Глава 8
Я проснулась в холодном поту от неприятного сна и стука в дверь моей комнаты. Открыв глаза, я обнаружила, что наступило утро. Только не приятное весеннее, с солнышком и поющими птичками, а мрачное, с грязно-белыми тучами и мелким дождем, что накрапывал по подоконнику и окнам.
В дверь продолжали колотить, отчего мне стало тревожно. Как будто что-то случилось, что требовало немедленного открытия двери в мою спальню.
— Руна? Руна! Руна, открой дверь!
Я встала с кровати и пошла открывать. В комнату как ураган влетела мама. Она была облачена в длинный, почти до пяток шелковый халат вишневого цвета, а на ее груди лежала небрежно заплетенная коса. Осмотрев комнату, она подошла ко мне и взяла в руки мое лицо, внимательно обвела его глазами, будто бы не видела меня несколько месяцев и произнесла:
— Я слышала, как ты кричала во сне, — в ее голосе звучала тревога. — Все в порядке?
— Всего лишь плохой сон, — я вырвалась из ее рук и отошла к окну, чтобы открыть его и впустить свежего воздуха. В комнате было душно, словно в шкафу или под кроватью кто-то умер.
По правде говоря, я даже догадывалась кто, а точнее что. Моя вера в семью и все, что с ней было связано. Странно было чувствовать в себе эти перемены. Еще вчера я была рада, что Вива заботится обо мне, спрашивает, как прошел день в школе или предлагает вместе полежать и посмотреть фильм. Сейчас же она ощущалась для меня чужой и отвратительной.
— Что тебе приснилось? – озабоченно спросила Вива, бросив неодобрительный взгляд на бардак в шкафу.
С улицы послышалось карканье ворон. Я невольно вспомнила вчерашний инцидент и прикоснулась к небольшой ране на щеке.
— Уже не помню, — отмахнулась я. – Мне нужно в душ.
В душ мне и вправду было нужно, но больше всего мне хотелось не находится рядом с матерью. Мама, заметив, что я веду себя как-то отстраненно, спросила:
— Как прошел вечер?
«Да вот прогуливалась по лесу, и встретила сборище чокнутых баб, что зарезали корову прямо на моих глазах», — подумала я, но вслух сказала:
— Нормально, а твой?
— Была встреча в нашем книжном клубе, — не задумываясь над ответом, ответила Вива. – Я готовлю блинчики, присоединяйся, — выходя из комнаты, добавила она.
— Мам!
— Да? – Вива застыла у выхода и обернулась.
— Как название?
— Название? – не поняла она.
— Книги, что вы читаете в своем клубе, — дала подсказку я.
— А-а—-а, «Отряд мертвых».
Вива вышла из комнаты, а я взяла из шкафа домашнюю одежду, полотенце и пошла в душ. В коридоре пахло жареными блинчиками и сладким джемом. Из кухни, что была прямо по коридору, слышались разговоры сестер и бренчание посудой, которую перебирала Вива.
Я закрылась в ванной и включила душ. Но одного душа будет недостаточно, чтобы смыть воспоминания вчерашней ночи. Интересно, Магне уже успел кому-то об этом рассказать?
Вернувшись в комнату, попутно просушивая волосы полотенцем, я заметила что-то черное на подушке, бросив взгляд на кровать, чего не было, когда я выходила из комнаты. Подойдя ближе, я рассмотрела черное перо. Ну хотя бы это не клок моих волос, что меня, безусловно, порадовало, потому что после вчерашнего у меня были все шансы облысеть!
Но погодите, откуда оно здесь?
«КАААР!» — послышалось со стороны окна.
Я обернулась и увидела черного ворона, что сидел на подоконнике открытого окна. «Никогда не забывай закрывать окна!» — мысленно приказала я себе.
Пару мгновений я наблюдала за птицей, прикидывая, тот ли это ворон, что цапнул меня на кладбище? Нет, это не может быть он. Таких птиц должно быть миллион в Клостере. Ворон — вообще очень распространенная птица и обитает почти на всех континентах.
— Кшш! – взмахнув руками, крикнула я.
Ворон снова каркнул. Тогда я медленно подошла к шкафу и осторожно подняла ботинок. Ворон внимательно наблюдал за мной. А затем я взмахнула ботинком и запустила его в птицу.
Конечно же, я не попала, ботинок вылетел в окно, но следом за ним улетела и птица, что не могло меня не обрадовать. Потому что еще жуткой птицы мне не хватало для полного комплекта.
