IV
Вспышка света. Запах дыма. Хотелось бы, чтоб это была лишь сигара или трубка. Врезающийся в мозг, невозможно громкий, оглушающий звук. Это был взрыв. Взрыв во сне Кессиди. Точно так же, как и двадцать лет назад, будто наяву.
Обрывки фраз, мыслей. Затрудненное дыхание. Последний кашель. Снова вспышка света. Тревога.
Четырехлетняя Кессиди вылазит из-под поломанных сухих досок и бежит к бездыханному телу матери. Вокруг белый пепел, который сначала малышка приняла за снег, в воздухе витает железный запах крови. Ее некогда полный радости дом сейчас в огне. Вокруг слышны крики. Ей кажется, что мама уснула. Она трясет ее за руку, тянет, призывает бежать, но ничего не происходит. По сторонам люди. Они бегут кто как может, ищут, где можно укрыться.
Страх. Вернее сказать, ужас, сковывающий все тело, пронзающий до холодного пота. Мама уснула навсегда. Дрожь по телу. Полные отчаяния и непонимания слезы.
Отец? Где отец?! Кессиди вытирает грязной рукой слезы с лица, возвращаясь к доскам, пытаясь разгрести их. Но маленькие детские ручонки недостаточно сильны для перебирания обломков. Она кричит. Кричит, не слыша себя. "Папа?! Папа?!". Ответа нет. Все звуки вдруг превращаются в белый шум. Папы тоже больше нет. Страх поглощает ее от макушки до пяток. Он тягучий, обволакивающий, обезвреживающий, паралитический. Сердце бьется быстро, но мысли медленные. Конечности ватные. Одна? Одна...
Кто-то резко выдергивает ребенка из недвижимо-скорбящего состояния, грубо подхватывая девочку на руки и зажимая ей рот рукой. Кессиди кричит, что есть мочи, но в общей суматохе никто ее не слышит. Страх пронизывает на этот раз остро, будто бы ударяя в самое сердце. Девочка распахивает глаза, руками цепляясь за чужую руку, пытаясь оттянуть ее от себя, болтает ногами, пытаясь вырваться из этой хватки. Но все попытки тщетны. Месники, как узнает она позже, на конях и повозкой сзади, везли таких же детей-сирот, как она. Это повозка обездоленных детей. Детей, которым придется стать рабами. Детей, которым даже не оставили возможности попрощаться с их собственными родителями. Детей, чье будущее зависит теперь только от них самих, несмотря на совсем юный возраст.
Кессиди предпринимает последнюю попытку вырваться, кусая схватившего ее мужчину за палец, но для него это все — детский лепет, в прямом смысле слова. Он лишь смеется.
— Эту связать! Даррэн, у нас есть детский намордник, для особо строптивых?! — девочка не понимает, шутка ли это. Все сомнения уходят, когда второй месник достает несколько веревок и кожаную маску, связывает ей руки, ноги, силой одевает "намордник", и бросает лицом в эту повозку, к другим детям.
Девочка сильно ударяется плечом и не может даже пошевелиться. Слезы катятся от одного глаза к другому, через переносицу, и контролировать это нет сил. Вокруг сидят другие дети, с некоторыми из них она даже была знакома, но никто ничем не может ей помочь. Страх одержал победу.
***
Змей проснулся от яростного крика Кессиди, испугавшись, что что-то случилось. Он вскочил со своего кресла, оглядывая каюту, но здесь никого не было. Кроме его, Кессиди, и, судя по всему, ее кошмаров. Девушка под его плащом тряслась в холодном поту, вся в слезах, она вжимала колени в себя, что было удивительно для Ричарда хотя бы потому, что на Кессиди был кожаный корсет. Она должна была бы проснуться от пережимающей ее тело боли, но, видимо, боль душевная была сто крат сильнее.
Ричард взял ее за руку и немного сжал, будто пытаясь вывести ее из плохого сна. Она вцепилась в его кисть со всей силы, и он аккуратно начал трясти ее за плечи, пока в конце концов не разбудил.
