V
Ковыряя носком сапога на палубе гвоздь, который торчал из одной из досок, Кессиди пыталась не выдать свое волнение по поводу услышанного ей от Ричарда. Во-первых, как она считала, проявление страха — признак слабости, во-вторых, она не хотела снова вызывать у мужчины его самодовольную усмешку. Даже если эта гордость могла навредить ей, девушка никогда от нее не отступалась. Кроме того, если Гранд прав, то тучи никто по мановению пальца все равно не отгонит, поэтому Кес морально готовилась к предстоящему. Она вцепилась пальцами в деревяшку, которая брала на себя роль сидения, пока ее костяшки на ладони и вовсе не побелели. Кто-то мог бы сказать, что Эндертауер слишком преувеличенно относилась к этой ситуации, но на самом деле она просто действительно панически боялась воды. А в особенности открытого моря, или, чего хуже, океана.
Несмотря на все попытки девушки скрыть свои переживания, ее чувства и эмоции были все еще очевидны для Ричарда. Змей оперся на край перил, поглядывая на Кессиди, которая как раз в этот момент впилась пальцами в несчастную деревяшку.
— Ты настолько сильно боишься воды? — спокойно поинтересовался тот абсолютно безучастным тоном, словно на самом деле ему было все равно. Эндертауер это не оценила, но все же решила не оставлять вопрос без ответа.
— У меня очень плохие ассоциации с водой. Я не умею плавать, потому что панически боюсь находиться в воде, — она вздохнула, сжав челюсти и исподлобья взглянула на мужчину. — Ты наверное знаешь, что я сирота, — Гранд лишь кивнул. — Когда я была в сиротинце месников, нас там так пытали за непослушание. Брали за волосы и силой окунали в большие бочки с водой, не давая даже шанса заглотнуть воздух. А я несколько раз безуспешно пыталась сбежать. Поэтому для меня довольно часто проводили... подобные мероприятия.
Зеленоглазый не нашел, что ответить. Ему было известно о многих бесчинствах людей, которые называли себя стражами порядка, месников, и каждый раз, слыша новую историю о них, он просто не знал как на нее реагировать. С одной стороны, всем давно известно о том, что это за люди (хотя в последнем эпитете Ричард сомневался), с другой стороны, это был какой-то абсолютно неопределенный уровень жестокости. Одно дело пытать, пускай и ни в чем неповинных, взрослых, а совсем другое — заставлять страдать детей, к которым судьба и так не оказалась благосклонной с их самых ранних лет. У него пробежали мурашки по коже, потому что Гранд был уверен, что это еще не самое худшее, что приключалось там с Кессиди.
— Я тоже сирота, — в конце концов произнес Змей, чем сильно удивил девушку. — Я никогда не знал своих родителей, меня оставили в сиротинце еще при рождении. Но мне однозначно в этом плане повезло больше, чем тебе, — на этот раз мужчина скрыл одну важную деталь. Он не хотел перегружать Эндертауер пока что неважной информацией. Но он надеялся, что когда-нибудь она это узнает. Посредством работы с ним в команде, естественно.
— Ну, я своих родителей хотя бы немного помню, — горько усмехнулась она. — Не помню имена, лица, только размытые образы... Но это хоть что-то. Так что, тут с какой стороны посмотреть, Ричард Гранд. — Какое-то время она помолчала, но потом добавила: — Именно они, их трагическая смерть, заставляет меня хотеть жить дальше. Ведь я знаю, что они хотели бы, чтобы я была жива. И, пожалуй, счастлива, но пока что это невозможно, — слезы выступили на ее глазах, но она поспешно вытерла их пальцами.
Ричард понимал ее. В их-то время, пожалуй, никто не может быть счастлив. По крайней мере, пока что. Гранд романтично надеялся, что он станет одним из тех, кто сможет это изменить. Но открытым для них обоих оставался один и тот же вопрос: "А что такое вообще это счастье?". Безусловно, это риторический вопрос, но они отчаянно, на протяжении всей их жизни, пытались найти на него ответ, созерцая тех, кто, по их мнению был счастлив. В этом тоже была их схожесть. Они никогда не знали наверняка, счастлив ли тот или иной человек, но они оба часто представляли себя на их месте. Им больше ничего не оставалось. Им казалось, что они не были рождены для счастья. Они — воины, которые должны защищать счастье окружающих.
