крепко привязан крохотный контейнер. Хозяин голубя воровато оглянулся по сторонам, проверяя окрестности на возможных прохожих. Никого не увидел. И аккуратно извлёк из кармана пергаментный лист. Улыбнулся.

"Эти обречённые глупцы даже не догадываются о том, что их замыслы укреплений и ловушек уже нашли отражение здесь. На Готланде этому будут рады".

Пергамент был скручен в тоненькую полоску и вставлен в футляр голубя. Шпион потрепал птицу по перьям, привстал и резко выпустил из рук. Крохотная фигурка исчезла, улетела в сторону моря.

♠️♠️♠️

Город Висбю сегодня утром растворялся в тишине. Начало приготовлений к Кровавой Крепости сопровождалось сбором войск в лагерях, ковкой оружия и шёпотом воинов, уходящих из дома. На заре никто не выходил на улицу - люди наслаждались сном, возможно, последним спокойным сном в их жизни.

Над Балтийским морем пролетал неприметный серый голубь, а к его лапке был привязан крошечный футляр для клочка пергамента. Голубь был ручным и стремился домой, на остров Готланд, хоть птица и не могла видеть его среди моря. Натренированный и выдрессированный, этому "почтальону" было доверено как можно скорее передать срочное послание Хитрому Лису.

Молодой готландский мятежник по имени Юнатан прогуливался по берегу. Вообще-то его отряд постоянно дежурил здесь, и самому мятежнику совершенно необязательно нужно было делать всё самому, но утро казалось таким тихим и расслабляющим, что трудно было не заметить подвоха. Именно в такое время обычно происходит вся закулисная борьба. И Юнатан интуитивно понимал, что сейчас лучше сосредоточить внимание на деталях, а не поддаваться искушению всеобщей нирваны.

Мятежник шёл по западному побережью Готланда, немного севернее Висбю. Именно сюда прилетела бы посыльная птица из Стокгольма, на которую уже заготовлена ловушка. Юнатан всегда любил соколиную охоту, ведь это занятие позволяло вести преследование не только мелких зверей, но и более шустрой добычи.

Пронзительный режущий крик послышался откуда-то из неба.

- Что там? - крикнул вверх Юнатан. Он не был уверен, что сокол его услышит, но ручная птица вполне понимала приказы мятежника и отличала его голос среди толпы других людей, так что у него были все шансы...

Сокол появился в облаках, и в его цепких лапах со смертью сражалась другая птица. Серый голубь трепал крыльями и ворочал толстой шеей, но не мог избавиться от хватки.

"Голубь? - удивился Юнатан. - Мой сокол специально обучен не ловить всех пролетающих птиц, а лишь тех, кто выделяется особыми предметами. Со своим зрением сокол не мог ошибиться. Это оно!"

Птица-перехватчик спикировала к хозяину и в последний момент вышла из пике, устремившись ввысь, бросив добычу в руки Юнатана. На лапке голубя действительно был прикреплён футляр.

"Но это ещё не точно. Возможно, почтовый голубь был отправлен в Висбю из севера Готланда, а не Стокгольма. Тогда я зря радовался. Нужно не сбавлять осторожности, это мог быть отвлекающий манёвр", - решил мятежник и вытолкнул свёрток пергамента из футлярчика голубя.

На одной стороне клочка была нарисована довольно детальная карта, видимо, скопированная из архивов, с многочисленными точками и рунами у них. "Засада берсерков... волчьи ямы... система каналов?.."

Юнатан прочитал карту несколько раз, но, так и не поняв контекста, перевернул пергамент. "Они знают о нападении... Готовятся, будут поднимать ополчение среди вассалов... К ним должны присоединиться полтысячи берсерков... Ставят ловушки и укрепления, карта на развороте..."

- Похоже, всё-таки то, что нужно, - пробормотал себе под нос Юнатан и свистнул. Сокол, не теряя времени, вернулся и вскоре уже сидел на руке мятежника.

- Сейчас я отдам тебя в руки своего помощника, а сам отправлюсь к командиру и передам важную стратегическую информацию. Будь паинькой, - сказал он и пошёл к месту, где дежурили его товарищи.

...Катрин сидела на кресле. Здесь, в недавно опустевшем доме, ей было хоть сколько-нибудь комфортно. Паучьему Логову удалось атаковать лагерь новых мятежников, и хоть обе стороны понесли значительные потери, повстанцам явно пришлось тяжелее. Смерть одного из двух лидеров... Катрин до сих пор не раскрыла своим людям детали.

"Впрочем, это было его решение - не убегать, - знала Катрин. - И я его понимаю. Сколько времени мы уже прячемся? Как давно мы в бегах?"

Перед лицом главы мятежа лежала компактная карта Стокгольма. По-видимому, Юнатан отобрал её у почтовой птицы.

"Что бы ни произошло, мне нужно уничтожить карту. Если она попадёт в руки Хитрого Лиса, то будет уже не важно, прошла она через нас или нет", - решила Катрин.

Она взяла пергамент и сложила его два раза. Листок оказался совсем крошечным, что имеет смысл, ведь голуби не могут таскать целые пачки документов. Катрин в последний раз окинула его взором и без тени сожаления бросила в камин.

"Из пепла этот план не воскресит ничто, - заявила она всему миру и внезапно спросила сама у себя: - Я подпортила планы Хитрому Лису, а дальше что?"

За окном разгоралось позднее осеннее утро, когда Катрин, не уходя глубоко в размышления, задала себе ещё один риторический вопрос:

"Может, мне стоит сделать шаг вперёд?"

♠️♠️♠️

На скандинавском полуострове тем временем ситуация была менее спокойна. Жители Стокгольма трудились не покладая рук, некоторые даже обходились без перерывов на обед и отдыха. Деревня запросила у соседей всевозможную силу - от рабов-трэллов до специальных наёмных рабочих, которые видели в мероприятии ещё один способ подзаработать.

В первую очередь стокгольмцы занялись стенами. Хоть большая её часть была восстановлена после набега готландцев и берсерков весной, всё же оставались пробитые секции, где могли протиснуться целые подразделения. Стены были укреплены основательно: брёвна скрепляли стальными полосами, в фундамент закладывался камень, а со стороны деревни жители припасли ямы для хранения боеприпасов, кострища и котлы с водой - кипяток, который шипит на головах врагов, никогда не бывает лишним.

В особо важных стратегических позициях, не защищённых стенами, викинги соорудили валы и окопы. Одно только это остановило бы набег какого-нибудь небольшого нуждающегося в ресурсах племени.

За ловушки взялись эксперты своего дела. В местах, где обзор был наиболее широким, где можно было укрыться от града стокгольмских стрел или свободно высадиться с драккара, умелые люди копали глубокие ямы с кольями на самом дне. Пока что их не маскировали, дабы избежать инцидентов.

