Часть VI
Я никак не мог понять Ривера.
К чему был этот его порыв?
И всё же, после наших с ним объятий, атмосфера в доме будто бы наладилась. Он продолжил рассказывать забавные истории за ужином; не с таким, правда, пылом как в первые дни.
Ривер возобновил также и флирт с моей сестрой. От страха быть отвергнутой она воспылала ещё большими чувствами и стала посмелее.
Мама, в свою очередь, перестала быть нервной, она почувствовала, что всё вернулось на круги своя – Ривер вновь рад нашему обществу, ничто его не тревожит.
Возможно, у неё сложилось впечатление, что я всё наладил. Они с сестрой стали относиться ко мне чуть добрее.
Обстановка стабилизировалась. Стало нормально, спокойно.
Ненадолго.
***
Дождь слегка моросит по подоконнику, всё в комнате окрашено золотисто-оранжевым светом заходящего солнца. Красиво.
Но на душе у меня паршиво. Как и всегда, в общем-то.
Приближается ненавистная ночь.
Тяжело выдыхаю и честно пытаюсь завершить начатую домашнюю работу, но никак не выходит.
Поскорее бы уже меня отчислили. И пойду работать в какую-нибудь забегаловку.
Мама не знает, что я практически не посещаю занятий – из-за издевательств – и крайне редко выполняю что-то из домашних работ и проектов. Нет сил, постоянная тревога. Я либо страдаю от червей, либо предвкушаю, что они скоро подступят. И, конечно же, меня очень пугает осознание того, что ничто и никто не в состоянии мне помочь.
Становится как-то не по себе.
Разворачиваюсь и вижу Ривера в дверном проёме. Внимательно на меня смотрит.
После наших несостоявшихся переговоров мы ещё не оставались наедине. И не обсуждали произошедшее.
Выдерживаю его взгляд целых три секунды и поворачиваюсь к столу, упираюсь глазами в тетрадь. Весь замер в надежде, что он хоть что-то скажет.
Слышу, как Ривер плотно закрывает дверь и подходит ко мне. Встаёт прямо за спиной и смотрит, что пишу.
Ну а писать под его взглядом я, конечно же, не могу.
— Как ты? — наконец, заговорил.
— Я нормально, — смотрю на него снизу-вверх, понимая, что выгляжу, как побитая собака.
Улыбается, слегка проводит рукой по моим волосам.
Море мурашек по шее.
— Точно? Как живот?
Почему-то краснею, вспомнив о том, что рассказал ему про живот.
— И это нормально, — демонстративно отворачиваюсь к тетради, как бы давая Риверу понять, что мне сейчас не до разговоров.
Он ведь, наверное, видит, насколько порозовела моя кожа.
Ривер гладит меня по голове и плавно переходит на шею.
Дыхание перехватывает.
Я знаю, он слышит это.
Мне не по себе.
Снова поворачиваю голову в его сторону, хочу сказать: — Извини, мне надо доделать задание, ты мог бы уйти? — или что-то типа того. Но вновь подняв глаза, впадаю в ступор. Он смотрит на меня с такой нежностью.
Ривер опускается на колени.
Опирается подбородком на мои ноги. Одной рукой слегка обхватив лодыжку, касается обнажённой кожи. Меня там никто прежде не трогал.
С трудом дышу, голова кругом.
— Так ты не ответил в тот раз. Что с животом?
Молчу.
Слегка улыбнувшись, Ривер говорит: — Так это секрет?
И в ответ на молчание он касается моего живота. Его ладонь оказывается под кофтой, начинает гладить.
Смотрю на него с ужасом, сдавленно выдаю: — Что ты делаешь?
Слышу шаги матери не так далеко от моей комнаты.
Слегка отталкиваю его, но Ривер лишь сильнее обхватывает мою ногу и придвигается ближе. Его лицо оказывается прямо у моего живота, и он залезает головой под кофту.
Хочу отстранить его, но ничего не могу сделать, словно во сне, я нахожусь в какой-то жидкости, не в состоянии совладать со своими конечностями.
Ощущаю его губы, дыхание. Кладу руки ему на плечи.
Понимаю, что тихо плачу.
Услышав мой всхлип, Ривер вылезает из-под кофты. Весь взъерошенный и красный.
Глажу его по волосам. Берёт мою руку и целует запястье, ладонь, пальцы.
Сгибаюсь. Накрываю его губы своими.
***
Мама, наверное, решила, что Ривер лёг спать пораньше. Не знаю, что там подумала сестра.
После того, как я поцеловал Ривера, он странно улыбнулся. Наверное, был рад убедиться в том, что нравится мне.
Затем, он легко подхватил меня на руки и отнёс на кровать.
Мне стало стыдно от своего белого тощего тела, когда Ривер снял с меня кофту.
Он слегка занавесил окно, так что оранжевое сияние заката лишь слегка прорывалось в комнату, и мы смотрели друг на друга в полумраке.
Я снял его серую водолазку. Зажмурившись, начал целовать его тело, оглушённый его бесподобным запахом, гладкостью кожи. В ушах шумело, и мне всё казалось, что вот-вот потеряю сознание.
Ривер придавил меня всем своим весом в кровать, и так хотелось, чтобы он лежал так вечно, чтобы мы стали частью друг друга.
Он долго целовал меня – страстно и глубоко; так, что я понял – Ривер тоже давно хотел меня.
Когда наши губы припухли и уже начали болеть, он перешёл на мою шею, оставив на ней множество засосов, занялся моей грудью, руками, животом, ногами и членом. Его губы не упустили ни одного сантиметра моего тела.
***
Я проснулся в три часа ночи, ощущая вращение червей.
На лбу выступил холодный пот, мне стало вдвойне тревожно, ведь рядом спал Ривер, и мне не хотелось его беспокоить.
Поэтому просто лежал и старался молча терпеть, беззвучно сжимая зубы.
Я слегка отстранился от Ривера, возможно из-за этого, либо же он ощутил моё тяжёлое дыхание, но он приобнял меня сзади и поцеловал за ухом.
Прерывисто выдыхаю. Что же делать? Уйти в туалет?
Ривер начинает гладить мой живот, мягко, по часовой стрелке.
Что же ты делаешь, Ривер? Зачем?
Зажмуриваюсь.
Но черви, кажется, испугались его рук.
И прекратили своё вращение.