Погрузившись в эти мысли, они оба замолчали, уставившись кто куда: Ричард — в морской горизонт, а Кессиди в пол палубы. Вот так они были отвлечены от всего мира, до тех пор, пока какая-то небольшая капля не упала Гранду за воротник его рубахи. Девушка тоже встрепенулась от капли, скользящей вниз по ее ладони. "Пока что не сильно похоже на ужасный ливень, но еще не вечер". Эндертауер взглянула на паруса цвета слоновой кости, и головой повернулась к Ричарду.
— А... Их разве не надо собирать в шторм?
— А ты где-то видишь сейчас шторм? — дразняще улыбнулся ей Ричард, будучи уже прерванным от своих размышлений. Небо затянули светло-серые облака, через которые уже не проникал солнечный свет. — Дождь — это хорошая возможность для нас прибыть в нужное нам место немного быстрее. По крайней мере, сейчас ветер дует в нужную нам сторону, на север. Как только это изменится, тогда уже можно собирать паруса, — Гранд не выглядел раздраженным, рассказывая о, как он считал, очевидных вещах. Он терпеливо объяснял Ворону что, как и почему, потому что ему казалось, что это поможет ей успокоиться. И в целом он был прав, вскоре Кес удалось немного расслабиться. — Но я бы советовал тебе вернуться в каюту. Сейчас уже прохладный ветер, и ты можешь промокнуть. Мне не нужен больной напарник, — он подмигнул ей.
Эндертауер не стала ни о чем спорить, и просто двинулась к каюте, по пути вспоминая, где она находится. Все же, благодаря некоторым усилиям, ей удалось ее найти, и она сразу отметила для себя, что здесь было действительно уютнее. Она ощущала некоторую мерзлоту по коже, поскольку на палубе немного продрогла, поэтому она села на топчан и беспардонно заграбастала плащ Ричарда, которым он ее укрыл вчера. Возможно, это не был самый теплый предмет одеяния, который можно было сыскать, но в нем однозначно было лучше. Укутавшись по самые уши, девушка внезапно обнаружила в плаще Гранда несколько карманов, которые ей было довольно любопытно исследовать, но она не знала, будет ли рад такому Змей. В конце концов, через некоторое время сомнений, она запустила руки в карманы, и обнаружила два на первый взгляд странных предмета: золотое кольцо с рубином и письмо. Кольцо она сразу положила на место — ее никогда не интересовали никакие драгоценности, особенно, чужие. Но вот письмо мгновенно вызвало недюжинный интерес.
Ворон подошла к единственному окну в каюте. Письмо было запечатано сургучом, поэтому его вскрытие означало бы, что Ричард узнал бы, что она рыскала по его карманам, — поэтому она приложила его к окну, пытаясь через свет просветить хотя бы часть букв. Но, к ее сожалению, листок внутри был сложен вдвое, а бумага конверта была плотнее, чем обычно ей доводилось видеть. Поэтому Кессиди разочарованно вернулась на топчан, возвращая письмо на место.
Тем временем капли дождя все интенсивнее начали тарабанить по палубе. Настолько, что эти звуки доносились даже в каюту. Ричарда все не было, поэтому, как думалось девушке, наверное, все не так страшно, как ей казалось. Возможно, это действительно поможет двигаться по волнам быстрее в Акваториэс. По крайней мере, Эндертауер действительно хотелось в это верить. Пытаясь отвлечься от происходящего, и понимая, что, возможно лить будет ещё продолжительное время, Кес взяла с полки книгу. Она не была никогда фанаткой чтения - ее попытки выжить занимали слишком много времени, чтобы она могла уделять его ещё чему бы то ни было, да и книги возить за собой туда-сюда по стране не представлялось возможным. Но сейчас, когда все ощущается намного размереннее, на бушующих морских волнах, она может себе это позволить.