Помимо волчьих ям, широко практиковались торчащие из земли крючковатые штыри, смазанные попавшимся под руку ядом, которые было тяжело заметить во время хождения в строю с ограниченным обзором. Некоторые установщики хотели оставить свою коронную ловушку, крутящиеся шипастые барабаны, примитивные механизмы с нажимными пластинами и другие смертоносные приборы. Все опасные места за стенами отмечались высокой веткой с куском ткани, но даже с этой предосторожностью некоторые умудрились пострадать.

Чтобы замедлить продвижение кавалерии и одновременно обеспечить строителей грунтом, многие отряды снаряжались лопатами и кирками и отправлялись рыть неглубокие каналы, куда собиралась вода из проливов архипелага. Схема каналов была похожа на структуру пера - основной стержень, бородки, бородочки - всё перекрещивается со всем, вода заливается на почву и смягчает её, заболачивая территорию. Плотники и дровосеки, пожалуй, имели дело с самой сложной работой - дерево использовалось не только для стен, но и для искусственных препятствий. Рогатки, крестообразные преграждения, направленные против рвущихся вперёд тяжёлых коней-дестриэ. Если лошадь и сможет перевернуть крестообразную конструкцию, ничего не изменится - форма сохранится, но конь при этом надолго застрянет. Эти препятствия ставились со стороны Бьёркноса, Сёдермальма и Сёдертёрна - единственных сухопутных проходов в Стокгольм. Ничего лишнего - только экономия сил и времени.

Особую роль суждено было сыграть баллистическим орудиям. Катапульты, которые готландцы бросили во время первого набега, будут использованы против них самих - установленные за стенами, катапульты были полностью защищены от всего огня, но всё ещё могли производить аккуратные точечные выстрелы. На стенах в это время строились простые стационарные онагры, обеспечивающие навесной огонь по широкому фронту.

Интересное использование получила и ритуальная гора - её крутые склоны сделают достижение вершины почти невыполнимой задачей, особенно во время пыла битвы. Латогром, понимая это, приказал установить на самом верху горы сразу несколько орудий - их положение на более выгодной позиции увеличит как дальность обзора и обстрела, так и защищённость позиции. "К тому же, - говорил Латогром. - На ритуальной горе уже есть Арбалет Хель, который мы можем использовать сами".

В целом, никто не бездействовал. Работа шла полным ходом, и уже очень скоро Стокгольм готов был встретить Готланд лицом к лицу.

Обширный лагерь берсерков, раскинувшийся у стен Стокгольма, не тратил небольшого количества отпущенного им времени попусту. Там были организованы площадки для тренировок. Бернард Свирепый высказал резонную мысль: стокгольмцы будут сражаться лучше, если переймут хотя бы минимальные умения воинов Эланда. Так можно будет продержаться гораздо дольше как на стенах, так и на улицах, если противник прорвётся - а в этом любой, кто трезво взвешивал шансы сторон, особенно не сомневался. Конечно, о принятии похлёбки речи не шло, однако Латогром - как главный по военной части - согласился с тем, что новые навыки неприятно удивят Хитрого Лиса.

Ян и Вольдемар также находились среди тренировавшихся. Первым занялся умудрённый опытом берсерк по имени Вигго, а вторым - сам Холгер Бесшумный. Юркие и проворные жители восточного балтийского побережья, хоть и не были воинами, проявляли себя как внимательные ученики.

- Каким оружием владеешь? - поинтересовался Холгер, приступая к первой тренировке.

- Луком... и бердышом, пожалуй, - ответил тогда Вольдемар.

- Неплохо, - отозвался разведчик, беря в руки секиру и передавая эсту бердыш. - Сейчас мы это проверим.

Холгер подался вперёд и резко атаковал. Вольдемар извернулся и обошёл берсерка слева. Бердыш заблокировал топор плашмя, но ненадолго. Напор Холгера был весьма силён, и его противник не стал дожидаться, пока Бесшумный возьмёт верх. Резкий удар - и Вольдемар отпрянул назад. Не успев среагировать, Холгер совершил ошибку: он замедлил темп движений. Этим воспользовался уроженец Эзеля, резко размахнувшись бердышом и выбив секиру из рук викинга.

- Впечатляет, - признал Холгер, утирая пот со лба, - но мой тебе совет: тренируйся чаще. Ты умеешь не стоять на месте, но учись также держать удар, иначе сильный и одновременно умный противник тебя сделает. Признаюсь, я поддавался. Атаковал не в полную силу, хотел узнать, чего ты стоишь. Но твои действия меня поразили. У тебя большое будущее, если ты не умрёшь в битве за Стокгольм.

Тем временем, Вигго устроил спарринг на мечах с Яном. Балту военная наука давалась труднее, но он не опускал руки.

- Отскок! Удар! Не превращайся в статую! - командовал сорокалетний эландец.

Ян исправно выполнял команды и постепенно прогрессировал.

- Ну же! Ты либо вкладываешься в удар и стоишь на месте, либо прыгаешь из стороны в сторону, не совершая выпадов! - Вигго был немного разочарован. - Комбинируй! Не жертвуй одним в пользу другого!

Ян уже давно вспотел и явно пытался сэкономить силы на следующий раунд.

- Неужто мы будем драться так долго? - на одном выдохе проговорил Ян. - Я устал!

Его противник опустил меч.

- Тогда тебе нужна не тренировка боем, а обычные упражнения на выносливость. К счастью, у тебя есть я, - Вигго улыбнулся и подозвал балта к себе. - Уже через неделю ты себя не узнаешь.

Постепенно Стокгольм знакомился с боевым арсеналом Эланда. Жители осваивали разнообразные новые стили как нападения, так и защиты. С утра до ночи в лагере не утихал звон мечей и секир, треск копий и щитов, пронзительный свист стрел и даже звон привезённых берсерками моргенштернов. Кроме того, оказалось, что совместные уроки неплохо помогают преодолеть застарелое недоверие между кланами.

...Шесть дней прошло с момента пожара в Висбю, а Хитрого Лиса на горизонте не появлялось. Стокгольмцы, утомлённые волнительным ожиданием, начинали работать медленнее. Мотивация подготавливаться постепенно пропадала, но такое опоздание можно было связать с ещё одним событием - что, если Хитрый Лис собирает армию? Мобилизация - не однодневное дело, тем более для такого влиятельного клана, как Готланд. Пусть предыдущий вождь острова, Надёжный Щит, и построил множество крепостей, это ещё не значило, что Готланд неуязвим. А поэтому армия должна была остаться и в защите - Хитрый Лис не глуп и не покинет дом со всем войском. Именно эти факторы замедляли пришествие враждебного флота, и это значительно добавляло резервного времени.

Гарольд и Холгер стояли на пристани, рядом с которой на волнах качался драккар. Команда гребцов и капитан в лице Андреса, снаряжение и еда - всё было готово для длительного плавания.

- Красивый корабль, - сказал Холгер. - Но явно готландский. Как думаешь, нас атакуют на подступах?