Яркий лунный свет едва проникал через маленькое окно в каюте, но его было вполне достаточно для того, чтобы осветить испуг в глазах Ворона. Ее почти прозрачные, как вода, глаза, сверкали в лунном свете болью и испугом, подтверждением чему стала очередная слеза. Плечи Кессиди продолжали трястись так, будто ей холодно. В этом была какая-то особого рода хрупкость, которую не передать вот так просто словами; которую Гранд не хотел видеть, потому что было в этом что-то слишком интимное. Слишком личное для Кессиди.
Их взгляды пересеклись, так, словно они оба смотрели друг другу в душу. Тяжелое дыхание Эндертауер начало постепенно успокаиваться. В какой-то момент она резко отвернулась от ярко-зеленых, мистических глаз Змея, будто разрывая эту связь, и, словно от тока, вырвала свою руку из его.
Ричард выпрямился, пытаясь понять, что только что случилось, но вскоре возвратился к своему самообладанию.
— Ты... в порядке? — осторожно спрашивает мужчина, пытаясь не выдать особого беспокойства.
— Да... Вроде того... — Кессиди приподнимается на топчане, и, наконец, чувствует корсет. После чего она недовольно хмурится, и начинает развязывать и послаблять завязки.
Ричард неловко кашляет в кулак.
— Мне следует выйти?.. — спросил он, уже поворачиваясь к двери, готовясь потянуть за ручку.
— Нет, я только корсет сниму, — Кессиди почувствовала эту неловкость между ними, и для нее она стала неожиданностью. Она не думала, что Гранд может быть таким. Видя, что Ричард уже готовится выйти, она добавляет: — Останься, Ричард... пожалуйста.
Тот удивленно оборачивается к девушке, рассчитывая на объяснение.
— Мне снился кошмар... Из детства, — Змей понимающе кивнул. — Мне будет легче, если ты будешь рядом. Ведь ты мой единственный возможный спутник на ближайшее время, — она усмехнулась, то ли грустно, то ли смущенно. — И... прости, что разбудила.
— Все в порядке. Я... могу сесть рядом?
— Конечно, — Кессиди двигается на топчане, освобождая место для Ричарда, на которого потом опирается.
Дальше они сохраняют обоюдное молчание. Немного затхлый воздух в каюте добавляет в их тишину легкое головокружение. Ричард на секунду приподнимается, чтобы открыть окно, но оно ничтожно мало для полноценного проветривания. Мужчина решает оставить его так на ночь, чтобы лучше спалось. Вместе с воздухом в каюту постепенно проникает едва ощутимый запах морской воды, а удары волн о борт начинают чувствоваться сильнее. Всплески воды разлетаются во все стороны, вызывая характерный, успокаивающий звук.
Кессиди, спиной опираясь на Ричарда, закрывает глаза, сосредотачиваясь на этих звуках. Гранд почти не двигается, боясь разрушить это умиротворение. Ему кажется, что он слышит, как бьется сердце девушки, и отчего-то это действует на него смущающе. Он внезапно дергается от резкого напряжения мышц, но Кессиди никак на это реагирует. Будто знает его сто лет, и в курсе, что у него часто бывают такие судороги.
"Возможно, они тоже ее мучают?" — задался вопросом Гранд, но спрашивать ничего не стал.
В этом всем было что-то странное. Будто из-за чего-то Кессиди ему доверилась. Несмотря на то, что еще прошлой ночью он ее оглушил, закинул на плечо и унес в неизвестность.
"Как же много загадок в тебе, Кессиди Эндертауер...".
***
Ричард проснулся от солнца, которое светило в лицо и обжигало кожу. Он потер рукой глаза, чтобы избавиться от сонливости, и небрежно провел рукой по волосам, вспоминая вчерашний вечер, наполненный странностями. Все тело затекло от неудобной позиции во время сна, но Гранд был не из тех, кто будет жаловаться на подобное. С ним и не такое приключалось.
Заметив, что Кессиди еще спит, Змей постарался максимально аккуратно встать с топчана, и даже соорудил из подушки что-то похожее на него, чтобы точно не потревожить девушку. Оценивая эту "инсталляцию", следовало бы сказать, что с мужчиной схожесть была минимальной, по понятным причинам, но все же Гранд надеялся, что это поможет Кес поспать подольше.