Ей попалась не очень притяжательного вида книга, судя по обложке, но по содержанию она ей пришлась по душе. Это был сборник новелл анонимного автора о приключениях, которые очень увлекли охотницу. Пожелтевшие от старости и покрытые пылью страницы на удивление девушки сохранили запах чернил, так, будто до нее их никто не перелистывал. В этом было что-то особенное. Старая, ненужная никому и никогда ранее книга наконец-то оказалась полезной. Может, в этом и есть предназначение всего в мире?
***
Кессиди за чтением даже не заметила, как постепенно начало темнеть. Когда читать уже стало некомфортно, и дневной свет был настолько скуден, что сложно было различить буквы в словах, девушка отложила книгу, и встала с кресла, что стояло в каюте и негласно принадлежало Ричарду, дабы размять затекшие конечности. Дождь все это время не прекращался, а корабль на волнах заносило из стороны в сторону, да так, что какое-то время было сложно удержаться на ногах. Морская болезнь сразу же напомнила о себе чувством тошноты, поэтому Кес поспешила выйти из такой теплой и уютной, но все же душной каюты.
Тем временем, Ричард на палубе занимался помощью матросам. Он часто бывал в плаваниях, в том числе и благодаря погоням за Кессиди, поэтому был в курсе всех тонкостей работы в море. Кроме того, у него было много друзей-моряков, и поэтому он знал все о типах и предназначениях тех или иных парусов, троссов и прочего.
Он стоял на выступе на грот-мачте, держа в руках основной трос, способный собрать все марсели на этой мачте разом. Ветер дул ему в спину, нагоняя кораблю скорости и раздувая морской бриз, перемешанный с запахом дождя, повсеместно. Вся одежда мужчины уже успела растрепаться и насквозь промокнуть, но он не придавал этому совершенно никакого значения, улыбаясь, несмотря на такую хмурую погоду. Его мокрые золотые волосы приобрели бронзовый оттенок, и в своей небрежно лежащей на плечах рубахе он выглядел точно как озорной мальчишка, которому дали вкусить приключений. Ричард до безумия любил эту морскую романтику, когда, как тебе кажется, никаких забот нет, ветер идёт вместе с тобой по морю, а дух перехватывает то ли от силы стихии, то ли от всепоглощающей свободы, которая дурманит весь разум. Сейчас Гранд думал о том, что если дело его жизни — революция, — сыщет успех, то он с удовольствием станет моряком. Конечно это несколько безумная идея, но сейчас, в моменте, он чувствовал себя счастливым в этой обстановке.
Однако, как это часто бывает в их мире, счастье это длилось недолго. Резкий шквал ветра обрушился на паруса цвета топлёного молока, заставляя их ещё больше натянуться в сторону, куда они держали путь — на юг. Капли дождя стали только крупнее и быстрее, из-за чего мужчине не было толком видно, что происходит у руля. Он ждал знака от капитана Стивенсона, чтобы в нужный момент сложить паруса. Морскому волку Рич доверял безоговорочно, он обладал невероятным опытом в сфере морских путешествий, чему могли позавидовать большинство капитанов этих морей. Однако пока что Стивенсон не давал никаких указаний, по крайней мере, зеленоглазый их не видел, а паруса на остальных мачтах оставались все ещё поднятыми.
Внезапно корабль начал качаться все сильнее и сильнее, Змей поднял взгляд на небо, и ему показалось, что тучи начали немного расходиться. Вероятно, это же заметил и Стивенсон, именно поэтому он не велит собирать паруса. Капли дождя все ещё застилали обзор, Ричард не мог разглядеть ничего ближе к носу корабля, к тому же, уже начало понемногу смеркаться. Гранд лишь сильнее сжал трос, надеясь, что они выйдут из этой передряги целыми. В поднятых парусах есть свой риск, и довольно большой, особенно если ветер изменит вдруг свое направление, однако это действительно хорошая возможность преодолеть какую-то долю их маршрута несколько быстрее.