- Нет. Если мы зайдём прямо со стороны Бирума с поднятым флагом Эланда, Хаммерфаст ни за что нас не перепутает. В конце концов, он бы не атаковал даже борнхольмский корабль, сперва не разобравшись.

Холгер задумчиво кивнул. Уже совсем скоро они сядут на судно и уйдут на родину, собирать отряды берсерков для защиты Стокгольма. Если у них всё-таки выйдет выстоять в резне, авторитет Гарольда навеки закрепится как наивысший, а сам Эланд с таким лидером станет развиваться куда быстрее прежнего.

- Мы готовы! - послышалось с палубы. - Можете идти!

Гарольд шагнул на трап и быстро перешёл на борт. Холгер растянул момент, поднявшись медленно, оглядывая море за драккаром. Моряки затащили трап на палубу и разобрали его. Гребцы, рассевшись по местам, начали петь песни - так легче скоординироваться и грести синхронно.

- Жаль, что никто нас не провожает, - грустно бросил Холгер.

- Ты же понимаешь, у них есть свои дела, - ответил Гарольд.

Внезапно в порту показались Кровавая Секира и Воронов Глаз. Казалось, они спешили.

- Эй, подождите! Мы не попрощались! - крикнул Шильд.

- Поздно просить пощады! - в шутку крикнул Холгер и ушёл расправлять парус вместе с матросами.

- Вы когда будете? - спросил Густав.

- Три дня, не меньше, - ответил Гарольд. - Если Готланд нападёт на вас в это время, мы ударим его в спину нашими берсерками! Вам остаётся только выжить! Не облажайтесь хоть в этом.

Андрес хихикнул и крикнул тем, кто был на берегу:

- Передавайте моё прощание ребятам!

- Конечно! - послышалось от Секиры.

Расстояние между ними начало стремительно расти. Вскоре корабль скрылся за островом.

- Ты хоть дал им карту? - спросил Шильд.

- Конечно! За кого ты меня держишь? - ответил Густав. - Хотя моя карта нарисована по памяти и не лишена ошибок. Андрес приплыл сюда другим путём, так что... надеюсь, чутьё поможет ему не заблудиться.

- Что-то мне уже не нравится эта затея, - проворчал Шильд. - Но я не против подкрепления. Надеюсь, они не пропадут на неделю.

- У тебя тоже есть это чувство? - спросил Ворон. - Мне кажется, что вскоре у нас будут гости из-за моря. Лишь бы не Хитрый Лис...

...Интуиция Густава, в общем-то, оправдала себя. Правда, совершенно неожиданным для берсерков и стокгольмцев образом.

Уже спустя сутки дозорные подняли тревогу и понеслись к вождю. К Стокгольму быстро, пользуясь попутным ветром, подплывали с юга пять кораблей. В отличие от того дня, когда сюда прибыли эландцы, теперь сомнений быть не могло - эта флотилия в любом случае не имеет к Хитрому Лису никакого отношения. Это было ясно любому, кто хоть чуть-чуть разбирался в кораблях. Они были среднего размера, но с большими парусами и выглядели отнюдь не по-скандинавски, скорее напоминая западноевропейский образец.

Им дали пришвартоваться, но на берег вышла процессия стражников во главе с Эриком и Латогромом. Секира, Ганс и Воронов Глаз, стоявшие сбоку, внимательно разглядывали прибывшие посудины. Особенностью было то, что на носу каждой была установлена огромная баллиста - очевидно, новейшей конструкции. Стокгольмцы шептались и тихо переговаривались между собой, впечатлённые этим грозным оружием.

С флагманского корабля спустились люди. На их лицах можно было заметить лёгкую нервозность и внимание. Впереди шёл высокий и худой шатен лет тридцати, облачённый в лёгкие доспехи и с длинным мечом за поясом. Некоторые из его дружины также были вооружены мечами, а кое-кто - длинным луком и стрелами.

- Не похожи на викингов, - шепнул Ганс. - Тут много кто со светлыми волосами, выглядят как... славяне.

Эрик вышел вперёд.

- Приветствую вас в Стокгольме?.. Из каких вы земель?

Предводитель дружины изящно наклонил голову в знак приветствия.

- Меня зовут Людвик Пястови. Все мы уроженцы Польши. Возможно, вам доводилось слышать о князе Вишневском, который до недавних пор правил поморскими землями к югу от Балтийского моря. Я и эти люди преданно служили ему, но на нас положили глаз те же, кто теперь готовится напасть на вас.

- Хитрый Лис решил подчинить и польский берег? - встрял Секира. - Не очень похоже на правду. Он никогда не отличался склонностью распылять силы, а ваши земли, не в обиду сказано, богатством не славятся. У Готланда и так хватает ресурсов...

- Дело говоришь, Шильд, - согласился Латогром.

- А кто говорит о ресурсах? - усмехнулся Людвик. - У нас было нечто более ценное. Собственно, могу продемонстрировать.

И поляк указал на баллисты.

- Дальность полёта стрел и точность значительно улучшены. Мы налаживали их производство, но готландцы выкрали чертежи и наверняка уже наклепали себе немало образцов. Однако я принял командование над верными людьми, когда наш князь скончался. У нас были свои осведомители, поэтому я принял решение плыть сюда. Разумнее сгруппироваться и дать отпор общему противнику, не правда ли? Это выгодно и для вас - против баллист в одиночку Стокгольму не выстоять, гарантирую.

Латогром нахмурился:

- Эрик, он прав. Мы не знали об этом козыре, но теперь осведомлены. Не стоит отказываться от помощи.

Старое Копьё поразмыслил.

- Что ж, не буду притворяться, будто доверился вам, но мы по одну сторону баррикад.

- Что тут происходит? - Воронов Глаз услышал шаги и голос за своей спиной. К нему подошёл Йенс.

- Польские гости. Говорят, что прибыли драться против Готланда, - шепнул Густав.

Борнхольмец всмотрелся в лицо Людвика и присвистнул.

- Ты его знаешь?

- Ага, - лицо Йенса в этот момент было неподражаемо. - Пытался убить.

Людвик резко схватился за клинок и потянул его из ножен. Заметил Йенса.

- Ты что творишь? - крикнул Латогром, отступая назад и увлекая за собой Эрика.

- Борнхольм планировал захват наших территорий! Я чуть не умер на приёме Грозного Орла от рук этого типа! - огрызнулся Людвик и указал на разведчика.

Кровавая Секира усмехнулся:

- Мда, мы здесь все заклятые друзья. Но Йенс уже вынужден был примириться с берсерком Гарольдом, казнившим его вождя Грозного Орла, так что советую и тебе, Людвик, поумерить свой пыл.