Я пошла на кухню. Хоть мне и не хотелось видеть мою чокнутую семейку, была очень голодна. Не помню, когда в последний раз в мой рот попадала хоть крошка еды.
Подходя ближе к дверному проему кухни, я услышала обрывки разговора:
— ... ворон! – послышался голос Анники.
Только что я видела ворона в своей спальне, а теперь на кухне эта заговорщицкая троица говорит о той же птице! Совпадение? Вот уж вряд ли!
— Это еще ничего не значит, — раздражённо ответила Вива.
— В ее возрасте я нашла Варса!
— Или как к нам прибился Агмунд? – послышался голос Венделы.
— Перестань! – крикнула мама Венделе. – Ты вообще не имеешь право голоса в этом доме!
— Мам, я же извинилась, — проскулила Венди.
Позади меня послышался цокот лап, а через секунду Варс вошел в кухню, подтолкнув в нее и меня.
Подслушивать их разговор больше не пришлось, потому что, увидев меня, входящую с Варсом, они смолкли, будто в рот воды набрали. Семейные секреты всегда были моей слабостью. Иначе как я узнала о том, что у меня с сестрами и Варди разные отцы?
Всю свою жизнь я спрашивала у Вивы о своем отце, но она выдумала дурацкую сказку о том, что он был летчиком и погиб при крушении самолета. И если раньше, еще лет в пять я могла бы поверить в это, то сейчас ни за что. Они все что-то скрывают, я поняла это только сейчас.
Присутствующие обернулись ко входу на кухню. Анника сидела за столом в белоснежном костюме и в бежевой рубашке. Вендела же не удосужилась даже одеться к завтраку, на ней было лишь нижнее белье и короткая футболка, Вива же, стоявшая у окна, обернулась и незамедлительно метнулась к плите.
Только вот я успела заметить, как блинчик переворачивался в воздухе над сковородкой, от которой шел дым, всасываясь в вытяжку над плитой. Причем сам, без какой-либо помощи. Секунды две я наблюдала за этим, пока мама не загородила от меня происходящее собой.
Тут же в дверь кухни, что вела на железную лестницу, постучали. На мгновение в помещении воцарилась тяжелая тишина, плотная словно бетон. Стук повторился снова. Но никто не двинулся с места. Присутствующие смотрели на меня в ожидании каких-то слов или действий.
Когда стук повторился в третий раз, я повернулась к двери и пошла открывать. На пороге стояла Бринт. Она держала только что выброшенный мною в окно ботинок за шнурки.
— Всем привет! — поздоровалась Бринт. – Представляете, иду я себе и вижу ботинок посреди улицы, смутно напоминающий твой. Дай-ка, думаю, захвачу, может и вправду твой? – Бринт помахала ботинком.
— Спасибо, — я взяла ботинок из рук Бринт и повела ее к себе в комнату под недоуменные взгляды остальных.
Причем мама крикнула мне вслед что-то вроде: «Зачем ты выбросила ботинок в окно?!».
Пока я тащила Бринт в комнату, заметила ее непривычный наряд: вишневые шорты, надетые поверх капроновых колготок, красная шелковая блузка и потрепанная временем джинсовка. Волосы были завязаны на макушке в пучок.
— Куда ты вчера подевалась? – спросила она, когда мы ввалились в комнату и, не дожидаясь ответа, продолжила тараторить. – Слушай, эта группа «Гринвич» просто супер, особенно их солист. Не поверишь, мне вчера удалось с ним познакомиться. Угадай, как его зовут? Хотя нет, ни за что не угадаешь! Он Гуннар, представляешь? Ну и имечко!
Бринт тараторила это как швейная машинка, быстро и без запинки, пока я всего лишь закрывала за нами в спальню дверь. Обернувшись, я увидела, как она по-свойски расселась на моей постели, закинув на нее ноги в обуви.
Я недовольно нахмурилась и Бринт вспомнила, что я не терплю грязных ботинок на своей постели. Черт, как же я все-таки похожа на свою мать. Ботинки Бринт, к слову, все же остались на постели.
— Так что вчера случилось, почему ты так быстро ушла?
— Стало как-то не по себе, — соврала я, подумывая, стоит ли ей рассказывать о вчерашнем или нет. – Наверное, от громкой музыки и спертого воздуха.