Кессиди под палубой в коридоре не могла сообразить, куда ей лучше выйти, хотя бы к какому-нибудь окну покрупнее, чем то, что в каюте у нее. Но она сомневалась, существует ли такое на этом судне вообще. К тому же, ей были неведомы никакие пути, кроме как на палубу. Возможно, с ее стороны это было и опрометчиво, но выбора как такового у нее не было — морская болезнь давала знать о себе все сильнее и сильнее, вытесняя здравые мысли о сильном шторме напрочь из головы. Она шла по коридору, раскачиваясь вместе с кораблем то в одну сторону, то в другую, продолжая двигаться по инерции, из-за чего местами ударялась плечами об стены. Однако желание дышать у нее очевидно было сильнее, чем желание не оставить синяков на плечах. Чего-чего, а их она совсем не боялась. Ну, а о другом даже не думала.
Вот так, скитаясь по этому коридору из стороны в сторону, она наконец добралась до знакомой лесенки в его конце, ведущей к долгожданному кислороду. Она услышала глухой, и совсем не продолжительный гул, но так и не смогла различить, был ли это гром, или же просто что-то упало в какой-то из кают. Поэтому она просто поднялась наверх, приподняв люк. И только она вдохнула полные легкие долгожданного воздуха, на нее сразу же налилась вода — палуба была уже полностью мокрая от дождя, который уже больше напоминал ливень. Вода эта была довольно холодная — ведь уже осень, что тут ещё скажешь. Она увидела, что суматохи как таковой нет, все матросы заняли свои позиции, готовясь, очевидно, к командам капитана. Эндертауэр начала искать глазами своего, уже можно сказать напарника. Конечно, она пока что не соглашалась на его предложение, однако она посчитала, что, по крайней мере, пока она с ним на этом корабле — должна быть с Грандом заодно. В конце концов, это единственный человек, с которым она успела познакомиться за последние сутки, и единственный, кто мог хотя бы потенциально заслужить ее доверие.
"Заслужить доверие... Дура!", — подумала про себя Кес, вспоминая, что она довольно быстро доверилась ему, чего с ней ранее не случалось. Девушка однозначно чувствовала себя до сих пор из-за этого не в своей тарелке.
Ворон вылезла из люка, поднимаясь во весь рост, тем самым подставляясь проливному ливню и, наконец, нашла Ричарда на одной из мачт среди парусов. Она почувствовала облегчение — свежий воздух помог ей избавиться от тягучего чувства тошноты. Однако почти в ту же секунду корабль накренился на левый борт. Не сильно, но этого было вполне достаточно, чтобы кованные сапоги девушки заскользили по мокрым доскам в эту же сторону.
— Кессиди! — рявкнул ее имя Ричард, заметив как девушка так и норовит найти приключений на свои вороньи пёрышки. Девушка без лишних пояснений поняла, что надо прятаться обратно в каюту, но когда она двинулась в сторону люка, парусник резко начал снова накреняться к левому борту. Эндертауэр подскальзывается, и почти хватается за левый край люка, но ей не хватает буквально дюйма, чтобы удержаться за него. Она резко начинает падать вниз — парусник стал почти вертикально, а вся вода, что скопилась на палубе и продолжающийся ливень обрушиваются на нее, ещё больше ускоряя это неминуемое падение в океан. По палубе вместе с Кес уже котятся какие-то бочки: видимо, кто-то из матросов не додумался их снести в каюты, или же ремни, которые должны были их держать, каким-то образом порвались. Ричард уже не видит само падение — он поспешно и крепко обвязывает трос, который он недавно сжимал в руке, вокруг ноги, и, отталкиваясь от грот-мачты и задерживая дыхание, ныряет в воду, тем самым попутно собирая паруса на ней.
Внутреннее море приветствует их холодными объятиями. Практически ледяная вода пробирает до самих костей, но у Змея сейчас разгоряченное сознание, он практически не ощущает этого. Он зол, но вместе с тем он чувствует и свою ответственность — не следовало оставлять девушку одну. Ричард открывает глаза, пытаясь найти Кес, которая не должна была ещё уйти на дно, но из-за глубины и свинцовых туч на небе, через которые не проникает свет, разобрать что-то очень сложно. Вокруг продолжают падать и снова всплывать те самые бочки с неизвестным ему содержимым, так что мужчине еще приходится время от времени петлять между ними. Наконец, он находит чёрное пятно от очевидно волос охотницы, которое удачно контрастирует с еле заметной частью белой рубашки, и Ричард устремляется туда, надеясь, что длинны троса хватит. Судя по тому, что девушка даже не пытается выплыть к нему на встречу, он делает вывод, что она потеряла сознание, то ли ударившись о борт, то ли об одну из бочек. Он гребет вниз, что есть сил, пытаясь одновременно сопротивляться охватывающим мышцы судорогам. В конце концов, он все-таки успевает обхватить девушку одной рукой, и начинает выгребать второй, рискуя с ней вместе разбиться об борт в случае большой волны. Но ему наплевать на это. Теперь она — его напарница. Она вверила ему свою жизнь, по крайней мере, на время их путешествия, он в ответе за нее. Он не бросит ее. Тем более, она однозначно ему нужна. Нужна беспрекословно.