- Ты! - сорвался Людвик, обращаясь к борнхольмцу. - Что тут у вас творится?! Знаете, почему я приплыл сюда? - голос поляка повысился. - Потому что слуги прожужжали мне все уши о том, что после вас наши земли нашинкуют! Я здесь только для того, чтобы в битве с Готландом, который обязательно явится и по мою душу, вы смогли одержать верх! Я бы в жизни не пошёл на этот шаг, если бы до нас не дошли слухи о смене ролей Борнхольма, которые, как удобно, поставили всех моих противников на одну сторону и облегчили моральную дилемму! Но что теперь?

- Разбушевался малый, - тихо пробормотал Латогром. - Но Йенс для нас фигура поважнее. Мы уже делили Польшу с Борнхольмом, так что проблем возникнуть не должно...

- Постойте, вы говорите, готландцы выкрали чертежи этих машин? - уточнил Секира. - Потому что я вспомнил эту конструкцию... Множество подобных баллист стояло на стенах замка Хитрого Лиса, они стреляли зажигательными снарядами, а не стрелами, и в частности из-за них мы были вынуждены ретироваться.

- Да, - подтвердил Людвик, - разработки Вишневских действительно способны...

- Так это же прекрасно! - воскликнул Латогром. - Прочь отсюда, поляк, тебе нечего искать на разорённых землях Стокгольма. У нас нет денег на твои баллисты, а поэтому мы возьмём их силой. И тебе сейчас проще уйти подобру-поздорову.

- Мне кажется, ты воспринимаешь всё в штыки, - рассмеялся Эрик и направился к Людвику. - Представители Польши, мы принимаем ваш бескорыстный дар и приглашаем вас принять участие в самом благородном акте столетия - обороне невинной деревни перед лицом зверского захватчика, - Старое Копьё произнёс эту фразу нарочито пафосным тоном и быстро добавил после: - К тому же, если мы победим, часть добычи станет вашей.

- За этим мы и приплыли, - сказал Пястови и ударил кулаком в ладонь. - Наше маленькое княжество окажется захваченным, но не иностранными варварам, а соседями с похожей культурой. В долгосрочной перспективе мы ничего не теряем. А за вами останется должок...

- Договорились, - решительно сказал Эрик.

А на следующий день, рано утром, когда вся деревня ещё не открыла глаза, пришло подкрепление берсерков. Как и планировалось, десять драккаров со свежими эландцами показались на горизонте полностью заполненными. Они шли на всех парусах, и дозорные едва успели разбудить спящих принимающих.

Корабли разместились вдоль стен деревни, которые окаймляли береговую линию. На ведущей ладье показались Гарольд и Холгер.

Бернард Свирепый, который только что протёр глаза и привёл в порядок свой внешний вид, стоял на берегу и всматривался в новоприбывшее войско.

- Ну как прошло? - крикнул он возящимся на палубе матросам.

- Как видишь, мы всё сделали, - Гарольд обвёл рукой все драккары. - Но проблемы тоже имеются. По дороге мы подхватили стокгольмских разведчиков, которые утверждают, что их лишили всяческой дороги домой. Готландцы должны прийти уже сегодня!

Бернард побледнел.

- Сегодня? - он был поражён. - Но ведь эвакуация так и не началась!

- Быстро, зовите Латогрома и Старое Копьё! - крикнул дозорным подоспевший стражник Сорен. - Что-то не так, мы в невыгодном положении!

Корабли быстро, один за одним, разгрузились и стали в бухту, в шаговой доступности от войск деревни. Вскоре подоспели и вожди поселения.

- Что происходит?! - попытался разобраться Латогром. - На нас напали?!

- Почти, - ответил Гарольд, стоявший около стены. - Но они уже в пути и скоро прибудут.

- Как так? Почему нас не предупредили заранее?!

- Разведчики сказали, что они застряли на каком-то острове, а последняя лодка таинственным образом исчезла, - объяснил подоспевший Холгер. - Это, очевидно, дело рук Паучьего Логова. Помните, что мы уничтожили только один отряд, а ведь второй всё ещё активен.

- Нам нужно срочно начинать отступление мирного населения, - сказал Латогром, успокоившись.

- Почему вы всё ещё этого не сделали? - задал неудобный вопрос Гарольд. - Или вы до сих пор работали, и вам нужны были все руки?

- Мы послали разведывательную группу вперёд, - объяснил Эрик, подойдя к разговаривающим со спины. - Хотели удостовериться, нет ли опасных зверей или разбойников. Но они так и не вернулись с докладом. Мы хотели подождать ещё, но теперь, видимо, нет времени. Надо будить население. Когда к нам придёт враг?

- Судя по всему, до сумерек, - Холгер обеспокоенно бросил взгляд на восток. - На их пути стоят Бьёркнос и Ваксхольм, так что кроху времени выудить удастся, но рассчитывать на больше не стоит.

- Предупредите своё население, - добавил Гарольд. - Пусть сначала идут те, кто посильнее, но не могут сражаться, затем слабое звено, а замыкать цепь будем мы.

- Но что мы будем делать с мирными людьми наших вассалов? - спросил Сорен.

- Отправь им предупреждение. Пусть плывут к нам. Мы всех сбережём, - уверенно ответил Эрик. - Но тогда отступление будем совершать группами, а не всеми сразу. Разные скопления людей будет тяжелее окружить и захватить, манёвренность таких единиц будет повыше, да и на переклички не уйдут часы. Собирайте всех на площади у трактиров. Мы готовы к битве, в отличие от мирных жителей.

Как и должно было быть, деревня быстро проснулась и начала поспешно собирать пожитки. Уходили со всем, что можно было взять: котлы, палатки, посуда, одежда, инструменты - в общем, обозы полнились до самого верха.

Эвакуация происходила группами по двадцать человек, на которых выделялось ровно три телеги с запряжёнными в них животными. "Ворочайся как хочешь, но больше у нас просто нет", - говорил Эрик. Были и люди, которые имели при себе собственного вьючного мула или коня, - такие на телеги особенно не полагались.

- Первые! - скомандовал Эрик, когда первая группа, состоящая из довольно умелых воинов, вышла на запад, в глубь полуострова. - Если всё хорошо, разводите сигнальный костёр. Если плохо - держитесь, следующая группа на подходе. Держитесь воды, чтобы не заблудиться, но не идите по берегу - готландцы на кораблях быстрее вас.

- Понятно, - ответил Михаэль, который в числе первых уходил в неизвестность. - Когда нужно будет ставить лагерь?

- Когда окажетесь в глуши, где вас не достанет никто. Все остальные тоже будут идти вдоль озера, так что мы не разминёмся. Дойдёте до Ворбена - долго не задерживайтесь. Могучая рука захватчика дойдёт и до него.

- Спасибо. Прощайте! - Михаэль пожал руку Эрику и поклонился.

- Надеюсь, ещё увидимся...

Во время последних приготовлений было решено, что некоторые из вассалов Стокгольма - а именно Бьёркнос, Ваксхольм и Сёдертёрн - организуют собственные рубежи обороны на своих землях.

