Глава 21
Магне разговаривал по телефону в нескольких метрах от машины, когда я вышла из дома. Должно быть, у меня был задумчивый вид, потому что Магне отключил вызов и подошел ко мне.
— Что он сказал?
— Много всего, — лишь вымолвила я. — Уже поздно, отвезешь меня домой?
— Да, конечно.
Мы сели в прогретую машину и поехали назад в Клостер. На этот раз Магне ехал спокойно, возможно, потому что дороги были погружены в ночь, а может, просто не хотел пугать меня. Я рассказала все Магне. Он был удивлен не меньше, чем я. Чем больше я узнавала о своей семье, тем больше не хотела принимать открывшуюся реальность. Мне хотелось верить в то, что, если бы мы с Магне не забрели в лес в день годовщины смерти Варди, я бы так и жила в неведении.
Половину оставшейся дороги я смотрела в окно. Мне больше не хотелось разговаривать, даже сидя в машине известного хоккеиста. Мне хотелось лечь на кровать и погрузиться в сон, который поможет мне забыть все это безумие.
Остановившись у дома бабули Ринд, я заметила свет в гостиной. Неужели мама и сестры так быстро меня нашли? До этого мне думалось, что сначала они будут досаждать вопросами Бринт. Или, на крайний случай, наведаются к ней в дом, но никак не сюда.
— Ты в порядке? — спросил Магне. — В доме свет, ты кого-то ждешь?
— В порядке. Наверное, мои любимые сестрички заскочили на огонек.
— Мне пойти с тобой?
— Нет, я справлюсь, я же ведьма, — грустно улыбнулась я.
Я – ведьма... С каких это пор я начала считать себя таковой?
— Ты не против, если я попрошу тебя об одолжении? — спросил Магне и меня его вопрос, честное слово, заинтересовал.
Никогда бы не подумала, что он может о чем-то меня попросить.
— Конечно, проси о чем угодно.
— Завтра мой отец устраивает званый ужин, — начал он, от усталости поглаживая шею. – Может, хочешь пойти со мной?
— Я?
Сам Магне Кристиансен зовет меня к себе домой на званый ужин?! Должно быть, мир и вправду сошел с ума!
— Ты видишь здесь кого-то еще? – Он нахмурил брови и взглянул мне в глаза. Мне на секунду показалось, что я доставляю ему неудобства своим колебанием. — Просто скажи, да или нет.
— Эм, да, с удовольствием.
— Тогда заеду за тобой в семь.
— Хорошо, а мне нужна какая-то специальная одежда? Платье там или что обычно надевают на такие мероприятия?
— Хм... — он задумался, а его взгляд уплыл к потолку автомобиля. — Ничего не нужно, можешь идти прямо так.
— Что ж, ладно, — недоверчиво согласилась я.
Мои мысли плавали где-то в районе моего неразобранного гардероба, когда я шла к крыльцу. Я прикидывала в уме, есть ли в нем что-то подходящее или, во всяком случае, приличное для выхода в свет.
Повернув ключом в замке, я вошла. В воздухе витал чужеродный аромат и пахло вовсе не моими сестрами. Громко хлопнув дверью, я услышала грохот из гостиной, а через секунду в прихожей показалась Бринт. Вид у нее был помятый, а лицо заспанное.
— Ты вернулась! — воскликнула она, подбегая ко мне, чтобы обнять. — Я пришла еще днем, но тебя не было, а задняя дверь была открыта. Здесь так чисто! Я немного задремала на диване, ты разбудила меня, задница!
Бринт шутливо стукнула меня кулаком по плечу. Мне же было не до шуток. Мое лицо было до того серьезным, что скулы свело от напряжения.
— И когда ты собиралась мне рассказать?
— Что рассказать? — не понимала Бринт.
— О вас с Варди?
Лицо Бринт в миг переменилось, едва заметная улыбка вовсе исчезла. Помимо этого, она отошла от меня на пару шагов назад и прикинулась немой. Бринт ушла от разговора в гостиную. Она залезла с ногами на диван и зарылась лицом в свои руки. Я присела на другой конец дивана. Сейчас между нами была пропасть размером в несколько лет, которые она от меня скрывала.
Я не хотела злиться на нее, но не могла перестать. Мне было сложно понять, почему люди лгут друг другу. Неужели вранье — один из побочных эффектов взросления?!
— Скажешь что-нибудь или так и будешь молчать?
— Я хотела тебе сказать, — хриплым голосом заговорила Бринт. — Много раз хотела, правда.
— Верится с трудом.
— Видишь?! Я боялась твоей реакции, — она подняла голову и посмотрела на меня. Ее мокрые глаза смягчили меня, и сделали ее беззащитной. — А потом время шло и уверенности в том, чтобы рассказать тебе, становилось все меньше.
Теперь я знала, почему Бринт стало плохо от увиденной фотографии Варди. Теперь я поняла, почему она не ходила со мной к нему на кладбище.
— Ты любила его?
— Люблю до сих пор, — не задумываясь, ответила она.
— А как же все те парни, о которых ты рассказывала?
Бринт вздохнула так тяжело, как будто на ее плечах висела неподъемная ноша, которую она тащила, сама того не зная. Поверила ли я ей в то, что она любила Варди — пока не знаю. Прощу ли я ее за вранье? — тоже не знаю.
— Я хотела жить прежней жизнью, хотела, чтобы боль ушла, чтобы я забыла его. Забыла, что любила Варди, а он любил меня.