Ричард прошелся вдоль их маленькой каюты, пытаясь размять затекшие конечности, которые сводило от ноющей боли, но, к сожалению, ему это не сильно помогло. В добавок ко всему, ногой он задел скрипящую половицу, и, выругавшись у себя в голове, он повернулся в сторону Эндертауер, проверяя, не потревожило ли это ее сон. Девушка что-то бормотала себе под нос, и зеленоглазый было подумал, что все обошлось, но как только он повернулся к двери, услышал сонный голос девушки:
— Что-то не очень из тебя наемник, Змеенышь, — она усмехнулась, довольная собой.
— И тебе доброе утро, Ворона, — Ричард не удержался от ответа на колкость. Кессиди надула губы и нахмурилась.
— Какая я тебе Ворона?! — Ричард лишь хохотнул в ответ на это, и просто отвернулся к двери, собираясь уходить. — Эй, куда ты?! Мы не договорили!
— Я не думаю, что тебе нужны подробности моих передвижений, — он снова обернулся, но только чтобы задорно подмигнуть. — Тебе нужно одеться. Уборную показать?
— Сама как-нибудь справлюсь, Гранд. Иди уже, куда намеревался, — Ричард просто пожал плечами, и последовал прямо. У него не было сил сутра разбираться со странностями Эндертауер.
В свою очередь, Кессиди села на топчане, думая, что ей надо сделать в течении дня, по своей давней привычке. Однако потом стало очевидно, что у нее на этом корабле никаких дел нет. "Господи, на что я подписалась?! Уплыла с неизвестным мне человеком невесть куда, на чертовом корабле. Не умея даже плавать! Неужели этот зеленоглазка меня чем-то напоил?!.", — она нахмурилась от этой мысли, а потом поняла, что вторые сутки вообще ничего не пила и не ела. Желудок отозвался тотчас, будто подтверждая это. Девушка закусила губу, подумав о том, что нужно напомнить об этом своему спутнику. Тем более, она даже не знала, можно ли доверять людям на этом корабле. Этот момент им еще надо было вместе обсудить. "Ричард Гранд... Ночью мил и обходителен, а днем заноза в одном месте...".
От этой мысли у Кессиди внезапно пробежали мурашки по коже. Она вспомнила, как мужчина успокоил ее после кошмара, и ей стало неловко, что сутра она так неприветливо с ним поздоровалась. И, хоть это было привычное для Эндертауер поведение, она каждый раз чувствовала себя странно, поступая так со знакомыми. Она всегда боялась сильно сближаться с людьми и делиться с ними чем-то сокровенным, поэтому как только появлялся хоть какой-то намек на это — девушка давала задний ход. В частности, возможно именно поэтому ей не удавалось на очень долгое время задержаться на одном месте.
"Мирабель! Она всегда была так добра ко мне...", — Кес вспомнила про милую старушку, которая держит мясную лавку в Гельдене. Каждый раз, покидая этот город, Ворон думала о том, чтобы что-нибудь написать этой женщине, которая всегда была ей как родная бабушка. Но каждый раз, в целях безопасности (как своей, так и ее), она откладывала эти затеи. Девушка вздохнула. Она давно поняла, что какие-то родственные связи, семейная жизнь, ей просто не уготованы. Но смириться с этим было довольно-таки сложно.
Размяв шею и плечи, Эндертауер все же поднялась с топчана, и, оглядев каюту, заметила корсет, который пришлось снять ночью. Сейчас ей не хотелось возвращаться в него от слова совсем, поскольку, из-за ее положения во сне, он оставил ей достаточно синяков. Поэтому Кессиди решила просто небрежно заправить рубашку в брюки. Зеркало в каюте она приметила только сейчас, и, взглянув в него, она была удивлена тем, как потрепано выглядит: уставшее лицо, синяки под глазами, не расчесанные волосы. Девушка улыбнулась в зеркало самой себе. "Да ладно, нет перед кем тут красоваться!".