- Не стоит стягивать абсолютно все силы в одно место, - аргументировал тогда Колльбейн. - Мы ближе к берегу, где высадится Хитрый Лис, и сможем его потрепать ещё до того, как он сунется сюда. Так сказать, замедлим продвижение противника.

Эгиль и Ормарр кивнули головой в знак согласия.

- Но на вас пойдёт вся готландская мощь... - обеспокоился Эрик. - Сможете ли её задержать? Это может оказаться самоубийственным решением.

- Вряд ли, - подал голос Эгиль. - Лис не станет зацикливаться на нас. Скорее выйдет вот как: он обойдёт наши поселения своими основными силами и ударит на метрополию, а к нам пошлёт фланговые отряды, полагая, что там пусто и воинов стянули в Стокгольм. Он будет разочарован, зато в разгар битвы, когда резервы важны, ему будет неоткуда брать подкрепления - мы вырежем и раним столько готландцев, сколько сможем.

Впрочем, подобная тактика не касалась расположенных с другой стороны Кальхёлла и Юрсхольма. Вожди Альрик и Родерик уже отдали соответствующие распоряжения, и в данный момент их войска быстрым маршем направлялись к Стокгольму. В основном это были молодые, полные юношеского задора бойцы, которые стремились во всём подражать своим командирам, выбившимся на руководящий пост в первую очередь благодаря храбрости. Таким образом, был соблюдён баланс между достаточным количеством защитников метрополии и передовых рубежей.

Когда обсуждался вопрос, что делать с торговым флотом в этой заварухе, смелую идею неожиданно выдвинул Ганс.

- Когда на нас идёт вся армада Хитрого Лиса, каждый корабль на счету, так ведь? Поэтому нельзя пренебрегать и торговыми судами. Мне доводилось служить на корабле и я знаю, что самая яростная атака - абордажная. А если смешать ярость с профессионализмом? Другими словами, этот флот можно снабдить командами берсерков, которые нанесут урон готландцам ещё в протоках. Всё же у нас не огромный город и необходимо, чтобы до стен и гавани добралось как можно меньше солдат.

Бернард Свирепый поразмыслил:

- Это можно устроить, парень. Если удастся обескровить большую часть готландских кораблей, это будет удар по боевому духу - как ни крути, а сейчас именно ими Хитрый Лис и славится.

- У меня есть одно замечание, - вмешался Гарольд. - Если абордаж провалится, то корабль перейдёт под командование врага, а подвергнувшееся нападению судно не пострадает. Нам нужно как-то гарантированно топить готландские драккары, и вы прекрасно знаете, о чём я говорю.

- Он говорит о таранах, - пояснил Гансу Бернард. - Как-то раз мы в молодости участвовали в таком таранном абордаже.

- Именно, - кивнул Гарольд. - Оснастим торговый флот таранами и сможем устраивать внезапные столкновения с неповоротливыми судамм. Нам не нужны трофейные драккары, не до этого, так что такой вариант точно подойдёт.

Уже совсем скоро заготовленные как раз под такой случай брёвна наспех обтёсывались, предназначенные для простого деревянного тарана. Многим эландцам, только что сошедшим с кораблей, сразу же втолковали, что местом их сражения будут палубы. К счастью, подготовка берсерка подразумевала под собой и морские битвы, так что все были морально готовы. Проводились ускоренные инструктажи, плотники сколачивали модификации для кораблей, пусть и довольно неустойчивые, но как никогда полезные в подобном сражении.

Стокгольм понимал, что битва начнётся уже очень скоро, но не спешил становиться в позицию. 'Пока вдалеке не маячат враги, можно работать и печь пироги", - по такому принципу сегодня трудились жители деревни. Знали бы они, как близко находится их противник.

♦️♦️♦️

История Бьёркноса начинается с предательства. Сигурд Седой и Вольхдар Жадный были сыновьями крайне неудачливого вождя деревни Стокгольм, имя которого история давно позабыла. Согласно легенде, недовольные правлением своего отца, братья предложили ему передать власть в их руки без кровопролития - и тогдашний вождь Стокгольма согласился. Вольхдар Жадный, младший сын, едва получив так нужный ему титул, сразу же совершил покушение на брата. Сигурд Седой выжил, но обида и страх за свою жизнь вынудили его покинуть Стокгольм, и тогда он собрал своих сторонников и ушёл на восток. Перейдя через небольшой пролив, Сигурд обернулся и, не увидев вдали родной деревни, обосновался в близлежащей берёзовой роще, назвав деревню Бьёркнос.

С тех пор отношения между двумя деревнями были не самые дружеские. Стокгольм и Бьёркнос помирились лишь во времена правления Эгиля, потому что тот не видел в союзе ничего плохого. Он уже давно принёс вассальную присягу и исправно служил метрополии - до тех пор, пока было безопасно это делать. Конфронтация с быстро развивающимся, перспективным поселением нужна только глупцам вроде Колльбейна Ваксхольмского, но никак не старику Эгилю. Однако здесь ключевое слово - "перспективное".

Сейчас же к деревне с юга подходили грозные драккары Хитрого Лиса. Эгиль стоял на берегу, отведя руки за спину, и на лице его был написан лишь трезвый расчёт. Он не видел ни единой причины сопротивляться. Бьёркнос может жить и под готландским протекторатом, тогда зачем вообще обороняться?

Стража стояла наготове, но мечи оставались в ножнах. Никто ещё не брал луки в руки, никто не опускал копья. Эгиль стоял перед всем своим войском. Он уже предупредил их, что сдастся, что не стоит проявлять преждевременной агрессии.

К Стокгольму было два прохода - через Бьёркнос и Ваксхольм. И первый был гораздо короче. Поэтому большая часть флота пошла именно этим путём.

Огромный корабль, ведущая ладья флота, замедлила свой ход - матросы на вёслах синхронно начали грести в обратную сторону. В конце концов судно остановилось прямо напротив деревни.

Готландцы бросили трап на землю. Эгиль не повёл и мускулом.

К вождю шаркающей походкой подошёл подозрительный субъект с короткой рыжей бородкой, высматривающий спрятанных убийц. Не увидев ничего странного, субъект спросил:

- Эгиль, вождь Бьёркноса?

- Да, - кивнул старец. - А как вас звать?

- Я Хелге, сейчас исполняю роль посла Хитрого Лиса. Мне было сказано, что вы уже отправили моему ярлу голубя с прошением о пощаде? - голос Хелге звучал надменно, он явно наслаждался своей ролью.

Эгиль заметил, что готландцы называют Хитрого Лиса своим ярлом, хотя тот ещё не успел стать таковым. "Навязывают привычку другим кланам?" - предположил старец.

- Да, и ваш... ярл обещал не трогать мою деревню, - Эгиль буквально выдавил из себя это слово. Называть Грозного Орла конунгом первое время тоже было довольно проблематично, но потом это вошло в привычку. - Ваш флот должен сейчас пройти Скурусундет, этот пролив, и свернуть налево, на запад, если хотите попасть в Стокгольм.

