Часть V
— Ты мог бы меня обнять?
Спросил я как-то Ривера, выходя из комнаты, весь зарёванный.
Бывало и такое: особенно тяжёлые ночи, когда боль становилась совсем невыносимой, когда по-настоящему хотелось умереть.
В таком состоянии я мог сделать всё что угодно, так что неудивительно, что решился на такую просьбу.
В тот момент я скорее выползал из комнаты, нежели выходил – планировал добраться до ванной и немного порезать себя. Это, безусловно, крайняя мера и прибегаю я к ней крайне редко. Не то чтобы бы мне нравилось кромсать своё тело, просто боль от порезов отвлекает от тошнотворного и омерзительного ощущения червей. Я боюсь, что могу вспороть себе живот.
Я вполне мог бы поступить так в этот раз, поэтому Ривер очень удачно оказался прямо у моей комнаты. Наверное.
Очевидно, он прибежал на мои крики. Я и не заметил, что вопил. Подоспела и мама.
В домашнем платье и с фонариком в руке, словно в каком-то кино или пьесе, она оперативно затолкала меня обратно в комнату. Затем начала шептаться с Ривером. Напряженно и быстро объяснять ему что-то.
Он, однако, начал что-то подозревать.
Что я не здоров, что со мной что-то не так.
Начал ли Ривер опасаться меня? Было ли ему некомфортно из-за всего этого?
За ужином он стал мало говорить, а шутить и вовсе прекратил. Иногда Ривер как-то странно посматривал на меня. Было не по себе. На меня в жизни мало кто смотрел подолгу, так что в такие моменты мне всегда хотелось, чтобы он устремил свои пристальные серые глаза на кого-нибудь другого.
Конечно же, это все не осталось незамеченным мамой и сестрой. Ривер начал холодно вести себя с ними, так что они обе переполошились.
Как-то вечером, когда за ужином он не проронил ни слова, мать особенно разнервничалась и решила переговорить со мной. Она, прижав меня к стене своим достаточно тучным телом, долго и усиленно допытывалась, не наговорил ли я чего нашему гостю. И лишь спустя десять минут отпустила. Она знала, я не соврал, сказав, что ни разу не разговаривал с Ривером наедине.
Тем не менее, атмосфера накалялась. Однажды Ривер очень уж сухо ответил на неловкий вопрос моей сестры, после чего она раскраснелась и убежала. Она редко решалась спрашивать его о чём-то, поэтому подобное представилось ей провалом вселенского масштаба. После этого сестра несколько дней ходила припухшая от слёз.
Устав от этой картины и от многозначительных взглядов матери, я, наконец, решился переговорить с Ривером.
***
Днём он всегда был сильно занят – спорт, учёба и тому подобное.
Я смог застать его одного в гостиной лишь поздно вечером.
Опасное время. Пол-одиннадцатого, где-то через час могут подступить черви.
Мать с сестрой уже сидели по комнатам, будто бы намеренно создав подходящую обстановку для нашей с Ривером беседы.
Он сидел за столом и напряженно записывал что-то в тетрадь из учебника. Примерный ученик – мало пользовался гаджетами, много писал от руки, чтобы лучше запоминалось.
— Ривер.
Обернулся не сразу. А когда посмотрел на меня, я заметил, что его глаза чуть темнее обычного, так бывало, когда Ривер сосредоточен на чём-то; сейчас, видимо, на учёбе.
— Ривер, я хотел кое-что обсудить...
Его взгляд пронзал меня насквозь. Я совершенно не знал, что говорить дальше и ненавидел себя за то, что не спланировал разговор заранее.
В такой обстановке, разнервничавшись, я ощутил, что скажу сейчас какую-нибудь чушь, лишь бы не висело этой неловкой паузы между нами.
— Ривер, извини за тот инцидент у моей комнаты. Что тебе пришлось это увидеть. Неприятная картина, понимаю. Но со мной бывает, — выдал я, в завершение тупо улыбнувшись.
Он медленно встал и подошёл ко мне. Очень близко. Я не мог поднять глаз. И чувствовал запах его геля для душа.
— Но ты в порядке?
Чёрт, как же жаль, что я не умею врать.
Поэтому просто промолчал.
— Ты в порядке?
И снова промолчал.
Я такой идиот.
Ривер еле слышно выдохнул, затем сказал: — Тогда ты попросил обнять. Хочешь сделаю это сейчас?
Резко поднимаю глаза.
Зря делаю это.
Под его взглядом мне сводит весь пищевод, просыпаются черви.
Разворачиваюсь, хочу уйти. Но он прижимает меня к себе, очень крепко. Слишком тесно, интимно.
Мне не по себе, мне так хорошо, но мне так не по себе.
— Ривер... — сам удивляюсь тому, насколько хрипкий и срывающийся у меня голос.
— Скажи мне, где болит?
— Отпусти...
Его лицо так близко и мне кажется, что во всей вселенной существуют лишь эти серые глаза.
— Ривер, пожалуйста, отпусти меня.
— Я отпущу, ты только скажи, где болит.
Одна его рука обнимает меня за талию, а вторая придерживает за плечи. Я слегка отталкиваюсь от груди Ривера, так что мы прижаты друг к другу в нижних частях наших тел. Я настолько ниже его, настолько тоньше. Мне кажется, он можешь меня раздавить, сломать – стоит ему только пожелать. Но он так нежен, так добр со мной. Прекрасные графитовые глаза светятся теплом.
— Ривер, пожалуйста, у меня болит живот.
Слегка помедлив, отпускает.
— А что у тебя с животом?
Поспешно ухожу к себе в комнату, не ответив.