— Хреново, — выразилась Бринт, падая спиной на кровать. – Магне ушел сразу же после тебя.
— Знаю.
Я упала рядом с ней. Бринт приподнялась и положила голову на руку, согнув ее в локте.
— Не хочешь ли ты сказать, что эту ночь вы провели вместе?
— Заткнись! – я ткнула подушку в лицо Бринт. – Да ни за что на свете!
— Хочешь сказать, что твоя созревшая ягодка не для него? – хохотнула Бринт.
А я почему-то залилась краской. Нет, конечно, Магне с возрастом стал красивее. Стоит только вспомнить его пухлые губы, как у меня начинала кружиться голова.
— Кажется, я схожу с ума.
— Это не новость, — отмахнулась Бринт.
Я опять кинула подушкой ей в голову.
— Ладно-ладно, ты снова видела Варди?
— Не только.
Под пристальным и внимательным взглядом Бринт я поведала ей о случившемся вчера в лесу. О женщинах в костюмах и костре; о масках и корове; об убийстве и пожирании плоти. Закончила рассказ услышанным ночью в доме, пером ворона и блинчике в воздухе.
— Так вот как ботинок оказался на улице! – обрадовалась открытию Бринт.
— Тебя только это беспокоит?
Я вскочила с постели и принялась прохаживаться по комнате.
— Не только, — замялась Бринт. — Я имею в виду, это все очень и очень странно. Но что, если, как ты уже говорила, это какой-то спектакль?!
— Не думаю, что на спектаклях убивают коров, и козлы играют на музыкальных инструментах!
— Согласна, — прикусила губу Бринт. — Но знаешь...
— Что?
— Я тебе верю.
— С чего бы это? Секунду назад ты, как и я, подумала, что все случившееся представление?
— Да, но я вспомнила об одной занимательной книжке. Готова поспорить, ты и ее не читала.
— Слушая тебя, можно подумать, что я вообще не читаю книг, — я скорчила недовольную мину, присаживаясь на кровать.
Бринт же подползла ко мне и двумя указательными пальцами натянула улыбку на моем лице. От этого не стало легче.
— Ладно-ладно, но эту точно не читала, — она выудила из своего рюкзачка, телефон и постучав по нему пальцами показала фотографию обложки книги Отфирда Пройслера.
— Маленькая ведьма? – удивилась я.
— Да, мама читала мне ее в детстве, так вот, насколько я помню, в книге каждый год в ночь с тридцатого апреля на первое мая у ведьм проходит шабаш на лысой горе.
Этот факт действительно совпадал, поскольку вчера было тридцатое апреля, день годовщины смерти Варди и, как оказалось, шабаш ведьм из сказки Пройслера.
Бринт ввела в поисковике телефона: «Шабаш 30 апреля», и поисковик выдал сто двадцать шесть тысяч результатов поиска. Первым значились результаты Wikipedia, которые мы с любопытством взялись читать: «Вальпургиева ночь» — ночь с 30 апреля на 1 мая. Во многих странах Западной Европы в эту ночь отмечается праздник весны, восходящий к дохристианским традициям. В кельтских странах примерно в это же время отмечался Белтейн, а в некоторых германских землях, у англичан, чехов, словаков и литовцев на 1 мая принято водить хоровод вокруг Майского дерева. У лужичан с Вальпургиевой ночи до Вознесенья стояли майские деревья».
— К слову о жертве, вот послушай: «При свете факелов, зажжённых от пламени, которое горит между рогами большого козла, приступают к пиршеству: с жадностью пожирают лошадиное мясо и другие яства, без хлеба и соли, а приготовленные напитки пьют из коровьих копыт и лошадиных черепов. По окончании трапезы начинается бешеная пляска, под звуки необыкновенной музыки», – таинственным голосом прочитала Бринт.
— Может, они просто какие-то фанатики? — предположила я.
— А может и вправду ведьмы? Миссис Ви занимается травами не потому, что ей это нравится, а потому, что ведьмы используют травы для своих ритуалов и заклинаний с зельями. Анника врач, значит, она умеет исцелять травмы или что-то вроде того.
— А Венди?
— Точно, еще же Вендела!.. — задумалась Бринт. — Ну, а в чем ее фишка?
— Она в последнее время пристрастилась к металлу.
— Может, умеет плеваться огнем?! — хихикнула Бринт.
— Это не смешно.
Если именно таким образом подтасовывать факты, то и я смогу быть тайным агентом. Но что, если в какой-то степени это может быть правдой?!