"Люди за бортом", — кричит кто-то на корабле.
Матросы на палубе уже разобрались с остальными парусами, и все столпились возле грот-мачты. "Он сумасшедший", "Безумец!", — слышалось со всех сторон. За счёт собранных парусов корабль понемногу выровнялся, но тем не менее, ни Змея, ни Ворона на воде невозможно было увидеть.
— Молчать! — крикнул капитан Стивенсон. — Все взялись за трос!
Морской волк тут же показал свой пример, обмотав руку тросом вокруг и взяв верёвку в свои большие кулаки. Ричард Гранд был его другом. Он не даст ему умереть, а тем более — умереть так глупо, из-за девушки! Кем бы та не была. Остальные не посмели ослушаться приказа капитана, но нашлась пара зевак, которые, сняв свои матроски, наблюдали за кромкой воды, выжидая появление "Безумца".
Ричард наконец выныривает, однако шквал ветра, разгоняющий волны, не дает ему насладиться воздухом, который, кажется, наоборот обжигает легкие. Он обматывает трос вокруг руки, и пытается вынуть ногу из петли так, чтобы стать на эту самую петлю пяткой. Гранд отдаленно слышит крики матросов, и клич Стивенсона "Взяли". Их вытащат. Главное, чтобы Кес к тому времени не успела нахлебаться воды. Наконец, Змею удается провернуть трюк с петлей и стопой под водой, хоть это и было сложно. Его сапоги полны воды, и, кажется, готовы в любой момент соскользнуть, но Рич только подтягивается рукой на тросе, чтобы этого избежать. Он смотрит на синюшное, практически бездыханное тело Эндертауер у себя под боком. Ее бледная кожа в ночи и шторме кажется еще бледнее обычного, как белоснежный фарфор. Капли дождя стекают по ее лицу, по скулам, по синего цвета губам. Она еще не спасена. И он себя не простит, если с ней что-то случится.
Наконец, они начинают подниматься над кромкой воды. Корабль снова занял горизонтальною позицию, а ливень стал менее интенсивным. Змей отталкивался по возможности второй ногой от борта корабля, чтобы помочь матросам их вытащить. Добравшись до палубы, мужчина вначале передал матросам Кессиди, а потом завалился на нее сам, бессильно падая на деревянные мокрые доски, пытаясь отдышаться. Стивенсон склонился рядом, подавая Ричарду руку и ничего не говоря.
— У вас есть врач на корабле? Ке... Ворон без сознания. Возможно получила удар при падении. Помогите ей. Прошу, — последнее слово Гранд сказал совсем тихо, будто даже не хотел, чтоб его услышали.
— Он уже с ней, Рич. Кажется, у нее действительно на голове кровоподтек. И пока она все еще без сознания, но врач ей поможет, — Стивенсон настойчиво продолжал держать руку, чтобы помочь Гранду встать, но тот лишь сел на палубе, спиной опираясь на деревянные доски по бокам борта, и закрыл лицо руками, то ли занимаясь самобичеванием, то ли молясь. Капитан Джо Ллойд Стивенсон на своем веку никогда еще не видел своего друга таким... беспомощным? Наверное, это было самое подходящее слово для описания. Дождь продолжал капать им на спины, но Змей будто совсем этого не замечал. И ни капитан, ни сам Ричард, не знали, что с ним происходит.