- Благодарю за содействие, - Хелге саркастично поклонился. - Эгиль, мы ещё вернёмся с претензиями, но сейчас трогать вас не будем, потому что так сказал ярл. Живите пока.

- Удачи, - старец обязан был сказать это. Да, возможно, он не очень одобрял Хитрого Лиса, но сейчас безумно важным было войти в расположение его слуг. На этом будет держаться вся репутация Эгиля.

Хелге не показал удивления, лишь немного улыбнулся и пошёл обратно на трап. Уже очень скоро корабли Хитрого Лиса один за одним выходили в Хальфкакссундет, разделявший остров Лидингё от Стокгольма. Впрочем, до самой деревни оставалось ещё довольно много. По плану оставалось только дождаться воссоединения с войсками, идущими по второму пути - через Ваксхольм. Корабли обосновались около берега, готландцы высадились на крайнем северо-востоке острова Нака и сразу же возвели лагерь.
Оставалось только ждать.

Сёдертёрн возвышался посреди равнины, возделывая луга и поля вокруг себя. В отличие от Стокгольма и Бьёркноса, из-за удалённости от воды, рыбацкое мастерство тут не использовалось. Оторванность от проливов защищала от внезапной атаки флотилий противника, но открывала путь вражеской пехоте и кавалерии.

В отличие от Стокгольма, Сёдертёрн представлял собой в большей степени военное поселение, а не торговый узел. Недавнее соглашение со Стокгольмом как раз должно было укрепить деревню - так, на месте поселения планировалось возвести целую крепость с настоящим замком, правда, уже не в рамках договора. Маленькие домики фермеров обеспечивали ремесленников и военных провизией, а жёсткая дисциплина и страх заточения в подземельях Ормарра делали из новобранцев не просто воинов-викингов, но настоящих солдат, поддерживающих друг друга и слушающихся приказов свыше, идеально исполняя план начальства.

Впрочем, сейчас Сёдертёрн не был готов к битве. Суматоха, постоянно несущиеся туда-сюда крестьяне, незаконченный форт с неудобными дырами в стенах, которые не успели залатать чем попало.

"Мы не можем так сражаться, - понимал Ормарр. - Мои люди вымотались, пока батрачили на Стокгольм. Мы просто не готовы к битве".

Вождь деревни стоял на вершине своей башни - практичного компактного дома, напоминавшего ему о казармах, в которых он провёл много лет. Посторонний сказал бы, что вождь не должен жить в башне, ему обязательно требуется поддерживать свою авторитет роскошными безделушками, чтобы служащие смотрели на него снизу вверх и стремились к этому уровню. Но Ормарр посмеялся бы постороннему в ответ, потому что особая репутация, которую вождь получил у своих солдат, бесценна. Воины знали: их вождь был таким же, как и они. Ход мыслей Ормарра был предсказуем, и хоть солдаты иногда получали по шапке за неподобающее поведение, частенько они оставались без наказания по доброй воле вождя, понимавшего подчинённых.

- Нутр, солдаты ведь не готовы встречать их? - спросил Ормарр, смотря на приближающуюся ораву.

- Нет, вождь, - ответил советник.

- Тогда я разберусь сам. Готовьтесь к худшему, но они вряд ли останутся надолго. Сейчас их цель - Стокгольм.

- Вождь, вы действительно? - в голосе седого советника Нутра выразилась печаль.

- А есть ли выбор? - с горькой усмешкой спросил Ормарр.

...Ларс сидел верхом на лошади, ведя с юга целое подразделение. Тяжёлая конница - закованные в кольчугу викинги верхом на дестриэ, пехота Борнхольма, оставшаяся после высадки на Эланд, пара катапульт на повозках, которые тащили лошади, и множество наёмников.

Конечно, командир Паучьего Логова и предводитель такого войска знал, куда идёт. Впереди показался холм с покатыми склонами, на котором полным ходом шло строительство. Точнее, оно не шло совсем: и без того не самое большое население деревушки стали перед стенами кто с чем. Косы, топоры лесорубов, молотки, прикреплённые к палкам... "Жалкое зрелище, - подумал Ларс. - Думаю, с ними легче просто потолковать".

- Тобиас! - крикнул Ларс, с усилиями оборачиваясь на лошади. - Бери отряд и скачи до поселения, объясни им, что лучше сдаться и не тратить наше время.

- Так точно, капитан! - ответил капитан Тобиас и, собрав вокруг себя круг из доверенных людей, вырвался из основного войска.

Несколько минут галопа прошли для нервничающих жителей в мгновение ока.

- Приветствую, жители Сёдертёрна! - едва остановив свою лошадь перед толпой, проголосил Тобиас. - Склоните колено, если не хотите крови. Мы не тронем вас сейчас, но пойдём на Стокгольм войной. Если вы чувствуете, что хотите сражаться, дайте нам знать!

- Нет, не хотим, - ответил еле успевший к переговорам Ормарр. - Мы сдаёмся!

Жители с недоверием посмотрели как на своего вождя, так и на пришедшую делегацию.

- Нам и правда не нужны неприятности. Я хотел вас ослабить, чтобы братьям из Стокгольма пришлось легче, но в последний момент передумал. Зачем умирать, если можно жить? Предать эгиду менее болезненно, чем предать все вверенные мне жизни.

Тобиас, сказать, тоже был немного сбит с толку. Он явно не ожидал такого поспешного решения, но перечить не собирался.

- Это ваше окончательное?.. - начал он.

- Да, - отрезал Ормарр. - Я сдаюсь. Можете подтянуться к своим основным войскам.

Тобиас одобрительно кивнул и развернул лошадь. Захват деревни занял меньше минуты - довольно хороший результат.

- Назад! - скомандовал капитан и отправился галопом через поле, а за ним последовали его подручные.

Ормарр стоял перед стенами. Захватчики попались адекватные - не начали громить и крушить всё вокруг. Впрочем, в поведении делегации можно было заметить определённое паучье влияние.

- Вождь, мы правда сдаёмся? - спросил один из крестьян.

- Да. Пока что знайте только это, - голос Ормарра был твёрд, как сталь.

К поселению Ваксхольм двигалась большая и гордая флотилия драккаров, возглавляемая недавно построенным, величественным флагманом. Этот корабль, украшенный свирепой головой дракона с кровожадно разверзнутой пастью, носил претенциозное имя "Повелитель моря" и находился под управлением одного из первых сторонников Хитрого Лиса.

Этот человек сейчас стоял на капитанском мостике, и от его внимательных, слегка навыкате зелёных глаз не ускользало ни одно движение матросов. Ветер трепал русые, с едва заметной проседью волосы, а голова было надменно вздёрнута. Хёвдинг обладал поразительно высоким двухметровым ростом и худым, словно скелет, телосложением. За свои сорок восемь лет, прожитых на этом свете, он видал много плаваний и грабительских рейдов. На поясе висел длинный филигранный меч, а на щеке темнел старый рубец, полученный пятнадцать лет назад при сожжении саксонского города Гамбурга. Правой руке недоставало безымянного пальца и мизинца, отсечённых когда-то кривой мавританской саблей на побережье Иберии.