Между нами воцарилось страшное молчание. Нормальный человек бросил бы все и сбежал, забыв мой номер телефона и адрес магазинчика «Кристалл», но Бринт была ненормальной во всех своих проявлениях, а потому она просто спросила:
— Что будем делать?
«Будем» вместо «будешь», а это значило только одно – Бринт со мной от начала этой дурацкой истории и до конца. В этот самый момент я зауважала ее еще сильнее прежнего.
— Я не знаю.
— А я знаю, у нас намечается настоящее приключение! Мы выведем твою семейку на чистую воду, подловим их на колдовстве!
В словах Бринт была логика, да не то, что логика, это был самый настоящий план действий. Да только как его воплотить в жизнь, если до этого самого момента я ничего вообще в своей жизни не замечала?
— А что потом? – испугавшись, спросила я. – Если все окажется правдой, и они действительно ведьмы, что если они убьют нас как свидетелей? Наверняка же все это должно храниться в строжайшем секрете.
— Послушай, ты хочешь знать правду? – Бринт схватила меня за плечи, а затем ее отвлекло что-то позади меня.
— Хочу.
— Этот странный кот так и будет пялиться на нас?
Я повернула голову к окну, куда смотрела Бринт, на подоконнике сидел Агмунд. Выглядел он и вправду стремно. Двигались только глаза, внимательным взглядом следившие за моими движениями. Тело же его застыло, словно он каменный. Не было заметно даже дыхания.
Странен и тот факт, что Агмунд был в моей комнате, хотя раньше себе такого не позволял. Однажды я сама затащила его сюда, чтобы поваляться на кровати с пушистым пирожком. Ему эта идея сразу не понравилась. Он взбесился, шерсть на загривке поднялась, а затем вырвался из моих рук и убежал к хозяйке. С тех пор он никогда ко мне не заглядывал, а, проходя мимо, старался даже не смотреть в сторону моей комнаты.
И вот сейчас, увидев, как я к нему приближаюсь, он жалобно мяукнул и, спрыгнув с подоконника, удрал к двери. Только вот та была закрыта. Съежившись, он принялся царапать ее, попутно завывая о помощи.
Я подошла ближе, чтобы хоть как-то его успокоить. Опустилась на пол, чтобы погладить, но Агмунд взялся шипеть. Я встала, открыла дверь, и он умчался, только хвост и сверкал.
— Я знаю, как именно мы выведем твою семейку на чистую воду.
— Как? – усевшись на кровать, спросила я, уже потеряв интерес ко всему.
— Нам нужно понаблюдать за твоим семейством со стороны. Кто чем живет и дышит. Вот Вива, например. Ты знаешь, чем она занимается помимо торговли в «Кристалле»?
Пришлось задуматься. А и вправду, чем она занимается в свободное время от магазина?
— Ну-у-у, — протянула я, стараясь вспомнить маму за каким-нибудь занятием. – Она много времени проводит в кухне первого этажа.
— Хорошо, — кивнула Бринт. – Что она там делает?
— Да, в общем-то, не знаю. Вроде сушит травы. Растирает там их, варит что-то.
— Вот, отлично, отлично! Она готовит зелья!
— Да ну тебя.
— Ладно, с миссис Ви все ясно. А как насчет сестер?
— Анника учится и практикуется в госпитале, а раньше играла в театре при школе. Большая зазнайка и чистюля. Вендела работает в этом фешенебельном ресторане и безвкусно одевается.
— Уже прогресс, — Бринт изогнула брови в почтении. – Все же что-то ты о них и знаешь.
— Да какой тут прогресс?
— А вот такой! – глаза Бринт вспыхнули, как у кошки в темноте,– Мы знаем их среду обитания, в которую не так уж и сложно будет попасть, чтобы понаблюдать.
Тут шестеренки в моем мозгу зашевелились. Я припомнила, что мать Бринт работает санитаркой в госпитале. Визит к ней будет отличным прикрытием, чтобы понаблюдать за Анникой.
— Не благодари, — Бринт распушила воображаемый павлиний хвост.
— Бринт, ты просто находка! – я крепко стиснула ее ребра. – Ты голодна?
— Я думала, ты уже не спросишь!
Хохоча, мы вышли из моей комнаты, а в коридоре встретили Виву.
— Мы с Венди идем в магазин, тебе что-то нужно?
— Нет, спасибо.
