Часть VII
Моя жизнь окрасилась в другой цвет – приобрела тёпло-оранжевые, розовые, пурпурные оттенки.
Каждый раз за столом я чувствовал взгляд Ривера, и грелся под ним. Ушло недоумение, почему же он так пристально на меня смотрит. Больше не было опасений, что я какой-то странный, мерзкий в его глазах.
Иногда, когда я мыл посуду, и все уже расходились по комнатам, Ривер заходил на кухню и неожиданно обнимал меня сзади. В такие моменты, казалось, что всё в моём организме начинает работать иначе – кровь циркулирует в несколько раз быстрее, бронхи сжимаются, глаза мутнеют, кожа потеет, а та нижняя часть моего тела, которая чувствительна к Риверу больше остальных, невообразимо приятно сжимается.
Как-то он коснулся моей ноги прямо под столом, за семейным ужином. Я был в коротких свободных шортах. Спустя несколько минут ладонь Ривера, как бы ненароком, поднялась чуть выше, под ткань. Он начал гладить. Да, Ривер умел гладить. Мягко, невообразимо нежно, но в то же время настойчиво, так, что от одной его прекрасной ладони тепло разливалось по всему телу.
Тогда в моих ушах стоял такой звон, что я совершенно не понимал вопросов матери, в кое-то веки адресованных мне.
В итоге, она разозлилась: — Ну уходи тогда? Не ешь ничего, поговорить нормально не можешь.
По привычке я слегка дёрнулся, чтобы подняться, но рука Ривера чуть сильнее сжала меня – крупная ладонь почти полностью обхватила тощее бедро. Мысль о том, что, наверное, останутся следы, почему-то очень сильно возбудила меня.
И тогда я бросил на него взгляд, в котором он прочитал всё: как сильно я хочу его, как сильно я люблю его.
Ривер улыбнулся.
— Да пускай останется. Буду отвечать за него.
Оставшееся время ужина он не убирал руку, иногда поглаживая большим пальцем внутреннюю часть моего бедра.
***
Глубокая ночь. Он печатает учебную статью, а я сижу прямо между его ног. И, честно, мог бы сидеть так целую вечность.
Иногда погружаюсь в лёгкую дремоту, иногда с любопытством вчитываюсь в то, что же он там печатает.
Глажу идеальные ноги Ривера. Сквозь тонкую ткань спортивных штанов нащупываю каждый мускул, каждую линию безупречного тела.
Откидываю голову, поворачиваюсь, слегка касаюсь губами его шеи. Прикрыв глаза, вдыхаю аромат.
Я не знаю, Ривер, возможно ли любить сильнее, чем я люблю тебя.
Один твой взгляд способен пробудить к жизни, одно твоё нежное прикосновение убило годами мучавших меня червей.
***
Последний месяц, пребывая в раю, я и не заметил, что сестра совершенно не разговаривает со мной.
Как-то сидя на веранде и перебирая всякий хлам, я поймал её взгляд – она быстро проходила мимо.
Глаза были полны ненависти, горели злобой.
И блестели от слёз.