Да, хёвдинг Фолквар Надменный сколотил большое состояние и снискал уважение среди викингов, сражаясь в передних рядах на протяжении морских походов. Однако он так и не смог осесть нигде в Европе - его неизменно тянуло на родной Готланд. Фолквар верил, что этому обширному острову, расположенному почти в центре Балтийского моря, предначертано стать великим. И когда за власть начал бороться тот, кто желал покончить с миролюбивой политикой, свойственной Надёжному Щиту, и выковать могущество для своего клана, а также создать сильный флот - Хитрый Лис - Фолквар поддержал его, не задумываясь.

Другие военачальники Готланда не слишком любили бывшего пирата за его манеру смотреть на них свысока и буйный нрав. Сходились они, пожалуй, лишь в одном - стремлении выжить с поста выскочку-саксонца Вольфганга, попавшему в милость года два назад.

Флот подошёл к ваксхольмской гавани. Всё явно было готово к обороне, но защитники не торопились активно действовать.

- Подходим вплотную! - громко скомандовал Надменный. - Пусть воочию узрят мощь нашей армады!

Всего тут было двадцать драккаров, но они были наполнены искусными моряками, а кое-кто из них даже сопровождал Фолквара в его походах. Паруса грозно шумели, наполненные буйным ветром, а гребцы исправно погружали свои вёсла в морские волны, трепещущие за бортом. Остальные суда - штук сорок - пошли через Бьёркнос, и по плану с ними следовало соединиться ближе к Стокгольме, у острова Нака.

Колльбейна устрашила эта демонстрация. По спине вождя пробежал холодок.

"Если честно взвешивать шансы, Ваксхольм продержится недолго. Но сопротивление, сколько бы оно не длилось, легко может раззадорить готландцев. Не для того я выстраивал экономику своей деревни годами, чтобы сейчас в один миг погубить всё. Предать вассальную клятву, - лихорадочно размышлял Колльбейн, - это позорно, безусловно. Но не позорнее, чем ввергнуть всех моих подданных в пучину грабежа и резни. Максимум, что сможем мы сделать - какое-то время удерживать их в гавани, но потом нас просто сметут".

- Довольно ломать пафосную драму, идём к воротам, - отрывисто, стараясь не выдать дрожи в голосе, крикнул лидер Ваксхольма. - Без оружия.

"Повелитель моря" причалил своим громадным корпусом к берегу. Команда уже была в полной боевой готовности и ждала лишь приказа командира Фолквара. Тот окинул взглядом пространство между водой и деревней.

"Крысы трусливо прячутся внутри. Похоже, это будет быстрый захват..."

Ворота распахнулись.

- Не стрелять! - предупредил хёвдинг лучников. - Тут человек пять!

Процессию, выходящую к кораблям, составляли идущий впереди Колльбейн, его военный советник и три лагмана. Лица у них были удручённые и мрачные.

Фолквар Надменный заправским движением моряка спрыгнул с капитанского мостика и ступил на пристань. Улыбнулся и произнёс голосом без тени уважения или хладнокровия:

- Как я понимаю, это вся правящая верхушка Ваксхольма? Вступаете в переговоры? Надолго же вас хватило!

Колльбейн проглотил свою гордость и тихо сказал:

- Мы сдаёмся.

- Плохо слышно, говори погромче и членораздельнее! - хёвдинг, откровенно насмехаясь, приложил ладонь к уху. - Так зачем вы здесь?

Вождь Ваксхольма скрежетнул зубами и возвысил голос:

- Наше поселение сдаётся готландской армии. Передайте Хитрому Лису, что это полностью моя инициатива. Я клянусь в верности...

- Меня не интересуют твои клятвы, - резко оборвал Колльбейна Фолквар. - Нам нужно лишь одно: покорный ваксхольмец, способный провести нас через северные протоки к островку Нака. Я не оставлю здесь гарнизон и не потребую у вас воинов для стокгольмской битвы - определённое мнение о вашей воле к сопротивлению и боеспособности у меня уже сложилось.

- Я могу... указать путь к Нака, - пробормотал военный советник Колльбейна, опустив голову.

Колльбейн оторопел и уставился в глаза помощнику. "Мы так быстро потеряли надежду? - взорвалась в его голове мысль. - Но ничего другого не остаётся..."

- Прекрасно! Проводите его к штурвалу, ребята! - Фолквар быстро подозвал двух плечистых готландцев, вооружённых копьями и щитами.

Новоиспечённый проводник-коллаборационист ушёл с ними без колебаний.

- Лагманы твои пусть остаются здесь. И напоследок: если вздумаешь погеройствовать и ударить нам в спину во время битвы - получишь своего советника назад мёртвым. По частям, - усмехнулся Фолквар.

- Я буду верен вашим ожиданиям, - сказал Колльбейн, став противным самому себе.

- Хороший пёсик. Неудивительно, что Хромая Нога держал тебя на поводке.

Фолквар оскалился и последним запрыгнул на борт судна.

- Отчаливаем, парни, - приказал он.

Раздавленный Колльбейн смотрел, как корабли плывут к метрополии... Он ещё никогда так не позорился, но что тут поделаешь?

Иногда жизнь приносит неприятные сюрпризы.

♦️♦️♦️

Стокгольм уже заканчивал последние приготовления к сражению. Воины в последний раз разговаривали о жизни и простых вещах.

Откуда-то издалека скакали четыре лошади с обеспокоенными всадниками. Когда они приблизились, дозорные распознали своих разведчиков. Внешние и внутренние врата синхронно распахнулись, открывая путь важному донесению.

- Где вожди Эрик и Латогром? - голосили они.

Стокгольмские правители поспешно появились из ниоткуда и стали прямо напротив разведчиков.

- Докладывайте, - дрожащим голосом сказал Эрик. Он инстинктивно чувствовал, что новости будут неприятными.

- Идут, - начал один из всадников. - Сорок кораблей с Бьёркноса.

- Это ещё не всё, - тут же добавил второй всадник. - Через Ваксхольм плывут ещё двадцать полных драккаров. Ими командует Фолквар Надменный, хёвдинг Хитрого Лиса.

Эрик судорожно сглотнул:

- Фолквар... редкое имя, и я его запомнил. Лет пятнадцать-двадцать назад очень многие скандинавы знали такого безбашенного пирата, специализирующегося на тех европейских поселениях, что примыкали к Северному морю и Атлантике. Если это действительно он, морская битва будет необычайно ожесточённой.

- Эгиль и Колльбейн уже вступили в бой? - спросил Латогром.

- Нет, - помедлили с ответом остальные разведчики. - И, похоже, они не собираются.