Ричард застал Кес врасплох, внезапно вернувшись в каюту. В руках у него была сумка с неизвестным содержимым, которая выглядела довольно увесисто. Он, как ни в чем не бывало, просто бросил ее на топчан.
— Вот, забыл вчера отдать. Это тебе, — Ворон вопрошающе посмотрела на него, но решила просмотреть содержимое самостоятельно.
В сумке были различные принадлежности, рассчитанные на бытовое применение. Тут было все, что нужно, из предметов первой необходимости: от сменных комплектов белья до деревянных расчески и зубной щетки с натуральным ворсом, и даже нескольких лент и каких-то веревок для волос. Ричард неловко почесал затылок, пока Кессиди рассматривала это все. Девушка взяла первую попавшуюся верёвку, из которой ловко связала затягивающийся узел, которым и собрала свои волосы.
— Надеюсь, этого хватит на первое время. Приблизительно через две недели мы прибываем в порт, и там сможем докупить то, что нужно.
— Я удивлена, если честно. Как для узницы, слишком радушное отношение.
— Ты и не узница, Кессиди. Я хочу, чтоб ты стала моей союзницей. У меня нет цели тебя ни в чем ограничить или тем более к чему-то принудить, — Ричард сел в свое кресло немного раздраженно, считая, что это все было само собой разумеющимся.
— Ну, извини, Рич, если я тебя не так поняла. Но, кажется, именно ты меня совсем недавно оглушил, закинул на плечо и посадил на чертов корабль! — последние два слова Ворон произнесла с особой интонацией, что не могло не улыбнуть Гранда. — Почему ты так усмехаешься?!
— Потому что перед тем как посадить тебя на этот "чертов корабль", я тебя отпустил на землю нашу грешную. Ты могла сбежать, затеряться в толпе, и я бы просто ушел. Но нет, ты меня догнала, и на трап взошла своими ногами, — он откинулся на спинку кресла, зная, что это Кессиди просто не сможет парировать. И правда, девушка просто поджала губы, прекрасно зная это и так.
— Ладно, слушай, прости меня, — внезапно сказала она. — Я знаю, что я не права сейчас, обвиняя тебя. Мне просто сложно свыкнуться с мыслью, что, во-первых, меня выследили, во-вторых, я даже не сильно и против.
Ричард удивленно поднял брови, пытаясь понять, правильно ли он ее расслышал.
— Я имею ввиду... Я никогда даже не могла подумать, что могу пойти куда-то за абсолютно незнакомым мне человеком. Мне такое несвойственно, понимаешь? Я черствая, недоверчивая эгоистка!
— Или пытаешься таковой быть, — внезапно прервал ее Гранд. — Слушай, я все понимаю. Но еще, я хочу, чтоб ты знала. Я пойму, если ты не захочешь принимать во всем этом участие. И, возможно, ты думала, что я убью тебя, как только ты мне откажешь в помощи. Но на самом деле, я не буду этого делать. Я просто надеюсь, что тайны моей организации ты унесешь в собой могилу. Добровольно.
На этот раз черед удивляться перешел к Кессиди. "Он сейчас серьезно это сказал?! Если так, то он, пожалуй, самый беспечный предводитель революционной организации, которого только можно встретить!". Словно в ответ на ее мысленное высказывание о нем, Ричард холодно ответил:
— Я просто не сомневаюсь в тебе. Конечно, я не могу быть уверенным в том, что ты ко мне присоединишься, но одно я знаю точно: ты — человек чести. Ты никому не расскажешь о моей организации не потому, что я тебя запугаю, а потому, что ты узнаешь мои истинные намерения, и поймешь, что я того же поля ягода. Люди чести друг друга не сдают, так ведь?
— И... Как много еще обо мне ты узнал? И каким образом? — Эндертауер в действительности была поражена его словами, поскольку он говорил о ней так, будто действительно знал давно.
— Я выследил тебя полгода назад в Остерне, — лицо девушки стало бледным, такого поворота она не ожидала. — А до этого еще полгода я собирал о тебе всю возможную информацию. О твоей личности, заказчиках, привычках, манере боя.