— Странный способ, чтобы забыть человека.
— МНЕ БЫЛО БОЛЬНО! — прокричала она, вставая с дивана.
— Ты поступила со мной подло! — я тоже встала с дивана, чтобы разговаривать на одном уровне.
— Мир не крутится вокруг тебя! Мне тоже было больно, я любила Варди, ведь он был моим единственным спасением!
Злость внутри меня закипала как суп на плите. Желчь так и бурлила, и я еле сдерживалась, чтобы не прыснуть ею в Бринт. Мурашки пробежали по всему телу, после чего пошла вибрация.
— Что происходит? — испуганно спросила Бринт. — Что ты делаешь?
— Ничего я не делаю!
Пол уходил из-под ног, а дом буквально сотрясался. Нас с Бринт отбросило на диван. Я услышала, как посуда в шкафчиках столовой затряслась, а наверху что-то попадало на пол. Складывалось впечатление, что вот-вот пол и потолок обрушатся, а стены сложатся, как карточный домик.
— Перестань на меня злиться! — прокричала Бринт.
— Это не я!
Трясти взяло сильнее, краска на потолке крошилась и падала на пол мелкими кусочками. Стекла окон вибрировали и, казалось, что еще чуть-чуть и они разобьются вдребезги.
— ИЗ-ЗА ТВОЕЙ ЗЛОСТИ НА МЕНЯ ПРОИСХОДИТ ЭТО!
— НЕПРАВДА!!!
Из столовой раздался грохот и послышался звон разбиваемой посуды. Мне показалось в тот момент, что шкафчик с бабулиной посудой не устоял и рухнул из-за толчков.
Злость все еще бушевала внутри меня. Я никак не вязала происходящее с собственным состоянием. Я не могу влиять на землетрясение.
— Пожалуйста, Руна, постарайся успокоиться.
На зло ей, а не себе, я закрыла глаза и сделала несколько глубоких вдохов. Из-за тряски мое дыхание было прерывистым. Тогда я постаралась представить, что нас не трясет. Громко и шумно вдохнула на четыре, задержала на два и выдохнула на четыре. После третьего круга меня и вправду перестало потряхивать, и показалось, что я достаточно сильно расслабилась.
Бринт взяла меня за руку и сказала:
— Все закончилось.
Я открыла глаза и вернулась в происходящее. Дом больше не сотрясался, стены и пол с потолком были на своих местах. Только вот ковер снова был грязным в кусочках отвалившейся краски.
— Ты в порядке? — спросила я Бринт.
— Напугана до смерти, но, не считая этого, — да.
— Думаешь, это и вправду была я?
— Когда ты начала дышать, все потихоньку успокоилось, — пояснила она. – Думаю, это из-за твоих сильных чувств.
В словах Бринт прослеживалась логика. Я вспомнила вечер в ЗЛ, тогда я тоже чувствовала себя рассерженной. Музыкальная аппаратура прибавила громкость, которую прорезали шумы. А до этого на кладбище, когда сестры и мама сигналили мне, я... Я пожелала, чтобы они прекратили, и та галка, она спикировала в лобовое стекло. Сколько еще раз происходило что-то странное, а я этого не замечала?!
— Прости, я... — начала было я. — Я не знала, что моя злость может делать такое.
— Тебе бы разобраться в своих силах, иначе ненароком ты можешь причинить кому-то вред.
Бринт была права. А что, если бы с ней что-то случилось? Что если бы я так сильно разозлилась, и на нее упал бы кусок потолка? Это отвратительное чувство, когда ты понимаешь, что в тебе что-то живет, что-то темное и неподвластное твоему пониманию, и ты ничего не можешь сделать, чтобы избавиться от этого.
— Я не хотела причинять тебе вред, — виновато проговорила я.
— Знаю, — кивнула Бринт. — В один из вечеров, когда я подрабатывала на заправке, на нее приехал Болли, мы поругались из-за того, что я не помыла окна в доме. Он уже замахнулся на меня, чтобы ударить, но его остановил Варди.
Это было в его стиле. На моем лице скользнула улыбка. Варди защищал слабых, как это было со мной, когда мои сестры издевались надо мной.
— В ту ночь я закончила пораньше, и мы пошли прогуляться и поговорить, — продолжила Бринт. — Мне было так легко ему все это рассказывать. Он обещал защищать меня. Дал свой номер и просил звонить, если что-то случиться.
— А когда ваша дружба переросла в отношения?
— Не знаю, — она пожала плечами. — Все как-то шло к этому. Мне нравилось быть с Варди и чувствовать себя защищенной, а ему нравилось заботиться обо мне.
— Должно быть, ты была ему дорога.
— Он говорил, что ждет окончания школы и обещал увезти меня в другой город, где мы бы смогли начать новую жизнь вместе.
Мне стало жаль, что тогда я не знала об этом и не могла порадоваться за двух самых главных людей в моей жизни.
— А когда ты сказала, что он приходит к тебе, я так обрадовалась несмотря на то, что после смерти Варди меня ничего не радовало, — по щекам Бринт заструились слезы. — Я думала, что, если он показался тебе, значит и ко мне придет.
— Он не пришел?
— Нет, и это было самым болезненным для меня.
Я рассказала Бринт о том, почему Варди приходил ко мне. Рассказала о том, как он хотел предостеречь меня и показал мне истинную сущность моих матери и сестер. Как я поняла, он считал своим долгом уберечь меня от происходящего, но на самом деле я уже погрязла в этом по уши.