***
Аралия писала в свою тетрадь о том, как сильно скучает по старшей сестре. Она гадала, где та может сейчас находиться. Может на автобусной остановке, которая отвезет ее в очередной город, или так же, как Аралия лежит на постели своей новой комнаты и думает о ней.
Девочка достала из альбома совместную фотографию. На ней была запечатлена их мать, Аралия и Роза. Она нежно погладила пальцами изображение сестры, после чего услышала шум в коридоре. Это были шаги ее матери, которая должно быть, уже поняла, что Роза сбежала.
Аралия спрятала фотографию в свою тетрадь, а ту, в свою очередь засунула под подушку, на которой лежала ее кошка Сюзи. В эту же секунду в комнату ворвалась мама.
— Где твоя сестра? – громко спросила женщина.
— Я не знаю, — съежившись от ее пристального взгляда, в котором читалась ярость, проговорила девочка.
Кошка Сюзи вскочила на подушке и зашипела, давая тем самым понять матери то, что девочка прячет что-то под своей подушкой.
— Что у тебя там? – мать указала на подушку.
— Ничего.
Аралия сгребла Сюзи, которая все еще шипела, в охапку и принялась нервно гладить свою кошку, чтобы успокоить. Мама в это время без церемоний подошла к кровати и подняла подушку. Аралия зажмурилась, стараясь силой мысли спрятать свою тетрадь туда, где ее не найдет мать.
Когда девочка открыла глаза, она обнаружила, что под подушкой ничего нет. Ее магия помогла ей! – обрадовалась Аралия.
Но случилось то, что все испортило. На подоконник ее открытого окна приземлился ворон ее сестры. Абраксас, которого Роза назвала в честь любимой немецкой группы сидел на подоконнике с привязанной к лапе запиской.
«Кар!» — произнесла птица, желая как можно скорее избавиться от привязи.
— Абраксас, нет! – взмолилась Аралия.
— Это не Абраксас, это обычный ворон, которого твоя сестра попросила передать тебе весточку.
Мама Аралии подошла к птице и отвязала записку, крепко сжав ее в кулаке. Ворон каркнул на прощание и скрылся в зарослях. Женщина, стиснув зубы, развернула записку и молча прочитала.
Аралия чуть не плакала, она предполагала, чем все может закончиться. Мама найдет Розу и вернет домой, а потом их двоих накажут до старости. Но ее мать после прочтения записки все так же молча села на постель, где находилась Аралия.
— Что-что она пишет? – осмелившись, спросила Аралия.
— Твоя сестра пишет...— запнулась женщина, как будто подбирала слова. – Что больше не вернется домой, и что мне ее никогда не найти.
— Это не правда! – вскрикнула Аралия. – Она обещала, что вернется за мной!
Женщина повернулась к дочери и, поймав ее взгляд, произнесла:
— Она не вернется, ясно?! А ты... я заставлю тебя ее забыть!
— Нет, — вскочив с постели и испугавшись сказанного, замотала головой Аралия. – Ты не можешь, не можешь отобрать у меня Розу!
— Ее зовут Хильд! Перестань называть ее глупым прозвищем. Хильд сделала свой выбор.
Когда окутанная злостью мать, забирала воспоминания у разбитой от несчастья дочери, Роза приехала в новый город полная надежд. Когда она вылезала из автобуса на остановке, волоча за собой тяжелую дорожную сумку, неожиданно кто-то протянул ей руку помощи.
Этим кем-то был взрослый юноша, с неотразимой улыбкой и запоминающимися оливковыми глазами. В тот момент Роза поняла, что эта встреча не случайна. Но она еще не знала, что в день их первого свидания, все еще разозленная и брошенная мать наложит на нее проклятье, из-за которого Роза никогда не сможет родить детей тому юноше, с оливковыми глазами и неотразимой улыбкой.
«Отряд мертвых» – дебютный роман лондонского режиссёра Адама Симкокса. Когда детектив-инспектор Джо Лазарус устраивал засаду у фермы в Линкольншире, он думал, что накроет банду наркоторговцев. Но вместо этого детектив находит там следы бойни и... свой собственный труп. А еще духа-проводника — девушку по имени Дейзи-Мэй.
Отфрид Пройслер — немецкий детский писатель. Наиболее известные произведения: «Маленькая Баба-Яга», «Маленькое привидение», «Маленький водяной» и «Крабат, или Легенды старой мельницы».