— Все, остановись, — Гранд удивился этой резкости. — Я не хочу знать больше. И я поняла, что, очевидно, я действительно нужна тебе настолько же сильно, насколько ты об этом рассказываешь.
— Я собирал информацию не только о тебе, Ворон. Я изучил все первые десять имен из Списка востребованности. Главным звеном моих планов являюсь я, и второй человек, мой напарник. И я весьма скрупулезно подошел к его выбору. Ты единственная, кто подошел мне по всем пунктам.
"По всем пунктам?! Надо же!", — мысленно усмехнулась самой себе Кес.
— Кстати, о твоих планах. Когда ты собираешься посвятить меня в них?
— Когда придет время. Ты же понимаешь, я не могу вот так просто выложить все карты. Если ты согласишься работать со мной, я расскажу тебе о всем, что нужно. Но пока мы просто держим путь на главную базу моей организации.
— И где же она находится? — раздраженно спросила Эндертауер, потому что недолюбливала такую таинственность в рабочих делах.
— В Акваториэсе,— Змей прочитал в лице Кессиди полнейший шок.
— Ты хочешь сказать, что твоя нелегальная революционная организация, которая, насколько я понимаю, целью своей считает свержение нынешней власти, находится в столице?! И ты везешь к тому же в эту столицу одну из самых разыскиваемых когда-либо наемных убийц?! Я правильно тебя поняла?!
Он пожал плечами, и будто задумался.
— Ну, в целом и в общем, как-то так, да, — Кессиди молча села на топчан, будучи полностью обескураженной. — А как, по-твоему, организация должна свергать власть, не находясь в городе, где эта власть вся и сидит? — девушка просто проигнорировала этот вопрос. Она молчала со вздернутыми в недоумении бровями, пытаясь вести переговоры с Грандом без слов. В общем-то, они и не были ей нужны. Ее возмущенное лицо говорило само за себя.
— Кессиди, не нужно устраивать эту драму. Ты множество раз была на заданиях в Акваториэсе, я в этом уверен. И кто, как не ты, должен знать, что в людном месте, у всех на виду, затеряться намного легче, чем в диком поле? — Ворон никак на это не отреагировала, и просто смирилась.
Через секунду она уже двинулась к выходу из каюты, не проронив ни слова. Она не знала, чего ожидать от этого внезапного приключения дальше. Но теперь девушка не была так уверена в том, что она собирается бежать. Несмотря на все опасности сложившейся ситуации, она ощущала какой-то необъяснимый прилив энергии, после знакомства с Ричардом. Он ворвался в ее жизнь ветром, перевернул все с ног на голову, но было в нем что-то такое, чему Кессиди хотела довериться. И, в самом деле, она никогда не ожидала, что с ней произойдет что-то подобное, особенно после того, как она отошла от дел.
Охотница прошла вдоль длинного коридора, не имея ни малейшего представления о том, где здесь что находится, и, уж тем более, как выйти на палубу. Но ей отчаянно хотелось после затхлой каюты наконец-то подышать свежим воздухом, ощутить его влагу и погреться на солнце. Кес прошла сначала в одну сторону, потом во вторую, но так и не поняла, где выход. И, к тому же, потеряла свою каюту.
"Да уж, в лесу я ориентируюсь гораздо лучше...", — она пальцами потерла виски, будто пытаясь вспомнить откуда только что пришла. Поняв, что это работает ровным счетом никак, она стала посреди коридора, ожидая чуда. И оно вышло из ее каюты, с дразнящей ухмылкой на лице.
— А я тебе предлагал показать все тут, — Ричард оперся плечом на двери, самодовольно улыбаясь.
"Ладно, я однозначно поспешила с выводами, не такой уж он и приятный", — Кессиди сложила руки на груди, не желая признавать свое поражение.
— Ладно, вредина, пойдем же. Нам налево и вверх, — Ричард показал в сторону, куда следует идти, рукой, и девушка только сейчас обратила внимание на то, что в конце темного коридора есть неприметная лесенка наверх. В целом, в этом не было ее вины, поскольку этот самый коридор был довольно скудно освещен, а отделка была выполнена из какого-то темного дерева, что делало практически невозможным разглядеть здесь что-либо.