С одной стороны, можно было бы подумать, что он в отчаянии из-за того, что все его планы могли пойти под откос. Но проблема Гранда была в том, что он об этом сейчас даже не думал. Удивительно, правда? Как жизненные обстоятельства вынуждают людей забыть об их главной цели, миссии в жизни. Ричард корил себя за то, что позволил подобной ситуации произойти. Он чувствовал свою ответственнность во всем произошедшем. И если она не очнется...
— Жива! — крикнул кто-то из матросов. — Очнулась!
Гранд спохватился сам на ноги, и побежал в сторону, где под дождем доктор откачивал Кес. Девушка медленно то открывала, то закрывала свои почти прозрачные голубые глаза, которые пытались сфокусироваться на окружающих ее людях. Попытки с третьей у нее вышло, и она пришла к выводу, что она не знает всех этих людей вокруг нее, которые, видимо, занимались ее спасением. Кроме одного, стоящего за их спинами. Того самого, который еще вчера ее выкрал, и с кем она согласилась отправиться в неизвестное доселе путешествие. Он был не мокрее остальных (логично, дождь!), но облегчение в его ярко-зеленых кошачьих глазах читалось больше всего. Однако во всем остальном, кроме этих глаз, он сохранял видимое спокойствие, если даже не сказать, хладнокровие.
— Девушка, вам несказанно повезло, что добропочтенный Ричард Гранд известен своим прогрессирующим сумасшествием, — усмехнулся человек в крупных очках и с непонятной бородкой, очень похожий на врача, украдкой поглядывая на Змея. Но тот лишь ответил с усмешкой:
— Доктор, что-то я не помню, чтобы я когда-либо ходил к Вам на прием, чтобы получить подобного рода диагноз.
— А, какой едкий! — доктор повернулся к Кессиди, продолжая дальше для нее, и попутно собирая свои пожитки и какие-то травки в кожаную сумку. — И тем не менее, именно ему Вы обязаны теперь жизнью. Хотя, для дамы это такое себе обязательство перед героем... лучше выходите за...
— Довольно, — с улыбкой остановил его Стивенсон, понимая, что дальше Змею и Ворону будет весьма неловко, и поспешно уводит доктора восвояси. Когда толпа моряков тоже разбрелась кто куда по своим делам, Гранд помог девушке встать, аккуратно придерживая ее, чтобы не упала, и направился в сторону люка, ведущего к каютам. Выдержав неловкую паузу, Кессиди спросила:
— Это... правда? Ты меня спас? — Ричард не стал отвечать на этот вопрос, потому что до сих пор чувствовал свою вину в произошедшем, и, мол, если бы не он, и спасать бы не пришлось — так ему казалось. — Я... Мне... Спасибо, Ричард, — наконец Кессиди сказала то, что хотела. Ей всегда было сложно говорить слова благодарности кому-либо. Тем более, в подобную ситуацию она попала впервые — когда кто-то ее спасает. Всю свою жизнь она могла рассчитывать только на себя, поэтому никому и не доверяла.
Ее ноги с трудом шагали по палубе, но благодаря поддержке Ричарда им удалось проделать этот путь до люка. Дальше он взял ее на руки, опускаясь вместе с ней вниз, и так донес до каюты, где уложил на топчан и тут же укрыл плащом.
— Я попрошу найти что-то теплее для тебя, — объяснил Ричард, перед тем как выйти из каюты, и Кессиди наконец заметила, как чвакают от воды сапоги у него самого.
— Подожди, Ричард. Попроси сменную одежду и для себя самого, пожалуйста, — Ричард удивился этой просьбе, отворачиваясь от дверей к Эндертауер. — И, скажи, почему? Почему ты решил меня спасать?
— Я уже говорил, ты — не пленница, ты моя напарница. Я надюсь по крайней мере, что ты согласишься ею быть, — от задорного и колкого Ричарда будто не осталось и следа. — Ты — важная часть моих планов. Я не могу дать тебе умереть, особенно не по твоей собственной воле. — Гранд сам встрепенулся, будто понял, что сформулировал как-то не так, но, кажется, Ворон сама все поняла, без лишних объяснений. Однако она не была в полной мере удовлетворена его ответом, она чувствовала, что в этом было что-то еще, что-то, о чем он не хотел говорить, и что она пока что не могла понять.
Ричард вышел из их каюты, оставляя девушку наедине со своими мыслями.