- Мы видели только что разбитый лагерь на острове Нака - флот абсолютно не тронут, а если бы Бьёркнос остался верен плану, этого бы не произошло, - произнёс третий.

- Ваксхольм струсил, это точно! - яростно крикнул четвёртый всадник. - Сейчас Фолквар идёт на соединение с основной армадой, а в проводниках у него - советник Колльбейна. Я сидел в засаде близ ваксхольмской гавани и видел это собственными глазами, клянусь.

Эрик Старое Копьё и Латогром стояли словно поражённые громом. План явно начал трещать по швам, а слова вассальной присяги оказались, мягко говоря, дешёвкой.

- Кто-то идёт! Это чужой! - крикнул Густав, занявший позицию на стене, и вожди переключились на новое известие. Латогром поднялся на укрепления и окинул взором местность.

На мышастом коне, который то и дело оступался, обходя лужи и осматривая незнакомые пейзажи, сидел молодой викинг с короткими чёрными волосами. В седле он сидел уверенно, будто провёл в нём годы своей жизни. Сам викинг, как увидел Воронов Глаз, при себе оружия не имел.

Всадник рысью подъехал к воротам и потянул за узду; лошадь остановилась. Викинг аккуратно вытащил ногу из стремени, перебросил ее через коня и спрыгнул на землю: ступня погрузилась в грязь на пару дюймов. Всадник сжал губы в негодовании, но не сказал ни слова. Он отвязал торбу от седла, перебросил через плечо и крикнул:

- Я от Хитрого Лиса! Отворите врата!

Послышались тихие вздохи, некоторые жители замерли в страхе. Врата, скрипя створками, распахнулись. Стокгольмцы с мрачным видом увидели представителя самого могучего их врага.

В деревне воцарилась тишина.

Простое лицо гонца было беспристрастно. Он быстро окинул взглядом стоявших на стенах воинов и поклонился.

- Приветствую, жители Стокгольма. Могу я узнать, кто здесь главный?

- Сейчас - я, - сказал Латогром спокойно. Не пристало ему гневаться на посланника, который всего лишь передаёт слова вождя.

- Ваше имя?

- По имени меня называют только самые близкие. По прозвищу - Латогром.

- Хорошо, Латогром. Можем ли мы поговорить?

- Только в присутствии жителей. Я не знаю, на что ты способен. В разговоре тет-а-тет ты даже можешь попытаться убить меня. А я не склонен доверять вам, крысам.

Гонец проигнорировал оскорбление и продолжил:

- Это не составит мне трудностей. Я выдвигаю условия Хитрого Лиса: ваша деревня, подобно Ваксхольму, Сёдертёрну и Бьёркносу, может сдасться добровольно, и тогда мы обещаем не трогать ваших людей. В составе Готланда вам будет гарантировано полное равноправие со всеми остальными регионами. У вас будет не меньше свободы, чем у земель Эстерланда или Борнхольма. В будущем, если вы подтвердите свою верность, Хитрый Лис обещает выдать вам автономию. Мы уважаем все свои провинции, да будет вам известно. В этой торбе, что я несу, залог нашей дружбы. - гонец раскрыл торбу, и воины увидели целую груду серебренников. Посланник вполголоса добавил: - И совет лично от меня: прошу вас, просто сдайтесь. Вы потеряете меньше людей, а результат будет тем же. У вас нет ни единого шанса выстоять против силы Готланда.

- Мы обговорим это, - сказал Латогром и пошёл к Воронову Глазу. В душе они оба знали ответ.

На полпути Латогрома остановил Ганс. Он молча покачал головой и прошептал:

- Семнадцать лет назад Надёжный Щит заключил с Ренасом Громовым, правителем моей родной Зеландии, взаимовыгодный союз, и они закрепили его Кровавой Крепостью. Но Хитрый Лис, придя ко власти, осквернил это решение, одобренное предками. Не верь его сладким обещаниям. Даже если ему ничего не стоит их выполнить, он, скорее всего, просто побережёт свои силы.

Латогром легко, еле заметно, кивнул:

- За Готландом закрепилась слава клятвопреступников. Но я не вижу причин сражаться, ни для нас, ни для них. Они дали нам шанс сдаться. А я не верю в нашу победу в этом сражении. Пока мирные жители уходят за Меларен, мы будем тянуть время. Но отбить атаку полностью у нас нет возможности. Так может лучше просто согласиться?

Ганс посмотрел Латогрому в глаза. "Делай, как знаешь", - говорили они.

Латогром вздохнул и медленно подошёл к Густаву. Воронов Глаз покачал головой и сказал:

- Мой друг Вольдемар уже прочувствовал на себе оккупацию Готланда. Да так, что им пришлось свергнуть власть. Мой друг Шильд участвовал в мятеже на Готланде. Даже коренные жители недовольны правлением Хитрого Лиса. Да и ты сам, разве ты веришь в то, что Лис сдержит своё слово? После того, как он с помощью обмана поднялся на вершину по головам конкурентов, сверг предшественника, ему тяжело поверить. Да даже его прозвище! Решай сам, друг.

Тяжесть решения обременила Латогрома. Но глубоко внутри все уже знали ответ. Слишком хорошо они подготовились, чтобы отдать все свои ценности в руки захватчика. Слишком много жителей уже было эвакуировано, чтобы заставить их проделать опасный путь обратно. Слишком многое было на кону.

Латогром подошёл к гонцу. Его глаза источали неуверенность, но с виду он был полностью спокоен.

- Штурмуй наш дом хоть сам Фафнир... Мы не сдадимся, - сказал он, закрыв глаза.

- Вы уверены в своём выборе? - спросил гонец, не издав ни эмоции.

- Убейте нас. Пока мы живы, наши сердца свободны. И мы не потерпим цепей, - слова Латогрома резонировали в воздухе, словно лезвия.

- Я вас понял, - посол перевязал торбу и перебросил её через спину коня. - Удачи в обороне.

И представитель Готланда рысью пошёл обратно к воде.

- Стой! - крикнул Латогром в отчаянии. Его голос дрогнул.

Конь остановился.

- Зачем вам всё это? - спросил стокгольмец, на глазах которого отображалась вся печаль мира.

- Я передам ваш вопрос вождю, - ответил гонец, даже не повернувшись лицом к спросившему.

- Нет, я спрашиваю не у Хитрого Лиса, а у тебя. Мальчик, зачем тебе всё это?

Посол обернулся и с разочарованным взглядом произнёс:

- Вы бы поступили так же. Мы хотим обезопасить дом, а не вырастить сильного противника. Простите.

И гонец ускакал.
А Латогром остался стоять в воротах, смотря ему вслед.

До начала масштабного сражения с сильнейшим кланом региона оставалось не больше часа. Напряжение, повисшее в воздухе, можно было резать ножом.
Спокойная и мирная жизнь Стокгольма неотвратимо встречала свой закат.