Находясь впереди Гранда, Кессиди только сейчас поняла истоки его прозвища. Мужчина двигался за ней настолько бесшумно, что было такое ощущение, что она шла по коридору одна. В этом действительно было что-то змеиное, хищное, опасное. В какой-то момент она затылком ощутила его взгляд, но оборачиваться не стала. От чего-то ей казалось, что это лишь потешит его самолюбие. И, скорее всего, так бы оно и было.
Не ожидая приглашения, Эндертауер сразу же вскарабкалась по лестнице вверх, открыла люк и наконец-то оказалась на свободе. Ограниченной этим кораблем, но, все же, свободе. От резкого перепада температур и влажности воздуха ее рассудок на какое-то время помутнел, вызвав легкое головокружение, но через какое-то время она привыкла к этому, дыша полной грудью. Ричард все так же бесшумно вылез на палубу, и почти было испугал Ворона, подойдя почти вплотную. Когда она обернулась и почти уткнулась в него носом, то опешила от такого нарушения ее личного пространства. Но Змей лишь смотрел на нее сверху вниз с долей насмешки.
— Ты первый раз на корабле, Эндертауер? — улыбаясь в привычной ему манере, спросил Гранд.
— Черт возьми, а как ты думаешь?! Я не умею плавать! Думаешь, по своей доброй воле в здравом рассудке... — Кес остановилась на половине предложения, потому что еще недавно они уже выяснили, что она попала сюда по своей воле. "И почему мне так сложно оставаться в привычном состоянии духа рядом с этим человеком?".
— О, Ворон, не волнуйся, я еще успею насладиться твоей дерзостью, — он игриво подмигнул. — По крайней мере, в следующий раз, я уверен, ты найдешь достаточно аргументов.
— Гранд, как бы ты не старался, тебе все равно не переплюнуть меня и не стать Королем язвы!
"Даже и не думал, миледи", — подумал, но так и не произнес Ричард, потому что Кессиди очень быстро избавилась от его компании. Она быстрым шагом прошла к носу корабля, и мужчина не стал следовать за ней, давая ей время побыть наедине с собой и своими мыслями.
На палубе был ужасный солнцепек. Было такое ощущение, что даже морская дева с носа корабля скоро расплавится от этой жары. Однако девушке на это было, очевидно все равно, поскольку, как ей думалось, это лучше, чем тесная каюта. "Еще и с этим зеленоглазкой!". Поэтому, ничуть не жалея о своем выборе, Кессиди уютно примостилась у носа корабля, смотря в даль и думая о будущем.
Обычно она была далека от этих мыслей, потому что все, что ее тревожило очень долгое время — ее прошлое. Ее больные воспоминания. Ее кошмары по их мотивам. Ее шрамы, как на теле, так и в душе. И вот, попав на этот корабль с абсолютным незнакомцем, ей, в кои-то веки захотелось подумать о том, что может ждать ее дальше. Какие приключения поджидают ее и ее нового спутника, сможет ли она положится на него в трудную минуту? Кем он станет для нее, в конце концов? Очередным заказчиком, или все-таки другом? В последнем Эндертауер сильно сомневалась, поскольку находила его весьма заносчивым. Пожалуй, таким же заносчивым, как и она сама. И, как ей на тот момент казалось, двое настолько похожих в этом плане людей не могут ужиться вместе. Она также думала о том, что может ждать ее в Акваториэсе.
В столице Кессиди не была уже несколько лет. Сколько именно подсчитать было сложно, поскольку она никогда не вела никаких записей о себе и своих передвижениях, но, на вскидку, приблизительно пару лет точно. Она опасалась слишком больших городов, поскольку там на каждом углу сновали месники, а ее лицо (по не самому лучшему портрету по приметам) красовалось на всех возможных деревьях. К тому же, в больших городах не было особо лесов, в которых она могла ловить дичь (не говоря уже о безопасности подобных мероприятий вблизи больших городов) и таким образом зарабатывать себе на жизнь. В ее голове возникло множество вопросов. Кто такой тогда этот Ричард Гранд, если ему удалось создать секретную, нелегальную революционную организацию, расположить ее в столице Королевства ? И при этом не быть пойманным еще несколько лет, как минимум, после этого? Или за ним кто-то стоит, кто покрывает его, или он действительно настолько силен духом. Это Ворон и собиралась выяснить.
Ее размышления прервал Гранд собственной персоной. Он принес непонятный по форме и виду горшок, такой же причудливый второй, но поменьше, и рядом какой-то завязанный мешочек, — и все это на деревянной доске, которая чем-то напоминала поднос. Вскоре из мешочка он выудил столовые приборы и куски чего-то, что очень даже напоминало хлеб.
"Он принес мне еду?" — в который раз за сегодня удивилась Кес. — "И даже без подколов?"
— Двигайся, поставлю рядом. Ты ведь давно не ела. И пусть ты не говорила, что голодна, но я уверен, что тебе не терпится на это все наброситься, — Ричард усмехнулся. "Ну да, как же, твои молитвы никогда никто не слышал, зря надеялась...", — подумала Эндертауер, только заметив это выражение лица. — На будущее, Кессиди, если тебе что-то нужно — просто скажи мне, — на этот раз серьезно добавил он.
Девушка по старой привычке сохраняла видимое спокойствие с гордым выражением лица, не желая признавать правоту Гранда. И несмотря на то, что ей было довольно любопытно, и действительно хотелось есть, она просто молча наблюдала за передвижениями Ричарда, делая вид, что не так уж сильно она в этом нуждалась. Змей же, в свою очередь, лишь продолжил улыбаться, и просто сел рядом с ней. Кессиди не знала, рада ли она этой компании, но все же подумала, что прогонять его было бы вершиной грубости, после того, как он принес еду. "Ведь как говорила старушка Мирабель: "Не кусай руку, которая тебя кормит!"", — девушка на долю секунды даже улыбнулась благодаря этим воспоминаниям. В то время как зеленоглазый внимательно за ней наблюдал.
В конце концов, все же Эндертауер протянула руку к горшкам. Она вопросительно посмотрела на Гранда, не совсем понимая, что это за юшка. В какой-то мере она продолжала относиться к Ричарду с большим недоверием.
— Это всего лишь фирменная юшка здешнего кока, с морскими гадами. Возможно, презентация этого блюда из моих уст звучит не достаточно красноречиво, но я уверен, что такого ты никогда не пробовала. И это действительно не так уж плохо, — после произнесенной им рецензии к этому блюду, Кес все же взяла в руки ложку. И это была лучшая юшка, которую она пробовала в свой жизни. Но, возможно, ей так лишь показалось, потому что она действительно была очень голодна. Хлеб был не такой вкусный как суп, но это было само собой разумеющимся. В море пшеница не растет!
Во второй посудине был наваристый травяной чай, и, как объяснил мужчина, он должен был помочь справиться с морской болезнью. Про чудодейственные его свойства Кессиди судить не могла, так как все равно она чувствовала некоторое недомогание на волнах, но на удивление, от жары он помог.
Но вот Ричарду, видимо, не особо. Он рукой смахивал капельки пота, которые выступали на его челе, и в целом выглядел по этому поводу недовольным.
— Ты что, северный мальчик, Гранд? — охотница насмешливо смотрела на попытки Ричарда побороть жару.
— Вроде того, — нехотя ответил тот. — На твоем месте, я бы так не радовался. Как раз после самой душной и жаркой погоды обычно идут самые большие ливни и грозы. В нашем случае, это ни что иное, как штормовое предупреждение...
"Он сейчас это серьезно?", — испугалась Кессиди, и посмотрела на небо. Оно оставалось светлым, но уже было видно, как собирались в кучу комки облаков. Это было лишь дело времени, пока ветер пригонит еще облаков или свинцовых устрашающих туч. Она посмотрела на Ричарда и нервно сглотнула.
— Ничего, зайчишка, привяжу тебя к себе, не утонем! — хохотнул он весело. Однако Ворон не разделила его веселый настрой.